Только повествование

               
    Жизнь богаче любого вымысла.  (с)


  От истории должно повеять тяжелым запахом денег и семейным неблагополучием. Прочее будет припорошено взвесью металлургической пыли в воздухе, мелькать дырявым асфальтом,  сереть фасадами панельных многоэтажек, твердеть сталью, - точно Полярный Урал и Западная Сибирь всюду сквозят нефтегазовыми аббревиатурами. Во всем будет присутствовать географический оттенок Южного Урала. Невозможно отвязать это описание от одного из промышленных городов этой страны…
  Он родился в конце восьмидесятых, в Астрахани. Но вырастить основную массу своего тела ему было отведено на Урале, в десятилетие, нарицаемое теперь «Девяностыми в России». В силу его возраста, оттенок нарицательности названия того исторического периода, носил несколько более мягкий характер, чем принято воспринимать девяностые: он жил в них еще ребенком: человеком, разум которого только пробуждается к мысли.
  Младший Бодров, спортивный костюм, кожаная куртка, афганский героин, закатанный мерс, быстрый «лавандос», безысходность обывателя, - все это имело только косвенное отношение к его детству, в масштабах страны только. Обилие англоязычной этикетки, игровая приставка Денди или Сега, повсеместная видео и аудиокассетная пленка, жвачка «Love is», Дисней спозаранку, - вот под чем формировались. Не часто Костику приходилось пользоваться шестигранным карандашом, чтобы экономить батарейки в кассетном плеере - не нуждалась его семья. Теперь, вам уже как минимум нарисован возрастной портрет человека, о куске судьбы которого пойдет рассказ. Переживаем очередной «конец света», и переносимся в новый век…
               
                I
  Двухтысячные, зима. Вовсе не старый еще, круглосуточно отравляемый дымом город, приютил в своих панельных домах, коттеджах и таунхаусах, четыреста двадцать тысяч жителей - около полумиллиона. Гигант-комбинат, непрерывно дышит в небо разноцветным ядом; откровенно пыхает из труб большими огненными факелами. Город, всюду окружен ковыльными степями; на западе горным хребтом. Заводище, как и его городские районы, возникали на самом юге «Каменного пояса» и, по стечению исторических обстоятельств, в обеих частях света - Европе и Азии. Едва ли можно проигнорировать своим вниманием длинные заводские стены, въезжая с восточной стороны в подвластный им город. Чтобы ярче понимать то, о чем идет речь, надо представлять для себя масштабы той кирпичной и стальной громадины, которая фактически, расположившись на левом берегу реки, заняла добрую половину территории почти полумиллионного города. И это не так сложно представить. Достаточно, например, только минутку подержать в голове вот что: « В 1996 году, вагоны вывезли из этих стен 7.5 миллионов тонн металла - столько же произвели Великобритания и Канада вместе взятые…». Периметр кирпичной кладки, увенчанной колючей «Егозой» -  сорок четыре километра, - крупнее в России, к счастью или сожалению нет.
  Как везде, но здесь в особенности, все живое стремится к гомеостазу, т.е. приспосабливает свой организм к агрессивным условиям окружающей среды. Выросшие среди этих улиц и проспектов имеют более устойчивые к среде организмы, нежели приезжие. Их легкие и печень воспринимают вещества в воздухе легче, чем все остальные. Так, например, по закону гомеостаза, никотин и смолы причиняют заядлому курильщику вреда меньше, чем не курящему человеку; алкоголь, травмирует печень алкоголика меньше, чем человека не пьющего. В любой нашей глубинке, яркие представители маргиналов иногда гордятся своей «устойчивостью» к алкоголю, например. Но гордиться, как видите, нечем; «литрболл» – это никакой не спорт; а так называемая «тренированная печень» – это только один из признаков отчаянного гомеостаза.
  По западной границе города, на самом юге Уральского хребта, вдали от густых горных лесов, редко среди водоёмов, по степям, у величественных гор, проходит условная граница между двумя субъектами Российской федерации: Челябинской области и очень обособленной территории (почти государства в государстве), - Республики Башкортостан. Несмотря на горнозаводскую зону, в шести десятках километров от границ города, уже на башкирской стороне, возник известный горнолыжный курорт. Вездесущие крепления для лыж и сноубордов на крышах авто этого города –  это ни что иное, как близость снежных гор.  Кататься престижно, модно, статусно. Здесь, дети металлургических меценатов и людей, которые просто обильно извлекают деньги из металла, непременно катаются. Кататься - это неотъемлемая составляющая успешной жизни в рамках этого урбана. Горнолыжка здесь – это «комильфо», хороший тон. 
  Но оставим комбинат - пересечем реку по одному из железобетонных мостов. Мы в Европе. «Сталинский Ампир», задает тон самому интересному району этого города, и он достоин внимания. Район вырос в пятидесятые – шестидесятые, возводили по-московски. «Совок» был только что горько выучен второй мировой - оттого и многочисленные бомбоубежища в земных глубинах. Их много и под невероятной толщей бетона, они хранят от обывателя свои тайны: музейные экспонаты консервной пищевой промышленности советского народа, сырую саркофаговую тьму, устаревшие средства защиты от химических атак, военные аптечки и чьи-то былые тайные проникновения в глубину бетонных стен.  И конечно, особенный атрибут – тяжелейшие стальные двери с вентилями-задвижками, как между отсеками подводной лодки. Входы в бомбоубежища зачастую через подвалы тех домов, что и являют этот тяжелый стиль – Ампир Сталина. Башенки на крышах, не типовое количество этажей, монолитность и толщина стен, необычная высота потолка, массивность фундамента, круглые окна подъездов и чердаков, желтизна фасадов, редкие колонны, исключительная не хаотичность застройки - все очень спланировано и монолитно. Если посмотришь сверху - увидишь квадраты, круги, тотальную параллельность, симметричность, одним словом, - замысел. Здесь нет метро, но андеграунд всюду.  Войди в любой дворик района имени Ленина и тотчас найдешь глазами маленькое сооруженьице из бетона и кирпича – короб воздуховода, который ведет глубоко вниз, в самую бетонную тьму. Они всюду: и в кварталах; и в сквериках с лавочками и фонтанами; и вдоль дорог.
  Остальные районы европейского берега банальны. Это повсеместный российский панельный пейзаж. Типовой, вездесущий, надоедающий, уравнивающий пяти и девятиэтажный стиль. Ну и конечно, несколько главных проспектов, которые совершенно параллельно пересекают весь город в длину. Названы они, разумеется, тоже не оригинально. Такими названиями пользуется любой житель этой страны – Ленина, Карла Маркса, и т.д. и т.д….   

