Георг Элла. Джон Гилл и гиперкальвинизм

ДЖОН ГИЛЛ И ГИПЕРКАЛЬВИНИЗМ.
Георг Элла 
http://www.evangelica.de/John_Gill_and_Hyper-Calvinism.htm
 

Одним из самых успешных баптистов, стоявших за истину в XVIII веке, был Джон Гилл (1697-1771), лондонский пастор, которому нет равных как царственному ученому и доблестному проповеднику. К сожалению, Гилла просто не читает большинство евангеликов - в связи с тем, что позиция его преемников радикально отличалась от евангельской. Сегодня, особенно в последние годы, вновь появились посвященные ему публикации. Однако они полны серьезных ошибок. Хотя современные американские исследователи, такие, как Томас Дж. Неттлз, автор книги «Благодать и ее слава» (1986), и Тимоти Джордж, написавший эссе о месте Гилла в баптистском богословии, со всей очевидностью показали, что Гилл не «ультракальвинист», но великий защитник реформатской ортодоксии и баптизма в XVIII в., в современных британских евангелических кругах он изображается как еретик, в котором нет ни грамма евангельской веры. Джек Хоад в книге «Баптистские принципы» утверждает, что «д-р Джон Гилл был князем гиперкальвинистских проповедников», призывавшим тех, кого он считал кальвинистами, принять супралапсарианское мнение о том, что указ Божий об избрании предшествовал указу о позволении человеку пасть. Хоад убежден в том, что влияние Гилла было одним из основных факторов сохранения высокого кальвинистского богословия в баптистских церквах.
Питер Найлор в своей истории строгих баптистских церквей, озаглавленной «Пригвожденные к Господу», приравнивает гиперкальвиним к высокому кальвинизму, который для него после Эндрю Фуллера является «более кальвинистским, чем сам Кальвин». Исходя из этого представления, он пишет:
Высокий кальвинизм является богословской системой, которая, как представляется, согласованно отвергает две вещи. Во-первых, она отвергает, что Бог призывает всех, кто слышит о Христе, поверить в Него; никто не обязан верить во Христа как условие спасения. Это касается как отверженных, так и избранных. Отверженные, все, кто не был изначально избран во Христе прежде вековых времен, для кого Христос не умирал, кто оставлен в их грехах Самим Господом, никогда не покаются и не уверуют. Избранные, все, кто изначально избран Отцом быть храмом Божиим, за кого умер Христос, несомненно придут к живой вере в Спасителя. Если только Бог может даровать покаяние и веру, то этот дар не может быть востребован самим человеком; суверенная благодать является неодолимой. Во-вторых, высокий кальвинизм отрицает, что церкви несут ответственность за то, чтобы призвать всех людей без исключения покаяться и верить во Христа для спасения своих душ.
Эти слова о высоком кальвинизме и гиперкальвинизме вполне достойны рассмотрения. Найлор считает, что утверждения Джона Райленда-младшего, Джона Брайна, Топлэди и Гилла подходят под понятие «гиперкальвинизм», и, хотя он цитирует баптистского историка Ивими, считавшего, что верные идеи Гилла были неправильно поняты, он по-прежнему считает, что «среди баптистов этой эпохи Гилл был, без сомнения, самым заметным представителем высокого кальвинизма». Далее он цитирует Льюиса Уаймана и Джона Брайна, стремясь доказать их гиперкальвинизм; однако у читателя остается впечатление, что доказывать подобными цитатами гиперкальвинизм Гилла нет необходимости, ибо сомневаться в этом не приходится. Такой подход, который проводит и Неттлз, видимо, свойствен всей современной критике Гилла, как это показывает серия статей Роберта Оливера, работы Роберта Шихана и Питера Тоона. Все эти авторы рассматривают Гилла как ведущего представителя гиперкальвинизма, но они очень скупы на приводимые против него аргументы, предпочитая рассматривать вместе с ним таких, по-видимому, гиперкальвинистов, как обильно цитируемые ими Джон Стивенс и У.Стайлс. Под влиянием современной критики Майкл Уоттс в книге «Диссентеры» использует для критики Гилла неподлинные документы, опираясь в основном на работу Тоона, где работы Гилла вообще не исследованы. Тоон стремится представить Гилла как гиперкальвиниста с помощью своих, порой, очень скудных, ассоциаций с такими людьми, как Виций.
Найлор определяет тех, кого он маркирует как «гиперкальвинистов», и даже высокий кальвинизм, исходя из подозрения в антиномизме. Он считает, что «гиперы» склонны к мнению, что покаяние и оставление грехов не необходимы для спасения. По его словам, они считают, что неспособность человека к покаянию есть «естественное ограничение, а не вина, истекающая из развращенного и греховного сердца». Найлор признает, что серьезных доказательств его догадки, что высокий кальвинизм – это антиномизм, не существует, но говорит: «Все это подозрительно» - очевидно, полагая, что этим все уже сказано и дело в шляпе. Х.С.Веддер догматически утверждает, что «богословие Гилла с трудом отличимо от фатализма и антиномизма».
Гилла, который всегда подчеркивал, что оправдание значит объявление праведным, а не достижение праведности, часто называют гиперкальвинистом потому, что он учил о вечном оправдании избранных. Найлор выдвигает эту тему на передний план и, представляя позицию Гилла ущербной, утверждает, что «в этой сфере доктрины Гилла имеют место серьезные недостатки». Цитируя из «Доктрины оправдания праведностью Христовой», он говорит, что Гилл подчеркивает активность Бога и оставляет человека по отношению к избранию пассивным и холодным. При этом он не останавливается на учении о вечной любви Христа и Его невесты, которое является главной особенностью доктрины оправдания у Гилла и изложено в его «Доктрине вечной Божией любви к Его избранным и их вечном союзе со Христом» (1732). Также Найлор не уделяет должного внимания доктрине двойственного характера христианина у Гилла и тому факту, что Христос, закланный до создания мира, дарует Свою праведность Своей невесте. Есть и другие важные вещи, которые всегда надо иметь в виду, анализируя доктрину оправдания у Гилла.
Гиперкальвинизм и высокий кальвинизм, как их характеризуют критики учения и проповеди Гилла, охватывают целый ряд идей, которые либо являются истиной, либо подтверждают вывод, что идеи Гилла – это отклонение от библейского христианства. Если принять все, что обычно связывают с гиперкальвинизмом, получится, что Гилл – это супралапсарий, учивший, что Бог не призывает всех слышавших о Христе верить в Него. Кроме того, он вроде бы считал, что ни один человек, независимо от того, избранный он или отверженный, не обязан верить во Христа как условие спасения, и отрицал, что люди в силу своей греховности обязаны возродиться, ибо, будучи погибшими, они не могут отвернуться от греха и обратиться к Богу. Гилл также подозревается в антиномизме, то есть отрицании того, что покаяние и оставление грехов необходимы для спасения. Он рассматривается как гиперкальвинист потому, что его мнение об оправдании ошибочно. Все эти ереси Гилл якобы навязывал своей пастве, в результате чего под его влиянием импульс благовестия был потерян, а деятельность церкви пришла в упадок. Это серьезные обвинения, которые должны быть рассмотрены в деталях и тщательно доказаны. Виновен ли Гилл в распространении небиблейских и, по сути, нехристианских идей, или же он – Божий голос своей эпохи, как убеждены мы?


