Борька и учителка

Давненько убедилась, что есть на свете место, где без рецидивов вылечиваются больные романтикой. Могу дать желающим адресок, лечение верное.

Начинала  работать в сельской школе. Посёлок на высоком берегу Лены, из больших городов ближе всех Якутск. Не было в то время в посёлке  света и радио, но имелись: медпункт, клуб с библиотекой и  магазин, где на полках только конфеты,  бутылки с 96  градусным спиртом и консервы « Щука в томате».

Дети в школу  приходили с окрестных посёлков, что располагались далеко  друг от друга по берегам Лены. Плотность населения – менее человека не квадратный километр. За Леной с величавыми берегами -  тайга без дорог на сотни километров. Тропы только медведи, да рассомахи ладили, а  зимой  охотники лыжню прокладывали к своему зимовью.

 Летом по Лене пароходы ходили, грузы и пассажиров перевозили в  Якутск, Осетрово, Киренск. Там цивилизация, улицы с деревянными тротуарами, фонарями. Из Киренска Ан-2 пролетали над посёлком  в Бодайбо, Маму.

Зимой, когда  толщина льда – около двух метров, от Якутска до Киренска и дальше, дорога накатанная - зимник, ходили с грузами машины. Регулярно  два раза в неделю, как  и сто лет назад, звенел колокольчик почты.

 Скоро наступит  зима с морозами и снегами. А пока осень, предзимье, ещё относительно тепло, комары летают. Сижу на скамеечке с дедом Прокопычем, у них я  на постое и столуюсь: - Прокопыч!  А что  за тем берегом Лены?

 - Неужто, сама не видишь? – удивляется Прокопыч. – Знамо, тайга.
 Могла бы и сама догадаться, не приставать с глупостями к деду, да ему, как и мне, поговорить охота.

- Прокопыч, а  совсем  далеко за тайгой что?
- Небось, Байкал.
- А с этого берега?
- Небось, Урал! Да ты, девка, грамотная, по карте посмотри.

Смотрела, сама удивлялась, какая страна большая.  Далеко же меня занесло! На Лену, луга  и тайгу уже насмотрелась, гнуса покормила.  Мечтала дома, дурёха, что стихи из меня самотёком выходить будут, да не получалось, не писалось. Моё  вдохновение  куда-то в тайгу забрело, не выходило, хоть плачь. Знала,  что влюбиться надо, да не в кого.

Вскоре снег выпал, но, говорят, неглубокий ещё, да и мороз маленький.  Иду из школы, в чемоданчике - тетради. Дорожка узенькая  протоптана и расчищена. Угловым зрением замечаю, что степенно вышагивает  по прогону бугай Борька - хахаль всех деревенских коров и тёлок.

 Красив рыжий  Борька, здоров, рога - ухватом, острые кончики подпилены. Это теперь у молодёжи  мода пошла, пирсинг делать, в нос,  губы  и пупок  кольца вставлять. А Борька с таким украшением в  давние времена моей молодости ходил. Вовсе не для красоты и не для понту  большое кольцо  в носу быка, - он, случалось, бодался.

 Все дома в селе завозней огорожены, это высокий забор из байдака, внутри кладовые, хлева и  хозяйственные постройки. Не дом-крепость. Забежать некуда.  Во дворе у каждого, уважающего себя хозяина-охотника, гуляет здоровенная  сибирская лайка – перекусит, зубы не сломает.

 Народу вокруг нет, никто не увидит и не услышит,  хоть разорись. Что делать? Борька уже близко. Решила, что буду вокруг колодца бегать, если плохо придётся  -за кольцо схвачусь, скоро  уроки кончатся, школьники пойдут, выручат.

Двигаюсь вокруг колодца, убыстряю шаг - бык не отстаёт, фырчит недовольно. Может, до сих пор бегала бы я, да бабушка Тёна, наша соседка, выручила. Увидала, что дед от окна не отходит, заинтересовалась: - Дед, ты почто к окну-то прилип?
 
- Да вот смотрю, минут десять Борька учителку  вкруг колодца гоняет, как думашь,  догонит, ай, нет?

Спасибо бабушке Тёне,  прогнала палкой Борьку, а меня вразумила: - Ты, девка, бери с собой хлебушек посоленный, он и не тронет. Бодучий  бывает, грозно  ревёт, когда цикла у него начинается.

 В это время ему лучше не попадаться. Про  циклы, что у него бывают,  Борьку я не расспросила, просто, от греха  подальше,  обходила прогон другой улицей.