                II
  Теперь, крупного щетинистого Костю стали видеть в городе за рулем заметного авто; иногда в казино - что обычно является прерогативой людей состоятельных или состоятельных время от времени, кутил и криминальных элементов. Его отец был человеком с бизнесом и, видимо, задавал слишком много вопросов об источнике средств: Костя ушел от него; к матери возвращаться не торопился. Где жил не ясно, однако, бутылочка Hennessey или Red Label на заднем сидении его авто частенько имела место быть. 
  Тонированный тазик дерзко носился по городу. Это была черная десятка «с иголочки» - она выглядела очень комильфо, с молодой точки зрения. Автомобиль был свежим, отлично и со вкусом упакованным. Из салона доносилось объемное звучание, внушавшее понятие о том, что аудиосистема в багажнике стоит немалых денег - и это было правдой. Хороший кузовной обвес придавал автомобилю агрессивный, спортивный вид. На панели, сквозь единственно прозрачное лобовое стекло, слева, можно было видеть большой нештатный тахометр на алюминиевом штативе. Эта деталь  тюнинга, обычно, толсто намекает на недюжие способности двигателя: «мол, шкалы оборотов двигателя штатного тахометра, вовсе и не хватит для того агрегата, что из-под капота разгоняет этот тазик до хороших скоростных показателей». Весь тон черному автомобилю задавали маленькие детали, которые делали его почти и не ВАЗом. Зеркала, вся оптика, наклейки, специальный багажник фирмы «Thule» для перевозки сноуборда на крыше, - что тоже обычно указывает на определенное социальное положение и имидж владельца авто в этих местах, - замечательно дополняли друг друга, придавая автомобилю одновременно вид эксклюзивный и функционально-дорогой. Словом те, кто взялся переоборудовать новенькую десятку, судя по всему, были люди с понятием и опытом.  Конечно, в таком состоянии, тазик стоил хорошей суммы, и, пожалуй,  такой, что можно было бы выбрать иномарку и не бюджетного класса. Для молодого человека из Российской глубинки, авто было очень имиджевым.
  В зимних сумерках, авто подкатило к первому подъезду пятиэтажного дома по улице Сталеваров; припарковалось. Костя грузно, но молодо вышел из своей десятки. Он был рослым, большим парнем. Фигура его была несколько кругла, около метра девяносто, ста килограммов, пропорционален. Взгляд обыкновенно выражал добродушие, длинные волосы и ровная щетина придавали ему приятный безопасный вид. Всегда интересно упакован в «casual». Обязательно в курсе, чем живет молодая элита этого города. Сигнализация десятки отозвалась двойным взвизгом на нажатие кнопки. Он долго не появлялся дома, но сейчас уже входил в квартиру. Ему открыла Майя. Он, с несколькими большими пакетами вошел в свою комнату. Было ясно - переезжает к маме.
               
                III
  В окнах первого этажа находилась квартира, в которой он вырос, его мать, сестра, человек, занявший место отца после уже давнего развода Валентины. Отец Кости давно жил отдельно, с другой семьей - ее-то Костя шумно и покинул. Валентина, – мать Кости, - эксцентричная женщина около сорока; ниже среднего роста (от того чуть пышновата); крайне верткая, живая, громкая; женщина-предприниматель, только-только встающая на ноги после финансового краха. Она из того сорта людей, что предпринимают скорее своими физическими усилиями, нежели интеллектуальным трудом.  Сестра, – Майя, - еще более взрывная рыжая девушка; довольно симпатичная и заметная упаковкой; чуть младше Кости; пропорциональная. Второй муж, - Рафаил, - человек двадцати семи лет, рано повзрослевший; обладал внешностью и географией имени чисто Казахстанскими; в речи всегда присутствовало лишь предчувствие акцента, которое объяснялось  скорее чистой кровью, чем былой географией; круглый в лице и талии, невысок; с умным взглядом черных глаз, врожденной тактичностью. Он был из тех, кто, обладая ранним умом, вылазил в предприниматели «прохавав дворовые низы», сам. Это был неоднозначный человек - с тенью загадки на личной истории. Обладал запоминающимся сочетанием талантов – легко обходился без калькулятора и с чрезвычайной сноровкой, вниманием, быстро пересчитывал купюры. Говорят, умелые в этом деле мужчины выглядят красиво. Этот человек имел опыт торговли в первой волне Китайского импорта, в низах, на уже легендарных «Китайских рынках» - этим и только этим объяснялась связь с Валентиной – у нее был опыт торговли порядком интеллигентнее. Они взаимодополняли рыночный опыт друг друга.