Супралапсарианство


Тот, кто обвиняет кого-либо в гиперкальвинизме на основании супралапсарианства, становится на тонкий лед, оставляя твердые библейские и даже рациональные доводы в пользу метафизических абстракций. Термин «супралапсарианство», как предполагается, противостоит инфралапсарианству (или сублапсарианству), которое разработали голландские богословы в ходе арминианских споров, стремясь понять соотношение между вечными указами Бога и их действием в истории. Пунктом расхождений было следующее: следует ли понимать так, что Бог избрал к спасению и погибели прежде, чем Он предусмотрел творение и падение, или же Он установил избрание и отвержение уже по факту падения? Супралапсариями являются те, кто учит, что Бог совершил избрание до времени, и лишь потом предусмотрел творение и падение. Современные критики Гилла, видимо, ужасаются тому, что Гилл, как и Брайн, был супралапсарием, и что он считал, что Бог избирает независимо от падения человека. Излишне говорить о том, что этот ужас следует закавычить, ибо у них нет источников для подтверждения своей аргументации.
Инфралапсарианское утверждение состоит в том, что Бог скорректировал Свои постановления об избрании и осуждении с тем, чтобы связать их с результатами падения. Критики такого плана говорят, что Бог супралапсариев установил падение, чтобы явить Свою благодать в избрании и Свой гнев в осуждении, тогда как сами супралапсарии возражают против учения, что Бог разрешил человеку пасть, хотя Он мог бы остановить его. Ни в той, ни в другой схеме нет места утверждению, что Бог установил грех и тем самым является его автором, но супралапсариев обычно обвиняют именно в этом.
Необходимо подчеркнуть, что это спекулятивное богословие не было в голландской традиции критерием ортодоксии и, конечно же, не отличало гиперкальвинизм от просто кальвинизма. Голландцы стремились определить то, что они понимали просто как кальвинизм. Если они углубились в «Наставление» Кальвина, то они прекрасно использовали время. Филипп Шафф в своей 8-томной «Истории Христианской Церкви», возможно, сделал самое разумное замечание, когда писал: «Разница между этими двумя школами практически незаметна и говорит лишь о человеческой глупости, пытающейся разгадывать вечные тайны Божественных решений». Помимо того, что глупо пытаться анализировать замысел Бога до творения, еще более глупо пытаться сортировать в хронологическом порядке вещи, происходившие до начала истории!*. Является ли человек супралапсарием или инфралапсарием - это не имеет ничего общего с его ортодоксальностью как христианина.
Хоад пишет, что гиперкальвинизм предполагает супралапсарианство, и, видимо, считает, что одно является определением другого. Был Гилл супралапсарием или нет, это не имеет никакого отношения к вопросу, был ли он гиперкальвинистом. Это особенно актуально на фоне того, что многие оценивают самого Кальвина как супралапсария! Шафф отказывает этой теории в релевантности; тем не менее он сдержанно утверждает, что поскольку Кальвин учил, что падение не может быть исключено из декретов Бога, и что бесполезно проводить различие между тем, что Бог постановляет и что Он попускает, Кальвин проходит по разряду супралапсариев. Луис Беркхофx в «Систематическом богословии» полностью согласен с Шаффом в спекулятивном характере обоих терминов. Он, однако, готов доктринально заявить, что Кальвин был явным супралапсарием – в силу своего учения, что падение было включено в Божии указы. Таким образом, если использовать определение Найлора и Фуллера о тех, кто «более кальвинист, чем сам Кальвин», то Гилл, поскольку он супралапсарий, такой же кальвинист, как и Кальвин, и он вряд ли может быть назван гиперкальвинистом и даже высоким кальвинистом.
Гилл был слишком опытным богословом, чтобы принять спекулятивные теории супралапсарианства и инфралапсарианства и, безусловно, никогда бы даже не вступил в прения с теми писателями, которые предпочитают строить догадки о Боге на основании экстрабиблейских идей, а не познавать Его через Писание. В 1736 г. человек по имени Джоб Берт атаковал Гилла анонимной брошюрой «Некоторые доктрины супралапсарианской схемы». Очевидно, в этом трактате он рассматривал Гилла как супралапсария, но также ясно, что он не считал, что супралапсарианский принцип более запутан по сравнению с тем, что обычно считается инфралапсарианством. Основное его обвинение против Гилла состояло в том, что тот якобы отказывался молиться за избавление от греха, являясь тем самым антиномистом.
Гилл счел Берта дилетантом, но ради людей, поверившим со слов Берта в обвинение, что его идеи о Божией любви к Его избранным и о Его замысле оправдания людей являются небиблейскими, он счел нужным дать ответ в защиту истины. В нем Гилл опроверг утверждение, что супралапсарианство является для него основным пунктом веры, но при этом показал, что обе позиции – и супралапсарианская, и инфралапсарианская – основаны на доктрине избрания как «вечного акта Бога, который является безусловным, независимым от веры, святости и добрых дел в качестве условий или причин его, но полностью исходит из благоволения Божия». Гилл затем на основе первоисточников объясняет, что голландские контрремонстранты не были единомысленны и что супралапсарианство и инфралапсарианство не были определены ими как нечто, имеющее значение для церковного единства. Он утверждает, что мы не можем рассматривать, как Бог сформировал Свой план спасения в вечности, и как каждое из событий логически и хронологически подчиняется другим и вводится в порядке причинно-следственной зависимости. Божий замысел спасения, однако, был полон и целостен до создания мира – что Гилл отмечает особо, указывая на недостатки обоих систем в рамках спора.
Из чтения этой тщательной критики Берта и его позиций, касающихся разногласий между данными схемами, становится очевидным, что Гилл отчасти принимает и ту и другую схему как библейскую, отчасти отвергает обе как небиблейские. В отличие от тех, кто считает, что Гилл супралапсарий и потому гиперкальвинист, приходится признать, что временами он склоняется к инфралапсарианству. У Берта, несомненно, сложилось впечатление, что для супралапсарианства «мы не были избраны в качестве святых и послушных существ, но в итоге мы должны стать таковыми». Гилл признает это учение, однако говорит: «Я ошибусь, если скажу, что это мнение инфралапсариев, за исключением тех, которые склоняются к арминианству». Берт критиковал веру Гилла в оправдание от вечности, считая, что это супралапсарианская ересь. Об этом Гилл говорит:
"Я должен признаться, что я никогда не рассматривал оправдание от вечности иначе, чем сублапсарианскую доктрину, исходящую из заступничества Христа и Его будущего удовлетворения и праведности, через которые святые Ветхого Завета были оправданы и отправились на Небо задолго до того, как это удовлетворение было достигнуто, и оправдание даровало им праведность; действительно, если объектом оправдания являются нечестивые, как Писание представляет их, то их должно рассматривать как погибших существ".
Приведенный нами обзор отношения Гилла к супралапсарианству и инфралапсарианству достаточен, чтобы показать, сколь осторожным нужно быть, ставя такие ярлыки на стороны спора. Гилл, безусловно, не подчинялся человеческим мнениям и оставлял за собой право быть свободным от всех клише, не исходящих в полной мере от Писания. Интересно отметить, что близкий друг Гилла Огастас Монтэгю Топлэди был убежден, что Гилл инфралапсарий, и то же самое отмечал его биограф Джон Риппонxi. Очевидно, ставить на Гилла брэнд супралапсарианства бесполезно, как и рассматривать таковой в качестве критерия гиперкальвинизма.


