Выбор

День начался хорошо. По радио играла хорошая музыка, в окна-стены пентхауса ярко светило и играло на зеркальных поверхностях комнаты зимнее солнце. Хотелось петь, улыбаться, и мир казался приветливым и радушным, открывающим свои объятья всем, в том числе стройной и молодящейся хозяйке этих роскошных апартаментов на берегу Волге.

Рина, а по паспорту – Марина, была хорошим юристом, уже лет 10 – преуспевающим юристом, и только кризисы последних лет поставили ее удачу под сомнение, заставили думать об источниках доходов. В том, что работа у нее будет, она была совершенно уверена еще года три назад, питала надежды год назад и абсолютно не верила в настоящее время. Крупные компании, пользовавшиеся ее услугами, как-то быстро прекратили свое существование, либо слившись с полугосударственными структурами, либо просто обанкротившись. Сегодняшние олигархи к труду наемных работников относились по-рыночному: по рублю за килограмм, не принимая во внимание деловых качеств, опыта, уровня знаний и прочих аргументов. Нанимая Вань и Ань после института, им платили чуть больше прожиточного минимума и, что справедливо, постоянно напоминали, что такие работнички еще и сами должны работодателю приплачивать, за опыт, который они имеют возможность обрести.

Тоска донимала Рину последние полгода. Не будучи в состоянии «сорваться» на наркотики или алкоголь в силу приличного воспитания, данного ей матерью, отвлечься от грустных мыслей помогали только занятия своей фигурой, внешностью, развитием навыков. Поэтому Рина ходила на шейпинг, к массажистам и косметологам, парикмахерам и мастерам ногтевого дизайна, на английский и курсы по развитию памяти и, конечно, посещала магазины. Несмотря на крупные скидки по дисконтным картам, такой утилитарный подход к жизни обходился дорого.  Когда Рина об этом думала, на лице появлялась грустная улыбка: все время зарабатывания денег они с подругами сетовали, что некогда их тратить, а сейчас есть время, но нет денег… Также вспоминался любимый тост - центр каждого застолья: «хочу жить дома!» В те дни, только на какие-то 5-6 часов появляясь в богатых постройках в самых шикарных местах города, купленных и отремонтированных за бешеные, подчас занятые, деньги, обставленные дорогой итальянской мебелью,  они все мечтали проводить дома больше времени. Завидовали однокурсницам, выбравшим науку, что тем позволено ходить на работу не каждый день и не с восьми и до когда отпустят… Но эти дни оставили только ностальгическую нотку и еще отдаленную мысль о бренности всего происходящего…

Собираясь сегодня на деловую встречу, Рина смаковала прежние ощущения себя-занятой. Она детально прошлась по гардеробу, подобрала косметику, сделала прическу. На сборы ушло два часа, которые Рина положил бы на полку «удовольствий, которые она получила от жизни». Выходя из дома, улыбнулась консьержке, которую отчитывала еще вчера за изгаженные стены в подъезде их сверхдорогого дома и села в машину. До встречи оставалось сорок минут, которых с лихвой должно было хватить для приезда в суд. Дорога была свободной от пробок, что было удивительным для этого времени дня, ход автомобиля, как всегда, был мягким и плавным, и до места назначения Рина добралась с комфортом, не расплескав ни капли радостного утреннего настроя. Подойдя к кабинету судьи, она обнаружила, что не одна пришла заблаговременно – на месте были все участники процесса, а некоторые – и с избытком.