                IV
  С детства, Костя имел друзей из числа нынешней золотой молодежи, детей металлургической «верхушки», - главным образом, это было обусловлено «не рядовой» школой, в которой ему пришлось учиться, – разделение на социальные слои никто не отменял и здесь. Несмотря на то, что парень он был далеко не глупый, глубина и острота мысли ему свойственны не были. Высшее образование было брошено едва начавшись. Круг общения четко сформировал уровень его социальных амбиций, привил ничем не подкрепленное чувство элитарности, и надо признать, несколько раздвинул рамки дозволенного обывателю в этом городе. Т.е.: чисто в своей голове, он мог допустить такие вещи, что обычный человек себе позволить не мог, а это, уже половина социального успеха, к которому многие стремятся, но, загнанные в собственные рамки, часто боятся сделать широкий решительный шаг без оглядки на последствия. В нашей стране было принято называть таких молодых людей «мажорами», но это слишком общее и нарицательное имя, да и изжившее себя давно. В нашем же случае, он обладал только решимостью им быть и необходимыми для этого качествами. Его отец, имевший бизнес, мать, встающая на ноги, все же могли сделать его будущее определенным. Но случайно свалившиеся на него однажды деньги вселили в него жестокую иллюзию постоянства. И тогда, он решил грубо отвязать себя от родительского спасательного круга: порвал с отцом и стал ярко жить. Теперь-то, его тропика и приобрела «кривую траекторию»…

                V
  Месяцем раньше он заезжал домой, часто. Иногда светил пачками зеленых купюр, давал Майе денег; она была очень рада таким появлениям родного брата. Она и Валентина видели автомобиль, деньги, вещи; знали, что он не живет у отца. Само собой, здоровым интересом матери, нормальным беспокойством даже, были вопросы о происхождении денег. Но Костя, чувствуя свою эфемерную независимость, сильно взращивал своим лукавым молчанием беспокойство, тяжелое подозрение к себе в глазах родных. Отец со своей стороны, Валентина со своей, стали мало-помалу  собирать по своим источникам информацию о сыне. Кое-что стало известно, а именно: видели в казино – проигрывал огромные суммы; кутит по ночным клубам, сорит деньгами, живет на съемной тусовочной квартире; вращается в кругу детей очень состоятельных людей.
  И вот, он с кое-какими вещами располагается в своей комнате. Вечером, Раф и Валентина вернулись домой. Костя объявил, что остается дома - от былых денег остались небольшие долги, автомобиль в собственности, да настоящая игромания. Спустя несколько дней, главный вопрос все еще оставался открытым, но его молчание уже потеряло лукавый характер; приобрело груз предстоящих последствий. Некоторое время он не выходил из дому. Сидел за компьютером, смотрел ТВ, словом, не делал ничего, только постоянные телефонные звонки и смс. Затишье было его депрессией. Валентина и Раф с утра до вечера были в делах; дома появлялись редко.
  Постепенно Костя оправился, стал просить денег на сигареты и счет мобильного телефона у Валентины. Начал понемногу выбираться из квартиры. Позже стал требовать на топливо и иногда куда-то выезжал. Однажды, возвращаясь из похода за сигаретами, Костя столкнулся в подъезде с Сашей, другом детства; он по-прежнему жил с родителями двумя этажами выше. Произошел коннекинг и, время от времени, в отсутствие родителей, они собирались выпить пива и посмотреть ТВ, - это стало некоей отдушиной, психологической реабилитацией к серой действительности, которая так грубо свалилась на его голову. Человек не может долго находиться без общения с подобными ему людьми, любая здоровая личность имеет маломальскую компанию вне семьи. Саша стал немного проветривать его. Этот период продолжался около месяца - то было затишье перед грядущей бурей; отлежавшись на дне, став легче, он потихонечку всплывал.