Евангельский призыв и обязанность верить


Критики Гилла уверяют, что он не считал, что Бог призывает всех, кто слышит о Христе, верить в Него, и что человек обязан принять Христа как условие спасения. Странно, что это мнение вообще связывается с Гиллом, но тому есть несколько причин. Во-первых, приписывать его Гиллу является анахронизмом, так как идея обязанности верить в связи с природной способностью людей к этому достигла апогея среди баптистов в 1785 г., с публикацией Эндрю Фуллером спорной книги «Евангелие, достойное принятия». Гилл, однако, умер в 1771 г., и очевидно, он не имел ничего общего с дискуссией, расколовшей баптистские церкви после опубликования этой книги. Вторая причина состоит в том, что в 1-й пол. XVIII в. то, что было названо обязанностью верить, стали пропагандировать английские латитудинарииi, такие, как Тиллотсон, ставший лидером ряда независимых групп. Однако Гилл как строгий баптист не принимал никакого участия и в этой дискуссии. Даже Фуллер считал, что Гилл не вступал в спор с Райлендом, и, цитируя книгу «Дело Божие и истина», писал, что Гилл никогда не выступал на эту тему. Таким образом, «Новый вопрос» освобождается от обычных ассоциаций с гиперкальвинизмом. Джон Риппон полагал, что Гилл действительно вступил в прения на эту тему в конце жизни, сделав некоторые дополнения к «Делу Божию». Однако Риппон не указывал, в чем состояли эти дополнения и как они могли применяться в ходе прений.
В «Деле Божием» Гилл ясно подчеркивает обязанность христиан, под руководством Духа Святого, призывать и повелевать грешникам покаяться. Все люди обязаны покаяться, утверждает Гилл, естественно, поскольку они нарушили закон. Заповедь покаяться ставит их под клятву закона, который они нарушили в естественном состоянии. Для Гилла именно закон устанавливает необходимость покаяния. Что человек нарушил, он обязан исправить. Это не означает, однако, что он может это исправить и тем обрести праведность по закону, но он по-прежнему под законом как должник за его нарушение. Закон налагает свои требования на всех, ибо все согрешили и лишены славы Божией. Что Гилл понимает под евангельским призывом к покаянию – для него отдельный вопрос. Он рассматривает это как призыв отвернуться от греха и получить прощение во Христе. Такого рода поворот от греха ко Христу может произойти только через суверенный акт Бога, который ведет к покаянию и истинной праведности Евангелия.
Кальвин также учил, что есть противоположность между праведностью по закону и по Евангелию. Комментируя Рим.10.5-9, он утверждает, что есть праведность, соответствующая Закону Моисееву, по которому тот, кто соблюдает его, будет жив. Это существенно отличается от праведности веры, утверждающей: если будешь исповедовать устами Иисуса Господом и будешь верить в сердце своем, что Бог воскресил Его из мертвых, то будешь спасен. Кальвин затем добавляет:"Как видим, различие между законом и Евангелием состоит в том, что первый основан на делах, тогда как второе даровано нам свободно, без какого-либо содействия дел. Этот отрывок освобождает нас от многих скорбей, ибо мы понимаем, что основание, предоставленное нам в Евангелии, свободно от закона. Именно по этой причине обетование часто рассматривается как противоположность закону: «Если по закону наследство, то уже не по обетованию» (Гал.3.18).
Тем не менее, учение Гилла было совершенно неправильно понято Эндрю Фуллером, который вывел из него следствия, безусловно не присущие Гиллу, относительно христианской обязанности благовествовать. Райленд в 1809 г. писал, что Фуллер сказал следующее: « В принципе, я знаком с такими авторами, как Беньян, Гилл и Брайн. Я читал «Свод богословия» и во многих его частях получил значительное наставление. Представляется, однако, что система Беньяна – не то же самое, что эта книга, ибо, хотя он утверждал доктрины избрания и предопределения, он, тем не менее, проповедовал свободное предложение Евангелия всем грешникам, без различия». Далее он, однако, говорит, что следовал Гиллу, а не Беньяну: « Эти призывы к покаянию и вере, которые в Новом Завете обращены к необращенным, я должен был отнести только к внешнему покаянию и вере, ибо только это в рамках моих полномочий – хотя это может совершаться и без благодати Божией. Вследствие этого я очень мало говорил с необращенными людьми, по сути никого не призывая к духовным вещам, безусловно связанным со спасением». В том же письме Фуллер, однако, признается в положительном влиянии на него со стороны Джона Мартина, который проводил взгляды, очень похожие на Гилла. Кажется странным, что Фуллер готов был согласиться с Мартином, но не с Гиллом. Конец письма, однако, показывает, почему это так. Фуллер утверждает, что