Глава 36. Кацо по-итальянски...

Как-то раз Бродяга с Поручиком решили пойти в «Журавли»( ресторан Журавинка). Не потому что это самый любимый ресторан, просто они были в пяти минутах ходьбы от него. Сегодня суббота, и если ехать куда-то ещё, то свободных мест уже просто не будет. Ребята скромно заказали бутылку столичной и котлеты по-киевски. Сидели, общались и наблюдали за людьми, которые веселились по полной программе. Неожиданно подошла официантка и любезно поинтересовалась, не будут ли молодые люди против, если она подсадит к ним одного человечка. Ребята были не против. Они собирались допить водку и идти танцевать. Через минуту появился и сам человечек. Здоровенный грузин метр девяносто минимум.
--Здравствуйте, ребята! – вежливо сказал он и представился – Арсен. Я родом из Грузии.
-- Гамарджоба, генацвале!—сказал Бродяга тоном старого друга из раннего сопливого детства.
Валера знал по пять-десять слов из каждого языка. Он утверждал что больше и не требуется для того чтобы два человека могли понять друг друга. Естественно при условии, что они  действительно хотят этого. Арсен обрадовался и начал оживлённо говорить что-то по-грузински. Однако Бродяга сразу честно признался:
-- Не-е… я так пару слов знаю… А на самом деле грузинского не знаю…
Однако действительно, этих двух слов оказалось достаточно, чтобы сорокалетний грузин проникся симпатией к двум студентам далёкой для него Белоруссии. Он предложил им коньяку, они естественно не заставили себя уговаривать. Как известно, самая интересная встреча – это первое знакомство. Человек рассказывает самое захватывающее и важное, что было его жизни. И  что немаловажно -- всё это слышишь в первый раз и действительно любопытно, как будут развиваться события и чем всё закончится. Бродяга рассказал про тканевую лабораторию – эта тема, как правило, пользовалась успехом. Поручик про бокс, а грузин – про то, что гвоздики это не только бизнес, но и повод уехать из дому. И что у него в Минске есть женщина, чуть ли не жена… Бродяга внимательно слушал и вдруг довольно бестактно спросил:
--Ты вот здесь культурно отдыхаешь, а не боишься, что там твоя благоверная кувыркается как…
Он осекся, потому что Поручик больно стукнул его ботинком по ноге. Однако Арсен не обиделся, и объяснил, абсолютно не стесняясь:
-- Понимаешь если мой жена привязать голый, хорошей верёвкой в тёмный лес, и будет идти разбойник он верёвку возьмет, жена – не тронет. Ребята засмеялись.
-- Некрасивая, наверно! – осторожно предположил деликатный Поручик. Арсен развёл руками:
—Сам не понимаю, как так получилось, до свадьбы царевна была… а том раз – лягушка. Но человек хароши… Готовит харашо… мать хароший…
-- Главное чтоб человек был хороший – подытожил Поручик. За это и выпьем! Потом Валера спрашивал, как по-грузински сказать «твоё здоровье» и другие полезные фразы.
-- Давай, кацо, выпьем за дружбу – предложил Арсен. Выпили, закусили и тут Бродяга неожиданно вспомнил:
-- А ты знаешь, что по-итальянски кацо значит хер? Только ударение на первом слоге.
-- Не может бить!—горячо воскликнул грузин.
-- Я отвечаю! —авторитетно заметил Валера. У меня подружка в инязе учится. У неё второй язык итальянский...
-- Всё равно не верю. Пусть она сама скажет! Было уже довольно поздно, но Бродяга загорелся как сухая солома на ветру. 
-- Поехали! – решительно сказал он. Общага -- на Варварке. На моторе – шесть секунд.
--  Только ты молчи!—сказал подозрительный Арсен.  Я говорить буду.
Выпили на дорожку и выступили без промедления. Минут через десять Валера, Поручик и Арсен стояли перед вахтёршей бабой Клавой в общаге иняза и путано объясняли цель своего столь позднего визита.
-- Нам только одно итальянское слово спросить – клялся Поручик.
-- Да поймите, тёть Клава – проникновенно говорил Бродяга.-- у нас разногласия на лингвистической почве – и только Ритка может их разрешить.
-- Ритка может и разрешит, а только я не разрешаю – строго сказала вахтёрша. И вообще будете шуметь – милицию позову. Тут Арсен взял со стола толстый регистрационный журнал и без лишних слов положил туда десять рублей. Поручик с Валерой тут же стали рассматривать настенную газету, радостно сообщающую, что близится 65 годовщина октябрьской социалистической революции и дело Ленина живёт и он чудесным образом по-прежнему с нами. Баба Клава затаив дыхание,  проследила  за движением восточного гостя, слегка приоткрыла рот и раскрыла глаза до предельных физиологических размеров. Естественно, перед таким аргументом бабуля устоять не могла. Впрочем, она и не пыталась. Привыкшая к благодарности студентов выражавшейся в двух формах—«спасибо», а так же «большое спасибо» баба Клава находилась в состоянии лёгкого гипнотического транса. Она обняла журнал двумя руками и прижала его как родного к большой видавшей виды груди. Воспользовавшись замешательством, друзья побежали к лифту и через мгновенье в пустом лобби снова стало тихо, как в мавзолее.