                VI
  Очередным вечером все собрались дома. Майя занималась чем-то за закрытой дверью своей комнаты; Костя тихонечко сёрфил по каналам кабельного ТВ, сидя в кресле у ящика; Раф и Валентина улеглись поспать до полночи; так называемый «сон впрок». (Их потребность отдохнуть объяснялась не причудой, а прагматичным расчетом – им предстояла долгая ночная дорога; нужно было вести грузовой автомобиль на полтысячи километров, по ночной зимней трассе, что утомительно и опасно). Говорил уже, что их бизнес носил характер более физической, чем интеллектуальной деятельности, но это никоим образом не упрек, даже напротив. Их род деятельности заключался во все том же образе жизни «барыг», в ненаркотическом смысле слова: они, имея собственный, современный грузовой автомобильчик, привозили в свой город товар, который могли купить большим оптом в любой точке этой станы, и даже однажды, замахивались на мир. Сувенирная продукция, которая продавалась в их небольшой сети магазинов – товар мелкий и дорогой, нежели скажем мебель, пластиковые бочки, стройматериалы и т.д. и т.д., - этим объяснялись внушительные суммы наличных денег, на которые оптом загружался автомобиль. Перед поездкой, со всех точек собиралась выручка, талантливо пересчитывалась вручную Рафаилом, упаковывалась в обыкновенный пластиковый пакет и ждала своего часа. Этим вечером, в черном пакете лежала пачка разномастных купюр, которая составляла в сумме более одного миллиона, словом, все было как обычно. Пакет ждал в кармане спортивной куртки Рафа, которая совершенно обычно висела на гардеробной вешалке в прихожей.   

                VII
  Вопль Валентины порвал повисшую тишину. Раф в непонимании выскочил в прихожую. Она сидела на длинной призеркальной тумбочке и держала в руках развернутый черный пакет. Быстро прикинув, он понял – нет половины денег. В досадном удивлении вышел на улицу – ничего. Завершенность факта уже была осознана. Надежды вернуть деньги было мало. Валентина, в силу своей эксцентричности, да и такого дерзкого поступка, стала ужасно злиться, начала кричать о том, что посадит его, что в психушку сдаст. Уже ночью было решено всеми силами искать: подключили отца, связи, сделали все возможное.
След был всегда тёплым - то в казино видели, то в клубе, снова в казино. Через два дня поисков, сам отец, огромный полный мужчина с рыжими усами ворвался в съемную квартиру, на которой застал еще спящего сына, девочек, горы дорогого алкоголя, нескольких парней. Квартира была большой и хорошо упакованной. Ощутив грубые тычки в плечо, Костя открыл глаза, понял, вскочил, но тотчас рухнул под грузным, но не хлестким ударом в лицо.  Дмитрий велел ему одеваться и потребовал остатки денег. Однако этим утром, от денег оставалась лишь яркая вспышка в памяти всех участников кутежа, гора алкоголя на просторной кухне,…но только не сами деньги.
  Дмитрий усадил Костю в свой «Jaguar», в дороге сделал звонок и привез его к подъезду дома на улице сталеваров. Благодаря звонку, Раф и Валентина были уже дома. Началось разбирательство. Костя вел себя тихо, потупив взгляд, почти не выдавливая из себя ни слова, игнорируя даже вопросы, отвечая в крайней необходимости, чтобы немного остудить ситуацию.
  Прошло несколько дней. Раф забрал Костин тазик, документы, поставил его на рынок-стоянку, оценил и повесил свой телефон на ценник. Конечно, Костя не имел права на возражения. Так он потерял остатки сваливавшихся на него однажды денег, а с ними и остававшееся к нему доверие.
  Валентина часто срывалась на крик, делала попытки разговаривать с ним, угрожала ментовкой, психбольницей, армией. Все было мимо – она, как мать, только угрожала. Ничему из ее угроз не последовало сбыться. Удалось узнать, что все деньги Костя проиграл в различных казино и просто прожег. На вопросы о том, где он брал большие суммы на казино и вольную жизнь раньше, он по-прежнему потуплял взгляд в пол.
  Надо сказать, что этот человек обладал удивительной способностью воздействовать на людей, особенно на мать, Валентину. Он имел талант внушить свою безобидность, ничем заслужить доверительное отношение, будто в его жестах и взгляде было что-то магическое. Тогда он совершенно поджал хвост. Не говорил, не ходил, не возражал; был тенью некоторое время. Позже, спустя неделю, незаметно стал прежним - будто не было ничего. Он снова сёрфил кабельное, интернет; выходил за сигаретами в ларёк; куда-то звонил и писал; иногда заходил к Саше, смолил с ним на крыльце у подъезда.  Все чудесным образом вернулось на круги своя. Раф и Валентина тонули в делах, приезжая под вечер с пакетами еды из супермаркета, забивали холодильник, ужинали, ложились спать. Утром начиналась новая итерация будней. Той несостоявшейся поездке все же пришлось сбыться чуть позже: они набрали где-то нужную сумму и таки привезли товар. Дело шло; простой был подобен краху.   
  Однажды, Валентина, устав от безделья Кости, нашла в своей голове выход – заставить его работать в их бизнесе. Его посадили на грузовой автомобильчик - он развозил товар по точкам и выполнял любые поручения, словом, стал водителем. Новое положение позволило ему чувствовать себя лучше, добавило в его голову уверенности в повседневных действиях, права на жизнь под одной крышей с Валентиной, Рафом, Майей. Он стал вести себя позитивнее, смелее; прошлый поступок смирил всех своим фактом. Он жил и делал то, что говорят. Так продолжалось несколько месяцев.
  Костя уставал. Он не привык: ему никогда не приходилось так жить. Денег не платили - он был по гроб должен своим работодателям; помимо этого,  был должен по мелочи и там и сям – Валентина не баловала его карманными деньгами, а что такое карманные деньги после взрослых, серьезных сумм в полном распоряжении? Не однажды раздвинутые рамки говорили ему: «Существует другая жизнь, она реальна как сегодняшний ужин в ресторане». И он не обманывался на этот счет, другая жизнь действительно была возможна, только за нее нужно было отвечать. Но он непостижимо игнорировал последствия. Он притворялся, что не виноват,  верил в это, и окружающие волшебным образом верили ему. Этот человек, совершенно откровенно бывал там, где обычный обыватель едва ли позволит себе быть и в мыслях; такова наша действительность. Он бывал там - к своему нынешнему несчастью. Работа становилась чем-то из ряда вон, несмотря на то, что он имел смелость приспосабливаться и здесь, так, что становилось комфортнее день ото дня: делал себе несколько обедов в течение дня; выходные; использовал машину просто как средство передвижения. Однажды, Раф взял его с собой в поездку, в Москву - тут уж Костя заимел смелость потребовать нормальную гостиницу и вкусную еду. И получал, надо сказать. Повторюсь, этот человек не был бесталанен, он убеждал, внушал, располагал, обаял. 
   После поездки в Москву, Костя стал совершенно полноценным членом семьи, ничем не стеснялся. Требовал и получал карманные деньги, и даже кое-что сверх того…. Но былое свербело. Не чувством вины, нет. Зудело потребностью власти над некоторыми обстоятельствами, которые даруют человеку деньги.