первоначально он находился под влиянием Джона Джонсона из Ливерпуляxv, но затем отверг его идеи, поскольку Джонсон стал модалистом и повлиял на церковь Фуллера в Сохаме, заразив ее савеллианскими и даже арианскими доктринами, после чего одному из служителей-гиперкальвинистов пришлось покинуть это служение из-за его теоретизированности и бесплодности. Джонсон пошел в вопросе о свободном предложении гораздо дальше, чем Гилл, заявив, что, поскольку вера – это дар, неверие не является грехом. Кажется, Фуллер просто спутал учения Джонсона и Гилла, поскольку тогда были распространены и то и другое. Фуллер также признался, что на его понимание Евангелия оказали влияния работы Джона Эдвардса из Кембриджа (1637-1716), которые он считал хорошими, возможно, путая кембриджского богослова с Джонатаном Эдвардсом из Новой Англии, чьи творения ему отрекомендовал Роберт Холл в Сен-Арнсби. Джон Эдвардс был кембриджским неоплатоником. Это вполне объясняет, почему Фуллер считал карательное замещение и удовлетворение лишь образами, а не реальным замещением, и подчеркивал природную способность и обязанность человека добиваться духовных вещей. Весьма интересно отметить, что современные критики Гилла неизменно следуют Фуллеру в его непонимании теологии благовестия. Мы имеем в виду недавнего порицателя Гилла – Роберта Оливера, писавшего: «Гилл вполне прояснил свои позиции в 1752 г., когда писал: «Я полностью отрицаю, что существует универсальное предложение благодати и спасения для всех людей».
Эта краткая цитата извлечена из своего контекста и даже синтаксиса, переходит из рук в руки и используется в качестве основного, в большинстве случаев единственного доказательства того, что Гилл проводил ложный гиперкальвинистский взгляд на благовестие и в результате якобы никогда не призывал грешников покаяться и верить. Приведенные слова позволяют предположить, что Гилл исключал отверженных из общего предложения благодати, но он так не мыслил вообще. Он утверждал, что и святые и грешники должны повсеместно призываться к спасению, но их решение всегда зависит от Бога. В более широком контексте слова Гилла вряд ли можно использовать как доказательство того, что он отошел от ортодоксии. Вместо того, чтобы отрицать благовестие, он фактически подчеркивает его важность и масштабы в рамках всемирной стратегии Святого Духа. Пастор-ученый, таким образом, говорит:
"Евангелие действительно должно быть проповедано всей твари, которой оно возвещается, но тем не менее оно никогда не будет доведено до всех людей, и останется множество людей всех времен, которые его не услышат. Я полностью отрицаю, что существует универсальное предложение благодати и спасения для всех людей; я отрицаю, что оно предлагается любому, нет, но только избранным Божиим; благодать и спасение предусмотрены для них в вечном искуплении, совершенном за них Христом, явленном в Евангелии и примененном Духом.
Этот контекст очень важен. Гилл здесь защищает Христа и Его фактическое призвание Своих овец – против Уэсли и его учения об универсальном искуплении, согласно которому все искуплены и все в состоянии реагировать на Евангелие, когда оно предлагается всем без различия, принять или отвергнуть его. Гилл отвергает такого рода благовестие, заявляя, что хотя нам и повелевается проповедовать Евангелие всей твари, Дух ведет нас к Своим людям, действенно призываемым Им. Дух обращается к конкретным грешникам, дает им разум, хотя они потеряны, и обращает их к Богу. Дух движется и определяет, где Он будет. Это значит, что даже избранные должны ждать своего действенного призвания".
В «Деле Божием и истине» Гилл просто говорит, что Евангелие проповедано всем, к кому ведет Дух, но оно является запахом смертоносным для одних и запахом живительным для других – то есть для Невесты Христовой. Гилл особо подчеркивает, что он не отрицает призыва, приглашения и призвания от Бога к людям через Его служителям, но утверждает, что такой призыв не может быть достаточен сам по себе, без действенной благодати, для получения истинной веры во Христа, евангельского покаяния перед Богом и нового духовного послушания в словах и делах. Можно утверждать, таким образом, что, по Гиллу, благовестие двойственно. «Во-первых, есть внутренний и реальный призыв, который является могущественным действием Духа Божия на душу, которому нельзя противиться… и есть внешний призыв слова Божия, которому можно противиться, который может быть отвергнут и презираем и становится бесполезным».
Такое учение полностью соответствует Кальвину (НХВ 2.24) и отражает саму суть кальвинизма. Даже Фуллер признавал, что проповедь Гилла была действенной – хотя современные фуллеристы относятся к нему гораздо хуже, чем Фуллер.


