Партизаны, служба или отдых?

Через год после срочной службы, вызвали в военкомат. По итогам непродолжительной беседы с капитаном Ермаковым выяснилось, что нужно ехать на учебные сборы в город Алапаевск  Свердловской области.  Сборы с 11 мая по 11 августа. Из всех, приглашенных, а было нас семь человек,  у троих нашлись веские причины не ехать. Тогда  Ермаков объявил: « А нужны только два человека.  Ещё двое вздохнуло свободно. Я и Толик Халиулин, удостоились чести послужить Родине в Алапаевском саперном батальоне.  Приехали в Алапаевск  уже ночью. Разыскали войсковую часть 09905.  Встретил прапорщик. Спросил: » Откуда?»     Ответили: « Из Кургана».   «Ну, тогда, пошли» привел к палаткам, стоящим напротив казармы,   и показал одну из них «Вам сюда».  Оказалось, что в этой палатке  уже есть  три человека из Кургана и пятеро из Свердловской области. Терем-теремок из обычной лагерной палатки.  Нары из досок.  Ночь прошла в борьбе с холодом и комарами.  Утром  построили всех, пересчитали, насчитали 51 партизан. Выяснилось, что призвали на одного человека больше, чем нужно было.  С «лишним» человеком решили поступить просто, отпустить домой. Определи, кого считать лишним, капитан Миллер спросил: »Есть среди вас, человек старше 30 лет?».  Как на заказ такой нашелся.  Затем переодели,  выдали  б/ушное хб.  На куртках у кого звездочки, у кого лычки. Так и построились.  Куратору сборов, капитану Миллеру не понравилось самостийное производство в офицеры.  Приказал  звёзды снять и нашить то, что в армии носил. Народ  начал роптать и в результате срезали всё и так до конца сборов ходили с чистыми погонами. Затем перед нами выступил наш новый старшина, прапорщик Шалаев. « Старики, когда я угорал  на Либерозе…« начал он свою речь.  «О наш. С  ГСВГ «.  Как потом оказалось, среди нас  человек 30,   служили в ГСВГ. Правда в разное время, а еще раньше почти все ГСВГшники  служили в Чебаркуле.  Стали вспоминать отцов командиров,  получилось так,  что  нашлись общие знакомые.  Один из партизан оказался моим знакомым по учебке, Это  Дима Гилязов  сержант с первого взвода, нашей учебной роты.
Начались занятия, лекции и в свободное время употребление веселительных  напитков.  Командование батальона, особенно зам командира батальона  подполковник Выборных, боролись с этим пристрастием, останавливали на КПП,  смотрели портфели, сумки, найденный алкоголь конфисковывали  и  бутылки били об асфальт.  Стали пить в городе.  В свободное время, возьмем мяч, на КПП скажем «Мы у школы в футбол играем».  Конечно,  минут 30 и поиграем, а затем в город.   Через месяц  занятий отправили всех партизан и еще человек 30 срочников строить мост,  в деревнях Коптелово и Ячменёво через речку. Приехали ближе к вечеру, поставили палатки, переночевали.
Утром приступили к строительству. Развернули КМС. .Местное руководство показало, где находится напиленный лес (кругляк) для  строительства.  Несколько партизан с бензопилами  уехали  туда. Часа два спустя, привезли четыре сваи.  Дизель молоты начали забивку свай.  Забили, а свай  больше нет. Узнали, в чем дело. Оказалось, что партизаны  начали бизнес. Пилят бензопилами  дрова местному населению. Народу много, а проку нет, работа стоит.  Как бы то, ни было, к вечеру все сваи забили.   После ужина потянулись в клуб. Кино смотреть. Бесплатно не пускают. «В магазин на водку деньги есть, вот и за кино платите».  После непродолжительных препирательств пустили бесплатно.   После фильма построение, вечерняя поверка, отбой.  Я и ешё  человек пять из нашей палатки,  спать не пошли, сидели у костра. Около  часу ночи,  пришел  комбат подполковник  Барма.  Спрашивает « Почему не спим?».  «Не хочется «.   «И правильно. Сейчас обратно в Алапаевск поедем».
Построили всех. Тех,  кого не оказалось на месте, разыскали в деревне.  Комбат объявил
«Ввиду неэффективности использования огромной массы народа, принято решение оставить на строительстве человек 20. Партизаны остаются добровольно. Желающие есть?».  С нашей палатки все те, кто сидел ранее у костра,  шагнули вперёд. Из других палаток вышло трое. Оставили  ещё около десятка срочников. Остальные сняли палатки, погрузили имущество и отбыли в город. Мы же остались. Старшим остался с нами  старший лейтенант Александр Веркетис, выпускник Калининградского ВВКИУ. Утром поспали часиков до 9.00. После завтрака продолжили строительство,  работа, хотя и  меньшим составом, шла гораздо быстрее. Отстроили мост, поставили  ледоломы.  Вечером, переехали в соседнюю деревню.  Для ночлега нас поселили  в старом здании,
кажется, там раньше начальная школа была.  Один из партизан Котов Валерка, служивший в ГСВГ в 1й гвардейской инженерной бригаде,  собрался в клуб.  И я с ним увязался. Подходим к клубу, как мне показалось перестроенному  из церкви, встречаем местное население.  Один из них,  показался мне знакомым, смотрит на меня и спрашивает «Партизаны?»   «Да» отвечаю. «А где служил?».    « ГСВГ,  1я Гвардейская танковая армия , 9я танковая дивизия….» «Да хватит…А в Чебаркуле не служил?»    «Служил в саперном батальоне  летом 76го.»  «А Гуринова не помнишь?»  Точно Серега Гуринов, сержант с учебки,  командир отделения нашего взвода.  «Помню» говорю. 
 Гуринов спрашивает  «А ты кто? С какого взвода?»  Отвечаю «4й взвод 1я рота». А он мне  »Так и я тоже».   «Да помню я…….».    Короче, поговорили,  Серега приволок  две 3х литровых банки  настойки, какой уж тут клуб.    Утром приступили к забивке свай  для ледолома.  Выполнили  задание, приехали в часть.  Ст.л-нт Веркетис,  по согласованию с командованием, отпустил нас- партизан домой на побывку. Поехали в среду и должны были вернуться во вторник. Все, кроме Валерки Котова  приехали в понедельник вечером.  А он не приехал ни во вторник, ни в среду, ни в четверг…… и только на следующей неделе утром во вторник  явился.  На укоризненный вопрос  Веркетиса: «Котов это как понимать?». Котов с возмущением парировал: « Не понял, чё за наезды? Сказали во вторник, я во вторник и приехал». И самое главное, ему потом ни чего за эту самоволку не было. А других наказывали  и за меньшее.  А как наказывали?  Наказания начинались с трех суток гауптвахты….