Дело, которое сегодня рассматривалось, касалось личной квартиры Рины в новостройке, построенной, но, несмотря на многочисленные заверения застройщика, так и не введенной в эксплуатацию. Эту квартиру необходимо было сдать, чтобы еще хоть как-то держаться на плаву без продажи другого имущества до времени, когда, наконец, появится хорошая работа. Поэтому в новой квартире был сделан дорогой ремонт, закуплена хорошая мебель. Но за хорошие деньги можно было сдать исключительно недвижимость с документами, - так требовали организации, снимающие жилье для своих топ-менеджеров, и включающие расходы по найму жилья в налогооблагаемую базу. Рина это понимала, поэтому и организовала настоящий суд, где ожидала признать право собственности на новую квартиру, чтобы передать ее в наем. Вместе с ней в суде захотели участвовать посредники, занимающиеся сдачей такого же проблемного жилья. Поздоровавшись с ними, Рина узнала в трех опирающихся на стены людях представителей муниципалитета – ответчиков по делу.

- Как дела? Вы составили отзыв? Думаю, он, как всегда, отрицательный?

- Ну да. Мы же защищаем интересы муниципального образования, мы просто не можем поступать по-другому. Вот, возьмите текст отзыва и распишитесь, -  женщина в возрасте от 50 лет, неухоженная и неряшливо одетая, протянула Рине документ на полстранички, где с ошибками был переписан кусок какого-то закона и вписан еще какой-то невразумительный текст. «Аня-Ваня старались, вернее, даже не старались», - с печальной улыбкой подумала Рина. Она расписалась на копии отзыва и улыбнулась:

- Скажите, ну почему Вы возражаете? Ведь понятно, - дом стоит, там люди давно сделали ремонт и живут, а в том, что застройщик так и не оформил акт ввода в эксплуатацию, мы не виноваты. Вот, например, Вы – отдадите деньги, заключите договор, станете дольщиком, получите квартиру, обустроите ее, а продать или сдать, при необходимости, не сможете! Ну разве это гуманное государство, которое возражает против справедливого окончания таких споров! Ну а Вы – разве это по-человечески? Здесь нужно встать на сторону нас, дольщиков, вложивших честно заработанные деньги, и годами ожидающих, что кто-то поможет получить права на давно оплаченные метры. А так – одна польза – мы начнем платить с этого имущества налог, он пойдет на нужды муниципального образования, наконец, будут деньги на дороги и вывоз мусора, летающего по дворам, на чистку снега, на дворников, да на зарплаты работников мэрии, наконец…

Рина улыбнулась. Почему-то вспомнилась пословица про бисер и свиней. Та, которая «за 50» гневно посверкивала неряшливо накрашенными глазками-бусинками и твердила, что «все по закону», а с губ норовило сорваться: «Ну да, честно заработанные, как же… Че ж я не заработала на такую квартирку…». Два мира, два детства, - отреченно подумала Рина. Но тут «проснулся» один из представителей посредников:

-Рина, а Вы уже участвовали по таким делам?

-Конечно, это – одна из распространенных категорий дел, судьи уже устали от нас, молящих залатать эту дыру в законодательстве. Застройщики бросают объекты, не достраивают, банкротятся, а дольщики за неимением других способов защиты идут в суд, просят права собственности. Это хорошо, что хоть судьи - люди, в отличие от вот таких вот представителей властей, стоящих по стеночке и твердящих о юридических возможностях, а скорее, не ищущих других оснований…

Она перевела дух. Наклевывалось интересное предложение – фирма столичная, быть здесь постоянно они не смогут, может, наймут? Надо было добавить аргументов.

- Да и сами судьи говорят, что нельзя здесь не отстаивать людей. Что ж будет, если в многомиллионном городе построенные дома не передавать в собственность профинансировавшим их дольщикам? Дома будут эксплуатироваться, это факт, но ни за землю под ними, ни за их эксплуатацию платить будет некому. Да и сами жильцы, не получив прав на него, ни по наследству, ни по договору, никак иначе передать такое жилье не смогут. Это, простите, де фолтом пахнет…

Глаза стоящего напротив гражданина из московской фирмы потускнели. «Переборщила», - пронеслось в голове, - «им до граждан, до застройщиков и до бюджета как до Луны». Надо было что-то срочно предпринять.

- Ну, в общем, решаем вопросы… - многозначительно бросила Рина.

Пелена в глазах почти-работодателя спала, они широко открылись, из горла пыхнуло восторженным «Ы-ы-х». Он повернулся к помощнику:

-Андрей, нам ведь не нравится сюда летать через день? Пообщайся с Риной, лучше на улице, по нашим будущим вопросам взаимодействия, если Вы задержитесь,у меня есть доверенность.

Рина была не против.  Работа была нужна как воздух, и даже больше – ведь на него не купишь квартплату, еду и одежду, мастеров ногтевого дизайна и, главное, - самореализации и статуса высококлассного специалиста. Но вставала новая проблема -  незаметно проскользнуть мимо множества бывших и настоящих коллег, не будучи остановленной вопросами типа: «а ты как?», «где ты сейчас?»,  «ну я уверен, у тебя-то все нормально?» Для этого Тина воспользовалась старым приемом: спускаясь по лестнице на первый этаж суда, пробегая мимо знакомых лиц, улыбающихся ей и даже окликавших по имени, она достала мобильный телефон и наугад набрала чей-то номер. Как назло, на том конце взяли трубку.

-Алло! Привет! Спешу сообщить, что встречи вечером не будет, только завтра, и то – не уверена! – радостно прокричала Тина. – Целую, позвоню, если что, - многозначительно закончила она. Спасительная дверь была рядом, сзади шел Андрей-помощник-почти-работодателя и день обещал закончиться не хуже, чем начался.

Телефон в кармане, поставленный, как и положено в суде, на беззвучный режим, завибрировал и выдал сообщение. Номер, на который Рина только что звонила, перестал быть обезличенным набором цифр, от адресата пришло письмо. Рина прочла и замерла на пороге суда: «Света, не хочешь – не приезжай, и даже не звони, просто забудь этот номер. Жаль, что я тебе поверил», - было написано в тексте незамысловатого сообщения. Рина бросила телефон в сумку и направилась к стоящему около стоянки Андрею, но что-то не давало вернуться только что существовавшему песней в душе радостному настрою. «Он не возьмет трубку, если я не позвоню немедленно. Он же думает, что звонок от его Светы, даст ей минимум времени отреагировать, потом пути назад не будет. Так рушатся жизни», - сбивчиво думала Рина. Тоскливо взглянув в сторону представителя московской конторы, она сбавила шаг. Вопрос стоял жестко: Андрей уже опаздывал в судебное заседание, а по номеру, который только что она набирала, ожидал мужчина, поставивший ультиматум не ей, а другой девушке, но не понимающий, что кто-то, кроме Светы, мог позвонить с незнакомого номера. Рина резко остановилась, как будто налетев на препятствие, повернулась на 90 градусов и пошла в сторону – и от суда, и от Андрея. Нажав кнопку повтора, она услышала недовольный голос незнакомца и начала свою речь. Сбивчиво, путано она представилась и рассказала историю прошедшего дня. Собеседник не прерывал, и это давало ей надежду, что ее вмешательство в жизнь незнакомой пары не повлияет на их дальнейшие отношения, а значит, Рина сумеет спасти то, что нечаянно чуть не разрушила… Вся жизнь Рины казалось ей поставленной на карту судеб и оцениваемой с позиций «удалась-не удалась» и зависела только от этого разговора… А за ее спиной с недоуменным выражением лица в сторону суда спешил Андрей.

Нам всегда дают выбор и часто кажется, что главное - поступить правильно, нравственно, морально, и в этом - путь к успеху. Наверное, это от детских добрых сказок, мягких маминых рук и отцовских наставлений… В стремлении быть успешными и одновременно, правильными, мы не всегда осознаем несовпадение этих целей и попадаем в ловушку отождествления добра для всех и хорошего для себя. Возможно, такой выбор каждого улучшает мир, а возможно, эти жертвы напрасны. Кто знает...