Бродяга постучал, вышла Рита увидев весёлую компанию вопросительно посмотрела на друга. Тот взглядом показал на Арсена.
--Как перевести с итальянского «кацо»? – без предисловий, ничего не объясняя, спросил тот.
Рита  растеряно посмотрела на Валеру, но тот демонстративно отвернулся, бросив её можно сказать на произвол судьбы. Видно было, что девушка в замешательстве и к тому же сердится. Она быстро метнулась в комнату, схватила ручку и бумагу и крупными печатными буквами, словно на заборе стала что-то писать.
Валера осторожно подошел и заглянул через плечо, удивляясь, как долго переводит  подружка одно слово. Подтянулся и Поручик. Раскаты хохота, словно первый весенний гром прокатились полусонному общежитию.
Арсен взял бумажку в руки и молча перечитал вслух несколько раз.
Сazzo - хер
Сazzo di caccare – сраный хер
Neanche cazzo – не хера
Ten'cazzo – хер тебе!


 –Ты вииграл, Валера. Едем назад. Девушка, дорогая как вас зовут? Рита, ви не представляете как ви нам помогли. Разрешите вас пригласить на ужин. Но девушка наотрез отказалась, сославшись на поздний час и трудное домашнее задание. Валера поцеловал Риту в щёчку и пообещал навестить завтра. Друзья удалились, обсуждая непонятную логику языков и народов. Вдруг Арсен резко остановился и спросил:
-- Скажи мине пожалуйста, Валера, а  родители знают чему здэсь детей учат? Студенты засмеялись и Бродяга объяснил, что это необязательная программа для особо одарённых вундеркиндов…

 Убедившись, что парни уехали на лифте, баба Клава на всякий случай огляделась, потом медленно открыла журнал и полюбовалась на красномордый червонец. Она вдруг представила что если бы каждый день приходил этот грузин… Двадцать пять рабочих дней – мечтательно подумала она. Двести пятьдесят рублей в месяц. Ну, пусть даже двести – это две тысячи четыреста в год. А если два грузина  – в мозгу быстро щёлкнуло и услужливо выдало замечательную цифру – четыре тысячи восемьсот. Что будет если каким-то волшебным образом придут три грузина баба Клава даже боялась думать. Погружённая в подсчёт прибыли она не заметила, сколько времени прошло. А из лифта уже смеясь, выходили те самые ребята. Она ласково улыбнулась грузину, всем своим видом как бы говоря «служу советскому союзу и вам лично». Глаза были полны восхищения и благодарной любви. Арсен улыбнулся в ответ дежурной улыбкой человека привыкшего к таким взглядам. Валере почему-то стало стыдно за пожилую женщину. Он  приотстал и наклонившись громко прошептал прямо в ухо:
-- Не в деньгах счастье, мать!  Бабуля вздрогнула, некстати вспомнив зловещие организации-- Народный Контроль, ОБХС и заодно уголовный кодекс.  Тьфу ты господи, и действительно – вдруг разозлилась она сама на себя-- что я десятки не видала?  Она вдруг поняла, что это был единственный и неповторимый случай, и грузин-спаситель никогда больше не придёт. Она заработала за минуту десять рублей. И всё. Чудес не бывает. Теперь будет сидеть дальше до пенсии как собака на привязи, и следить за контрольно-пропускным режимом в этой грёбаной общаге. Лучше б он не приходил этот грузин и денег не давал. Червонец больше не радовал и не вселял радужных надежд. Наоборот он превратился в символ бессмысленности жизни, жестоко освещая ярким прожектором всю серую, как паутина, жизнь бабы Клавы.