О наказаниях в партизанах.

На сборах в Алапаевском  батальоне, как я уже говорил, командование батальона боролось с пагубной партизанской привычкой промачивать горло веселящими напитками.  Не всегда это удавалось пресечь. Особенно в субботу и воскресенье, не сидеть же заместителям  командира батальона безвылазно на КПП, ведь не одни партизаны, а и семьи внимания требуют. И однажды, в какое то из воскресений около 17.00  в нашем расположении появился куратор сборов капитан Миллер.  Приказал строиться. Приказ есть приказ.  Построились. Все кто не пил, кто мало выпил и те, кто ещё мог на ногах стоять.  Капитан Миллер начал речь: «Алкаши. Позорите честь советского человека, упившись до состояния скотины…».
Народ начал роптать.  «Отставить.- продолжал Миллер – Все пьяны. Но начало моей речи было направлено не тем честным людям, которые хоть и выпивши, но вышли на построение, а тем, которые упившись до положения риз валяются в палатках. Всем тем, кто не вышел на построение объявляю по 5 суток ареста».  Из строя опять послышался ропот. Миллер тут же объявил недовольным свой вердикт – по 3е суток ареста.  В общем  набралась кампания  человек 20- 25, из них лежащих человек 5. Было приказано всех лежащих немедленно препроводить на гауптвахту.  Доставку организовали те, кому объявили по трое суток.  Троих из них тоже оставили на гауптвахте, правда не надолго, минут через 15 они вернулись за шинелями,  картами, магнитофоном  и как оказалось бутылкой вина. Благо начальник караула  ни кого не обыскивал.  Утром арестованные через колючку кричали нам  «Мы то уже похмелились. А вам слабо?».  Народ пошел проситься на гауптвахту, часовой не пустил.   В столовую, на завтрак арестованные прибыли под надзором вооруженного часового.  После завтрака поплелись по привычке в палатки полежать и покурить, часовой кричал  «Нельзя, назад». Но народ  внимания не обращал на его крики, и он смирившись, покорно шел следом. Около палаток сел на скамейку, положив автомат на колени.  Покурили, крикнули ему «Ну веди».  А в караулке  начкар довел до них приказ Миллера. На строящемся клубе нужно углубить котлован. Каждый арестованный должен  выкопать грунта  по 1 кубометру, старший из группы арестованных должен выдать на гора  2 кубометра. А клуб, надо сказать начали строить на старом демидовских  времен шахтном отвале, там  и полкубометра смеси,  слежавшейся глины с породой  замаешься  копать. Конечно-же копать ни кто не стал. После беда на объект пришел капитан Миллер, осмотрел всё.  Собрал арестованных.  «Молодцы»  ребята» - сказал он.  « На  завтра задание. По два кубометра с человека и четыре кубометра со старшины арестованных. Даете выработку, отменяю  наказание и рву  листы об аресте.  А будете сачковать, как сегодня, задание увеличится ещё вдвое».   
 Утром следующего дня пришла делегация от   арестантов,  предложения их были просты, выйти всем  на углубление котлована. Все равно почти всем сидеть придётся.  После обеда вышли  все, даже те, кто не был  наказан. Уже почти заканчивали работу, когда появился Миллер. «Я же о солдатской солидарности забыл. Маловат объём  работ  задал. Но слово офицера, все арестованные свободны.  Попрошу следующую партию  арестантов,  явиться на гауптвахту».
Следующей партии арестантов задание сразу было увеличено вдвое. И мы все опять пошли помогать. Лишь некоторые индивиды отказались. Мотивируя это тем, что им не объявлено ни одних суток  ареста.
Третьей партии арестованных,  задание по удалению грунта удалось выполнить совсем легко. Пока кадровые офицеры были на совещании, на стройку загнали бульдозер. Удалили весь грунт, как это нужно было по проекту, а потом  лишь замаскировали следы оставленные трактором.