                VIII
  В Валентинином прошлом были полеты в Арабские Эмираты, - она, конечно, везла оттуда золото, не туристкой моталась. В девяностые это было выгодно и более смело, чем сейчас.  И, т.к. приобретение золота всегда являлось неким вложением денег на черный день, и в силу того, что она женщина, в квартире имелась шкатулка, настоящий «сундучок с драгоценностями».  В один из вечеров шкатулка пропала. Как ни крути, а то была сумма, пусть и не «Пол-лепехи». Искать его не стали - оставив деньги в казино, он скоро вернулся. Все разворачивалось до смешного предсказуемо: все те же угрозы армией, уголовной ответственностью, психбольницей. Дальнейшее поведение Кости выстраивалось все по тому же сценарию: его взгляд в пол, пребывание в квартире тенью, постепенная оправка, и, к тому же, это послужило для него не запланированным отпуском. Его авто к тому времени превратили в деньги, пустили в незапланированно урезанный однажды товарооборот и долги, (которые усугубились ударом по бизнесу, пусть и всего парой сотен тысяч рублей). Ударом явилась и задержка в поступлении средств, которую спровоцировал известный вечер. Дела шли хуже. Нервозная обстановка утихала уже труднее, но все же глохла в силу не такой важности суммы. Сам факт очередного поступка, добавлял Валентине и Рафаилу тяжелого негатива и опасливости в повседневность. Понять их могут родители тяжелого наркомана, но парадокс в том, что Костя наркотики не употреблял. Был на редкость розовощеким и здоровым парнем; очень любил жизнь, очень любил, без сомнения.
  Никто не забывал про его былой внезапный взлет. Раф, Валентина, Дмитрий, продолжали пусть вялое, но расследование. И уже кое-что становилось известно. Дела же, велись по-прежнему – все было в наличности, никаких еще банковских операций. Наличные, – дорога, – коробки, – наличные, – дорога, -  вечер в приеме товара, – развоз по точкам, – период накопления выручки для новой итерации. Все нехитро, но трудозатратно. И конечно, куча ежедневных забот с торговыми площадями, кредитами, товаром - работы невпроворот.
  Определенные люди имеют обыкновение говорить, увидев человека имеющего хорошие средства на жизнь, что денег у этого человека куры не клюют, хоть «задницей ешь», мол, ничего не делает, а столько имеет. Это зависть. Когда судьба напарывает меня на общение с таким человеком, я всегда думаю об одном: «Ну, дай тебе прямо сейчас его дела, объясни что делать, его капитал. Ты же все потеряешь! Похеришь все то, что человек годами строил, рисковал, совершал смелые волевые поступки, безоглядные шаги. Если ты денег страстно хочешь, но они на тебя не сыплются, то благодари судьбу, ведь свалившись, они наверняка насмерть тебя раздавят. Ты не осознаешь их чудовищный вес». Благо таких людей я много не встречал – мудрый средний класс в России, все же, очевидно, формируется.