Чувство греха и неспособность человека


Подозрение, что Гилл отрицал необходимость призыва к возрождению людей, безразличных к своей греховности, поскольку падшее человечество не может отвернуться от греха и обратиться к Богу, должно быть рассмотрено тщательно, поскольку такой отказ означает гиперкальвинизм. Одна из самых коротких работ Гилла – это декларация веры, которую он разработал для своей церкви в первые годы служения. Пункт 4 Декларации веры и практики Церкви Христа на Картер-лейн, Саутуорк, гласит:
"Мы считаем, что Бог сотворил первого человека, Адама, по Своему образу и подобию, как благое, святое и невинное творение, способное служить и прославлять Его; но человек согрешил, и все его потомки согрешили в нем, и лишены славы Божией через вмененную вину и порочный характер, полученный всеми его потомками, наследующими от него свою природу; в своем рождении все они являются плотскими и нечистыми, не имеющими возможности творить что-либо доброе и подверженными всяческому греху, и по своему характеру они суть чада гнева, и в соответствии с судом Божиим подлежат не только телесной смерти, но благодаря нравственному и духовному падению также несут ответственность в виде вечной смерти, поскольку они принадлежат к первому Адаму, как погибшие грешники, и не спасены Христом, вторым Адамом".
Особое внимание должен обратить на себя тот факт, что Гилл усматривает падение в самой личности и характере человека, а не только в том, как он рассматривается со стороны Бога. Человек является существом погибшим - физически, духовно и нравственно. Он не может служить Богу в своем теле, душе и духе. В своем дальнейшем служении Гилл не отошел от этой позиции ни на дюйм. Комментируя Иоан.5.40 («И вы не приходите ко Мне, чтобы иметь жизнь вечную»), он говорит: "Эти слова настолько далеки от власти и свободы человека прийти ко Христу, что они скорее говорят о его извращенности и упрямстве, о том, что человек не имеет желания, склонности или воли прийти ко Христу за жизнью, а ищет ее где угодно, но не в Нем. Человек тверд сердцем и далек от правды Христовой, и не исполняет ее нимало; он не соответствует ни закону Божию, ни Евангелию Христову и не может, пока Бог не начнет, по Своему благоволению, работать с его волей, и до тех пор, пока он не будет изменен Его властью. Никто не может прийти ко Христу, если Отец не обратит его, и никто не сможет это сделать, если в нем не будет совершена эта работа".
Опять же, особое внимание здесь следует обратить на тот факт, что, по Гиллу, человек, несмотря на свою неспособность прийти ко Христу из-за своего греха, несет ответственность за невыполнение требования к нему. Таким образом, Гилл добавляет:"Хотя человек находится в подобном состоянии неспособности, а также не имеет возможности сам прийти ко Христу, через явленное ему внешнее служение Евангелия, как Божий путь спасения, он является преступным и виновным уже в силу неспособности и извращенности его воли; не вследствие указа Божия, но по растленности и порочности своего характера, и эта порочность природы несет в себе вину, ибо Бог сотворил человека непорочным, он же обратился ко многим помыслам, которые испортили его характер, а следствия и результаты этого должны быть именно таковы".
Возможно, самым решительным отрывком из всего Писания, касающимся черствости и духовной неспособности падшего человека, является 1 Кор.2.14., который Гилл излагает в «Деле Божием и истине». «Естественный человек не получает того, что от Духа Божия, ибо это глупость для него; он не может ничего знать об этом, ибо о сем нужно судить духовно» (KJV). Для Гилла очевидно, что этот текст показывает: Евангелие Христово является камнем преткновения и глупостью для невозрожденного уха, если ему не явлены Дух и сила, что происходит лишь, когда Христос избирает тех, кто слышит Его голос через проповедуемое слово и последование Ему.
Такие авторы, как Найлор, считают, что гиперкальвинизм рассматривает неспособность к покаянию как естественное ограничение, а не как вину и зло, вытекающие из развращенного и греховного сердца. Но причислять сюда Гилла нет никаких оснований, и как баптистский мыслитель он остается вполне ортодоксальным. Что касается позиции Гилла, отраженной в его Исповедании 1729 года, Тимоти Джордж пишет: «Беньян и Кич до него, и Фуллер и Сперджен – после него, могли бы воспринять без оговорок исповедание общины Гилла 1729 года, которое в действительности является лишь развитием Второго Лондонского исповедания 1689 года». Неттлз даже утверждает, что Гилл в определенных отношениях был менее радикальным, чем Беньян и Кич!


