Человек и Закон в ЮАР. Личные впечатления

Сегодня в БОЛЬШИНСТВЕ стран мира права и интересы преступников  открыто поставлены над правами населения этих стран – их жертв. Можно, конечно, спорить, что лучше: банальный нож к животу или юридически безупречная преступная схема. Результат одинаков – вы лишаетесь заработанных вами денег, а порой и возможности работать, если не жизни вообще...

Подробнее в моих (и не моих):  http://www.proza.ru/2012/01/19/2121  ,   http://www.proza.ru/2012/01/26/593  и многих других.



Жил я в ЮАР как раз в тот период времени, когда  общими усилиями всех демократических (и не совсем) стран мира  власть в этой стране была, наконец, вырвана из рук кучки белых расистов и передана в руки кучки чёрных расистов. ( Интересно, что  сегодняшняя статистика о расовом составе населения разительно отличается от того, что я сам видел и читал 20 лет назад. Тогда чёрных жителей там насчитывалось меньше половины, кажется, 39% , теперь почти все 100%. Читайте Интернет: «Раньше я был недостаточно белым, теперь я недостаточно чёрный», итп).


Понятно, что демократические страны были просто обязаны это сделать. Ведь именно из-за ЮАР ни одна из них не могла попасть на рынок Африканского континента.
Качество и дешевизна товаров этого экономического гиганта Африки в сочетании с надёжностью валюты, обеспеченной громадными запасами золота, алмазов, урана и других ценностей, делали смешными попытки других стран туда пробиться. (Ранд ЮАР равнялся 6 долларам США и был базовой валютой для всех стран Африки. Сегодня «общемировая валюта», как мы знаем, обеспечена лишь запасами бумаги в США).


В целом ситуация Человек-Закон в ЮАР того времени совпадала с определением Салтыкова-Щедрина: «Суровость законов смягчается необязательностью их исполнения». К примеру, я ловил на себе взгляды и чувствовал себя неловко без обязательного для приличного гражданина револьвера на поясе (отсутствие такового автоматически ставит под вопрос ваши взаимоотношения с законом, алкоголем или психическое здоровье). Однако приобрести оружие так и не решился. Все имеющие к этому отношение учреждения давали мне совершенно противоречивые  инструкции о нормах и правилах  его применения.


Если в США разрешается стрелять, спасая свою жизнь, лишь в том случае, когда ты не можешь убежать, то в ЮАР, выходило, ты просто обязан открыть огонь, если у тебя украли до обидного много (больше, чем на 400 долларов), или угрожают твоей и окружающих жизни с любого расстояния (целятся из автомата, к примеру). Заключение всех этих инструкций было одинаковым: «Чувствуешь себя правым – стреляй! Судья потом разберётся». Что граждане этой страны, заметим, с гордостью за свою гражданскую позицию и делают.


Я всегда говорил, что в ЮАР самые лучшие на свете люди. Всегда всерьёз,  изо всех сил стараются помочь совершенно незнакомому им приезжему. И это не один, не два встреченных мною человека – почти все. (На этом сайте можете прочесть и грустную историю о том,  как один из них разбился на своём новом «мерседесе», показывая мне путь). Сейчас я рад, что это же самое подтверждено исследованием  на Интернете. ЮАР – на первом месте: 79%  опрошенных иммигрантов счастливы тем, что переехали именно в ЮАР, и тем, как к ним местные жители относятся. Канада – на 5-м месте с большим отрывом по баллам.



Я – человек самой мирной профессии, музыкант. Ездил по всей стране с концертами. В ЮАР это возможно, потому что любой может развесить по городу свои афиши, и это обойдётся всего лишь  в 20-30 долларов. А в Торонто, например, можно только  напечатать объявление в газете (5 000 долларов за несколько слов), или пользоваться Радио и ТВ рекламой (миллионы считать не умею – врать не буду).
Дело шло прекрасно: смотри себе на карту, да снимай концертные залы по маршруту. Считать расходы и прибыль легко: делишь количество жителей города на 2 000 – это твоя публика, купившая при любом раскладе твои билеты, минус бензин, гостиница и аренда зала. Не жизнь, а песня, как говорится.



Но однажды эта песня была оборвана странным (для меня)  письмом местного союза композиторов. Мне сообщали, что на меня заведено дело и всё моё имущество скоро конфискуют, если я немедленно не улажу с этим союзом возникших проблем. Письмо содержало перечень законов, которые я попрал, и не оставляло сомнения в намерениях и юридической подкованности его подписавших. 



Пришлось срочно свернуть с маршрута и ехать объяснять местным композиторам, что у меня даже намерения играть их музыку никогда не было, не то что нелегального исполнения их произведений в моих программах. Я предпочитаю Баха с Бетховеном и Шопена с Листом.


Со мною в этом полностью согласились, но обратили моё внимание, что всё же я должен был за три месяца до каждого моего концерта сообщить этому союзу композиторов мою точную программу, чтобы они её проверили и убедились, что их бессмертных произведений в  этой программе нет и не предвидится. И играть свой концерт я имею право лишь после их авторитетного заключения, что я союзу оному ничего с данного концерта не должен.


Однако анализ моей программы и сравнение её с длинным  перечнем всего, что членами союза написано, требует затрат труда, которые я обязан возместить, уплатив с каждого моего концерта 80 долларов. Если же я не прислал программу за три месяца до предполагаемого концерта, то, ясное дело, тариф за срочность анализа возрастает в три раза. А если задним числом – так и вообще в десять. А если это случилось давно, а стало известно только сейчас, то в дело идут проценты и проценты на проценты. А в банке ЮАР в это время процент был не то 29%, не то 31%.
 

Короче, по мирному мы всё же договорились,  но только на условии,  что никто и никогда больше ни о каких моих концертах в ЮАР не услышит:  я «ухожу из бизнеса» и занимаюсь чем угодно другим,  но не музыкой,  что я и делал полтора года.  Однако музыканту «больше не играть»  –  это,  как воробью «больше не летать».  Пришлось перелететь в другую страну,  в которой  точно то же самое (наглый узаконенный грабёж никому не нужными паразитами тех,  кто  работает)  уже сделано совсем по-другому.

Но об этом в другом рассказе.