А Валера уже догнал друзей и сказал:
-- Арсен, ты пожалуйста больше так не делай. Ты уедешь, а нам же тут жить… Грузин удивлённо посмотрел на студента.
-- Она ведь привыкнет к нетрудовым доходам и начнёт деньги вымогать у студентов – объяснил Валера. Арсен осторожно возразил:
-- Женщина помогла тебе – разве не нужно отблагодарить?
-- Конечно, нужно – скажи ей «спасибо»-- воскликнул Бродяга. Арсен и даже Поручик засмеялись.
-- По-моему это грубо…-- сказал Арсен.  Дал деньги – скажи спасибо. Не дал – зачем дразнишься…
Валера уже хотел сказать что ему вовсе не жаль дать ей десять или даже двадцать рублей но у него же их нет… Вот и сегодня они гуляют за деньги Арсена. Бродяга прокрутил этот спичь в голове и мудро решил, что озвучивать его не стоит. Арсен очевидно подумал о том же, потому что рассудительно сказал:
-- Я тебя угощаю, потому что у меня есть деньги, и я этого хочу. А ты мне ничего не должен…
Они вернулись в ресторан. Поручик с Арсеном продолжили выступать по полной программе, а Бродяга слегка притормозил. Настроение не то чтобы испортилось. Вовсе нет. Просто он как и баба Клава вдруг задумался… О чём? О власти денег, которые он всегда презирал. Оказалось, деньги могут открывать двери. Валера вдруг задумался а оставил бы он Ритку ради того чтобы продолжить выпивку с новым богатым другом. Может быть оставил, а может и нет. Всё-таки Арсен нормальный мужик, просто за коньяк я бы с ним не пил-- подумал Валера  эта мысль принесла облегчение его чувствительной совести.

Со сцены на ломанном английском ребята старательно пели “What can I do” Смоков с тяжёлым белорусским акцентом. В некоторых местах они забывали слова и просто мяукали по-английски.  Действительно “What can I do?” подумал Валера и окончательно успокоился. Вдруг он неожиданно признался:
--Всегда хотел петь со сцены. Мечта детства, можно сказать…
-- В чём же дело,-- поинтересовался Арсен, -- голоса нет?
-- Голос как раз есть, слуха нет… -- за друга ответил Поручик.
Валера кивком подтвердил … И тут же заявил:
—Со слухом каждый дурак споёт! Ты вот как я-- без слуха спой! Поручик засмеялся, а Арсен сказал «Я сейсчас» –и куда-то исчез. Минут через пять со сцены объявили сейчас уважаемый Валерий, будущий профессор медицины споёт для вас песню. Все захлопали, оглядываясь по сторонам и ища глазами восходящее светило.
-- По-моему, это тебя— неуверенно сказал Поручик.
Валера встал и стараясь идти ровно, направился к сцене. После минутного совещания с музыкантами было решено, что он начнет, а они уже подберут мелодию по ходу.

«Ночная пьянка» – объявил Валера. Название было  явно в тему и зал ободряющее захлопал.

Ночная пьянка, задушевный разговор
Воспоминанье юности и страсти
Всё пронеслось, как обухом топор
Разбило время жизнь мою на части

Вот время славное ,вот славное не так
А это чёрное ,как чёрен ночью мак
Но всё прошло ,хоть не забыть нам это
Ушло, уходит и умчится в лету...

Мы снова выпиваем за любовь
За наших женщин ,смелость, за удачу
А иногда вдруг закисает кровь
И скорбно о безденежьи судачим...

Ночная пьянка… Задушевный разговор
Заря вдруг неожиданно подкралась
Вот так и Смерть зачтёт свой приговор—
Дышать тебе осталось саму малость

И ты стоишь и думаешь постой:
А что же было в этой жизни дикой
Но вот друзей подхватывает хор—
Ночная пьянка, задушевный разговор...
(стихи автора)

То ли среди присутствующих не было людей с музыкальным слухом, то ли все были пьяны и великодушны, но народ дружно хлопал и требовал на бис. Потом Бродяга позвал Поручика и они вдвоё спели «Ваше благородие, госпожа удача». Успех был бешенный, И ресторан запел с ребятами без специального приглашения.

-- Артсиви, генанцвале! – (Артсиви, орёл) – восхищённо сказал Арсен, когда ребята  вернулись к столу. А говорил петь не умеешь. Поручик, который обладал безупречным слухом, попытался объяснить Арсену, что их общий друг хоть и поёт от души, но фальшивит. На что тот резонно возразил:
-- Слух-шмух—глупости это всё, народ не обманешь – смотри! -- до сих пор хлопают…

Потом Арсен начал рассказывать про Грузию, расчувствовался, достал из большого бумажника фотографии:
-- Вот…Он указал на фото здоровенного усатого мужика и сказал с трогательными нотками в голосе – мама.  Потом на женщину сказал – деда… Ребята удивлённо переглянулись и в один голос воскликнули:
-- Всё, Арсен, больше не пей сегодня… Не стоит... Но грузинский друг довольно рассмеялся и сказал:
-- Да нет, всё правильно… По-грузински  отэц – мама, мама – деда, дед – бабу, а баба – бебия. Друзья переглянулись, и Валера неуверенно сказал:
--Ну, теперь я не верю... Докажи. Арсен беспомощно огляделся по сторонам, словно надеясь среди нескольких сотен гостей увидеть хотя бы одного земляка. «Журавли» -- огромный ресторан. По размеру напоминает небольшое взлётное поля. Там иногда гуляют по две, а то и три свадьбы одновременно. Вдруг Арсен  встал и снова пошёл на сцену, попросил микрофон и сказал:
-- Дорогие гости, дорогие друзья -- зал встретил его не хуже чем  генсека на партийном съезде  --  дружными аплодисментами местами переходящими в овации. У меня вопрос – есть ли в зале грузины? Послышались выкрики на грузинском языке
-- Попрошу на сцену – гостеприимно пригласил  Арсен.
Заводные и лёгкие на подъём восточные люди быстро пробирались среди столиков.
Подымаясь на сцену, они весело кричали что-то по-грузински, и становились рядом с Арсеном. Тот подождал, пока зал немного успокоится и объяснил:
--У меня тут с другом спор линг… линг – слово было новое и довольно трудное для Арсена.
--Лингвистический? – с удивлённым выражением лица и слабой надеждой в голосе подсказал толстый усатый гитарист.
-- Спасибо, дорогой – поблагодарил его Арсен и обратился к землякам. Как по грузински – папа?
--Мама -- в один голос ответили те. Зал грохнул хохотом.
--А мама?—спросил Арсен.
– Деда… что говорили дальше услышать было решительно невозможно. Зал содрогался в конвульсиях. Смех распространялся по залу волнами то затихая, то нарастая вновь. Люди объясняли тем, кто не расслышал «папа --по-грузински мама» и буквально падали на пол. Наружный милицейский патруль и дружинники, услышав непонятный шум, вошли в зал. Сотни людей ржали, хихикали и буквально корчились от смеха. Милиционеры попытались выяснить причину смеха, однако неудачно. Неожиданно для себя просто под влиянием заразительного хохота они стали улыбаться, странно переглядываться наконец их  тоже пробрало, и они присоединились к хохочущей толпе, понятия не имея в чём дело…

Ресторан закрывался. Поручик выглядел смертельно усталым. Голова безуспешно падала в поиске опоры. Арсен ещё что-то говорил, но мысли его прыгали, и понять к чему он клонит не представлялось возможным. Бродяга заказал всем кофе и объявил – Окончен бал, погасли свечи. Однако Арсен не спешил, он  рассказывал официанту про Тбилиси – город сказку и приглашал всех присутствующих к себе в гости.
-- Пошли уже, кацо! – нетерпеливо воскликнул Бродяга. Арсен вдруг внимательно посмотрел на него и спросил
--Ты мине по-итальянски говоришь или по грузински?
-- По-грузински, по-грузински…
--Вот тебе ещё одно хорошее слово – дзмао. Брат по нашему... Валера растрогался и сказал:
-- Пошли дзмао…