Антиномизм
 

Большинство критиков Гилла испытывают трудности с доказательством того, что он антиномист, но тем не менее они решительно отождествляют эти вещи. Хоад связывает антиномизм непосредственно с частными баптистами и говорит, что «влияние Гилла было важнейшим в деле сохранения высокого кальвинистского богословия среди существенной части этих церквей». Найлор утверждает, что гиперкальвинизм – это относительно доброкачественная форма антиномизма, и цитирует определение последнего у Топлэди: «Такие верующие освобождают себя от всех обязательств соблюдать нравственный закон как правило внешнего послушания. Поскольку нам дана оправдывающая праведность Христа, то не нужно ничего делать, можно есть, пить и веселиться, ибо Христос по существу заменил Собой необходимость личного освящения».
Эта цитата из Топлэди представляется наиболее странной. Топлэди был одним из ближайших друзей Гилла, которого он считал пастырем, учителем и братом во Христе. Кроме того, Топлэди подчеркивал, что Гилл был человеком, который в условиях постоянных арминианских обвинений в антиномизме показал, что учение о благодати не ведет к распущенности, а моральное поведение не обязательно связано с законом. Насколько некритически Найлор принимает определение Топлэди, видно из того, что он должен был бы согласиться с его мнением о том, кто действительно является морально непорочным.
Гилла часто и злонамеренно обвиняли в антиномизме помимо всех его характеристик христианской жизни. Одним из его наиболее плодовитых противников в этом вопросе был д-р Абрахам Тэйлор, независимый служитель и преподаватель колледжа. Тэйлор постоянно обвинял Гилла в том, что он противник добрых дел и, соответственно, антиномист. Гилл написал ему длинное письмо, пояснив, что не верит ни во что подобное. Тэйлор так и не ответил на это письмо.
Шесть лет спустя в поле зрения Тэйлора попала работа, содержавшая серьезные элементы антиномизма. Несмотря на то, что Гилл не писал ее, Тэйлор сразу обвинил в ней именно Гилла, считая, что он ее автор под вымышленным именем. Не проверяя своих подозрений, Тэйлор выпустил брошюру, озаглавленную им «Предостережение к студентам-богословам против некоторых парадоксов, которые ведут к антиномизму». Эта работа представляет собой чудовищную демагогию, в ней нет обвинений слишком вульгарных, чтобы их не выдвинуть против Гилла, который мог лишь ответить: «Если произнесены столь жестокие слова, мне осталось очень мало того, что я мог бы возразить». Тем не менее Гилл сообщил Тэйлору, что его памфлет означает, что достижение истинной святости невозможно, и попытался объяснить, что только Бог может даровать ее.
В своем ответе, озаглавленном «Необходимость должных дел для спасения», Гилл показал, что он не имеет никакого отношения к работе, критикуемой Тэйлором, заявив, что в ней нет ни строки с его пера, и что он вообще не знал об этой книге до того, как она появилась в печати. Что касается антиномизма, Гилл определил его как «отвержение и отмену закона Божия как правила жизни или действий». Поскольку Тэйлор, безусловно, считал Гилла антиномистом потому, что он не верил, что добрые дела являются для Бога средством спасения грешника, Гилл протестовал. Он писал Тэйлору:
"Хотя мы говорим, что дела не обязательны для спасения, говорим ли мы, что они не нужны для чего-либо еще? Говорим ли мы, что они не являются необходимыми для послушания закону Божию? Говорим ли мы, что заповеди закона не нужны людям? Являются ли они адиафорой, которую можно делать или не делать? Нет, мы не говорим ничего из этого; но мы не считаем дела имеющими силы закона. Мы устанавливаем тот Закон, который находится в руках Христа, нашего Законодателя, к Которому мы стремимся, и потому повиновение Ему легко для нас; стремимся явить свое подчинение Ему, как Царю святых, и явить нашу благодарность за бесчисленные благословения, которые мы получаем от Него… То, что необходимо делать или должно быть сделано, вытекает из нашей надежды на то, что не может быть спасения без благодати Господа Иисуса Христа, но не из того, чтобы иметь целью получить спасение. Добрые дела необходимо творить, исходя из Божественного призвания и предназначения, тем, кто есть новое творение Божие, созданное во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог повелел исполнять, чтобы им ходить в них. Они необходимы по воле и заповеди Бога, ибо мы обязаны повиноваться Ему и как тварь, и как новая тварь. Они необходимы, ибо мы подвластны Ему, и в качестве благодарности за бесчисленные милости, которые мы получаем от Него, чтобы ими мы, как и другие, могли прославлять Отца нашего Небесного. Они необходимы, чтобы украсить ими учение Бога и Спасителя нашего, рекомендовать религию другим, свидетельствовать об истине нашей веры и явить реальность внутренней святости. Они необходимы как для блага наших ближних, так и для того, чтобы заградить уста нашим врагам".
После таких свидетельств кажется просто невозможным обвинять Гилла в том, что он антиномист, не видевший необходимости в добрых делах. К этому выводу пришел и Тимоти Джордж, который подчеркивает, что «тот, кто посмотрит «Свод практического богословия» Гилла и его проповеди «Установление Евангелия» (1756) и «Закон в руках Христа» (1761), поймет, что обвинения Гилла в антиномизме надуманны».