                IX
  Люди болтают. Болтают от скуки или в силу болтливого характера, болтают из жажды исповеди, болтают по неосторожности, просто сплетничают. Даже замкнутые или выдержанные люди побалтывают, время от времени. Все зависит от обстоятельств и обстановки. Болтливую атмосферу этого вечера создал алкоголь. Костя с Саней захмелели. По спортивному каналу накалялись баскетбольные страсти, но не до них было. Приняв умудрено-раскаяную позу, Костя, под грузом спиртного, почувствовал желание исповедаться. Хотя, это более походило на хвастовство, прикрытое исповедью. «Я, знаешь, дурак!» – сентенциозно произнес Костя. Саня поднял на него любопытный взгляд и Костин рассказ начался:…
В то время у него действительно были взрослые деньги, однако в голове взрослым он был лишь для самого себя. Действительно, Костя мог купить квартиру, попытаться создать дело, но проигрывал сотнями тысяч рублей в казино. Его автомобиль, стоил хорошего, представительского класса седана, - это к тому, что пусть, столько за его десятку может быть и не получить, но эксклюзивный тюнинг, как ручная работа, требовал некогда денежных вливаний, и не столь важно русский, или скажем немецкий автомобиль переделке подвергался, - деньги, то есть, были. Его рассказ сквозил досадой; рука зачастую находилась у лба, а локоть на бедре.
  «А где ты брал деньги, как ты их зарабатывал?» – вставил в установившуюся паузу Саня; он говорил с живым интересом и напускным, фальшивым сочувствием. «Я крутился» - не желая расшифровывать последнее слово, ответил Костя.
 А бывало так: просыпаясь к полночи, освежившись в ванной и подушившись у зеркала, он с уханьем в салоне катил по одному из длинных проспектов. Свет фонарей мало проникал сквозь тонировку, в бардачок не проникал вовсе. В бардачке, однако, лежала густая пачка листов в четыреста, банкноты крупные, чаще зеленые. Он по обыкновению ехал в казино – не какие-нибудь игровые автоматы. В залах с рулетками и зеленым сукном этого крупного юношу узнавали и помнили, любили и всегда жаловали. Однажды, не впервой, припарковавшись у заведения, Костя таки-понял, что сумму он привез крупную и просрет ее там наверняка всю.  Оставив сотню кусков в бардачке, заправив старичку-охраннику «пятикрылую» в карман (чтобы посматривал), отправился к фейсерам. Уж те его знали, и улыбки не натягивали – искренно улыбались новой встрече. Оставляя некоторую часть денег в машине, он рассчитывал дать себе десяток минут подумать, когда будет идти к тачке, чтобы забрать остатки денег, - мера обычно напрасная: десяти минут «на подумать» всегда было мало.
  «Выхожу в туалет, в зеркало смотрю, а зрачки в полглаза величиной, - надо тормозить думаю, а потом сам себе понимаю: куда тормозить: денег-то уже штук десять осталось!» – продолжал рассказ о былых похождениях Костя. И так заканчивалось всегда, когда в очередной раз, образно выражаясь, «котлета жгла ему сквозь карман ляжку», ее надо было тотчас взлохматить, - а то и верно! Зачем деньги тогда нужны еще, как не для того чтобы их тратить, пусть и таким варварским способом? Век-то наш короткий. «А Серегу помнишь?» – резко переехал на другую тему Костя. «Чуварова?» – отозвался Саня (Одноклассники они когда-то и росли вместе). «Ну конечно! Его мусора пасли долгое время, а знаешь почему?»: в тот день они уехали на горнолыжку. Покатались, да там и номер в отеле сняли. Вечером пошли в бар; в баре дискотека. Допоздна накачивались и плясали. Сергей Чуваров (коренастый, дерзкий, озорной, боец), уже ночью, на выходе из заведения прихватил из озорства чью-то дубленку. В одежде обнаружили брелок от авто. Вышли на стоянку, по нажатию кнопки отыскали отозвавшийся красный «Лансер», сели в салон и поехали в город; были пьяны. Чудом, ни на трассе, не в городе, ни одной ментовской палки не поднялось. Есть зимой в этом городе, как и в любом другом, зимняя забава – кататься по застывшему водоёму на авто. Экстремальное вождение, так называемое. Каждый из двух пьяных водителей хорошо поиздевался над спортивным японским автомобилем, на той ледовой трассе, образовавшейся в близости городского центра из застывшей реки. К утру, руководствуясь таки здравым смыслом, автомобиль был брошен в новом спальном районе этого города.
  Через неделю за Сережей пришли. Но дома его не оказалось. Мать позвонила сыну – тот все быстро намотал на ус и скрылся в большом сибирском городе, у сестры, до времени. Тем все и обошлось. Россия…
  Саша, с неподдельным интересом и без тени сомнения в правдивости рассказа, выслушал. Остался под впечатлением. На том было закончено. Тем временем, несколькими последними днями становилось известно, что деньги на Костю падали не с неба, а из совершенно конкретного кармана. Дмитрий, Раф, Валентина, практически выяснили, что происходило с их ребенком в то яркое времечко…

                X
  Среди детей непростых родителей, жила на свете одна особенно выделяющаяся среди остальных девушка. Ее звали Анастасия. Нужно сказать, прежде всего, что девушка была весьма дурна собой, однако в пределах нормы, потому, как грамотная дорогая упаковка всегда позволит в эту норму влезть. В определенных кругах, за Настей закрепилось прозвище: «Настя-сюрприз», хотя по логике, этой некрасивой и, судя по поступкам глупой девушке, подошло бы прозвище «Настя-спонсор». Папа Анастасии располагал огромными финансовыми средствами. Дочь мало ограничивалась в чем-то. Слава закрепилась за ней по нескольким интересным эпизодам ее былой личной жизни: она дарила парням автомобили за то, чтобы временно побыть их половинкой. Разумеется, получив своё, ребята переставали испытывать чувство влюбленности и покидали ее. Оказывается, как это ни банально, Костя стал ее очередным бой-френдом. Вы помните, конечно, что он обладал талантом убеждать и располагать к доверию. Настя, до того влюбилась в красивого Костю, что стала безумными суммами осыпать его с ног до головы. Деньги были эквивалентом ее любви. Каким-то образом, Анастасия заимела доступ к счету папы, который в городе не жил, а постоянно находился за границей, работал. Вот тогда-то на Костю и упало. В общей сложности, это были несколько миллионов рублей. Естественно, отец Анастасии, спустя какое-то время, все это прекратил. Начал разбирательство. Вышел на Костю. Косте светили большие проблемы, он уже резал стопы острием ножа, по которому стал идти. Тот вечер, которым ему снова понадобился родительский спасательный круг, его переезд к матери, Валентине, как раз и означал ту грозовую тучу, которая нависла над ним. Тем временем Настя, стала всеми силами выгораживать Костю. Каким-то образом, ей удалось отвести гнев отца от возлюбленного, но этот поступок не прибавил Костику нежности к ней; он с облегчением вздохнул и стряхнул ее в пыльное ведро личной истории.
  Через несколько дней, на кухне состоялся разговор Валентины и Кости. Она объявила, что все стало известно, в доказательство привела несколько фактов – Костя согласился. Молчать было уже не нужно. Семейный воздух стал прозрачнее, но тяжелее.
Забывается все. Факт завершенности рано или поздно мирит с собой любого.  Прошло еще несколько месяцев. Костик работал у мамы. Жил как жил; не муки совести, ни печаль об ошибках его не тревожили. Таким людям впору завидовать. Сильная, видимо, нервная система, непосредственная даже жажда жизни.

                XI
  Все поменялось однажды. Это настоящая ирония судьбы. Снова, в квартире на улице Сталеваров было тихо. Готовились к очередной поездке. Зима была уже не первой свежести, снег всюду замаран металлургической промышленностью, шинами авто, бездействием коммунальных служб. Но синий морозец город бодрил, освежал. Снег был скрипуч, вечер уже по-будничному спокоен. Лишь от скуки и тоски по былым колесам, Косте захотелось прокатиться по вечернему городу. Он украдкой взял запасной брелок и не планировал уже ничего глобального, хотел только прокатиться по вечернему городу. «Заеду к ней» - сладко подумалось ему. Неспешно хрустя по снегу модными подошвами, в сумерках, он дошел с хорошей сигареткой в пальцах до автостоянки. Охранник его узнал: не раз забирал авто, а указаний на его счет не было. Костя спокойно выехал с территории автостоянки. Полез в бардачок, чтобы взять свой любимый CD. Обнаружив искушение, он тут же забыл о музыке. Увесистый бонус сорвал его голову. Он тотчас бросил авто на парковке у кафе «Блюз», в доме напротив. А случилось, собственно, вот что: наученные горьким опытом, Раф с Валентиной решили обезопаситься - они оставили в бардачке своего японского внедорожника очередную сумму для поездки. Проснувшись, Рафаил направился за авто. Но уже на половине пути к стоянке закрытый припаркованный джип и обнаружил. Неприятный сюрприз: картина все говорила сама за себя, с первого взгляда. 
  Этот инцидент с серьезными деньгами был последним. Костя принудительно лег в психиатрию со своим первым диагнозом - «Игромания». Бизнес Рафа и Валентины стал загибаться. Многое им пришлось натерпеться.  По выходу из клиники, в медикаментозном осадке, Костя был вновь вписан в семью отца. Время снова вернуло его к жизни. Дмитрий надеялся отправить Костю в Екатеринбург, сделать дальше от семьи, дать шанс жить самостоятельно. Он поднял знакомства, сделал звонки, получил согласие и зелёный свет.
  Теперь, Костя жил на съемной квартире в центре Екатеринбурга. Каждое утро он поднимался по будильнику. Завтракал и шел в автосалон. Он был продажником, получал хороший оклад, его принимала новая, самостоятельная, не лишенная интереса жизнь.  Выходные проходили в ночных клубах и «правильные» знакомые не заставили ждать своего появления. Теперь, Костя кутил по расписанию; был вынужден. Некоторые же нерабочие дни, он проводил в автобусной качке, преодолевая полтысячи километров к своему родному городу – тут осталась его женщина, и он часто возвращался к ней. Так он прожил год, пока, однажды, не взял, воспользовавшись служебным положением на ночной тест-драйв внедорожник, которыми торговал. Начальство не сделало поблажки – он был уволен.

                XII
  Костя вернулся домой. Прошло совсем немного времени, и он сделал ей предложение. Она – взрослая и самостоятельная девушка, та самая, что принимала его у себя прямо из автобуса, после долгой ночной дороги. Была обеспечена жильем и собственным туристическим бизнесом, была несколько старше, хороша. Все из того же старого окружения, но, видимо, достаточно умна для того, чтобы правильно воспользоваться врожденно приобретенным капитальчиком. Торжество было замечательным. Дмитрий и Валентина подарили денег, организовали свадьбу. Было радостно. Судьба вновь стала его союзницей. Нескромно пошумев свадьбой, они улетели к теплому морю. А по возвращению, по прошествии нескольких дней, грянул гром: Костя исчез, оставив в квартире серьезно избитую жену.
  Две недели никто не знал о его местонахождении, да и о мотивах зверства тоже. А их попросту не было. Его нашли в двухстах километрах от города. Милиция маленького областного городка задержала странного парня. Крупный молодой человек не знал своего имени, не мог назвать причин его нахождения здесь, что с ним произошло, кто он и откуда, глаза выражали безумие. В кармане куртки обнаружился паспорт. Милицейская еще тогда база данных, дала сведения о родителях; последовал звонок. Валентина передала Дмитрию всю информацию, и он выехал. Спустя несколько часов, вишневый Ягуар уже въезжал в  городок из которого звонили. Милиция передала Костю отцу. Дмитрий был шокирован тем, что Костя не знает ни его, не себя. В его лице и глазах было совершенно очевидно отсутствие самой обыкновенной смышлености. Он был почти безумен.
  Из недолгого разговора с правоохранителями, Дмитрий узнал, что они нашли Костю прямо на трассе, совершенно случайно. Вел он себя очевидным образом, что и явилось основанием к задержанию и выяснению его личности. По совершенно неясным, но очень Российским причинам, медицинское освидетельствование было почему-то возможно лишь по месту прописки. Дмитрию было предложено самостоятельно транспортировать сына домой, где необходимо было немедленно оказать ему психиатрическую медицинскую помощь. Отец усадил странно выглядящего сына в авто, пристегнул, поехали. Несколько позже, в дороге, Костя стал себя буйно вести. Пытался вырывать руль, толкался, и т.д. Парень он крупный, молодой. Дмитрию было сложно вести автомобиль. Он попытался его усмирить, но тщетно. Путь домой лежал через Уральский город покрупнее. Дмитрий решил просить медикаментозной подмоги в этом городе: люди в белых халатах отказались госпитализировать его, однако любезно выделили в безвозмездное пользование смирительную рубашку. Он был одет в нее, пристегнут ремнем безопасности и привезен домой. В психиатрической клинике ему поставили более серьезный диагноз – «шизофрения».

                XIII
  Существует поговорка: «Некоторое из того, что мы давно для себя похоронили, еще долго не собирается умирать». Прошло некоторое время и Костик в новом, более серьезном медикаментозном осадке был выписан. Формально он был приведен в чувства, но в его глазах все еще читалась странная тень. Если бы вы знали этого человека, говоря с ним теперь, у вас сложилось бы странное противоречивое чувство (даже не зная о его нынешних диагнозах), вы могли бы слышать его нормальную речь, но со дна глазного яблока на вас смотрел совсем другой, нежели прежде человек; это можно было ощущать, взгляд все же имеет, в некоторой степени, более физическое, чем психологическое воздействие на собеседника.  Возможно, то был след сильнодействующих препаратов, к которым прибегает в лечении наша казенная психиатрия, пусть считается, что «карательная психиатрия» уже давно в России и не используется. Так или иначе, теперь он был довольно странен в повседневной жизни: мог, например, порезать скатерть на маленькие кусочки, в которые аккуратнейшим образом упаковывал всю домашнюю утварь, что попадалась на его глаза, будь то посуда, сувенирный магнит с холодильника, пульт от цифровой техники, и т.д. и т.д. Однажды, упаковав кучу предметов, он снес их в одну комнату, образовал кучу, после чего опомнился. Опомнившись же, он не смог вразумительно объяснить мотивов своего поступка.
  За то время пока Костя пробыл в больнице, жена его простила. В последний месяц стала навещать, а по выписке, приняла его снова. Таким как есть. Любовь, наверное, приняла оттенок жалости - от него она часто и крепнет в людских межполовых отношениях. Жалость - вода, укрепляющая цемент любви в способном к состраданию человеческом сердце. По выписке, лечащий врач строго поговорил с женой кости. Он честно ее предупредил, что повторный инцидент приведет к необратимым уже последствиям в психике Кости. Сказал, что его необходимо оберегать от каких бы то ни было эмоциональных потрясений и всего, что может их провоцировать.
  Никто не знает, что происходило в их отношениях, да только убедившись в его стабильном состоянии, Елена, имевшая свой туристический бизнес, улетела с Костей в Красочный Таиланд, сказав при этом родственникам и всем вокруг, что уезжают в тихий лесной пансионат, в сосновый бор, в нескольких ста километрах от  чадящего стального гиганта. Наверное, она надеялась его скорее погреть Андаманским или Южно-Китайским морем, может быть Сиамским заливом, песком пляжей, чем усугубить его состояние. «Благими намерениями вымощена дорога в ад».  Обилие красок, культурный шок, который испытывает любой турист по прибытию в страну, океан и невероятная Русскому глазу природа, перелет, сделали своё дело – психика Кости испытала шок. Немедленное осложнение и приступ шизофрении превратили его в инвалида. Вернувшись, она немедленно стёрла штамп в паспорте. Костя же, стал тихо работать в фирме отца, под умеренным присмотром Дмитрия и Валентины. Он одиночкой жил в съемной квартире нового спального района. Покорно ел препараты. Теперь, в его судьбе было поставлено жирное, тяжелое многоточие...
               
                [Post scriptum]

  Будет грязно и меркантильно с моей стороны, придав эффект завершенности судьбам этих людей, использовать их только как замечательный материал для создания рассказа. Их жизни продолжаются: никто не знает, как их тропинка вильнет завтра.  Не исключено, что мне придется когда-то дописать эту историю, а может быть и переписать. И напоследок: если ты достаточно благоразумен и силен духом - воздержись от осуждения. Никто не хочет быть судимым, но каждый способен клеймить и осуждать. Мира тебе и всего в жизни доброго.
                                28 янв., XXI века