Поручик проснулся от холода, его било крупной дрожью. В помещении царил полумрак, и он не сразу понял, где находится. Серёга  приподнялся на локте и огляделся. Его окружали металлические дисекционные столы. «Морг -- спокойно подумал он. Неужели финалис вагиналис? (полный писец – вульгарная латынь, сленг) Но я определённо жив… Как я сюда попал? Память натужно заскрипела, словно несмазанная телега, с трудом восстанавливая вчерашние события. То, что было до ресторана он более менее помнит, потом кабак…. Что же дальше? А-а… потом к ним подсел грузин, Арсен кажется. Пили, общались…  Много смеялись… Всё… дальше – чёрный провал... Поручик вторично ощутил пронзительный холод дисекционого стола  и превозмогая неприятное головокружение решился покинуть это довольно устойчивое место. Он встал и, словно контуженный, медленно переставляя ноги, направился к двери. Поравнявший с соседним столом он обнаружил там грузина. Спит или умер? – с пугающим равнодушием подумал Поручик, но решил, что в любом случае более важным вопросом является пиво или хотя бы вода.   На такие грабли я ещё не наступал… -- подумалось ему. Мышление текло двумя параллельными потоками. В первом потоке Поручик фотографически бесстрастно воспринимал действительность, а во втором искренне удивлялся этой бесстрастности. Наконец он вышел из диссекционного зала и увидел у окна мирно беседующих Бродягу и Витю Бункера.
-- Как мы сюда попали? – отрешённым голосом спросил Поручик. 
-- Вчера ты с Арсеном перебрал. Просто – дрова— охотно объяснил Валерка. Ну, думаю – что делать? Ночевать где-то ж надо… Куда везти? В общагу? Кацо вахтёрша и трезвого не пустила бы... Смотрю--  Он – труп, ты – труп. Методом спонтанных ассоциаций выбираю – морг. Позвонил Витьке. Слава богу, он на смене. Таксист помог вас загрузить и разгрузить. Иначе б пропал…
--Кстати, генанцвале жив?—поинтересовался Поручик.
-- Счас проверим – сказал Валера. Тут из дисекционного зала донеслись крики на грузинском языке. Так как они обильно перемежались матом, то друзья легко догадались, что Арсен уже сориентировался на местности самостоятельно. Они поспешили в зал насколько позволяла им физическая форма.
--И где я? – воскликнул импульсивный бизнесмен Кавказа.
-- Примерно четыреста метров от точки разлива пива. – тонко намекнул Бродяга стараясь настроить генанцвале на верную волну.
 -- Будет тибе пиво! Скажи мине гиде я спал?—упорствовал Арсен.
-- В морге – прямо без всякой психологической  подготовки сказал Валера.
-- Что ты мине так сразу говоришь? Я же не врач как ты – могу расстроиться, может у мине серце слабый?
-- Ты вчера литра два коньяка выжрал—это как минимум. Не слабый у тибе серце. Как специалист говорю.
Арсен медленно шагал по моргу взад-вперёд и молчал.
-- Ну что ты ходишь туда-сюда  как Сталин? Жив и ладно! – нетерпеливо сказал Бродяга.
Наконец Арсен поднял голову улыбнулся радостной нетипичной для тяжёлого похмелья улыбкой сказал:
– Я друзьям расскажу, что в морге ночевал – не поверят. Скажут – Вах, вах, Арсен – не может быть, генанцвале… А я им скажу… А что я им скажу? Он беспомощно развёл руками и вопросительно посмотрел на ребят. Тут Бункер и говорит:
-- Не вопрос! Иди, ложись на стол – я тебя фотографировать буду. Через пару минут он вернулся с фотоаппаратом судмедэксперта и сделал замечательные судьбоносные снимки— Арсен на столе в положении на спине и на боку, с биркой и порядковым номером крупным планом. Много смеялись. Наконец, пошли на пиво. Осторожный Витёк мудро напомнил народную пословицу, дескать, неправильный опохмел плавно переходит в неконтролируемую пьянку. На что Арсен пылко возразил:
-- А кто опохмеляется! Я со смертью переночевал, можно сказать с того света вернулься! Это надо отметить! Банкет продолжается!..


Продолжение следует...