Вечное оправдание


Доктрина вечного оправдания у Гилла была отвергнута Фуллером и его школой как продукт гиперкальвинизма и той эпохи развития баптистов, в которую учение Гилла рассматривалось «почти как оракул». Как показывает Грэм Харрисон в работе о Гилле, Фуллер рассматривал то, что он называл «приговором оправдания», просто как «глас Божий в Евангелии», утверждающий, что всякий, кто верует, спасется. Оправдание, таким образом, ничего не делает для Бога. Ясно, что на этом фоне Гилл имел в виду нечто гораздо большее и более конкретное, чем общее приглашение уверовать без ясной цели, предусмотренной Божественным разумом. Это не только дивная отмена смертного приговора, но и указ о спасении душ некоторых, определенных людей, которые были предусмотрены у Бога с определенной целью, прежде вековых времен на основании Его сердечной любви к ним, через которую Он объединяет их с Самим Собой». Это дар любви и союз Бога с избранными, их принятие во Христе, оправдание в Нем и единство с Ним, являющееся вечным, внутренним и имманентным актом в Боге.
То, что оправдание совершается извечно в Божественном разуме – еще не все в учении Гилла на эту тему. В своем трактате «Вечные и имманентные действия Бога» он утверждал, что принятие и оправдание есть лишь различные проявления Божественного определения о верующих во Христе. Эти Божии дела включают в себя то, что он называет активным оправданием, то есть самим актом оправдания Богом, и пассивным оправданием, то есть приложением этого акта к совести верующего. Вера, по Гиллу, не является причиной оправдания, но это «провозглашение акта перехода, совершающегося в уме и совести верующего», при котором он обретает знание того, что Бог предусмотрел для него, и утешение от этого знания. Таким образом, хотя Гилл утверждает, что оправдание вечно в смысле его бытия в Божией воле, он также может утверждать, что вера является «предпосылкой познания и утешения, и мы легко можем узнать, что значит претендовать на интерес к ней, ибо, очевидно, никто не примет оправдание, пока не верит в него».
Здесь, как и в вопросе об антиномизме, антагонистом Гилла был Абрахам Тэйлор, который утверждал, что, согласно Гиллу и его доктрине вечного оправдания, Христос всегда считал Свою невесту безгрешной и, таким образом, никогда не гневается на нее из-за ее греха. Гилл действительно верил, что Христос не видит греха в Своей невесте, и утверждал, что это его убеждение является для него высшим утешением и именно оно делает Евангелие воистину Благой вестью для нас. Это, однако, не означает, что в верующих нет греха и что Бог никогда не гневается на них. Трактат «Вечная любовь Бога к Своим избранным и их вечный союз со Христом», в котором Гилл разрешает эту проблему, состоит из четырех глав. Во-первых, утверждает Гилл, грех есть во всех верующих, и если человек говорит, что в нем нет греха, он обманывает сам себя. Во-вторых, грех не только присутствует в святых, но даже они совершают грехи, так что «нет человека на земле, который делал бы добро и не грешил бы». В связи с этим Гилл признает, что в Библии говорится также о том, что «всякий, рожденный от Бога, не творит греха, ибо он рожден от Бога». Гилл объясняет это очевидное противоречие, исходя из библейского учения о двух Адамах. Новый Адам, Который не может грешить, обитает в старом Адаме, который не может не грешить. Эта доктрина находится в центре учения Павла, и если критикам Гилла она не нравится, то они также должны нападать и на доктрину вмененной праведности Христа, которая находится в тесной связи с ней. Для Гилла святость невозможна без обитания Христа в новом творении, которое является результатом Его дела и вменения Его праведности другому, то есть Его неправедной невесте.
В-третьих, Гилл утверждает, что хотя верующие оправданы от всякого греха праведностью Христовой, вменяемой им, грех по-прежнему присутствует в их старом характере и будет оставаться там до тех пор, пока не наступит смерть и облечение в новое тело. В-четвертых, Гилл объясняет, что дело освящения, таким образом, никогда не будет завершено в этой жизни, которая представляет собой жизнь в благодати, и что ветхий человек никогда не сможет стать совершенным.
Следующая проблема, вставшая перед Гиллом, состояла в том, каким образом Бог не видит грехов Своего народа, если «очи Его над путями человека, и Он видит все шаги его. Нет тьмы, ни тени смертной, где могли бы укрыться делающие беззаконие» (Иов 34.21-22). Это означает, что Бог не ставит перед глазами Свое правосудие, что Он более не помышляет о каре для Своего народа. Это не означает, что Бог не рассматривает Своих детей как испорченных грехом. Кого Он любит, того наказывает, и совершенно ясно, что «если Его дети отказываются от Его закона и не ходят по Его воле, если они порывают с Ним и не соблюдают Его заповедей, то Он посетит их беззаконие жезлом и ударами, но тем не менее Его любящая доброта никогда не иссякнет, а Его верность не потерпит провал». Таким образом, никто, даже Сам Бог, не может обвинить избранных, ибо Он оправдал их во Христе. Это не означает, что Бог не гневается, когда Его дети грешат, и закрывает глаза на это, чтобы избавить их от ответственности. Поскольку это так, необходимость в Его наказании не иссякнет, пока Его избранные не соберутся вместе и не наступит конец времен.
Тэйлор, стремясь причислить Гилла к лагерю антиномистов, утверждал, что в предыдущие века сторонники вечного оправдания были антиномистами, поэтому Гилл точно такой же. Гилл без труда возразил, что такие якобы антиномисты, как Итон, Солтмарш и Крисп, не придерживались доктрины вечного оправдания, тогда как богословы-предшественники Тэйлора не отличались высокими моральными качествами!
Гилл не был одиноким борцом, защищавшим любыми средствами доктрину вечного оправдания, которую можно найти у Виция, Маковияx, Эймса, Хорнбека и Гудвина. В силу этой поддержки вполне ортодоксальных богословов Харрисон предостерегает от того, чтобы презрительно отбросить эту доктрину, а также указывает, что желанием Гилла было воздать Господу всю славу и величие, которых заслуживает Его святое Имя. Джордж также судит о Гилле справедливо и осознает, что эта доктрина не опасна при его сбалансированном подходе, хотя она может быть опасна для тех, кто может ложно полагать, что он оправдан независимо от своих личных взаимоотношений со Христом.


Предвзятость: разве у Гилла не было евангельской веры?


Очень трудно представить себе, чтобы тот, кто знаком со служением Гилла, мог бы обвинить его в том, что он не обладал энергией в проповеди Евангелия грешным людям. Его церковь на Картер-Лейн была известна всей стране по мощи своей проповеди евангельского спасения. Джон Риппон, который сменил Гилла на пасторском служении, и Уильям Баттон, опубликовавший его проповеди, говорили о влиянии его послания и радостного христианского опыта, которое стало распространяться по всему баптистскому миру и оказало влияние на все евангелические деноминации в Великобритании и за ее пределами. Кроме того, Гилл был одним из очень немногих баптистских проповедников, которые активно сотрудничали с англо-кальвинистами, ставшими первопроходцами Первого Великого пробуждения. Джеймс Хервиxxiii, получивший сан в евангелическом англиканском приходе в Мидлендсе, обрел новый импульс от проповедей и богословских работ Гилла и получал свежие впечатления от его книг при первой возможности. Для него весть Гилла столь богато и дивно отражало славу Личности Христа, свободу Его благодати для грешников и нежность Его любви к Церкви, что оно как никакое другое было самой изысканной радостью для спасенных душ. Херви подчеркивал красоту языка Гилла, распространявшего Благую весть о любви Христа к грешникам. Судя по отзывам современных богословов, легко представить, что Гилл сух как пыль и отличается твердой аналитической систематизацией. Ничто не может быть дальше от истины! Язык Гилла – действительно теплый, даже поэтический, обращенный к сердцу. Его комментарий к Песни Песней – это воистину вдохновение небесного языка истинной любви, полное энергии и преданности. Гилл жил этим языком и преданностью в своей проповеди, проповедуя столь энергично и эмоционально, что после своих выступлений с кафедры он покрывался потом. Топлэди не нашел в Англии никого, кто мог бы поспорить с Гиллом как богословом и проповедником. Огромный список подписчиков его книг, посвященных почти всем аспектам евангелического богословия, включает множество христианских лидеров разных конфессий, и его работы по-прежнему переиздаются и доступны всем, кто любит истинно евангельское богословие.
Тем, кто полагает, что Гилл отказывался проповедовать покаяние и обращение, следует принять во внимание то, что он действительно проповедовал и чему учил по этому вопросу. Его любимыми текстами были Ис.24.16: «Ко Мне обратитесь и бедете спасены, все концы земли» и 2 Пар.16.9: «Ибо очи Господа обозревают всю землю, чтобы поддерживать тех, чье сердце вполне предано Ему». Снова и снова он напоминал о долге собрать рассеянных овец Христовых. Проповедуя вместе с Джоном Дэвисом, Гилл сказал ему: «Души во грехе и в опасности, и они взывают: что нам делать, чтобы спастись? Вам должно указать на то, что Христос – Древо жизни для них, и сказать: верь в Господа Иисуса Христа, и спасешься (Деян.16.3). Бог совершает Свое дело, ваше же состоит в том, чтобы привести людей, по мере их чувства греха и вины, к Крови Христовой, изливаемой за многих для прощения грехов, и к Его Имени, которым мы проповедуем прощение». Кто может укорить его в ошибочном понимании Евангелия, когда он взывал к одному служителю: «Будь верен и трудись, чтобы, с одной стороны, показать их жалкое природное состояние и необходимость покаяния пред Богом, с другой – веру в Господа нашего Иисуса Христа, Его Кровь, праведность, искупительную жертву, мир, помилование, оправдание и спасение».
На Девонширской площади, где он проповедовал на ординации Джорджа Брейтвейта, Гилл торжественно провозглашал: «Служители имеют инструмент для спасения душ; это Слово, которое они проповедуют в благодати Святого Духа, единственно могущественное Слово, способное спасти, и Евангелие, явленное в силе Духа и могущественной державе Божия спасения. Что может более решительно побудить служителей прислушаться к самим себе и к своему учению и исполнять его на деле, чем то, что они могут принести пользу для обращения и спасения драгоценных бессмертных душ? «Тот, кто обратит грешника от ложного пути его, спасет душу от смерти и покроет множество грехов» (Иак.5.20).

Проповедуя собранию, которое посещали сотни необращенных людей, Гилл комментировал Мтф.11.28.
"Христос свидетельствует, что все знание Бога и тайны благодати – только от Него, и что Он властен над всеми вещами, относящимися к миру, утешению, счастью и спасению людей; все это в Его руках, и Он милостиво приглашает и призывает души прийти к Нему; это не только те, кто оказался рядом или уже слышал проповедь, ибо те, к кому были непосредственно направлены Его слова, уже пришли, и многие другие лишь внешне пришли ко Христу, Которого они никогда не знали и не получили от Него никаких духовных благ, даже если они просто участвовали в Его установлениях, Крещении или Вечере; последняя тогда еще не была учреждена. И то и другое может совершаться и людьми, которые еще не пришли ко Христу, но предназначено для верующих во Христа, и Ему угодно, чтобы это осуществлялось в порядке Его благодати, с жаждой Его, любовью к Нему, верой и надеждой на Него, ибо вера во Христа и приход к Нему – это одно и то же (Иоан.6.35). Те, кто приходят ко Христу как грешники, в полной мере готовы к принятию Его как Спасителя, к тому, чтобы отдать Ему свои души, и верить в Его праведность, жизнь и спасение, к которому Он их призывает и милостиво приглашает, ибо Он готов спасти и оказать помощь бедствующим душам".
Жестких критиков Гилла должно бы больше всего впечатлить то, что они упустили у него прямую повелительную форму обращения ко грешникам. Гилл часто напрямую обращается к грешным людям, как в своей проповеди «О характере и конце нечестивых», которую он завершает призывом: «Нет способа уйти от гнева для сыновей Велиала; но покинув свое убежище в надежде на вечное Евангелие, данное вам, бегите ко Христу, как в крепость, с надеждой на то, чтобы, будучи оправданными Кровью Его, спастись от гнева через Него. Он и только Он избавит вас от гнева Божия».
Гилл был мощным голосом XVIII века. Его современник Джеймс Херви был убежден в том, что его учение будет иметь особое значение для грядущих поколений. Топлэди выразил ту же уверенность, в типичных для него прямых выражениях утверждая: «Его доктринальная и практическая философия будет жить и служить источником восхищения и постоянного благословения для потомков, тогда как его противников забудут или будут помнить только в связи с ним самим. Даже если истинная религия и глубокое учение будут забыты в Британской империи, имя и труды Гилла будут драгоценны и почитаемы». Мы полностью согласны с этим выводом.

*Мы не согласны с подобными высокомерными заявлениями. – Прим. пер
 
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn