Фантазер

                Предисловие.
Предлагаемый Вам труд есть способ показать некоторую точку зрения, из которой можно рассмотреть что-то новое как для себя, так и в себе.
Фантазер живет в каждом из нас, потому что каждый из нас был ребенком. Дети обычно живут в гармонии с миром. Гармония эта до такой степени ощутима, что детям часто кажется, будто мир лежит у их ног. Вот до какой степени мир верит детям.
Потом мы взрослеем, понимаем что почем и мир закрывается от нас. Мы перестаем жить в гармонии, забывая язык леса, реки.
Фантазера легче всего читать не думая, не пытаясь объединить в одну смысловую структуру. В нем нет привычных структур, одни непривычные. Еще верней, давно забытые.   
Взрослые постоянно ищут объяснения, причем объяснять им надо таким образом, чтобы само объяснение укладывалось в рамки понимания мира по-взрослому. Если вдруг кому надоело, если кто-то ощутил подвох в происходящем, можно попробовать найти в себе фантазера.
Только надо успеть, чтобы он не ушел. Ему что, он и так фантазер.
А когда кому-то неинтересно такое занятие, подумаешь фантазер, можно рассмотреть эту книгу как знаковое поле. Тогда уже можно включить опыт, залезть на вершину своей горы и рассуждать насчет бывает или нет.
Единственное, что просит учесть автор, так это насчет нашего проявленного мира. Он так и называется: двойственный. Поэтому может как быть, так и не быть. Вам решать.
Только большая к Вам просьба, не проиграйте.
С глубоким уважением к читающим эти строки
                Автор.




                ФАНТАЗЕР.       


                Там за туманами, вечными пьяными
                Там за туманами помнят нас и ждут.


                Кто не копает, тот не выкапывает.
                Кто не выкапывает, тот не находит.
                Кто не находит, тот не теряет.
       
                ПОГРУЖЕНИЕ.

Было это летом или поздней весной, я уже не берусь. Да это и не столь важно. Важнее то, что это было.
Это было до того, что если не хотите мне верить, сможете проверить сами. Вдобавок верить мне не очень-то и можно, поскольку я самый настоящий фантазер.
Если кому для справочки, то я поясню: фантазеры – на них нельзя положиться. Откуда можно знать, где именно сейчас находится вот этот фантазер? Шиш с маслицем, по-другому никаких фантазеров нет!
От этого самого и нельзя полагаться на фантазеров. Даже если он разрешит попробовать на себя положиться – уже большущий плюс по жизни, а уж когда не разрешает – вообще нельзя полагаться на фантазеров. Их можно только замечать.
Однажды, французский доктор секретного магистрата решил, что замечать фантазеров лучше всего там-то и там-то. Нам не важно сейчас насчет того, где нам рассказал уважаемый французский доктор и член секретной ложи. .А вдруг он тоже самый, что ни на есть, фантазер?
В самом начале моего повествования необходимо усвоить, что фантазеры могут выглядеть как угодно и встречаться кем хотят, на то они и фантазеры. Им многое позволено, но с них и другой спрос.
Начало было какое-то банальное… Вернее оно совсем не банальное а наоборот, только это не объяснить. Для того чтобы понять, необходимо начать самому. Начать ловить фантазера. Это штука опасная я вам скажу. Ведь фантазеры лишь в добром не горят.
В добром они светятся, не желая уходить.
Однако работа, обязанности… Сами понимаете…
Но если вдруг фантазера кто заметит в неприличном месте, тут уж берегись. Выдаст на все сто пятьдесят процентов. Что называется с кепочкой, по-ленински.
Некоторые, наверное, сейчас подумали, мол стесняется фантазер, мол рыло у него в пуху. Противоречу. У фантазеров настоящее лицо, это во-первых, а потом он задает в неприличном только из-за того, что нечего в неприличное ходить приличным. Вы же приличные? Вот и негоже ходить вам в неприличное. Для вас тогда фантазер не опасен. А бывает в неприличных местах фантазер лишь по работе, поскольку ему не все равно.
Тогда, в начале,  вовсю светило солнце. Причем светило как-то радостно, заливая ласковым глаза.
А кто из вас не поверит, если так светит солнце? Не  поверят мертвые и глупые. Они отличаются только тем, что у вторых пока осталась надежда. Хотя какая у глупого надежда? На что надеется глупый, на конституцию?
Всем известный факт: на конституцию надеются умные.
Они предполагают развитие и национальные вопросы.
Иногда, очень и очень редко, вопрос может превратиться в войну, однако умные здесь ни при чем. Когда бы не умные, мы с вами может быть вообще из войн да вопросов не вылезали. Разве глупый человек может придумать унитаз и телевизор?
Вижу читатель беленится, при чем мол здесь глупости подобного рода. Неужели не с чем больше сравнить гений человечества, строящего путь в открытый космос? Волноваться не надо, это не вы беленитесь, не вы один сейчас читаете эту книгу.
А если читатель беленится правильно, тогда вообще произошла сенсация. Тогда был момент, когда книгу одновременно читал один умный и как минимум один дурак. Так вот первая сенсация в том, что читающих было не меньше двух, причем рождали они собой противоположность, не имеющую отношения ни к девочкам, ни к мальчикам. Вторая сенсация вытекала из первой и гласила: мальчики ничуть не отличаются от девочек.
Не берут ли отсюда начала однополые отношения? Я о противоположности, абсолютно не имея ввиду книги.
Согласен, унитаз и телевизор не идут в сравнение с умными. Умные горазды запускать ракеты, да изобретать пластмассу с видом ценных пород дерева. Это бесспорно полезно, однако глупые однозначно не могли выдумать сами унитаза с телевизором.
Значит, такие популярные у нас вещи были внедрены извне? Тогда кем и с какой целью?
Неужели инопланетяне?!
От такой мысли делается тепло в животе, поскольку мы очень и очень похожи. По разумению, по своему физиологическому строению.
Полный абсурд! Инопланетный разум если и станет забрасывать, то обязательно что-нибудь позволяющее поднять добычу с переработкой вдвое. Им какая разница как мы будем оправляться и с кем общаться?
Если хотите знать, один старенький астроном смотрел и смотрел в свой мощный телескоп, да высмотрел. Он не высмотрел ни одного отличия, он лишь сказал «деньги – танки», а потом пошел на пенсию.
Именно поэтому унитаз и телевизор, как это ни странно, все-таки выдумали умные.
Можно сделать просто: взять всех умных, да сделать фантазерами. Однако не всяко просто – правильно. На один вопрос вовсе не одно просто.
Умные не подходят для работы фантазерами, им больше подойдет работа гадалки. Гадалке стоит увидеть пики, она тут же расскажет о пиковом интересе. А быть может не в интересе спрятано!
Все же визит к гадалке необходим, только об этом немного позже.
Он сидел на скамеечке с прямой спиной и правильно расположенными ногами. Руки  расслабленно лежали на коленях.
Как красиво он сидел. Жаль никто, кроме меня, не мог тогда оценить эту красоту по достоинству. 
Я проходил мимо, а солнце возьми да и погладь по глазам. Подумалось, солнце сейчас очень похоже на ластик, только очень нежный и ласковый.
- Действительно ластик! – живо отозвался мужчина на лавке.
Попытаться рассказать о тогдашнем солнце –  калечить действительность. Разве можно объяснить, отчего я вовсе не удивился тогдашней телепатии? Можете себе представить, если такое чудо не было замечено, подобно фантику от конфеты. Я отчего-то не спросил, только он все-таки принялся объяснять.
- К чтению мыслей  не имею ни малейшего отношения, однако ваше образное мышление позволяет мне представиться. Фантазер.
- Имя или фамилия? – переспросил,  не поняв до конца. Нет, пожалуй,  я не понимал с самого начала.
- Сны не бывают понарошку – неопределенно ответил фантазер.
Вы спросите, причем здесь сны? И будете правы! Только я о другом.
Когда Жене снится сон, то Женя не может никому передать полноту того, что было в ее сне. Кому охота вместе с Женей переживать ее сон? Не секрет: во сне пропадает память обо сне. Другими словами сна не бывает вообще, только до поры где-то невозможно найти свое отражение.
Вдруг отражение извратили? Невозможно? А возможно из воды делать пепси-колы?
Приблизительно так пролетело у меня в голове, а он закончил:
- К вам сегодня удача. Даже не припомню, когда в последний раз оказывался цветком в руке пылкого юноши.
Если вы изволите сейчас поинтересоваться, причем здесь цветок, а тем более пылкий юноша, то я не смогу вам передавать состояния, которые переживались мной в тот или иной момент.
Вам интересно о фантазере или откуда взялся цветок?
Что или кого вам хочется  повстречать? Выбирайте любое да продолжайте, премудростей нет.
Теперь давайте немного пофантазируем, для этого надо лишь чуть изменить обыденную логику. Однако даже когда мы о цветке, мы все одно фантазируем.
Выходит от фантазера не спрятаться? Любой вопрос будет включать хотя бы его маковку?
Вам до сих пор не понятно, откуда взялся цветок?
Без сомнений я объясню, но вы не сможете пользоваться силой данного знака. Вы будете знать все, но как вам понять, отчего так выходит?
Такой расклад гарантирует поражение во всех человеческих правах.
А можно плюнуть на обыденность и для себя предположить.
Действительно, фантазер говорил об удаче, а не о цветке, поэтому цветок здесь выражает, но не обозначает.
Похоже, стоит согласиться насчет удачи - цветок моментально начинает обозначать. Идем дальше. Пылкий – очень интересное слово. Оно не пыль, а пыл. С пылу с жару, в пылу сражения…
Девушка же является некой основой, на которой и стоит применяемая нами сейчас логика. Согласны хоть на чуточку?
Тогда извольте представить, что может чувствовать цветок, в руках пылкого юноши.
Ну, первое, как было пояснено ранее, это значимость. Собственная значимость, поскольку он здесь выступает в роли знака.
Действительно, какое значение имеет цветок в отношениях пылкого юноши и целомудренной девушки?
Рассмотрим ситуацию, где юноша пылкий к предмету своей страсти, то бишь к девушке. В таком случае он не юноша, а коварный завоеватель. Он вырастил цветок с единственной мыслью.
Цветок, в таком случае, обозначает волшебника в плену.
Существенно «обозначает». Но не означает. Пленный волшебник может означить себя так, как ему заблагорассудится. На то он и волшебник. А цветок выскочил необходимостью.
Волшебник определенно пленный, как иначе?
Что бы ни думал о юноше цветок, у него необходимость очаровать девушку, поскольку нет ни воли, ни выбора.
Не исключен вариант, где волшебнику позволят очаровать девушку, что с того?  Такое поначалу похоже на захват, но вдруг юноша – скандинав?
Видите, как работает логика, которую мы сейчас придумываем? Скандинав здесь выражает рамки, но не сдержанность. Лошади присущи четыре ноги, а быстрота бега – дело личных амбиций и тренировок. Сдержанность в данном выражает девушка, только причиной сдержанности – стыд. Никто не спорит, стыд тоже опыт, однако сдержанности бывают гораздо сильнее. Помните о второй щеке?
Вы и теперь будете терзать свою голову, откуда мол взялся скандинав? Да не цепляйтесь вы за скандинава, его вообще не было с нами.
Не может скандинавский юноша быть пылким, вдобавок располагая азиатской изощренностью.
Я вижу как вы радуетесь, найдя в нашей логике прореху. Когда вы сейчас увидите прореху в предлагаемой логике – ваш путь по следу совпадает с нашим. Но только на пятьдесят процентов, на остальные пятьдесят процентов  скандинав или сделал себе пластику, или был азиатом когда-то раньше.
 Не исключено также, многие побывали в роли мавров. И что теперь, мы им мавры что ли?
Если продолжать размышлять в таком ключе, получится будто все хотя бы раз были маврами. Хотя, быть может такова природа людей, фифти фифти.
Но как сверкает смысл, когда предметом страсти юноши является сам цветок! Юноша уже неминуемо светловолос и голубоглаз, с милым слуху голосом и в холщевой рубахе. Он любит красивое, только не знает как выразить. Юноша сейчас похож на Данилу мастера, готового на отчаянный шаг.
Данила, не замечая своего, множит глупость, отдавая свое за красоту. Красота великая сила, особенно у горы или моря.
А пойдите попробуйте в горах иль на воде поболтаться, вдобавок не вкушая пищи дней этак шестьдесят… Каково вам?
Мохнолапый первертун вообще доврался до ручки. Он говорит будто мы, люди, привыкли жить без любви вообще всю жизнь, а тут днями нас пугают.
Любой думающий человек знает, кошелек могут нарезать тогда, когда зазеваешься или раскроешь рот от удивления.
Именно эту неожиданную логику я  почувствовал при встрече с фантазером.
Естественно, подобное осознание пришло много позже, тогда же без оглядки  принял бой. По закону о действии и противодействии.
Если кто до сих пор не знает, поведаю тайну: мир очень пластичный, но пластичный до определенного уровня.
После того уровня, мир сильно смахивает на мыльный пузырь. Не в смысле, будто мы чего-то. Мы вообще ничего, только необходимость, вот и надо сверлить, выкачивать да забивать. Ну и что?
Ничего не произошло, а пузырь лопнул! Страшно?
Имейте ввиду: самые отчаянные храбрецы говорят свой опыт просто и коротко:
- Не боятся лишь дураки.
Да пузырь и не претендует на броню, он даже не был против оскорблений в свой адрес. А то вы не знаете, что говорят в народе по поводу мыльных пузырей. Мыльный пузырь это вам не счет в банке.
Пузырь из мыла –  дурак, в сравнении со счетом из денег.
Но я немного отвлекся. Итак, когда стал плюс, то стал и минус. Я же остался.
Остался и мир, но видимо был он непривычный. Ведь пузырь лопнул, а я тогда по вашему должен где теперь находиться?
Не заныл живот, не засосало под ложечкой, не застучало вообще ничего. Я подумал, что фантазер есть самый настоящий додик, по сегодняшнему – ботаник.
Когда же зловредный хоровод растаял, стало неудобно за мысли. Мне отчего-то вдруг захотелось представиться, причем представиться необычно, даже вычурно.
- Залиман – выплыло из ниоткуда имя, напоминая собой изумруд. Потом, разве я сказал, что Залиман не был изумрудом?
Я так не говорил, ведь Залиман не камень. Камней вообще таких не бывает. Если кто узнает о камне по имени Залиман, большая просьба сообщить куда следует.
До сих пор не могу разобраться, сам ли я произнес имя.  Раньше и слова-то такого не знал, да и сейчас не знаю. Это не мешает Залимана самого понимать на все сто.
Фантазер растаял, оставив вместо себя стойкое облако, из которого показались три девушки. Они услышали мое имя, после чего одна из них подарила мне цветок.
- Возьми его в руки, доблестный богатырь Залиман – тихо произнесла она.
Я не мог отказать ей в Залимане, ведь она была так хороша! Мне захотелось совершить подвиг во имя красавицы, однако для него нужна основа. По принятой мной логике, девушку я и сделал основой.
Иногда мне вообще кажется, будто не фантазер главный, а та девушка которая подарила мне свой цветок неземной красоты. Тогда я сажусь и вспоминаю все, что могу вспомнить. Некоторое уже стирается, только это и не важно. Нужное не стереть.
Что если это был обыкновенный подвох? Почему нет? Недаром матерых разведчиков ловят на хорошеньких дам и девиц. Хотя немного не так, недопустимо упускать самое важное.
Конечно же! Фантазер был раньше девушки! Посторонним девушкам доверять ох как опасно!
Неужели трудно себе предположить, что фантазер и есть та самая девушка с цветком? Конечно не всегда, сейчас только.
Сколько сторон у понимания? 
Колченогий монгол мог объяснить все что угодно, ссылаясь на птиц. Уж когда случался вопрос трудный и необъяснимый, он тогда ссылался на летающих птиц. Есть мнение, будто именно тогда и договорились люди, что раса будет называться монголоидной. Что за птица такая, монгол?
Да причем здесь птица, спросит возмущенный читатель. Он будет прав, но лишь до тех пор, пока до него не доберется колченогий монгол. Тот уж сумеет объяснить что угодно.
Можно посмотреть и с другой стороны. Есть изумруд, и пока тот не попал в руки, он остается изумрудом.
Оставаться и называться - две разности. Почти противоположности.
Он вообще никак не называется, пока его не заметят. Камень и камень. Изумруды шутники, они любят прятаться. Совсем как грибы.
Стоит найти изумруд, у него начинается собственная жизнь, никоим образом не связанная с изумрудом.
Камень теперь имеет вес, чистоту и цену, лишаясь своей памяти. Тут уже и камень назовет себя изумрудом.. А что бы вы сделали в таком дурдоме?
Никто не станет отрицать, есть идиоты, называющие невесть что искусственными изумрудами.
Искусственных  не бывает!
Подумайте сами, и если не понятно до сих пор, мне вас искренне жаль. Хотя жалеть не надо, нехорошо это.
Итак, когда вы не хотите иметь мало времени, имейте его много. Но в любом случае  не привязывайте свою память к календарю, поскольку он ко времени имеет некоторый нейтралитет. Календарь сигнализирует так, как ему скажут.
Ну, где вы видели серьезных людей, которые выдают военные тайны? Хотя бы одного такого разведчика встречали? И не встретите!
Вдобавок можно  спросить, для чего вам календарь. А как было, когда его не было? Сколько кому миллионов лет?
У нас с вами возраст тоже приличный, да память отбили.
Говорят, люди раньше жили аж по девятьсот лет, а сегодня нам это сказки. Не бывает так, потому что не случается. А все ли с вами случается из того, что бывает? Это очень разные вещи, дорогой мой читатель.
К примеру, Петя заявит: « Нет никакой бабы Яги!», и будет прав. Где она? Пускай дадут пощупать! Не пощупаешь? Значит, ее попросту нет!
Баба же Яга возьми, да и приди к Пете во сне. Петя во сне обделался, обнаружив это наяву. Теперь не говорит, будто нет бабы Яги, вот так.
Вот и понимай, где действительность: где обделался, или где обнаружил. Для Пети тогда, в тот сон, действительности эти смешались.
Залиман вероятно впервые встретил такую красивую девушку, поэтому у него начисто исчез не то что сам календарь, а даже и само представление о нем. Вы задумались насчет времени? А не стало времени!

                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.   Внутренние переделки.
      
Залиман конечно мог  вынырнуть сразу, только не захотел. Ведь время без календаря не имеет смысла, поскольку  все запутаются, наплетут лишь астрологи. Астрологи могут в таком случае лопнуть от важности. Они же станут хранителями и объяснителями.
Время без календаря бежит гораздо быстрее, вплоть до полной его остановки. Такой закон может вытекать из какой угодно головы.
Некоторые сравнивают время с течением реки, мол у берега и на стремнине разные вещи. Вещи разные, а река одна. Не имею ничего против, только здесь чуть остановимся.
Если река ощущает себя временем, она уже не река. Когда время становится рекой – оно не время. Кто берется утверждать, насчет истока и устья?
Вчера взялись утверждать аж две фабрики и четыре сплоченных коллектива.
- А там где не видно? – спросили у них.
- Да ну! Там видите ли, где не видно! – отвечали они.
Поэтому взрослые останавливают, а дети стараются ускорять. У детей не то что фабрик, сплоченных коллективов быть не может. У них мягкие кости и дети вовсе не плотные.
Да и вообще, время вам не собака, оно стоит на месте. Поэтому и есть пространство, которое в свою очередь стоит на месте. Куда бежать пространству, когда ничего кроме него не понимается?
Вижу опять собираетесь спорить, доказывая. Не доказывайте, я лишь изложу.
Какое дело пространству куда оно, если оно не понимает, что оно и есть пространство? Справедливы ли ваши мысли, что вы это вы, а пространство – пространство? Отчего пространство не может себя заявить как «я»? Тогда пространство исчезло?
Вам же едино, закрыт  сейчас кто-нибудь в бутылке или нет, вы же не старики Хоттабычи. А Петя как раз и принялся переживать.
- Вдруг я Хоттабыч, коварно закрытый в бутылке? – спрашивал он у друзей.
- Дурак ты, Петя – отвечали ему друзья – Ну что тебе не живется спокойно?
Вот таким образом я рассуждал, а давешняя девица с цветком снова вышла на связь через космос.
- Ты попробуй поверить в себя! – звонкой капелью рассыпалась она, убежав вдаль со своими не то однокашницами, не то сестрами. Сестры-близнецы, потому что очень похожи друг на друга.
Солнце мне тогда сказало в первый раз.
- Глупый – сказало солнце – Я твой отец.
Если кто привык к тому что солнце говорит вслух, я перед ним сниму шляпу. Спору нет, солнце отец.
Только зачем тогда средний род?
- Но ведь ты среднего рода! – горячо возразил я, действие видимо тут же переместилось на солнце.
- Поэтому я и есть твой отец – послышалось в ответ.
Вероятно для того и выдумали средний род, чтобы подчеркнуть особую роль солнца в нашей жизни. Мы ее недооцениваем, ведь светит бесплатно.
Неужели я на солнце попал? Неужели теперь сгорю? А кто мне подскажет, если здесь память отбило?
Только в голове раздавалась слаженная барабанная дробь на четыре голоса. Выходит, когда забудешь что можешь сгореть, то и не сгоришь. Попробуйте, сначала забудьте, а потом сгоняйте на солнце.
Барабанная дробь… На четыре разных барабана… Неужели достаточно простого барабана, чтобы появился новый голос? Чем отличается голос от звука? Или вам звук обыкновенный дурак?
Видите путаницу? Она видна невооруженным глазом. Солнце среднего рода, а звук – мужского. Женский род будто бы в стороне.
Я силился понять, но никак не мог. Фантазер было хотел сказать, а дробь уже ускакала.
- Барабан! Барабан! – кричал мне вслед фантазер, только я не слышал. Я спускался, размышляя о фамилиях. Имена выходили главней, поскольку раздвигали границы жизни.
Вася Барабанов бодро шел по улице, потому как был неплохим связистом. Видит Вася, стоит некто и машет призывно цветком, мало чего соображая.
Барабанов вовремя подоспел, обнимая с участьем за талию: - Сердце? Желудок? – опытно осведомился он.
Стало очевидным: повстречался именно Вася, вдобавок именно по фамилии Барабанов. Имя и фамилия  эти автоматически били вокруг упругой жизнерадостностью, не то что этот сопливый Залиман.
Хотя Залимана можно рассмотреть и как обтекаемого. Обтекаемый и сопливый две разные вещи.
Но не станем пока о Залимане, сейчас должен возникнуть Вася Барабанов. Он пока не возникал ни одного раза, а Залиман уже имел честь быть.
Ни в коем случае не путайте и не совмещайте Барабанова и Залимана! Они абсолютно разные!
Вообще не имеет никакого значения как выглядит Вася, чем живет и дышит. Про Васю не имеет значения ничего из привычной логики и стандартного смысла.
Имя и фамилия заставляли Васю жить неадекватно. Не исключено, что Вася вообще разведчик по имени и фамилии.
К примеру Хорь Шишигин, а никакой не Вася Барабанов. Но когда был бы Хорь, была б другая история, а сейчас мы о фантазерах. Барабанов в фантазерах разбирается лучше многих, оттого он есть самый настоящий немногий.
Если вы заметили, то Василий не причастен к темам, набившим нам оскомину.
Он не подумал даже, что со стороны происходящее может расцениваться несколько иначе. Представьте себе : один молодой человек стоит и призывно машет цветком другому, а другой вдруг подбегает и осторожно обхватывает машущего молодого человека за талию. Кстати, подбегающий - тоже молодой человек. Касаемо Залимана, так тот вообще по-моему не стареет.
- Если вы Василий Барабанов, то я Залиман. Будьте свидетелем, а то свистопляска.
Залиман имел ввиду свои переживания, свои нескладные  громоздкие умозаключения.
Вася же наоборот, имел опыт работы в структурах. Его поэтому было невозможно провалить.
О чем был вопрос? Да вот о чем! Главное – не думать, тогда беседа приобретает сакральный смысл. Когда же не приобретает – тогда вы можете не успеть на последний поезд вообще. Нет ничего в том удивительного, мир делится на фокусников и фантазеров. Остальных нет, что бы они из себя не корчили. Они не настоящие а так, тени для пущей убедительности.
- Совершенно! – воскликнул Вася, поскольку был убежден в том, что они не знакомы. Незнакомцев Барабанов всегда старался не обижать и гладить по шерсти.
Вам удивительно? А Барабанову напротив. Он не привык удивляться ничему, в том числе и действительно удивительному.
А здесь – ну какое здесь чудо? Никакого!
Вот Вася и пульнул неполярным, наблюдая за поплавком. При чем здесь поплавок?
Как всегда он призван вызвать в вас ожидаемую ассоциацию.
Представьте себе азартного рыбака. Представили? Поняли, какой он увлеченный и сосредоточенный на одном? Так вот и Вася. Оттого и поплавок, что первый дает знать когда клюет.
Вася занимался связью будущего – телепатической. Был Барабанов в школе троечником, не учил должным образом уроков. Казалось жизнь Васина вот-вот пойдет под откос, но вышло все иначе. Барабанов попал под жгучий интерес молчаливых людей в костюмах, превративший вчерашнего Васю в связиста. Ему казалось, будто он до сих пор Вася, но Залиман знал точно – это связист оставил Барабанову кусочек. Чтобы не обострять.
Когда б Вася Барабанов пропал, все хватились бы его, начали бы скандалить выискивая виновников…  А тут Барабанов не пропал, скорее наоборот – стал связистом. Но не могли и предположить: это связист стал Барабановым.
Если Залимана с натяжкой можно назвать связистом с фантазером, то Барабанов определенно был связистом с фокусниками. А когда связист становится Васей, Барабанов становится фокусником. Связист не стал тебе Залиманом, оттого он  не фантазер и не фокусник.
- Слово какое, заострять. Так и лезут через него ко мне в голову со всякими гадостями. – сказал Залиман. Он чувствовал, надо было сказать хоть что-нибудь.
Сказал и понял: говорить некому. Ни Залимана, ни Барабанова не было видно, а кого надо было вспомнить, начисто забыл. В голове крутилась установка, полученная в детстве от родителей. Установка гласила: ни в коем случае нельзя терпеть по-большому!
Тихо, тихо, фантазер! Дай отдышаться! Я уже кое-чего недопомню, не подскажешь?
- Это значит как? Фантазер имя, или фамилия? – с подковыркой спросил он.
Я не успел ему ответить, так как откуда ни возьмись снова появился Залиман. Он утягивал изо всех сил то, что плохо лежит. Я лежал не плохо, но и не хорошо. Я попросту поддался, будучи вовлеченным Залиманом в его интерес. Однако, как в случае с юношей и цветком, Залиман не мог до конца осознать, что он есть тот самый Залиман, которого все так ждут…
- Залиман, иди кушать! – неслось из окна на втором этаже. Залиман понимал, что там сейчас станет его дом, хотя он и не Залиман вовсе. А кто он такой, он уже перестал помнить. Вроде и Залиман, а когда в голову ударит, тогда и никакой не Залиман. Обыкновенный фантазер.
Где он спрятался, фантазер этот? Зачем не остался на своей скамейке в сквере?
- Иду, мам! – крикнул в ответ, наподдал ногой мячик и припустил вскачь.
Не удержать картин, в которых существует то, что в картинах. Одна картина лучше другой, каждая манит своей реальностью. Действительно, когда реальность не реальна, тогда ее не замечаешь. В крайнем случае ты ни в жизнь не станешь переживать в той реальности, где тебе нереально. Будто кто-то знает, что сейчас ему нужнее. К девочкам тоже относится, если девочка кто-то, она есть он в чистом своем проявлении. 
До дому он не добежал, так как решил будто он и не мальчик, а кусковой камень, который станет изумрудом.
Учиться так учиться, думал на бегу. Отчего бы мне не стать изумрудом? Мудрый камень, пользуется заслуженным уважением…
- Изумруд, а не сможешь ли ты сделать тогда Барабанова геологом, чтобы мы с ним встретились, не нарушая сценария? – спросил я сам у себя,  Залиман же остался где-то за углом.
Он не добежал ни до дому, ни до хаты, став столбом, на котором дети учатся бегать гигантскими шагами.
Немного побыв столбом, Залиман исчез снова. Дети не заметили исчезновения, потому как умели делать гигантские шаги без лямок и столбов.
Скорее, поначалу столб нужен был самому Залиману. Потом когда он понял,  как-то сразу расхотел.
Конечно, можно было выдумать вообще что-нибудь о приключениях и воздушных красавицах. О заморских городах и артефактах.
Можно, но в голову пришло то, что пришло. Я не стал сопротивляться, полагаясь на прочность мыльного пузыря.
Да что ко мне прицепился пузырь этот? Какой в нем прок? Разве что красиво на свету переливается. А что если красота и есть попытка разложить на части? Хотя красота красоте рознь. Хотя сейчас дело не в красоте, дело в обыкновенном мыльном пузыре.
Один монгольский ученый древности выдумал и подтвердил. Это было настолько давно, что даже забылось достойнейшее имя монгольского ученого.
Суть такова: если все станут думать, что мыльный пузырь прочный и несгибаемый, пузырь обязательно станет таковым.
В качестве примера, он полностью разбил  крепостные стены вокруг четырех крупных городов своим специально выведенным мыльным пузырем.
- Как это! Так не бывает! А потом, по его теории пузырь просто обязан был лопнуть, ведь мы не думали о нем, как о  прочном! – возмущались горожане, оставшиеся беззащитными перед врагом.
- А я пузырь растил в полной изоляции от вас, поэтому ему вполне достаточно моего мнения.  – попытался им объяснить ученый, но не смог. Они его не поняли, потому что потеряли защиту перед врагом.
Так вот ученый выдумал твердый мыльный пузырь, а потом доказал: в пузыре самое главное - пузырь.
У пузырей есть обычная работа – подниматься на поверхность. Но такое происходит лишь в случае полнейшей пустоты относительно среды обитания.
Подозреваю что от страху, в этих городах без стен все напропалую переженились. До этого было иначе, но ведь и стены крепости никто ранее мыльными пузырями не сносил.
А каково одной в кромешной тьме? К кому прижмешься? Где на всех наберешь Залиманов или ученых?
Вопрос возник, его не спрячешь, сколь не пытайся. Чей пузырь пузырее? Кто не видел настоящего пузыря? Ученый? Народ? Быть может сам пузырь?
Может вам и покажется подозрительным, однако Барабанов шел вприпрыжку к своей жене. Жена была молодой и очень мало целованной. Вася делался с пластилиновыми ногами, удивляясь про себя неповторимости страсти, которая заставляет трепыхать всем нутром.
Он только приехал с Урала, где проецировал свою теорию насчет неполярных полей, мешающих чистому восприятию. Особо проникся Барабанов к стране и Родине, когда нашел огромный камень, из которого мог получиться очень неплохой изумруд. Камень лежал подобно обыкновенному булыжнику.
- Ведь надо такое!!! – воскликнул Вася про себя и положил будущий изумруд в рюкзак, желая удивить Жанну. Жену звали Жанна.
Сам Барабанов пока не знал своей миссии, выделенной ему в самое последнее время.
«Самое последнее» не в смысле конца времен, а в смысле привычной хронологии. Календарь уже тикал вовсю.
Жаль  коты не умеют разговаривать, не то бы подъездный кот Семен подтвердил: Барабанов летел из командировки на крыльях.
Сам он этого не замечал, кругом же говорили будто это молодость и боле ничего..
Вася не спорил и думал точно так, когда летел на крыльях к заветной двери. Хотя к мало целованным женам летают и люди преклонного возраста.
Семен крикнул было насчет куда, призывал остановиться и крепко задуматься, только Вася даже не оглянулся. Тем более кот и сказал всего «мя-я-у-у».
Коты вообще неважнецки умеют разговаривать на нашем, человеческом языке. У них не такая гортань с носоглоткой, не издают сочетаний в надлежащих тонах и ритмах. Семен мяукал так, что слышались в его речи опасности, тревоги, правда вперемешку с выгодами да бонусами. Кот можно сказать ученый, только котов не слушают. Незадача.
Незадача – когда не понимаешь. Все незадачи обязательно сплетаются в одну общую задачу. Незадачи вообще не существуют, поскольку всегда есть продолжение.
Без продолжения глупость, а глупость мы и не множим.
Власти незримой тоже  нет в обыденном понимании. Для обыденного понимания незримой власти незачем.
А кто поймет зачем? А кто пойдет хоть десятским?
- Вот Жанна я и доказал тебе свою любовь! Любовь к тебе! – выпалил Барабанов, вытащив из рюкзака изумруд. Жанна была очень внимательной от роду.
- Слово «рюкзак» не дает мне покоя. Он, рюкзак треклятый, подобен гильотине. Вдобавок мнится большой непорядок. – спокойно рассуждала вслух Жанна. Она до самой последней капельки верила своему барабанчику, своему Васечку.
- Я и не воровал. Сама знаешь я воровать не умею, он на земле валялся…
Вася осекся, да Жанна не подала виду. Ей важнее подарок, а как он достался – неважно. У каждого есть свои возможности, в конце концов. К тому ж Жанна и не думала о воровстве. Жанна не думала плохо, во всяком случае старалась изо всех сил. Кстати это не самое важное, важнее было другое. Не мне вам объяснять, насколько есть секреты у мужа от жены и наоборот…
Так вот Барабанов пересилил все препоны, открыв перед своей второй половиной сердце нараспашку. Открыть сердце нараспашку – хороший знак. Однако когда человек говорит будто он открыл сердце другому, не верьте. Когда сердце открывается, тогда замечают совсем не то. Все что угодно открыл Барабанов, только не свое сердце.
А тот, кто говорит насчет открытия своего сердца перед другим – врун и обманщик. В лучшем случае ему просто так кажется, поскольку он и понятия не имеет, как открывается сердце.
- А ты, Васенька, охотником на фантазеров стал – загадочно произнесла Жанна, растаяв вместе с дареным изумрудом. Барабанов принялся громко и ритмично возмущаться, мол всегда так.
И хотя на улице цвел жасмин, Барабанову было не до него. Жаль Васе было изумрудного камня, вот что тревожило этого скрытого мерзавца. Хотя не мне навешивать ярлыки.
Это все я понял и увидел, когда находился между сном и не сном. Такой есть уголок, куда заходить очень интересно, несмотря на возникающую опасность. Многие писатели пробовали докричаться до обывателя, только обывателю такие уголки ни к чему. Они свое оттарабанили – теперь вынь да положи отдых на полную катушку. Кто-то находит удовлетворение в заботах, а особенные эстеты находят его в отсутствии оных. Удовлетворение, когда нет никакого удовлетворения.
Но отчетливо продолжал тикать календарь, заставляя куда-нибудь просыпаться.
Я проснулся оттого, что в дверь звонили. Я сейчас походил на кинопроектор, без конца показывающий один и тот же сон.
Сны вообще штука не однозначная, поскольку не понятная.
Взять например человека.
Человек живет, занимаясь профессиональным делом. Человек живет здесь, а спит не здесь. Стоит присниться человеку, будто он и во сне занимается профессиональным делом, можно совпасть и не выбраться уж никогда. Если  брать поправку на никогда, то выбраться не было и одного шанса. Тем более по профессии я был геологом.
Но человек вообще спать не может, поскольку он всегда рядом. Спят люди. Человеку спать не присуще.
Хорошо, Васей Барабановым я быть не мог, у нас и так есть свой Барабанов.
Послушайте, откуда?! Кто такой Барабанов?! Как может быть Барабанов, если я знаю этого Барабанова как свои пять пальцев! Тоже мне, связист Вася! А еще жену Жанну себе выдумал. Кроме меня вообще никого, за исключением тех, кого не знаю. Вот те, которых я еще не знаю, они существуют в своем естественном виде.
Я подошел к двери, спросив наружу громко и внятно: - Кто там?
- Это Василий Барабанов! Переписчик различных поголовий.
Вот так штука!!! Вот так да!!! Вероятнее всего Васенька разволновался до самых краев и немножечко съехал на нервной почве.
Я помолчал, спросив затем: - А я тогда, по-вашему, кто?
- Сейчас постараемся во всем разобраться. Многие говорят якобы вы и есть тот самый Залиман – грустно произнес Барабанов, понимая что его могут не впустить.
Фокусники кое-что тоже могут, по-другому не интересно. Вот сейчас например, Вася вскрыл черный ящик, выведя наружу Залимана.
Черные ящики полезнейшее изобретение. Когда один упал, то остальные смотрят, пытаясь понять причину. Эгэ! Так мы больше не станем! Логичным же продолжением черного ящика является закон.
От черного ящика не может скрыться ничего, поскольку он постоянно наблюдает. Вернее не наблюдает, просто анализирует. Хотя он может и вспоминать…
Черт те что, а не черный ящик! Если бы знать, какой смысл имеет ввиду Барабанов! Откуда он мог вытащить Залимана, когда я и есть Залиман?
Но если я Залиман, тогда зачем берется во мне Барабанов?
Кто к кому в плен попал? Теперь совсем не ясно, теперь кто лучше сделает. Сделает Барабанов лучше Залимана – станет Залиманом.
Я его просил?! Его вообще никто об этом не просил! Быть может он имеет в виду не того Залимана?
- Я и есть тот самый Залиман? – осведомился я, надеясь на полную ясность в отношениях.
- Да. Тот самый Залиман, который видел фантазера.
Постарался разобраться, видел ли действительно Залиман фантазера. Вроде бы шел другой, не Залиман вовсе, а Вася говорит обратное… Да кто такой Вася?!
- Не видел я никакого фантазера и никакой я вам не Залиман! Ишь, Залимана нашли!
Мне вспомнился сам фантазер, только весьма схематично, поскольку ни глаз, ни сердца я  не помнил. Разве может вспомниться тот, кого не видел?
Думается да, но не факт что все пойдет понятным сценарием. Логика в данном лишь угадывается, ведь вспоминаешь то чего не помнишь. Если логику видеть а не угадывать, тогда узнаешь. Узнаешь, но никак не вспомнишь того, кого не помнишь. Их вспомнить нельзя, поскольку он уже не я.
Я впустил Васю в квартиру, открыв дверь. Вася вошел, плотно прикрыв ее за собой вплоть до щелчка замка.
- Куда можно пройти? – спросил он, вовсе не церемонясь. Да и что церемониться, когда не до церемоний.
Мы прошли на кухню, я поставил чайник. Пока он закипал, мы имели возможность пообщаться.
- Ну и зачем ты сюда приперся? 
- Так, на Залимана посмотреть – неопределенно ответил Барабанов. Далее Вася рассказал, будто он является охотником на фантазеров. Фантазеры, с его слов, имели совсем не безобидный вид.
- Они выдумывают всякие небылицы – продолжал Барабанов.
Когда есть немного времени рассудить о былицах и небылицах, становится ясно: никто не владеет ни теми, ни другими.
- Вы не можете с фантазером даже общаться, а грязью его здесь поливаете! – воскликнул я в сердцах. В барабановских высказываниях четко угадывались догмы установок, поэтому не было ни малейшего желания ему противоречить.
Небылицы? Да пусть небылицы, от фантазера не убудет.
Странно, но я безоговорочно занял позицию фантазера, не оставляя фокусникам ни одного шанса.
Барабанов все-таки не был до конца испорчен. Он еще сохранил способность говорить так, как он сейчас думает.
- У нас нет ни одного правильного понимания фантазера. – сообщил Вася, словно в этом заключался весь трагизм, существующий в проявленном – На тебя только и надежда, у вас с ним вон как контачить получается. Некоторые из наших настаивают на том, что ты и есть фантазер, просто придуриваешься.
Поначалу меня одолела гордость, но я быстро смахнул ее рукой и твердо сказал Васе:
- Вам других мало? Идите к лешему!
Последняя надежда фокусников шла камнем ко дну. За такое по головке не погладят, не говоря уже об остальном.
- Да нет у нас других. Ты – из ряда вон выходящий. Выйти из строя!
Не знаю кому как, а мне было приятно оттого что я есть даже не редкий, а из ряда вон выходящий. В обозримом не могли вспомнить другой случай такого плотного контакта, которого удостоился я.
- А школа ваша? Она так ни одного и не поймала? – насмешливо спросил я Барабанова, разливая чай по чашкам. Чай получался черный.
- Какой черный чай, аж оторопь берет – произнес Барабанов невпопад. Чуть погодя стало известно насчет охоты. Фантазеры могли позволить охоту на себя, а могли и не позволить. Оттого они не попадались в сети, не ловились. Если охота на фантазера шла успешно для охотников, фантазеры говорили чурики  и опасность проходила стороной. Выходило будто сеткой с крупной ячеей ловят головастиков.
После нескольких глотков чая Василия понесло. Он в деталях рисовал проблемы и перспективы, возникающие через фантазеров.
По словам Васи от фантазеров вообще какая-то неразбериха. ТО они позволят клад найти, то залежи бриллиантов. Вчера вообще фантазер выдумал месторождение газа и отправил туда геологов.
- Жасмин цветет – мечтательно протянул я, вдыхая носом – А у тебя жена одна из тех трех?
- Каких трех? – не понял Барабанов – И потом, откуда у тебя такие сведения?
Дело в том, что Васина женитьба была под очень большим секретом.
Отвечать не хотелось,  хотелось наоборот чтобы все стали немыми. Вася не настаивал, принимаясь осушать свою чашку.
Мне подумалось: мало кто из живущих на этой разноцветной планете, может с таким естественным мастерством пить кипяток.
Естественно научить можно и мартышку, но природное – оно всегда чище и правильнее.
- Это наше, российское… - неожиданно ответил на мои мысли Барабанов – На том и стоим, на интуитивном понимании воды.
- А Залиман тогда откуда? – вспомнил я вдруг. Барабанов понес околесицу, из которой я кое-что для себя понял.
 Оказалось Залиман стоит между татарином и семитом. Мог ли я сам такое выдумать? Просто не мог! Зачем на себя напраслину возводить, если мне больше подходит наш Зябликов?
- Я не пойму, чем ты так понравился фантазеру. Для чего он к тебе такое приплел…
Немного раньше, когда не зацвел еще жасмин, я обязательно бы выразил Барабанову свой протест. Сейчас же ни один протест, даже самый маленький, не вызревал во мне. По протестам я напоминал пустыню Гоби.
- Зря касаешься Монголии. Там одни тайны да загадки, туда и влезать не стоит – посоветовал Вася. Дальше Вася поведал о деле.
Фантазеры были замечены людьми с глубокой древности. Поначалу им не придавали особого значения, ставя больше на стрелы, луки, копья да кольчуги. Так было до поры, а уж потом многие поняли громадные преимущества, которые сулил им фантазер.
Поскольку последний выходил на контакт неохотно, рядом лиц было решено: фантазера надо изловить.
Написали инструкцию, как правильно ловить фантазеров. Предполагалось ловить их за ноги, чтобы он никуда не убежал. Создали целую контору, которая если и занималась фантазерами, то лишь на бумаге и на чужом опыте. Своего опыта не было ни одного, поэтому многие стали стремиться в контору эту самую. Там делать не надо ничего, а пенсия выходит правильная. За неизведанность и риск.
Ну скажите, могут ли у меня возникать мысли? Тем более по существу, тем более насчет ловцов. Да о таких сволочах, которые фантазеров ловят, нет желания ни думать, ни вспоминать.
- Ты тоже за пайку фантазеров ловишь? – спросил я в упор, не давая возможности увильнуть. Однако выяснилось: у Барабановых фантазерами занимались в роду многие мужчины, в том числе и Васин дедушка. Они были околпаченными, думая будто фантазеры враги и баламуты. Околпачен был и Вася, это у них родовое.
- Только дед пропал без вести, когда в горах Алтая вышел с фантазером на контакт. Взял и растаял струйкой дыма. Я из-за этого и курить бросил. Все казалось, будто деда своего курю. – раскрывался больше и больше Барабанов.
Нам очень часто кажется, что нас понимают. А на самом деле все не так. Не понимают вообще ничего и не хотят понимать, позволяя фантазеру фантазировать все, что тому заблагорассудится.
- А у тебя получается так, будто в тебе фантазер прячется. Его надо за ноги, только при этом не забывать закрыть глаза – закончил убежденно Барабанов. Васю взяли в связисты из-за его фанатичной убежденности.
Правильно, если связист не убежден  что связывает, он будет страшно мучиться и переживать, вроде как бездарный актер. Вернее актер не бездарный, попросту не понятый, оттого и пьющий.
Я принялся объяснять, оставаясь при этом самим собой.
- Понимаешь, если и есть у вас, мастеров выпивания кипятка, казусы, то они не по злобе а по глупости. Это разница! Существенная разница!
Но Барабанов не понимал, видимо ожидая нагоняя…
- С закрытыми глазами фантазеров ловите? – спросил, не до конца еще понимая что становлюсь Залиманом. Когда я не общался бы с Барабановым, тогда и фантазер не опасен. А так он хотя и не опасен, но в прямом контакте. Вы возьмете на голову шаровую молнию?
Думаете проговорился я? Дудки! Фантазер вам не молния, а молния – не фантазер. Однако кто мешает пользоваться трамваем тем, кто понимает зачем трамвай?
- Быбыбыб… - пробыкал Василий в ответ, оставляя загадку за загадкой.
Барабанова сейчас не поймешь, поскольку он на работе. Вдруг его так говорить научили, чтобы продолжить свои дурацкие наблюдения?
Я замолчал и нахмурился. Может Вася решил, будто я со страху?
- У тебя он не опасный. Мне дед рассказывал по пьяни, как его один фантазер лягнул. Будто конь копытом, все зубы подчистую – поведал другую семейную тайну связист.
- А не пожарить ли нам яичницы? – спросил Залиман, ожидая сбоя Васиной программы. Дело в том, что Залиман был знаком с программой «Робот бобот барабек», которая нагло поедала людей. У программы этой был изъян: особи зависали головой на вопросах, касающихся яйца и курицы.
Да, опасность существует всегда. Вот и сейчас, Залиман знал: нельзя называть курицу курой, иначе несдобровать. Программа могла превратиться во что угодно, вплоть до летального исхода с пистолетом.
Вася роботом не был, он не завис, только насторожился очень. Как натура впечатлительная, он всплакнул. А вдруг бы завис? Что, тогда смерть?
У меня оставалось минут пять, поэтому я прикидывал так и этак. Если они закрывают глаза перед тем как охотиться на фантазера, значит они пытаются раствориться. Они закрывают глаза для того, чтобы стать сетью.
- А ты не становись сетью, свяжи меня хотя б с запахом от жасмина. Мне нужен его холод – жестко потребовал я.
Насколько интересна вам связь между сетью и холодом? Интересна? Не интересна?
Имейте ввиду и те и другие: сколь угодно голый все одно может попасть как в холод, так и в сети. Как не прячься, как не раздевайся, но если для тебя поставлены сети, или если на тебя наступает холод – никуда ты милок не денешься.
Вася вскочил, сказав насчет холодильника, а когда понял – расплакался. Он вытащил из кармана давешний цветок, оторвал от него один лепесток, послав его связным к жасмину. Дело все в том, что цветок и пылкий юноша – не просто так, а по сценарию. Но только сценарий тот распался, поскольку мы неожиданно вмешали сюда холод.
Попрошу понять, холод не имеет отношения к абсолютному холоду, он не измеряется градусами. Он холод, да и все тут. И обращайтесь с ним как с самым настоящим холодом. При чем здесь сеть?
Всего-то и дел, так правильно слушать. Но разве можно объяснить такой факт, что слово «ластик» стало ключевым в характере фантазера? Помните я вам рассказывал про особый свет солнца?
Если кошку принято считать в символах луной, то что мне мешает принять кота за солнце?
Конечно же не буквально а так, чтобы передать смысл происходящего со мной в переплетах самого себя и фантазера. Только судя по имеющемуся коту, солнце должно быть холодным. Для этого и был дан нам куст жасмина.
Кот Семен ощутил в себе неодолимое желание пометить куст цветущего жасмина во дворе. Существует поговорка, насчет гуляющей кошки, с чем я категорически не согласен. Кот упрям, это безусловно; но только не сам по себе. Вы видели вытворения котов на свадьбах? А ночи без сна, а бои по-взрослому? Вот вам и свобода.
Нет, я свое навязывать не стану, не то будете ходить как в галстуке. Ведь услышать – не понять, а когда понимаешь – не надо и разговаривать. Я сейчас все еще хочу поведать вам о фантазере, не путайте меня.
Если рассуждать, применяя этот ключ, получается и солнце не свободное, а это есть полный абсурд. Нырнуть что ли в абсурды?
Нет, абсурды абсурдами, но солнце свободное точно. Оно только очень сознательное, поэтому и ходит по небу с востока на запад.
Свобода – она имеет четкую границу. Или свободен, или не свободен. А тех, кто придумал выражение «степень свободы», мы не замечаем принципиально. В наших принципах нет такого, вот мы и не замечаем.
Семен начал шмыгать к парадным дверям, размышляя на ходу. У Семена был такой особый ход, шмыгаюший. Вероятно это из-за того, что Семен кастрирован. Он поэтому производит впечатление свободного, на самом же деле – попросту ущербный.
- Да, я кастрированный! Но откуда тогда эти ужасные позывы к метке куста жасмина? - Семен не понимал.
- Все шкандыбаете! Весь подъезд обоссали! – это консьержка тетя Капитолина открыла перед Семеном дверь. Ее бы воля –  она и на порог не пустила всяких там котов и кошечек, но вмешивалась бешеная Аделаида с третьего этажа.
Бешеная Аделаида только говорила, что жила на третьем, а Капитолина ни разу ее там не видела. Там жили с одной стороны главный инженер, а с другой – заместитель министра. Ни у одного из них не было ни жены, ни родственницы, они были бобылями. Оба лысые и гладкие, похожие на бобы. Такие же твердые и упругие, без жиринки. Хотя я сейчас имел ввиду вовсе не бобы, а фасоль. Ведь фасоль тоже относится к семейству бобовых.
Однажды Капитолина поинтересовалась насчет кто такая Аделаида. После этого случая Капитолина убедилась, что Аделаида бешеная. Капа заткнулась в тряпочку, полностью смирившись с котами.
- Говорят ты бешеная – сказала в тот раз Капитолина, стараясь поддеть побольней.
Кого поддеть? Бешеную Аделаиду?
- Да! Я бешеная Аделаида! – и два раза железным кофейником по лбу, чтобы не рассечь, но до синей шишки.
- Ай дура! – заорала Капитолина и закрылась в своей комнатке. Аделаида наставительно вещала ей через стекло: - Я бешеная, но не дура. Запомни. Запомнила?
- Да, запомнила – только и ответила Капитолина, став очень и очень уважать Аделаиду. КАпитолина, после того случая, потеряла былую агрессивность, часто рассуждая вслух:
- Зачем устроено так, что необходимо получить по роже? Неужели и так не понятно?
Семен был уверен: Капитолина не ударит, она испугана Аделаидой вдрызг. Для Семена Аделаида никакая не бешеная. Она в обиду не дает, вдобавок  подкармливает.
Было полной неожиданностью совпадение реальностей и необходимостей кота и человека.
Когда потребности пожрать или наоборот – все понятно, а тут совпали необходимости движения к кусту жасмина. Чудеса, да и только!
Так и в жизни: один идет к заветному месту по малой нужде, а другой по большой. Кто-то редкий возьми, да и приди к заветному месту за советом. Нет удивительного  в одновременном возникновении.
Но тогда зачем куст жасмина?! Как для меня, так и для него!
Вот ведь ребус, а Семен подробней не расскажет ни за какую валериану.
Барабанов сказал, что я могу залезть верхом на кота Семена, который доставит меня прямехонько к жасминовому кусту.
- Устроено несколько однообразно.  Где невероятности, там обязательно всплывают действующие коты? – спросил я.
- У тебя просто совпадает, а на самом деле такого закона нет.
Может вы подумали насчет Капитолины? Плохая мол Капитолина, бессердечная. А грести за ними день и ночь? Нравится?
Барабанов напутствовал меня, словно провожал на другую планету.
- Для того, чтобы тебе добраться к кусту, надо стать маленьким. Только тогда Семен сможет тебя туда довезти.
Это Вася проводит последний инструктаж, а мне не по себе. Что там он налил в стакан?
- Да ты не бойся, обыкновенный уменьшитель. Сам, небось, не умеешь?
- Что не умею? – не понял я.
Барабанов дернулся из угла в угол, глотнул остывшего чайку.
- Дурак ты Залиман, пей.
Я выпил, поскольку делать мне оставалось нечего. Куда было просыпаться я никак не мог сообразить.
Семен почувствовал на своей холке некоторое, отчасти похожее на блоху.
Блохи что ли завелись, подумал Семен, неодолимо приближаясь к жасминовому кусту.
Тут я увидел бешеную Аделаиду. Она сидела на бортике песочницы и радушно улыбалась.
- А это мой самый лучший кот. Он вегетарианец, к тому же кастрирован.
После этих слов Аделаида исчезла, оставив Семена в бешенстве.
Для чего обязательно посвящать всех в интимные стороны? Семен не нашелся, что ответить себе на этот вопрос.
Я увидел жасминовый куст со всем рядом,  он был похож на большую птицу. Листы  словно перья, а вместо глаз - запах.
- Зачем пожаловал? Вдобавок на коте, не придумал по-другому? – спросил у меня куст. Я не  ответил. Ну что я мог сказать? Что меня Барабанов послал на коте к жасминовому кусту? Что выпил для этого полный стакан уменьшителя?
А я ведь просил его отправить  по запаху!
Я было засобирался назад, поскольку явно нарушены условия договора.
- А что ты можешь себе представить без искажений, кроме меток кота Семена? – заорал откуда-то сверху Вася, потом вокруг стихло.
В ноздри резануло. Кот Семен воплотил жгучее свое желание и моментально потерял интерес. Семен вспомнил о сосисках, собираясь уходить восвояси.
Настало время выбирать или или. Оставаться, либо уезжать назад в свою квартиру? Я спрыгнул с кота, отряхнул шерсть с брюк и сел рядом с кустом.
- Что все это значит? – спросил я, имея ввиду невероятность моего восприятия. Вчера, при таком восприятии точно сошел бы с ума, а сегодня – хоть бы что. Психика стала похожа на камень. Психика как вода гораздо гораздее, да где ее взять? Следом по значимости вылез камень.
Ах батюшки! Совсем из головы вылетело, я же геолог!
- Ничего – ответил куст тихим запахом.
Когда куст отвечает необычно, тогда в целом угадываются тона. В жасмине, например, может проявиться ландыш, это смотря насколько глубоко вдыхаешь. Однако только вдыхать – мало, надо трогать руками то, что заходит в твое сознание вместе с запахом.
Сейчас пахло жасмином в целом. Он был для меня самодостаточным.
Самодостаточность, сама по себе, очень полярная. Вроде бы и роскошь, но обязательно схима, в противном случае остальные отправляются в путь. Путь тот лежит кто куда, а остальные, это у которых самодостаточность не полярная.
Теперь немного о геологах. В последней своей экспедиции  обнаружил: все, более не могу откалывать от целого части. Во-первых перестал быть смысл, а во-вторых – я увидел там начала людей.
- Куст, ты знаешь что каждый из нас в душе немного геолог? Жаль, продолжительность таких моментов мала, поэтому незаметно.
Куст согласно молчал.
- Где я увидел начала? – снова спросил я у куста. Спросил, а сам испугался своего вопроса. Знаете, как бывает в животе перед открытием тайны? Великой тайны! Поверьте мне, никто не стал бы сеять в мертвом! Сеяли в живое живым!
- Тогда и я камень. Только тот камень может дольше меня оставаться светлячком. – ответил куст и жасмин пахнул свежим морем.
Если все изо всего, тогда для чего ничего? Можно ли трогать ничего, когда не знаешь всего? И можно ли узнать все, если есть ничего?
Вдохнув немного свежего моря, я понял: пришла пора проявляться фокусникам.
- Для чего тогда существуют фокусники, если есть фантазеры? – спросил я. Кажется  уже начал собираться домой, размышляя на чем бы долететь поудобней.
Я все еще был маленьким.
Может и не совсем так было, может это лишь мое впечатление, только показалась Жанна. Она тихонько стояла в дверном проеме, а тамошний Барабанов все держал перед ней изумрудный камень. Помните, говорят в народе «откуда ни возьмись»? Жанна точно была оттуда.
Жанна восторженно взяла изумруд и прижала его к груди. Ей казалось, что от камня шел тихий свет, делающий сердце мягким и податливым. Жанне показалось насчет мертвых и живых.
- Ой! Неужели было иначе?! – горестно воскликнула она, принявшись таять. Она начала таять вместе с изумрудным камнем, но тогда я воспротивился. Нельзя до такой степени! Нельзя, чтобы доброту принимали за слабость! А я добрый!
Потом, что такое «неужели было иначе»? Как? Если не понимаешь как, нечего здесь догадки свои распускать и сеять! Барабанов выдумал свою Жанну! Вот так! А вы?! Развесили уши про изумруд! Изумруд не может деться, поскольку я не определился когда и кем просыпаюсь.
- Жанна! Сама уходи, коли хочешь, а камень оставь. Тай, придуряйся! У человека, можно сказать аппетит зверский! А ты?! – Барабанов распускал укоризну. Мне не понравилось и я на него упал лучом. В сердце не попал, но где-то рядом.
Вот значит зачем Василию холодильник! Вот отчего он постоянно ныл мне на ухо о нем. Вероятно нет денег, напрямую же попросить совестно. У Васи жена не Жанна, а снегурочка!
Она потому и тает всегда, но Вася в себе сохраняет ее матрицу. Он не может так откровенно. Представляете? Приходит наш Вася на вечеринку, а у него жена снегурочка. Сейчас конечно всякого полно, педофилы, педерасты… Но чтобы со снегурочкой! Тут Вася чемпион.
А Васе самому наплевать, он в любой момент может оживить матрицу Жанны. Постирать, приготовить, сами понимаете. Ему важнее информация, он за нее готов в огонь и в воду.
- Говори, не тяни! Что тебе поведал куст цветущего жасмина? – Барабанов аж трясся от нетерпения. Он ожидал когда тайна начнет делать стриптиз, превращаясь в истину.
Я не дурак, поэтому не имею против истин. Но можно ли сказать точнее в наше странное время? Именно так! И тот, перед которым открывались тайны, меня поймет.
Хотя вопрос: какие тайны вы открывали?
- А Жанна кто, снегурочка? – спросил я, имея ввиду не девочку с таким именем, а скорее должность. Очень похоже на работу мороженым.
- Ну и что с того, что у меня жена работает мороженым? – захорохорился Барабанов, забыв о стриптизе. Заметно, что это его больная тема.
- Дурак, смотри, она уже раздевается! – воскликнул я тогда Васе, сам замирая на тайне взглядом.
Оказалось проще некуда. Бывают фантазеры, но это не совсем то, что мы думали раньше. В нам понятном привычнее фокусники, а фантазеры малопонятны. Мало того, они маловероятны в общей морали.
Именно фокусники наделали волшебных карандашей, выдумали неприличные слова и даже заклинание «алахай малахай». Но самое ценное изобретение фокусников – деньги. Тут фантазер бессилен, поскольку он не может никак понять. Нет, если рассказывать насчет эквивалентов и торгово-производственных отношений, тогда понятно. Но какая связь с деньгами? Помните деньги? Только когда еще не началось.
Деньги были золотые, серебряные да медные. У некоторых народов они выглядели большими бульниками с дыркой. Понятно тоже, хотя и с большой натяжкой. А скажите, чему сейчас этот эквивалент?
- Ты совсем прозрачный! Зелененький такой, нежный! – ласкал меня взглядом Барабанов. Не подумайте ничего плохого, но я мог позволить Васе увидеть меня изумрудным камнем. Именно камнем, поскольку изумрудов не бывает. Он думал, будто он меня нашел, а на самом деле я залетел сюда совершенно случайно. Потом подумал, притворюсь-ка изумрудом, авось Васек меня подберет.
- Вот ты и подобрал – сказал я негромко.
- Да, это я подобрал! – выкрикнул Вася вслед растаявшей Жанне, облизнул от мороженного пальцы и засунул руки в карманы брюк – Уж больно я люблю пломбир. А ты?
- Не обижайся, Вась.
- А что? – не понял Барабанов.
- Я не убийца твоего оптимизма, но правду говорить обязан. Изумрудов не бывает. Бывают только изумрудные камни, и когда изумруд – он уж не камень, а этот самый изумруд и есть. – объяснял я, наблюдая как Вася готовится к атаке. Я же фантазер, как никак.
Барабанов был обыкновенным охотником на фантазеров, причем только выяснилось -рядовым охотником.
- А кто у тебя тогда начальник, если Жанна мороженым работает? – спросил я, перестав падать к его сердцу лучом.
- Ты так спросил, словно жена начальник, а кроме нее никто не начальник! – возмутился Вася не от долгого ума.
- Ум у тебя, Вася, коротковат. Вот к примеру, куда запропастился кот Семен? Я на нем не доехал, а уж попал в непонятное.
Семен имел подружку Тосю. Тося была маленькой собачкой китайского императора со второго этажа. Император был императором империи выпуска мужских полуботинок, однако это не мешало ему иметь маленькую императорскую собачку.
Семен взобрался на площадку второго этажа и безошибочно встретил там Тосю. Он любил с ней общаться, поскольку Тося была самочкой, но собакой. Вопросы полов, в том числе и щекотливые, отлетали сами собой. Тося видела и боль, и стыд Семена, но она не дразнилась и не дралась, поэтому Семен не стеснялся Тоси, открывая собаке свое кошачье сердце.
- Понимаешь, теперь все с ног на голову! Будто бы я сам себе яйца оттяпал, по собственной воле! Да кто нас котов спрашивает? Режут яйца, а потом кастратами называют.
Тося распевалась, она была самой настоящей певицей. Прекрасно осознавая все, даже  мечущееся сердце Семена, она ничего не могла сделать.
Сема немного понимал человеческий язык и слышал, что император имел проблемы с эрекцией, а собачку эту порекомендовал знающий  императорский соотечественник. Только Сема – джентельмен, поэтому он Тосе ни гу-гу. Не хотел расстраивать подругу, поскольку та была уверена по крайней мере в привязанности. Тося интуитивно чувствовала от кота поддержку, давая оттого советы по существу.
- Что орать, Сема? Назад не пришьешь, а стыдиться не след – наставляла Тося. Семен настолько поражался Тосиной рассудительности, что путал иногда ее с бешеной Аделаидой. Та тоже была мастер всяких рассуждений. Она могла логично доказать насчет ноля и единицы.
- После таких походов я обычно жутко напряжен. Сегодня не исключение.
Семен направил разговор в заключительную стадию. Он и Тося всегда точно угадывали меру общения, абсолютно не надоедая друг другу.
- Ну давай, начинай сбрасывать свои психические напряжения – посоветовала Тося. Может она намекнула, мол пора, только это не имеет сейчас значения. Значение имеет место, куда выльются напряжения Семена. Его боль и обида на людей.
Напряжения, если они уже возникли, не могут исчезать бесследно. Обычно они разряжаются, иногда разряжаются грозой.
- Сейчас возьму, да разряжусь грозой! Исчезну, а меня дальше никто и не вспомнит! О боги! Сколько судеб перекалечили люди, применяя отвратительную кастрацию! Изверги! Барабанов! Я становлюсь грозой, на меня не рассчитывай,. Поскольку я теперь вольный. Вольному – воля!
Можно было подумать Семен бредит, что у него жар. Но это только те, кто не знал настоящего Семена могли подумать так. У него никогда не бывало ни бреда, ни, тем более, жара.
- Вот и гроза подоспела… - неопределенно произнес Барабанов, подальше отодвигая от себя изумруд – Становись поскорее Залиманом, оторопь берет.
Капитолина поднялась на второй этаж и заворчала, видя что Семен никак не расстанется с Тосей. Но ворчала не долго, а потом и вовсе замолчала, рассматривая картинки появлявшиеся в голове.
- Сколько с вами знакома, никак в толк не возьму, как в голове моей картинки такие появляются. Сама бы ни в жизнь так не выдумала – заявила К;апитолина вслух, подразумевая бешеную Аделаиду на потолке в правом углу.
Бешеная Аделаида обычно раскидывала вкусные кусочки, которые поглощали радостные и благодарные животные, но дела это всегда из правого верхнего угла.
Капитолина не ошиблась, Аделаида висела в углу и раскидывала дневной рацион.
- Хорошо слона не завели – ворчала она, но ворчала не с целью войны, а по долгу занимаемого поста.
Аделаида взамен рассказала историю, привидевшуюся ей сегодня чуть раньше. Выходило будто мы все в своей стране очень и очень зависимые. Сначала думается  наше население зависит от алкоголя, однако нет. Во всем виноваты те, кто придумал лотерею.
 Дело в том, что один из фокусников, зафинделил в бутылку с водкой могущественного духа, выполняющего желания. Духу этому, не склонному к революциям, выполнять было одно удовольствие. Тем более альтернатив для духа не было. Или сиди в бутылке, принимая водочную ванну, или работай связным у того фокусника, который первым тебя откроет.
Этот один фокусник, вероятно захотел стать главным фокусником, поэтому имел тягу ко всему новому.
- Эй, люд людской! – завывали на рынках и площадях глашатаи – Принимайте участие в лотерее и будет у вас собственный дух в полном повиновении. Дух уже закупорен в бутылку с водкой и перетасован! Никто не знает, где можно будет его приобрести. Или в городе, или в деревне. Приобретайте больше бутылок с водкой и у вас появится уникальная возможность найти духа-служителя!
 Дух не был новинкой, только одно дело слышать, а другое дело владеть. Владеть духом было в диковинку.
Народ не доверял, тогда сделали программу по телевизору.
Фокусник показал своим сторонникам то, что он заключил духа в бутылку с водкой. Затем фокусник эту бутылку затасовал, запылил, замутил… Короче, в конце концов, фокусник отбил начисто память в начале, оставив желание и тягу к халяве. 
Сначала возникла радость, мол халяву мы крак и готово, мол человек человека никак нагибать не сможет. Однако затащили туда, где человеки превращаются в людей.
У людей у этих царь в голове, сердце кошелечком и завитые крендельки от сглазу. А кто что хотел? Духи, которые созданы специально для исполнения, им не стоило попадать в бутылку. Наверное тогда родилось выражение «лезть в бутылку», «не лезь в бутылку». Народ же наш доверчивый и не расточительный, он никому ничего не доказывает.
Может поэтому так полюбился духам пленным наш народ. Вдобавок больно веселые у народа белые горячки бывают.
Основой нечистых дел обычно является некоторая неразбериха. Этакую неразбериху фокусники превратили в разбериху, став набирать себе учеников.
Поначалу все ученики фокусников бросились врассыпную, каждый ища свою заветную бутылочку с духом. Но дух не появлялся, а водку выливать иль затыкать для хранения, было неприлично. Оттого и лопали водочку тут и там, что бережливые, вдобавок хотели насчет духа. Чтобы каждому хоть по одному желанию.
Вы наверное поняли, к чему я веду. Конечно! Все, кто так или иначе ищет джина из бутылки, приверженцы фокусников.
Приверженцы фокусников невольно сами становятся фокусниками. Поначалу и не подозреваешь, что такая жесткая градация. Ты фокусник? Ага! Не фокусник!
И не моги говорить тогда, что ты приверженец. Еще пуще рассердятся, начнут делать из тебя котлету.
Те фокусники что поглавнее, вели наблюдения, систематизируя процесс в целом. Со временем ими было решено увеличить количество разыгрываемых духов до семи.
Из-за этого некоторые из фокусников даже решили называть себя семитами. Однако как ни назовись, а следствия непременны.
Может быть вы слышали о хлопке одной рукой? Помните такой ребус? Но для фокусника это и не ребус. Это для него обыкновенная рубашка, которую носят многие на работу. У рубашки белый воротничок, поэтому в следствиях возникли так называемые белые воротнички.
Белые воротнички решили объединиться, создав в нашей стране обыкновенного старика Хоттабыча и загрузив его в головы жителей.
Насчет же хлопка одной рукой Хоттабыч решил очень правильно.
- Ты в каком смысле о хлопке? Ты воспринимать его как собираешься, ушами иль глазами? – спрашивал поначалу Хоттабыч у одного из обывателей. Хоттабыч появился недавно, никто пока не знал его манер.
Некоторые отвечали: -  Глазами!
 - Ушами! – кричали другие некоторые.
 Были такие, которые отвечали, что они и глазами, и ушами.
Вот Хоттабыч и совал кулаком кому в глаз, а кому в ухо. Были и те, которые получали и в ухо и в глаз одновременно. Продолжалось это до тех пор, пока всем не стала понятна загадка про хлопок. Однако отгадку не очень торопились рассказывать. Невероятное количество шпионов.
- Телевизор приобрел настолько ощутимую власть над миром, что если бы он умел  говорить, то попросту порекомендовал бы в правители Капитолину. Только при условии, что Капитолина будет во всем слушаться бешенную Аделаиду – высказался один из семитов.
А вы не задумываетесь, откуда семиты могут знать Капитолину вместе с бешеной Аделаидой? Вот сейчас, когда вы читаете и немного соображаете насчет связи, я открою вам тайну. Но чур не разглашать, потому как она очень может быть военной.
Семиты не могли знать ни Капитолину, ни тем более бешеную Аделаиду. У семитов таких понятий и представлений нет вообще.
Так что не семиты выдвинули Капитолину в правители, у них кишка тонка. А все принялись ругать семитов…
 Вот тебе и раз! Кричать им что семиты ни при чем уже без толку.
Были среди тех, которые получали одновременно и в глаз и в ухо, превращающие звук в материал. Жаль, что их не так много.
Вам не знакомо превращение звука в материал? Да как же вы до сих пор жили? Вам же необходим Хоттабыч!
Одно скажу – будьте предельно осторожны, поскольку Хоттабыч все таки сделан белыми воротничками. Воротнички вообще вселяют огромные подозрения насчет принадлежности. Кто может позволить себе так откровенно принадлежать?
А я о чем говорю!
 Но подобное могли исполнять лишь мастера, вдобавок владеющие волшебными карандашами. Хотя какие из белых воротничков мастера? Ни одного мастера я среди них не видел. А кому тогда раздавать волшебные карандаши? Если кому другому, то страшновато. Вдруг он примется рисовать свою армию?
Если же волшебный карандаш лежит себе на складе, проку от него нет никакого. Будь он даже трижды волшебный карандаш.
А что тогда рассказать остальным? Ладно, с белыми воротничками ясно, им карандаши втюхаем, да расскажем как правильно. Они податливые, кремноземы эти. Их лепит из кремниевой глины хитрый шалун. Но кто сможет положиться за реакцию остальных?
Поэтому вынуждены были выдумать и построить склады. Склады нужны для того, чтобы из них выдавать всякую всячину, а не для хранения.
СО мной многие сейчас начнут спорить, мол это не так. А кто из спорщиков владеет вопросами волшебного карандаша? Ну-ка, попробуйте нарисовать ничего!
То-то и оно! Поэтому разберитесь с карандашами и вам станет ясен вопрос со складами. Точно говорю.
Вот когда захотел бы Барабанов вместо изумруда волшебный карандаш, может смог тогда бы превратить в материал немного звука.
Возникает вопрос: кто бы захотел у Барабанова быть волшебным карандашом? Он что, думает меня в лотерею выиграл? Пусть скажет спасибо, что изумруд есть!
Видите, насколько гармонично возникает Барабанов в скользких ситуациях? На то он и ловец фантазеров. Однако последнее ему со мной никак не удается, я постоянно от него увиливаю. Барабанов в последнее время аж в каратэ записался, удары ставить и не промазывать.
- Ударение – мать учения! – восклицал Барабанов.
Может Жанна от этого и работала мороженым? Ведь не станет нормальный человек бить мороженое.
В одной из своих параллельных реальностей, Жанна работала в модельном бизнесе моделью. Там она познакомилась с бешеной Аделаидой.
Как-то раз бешеная Аделаида зашла в парадное подъезда с мороженым, а оно возьми да спроси Аделаиду насчет Капитолины.
- Мнится мне, что Капитолина, если до сих пор не приложилась ко мне, так уж точно приложится. А я и сделать ничего здесь не могу, поскольку появляюсь зачем-то мороженым. Даже Вася меня съел, не помиловал – сказало мороженое. Аделаида поняла, что это Жанна и есть.
- У тебя гланды, девочка. Голос твой не слышен сквозь вой ветра и вентиляции. А что если это в метро?! Да вдобавок в час пик?! Ты же всех изгваздаешь натурально! – восклицала Аделаида, а Капитолина обиделась. Она ни разу в своей жизни не ударила рукой.
- А как тогда ты думала все это время? – спросило не стесняясь мороженое. Капитолина решила будто мороженое хочет занять ее место, выбила его из рук Аделаиды  и ну гонять его ногами по парадному!
- Как смеешь ты, Капитолина! Я же сама бешеная Аделаида! – воскликнула Аделаида, хотя отчетливо уже не помнила, за что ее так прозвали.
- Никакая ты не бешеная – ответила Капитолина – Если лет этак пятьдесят назад, то о кошачьих консервах говорили идиоты. Сейчас же – в порядке вещей. Телевизор говорит о них практически попугаем. Ты попросту бежишь впереди времени. Мы не можем тебя понять. А что касаемо мороженого, так я рукой ударила всего в первый раз.
- И в последний! – предупредила Аделаида.
Бешеная Аделаида решила: пусть Капитолина пока остается. Она сама, не гнушаясь нисколько, наклонилась и подняла с полу мороженое. И выкинула потом его вон на улицу.
 Сама Капитолина, как увидела воочию решение Аделаиды, так сильно испугалась.
- Она так может и убить – опасливо предположила Капитолина.
Сеть почти накрыла меня, но я вовремя тряхнул головой. Вкруг меня водили африканские хороводы Барабанов, его Жанна и Капитолина с Аделаидой. Видимо они жаждали моей крови. Особую стойкость в отношениях показали кот Семен и собака Тося. Они поддерживали нейтралитет, поскольку кушали только консервы для кошек и собак.
- А изумруда не хотели?! – вопросил я, их глаза заблестели алчным. Если кто до сих пор не знает, объясняю.
Алч очень неуместно и глупо сравнивать с огнем, наверное поэтому до сих пор никто не давал публичного определения слова «алчный».
Это огненный, но только не огненный. Повторяю: алч к огню не имеет никакого отношения. Вот вам и все мое пояснение.
У меня начало немного путаться в голове, поэтому я зафиксировался в Залимане. Мыслимое ли дело все это рассудить, расставить и понять. К чему такое можно примерить? К телевизору? Так он же лопнет от натуги, проверенное дело. Мой сосед сам лично лопнул четыре телевизора. Сейчас они ему пенсию выправили, только бы не приставал больше. У телевизоров и без соседа дел по горло. Посудите сами, сколько надо энергии и мужественной стойкости, чтобы суметь убедить массы народа насчет денег.
Черта лысого, а не деньги! Когда б не телевизор, не поменял бы ты свои деньги на помидоры. Ни одного дурака бы ни нашел. А так ходишь гоголем и говоришь «купил».
Это я раньше думал, что Жанна немножечко придурковатая. Зачем-то мороженым просыпается… А теперь я точно знаю – Жанна умнейший индивидуум. Мороженое ведь не взрывается, не то что телевизор.
Вот и приходится ассоциировать с мороженым, поскольку больше чем растаять оно не может. Ведь когда мороженое вскипит, тогда в нем уже и мороженого не угадаешь. Так, тень без следа…
Вскипеть вовсе не значит нагреться до температуры кипения, а наоборот. Вскипеть – превратиться в кипяток, и ничего более. Зачем тогда не скипеть, а вскипеть? Все существует независимо ни от чего. Неужели можно предположить, что в данную минуту нигде во всем мире не кипит вода? Это не то что предположить, этого попросту не бывает. Так и существует кипяток, по-другому кипяток бы умер.
Но может ли умереть кипяток?
Наверное, когда перестанут его понимать, тогда он исчезнет.
Тогда перестанут обжигаться?
 Быть может такого понятия не будет существовать вовсе. Ощущаете разницу?
Кипяток может существовать, даже если им перестанут обжигаться.
Однако он исчезает, когда его перестают понимать.
  Залиман не исчез, лишь руки его растворились, превратившись в облачко за спиной. Стоило мне вспомнить о Залимане – руки моментально стали самыми нормальными.
Вот бы хоть разок поговорить с тем, кто первым сказал слово «нормально» Что нормально, и относительно чего нормально? Если незаметно бьют в сердце – это нормально? А руки выкручивать?
Многие скажут, мол нам все равно, потому как мы не замечаем. Но ведь если не замечаешь, что тебе бьют в сердце, значит, отвык от своего настоящего сердца! Нормально? Кардиограмма? Кардиограмма в норме. Нормальная кардиограмма, не волнуйтесь. А сердце? Ему нормально? Чье сердце для кого? Может надо наоборот? Пробовали? И что? Не пробовали!
Если что, так я рад извиниться. Извините меня пожалуйста. Спасибо. А вы не обратили сейчас своего внимания на Залимана? На то, как у него руки превратились туда-сюда?
Но сам Залиман ничего не заметил. Спорим? Спорим я сейчас скажу Залиману, будто он машинист бронепоезда, что от него многое зависит… Думаете Залиман мне не поверит? Тогда каким, интересно, образом, у него руки стали туда-сюда? Ведь не бывает Залимана с невидимыми руками. Они или есть, или нет.
- Залиман! Читатели поняли так, будто у тебя руки исчезали! У тебя руки исчезали?
- Нет! Не исчезали!!! – испугается тогда Залиман.
А читатель может мне сказать: - Не правильно! Ты сам Залиману не сказал еще ничегошеньки, только предполагаешь, а с нами уже по-настоящему!
А что такое? Вам какая разница, уважаемый читатель, если я в принципе. Если мне не поверили, тогда посмотрите на железную дорогу. Видите бронепоезд? Знайте, недоверы, что ведет его никто иной, а Залиман. Что, съели? Я же говорил он мне поверит! Мы  тоже верим невесть чему. А потом, какая вам разница, есть Залиман или нету? Где есть по-настоящему?
А еще может случиться и такое: Залиман будет помнить, что он машинист бронепоезда, и больше ничего не помнить. Вдобавок чуть сбоку, на путях, стоит под парами сам бронепоезд, грозя пушками и щетиня пулеметами. Весь из вороной стали, да раскрашенный под лето.
Залиман точно тогда найдет, отчего он поведет бронепаровоз вдаль.. А вы бы не повели? Это если  вспомнишь, будто ты директор силиконового завода… А никакого завода рядом нет. Мало того, ты объезжаешь все существующие силиконовые заводы,  в каждом из них уже есть свой директор. Куда ты тогда? Будешь продолжать верить?
Ну да ладно, ввернемся к Залиману. Представляете?
Едет бронепоезд, а на переезде пути переходит корова. Бронепаровоз переехал корову, однако бронепоезд в целом успел остановиться. Диспетчер и старший путеец с милиционером шасть в паровозную кабину, а там никого нет.
- Почему непорядок? Зачем паровоз никто не ведет?! – возмутится в голос милиционер.
- Нетушки, вы мне здесь ничего не докажете! Паровоз ведет Залиман, видите в путевке написано черным по белому? – возмутится, в свою очередь диспетчер.
- А где тогда Залиман? – спросит ничего не понимающий старший путеец. А нет Залимана!
Но ведь бронепоезд приехал! Его не мог никто не вести!
Значит есть Залиман. Диспетчер вдобавок божился, что сам видел его свидетельство о рождении.
Залиман вел бронепоезд. На бронепаровозе развевался флаг. Флаг выражал удаль нарисованным медведем на  ольховой лодочке. Видно было – медведь плясал. Только плясал расчетливо. Лодочка плыла себе по реке, а в реке жили во множестве серебристые рыбы.
Бронепоезд был пустой, под таким флагом войны не понимают.
- А-а-а! Залиманчик! – пропел бархатно Барабанов, но на восточный лад. Если раньше Барабанов возникал у вас в сознании славянской внешности, то теперь он узбек. Узбек, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
- Ты теперь узбеком? Зачем тебе это надо? – спросил Залиман. Спросил вяло, без энтузиазма, будто был готов к такому вот перевоплощению Барабанова. А чему может удивляться Залиман, если он спокойно и размеренно ведет бронепоезд, чувствуя внутри, будто водит его далеко не один год? Барабанов узбек? Да ради бога!
Залиман еще полностью не освоился с ролью машиниста бронепоезда. Вдобавок он по убеждению не был и не будет революционером. Конечно, определенные силы пытались его убедить выстрелить, ему рассказывали о суме и о тюрьме, только Залиман все равно не согласился.
- Удавиться легче – коротко произнес он, но рулить бронепаровозом не отказался и залез в кабину для машиниста.
Бронепоезд остановился в чайхане. Видимо чайхана была очень большая, а быть может, перед ней бронепоезд делался маленьким… Кто знает? Для нас важнее сейчас встреча Залимана и Барабанова, чем занудные происки волшебного карандаша. Ну подумайте! Когда важно, чтобы Барабанов и Залиман встретились в чайхане, тогда не важно, что стало большим, а что маленьким.
Залиман спустился по лестнице, присев устало у колеса. Рядом горячий большой бронепаровоз обдавал его пушистым паром.
- Здравствуй Барабанов! Давай по существу, некогда мне с тобой тут разговаривать, график движения дыбить.
Залиман был сейчас чем-то неуловимым похож на усатого управдома из третьего подъезда, но только для Барабанова. Хотя никого больше вокруг не было, однако для остальных Залиман сейчас очень походил на гостя из будущего, изрядно перепачканного сажей.
В детстве управдом сдал Васю в милицию, поэтому он управдомам не доверял и побаивался. Вероятно именно так он и должен был сейчас себя вести, поскольку случайностей не бывает, а Залиману ехать больше было некуда.
- Подъезд-мадъезд, что почем – ну ничегошеньки не могу осмыслить – жаловался вслух Барабанов. Его оставили здесь на связи, не объяснив на какой.
- Ах ты! Помнишь, козырял козырями? А свои извращения с мороженым помнишь?
Барабанов смутно вспомнил дикие танцы в парадном с двумя красавицами, которые высосав из него все силы, не скрываясь пошли прочь. Хвостатые дрянные девчонки! Хотя уже и не девчонки. Им теперь все равно. Они как  были, так и остались, а Вася опростоволосился.
Хотя, при чем здесь мороженое, когда были две девчонки? Залиман, скорее всего чего-то путает или темнит по обыкновению
- При чем здесь мороженое? – не понял Барабанов. Впрочем он мог и все понять сразу, а время дурацкими вопросами тянет – так для возможности сообразить.
- А при том, что откуда у тебя такие ботинки волшебные? – спросил машинист, обратив внимание на обувь Барабанова. Барабанов покраснел. Он мучительно хотел вспомнить, что же он вытворял с девицами в подъезде, если очутился в Средней Азии узбеком, вдобавок чайханщиком.
Интересно, откуда он знает о ботинках? Когда б не знал, тогда точно ничего бы недопетрил. Так или почти так думал Барабанов.
 А что должен был делать Залиман, если он здесь один одинешенек ведет грозный бронепоезд? Где он мог быстро обнаружить ключ? Может быть ключ действительно в барабановских необычных ботинках? Ведь ботинки тем и славятся, что оставляют следы. Это раньше, чтобы оставить след, надо было или построить или маслом написать, сейчас достаточно приобрести себе волшебные ботинки и голова не болит.
Барабанов тоже не очень верил Залиману. Решил проверить.
- Ну если ты так хочешь, то я могу тебе ботинки эти передать, а ты мне передашь тогда управление бронепоездом. Я этих двух сыкух выведу на чистую воду, будь спок.
Залиман молча выпрямился, снял с Барабанова ботинки и обулся в них. Барабанов испугался ответственности, которая легко, словно кошка, прыгнула на него. Он быстренько одел сапоги Залимана и стал карабкаться вверх, в паровозную кабину. По пути в кабину Вася просил скороговоркой:
- Залиманчик, ты уж тогда хотя бы ботинками не называй. Называй башмаками, а на бронепоезде сам кати по долам и весям. Я в тебе не сомневался ни секунды.
Сам тут же стал снова с паровоза слезать вниз, думая что ну его на фиг.
Именно с той поры и называют зрелые железнодорожники стопор под колеса башмаком.
Вася внезапно вспомнил суть своей связи. Связь называлась «чтобы ничего не было жалко». Поэтому он и ботинки скинул и поездку на бронепоезде пытался отдать назад, а вовсе не из-за того, что лентяй. Только Барабанов и не догадывался, что Залиман уже приехал. Он было выкинул сети, однако сам в них и попался. Залиман же, в ботинках специальных своих, превратился в силача, который и горы может двигать. Поскольку рядом гор не было, Залиман пока решил немного поостанавливать бронепоезд. Так, для тренировки и развлечения.
Барабанов интуитивно понял, ему не отвертеться. Он снова полез в кабину, приняв возбужденный и возбуждающий вид. Как для девочек, так и для мальчиков. Не подумайте в смысле полов. Просто мальчики обязательно отличаются от девочек чем-то еще.
- Ты сам кати дальше на бронепоезде, пускай он везде дух боевой поднимает. Импотенция кругом, а ты будешь виагрой. Понял? – произнес Залиман, удерживая поезд на месте волшебным башмаком.
Барабанов, тем временем, проверял заправку со смазкой.
- Да не подумай худого, я тебе отдам башмаки, если выдернуть успеешь.
Залиман вытащил ногу из ботинка, вагонные колеса тут же смяли его насквозь. Барабанов еле успел отдернуть руку. Конечно Вася не успел вызволить свои ботинки, самый настоящий неуклюжий болван.
Если начистоту, то Барабанов трус. Он и ботинки свои схватить не успел из-за трусости, все боялся колесом руку отрежет. Вот поезд и проехал.
Когда поезд уехал, Залиман соединил обе башмачные половинки, плюнул на них, немного поперхал, произнеся затем некоторую тарабарщину. Ботинок восстановился, снова став в строй. Он довольно поигрывал шнурками, стараясь быть похожим на казака или монгола.
Надеюсь не открою вам ничего нового, когда скажу: обладатели монгольских ботинок совсем не те, за которых себя выдают.
Настоящих, так называемых кондовых, ботинок мало вообще, а тем паче монгольских. Есть специальная организация, следящая за действиями и мыслями владельцев монгольских ботинок.
- Не ботинок, а монгол какой-то… - пробормотал Залиман, обуваясь. Обувшись залиман посмотрел в окно чайханы и увидел как Тося прет желтые ботинки. Фишка же была в том, что ботинки были самыми настоящими монгольскими. Они весили очень правильно. Правильно до такой степени, что Тося сама бы не справилась. Ей помогал тащить добычу друг и напарник, кот Семен. Залиман тут же крикнул в форточку:
- Эй, Тося! Ты у кого ботинки монгольские увела? Не у Капитолины ли случаем?
Капитолина вообще гордилась своими ботинками, а уж монгольскими в особенности. Но сегодня утром, глядь-поглядь – нет любимых ботиночек. Что?! Где?! А ботинок как не было, так и нет.
Монгольские ботинки были желтыми и в непогодь напоминали Капитолине о былых днях. Капитолина раньше была подавальщиком сыктымов в синагоге. Если кто из посещающих синагогу не знает о сыктымах, то не печальтесь. Вы попросту не можете знать обо всем. Только после того, как семиты обнаружат в бутылках всех семерых духов, тогда людям откроется великая тайна сыктымов. Пока же многие и не догадываются, что это такое.
- Прямо таки бабье лицо у этого Капмана – говорили бывало посетители синагоги друг другу. Потом суть да дело – рассекретили Капитолину. Она не подала виду и ушла себе тихо.
Этот случай еще раз показал нам: не все так, как кажется. Однако кажется абсолютно все, поскольку ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным. Мир был такой, фифти-фифти называется. Куда хочешь, только чур потом не реветь.
Быть может и Капитолина тоже была себе на уме! У вас есть уверенность в том, что она не была связисткой? И у меня нет!
А Тося оттого и обнаглела, что обнаружила у своего хозяина, императора по полуботинкам, данные на Капитолину и шифры для связи с ней. Тося быстренько послала кота Семена сделать ксерокс и подбросила материалы прямо по адресату. Капитолина решила тут же поменять легенду.
Кто бы мог предположить, что Капитолина, за время своей службы связисткой, научилась мастерски притворяться автомобилем?
Однажды Капитолина умело притворилась такси в Гамбурге, в нее сели трое монголов, заказавших поездку в Амстердам.
Понятным было бы, когда монголов двое. Пара монгольских башмаков, пара монголов… Совпадает как-никак… Отчего тогда в машину сели трое? Что назревает?
- Для чего сели в меня эти монголы? – лихорадочно переключала скорости Капитолина, а водитель у нее был вообще синтетический и походил на казака.
Ну ничего, я сейчас дам вам уловить связь.
Помните, ботинки Капитолины? А помните ботинки Залимана? Так вот, у Капитолины вообще не было никаких ботинок. Они возникли лишь для того, чтобы дать возможность сесть в машину трем монголам, поскольку у машины были абсолютно кожаные сиденья.
Не успели монголы подъехать к Амстердаму, как у Капитолины потек кондиционер. Она прямо таки распалилась, пытаясь ухватить хоть одного, но монгола. Монголы все умело уворачивались. Один из них разулся в салоне от жары, а потом и забыл обувь вовсе. Но автомобиль грелся, вынуждая синтетического таксиста сделать остановку. Здесь Тося и Семен похитили ботинки, доставшиеся Капитолине за труд.
- Ай-яй! Зачем?! – орали, увертываясь монголы.
Сеть почти захлопнула свой хитрый карман, однако я выскочил через смех, даже не меняя Залимана. Или я хорошо смеялся, или Залиман заметно окреп.
Залиман смеялся, в этот момент в дверь постучали трое.
- Уж не монголы часом? – зачастил Залиман, открывая двери чайной.
- Мы монголы  и есть. У нас из-за этого и войны нет никакой. Ну и что, если мы катаемся всюду на конях? Зато мы народ крайне неприхотливый – горделиво заявили посетители.
- А чего у вас один босой? Неужели ботинки просрали?
- Нет, мы оставили их Капитолине. Был повод разуться, у нее сломался кондиционер
Стоит отметить такую мою особенность. Лишь становился я Залиманом – моментально улетучивалась цель и связь.
- Тиратутарувентос – спокойно произнес босой монгол. Залиман язык не понимал, однако отчетливо понял, что надо с монголом поделиться ботинком. Глядь на ноги, а одного ботинка уже и нет.
Залиман растерялся весь, оставшись в одном ботинке. Где зад, где перед? Залиман исчезал. Становилось понятным, зачем монголов было трое.
- Славик – между тем продолжал монгол – А на этих вот двоих не обращай внимания.
- Почему – поинтересовался Залиман. Потом он немного подождал с ответом, не дождался и растаял, захватив второй ботинок с собой.
Славик дальше говорил уже мне.
- Я не знаю, как ты воспринимаешь, может быть и кажется тебе… Только тебе ничего не кажется! – говорил Славик.
Выяснилось что он не Славик, но монголу нравилось именно это имя. Он взял слово у фантазера, доверив ему некоторую свою долю.
- А мы везде! – воскликнул следом Славик – равно как и вы. Равно как и все.
Из рассказа Славика выходило, будто он сейчас Славик, но только не обыкновенный, а фантазер. Когда Славик забудется, у фантазера перекроется этот канал общения.
Я не могу сказать, что Славика слушал кто-то другой, нет. Славу снова слушал Залиман, но только не понимающий, что он есть Залиман. Другими словами от Залимана не было в зеркале отражения, а во всем остальном он оставался обыкновенным Залиманом. Не подумайте насчет нечистой силы. Она присутствовала бы определенно, когда бы Залимана видел хотя бы монгол. Но монгол сам стал Славиком, поскольку лишь так мог разговаривать на понятном языке.
- Можешь забыть вообще все, что тебе угодно, но Славика не забывай. Если его забудешь, я исчезну и ты можешь заблудиться в лесу. – сказал тогда мне монгол по имени Славик.
Это я сейчас отчетливо помню имя, а тогда – будто специально. Забыл начисто. Я и в Монголию сгонял на самолете, посетил все их возможные баторы, однако имени не вспомнил ни на чуть.
В этот момент у Залимана снова начали испаряться руки, а Барабанов уже затянул почти узелок. Он почти поймал меня на «вспомнить». Я вспоминал и напрягался, оставаясь против воли некоторую продолжительность.
Тогда я моментально расслабился, проскочив в ячейку от хитрой сетки ловцов фантазеров. Оставив Залимана на время, я решил расправиться с сеткой Барабанова.
В голове, помимо монголов, оставались казаки. Я тут же создал казачий полк, состоящий целиком из монголов. Полк получился очень и очень летучий. Задачей полка была охрана границ с Китаем, поскольку Барабанов умело притворялся китайцем. Возникло подозрение, что Барабанов и император полуботинок – одно и то же лицо.
- Ты что это?! – грозно спросили тогда у Васи Барабанова – Смотри, не то никакой твой фокусник не поможет, а карандаши вам в задницу забьем!
Барабанов сознался, улетучившись пока в китайца. Чтобы немного подзабыли эту муть.
Монгольские казаки охраняли наши границы с вражеской стороны, а мы им за это сильно и безоговорочно верили.
Командиром полка стала бешеная Аделаида, наводившая на китайцев ужас своим гиканьем. Китайцы побросали бизнес, работу, а  император по производству ботинок, так он вообще бросился в ноги к Аделаиде.
- Аделаида, свет мой! Не губи империю, не пугай китайцев! – пылко просил об одолжении император.
Бешеная Аделаида недолюбливала императоров, в особенности поверженных. Она не удостоила его аудиенции, предложив решать вопросы со своим ординарцем и заместителем Капитолиной.
Император предположил: в основе успеха русских была вовсе не монгольская казачья конница, а наличие предводительниц вместо предводителей.
Китайцы женщинам не верили, ведь те нагло выгребали заначки из мужских карманов. Нюх у китаянок был безошибочным, и заначки имели очень бледный вид.
Если кто не уверен, то я готов доказать – китайцы нам не противники. Они любят советоваться со своими мудрецами, а мы привыкли переть напролом. У нас в потенциале секретные старики Хоттабычи, нам бы лишь успеть открыть оставшиеся три бутылки.
Но даже непринужденный показ четырех нашедшихся Хоттабычей был для китайцев холодным душем. Они начисто перестали претендовать на что бы то ни было.
Император китайских полуботинок пустил было на Хоттабычей отряд драконов, которых очень любят сами китайцы. Но драконы, оказывается, очень дружны со стариками Хоттабычами.
- Хоттабычи, хватит вам выделываться. У нас тоже свои обязательства перед китайцами, а вас и выдумали не так давно, для национальной идеи – попытались упрекнуть Хоттабычей драконы, только Хоттабычи не уступали.
- Целых три наших брата томится в бутылках, а самые открывальщики – вот они  – показывали Хоттабычи на наш народ – Поэтому мы не прекратим. Вы оставайтесь спокойными, остальное мы уследим вовремя.
- Сла-а-ави-и-ик! – это я тогда заорал, вспомнив о нем. Все тоже вспомнили, что его именно так и звали. Только теперь забылось, кого звали так.
По дороге мимо дома скакал полк монгольских казаков, спешно перебрасывающийся на другую работу. Мне только на чуть догадалось, потом исчезло, но я успел зафиксировать.
Да, фантазеров можно и нужно искать среди монголов, решил я.
- Эй, постой! Хватит! – остановил меня голос – Ты так и до конфликта довыдумываешь. Хотя и продержался сегодня вполне прилично. Ни одной драки, ни войны.
- А полк монголов? – спросил я, начиная вспоминать тренировку.
Я сидел на табурете в пустой комнате с приглушенным светом.
Если вы приглядитесь, то увидите. Обязательно увидите. Я бы рассказал, но опасаюсь нарушить условия тайны.
- Какая к черту тайна? – спросил изумруд в моем кармане. Я понял, что изумруд из этой каши все таки вынес.
- Вглядывайтесь получше, поскольку многие среди вас ходят околпаченные! – заговорили дикторы в телевизорах. Видно было, что они вовсе и не хотят говорить подобное, но неведомая сила будто подталкивала их к высказыванию откровенных глупостей.
Барабанова вызвал директор школы фокусников.
- Безобразие! Все стали видеть все и догадываться! Какого рассказывали по телевизору о таком сокровенном?! – орал на Васю директор, а Вася не мог вспомнить, как было раньше всех, то есть по-настоящему.
- Виноват, товарищ генерал! До сих пор нахожусь под воздействием неведомых лучей. Не помогает ни волшебный карандаш, ни последнее открытие «сим селявим». Не помогает ни одно из существующих средств!
- А что предпринимали конкретно? – не унимался начальник школы фокусников.
Вообще странно, что у школы фокусников начальник генерал. У школы фокусников мог быть начальником на самый худой конец испанский фокусник-эмигрант Кокейльо, а уж никак не генерал. Генералы руководят лишь на войне. У нас никакой войны нет и быть не может.
Ага! Это наверное фокусники сделали специально, чтобы разрушить представления и стереотипы. На самом деле генералов не бывает, поскольку командовать не может никто по определению. Но парадокс состоит в том, что достаточно поверить остальным насчет генералов, и они тут как тут.
Стоит остальным потерять сомнения, генералы становятся реальными. Если генералы становятся реальными, начинают думать о нехорошем, иначе для чего генералы.
Китайцы и бешеная Аделаида возмутились насчет правомерности заявлений «генералы не обязательно», мол кому тогда защищать?
А чего защищать, если нигде нет ни одного генерала? Тогда и нехорошее будет прозрачнее. Помните, как таяли руки у Залимана? Помните историю о кипятке?
Нет, довольно. Сколько можно. Вот вы сейчас читали, может быть ругали меня, может терпели, а я это переживал вживую. Представьте, каково было мне!
- Фантазер! Или ты мне сейчас же, или… - я не знал ни что сейчас, ни что или. Я потерялся.
Фантазер проявился светом от лампы в уютной комнате. Лампа настольная, на дворе зима и вечер. А лучше пусть будет осень! На дворе вечер осеннего дня, дождливо и зябко. А у тебя уютно горит настольная лампа и тепло, и сам ты под теплым пледом удобно примостился. Ну, в смысле  наводишь мосты через реку.
- Ты так и не оставляешь своих фантазий – сказал я очень довольный. Как-никак фантазер показался.
- Какая тебе разница? – спросил фантазер и я задумался.
Действительно, какая разница. Ну что изменилось, если сейчас вместо света от лампы старый дедушка? Ничего. Важнее, чтобы фантазер был непосредственно, а как он будет – его проблема.
Мы болтали обо всем. О погоде, о солнечной активности. О том, что мир, похоже, сошел с ума.
- Да, очень и очень похоже. Нас не хватает, уж очень невразумительные следствия. Ну, скажи мне на милость, для чего множить то, чего и так в достатке?
Я не понял, но кивнул. Мне сейчас было так тепло и мягко, что я никоим образом не хотел вникать в смысл. Я, можно сказать, распластался.
- Ты понял? – сурово спросил он, напоминая буденовца на агитационном плакате.
- Нет – честно признался я, ведь честно признаться всегда выгоднее.
- А что же тогда молчишь, не спрашиваешь?
Фантазер негодовал. Видимо я вел себя не так, как ему бы хотелось. Ну и что же с того? Наоборот так честнее, потому как мне комфортнее. Если действие для меня, а не для фантазера, пусть фантазер немного потерпит, чай не к ангелу пришел. Когда же действие обращено к фантазеру, тогда пусть потерпит тем более.
- Нечего мне ответить,.. Я так думать не привык. А как я привык думать, там не живут ответы на такие вопросы.
Фантазер видимо сосредоточился и все понял.
- И на старуху бывает проруха. Когда в пике, тогда не всегда гладко, да в этом и кайф.
Потом фантазер принялся излагать по существу. Выяснилось следующее.
Некоторым странным образом получается, что Барабановы преобладают над фантазерами. Отчего? Не нарушается ли закон равновесия? Ничуть. НО только там, где видно. Тут же, где не видно, Барабановы все разные, а фантазеры одинаковые.
- Оттого и перестают замечать фантазеров, потому думают: так и положено. Думают мы в рабстве и так будет всегда. А ну, поживи-ка без фантазеров, пожри для начала антидепрессантов!
Я, невзирая на боль и стыд, винился в кровь, однако последние слова поначалу напомнили мне прохладу и тень жарким июльским днем.
- Ну это не про нас, у нас водочкой. Я слышал тайну, тебе думаю рассказать можно. Мы не пьем, мы духов ищем, стариков Хоттабычей. Четыре нашли, три осталось. После мы им наподдадим, мало не покажется.
- Дурак ты дурак! Хоттабычей придумали белые воротнички, или позабыл совсем? Вот как вас можно на шару жучить! – начинал заводиться по новой фантазер.
- Ну не заводись,. Остынь маленько. А есть ли разница духа с Хоттабычем? Мое мнение – абсолютно фиолетово.
- Дух свободе учить может, а какой свободе может научить тебя Хоттабыч? Он тьму лет просидел в бутылке с водкой, а ты у него мудрого совета спрашиваешь. Или тебе нужен попросту колдун? Не пойму, где собираешься искать свое счастье…
Слова фантазера прошивали насквозь, они будили стыд, а стыд расплавленным свинцом жег внутри, где живое. Я вдруг понял что и от нас потихонечку отваливают фантазеры. Мы перестали их замечать, ища оставшихся Хоттабычей.
- Хочешь сказать, задумка была плохая? – на всякий случай спросил я тогда.
- Нет. Только не задумывалось, чтобы из духа Хоттабыча делать. И вопрос совсем не в том, добрый он иль нет. Тут принцип важен. А вам под томатным соусом вместе с бычками в томат накидали окурков. Вроде бы и банка, и томат – а жрать нельзя.
Мне снова стало стыдно.
Он не давал опомниться, он спросил, готов ли я. А я не знал, для чего мне надо.
- А для чего мне надо?
Свет  настольной лампы погас, стало понятно: завтра предстоит поход к гадалке. Мне и сон должен был присниться о ней.
Повернулся на бок, устроился для внимания и уснул.
Гадалка была толстенная, коротко стриженная,в очках, напоминающих черепаху Тортилу. Бывают такие очки, знаете ли. Достаточно одеть и становишься очень даже похож.
- Ты гадалка? – спросил я, закрывая за собой дверь в избу, обитую толстым войлоком.
- А зачем пришел? Так и приходить незачем, чего они все там, с ума посходили?! Где ты видел у нас, на Руси, избы войлоком обитые?! Все свои Монголию да Китай тащишь!
Да действительно, с войлоком я переборщил. Ну увиделось, что теперь сделаешь? Зато без лукавства и хитрости.
Надо было соскакивать, а то недалеко до каверзных вопросов типа «кто ты и откуда?»
- Ох посходили, Пелагеюшка, ох посходили! – выдавил я из себя, сквозь нахлынувшие рыдания. Следом выяснилось, гадалку действительно звали Пелагеей. А я и не сомневался, у меня Пелагея – верный проходной пароль.
Точнее, я и сам не знал, что проходной пароль – Пелагея. А однажды! Все проходят и проходят, проходят и проходят…
 Я стою рядом и слышу, они все словно сговорились: «Пелагея Пелагея»… Конечно потом я разобрался, что Пелагея, это пароль, но поначалу было тяжеловато. Дошло до того, что  вынужден был работать в парке каруселью, закручивая напропалую. В какую сторону,  не имело значения.
На карусели были лошади. Лошади, обычно для детей, а тут для взрослых. Взрослые сидели на них, похожие на погонщиков.
- Вы понимаете меня?! Вы понимаете, что может и вам наступить крандец?! – кричал я погонщикам лошадей. Они пожимали плечами и делали вид, что не понимают. А кругом пустыня, впору верблюдов вместо лошадей. Да и то, нет гарантий насчет оазисов.
- О! Пустыня! – воскликнули они удивленно, когда лошади захотели пить. Лошади, впрочем как и все живые, хотят пить чистую воду, а не машинное масло.
- А я вам что говорил?! – взялся было снова, да быстро остыл. Остыл до того что замерз. На мне образовалась шапка инея.
Где-то далеко такая шапка стоит больших денег, там в таких ходят очень и очень уважаемые всеми люди.
Лошади больше не везли, погонщикам стало жарко. Они уже перекроились, согласившись на простых седоков. Если им не разрешить седоками, они издохнут здесь от солнца. А кому надо возить такую плесень? Но плесень и выкинуть запретно,. Не дай бог разрастется – кто удерживать станет?
Им уже и не надо карусели. Они пытаются использовать меня от жары, рассчитывая на шапку инея.
- Я им не кондиционер – только и подумал я, удивляясь про себя, откуда такое слово выползло.
- Это кондиционер – безучастно сообщил один другим. Они взяли меня под мышку, поскольку я стал очень ценным. Я сейчас для них был похож на китайскую вазу небывалой красоты, которую очень боялись раскокать. Я был и кондиционером и электричеством одновременно. Не верите? Да и не верьте, но рассказать как меня научили все одно не могу.
- Ах, какие формы! – восторгались они, выпив на ночь холодного пива. Но восторгались до тех пор, пока в двери подъезда не постучался мальчик. Его и не поймешь, это он сам так себя охарактеризовал, не успела Капитолина открыть парадное.
- Здравствуйте, я мальчик.
А формы он был безобразной, это отметила и бешеная Аделаида, хотя она является пацифисткой.
- Вы не думайте, на самом деле я вовсе не такой. Это я из-за вазы. В вазе вырос. Помните, той, что вы так наслаждались?
Ясно-то ясно… Ваза китайская, мальчишку в нее засунули, вырастив уродца в заточении.
Или мальчик был ехидным, или был ответственным хранителем некоторой тайны из недр.
- Да, но та ваза была из недр… - пробормотала смущенная Капитолина. Она была баба не промах. Она понимала то, что не каждый президент академиков поймет! Почему из недр? При чем здесь недра?
Не раздражайтесь! Просто вы, наверное, еще не поняли, а Капитолина уже давно это понимала. Все что ни есть, все из недр. Только недрам самим определения дать не мог никто.
- А ты не смущайся, я давно привык – подбодрил мальчик тетеньку.
- Давно – едко усмехнулась Капитолина – Лет-то тебе сколько? Давно! И тыкать старшим перестань. Не красиво это.
- Я совсем без лет. Там у нас нету времени, мы наблюдать умеем.
Мальчик был явно необычен. Капитолина лихорадочно соображала, как на нем можно заработать, но мальчик словно читал ее мысли.
- На мне не заработаешь, поскольку я не продаюсь.
Капитолина не успела сообразить. Она ни о чем не подозревала, только лишь интуиция раскрасила внизу тревожным. Поди докажи этому сопляку что желала не для себя, а для народа. Хотя народа-то, раз два и обчелся.
- А вот ты продаешься – сказал твердо мальчик, на глазах увеличиваясь в размерах. Капитолина сама давно ожидала проверки, поскольку ей вообще все осточертело. Может быть эти бесконечные подозрения и явились причиной абсцесса!
- Я вам не девочка на побегушках! – орала она в трубку резиденту, не желая носить информацию в тайник – Ишь устроили здесь игру в кошки-мышки!
- Тш-ш-ш! – шептал ей в трубку резидент. Он знал, что давно нравится Капитолине, поэтому и применил последний прием, согласившись на близость.
Именно тогда Капитолина разделилась, превратившись в бешеную Аделаиду. Последняя чуть было не взяла над Капой верх, однако у нас здесь нет никакой войны. Хрен войне!
Вы спросите, отчего Капитолина разделилась, став бешеной? Да попробуйте сами, когда соглашаются на близость, а потом ищи свищи? Капитолина попробовала. Не по собственной воле, лишь по долгу и обязанностям.
Раньше Капитолина была противоречива, думали разделится – перестанет. Ан нет! Вышло целых два военачальника, выдумалось слово генерал и резидент. Хотя резидент мог быть и настоящим, ведь нас учили быть начеку. Оттого и было чека, что на нем надо было быть. Вот и сейчас.
Кстати, гадалка была очень зависима от моих впечатлений. Думаете она ругалась просто так? Ничуть. Она не могла себе ни выдумать, ни приснить. Она была заложницей моих фантазий, а я избу выдумал обитую войлоком.
Потом, что значит выдумал? Я не мог ее выдумать, я ее увидел.
Если вы начнете сейчас уточнять, как мол он увидел,  не найдусь с ответом. Увидел, вот и все. А если не верите, откуда тогда взялась гадалка в избе, обитой войлоком? Гадалки вообще не бывают в избе!
- Предстоит тебе, касатик, дальняя дорога и казенный интерес. Но интерес будет не твой, потому как ты за правду-истину. Только не может Залиман вынести эту дорогу. Шуруй туда Барабановым. Он хоть и ненадежный, зато дофинделяет без потерь.
Мне вроде бы и не хотелось, да ведь уже услышал. Поймал-таки меня Барабанов на интерес. Откуда вообще стала гадалка? Кто ее подсунул? Не бывает гадалок в избах, обитых войлоком!
Но Барабанов не исчез. Наоборот, он проявился и завладел вниманием. А что если я уже в сетях? Хотя, что значит сеть? Она потому и сеть, что стоит на чужих. А кто тогда во мне чужой? Во мне чужих нету, во мне вроде все свои…
Василий Барабанов постучал в тяжелую дверь кабинета и  не услышал ничего. Ни ответа, ни привета. Немного потоптавшись перед дверью, решил войти без разрешения, поскольку дело было крайней важности. Дело в том, что Капитолина оказалась обыкновенным роботом. Можете представить?
- И как об этом стало известно? – спрашивал старенький генерал, двигаясь по кабинетной дорожке. У него такое не укладывалось в голове, поэтому он всерьез размышлял об уходе на пенсию. А спросил больше для проформы, просто надо было что-то спросить.
- На связь внезапно вышел Барабанов – сказал Василий. Он думал, генерал сейчас начнет сердиться, однако генерал сердиться не стал совсем.
- Так вы же Барабанов. Однофамилец? – пытался выяснить для себя генерал. Генерал, несмотря на свой возраст, был очень умный, что вообще им мало свойственно.
Для того чтобы выяснить, ему надо было совсем немного, ведь в разведке не бывает глупых генералов.
Разведчики потому и не воюют. Они предотвращают и очень похожи на фантазеров. Однако такими вовсе не являются, являясь категоричными скрытыми фокусниками, вовсю промышляющими волшебными карандашами.
- Это я и есть! – браво отрапортовал Василий – Только там я из вазы, по-другому никак не получалось. Не угодно ли кино про это посмотреть?
- Угодно – заинтересовался генерал, вконец обессилевший от размышлений – И о роботе тоже будет освещено?
- Немного – уклончиво ответил Василий, умело зашторивая окна.
- Вот как вы вшторивать умеете – двусмысленно заявил генерал, поудобнее устраиваясь на стуле для просмотра.
- В каком вы смысле? – спросил было Барабанов, но генерал уже одел волшебные очки и проникся просмотром.
Взору генерала начало представать зрелище и не важно ему было где оно, там или тут. Важно было размышлять над тем что есть, а не над тем где есть.
Барабанов так и подумал тогда. Он благоговейно представлял себе, как точно и по нотам разыграется придуманный сейчас сценарий. Васе казалось будто он видит извилины генерала, устраивающие в голове настоящий девятый вал. Ну вроде как съесть одномоментно грамм этак двести ядреной горчицы. Представили? Ворошилка такая в башке включается и слезы вперемешку с соплями… Сейчас у генерала так и настало во  всей его голове. А Барабанов был очень похож на рентген.
Генерал было захотел спросить, уж не рентген ли Василий, затем мужественно справился с возникшим желанием.
Единственное, с чем сейчас не мог справиться генерал, так это с однообразной и пошлой мыслью.
Ему тяжелым и наглым танком лез в голову вопрос: « Какой у этого уродца член?».
В конце концов, генералу удалось побороть и этот бред. Он уже было вздохнул облегченно, однако еще с большим нахрапом стал представать ответ в различных интерпретациях.
- Прекратите мне показывать эту гадость!!! – закричал генерал, сдернул с глаз волшебные очки и вышел из кабинета секретным ходом прямо на пенсию.
Когда позже его спрашивали зачем, так он объяснял, не скрывая ничего.
- Перестал понимать я эту жизнь. – отвечал генерал, оставляя собеседникам думать и фантазировать.
Конечно он никому не открывал тот наглый вопрос, а тем более не открывал наглые ответы на тот вопрос. Иногда он плакал с надрывом, всею своею душою жалея Васю.
Вася теперь вместо того, чтобы уволиться из конторы, стал старшим группы которая разоблачала Капитолину.
Ей вообще не могли доказать ничего. Она взяла, да усыновила мальчика из вазы, устроив круговерть и кавардак в голове. С круговертью мы, пожалуй, справимся, недаром каруселью прокатал семь кругов. Если кто особо умный насчет кругов, то я отвечу. Кому пять, кому шесть, а кому и семь.
  А потом, что значит робот? Может быть Капитолина обыкновенная японка, а мы по простоте душевной спутали ее с добродушными монголами? Японцы же выдумали робота, не монголы.
Хотя интересно что появилось вперед: слово «робот», или сам робот? Вдруг робот выбрал малюсеньких узкоглазых желтомордиков, да ну им лапшу развешивать?! Цели преследовал мерзкие и подлые.
Может сам император японский, сидя на жестком татами вдруг как крикнет своим подчиненным: - Отчего ко мне в голову бесцеремонно ломится этот робот?
Ему приближенные вместе с гейшами: - А что такое робот, император?
Император взял, да на свою голову объяснил без утайки.
Возможно именно так и появились роботы. Через японцев. А русский пытливый ум тут же выдвинул ответ «япона мама». Ответ выполнен в стиле продвинутого парадокса, называемого японцами словом дзен.
Видя, что ответ пугает и нервирует роботов, японцы сами стали какие-то не свои. Они раньше все больше любовались икебанами, с гейшами растили карликовые деревья…
Где сейчас те японцы? Да сгинули они! Лишь немногие сохранили боевые мечи вместе со способностью к харакири.
К тому же неизвестность со всем казачьим отрядом, а спросить не у кого. Генерал-то на пенсию усвистел.
- Что, дураки! Разве робот рожать умеет? А я вот мальчоночку родила! Вот вам здрасьте! – дразнила Капитолина офицеров, в чине не ниже подполковника. Вася тоже стал подполковником, но под прикрытием торговца бытовой техникой.
Капитолина показывала мальчоночку, а всех брал за душу тогда стыд. Стыд оттого, что такой мальчоночка был безобразный. Они ни один и представить себе не могли, что Капитолина мальчика не родила, а усыновила. Сработала тайна усыновления и четыреста американских долларов, так необходимых цыганке Пелагее.
- И слава ему будет, и богатство будет… Только пусть не женится – рассказывала Пелагея, выманивая из меня денежки. А мне все равно, я и к гадалке пришел оттого, что свет от настольной лампы погас. Я сейчас вдобавок сплю, если хотите знать.
- Ну, ручку будете золотить? – осведомилась цыганка, не дождавшись от меня ни одной денежки.
- Чем? – спросил я не поняв, поскольку в данный момент думал о своем, о буквальном.
- Издеваешься? А вот сейчас те кто издеваются, проснутся так ничего и не узнав! – угрожающе вскрикнула Пелагея, напомнив собою что она и есть проходной пароль.
Я остался размышлять на перепутье. Куда мне было лучше проснуться?
Поначалу я проснулся в облегчение. Там я немного повисел и понял: в сети никакие не попал, а попал на четыреста долларов. Зато вспомнил кто мне гадалку подсуропил. Фантазер.
-- А ты не просыпайся ни туда, ни туда – послышалось справа. Это снова был фантазер, откуда ни возьмись.
Я говорить не стал ничего, зачем буду судить да рядить. Однако для чего он мне гадалку эту подсуропил? Какой такой умысел фантазер здесь имеет?
Хорошо, проснусь ни туда, ни сюда.
Снова завис и задумался.
А имелась ли возможность рассказать мне о заложенном без моих переживаний? Где было взять опыта в том случае? Для вас наверное тоже не секрет: строиться может лишь на опыте. Все остальное чушь собачья.
Имею ли я сейчас ввиду Тосю? Очень может быть, только выглядеть она должна по-другому.
На ней бриллиантовый ошейник, трусики танга и прочие приблуды. Думаете отчего у нее столько? Да она попросту гипнотизирует своих хозяев.
Все думают о своих собачках: - Ах, какие милашки! Они словно люди, все понимают!
Да ни хрена они не понимают!  Может ли собачка Тося понять насчет финансовой политики?  Нет! Вдобавок, ей ничего не стоит нагадить на громадный берилл чистой воды.
Хорошо я вовремя стал изумрудом.
Изумруды уже не могут валяться на дороге у Тоси. Да и бериллы вряд ли ей попадутся, поскольку Тося в тайге сдохнет. Она не выносит в тайге на нашей планете. Только в городе. В городе она работает скрытым гипнотизером и предводителем фокусников. Тайным предводителем. Этой собачке Тосе подчиняются все семиты. Они будут подчиняться ей до тех пор, пока не освободят семь Хоттабычей. Однако, смею заметить, Хоттабычей выдумали-таки белые воротнички. А белые воротнички вместе с императором полуботинок покупают Тосе бриллианты.
Я не заявляю и не оцениваю Тосю. Для Семена она подарок, поскольку Семен кастрирован.
Да, может быть и надо такое. Может быть такое убивает продолжительность? Нет, убивает не подходит… Заменяет здесь будет точнее.
Зато появляется опыт, будто тебе лет сколько хочешь. Будто ты многое уже съел, переварил и выкакал.
Тогда зачем гадалка? Реальность, не реальность… А кто четыреста долларов вернет?
Вы скажете и будете правы. Просто вы ни разу не были фантазерами. Это фокусники могут выдумывать себе деньги. Они их рисуют и говорят «цуками шлорпим». После этого деньги приобретают силу. До того, как деньги приобрели силу, они выглядят совсем не так. Именно поэтому не посвященные в фокусников не могут их нарисовать. А всем читателям бонус за то, что вы приобрели данную книгу и кормите во мне фантазера.
До того как деньги приобрели силу, они выглядят обыкновенными чикавилусами. Не больше, не меньше.А уж сильные деньги выглядят так, как нам привычно.
Теперь читатели смогут сами нарисовать себе сколько хочешь денег и произнести волшебные слова. Слова придадут деньгам силу и они приобретут привычный вид.
Если хотите знать, все настоящие деньги делаются именно так. А не настоящие печатаются на фабриках. Их не отличить, этим и пользуется Тося.
ЕЕ спросил как-то один молодой человек, а она не ответила. Все подумали, будто Тося не умеет разговаривать, будто она собака. Где вы видели собак с бриллиантовым ошейником и в трусиках танга?
- Фантазер! Зачем была гадалка? – крикнул я, когда мне уже надоело. Крикнул и сорвался.
- Мы с гадалками работаем очень  накоротке – начал он.
Действительно! Чем гадалка не фантазер?
- Мы с гадалками работаем плотно, однако они с нами не могут работать вообще никак. Если по обратной схеме, тогда у нас полярность разная – продолжал фантазер, а я внезапно догадался, чуть не испортив встречу.
- Ты тоже робот? – спросил я у фантазера – Это у них могут быть разные полюса, а у людей он один, полюс-то… Человеческий.
Фантазер негодовал так, как я не видел ни одного раза. Он даже проявился на миг  волнами, которые менялись, становясь похожими то на мозг без черепа, то на мальчика из вазы. Только формой овала, стремящегося к окружности.
Вдалеке невольно возник генерал на пенсии со своими вопросами и ответами. Стало понятно, они продолжают его живо волновать. Ну еще бы! Молодой мужчина, одинокий… Казалось ядри да ядри, но не тут то было.
Всему виною скрытые комплексы, которые генерал умудрился утаить даже перед детектором лжи.
- Догадался, да?! Дубина! Да когда не мы, кто тогда от ваших фокусов волны будет убирать?! Робот! Сам ты робот! Я ФАНТАЗЕР!!!
Я перепугался. Мне вспомнилась сказка о Карлсоне, который жил на крыше. Он дружил с Малышом, а потом Малыш обидел Карлсона и тот улетел.
Так вот я осознал: мне без фантазера будет еще хуже, чем Малышу было без Карлсона.
- Фантазер, извини меня, вероятно  не совсем так догадался – постарался исправить складывающееся.
Самого фантазера не видно, негодование же, поднятое им, чувствовалось наступающим торнадо.
Что я точно понял, так это фантазер вовсе не злобный. Стоило лишь мне извиниться, от его негодования не осталось и следа.
- Да чего уж там, с кем не случается… И на старуху бывает проруха…
А мне словно шило в зад, так спросить хочется.
- А как это, когда Залиманом становлюсь? Он узбек?
Из объяснения выяснилось насчет того, что Залиман не узбек, а наоборот – не имеет к национальностям никакого отношения.
- Но каким образом вдруг становлюсь тогда Залиманом?
Фантазер рассмеялся заразительно, поэтому я чуть позже рассмеялся тоже.
- А ты хохочи, хохочи звончее – сказал он, помолчал немного и продолжил – Нам  нельзя грустить, сыктым будет.
Мне вспомнилась информация, касающаяся сыктымов и семитов. Я спросил:
- А куда они столько сыктымов девают, семиты эти?
- Не думай, меня врасплох застать практически невозможно. Это тайна тайн.
Когда говорят о тайне и не важничают, тогда вдвойне забирает. Фантазер не важничал совсем.
- И что с этого? Ведь когда ты говоришь о тайне, ты уже знаешь о чем ты. Скажи хотя бы, о чем ты! – не унимался я, словно в меня вмонтировали какой-нибудь резиновый завод. Вот я и завелся.
- А вот о чем: из сыктымов они делают секретные расгабахи, но про то не знает никто. Можно объяснить тебе то, чего ты не знаешь? Нельзя! А ты здесь канючишь…
- Но чья же тогда это тайна, когда ее не знает никто? Очень мне удивительна такая тайна, смахивает на обман в особо крупном размере.
Я казался сам себе неустрашимым, все задавал и задавал вопросы, просыпаясь то здесь то там.
Иногда просыпался не здесь и не там, однако продолжал задавать свои вопросики. Они просто сыпались из меня, да я не переживал ничуть. Если откровенно, вопросы вовсе не интересовали и не трогали. Это кто-то хотел по привычке, а может Васек Барабанов снова прошелся по нервам своей сетью.
Сеть уже не пугала, хотя  продолжала будоражить нервы.
Вы наверное будете сейчас хихикать в кулачок, поскольку какая тут может быть неустрашимость. Ну каким образом в такой ситуации можно проявить смелость?
Очень просто!
Кто из вас отчетливо слышал поначалу голос, потом и разные дрючки, которыми любят показываться вообще все фантазеры на свете? Тогда не смейтесь и не спорьте! Но уж коли  хотите попробовать, милости прошу.
Попробуйте украсть расгабахи у семитов.
Ну что? Съели? Они живо из вас понаделают котов Семенов. Не оскопят, так хвост пришпандорят.
Да при чем здесь расгабахи! Я не о том вам говорю сейчас, а о том, что кажется нам порой реальным настолько… Даже нехорошо, насколько кажутся иногда реальными те или иные факты. Тем не менее до сих пор ничего не понял о роботах. Быть может война происходит оттого что роботы наступают?
Они договорились с Тосей, затем взяли, да сделали из Капитолины робота. Капитолина сама не изменилась, но кто теперь разберет!
Это почти как и с деньгами. На них пока покупать можно, а силы нет никакой. На тех, на которых сила, там наши привычки.
А когда б не привычки, они вообще силы не имеют.
Барабанов не может понять о роботах ничегошеньки. Он балбес, привыкший передавать и не вдумываться.
А насчет источника? Откуда самому Васе передают постоянно?
Тогда мне пришлось стать Залиманом и снова удивиться неоднозначности.
- Семиты не одни. Их противники в этом мире тоже собирают всевозможное, разыскивая там прозрачного Али. Они тоже делают сыктымы, но не умеют ими пользоваться. Их нагло не научили семиты, изо всех сил пытаясь не ослаблять ситуацию.
Я произнес, а фантазер засмеялся очень звонко и сильно, аж кругом все ходуном заходило.
- Что, решил в Залимане покопаться немного? Полезно и похвально выдумывать разности о веселом и не приносящем вреда. – заявил он абсолютно серьезно.
Залиман напрягся, лоб его сморщился от натуги и выделил из себя вместо мыслей несколько крупных капель пота.
- Не могу взять в толк, где разница между семитами и противниками семитов? Неужели противники сыктымы режут просто по привычке?
Фантазер успокоил, потом возьми да предложи выдумать некоторую теорию, подходящую по текущему в данный момент смыслу.
Предложил, сам тут же растворился как всегда, оставив Залимана  в крайнем напряжении.
Залиман тут же вышел на лестничную клетку, где увидел бешеную Аделаиду вместе с Барабановым. Невооруженным глазом было видно:  Барабанов попал у фокусников под сокращение.
- Я под сокращение попал, Залиманчик – грустно сказал он, рассчитывая на сочувствие.
- Не смей! Ты так вампиром стать можешь, это опасно! – прокричала предостерегающе бешеная Аделаида. У нее на глазах пропали несколько солдат, став вампирами из-за сочувствия окружающих.
К халяве привыкают довольно быстро, переставая вырабатывать психическое.
Напряжение не отступало. Так часто бывает, хочется вспомнить что-то важное, а важное в голову не идет. Ты его и манишь и обещаешь повышение по службе, но важное не корыстно и не доверчиво.
Важное бывает самодостаточным.
Залиман понимал: он постоянно не один. Куда бы ни упал его взор,  появлялись знакомые действующие лица. Когда же взгляд падал на потолок, по нему неминуемо текли желтолицые лавы казаков. Это вовсе не нонсенс, раньше много казаков было  башкирами, а теперь Монголия обозначилась другом.
Монгольские шаманы давали добро на мобилизацию соплеменников. Какая им разница, где скакать на своих низкорослых степных жеребцах и кобылах.
Кстати, в Монголии не знают и не признают ишаков. Максимум, на что можно сменить коня, так это на верблюда.
Что хотел рассказать потолок, позволяя скакать на себе? Могло быть и так, что хотели сказать наоборот, казаки. Зачем тогда казаки молчали? Они вообще не соображают?
- Славик! Славик! – крикнул я в потолок, что было силы. От потолка отвалились маленькие кусочки побелки. На одном из них парил вниз маленький Славик на маленьком  жеребце.
Я увидел его. Я увидел как он парит вниз и понял – прислали подмогу.
- Славик, родной, ну где тебя носило так долго?! Мне здесь чуть голову не свернули!
- А что такое «мне»? – важно спросил маленький Славик, только я ничуть не разгневался. Наоборот, был ему очень и очень рад.
- Я тебе так рад…
Славик сказал, будто половина дела сделана. Мне достаточно было не разгневаться на то, что Славик важничает. Мол ты там скачешь на своем конике, границы блюдешь, а меня здесь чуть не взяли в плен.
Оказалось я просто  находил нестандартные решения, ослабляя атаки на меня вражьих сил. Это позволило пройти живым сквозь лабуду злостных идиотов.
- А что это такое, лабуда злостных идиотов? – спросил я.
- Ну, насчет злостных, надеюсь, объяснять не надо, а в остальном – слушай. Когда навязывают свое за твое, это глупость. Замечательно то, что сама по себе глупость не имеет смыслового решения. Она подобна кому глины на дороге. Но стоит из глины сделать горшок – глупость начнет множиться теми, кто горшком пользоваться будет.
- Я хоть ничего и не понял, но история поучительная.
Славик закипал, видимо ему было обидно. У него аж насморк заструился.
- Да ведь кто горшки делает из глупости, тот идиот самый настоящий! Глупости для размножения необходимы идиоты! Понял?!
А-а-а-а… Теперь мне стало понятным. Сказал бы попроще, а то сказки мне здесь рассказывает. Придурок.
- Слушай Славик, ответь: идиот и придурок, есть ли разница?
Не знаю, что там себе решил Славик. Может быть, у него тоже есть задание особой важности, только сжал он в кулаке волю и предложил отправляться в путь.
- С тобой, пожалуй, можно штрафной получить. Давай отправляться в путь, хватит разглагольствовать.
Я понимал, сейчас мы отправимся в гости к фантазеру. Но как далеко, каким образом и насколько - я не знал.
Поначалу было пытался сообразить, да понял насчет глины глупости и кувшина.
- Всегда готов.
Славик, не тратя зря слов и не делая резких движений, сделался нормальным. Единственное, что оставалось непонятным, так это когда он меня ударил по голове. Мнилось, будто и я некоторое время был лилипутом. Может быть именно тогда я и схлопотал?
- Тихо, тихо. Через это проходит каждый… Ты не первый, и дай Бог не последний.
Я решил ехать на верблюде, потому как лошади монгольские были маловаты. А верблюды монгольскими не были, их прислали еще во времена дальних боевых вылазок. Так они возьми да приживись, вдобавок  расплодились словно кролики.
Монголам надо радоваться, только они не едят верблюдов и не катаются на них. Они очень принципиальные, монголы эти.
Вот сосед из другого подъезда недопонимает. Сосед спрашивает насчет монголов как таковых. Не может такого быть, когда монголы лишь катаются верхом, да кушают. Вероятнее по такому поводу должны существовать какие-нибудь особо секретные монголы. Они вроде как и не монголы, а просто так себе сидят да посмеиваются.
- Верблюд больше и выше. Поеду на верблюде, чтобы ногами не пахать по земле.
Славик повнимательнее ко мне присмотрелся и произнес: - Здесь ты Никита Кожемяка. Такой мне вышел значок насчет тебя.
Я ехал себе на верблюде, стараясь не заострять внимания. Словом заострять здесь хочу выразить целенького Буратино, поскольку многим важнее всего в Буратино нос.
Так вот заостряя внимание насчет Никиты, можно было порвать сегодняшнее мое целомудрие. Кто я сейчас? Я и сам не знаю. А то вдруг сразу Никита Кожемяка! Если кто захочет чтобы его так считали и уважали, милости прошу.
Крикните в комнате два раза Славику, да так чтобы побелка с потолка осыпалась. В пути же, на верблюде, сделайте заявление, будто вы и есть тот самый Никита Кожемяка.
Славик может для проформы покричать  на вас, а сам потом и согласится.
Судите сами: Кожемяка уж должен быть давно, а его все нет и нет. Дело в том, что никто не знает тайны. Вы первый.
Так что когда захотите Кожемякой, то кричите Славику сильнее.
Тем временем мы молча ехали. Славик заинтересовано ждал, когда таки сквозь меня станет прорастать Буратино. Буратино не прорастал.
- Никитушка! – ласково окрикнул Славик, хитря всем телом. А я ноль внимания, вдобавок всю буратинину голову расщепил щелбанами.
- А где такое мы едем? – спросил я свое, не отвечая на вопрос Славы.
- А нигде. Нигде мы сейчас не едем. Мы просыпаемся.
Потом говорящие ворота спросили у Славы на непонятном языке.
- Тпр-ру-у-у! – выкрикнул Славик воротам, растаяв вместе со своим криком. Ворота торжественно отворились, приглашая меня на территорию.
Я степенно покачиваясь въехал, ворота закрылись и верблюд меня безудержно понес.
- Сто-о-й! – орал я ему, но тот лишь распалял свой пыл. В ушах свистел ветер.
Я видел, как появились и отстали кот и маленькая собачка, потом маленький человечек с редкими волосами, потом две противоположных женщины… Был еще кто-то, но я не упомню всех. Все они вспоминались во мне чем-то неясным. Ясно же было одно: ничего из этого не имеет для меня больше никакого значения.
Я мчался к самому фантазеру.


ЧАСТЬ ВТОРАЯ   Встреча.

Если кто когда не допускает, опираясь на собственный опыт и законы физики, тогда он может быть не прав. Вообще правых на все сто не бывает.
Сейчас я летел через большущую залу на кусочке паутинки.
Конечно, паучок ведь не намного тяжелее воздуха, оттого он и подвержен влиянию даже самого слабого ветерка. Даже обыкновенное движение воздуха, не ветер, имеют на паучка огромное влияние.
Здесь стоит заметить: у паучка появляется шанс, но нет выбора. Может ли обыкновенный паучок противостоять движению или ветру? Ясно – не может.
Впрочем выбор есть всегда!
Разве обязательно противостоять? Можно и не противостоять. Можно течь, еще можно стать заусенцем… Сколько надо выборов, столько и получим.
Читатель мудр, оттого сразу заметит подвох. Очевидно паучок все одно полетит, что бы он не делал. Нет тогда смысла рассуждать и умничать, когда лететь так или иначе.
Только вдруг это не подвох?
А что если главным является понимание паучка?
Не секрет, понимание может из ужаса сделать комедию и наоборот.
Хоть мы и привыкли понимать движение лишь с точки зрения времени, это не позволяет нам возводить законы и аксиомы. Каким образом можно себе объяснить скорость, если движение отсутствует начисто?? Отчего там, где нет времени, у одного скорость есть, а у другого нет?
Ответ напрашивается сам собой. Там, где нет времени, скорость имеет совершенно другой смысл. Какой? Да какой хочешь!
Откуда я могу знать, насколько вам понятен смысл времени? А тем более я не могу знать, насколько вам понятен смысл  его, времени, отсутствия.
Можно привести пример. Он простой, однако очень действенный, поскольку родом из детства.
Помните сказку о попе, и работнике его Балде? Помните, как тот дурил голову попу? Так вот, с точки зрения Балды, не существовало никакого времени, а была цель. Он финиш и старт сделал равными, однако с финиша стартовать запретил.
Когда эти строки станет читать Егоров Вовочка, он сможет ответить, для чего со старта до финиша, а не наоборот.
Хотя, отчего же не наоборот? Кто позволит нам запретить, Балда что ли?
Вдобавок ни собаки, ни кошки, не замечают времени. Они приходят, хотят есть, взрослеют, стареют и уходят, но не понимают времени ни на капельку.
Между тем я скользил по воздуху паучком на паутинке. Не сказать, что скользил куда хотел.
Я вообще не мог хотеть скользить по воздуху, поскольку в мои привычки это не укладывалось.
- Как раз с привычками ты бы спятил окончательно.
Голос был явственным, а какое-либо определение ему дать было затруднительно. Просто голос. Просто сказал.
Кто сказал? Кому сказал?
Помните, в самом начале была встреча, где я тоже не смог удивиться?
Вероятно я снова попал в то же самое место, только смотрел на него сейчас с другой стороны. Времени вероятно здесь не было, а скорость пока никто не отменял.
Но скорость в этом месте оставалась только для меня, чтобы не потеряться окончательно.
Быть может это я сам себе  сказал голосом, а поскольку скольжу по воздуху, то внутренний мой голос приобрел некоторую необычность… Может такое быть?
- Пятьдесят на пятьдесят, как впрочем, и все остальное. Вопрос не в этом, в этом вопроса нет. В такой форме может существовать потаенная глупость, которая притворяется.
Мне бы удивиться или испугаться… Теперь уже не дождетесь!
Я нисколько не боялся, а вместо  удивления рождался анализ. Причем анализ ни на йоту не переходил границу начала интереса.
Затем анализ принялся рассказывать мне особенности развития глупости. Они были несколько жестковатыми, если не сказать больше.
Возникла необоримая потребность общаться, рассуждая. Нужен был собеседник, но собеседника не было.
Я чувствовал, как тяжелею, как воздуху тяжелее и тяжелее давать мне скользить по нему. Замечалось неуправляемое снижение, благо оно было плавным.
Елки палки! Если мне не с кем сейчас будет рассуждать, я взорвусь к чертовой матери!
- Просто взорвешься! Таких матерей и сынов нам не надо! – предостерег кто-то снова. Удивительно, но тот, кто периодически говорил мне, не рассматривался мною как собеседник.
Между тем анализ продолжал резать меня на полосы, рассказывая насчет знаний. А кто, собственно говоря, заставляет меня слушать? Никто. Тогда отчего же я слушаю?
- Здесь очень сильны привычки, а ты насквозь проеден знаниями. Практически до сквозных дыр.
Конечно продолжаться подобное, долго и без последствий, не могло. Меня расперло окончательно, я взорвался.
Взрыв произошел хотя и сильный, но локальный. Он не вышел за границы меня, поэтому я не исчез, хотя перестал понимать.
Сознание четко держало форму моего «я», а если форма есть, значит есть границы. Это по любому, независимо от того, знаешь ли ты их сам, свои границы эти самые.
Поначалу не заметил последствия взрыва, разве что  перестал скользить по воздуху. Откуда ни возьмись появился выбор: вверх иль вниз.
Разве можно падать вверх? Голова отказывалась понимать.
- А ты всегда понимаешь через свою умность. Умный очень, книжек начитался.
Вспомнилось насчет времени и движения, шок от возможности падения вверх прошел.
Пробовал ли кто из вас падать вверх? Вверх нормальные люди взлетают, падают же вниз.
Вот и я: выбрал пол вместо потолка.
- Пол… Потолок… Какая разница? Когда ты закончишь свое заключение в умности?
Все говорит и говорит этот голос. Ну отчего ему так неймется?
- Хоть имя забыл, и то хорошо.
Я плавно опустился на пол.
- Зачем здесь такой фактурный пол? – спросил я, едва опустившись.
- Опять?!! – голос буквально взревел, взорвав меня во второй раз.
 Пол был  из древесины, об этом сказал запах. Сама же фактура дерева была непривычна. Она была с громадными буграми, впадинами и сколами, вдобавок даже ровные места казались пористыми. Пористыми настолько, что можно было провалиться в эти самые поры.
Чуть позже стало понятным: когда становишься меньше, то видишь крупнее. Если провести аналогию с микроскопом, тогда чем меньше  размер ты видишь, тем больше увеличительная способность микроскопа.
По данному удивительному заключению вывод выскочил сам, заявив будто все маленькие – обычные увеличительные микроскопы. Помните каждый в детстве хотел стать большим? Это и был закон микроскопа в своем натуральном проявлении.
А где стены, спросите вы. Куда делись стены? Зачем ничего не говорится о них?
Стены важны для нас в самых разных пониманиях. Их надо или строить, или ломать.
Иногда правда случается такое, что надо пройти сквозь них, но такое гораздо реже.
Так вот насчет стен: они исчезли… Очень просто – исчезли и все.
Да нет дела, стали они очень большими, слишком маленькими…
Главное, для меня они исчезли вовсе. Хотя умом я продолжал понимать, стены как были так и есть.
Когда бы в тот момент был хоть один сторонний наблюдатель, я б ему смог продемонстрировать хождение сквозь стену.
Многие из вас, уважаемые читатели, слышали изречения нынешних умников о том, как правильно ходить сквозь стены. Надо мол вибрации свои делать одинаковыми и свободно просачиваться сквозь. Дудки это! Все гораздо проще: стоит стене исчезнуть для вас, вы можете проходить сквозь нее для окружающих.
А когда окружающие вдруг бросятся вам навстречу, начнут забрасывать цветами и вопросами, глаза ваши выпучатся. Неужели они сошли с ума? Ну разве можно пройти сквозь стену? Ее там попросту не было.
Видимо второй взрыв все же развалил меня на мелкие кусочки. Именно в одном из этих кусочков и закрепилось мое теперешнее сознание. Удивительным было то, что меня не стало нисколько меньше, хотя кусочек нынешний был тщедушно мал. Я его видел краем глаза.
И за что мне такое? Неужели нельзя гуманнее?
Представляете? Мысль о том, что взрыв разнес вас на мелкие части!
Да совсем не так вы себе представляете! Если хотите представить по-настоящему, представляйте себе будто во сне, а сами спите, а то что вы спите, вы не понимаете. Вы для себя будто и не спите.
Будет вам, ведь этого ничего нет! Есть?
Давайте же рассуждать, наконец. Приснился кошмар? Его нет! Кошмаров вовсе не бывает, вам снится!
Что же тогда не снится? Обыкновенно: то, что вы не понимаете. Все другое снится определенно.
 Страх наползал. Удивительно, только раньше его не было. Может быть раньше не так сильно разлетелся, может надо было перестать летать на паутине паучком. Кто знает?
Впрочем имеет ли значение вопрос о размерах, когда не отдаешь себе отчета в чем находишься?
Что если я уже не нахожусь ни там, где я был раньше, ни там, куда я должен попасть после того, как взорвался?
Батюшки! Я в середине!
- Ну хватит, просыпайся! – это уже над моим ухом. Открыл глаза, напротив сидел фантазер.
Сейчас, когда рассказываю, вещи выстроены в порядок, на каждую вещь есть свое слово, а тогда…
- Кимторук айвырат могновертис чаргом.
Говорю бодро, уверенно, однако сам мало чего понимаю. Лишь картинки, возникающие снаружи, чудесным образом совпали с внутренними. Совпадение тут же превратилось в успокаивающий сбор из трав. Почему не хлебнуть? Хлебну.
Мало ли что может мести язык? Языки вообще болтуны, дай им волю - будут трещать без умолку.
- Здравствуй. Как добрался? Не напугался ли своего взрыва?
Стоило фантазеру поздороваться со мной, язык стал родным. Мягким и влажным. Теперь он позволял  говорить вразумительно.
- Здравствуй… - это я фантазеру. Осмотрелся – никого.
- Кто здесь говорит? Кто со мной разговаривает все время? – сказал уже намного смелее и громче, с явно проступающим волнением.
- Да не волнуйся так. Видно и впрямь взрыва испугался.

- Вот еще, мне его пугаться. Кто может со мной сделать хоть что-нибудь, кроме меня самого?
Говорю, а внутренний голос звенит себе внутри и радуется тому, что из меня взрывом выбило все знания до самой маленькой крошечки.
- Хорошо это, когда совсем без знаний.
Читатель может возразить, только спорить нет охоты. Если вам угодно самим порассуждать, вы закройте глаза, да порассуждайте.
Знание сила? А для чего сила такая? Что она дала людям?
Вы сейчас вероятно смеетесь, но смеетесь оттого, что рассуждаете с позиции знания. Когда рассуждать с позиции понимания, тогда понятно: ни хрена нам сила эта не дала. Наоборот, она выбивает из нас живое и разумное. Знания лишают нас возможности думать. Во всяком случае не думает абсолютное большинство, однако знают все и все.
Легендарный колченогий монгол сможет вам рассказать сказку, если вы его послушаете. Сказка в общем неказиста, она повествует о дереве, которое сошло с ума. Дерево попыталось узнать, из чего оно состоит.
Лес нисколько не осудил дерево, однако оно все одно узнавало. В конечном итоге, дерево превратилось в деловую древесину, знающую себе цену. Ну и что?
Быть может рассказал вам немного не так, только сути не поменял ни на градус. Если же вы захотите послушать сказку целиком, вам необходимо искать колченогого монгола, кроме него сказку эту не знает никто.
А что даст нам знание там, где нечем развиваться? Вот вы есть, а какой есть, такой и есть.  В самом крайнем случае я вам расскажу немного собственной тайны, слушайте.
Тайна лишь для тех, кто до сих пор не понял, но хочет понять. Остальные могут не читать о тайне, а то все их знания взорвутся.
Тайна такова. Жил на свете Кум Королю. Имел он все, чего бы  не пожелал. Но все, что он имел и чем пользовался, должно было рано или поздно исчезнуть.
Что делать?
Думал-думал Кум Королю, да придумал. Он решил, что из жеребца можно сделать самолет, а из клена – рябину. Кум принялся искать и не сдаваться, но найти не мог никак.
Так Кум Королю потерял все что у него было, потому как нельзя чтобы из клена вышла рябина. Глупость это, обыкновенная глупость.
Вот такой вот кусочек от моей собственной тайны, а вы уж сами думайте, что почем. Кто из вас и чем сможет заинтересовать свой внутренний голос? Откуда живет уверенность, будто он обязательно появится после взрыва ваших знаний?
Нельзя говорить, что у каждого обязательно взорвутся его знания, конечно нет. Да и не глупый народ читает книжки.
Да именно поэтому! Потому, что народ не глупый! Только глупец будет знать, и не пользоваться тем, что он знает.
А сейчас практически каждый знает о телевизоре и компьютере… Только я вам ничего не говорил.
Кстати, Кум Королю опытным путем пришел к выводу: он не знает ничего. Это конечно хорошо, но время вышло. Сейчас сам Кум знает о том, что он Королю, а больше ничего  не знает. Чем раньше Кум хорохорился, то сейчас его стегает нагайкой, будто бы Кум мазохист. А Кум не мазохист, он и слов таких не знает, не то чтобы.
Я осмотрелся. Комната как комната, не сказать шикарная, но и не убитая безнадегой, сам же фантазер выглядел кем-то очень маленьким. В голову застучала мысль, а не раздавить ли мне его, фантазера своего. Тут же обожгло испугом: что если мысли  подобные не навязаны, а я сам и есть?
- Не тушуйся, я привык – ответил фантазер. Сейчас меня удивило, как он может говорить впопад моим мыслям. Насчет телепатии отмел сразу, от нее попахивало умностью.
Умность не в смысле ума, а в смысле значимости.
Мысли, значимые и не очень, могли приходить ко мне еще довольно долго, я это чувствовал, только надоело.
- Слушай, понять конечно можно все, но для чего все это нужно?
Да, я тогда попросту не знал ни самого фантазера, ни его целей. Сейчас конечно мне стыдно до нехорошего, но уже не изменишь.
Многие говорят насчет предопределений, будто предначертано абсолютно все. Нет, их не осуждают и ни в коем случае над ними не смеются, однако утверждать то, чего не понимаешь – сама глупость в чистом виде.
Представьте себе: вот вы разговариваете с человеком, строите планы, вот планы начинают осуществляться… А человек тот возьми, да пропади. Конечно не пропадом. Так, пропал да и все.
Что вы на это скажете? Будете умильно стараться погладить по головке?
Да я сейчас не о том! Я сейчас о том, что как минимум есть ситуация, хотя бы одна ситуация, но есть. Следовательно всем обеспечена последовательность и невозможность полного исчезновения.
Но решений-то сколь угодно много!
Решения просятся на крючок, вам остается правильно подсекать. Главное здесь не раньше и не позже.
Хотя скажите мне, разве может быть раньше и позже там, где совсем нет времени?
- Фантазер, а что здесь времени нет совсем? – спросил я, отчего-то робея. Сам не понимаю, вроде и человек не глупый, но постоянно задаю глупые вопросы. Фантазер игнорировал мой вопрос, продолжая оставаться крошечной блохой. Однако блоха была ни на полу, ни на стуле или на кровати, блоха была как будто, причем абсолютно сама по себе.
Мне стало грустно и одиноко, вплоть до того, что я засобирался домой.
- Пожалуй пойду домой…
- Ты что, правда дурак? – спросил меня фантазер, не делая лишних движений в сторону удобно и неудобно.
- Не задумывался как-то, может и дурак.
От фантазера повеяло чем-то родным, сильно смахивающим на детство. Яснее ясного – нет никакой разницы между дураком и умным. Почему? Да потому. Когда есть дурак, обязательно найдется умный и наоборот.
- Я сейчас пристально изучаю одну парадоксальную вещь. Безусловно, она исчезнет вместе с нашим сознанием, но ничего не исчезает без следа.
- Я от умности, здесь царящей, или схожу с ума, или чувствую себя не в своей тарелке. Простоты здесь не хватает, что ли?
Мне стало все равно, чем занимается этот фантазер, сколько времени на него потратил даром.
- Ладно. Итак, я изучаю эффект мертвой точки, а ты, если хочешь, то просыпайся кем и куда хочешь. Так куда и кем ты будешь просыпаться?
Фантазер стал большим, но я не мог его разглядеть хорошенько, поскольку заплакал от обиды. Отчего-то эффект мертвой точки стал занимать меня больше всего на свете. Я захотел остаться.
- А вдруг тебя попросту снова околпачили? Какие же вы падкие на всякие новые словечки да изречения! Ищете в чужом, не желая обращать внимания на свое! – фантазер явно огорчился, став несколько жестсковатым – И не надо меня сравнивать, будто булку! Какой изо всех мягче, туда и двигай, а мне некогда.
Тут уж я конечно собрался отыграться. Тут уж у меня размахнулось на все сто пятьдесят.
- Дак ты говорил что времени здесь нет! Вот враль бессовестный!
Второй раз мне захотелось убежать от фантазера куда глядели глаза, но глаза, как нарочно, глядели на фантазера.
Совсем немного усилий, и я справился со второй волной отторжения.
- А жалеть потом не будешь? – спросил фантазер, но говорил уже значительно мягче.
- Нет. Расскажи мне поскорее насчет мертвой точки.
Мне тогда виделось, будто разгадка моя близка как никогда, ведь не было для меня тогда главнее выражения, чем точка эта самая. И уж совсем не могла привидеться мне точка мертвой.
Подумайте сами. Поставьте сначала точку, а потом подумайте, глядя на нее. Можете вообразить хоть какую-то разницу, если не брать в расчет ни цвет, ни размеры?
Точка она и в Африке точка.
Нетерпение, будто снайперская нагайка ухлестывало мою волю и покой.
- Я готов! – выпалил я, готовый на многое. Казалось будто стоит узнать то, о чем говорит фантазер, смысл тут же станет передо мной как-то по-новому.
- А для чего тебе нужна мертвая точка? Ты поначалу с живой разберись.
Не поймешь его, фантазера этого. Только он предлагал, показывал глупости и картинки, а то вдруг совсем наоборот. Ну для чего было говорить о мертвой точке, когда вон какие препоны сам ставит?
Запела птица где-то снаружи, за стеной… Не знаю кого как, а меня пение птиц очаровывает. Вот и сейчас.
Нет, выражение очаровывать не корректно. Птичье пение задело за живое.
Тут как тут спасительное противоречие, вылившееся вопросом:
- А мертвая мне нужна, чтобы живую заметить?
- Так и замечай живую, для чего тебе мертвая? – отреагировал фантазер моментально. Но не тут то было! Здесь тоже не лыком шиты!
- Если до сих пор не знаю о мертвой точке, есть вероятность, что она притворяется во мне живой. Врет значит…
Повисла пауза, во время которой фантазер довольно жмурился и смотрел на меня особенно ласково.
- Ну что ж – произнес он после некоторой паузы – Уж коли хочешь, не стану тебя отговаривать. Но договор: не пугаться и держаться плотно закрытым. Согласен?
Отчего было не соглашаться? Разве мое согласие вступало со мной с противоречия по этому вопросу? Нет, не вступало.
- Согласен. Что дальше?
Дальше фантазер принялся рассказывать о фокусниках, которые всячески пытаются скрыть правду. Их за такое и звали фокусниками.
Выяснилось: люди теряли катастрофически, и все благодаря фокусникам. А фантазеры вроде бы ни при чем.
- Фантазеры вообще не при чем? – с ехидцей спросил я у него. Если бы тогда я получил ответ утвердительный, то наверное соскочил  с этого вопроса насовсем. Какая мне была тогда разница? Для чего мне было надо?
- Отчего же, при чем и фантазеры. Все здесь при чем, посторонних нет. Каждый бегает с ведерком и льет воду на понятное ему колесо. Вода пока есть, занятие тоже… Голова не болит совершенно.
Сдулся я тогда окончательно.
Появилась продолжительность, а потом фантазер заговорил снова.
- Время показалось?! – радостно воскликнул я, цепляясь за соломинку.
- Время не при чем. Таким образом я отделил одно от другого, чтобы ты смог выскочить и снова вскочить.
Выскочить я уже выскочил, еще в первой части выскочил, когда об изумруде. Куда же было вскакивать теперь?
Хотя вопрос вскакивания не менее важный, быть может даже более.
- Тебе необходимо идти в Интернет. Там будут главные твои баталии понимания. Я буду рядом, а оставаться рядом позволь мне незамеченным. Хорошо?
- Хорошо… Только у меня нету Интернета, да и в компьютерах я не силен. Это меняет дело?
Сам спрашиваю, а у самого поджилки трясутся. Ну кто пойдет в Интернет без волнения? Читатель может рассмеяться, не понять. Что за подвиг, в Интернет войти?
Но кто вам предложил это в первый раз? Ага! А мне фантазер. У него все не как у людей.
- Все образуется само собой, главное не забывай, о чем мы здесь говорили. Лады?
- Лады.
- Ну тогда все, шуруй.
Фантазер исчез  струйкой дыма. Видимо он любил исчезать именно так.
Смотрю – снова дома, словно и не было ничего, ни встреч, ни приключений, ни головоломок. Спокойно так на душе, похоже на штиль. Полный штиль.
Попытался было догадаться, только догадки выглядели глупыми. Смотрю - за окном ночь совсем, взял да спокойненько лег спать. Очень похоже на тренированного космонавта.
Чем не космонавт? Кругом бури, адреналин и недоумения, я же улегся спать спокойненько.
Только мне заснуть – снится звонок в дверь. Понимаю что это сон, засыпаю. Причем не понимаю как засыпаю.
Отчего смеетесь? Вы сами-то понимаете как засыпаете?
Костик вот говорит, будто на правом боку любит засыпать, да коленочки поджав…
А как это засыпать? Что переключается? Кому какая команда отдается?
Утром просыпаюсь от звонка в дверь. Звонок звонит, я не могу в толк взять, сон или нет. Ведь ясно помню – засыпал и звонок в дверь. Точно такой же.
Вроде оттого, что утро – похоже проснулся, но ведь и во сне тоже бывают утра…
Нет, так определенно можно до нехорошего достучаться, до взрыва на крыше. Больше не раздумывая где, встал, ноги в тапки сунул и прямиком к двери. Открыл.
 Стоит парень, похожий почему-то на попугая и держит в руках чемоданчик.
- Здравствуйте. Залиман?
Я уж не помню как меня звали раньше. Коля? Сергей? Виктор? Теперь я Залиман, а где проснулся, да и проснулся ли - лучше не размышлять.
Что, если я вообще уже умер? Вдруг это лишь сон? Как видеть привык, так и показывают. Да мне другой и не надо, с таким спокойнее.
- Залиман, Залиман… Посылка? А расписаться где надо?
Расписался, забрал посылку и закрыл дверь. Нет, если размышлять о том, что ты давно  умер, только пытаешься исправить, можно вообще потеряться.
Так, раскрыть чемоданчик… А там что? Компьютер, мобильник… Вот инструкция к применению! Читаем.
Помимо того что в инструкции, было напечатано как надо обращаться с кнопочками и куда стрелочку наводить если чего интересно станет.
Там же нашлось первое задание. Нужен был контакт с живым.
Как с живым?! Что с живым?! Да откуда я смогу вообще додуматься где искать?
Вышло так, что не надо было ни о чем думать, стоило лишь включить сам компьютер и набрать на мобильнике номер, указанный в инструкции. Вернее все наоборот.
Что-то на экране забегало, выскочил зеленый цветик, принявшись переливаться. Потом вдруг раздался пароходный гудок. Я понял: началось.
Все написано понятным русским языком, но слова незнакомые и оттого держащие в напряжении. Вовсе не самая страшная беда.Читаем, нажимаем, ждем.
Вот и контакт.
Первый контакт был очень грязным, поскольку я не ввел волшебное слово для связи. Выскочил трансвестит и предложил мне обеспеченную жизнь.
Трансвеститы вообще очень похожи на оборотней.
- Ты кто? – спрашивал трансвестит на той стороне, а мне думалось где есть его сторона.
Кто его сторона?
- Залиман – коротко и внятно ответил я.
- А меня звать Дориада. Раньше была Джеком.
Интересно устроено. Если у нас во дворе сказать, что у тебя друга звать Джеком, все подумают, что тебе родители купили собаку. А у них нет. У них Джек – дядя.
Вот какая ощутимая разница, которую мы стремимся потерять, стереть. Сотрем и станем собак принимать за людей.
Размышляя следующим образом, я окончательно скатился в Залимана.
- Из собак что ли? – спросил Залиман, потому как ему было начхать, станут с ним дружить или нет. Интернет позволял. Там таких Джеков сколько тебе угодно, перелопатить всех не сможешь.
На той стороне что-то повисло. Залиман представил как мальчик полез в чужой сад воровать яблоки. Все было у пацана удачно, да жадность подвела.
Набрав яблок полну пазуху, мальчик зацепился за гвоздь в заборе, да так и повис.
- Эй ты там! Уж не яблоки ли воруешь?
- А откуда знаешь про собак? – спросила Дориада. Вообще вопрос задал  Джек, Дориаду такое не интересует.
- Джек, кончай голову дурить. У нас все здесь о собаках знают, эка невидаль. – ответил Залиман, сам же задумался на этот счет. Неужели у них и собак нет человеческих? Что там за жизнь такая?
Пауза повисла снова, видимо вороватый мальчик, соскочив первой штаниной, зацепился по новой за вторую.
Говорить было не о чем, Залиман решил разорвать связь с трансвеститом.
- Пока, Дориада. Пойду бродить дальше.
Тут Дориаду прорвало, словно штаны у воришки не выдержали и он свалился на землю.
- Дальше! Дальше! Хватайте его! Это он!
Залиман испугался не на шутку, щелкнул кнопкой и все исчезло. Стало понятно – Интернет делает собой порталы, через которые лезет по домам неведомо чего.
Интересно почему он, Джека эта, принялся орать и призывать неведомых блюстителей к задержанию Залимана. Что позволило ему начать видеть?
Поначалу он не видел, иначе не представился бы. Так отчего стал видеть в конце?
Ага! Ясно! Произошел контакт, но не с живым. Как живых сколь угодно много, так и не живых. Очевидная глупость называть неживых мертвыми. Может быть пока и не мертвый, но уже и не живой. Интересная мысль.
Залиман снова быстренько вышел в Интернет, потом набрал в специальном окошечке «ни жив ни метрв»
Сколько всяких ответов и возможностей выскочило – глаза на лоб. Да-а-а, дела…
Ну и что теперь?
Залиман решил оставить все как есть, сам тем временем пошел перекурить.
Докуривая понял – ответ надо было искать в том множестве ответов, которые выскочили на его вопрос.
Быстро назад, приник глазами, изучаю информацию. Есть ответ! Из Интернета  выходило, что ни живой ни мертвый – наполовину мертвый.
Действительно, логично. Никак невозможно быть наполовину живым, а вот наполовину мертвым – пожалуйста.
Контакт с живым пока не получался. Что и как должно было получиться вообще? Залиман этого не знал, а фантазера в реалии больше не было, даже не спросишь. Хотя отчего? Наберу-ка «фантазер».
Обилие информации, выскочившей в ответ заставляло размышлять.
А что станет, когда зайдешь не туда? Надо к фантазеру, попадешь же к фокуснику. Их здесь вероятно напихано больше чем нерезаных собак…
Итак, что тут такое? Магазин. В магазин? Но при чем здесь фантазер? Нет, в магазин нельзя, в магазине засада. Идем дальше.
Следом Залиман увидел смелое заявление: «фантазеры определят будущее Интернета».
Рука прямо таки сама захотела нажать кнопку, активируя связь со смелым заявлением.
Залиман руку остановил, задумался. Для чего фантазерам будущее Интернета? Такое будущее не укладывалось в представления Залимана о фантазере, как таковом. Личный опыт у него был такой.
Нет, определенно не то, там тоже засада… Ах ты! Что ты будешь делать?! Ну и ну!
Залиман принялся листать дальше, надеясь на совпадение. Совпадений не было. Что делать?
Взгляд за окно.. За окном осень и группа таджиков закапывают траншею, распевая свои песенки.
Не успел Залиман посмотреть на таджиков в окно – тут же отделился особо молодой и спрашивает, сложив ладони рупорком: - Извини! У тебя случаем нет чая холодного? Напиться охота? Жажда?!
Странно. Отчего таджики вдруг спрашивают именно у него, вдобавок орут на весь двор? Потом почему именно холодный чай? Странно. Может это специальная команда для его, Залимана, уничтожения?
Отрицательно помахал в ответ рукой, таджики моментально собрали лопаты и ушли, оставив работу незавершенной. Мистика какая-то.
Определенно я так долго не протяну, съеду с катушек. Нужен фантазер.
Так быть может именно здесь и есть подсказка? Попробуем.
На слове «таджики» выскочила информация, из которой стало ясно – они засланы.
Мало того, таджики, которые были сейчас во дворе, вообще не настоящие. Это обыкновенные интернетовские призраки, посланные жестокой рукой выслеживать.
Кого они здесь выслеживали? В голове выскочили слова «холодный чай». Надо набрать, вдруг совпадет и фантазер проявится. Очень уж нужен сейчас Залиману фантазер. Фантазерчик.
Залиман набрал «холодный чай», взамен Интернет выдал некую Нелли Трауман.
- Везде, где бы ни копнули  всплывает еврейский вопрос – подумал Залиман. Сейчас он жалел, что не спросил у молодого таджика имени. Вероятнее всего это и был давешний трансвестит.
Конечно трансвеститы! Как он сразу не догадался! Набрал.
Выскочило предложение просмотреть фотографии. Открыл. Ах ты!
На фотографии, голая и бесстыжая, стояла Жанна, жена Василия Барабанова. Фокусника в третьем поколении.
Залиман теперь все понял и связал воедино. Жанна ловко замаскировалась. Раньше она была Джеком. Именно Джеком, а не Джоном. Джоном было бы слишком просто.
- Это Барабановские фокусы! Ну уж теперь точно они меня не проведут!- воскликнул Залиман и очень захотел поесть. Аппетит проснулся зверский.
Залиман ворвался на кухню, открыл холодильник и принялся наяривать все равно что. Он немного порыкивал от наслаждения вкусом и поглощением.
Залиман пожирал, а в голове роились мысли. Они носились обещающим хороводом. Хоровод вот-вот должен был сделать показ смысла происходящего.
То ли от просмотра трансвеститской Жанны без трусов, то ли еще от чего, но картинка хоровода начала оживать в голове у Залимана. Существенным было то, что хоровод состоял сплошняком из девиц.
Так вот, весь сплошняк разом принялся делать стриптиз, якобы имея целью показать Залиману самый что ни на есть смысл. Надо было превращаться в того, кого было не жалко, только очень  и очень быстренько.
Залиман пока что оставался собой, но время уже остановил протяжным криком а-а-а-а-а-а.
Магнитные бури не щадят вообще никого. Не щадили они и бешеную Аделаиду.
Аделаида жила вместе с Капитолиной, они притворялись сестрами близнецами, постоянно тусуя себя перед встречными и соседями по дому.
- Кап! У меня башка раскалывается, а это придурок орет благим матом. Вызови милицию, или я сейчас сдохну. – негромко сказала Аделаида сестре. Якобы сестре.
Капитолина имела пенсион небольшой, поэтому берегла Аду пуще своей зеницы. Капа рассуждала так: зеницы все одно две, а жрать хочется практически постоянно.
Набрав номер, она сконцентрировала в груди воздух, вперемешку с возмущением.
- Милиция?! Тут у нас за стеной живет извращенец! Да вы сами приедете и все поймете. Сил нет!
Аделаида выпила половину стакана уксуса. Всегда помогало, а вот сегодня нет. Странно.
Аделаида часто замигала глазами, вызывая на себя решение. Решение не шло.
- Что значит нет?! – взревела в трубку Капа. Она любила покушать, не давая в обиду Адочку, свою сестренку-близняшку. После своего рева Капа помолчала в трубку с минуту, слушая ответы с той стороны, потом сказала адрес, обещая напоследок ожидать с нетерпением.
Залиман за стеной услышал Капин рев, приняв его за знак для себя.
- Действительно, что значит «нет»? – размышлял Залиман, а сытость растекалась теплом да истомой по родному нутру.
Казалось не прошло и минуты, в коридоре раздались голоса и затопали казенные ботинки.
Милиция, догадался Залиман, превращаясь в обыкновенного, самого что ни на есть Николая Петрова. Лысого очкарика со злобными мыслями и больным желудком.
Когда бы знать про милицию – не стал Залиман столько кушать. Или он садист? Или не знает о больном желудке Петрова?
Но не ведал Залиман о милиции, не думал что придется есть Залиману, а переваривать Петрову.
Петрова скрючило в токоведущий тор, он закрутился по полу и завыл дико, по звериному.
- Вот так вот и орет целыми днями чемурудочный черт. Лысину нажил, а ума ни на грош. Меньше чем у стрекозы. – докладывала сержанту Капитолина. Ада не пошла, поскольку ускус начал действовать именно в момент приезда милиции.
- Так, в чем дело? – осведомился сержант у крутящегося на полу Петрова. Залимана и след простыл.
- Сволочье! Жрать сами, а переваривать Коля за вас будет?! – стал ругаться на милиционеров Петров. Они взяли его, да не долго думая, забрали. Посадили в обезъянник, чтобы мог дострадать там в полной мере.
- Ну все дамы, теперь у вас здесь тихо будет – констатировал второй милиционер, пнув ногой в петровский пах. Чтобы в пути сильно не дергался и не кричал.
- Суки, за что берете? Я в Интернет ни под каким видом не заходил!
Оба милиционера переглянулись, при чем здесь Интернет, однако решение приняли практически моментально, добавив Петрову аж с двух ног. Петров затих и без приключений поехал переваривать пищу, которую даже и не ел.
Капа вышла вслед, дверь опечатали.
Залиман проявился на табурете, ковыряя в носу. Он недоумевал.
- Я недоумеваю – сказал он в комнатное пространство. Гулом прошелся голос по стенам, хорошо ни Капа ни Адочка не слышали. Они с удовольствием помогали паковать в милицейский уазик Петрова Колю
- И пусть сидит там подольше, гнида такая! Товарищ сержант, когда надо будет показания давать – свяжитесь и будет правильно.
- Откуда взялся Петров этот самый? Чего он так на полу крутился да орал? – снова и снова задавал себе вопросы Залиман, только не находил на них ни малейшего ответа.
Из коридора потянуло дымом. Дым пах дорогими сигарами и коньяком.
- Фантазер, ты? – спросил Залиман очень и очень тихо, чтобы не спугнуть если что.
- Я – услышал в ответ.
- Что происходит? Мало тебе того изумруда? Мало моих мытарств? Откуда Петров взялся? Ведь отобьют ему голову там.
- А и пусть отобьют. Петровых у нас навалом. А этот был вообще ботом.
- Что такое ботом? – не понял Залиман. Когда он сам бы переваривал пищу, немедленно побежал бы до ветру. А так ничего – легкий, светлый и в туалет не хочется ни сколечки.
- Да аббревиатура такая, означает бесовское отродье. Одним словом он не настоящий, не живой. Он питался твоими эмоциями с того момента, как ты стал освещать для себя вопрос ни живого ни мертвого. Он полумертвая собака с Марса, жадный и злой.
Вот тебе и фантазер. Полумертвая собака с Марса? Новости!
- Какая еще собака? При чем здесь Марс?
- А на Марсе все собаки. Псы войны. Обыкновенные ублюдки. Рвутся сюда, понимаешь, ищут себе лучшей доли… Там у них мухи размером с истребитель. Шпиономания.
Залиман часто задышал, будто спринтер, пробежавший тысячу как сто. Главное не дать захватить себя недоумению. Ну и что с того? Петров бот? Пусть. Петров собака с Марса? Ну и что тут такого?
- Хорошо, со многим понятно более менее. Но как смог бот проявиться в моей квартире, как его могли в милицию забрать? Потом, разве может у ботов живот так болеть? – поинтересовался Залиман.
- Обыкновенно. Взял да возник на «ни живой ни мертвый» Полудохлый бот Петров, одним словом. Клон интернетный. Ты его своими эмоция подпитывал, вот он и ожил будто.
Залиман встал с табурета, заходил по комнате, потом снова спросил:
- Так я здесь живу..  Отчего никто не удивился здесь Петрову?
- Хе-хе-хе-хе – рассмеялся фантазер в ответ.
Залиману вообще стало очень и очень одиноко. Ему вдруг пришло в голову, что когда некому удивляться, кругом одни боты.
Он продолжал ходить из угла в угол, морщил в размышлении лоб, покусывал губы.
- Тогда и Аделаида бот? А Барабанов и его жена Джек?
- Ты не горячись, сядь на табуреточку, покури… Этим от тебя надо, чтобы ты им генерировал что они хотят, а такие как Петровы – те жрут все без разбору.
Вы можете себе представить, дорогой читатель! Совсем недавно весь мой мир был заполнен людьми, которые тебе близки и понятны. А сейчас? Никого вокруг нет.
Да нет же! Так быть не может! Кто сказал, что фантазеры правдуны? Они могут и врунами быть, пятьдесят на пятьдесят.
Вот и увольте выбирать ту половину, где неведомо что натворил фантазер. Посудите сами: разве могло быть такое, чтобы никого вокруг? Нет. Поэтому и выбираю вторую половину.
Если бы все так просто…
- Никто и не просит верить. Ты проверь сам, для чего верить фантазеру?
Голос его прозвучал немного с обидой, а может мне так показалось. Сейчас это не важно, важно другое, о чем немедленно и рассказываю тебе, дорогой мой читатель.
- А не берешь ли ты меня на неудобно?! Мол столько для тебя сделал, а ты меня предаешь, веру не имеешь. – Залиман плотно уселся на табурет и торжествовал взглядом. Ему казалось он сделал веское и неопровержимое заявление.
Фантазер не ответил ничего, писал что-то на большом старинном письменном столе с резными ангелами. Ангелы были каждый на отдельной палочке, тоже резной.
- Откуда стол такой? У меня такого сроду не было!
Если говорить на эту тему, обстановочка в квартире Залимана была похожа на минимальный набор. Кровать, стол на кухне, совмещающий в себе обеденный и рабочий, пара тройка табуретов, простенький шкаф. Что еще? По мелочи можно было перечислять дальше, однако роли вещи не играли. В этой обстановке холостяцкого минимализма, пафосный письменный стол выглядел волшебным королем.
- Именно так. Оставляю тебе в советники и друзья своего друга, волшебного короля Митрошу. Он здесь с вами жить не может, поэтому согласился быть только письменным столом. Согласен?
Фантазер удивлял час от часу, но забота его грела сердце. Волшебного своего друга короля не пожалел.
- Да я не против, вот только как он мне помогать станет? Он ведь стол, как его ни назови.
Такие мысли немножечко поворачивали Залимана в сторону войны, поскольку от них он становился жестким. Неужели вы до сих пор не поняли: мягкое не воюет никогда.
А такие мысли вселяли в Залимана дух собственной важности и ощущение громадного ума.
- Боты тебя снова кушают, ну да ладно. Я вот тут инструкцию подправил немного, потому как не читаешь сразу до конца. Рыпаться привык, вот и терпишь.
Фантазер снова растаял, ни здравствуй тебе, ни прощай. К этому надо попросту привыкнуть, поскольку у них, фантазеров, свои привычки.
Залиман не мешкая приступил к изучению инструкций и дополнений. Там было рекомендовано зайти в чат, любой чат, высказывая там не таясь свою историю и точку зрения.
Только зайти туда должен был уже не Залиман, а Кимпос. Отчего Кимпос?
Ну да ладно, интерес теперь уже непреодолимый, инструкция вновь не читается до конца. Есть ли смысл ее читать, когда и так все ясно? Никакого.
Залиман стал думать, что его отличает от Кимпоса. Вероятнее всего кепочка. Нет, не лужковская. Обычная кепка Кимпоса. В красную и желтую клетку, немного волосатую и с легкомысленной пимпочкой на макушке.
Та-ак. Кепку вроде одел, Вижу теперь не как всегда, а будто я есть самый настоящий Кимпос. Вдруг Кимпос не имя, а название народа? Жили себе были кимпосы, было у них национальное хобби – делали лучшие в мире кепки. От этого и туристы и торговля. Да и респект, поскольку все лучше чем бомбы и патроны.
Дальше в инструкции было про какой-то чат. Не то чат, не то чад… Ча, Ша, Геть и Уйди – разрушительные блуждающие токи. От них постоянные утечки и ржавчина в трубах.
Набрал чат, а там… Мать честная! Кого только нет, будто в книжку про магию угодил. Все маги, шмаги и даже драконы.
- Я Кимпос, хорошая кепка – представился я. Теперь совсем не Залиман, даже не вспомню.
Посудите сами: только вспомнишь Залимана – станешь Залиманом. А мне нельзя, я здесь и сейчас должен Кимпосом быть. Таковы инструкции.
- Здравствуй Кимпос. – голос прогремел. Это был никто иной, а сам золотой дракон.
Оробел, притих и замолчал. Мало ли что он отчебучит?
- Зачем пришел? – продолжал громогласный допрос дракон. Кимпос возьми, да и смойся на второй этаж. Там уже понятно, кто есть кто. Это был не дракон, тем более не золотой.
Было видно, что за письменным столом сидит подросток лет этак четырнадцати и интенсивно занимается онанизмом. Звали подростка Николай, фамилия его была Петров.
Подожди, по-моему я его уже видел где-то… Нет, не вспомню.
- Хорош, мальчик, пися отвалится! – гаркнул я что есть мочи со второго этажа. Петров затих и быстро надернул до груди тренировочные.
- Ты кто? – испугано спросил он пространство своей комнаты.
- Я Кимпос, отличная кепка. С эльфийками совокупляешься?
Тут из телевизора принялись выскакивать всякие всячины.
Откуда ни возьмись вылезла девушка в белой длинной юбке, по бокам разрезы от бёдер до самых тапочек. Девушка отчего-то была в тапочках, причем на босу ногу.
Из тонкой немного прозрачной ткани белая кофточка, не закрывающая плоский живот. Русые длинные волосы распущены, абсолютно белые глаза даже зрачков не наблюдалось.
-  Приветствую – сказала она пареньку Коле, не зная что он теперь вовсе не золотой дракон.
- Сам пацан еще, а туда же, некрофилишь. Пялишь в тихушку всякую нечисть. Что если отцу сейчас скажу? – гаркнул во всю глотку Кимпос.
- Только не папе!!!!!!!!! – заорал бывший дракон, принявшись вталкивать мертвую девицу обратно в телевизор. Девушка с бельмами обратно телевизор лезть не хотела, она царапалась и дралась ногами, грозя разбить кинескоп и посуду в серванте.
Дело было на грани срыва, Кимпоса заклинило, он не мог ни говорить, ни принимать решения. Кепка сползла на затылок.
В дело вступил Залиман. Сев за стол Митрошу, принялся гладить и почесывать столешницу, вызывая Митрошу на контакт.
Интересно, как он говорить станет? Ведь столы не умеют разговаривать, к тому же у них рта нет. Быть может стол обыкновенный чревовещатель? Это в корне меняло дело. Хотя какое на фиг чрево у стола? Чепуха! Ну а что было делать? Выход только один – Митроша.
- Митрош, а Митрош, я в заднице. Не могу никак выполнить первое задание. Они в Интернете своем сумасшедшие.
Стол легонько скрипнул, сказав что-то насчет нравов и воспитания.
- Не понял, Митрошенька. Что сказал?
Если  вчера кто-нибудь сказал бы Залиману, что тот станет разговаривать с письменным столом – смеху было б несчитано. А сегодня сидит и разговаривает как миленький. У страха глаза велики, они зорче видят в темноте, вот и видит Залиман всякие закорючки смысловые. Надо ему это? Играл бы в футбол, так нет, на тебе, поперся.
Ладно разговаривать со столом, он вдобавок немного перед ним заискивал. Что на это скажете?
- Ну спрашивай, не тяни. Думаешь пряники столом быть? Все за вас бьюсь, за людей…
Залиман сетовал на то, что никак не может разобраться, к тому же сильно пугается. Кимпос вот встал в ступоре.
Это Кимпос не знал и не понимал Залимана, сам же Залиман отлично знал и помнил всех своих последователей.
- А ты по-другому хотел? Откуда по-другому возьмется?
Да он вообще не хотел никак. Он и предположить не мог подобное. Откуда что берется в голову, причем берется не предположением или теорией, а самой настоящей реальностью. Переживания, адреналин и все такое прочее…
- Кимпоса оставил неизвестно где, в чате каком-то. Ча, Ша и тому подобные могут его разрушить.
Стол принялся скрипеть, объясняя. Скрипел он не переставая минут этак пятнадцать. Изо всего скрипа, Залиман вынес информацию о том, каким образом запускаются фантомы в Интернет. А в Интернет запускались именно фантомы, поскольку выражали часть оригинала.
Выходило, будто фантомы интеровские связаны с хозяином незримыми энергетическими нитями. Нити те росли у кого откуда. У кого-то из пупа, у некоторых из сердца. В основном же нити тянулись от половых принадлежностей хозяев, да из головы. Часто из головы и принадлежностей вместе взятых, тогда фантом становился особо живучим. Тогда получался своего рода канат, на худой конец плетеная веревка, на котором фантом благополучно и быстренько креп, оставаясь здоровым.
- Понимаешь, его обманули. Обещали чистые чувства с эльфийкой, а вылезла мертвая. Вдобавок дерется с Колей. Коля дрочун. В смысле онанист. Ну и офигел он там, в ступор встал, а я от него оторвался значит. Неудобно.
Стол скрипел дальше, объясняя что в жизни будут множества всяких Кимпосов, но нельзя за них цепляться. Если за них цепляться – они могут высосать до шкурки. Будешь сам почти мертвый от этих самых связей своих.
- Ты хочешь сказать ничего не бывает просто так? А когда не в Интернете, когда здесь, в действительности? – задал вопрос Залиман. Не успел задать – ответ уже пришел сам собой.
Стол скрипнул коротко, мол ничего не сам собой, об этом он сказал еще раньше. Слушать внимательнее надо было, тогда и вопросы такие задавать перестанешь.
Да что же это такое?! Куда он теперь вообще попал?! Ни выхода тебе, ни входа. Сидит, со столом письменным разговаривает.
Мало того что со столом, так он (стол) пугает Залимана напропалую, вселяя в душу какую-то безнадегу.
- Тьфу ты пропасть! Пойду, стану девицей.
Залиман дунул, плюнул и оказался девицей по имени Переполох. На голове у Переполоха шурум бурум, волосы русые, глаза с поволокой. Остальное проявляется в зависимости от желания собеседника.
Переполох было пошла туда, где про секс, однако захотелось немного любви да чистоты. Куда?
Такого товара кот наплакал. Что было делать?
На двери табличка: «Для блондинок и блондинов».
Переполох постучалась и открыла дверь.
- Здравствуйте. Я девица, звать меня Переполох. Здесь смешалось многое. И лох, и полох, репа и пер. Кто как захочет меня понять, тот так и отреагирует. Я вот она, вся ваша.
И бросилась Переполох за порог. Отчего бросилась, спросите вы. Отвечу: за дверью вовсе не было пола. За дверью надо было постоянно висеть.
- Ты баба? – вопрос прозвучал гадко, словно Переполох разделась перед зрительным залом донага. Не то чтобы разделась сама, ее будто изнасиловали. Цинично и грязно.
- Ах ты сволочь! Я тебе что сделала?
Переполох и не думала пугаться и комплексовать от неожиданности, она пустилась в бой. Гадкий голос затих, глаза привыкли к окружающей среде, выдавая формы и раскрашивая во что угодно. На ладони возник камень, который она подкидывала, примеряя для точного броска. Вот только пока не было видно давешнего обидчика. Ага! Там, у стены, не он ли притаился?
- Арррры! – воскликнул обидчик у стены, получил тут же камнем в лоб и заткнулся.
- Что, гнида, съел? – спокойно спросила Переполох – Думаешь на Дюймовочку напал? Думаешь сейчас глумиться начнешь над дурочкой?
Переполох стала быстро перемещаться туда-сюда, напоминая собой ракету со сбившимся курсом и полными баками.
- Не приставай! Я здешний смотритель, у меня работа такая!
Переполох снова повисла неподвижно, лишь волосы развевались, словно ветер трепал их в разные стороны.
Очень может быть именно из-за волос и назвали девочку Переполох.
Присмотрелась – дверь на противоположной стене.
- Ты что, дверь здесь охраняешь? А куда ведет эта дверь? Ну-ка давай, выкладывай, не то я тебя снова камнем ударю.
Стражник представился. Звали его… хотя и не важно нам как его звали. Он очень мгновенный персонаж, не тратьте на него внимания.
Конечно для того, чтобы владеть и царствовать, надо знать имя, это бесспорно. Зачем оно надо, когда и так подавил волю к сопротивлению, тем более к атаке? Не имеет значения имя этого гнусного смотрителя комнаты для блондинов и блондинок.
Ну! – в ладони Переполоха возник следующий камень, готовый метнуться в сторону смотрителя.
- Только не кидай! Дверь ведет в Интернет.
- А здесь что? Я же и так в нем! Врешь, собака! – она уже занесла руку для броска, но смотритель поспешно открыл дверь. За дверью кишмя кишела жизнь.
Если говорить о той жизни будто она кипела – соврешь. Жизнь тамошняя кишмя кишела, именно так. Каждый шел по своим личным делам, вернее ему так казалось. Обитателям казалось  они имеют свободу, будто как они хотят – так и станет.
Именно такое умозаключение проскочило в голове у девицы.
- Это что, сумасшедший дом?
- Да – коротко и ясно ответил стражник, добавив поспешно – Но я тебе ни о чем не говорил.
Переполох хотела было спросить что-нибудь еще, но стражник предупредил вопрос ответом:
- Сходи сама да посмотри. Что я тебе за советчик?
Переполох вышла в дверь. Теперь она именно вышла, поскольку за дверью все уже ходили по тверди. Тот предбанник для блондинистых, видимо был некоторым тамбуром, отделяющим одно от другого.
Действительно, для того чтобы попасть, надо понять что ты попал. Пока же понятия не придут, попасть нет шансов. Бытует мнение на этом стоит закон кармы. Пока дерьма не наешься – не отработаешь.
Хотя и здесь неоднозначно. Мало ли кто говорит «попал»! А что если говорун говорит то, чем ты давно закончил прием пищи? К чему тогда слушать говоруна? Ведь не секрет, что на одном можно рассмотреть множества. Один и есть основная составляющая множеств. Для множеств он вообще ноль, поскольку позволяет существовать собой, однако сам не участвует.
На Переполох никто не обращал внимания, ведь переполохов этих в нашем настоящем мире пруд пруди.
Она и не переживала по этому поводу, ее уже давно достали с внешним видом и антисоциальным поведением. Когда рассматриваешь происходящее в мире с точки зрения завода – безусловно мир  похож на цех штамповки.
Никто сейчас не говорит о мире вообще, говорим о той частности, которую привыкли называть миром.
Так вот и шла Переполох по тамошнему миру в гордом своем одиночестве. Никому не было дела до нее, ей не было ни до кого дела аналогично.
Вроде бы интересное занятие смотреть как и кто живет, что едят и чем дышат, однако пока не задумаешься.
- А чего они тут ходят все? Им же ничего не надо здесь. Ни денег не надо, ни дома. Здесь нет веса, поэтому все желаемое достается сразу и без труда.
Переполох размышляла, в голову не приходило ни одного решения.
Неожиданно раздался голос. Она поначалу подумала уж не присоседился ли кто. Осмотрелась.
Нет, никто не присоседился, а голос продолжал звучать. Видимо в голове.
Зачем же тогда голова моя несколько в стороне от того, что я привыкла называть Переполохом?
Выходит голос звучал совсем не в голове. Господи, какая чепуха получается!
Откуда ни возьмись возникла пауза. Она была всеобщей, не производила собой никакого впечатления. На то она и была паузой.
Вы можете не верить, воля ваша, только именно в паузе к Переполоху и пришло осознание. В паузе она отчетливо поняла, зачем все бегают туда-сюда. Они здесь хотели реализоваться.
Существенно что все здешние обитатели хотели кем-то стать в нашей родной действительности. Ни один из обитателей Интернета не хотел быть самим собой. Может быть и существовали редкие экземпляры, которые хотели, однако экземпляры не были уверены.
Любовь, как известно каждому вразумительному человеку, является венцом творения. Любовь без веры в нашем мире тает. Вернее совсем не это главное. Таять она и не растает, ведь нет разницы для любви. Когда Котька Семенихин скажет, что он отказывается от жидкой любви, его мало кто поймет. Его вообще не поймет никто, поскольку любовь не имеет отношения к состоянию материи. Она и жидкая не хуже. Вопрос в понимании. Если любовь без веры, она может измениться. Она ведь не снаряд и не молоток, она незаметна, поэтому сразу не заметишь. А потом, когда заметить уже можно, замечать не будет желания, так можно и без любви остаться. Бр-р-р-р… Страшно без любви.
Но не подумайте превратно. Любовь она с тобой или без тебя. Она не настаивает, не навязывается, чего не скажешь о нелюбви. Так что это попрошу не путать, вам же легче будет. Что же нужно, чтобы не спутать, не свернуть?
Для этого нужна вера. А для веры, соответственно надежда.
Я начал с веры, а те, кто был редким - не уверены. Но они продолжали надеяться, стремясь сохранить себя как вид.
Надежда и могла растаять, в этом виделся основной подвох. Для тех, кто в пути – главное вера. Стоит вере путника поколебаться – приходит основой надежда. Надежда в основе – на ней стоят или лежат. Нет таких, кто бы летал относительно надежды.
И что тут такого, спросите вы. Дело в том, что мы то теплые! Вот под нами надежда и тает. Да.
Ну, немного отступили, теперь же вернемся к повествованию.
Обитатели Интернета, те кто не хотели быть сами собой, даже те кто не был уверен в себе, все они искали либо цели, либо подтверждения.
Ну что с того? Вы правы, как и всегда. Подтверждение необходимо, иначе провалишься. Слово подтверждение говорит само за себя, недаром была создана твердь. Твердь именно такая, в наших убеждениях.
Для убеждений человеку вообще не надо ничего, он над убеждениями не задумывается, он ими основывается. Цель тоже не плохо. Кто без цели, тот не может быть целым. Именно целым, а не полным. Однако цель цели рознь, равно как и подтверждения чего-либо. Вот если спросить у ребятишек: - Отчего вы мальчики? – они непременно засмущаются и станут хихикать.
Именно такие цели и такие подтверждения не являются ни целями ни подтверждениями.
В основном Переполох увидела королев и силачей с огромными кошельками. Были маги.
Маги? Маги! Вот же елки-палки!
Переполох внезапно начало дергать что-то в районе пупа. Она закружилась головой, упала и стала чем-то красивым.
Это у нас с вами, в нашем замечательном мире красота не весит ничего. Зато здесь и вещи, да и мы сами, имеем массу.
В Интернете наоборот, вот Переполох и выпала оттуда.
Залиман тряхнул головой. Волосы на голове остались длинными. Собраны они были в некоторые подобия дредов, что украшают достойные головы растаманов.
Стол Митроша скрипел вовсю. Он разрешил Залиману оставить шевелюру Переполоха, если он захочет. Залиман пока не решил.
- Я же говорил не бойся! Я же говорил, что когда опасность – попросту выкинет оттуда, да и вся недолга! – возмущенно скрипел Митроша.
Действительно, Интернет обладал свойством выкидывать из себя. В этом Залиман убедился на собственной шкуре.
- Митроша, открой мне, кто такие тамошние маги? Это и есть фокусники? – спросил Залиман, пока не позабыл о произошедшем.
Путешествие в Интернет сильно смахивало на сон, в крайнем случае на транс, а подобные опыты крайне не жизнеспособны в нашей действительности. Если их кто-нибудь заботливый не врежет тебе в память. В сознательную память.
- Фокусники, правильно понял – проскрипел Митроша и растаял. Вместо комнаты Залиман теперь видел берег реки ранним летним утром. Над водой туман, ватная тишина и фантазер на берегу удит рыбу.
- Ой, здравствуй фантазерчик! Уж и не мечтал тебя встретить!
- Да не кричи так, рыбу распугаешь – тихо шикнул фантазер. Залиман подошел к нему, присел рядом. Ему стало тепло и уютно, ему стало спокойно и хорошо. Он не стал сопротивляться, превратившись в изумруд.
Фантазер взял камень в ладонь, другой ладонью ласково огладил и посмотрел сквозь него на свет. По лицу прокатилась волна сверкающей радости. Фантазер был очень и очень доволен.
- Ну вот, дружок, ты закончил еще один курс своего обучения.
Из рассказа фантазера стало ясно: фокусники активизируются. Для этого были созданы отряды шарлатанов, заявляющих о себе на каждом шагу, будто они есть колдуны и маги.
Отряды хоть и не имели ни смысла, ни умения, позволяли фокусникам прятаться между. Было мнение, что фокусники затеяли игру не по правилам, будто они и не фокусники никакие, а предатели самые настоящие.
Именно они варили, а затем и вешали на уши населению лапшу, укрепляющую его (население) в мнимых идеалах. Именно из-за них глупое население не хотело быть самим собой, а стремилось на трон. Даже те, кто явно на трон не стремились, все едино стремились на трон. Виною тому фокусники вместе со своими волшебными карандашами и словами «алахай малахай».
- Да, я теперь вспомнил, я все вспомнил, что со мной было. Мне не важно, было или не было, важнее приобретенный опыт. А было или не было меня не интересует, ведь я не обосрался там. Правда, фантазер?
- Правда.
Теперь, когда еще одно испытание позади, стало ясно, что это было ничто иное, а самое настоящее испытание.
- Зачем меня испытывать? Я же не настаиваю на участии. – произнес Залиман. Он снова стал Залиманом, потому как сильно расчувствовался в ладони фантазера.
Из-за куста вышел добрый молодец, в руках лук.
- Кстати, вот и Митроша. Помнишь стол письменный?
- Здравствуй Митрошенька! – радостно выпалил Залиман, бросившись обниматься. Они обнялись, однако Митроша не проявил никаких чувств.
Когда объятья закончились, Митроша сел на земь, снял с плеча лук тугой, принявшись наигрывать неведомой красоты мелодию на тетиве. Все замолчали, только звуки плыли над водой, смешиваясь с туманом. Звуки в тумане вели себя кисломолочными бактериями. От звуков туман становился разными причудливыми формами, напоминая собой процесс кипячения кислого молока, наблюдаемый изнутри.
Залиману казалось он видит звук, мягко входящий в туман. Потом звук немного раскручивал туман, делая это незаметно для окружающих. ОТ этого и возникали дивные формы.
- А зачем он на луке играет? Разве на луке играют? Из него же стрелять надо, фантазер.
Фантазер немного поморщился, отложил удочку, которая тут же стала карамелькой и юркнула в воду.
- Так он и стреляет. Митроша мастер, а ты его со всякой приблудой равняешь. Глупость это.
Дальше фантазер рассказал, что Митроша тоже фантазер, а у фантазеров не бывает начальников и подчиненных.
- Считай что он я и есть.
Мудрено очень. Конечно когда читаешь книжки, понятным кажется все, что читаешь. Только понятно в силу своего понимания. Сейчас же, когда рядом и фантазер и Митроша, а говорят будто это одно и то же… Невнятно очень, во всяком случае для меня.
Еще не понятно, каким образом появляется из меня Залиман, причем я понимаю его, словно я и есть он.
Фантазер продолжал. Он сказал, чтобы ни одной инструкции я больше не читал.
- Сейчас тебе любая инструкция навредить может. Не нужна больше тебе твоя умность.
Неведомо мне, что называет умностью фантазер. Чем умность отличается от меня самого, моего понимания мира?
Тут Митроша вступил, наигрывая на тетиве своего лука. Звуки теперь он направлял на меня, мне аж плакать захотелось
- Что-то я плакать захотел, странно. Вообще мне такое не присуще, а тут словно прорвал кто.
- Ты чувства свои оставь, не нужны они тебе сейчас будут, навредят только. Анализируй.
Митроша заливисто захохотал, стало не по себе. Отчего он хохочет? Обидно.
Я свою обиду выдавил, чувства прогнал, а те что  не прогонялись – успокоил. Получился нолик. Невесть какой, но все же.
- О! Уже ноликом более менее. Растешь на глазах.
Митроша еще заливистей засмеялся, но уже ни сколечки не обидно. Он и на тетиве сейчас играл радостно.
- А ты на Митрошу не обижайся. Он слово анализировать понимает по-своему.
Тут сказал и Митроша, перестав играть на тетиве. Голос его был похож на проникновение в любой ипостаси.
- Анализировать – идти через задницу. А все принимают этот путь правильным и присущим человеку. Можно ли новое понять через старое?
И снова заиграл, снова засмеялся.
- Тебе с ним хорошо – сказал я, немного завидуя такому другу.
- Да – коротко согласился фантазер. Время подошло для того, чтобы приступать к делу.
- Я таю? – спросил у фантазера Митроша.
- Тай себе, добрая душа – дал добро фантазер. Митроша не заставил себя долго ждать, моментально испарившись.
- А тебе, касатик, выпадает следующее. Войдешь опять в Интернет этот, да выйдешь с другой стороны. Но уговор – стороне той не досаждать, вести себя тихо. Не навреди, одним словом.
Я открыл глаза, Залиман, лежа на диване, призвал меня войти в него. Не подумайте плохого, насчет однополой любви. Вам и не объяснить это, читайте себе и все тут. Не мудрствуйте, само со временем придет.
Главное, что я к тому времени понял, так это касаемо направления. Когда направление держишь, не важно над чем думаешь. Главное держать направление.
Вот я и держал направление, а на остальное старался не обращать внимания.
Залиман поднялся, потянулся, принявшись разглядывать коридор и двери по обе стороны. Кому как что видится. Залиману Интернет иногда представал обыкновенным коридором со множеством дверей по обеим его сторонам. Этакий длиннющий.
На каждой двери вывеска. Теперь в блондинистую дверь заходить не хотелось, как не звала Залимана девочка со странным именем Переполох.
Вывески на дверях обещали, манили и предлагали, только ни одна из них не возбуждала интереса. Вы ведь наверняка уже поняли: чтобы добиться результата, одного желания мало. От желания результат выходит несколько однобоким и даже глуповатым, а когда вперемешку с интересом – тогда результат очень и очень ничего.
Первая вывеска, возбудившая интерес была «Сон и не сон». Сразу за интересом возникло желание заглянуть за дверь.
Залиман тихонечко отворил дверь и заглянул. Вроде бы все обычно, как у всех. Пол, потолок, стены, светло. Опять же обстановочка разная. Привычно, одним словом, не то, что девочкой Переполох. Кем зайти?
В голове возник солнечный день, разгар лета. Проселочная дорога, а по бокам вдоль нее растут одуванчики. Некоторые были пока желтенькими, а некоторые уже оделись в пушистые шарики и ждали нужного им ветра.
Если вы думали что одуванчики просто так, дураки, вы не угадали. Одуванчики большущие специалисты в области ветра. Они четко понимают, какой ветер какой, безошибочно выбирая нужный здесь и сейчас.
Эайду-ка я одуванчиком, обыкновенным одуванчиком. Сказано – сделано.
Кстати, если сказано сделано, а разговор настоящий в голове происходит… Что мы только не натворили, считая что мысли просто так, к тому же не заметны.
Ну вот одуванчик появился в комнате за дверью. Слева занавесочками отгорожен уголок. Что интересно там? Заглядываю снизу, вижу две ноги и этакую гладкую белую колону, расширяющуюся кверху. Проникаю за занавеску – ноги принадлежат мальчику. Знаю что этого мальчика зовут Эрик.
Эрик сопит, склонившись над унитазом, в руках у него резиновая жамкалка на палке, чтобы канализационные засоры прочищать. Вантуз называется. Отчего вантуз? Может насмешка?
Не суть сейчас.
Эрик один за одним вытаскивает руками из унитаза пионерские голстуки. Галстуки испачканы дерьмом в пух и прах. Одуванчик приосанился, вытянулся и надул щеки.
- Что ты здесь делаешь, Эрик? – спросил одуванчик мальчика.
- Я во сне, оттого и не комплексую. Да и не переживаю особо, поскольку знаю: стоит проснуться – все тут же исчезнет. Насчет же унитаза – побросали в него галстуки нерадивые пионеры, а сверху насрали, чтобы уже насовсем избавиться от них. Вот и чищу, вытаскиваю…
- А ну как кто увидит тебя во сне за таким занятием? Ты же гордость школы и родителей, как можно?
- Кто увидит, тому прибыль станет. Деньги. А галстуки… Что галстуки? Кто-то повесится, кто-то наденет.
Странный сон, подумал одуванчик, но ничего не сказал, а стал думать, каким образом он сюда проник. Это только сейчас он понял что во сне, а раньше не понимал. Но если не понимал, то одуванчики ведь не ходят. Кто его пронес в сон? Одуванчик крутанул головой слева направо. Чу! Девочка Акулина пасет ежиков. Она уже видимо попасла их достаточно, уже вечер, вот и загоняет ежиков в загон.
- Вы не ежики, вы бестии! – кричит ежикам Акулина.
Ежики мнутся от ее слов, превращаются в жесткие мочалки. К мочалкам бегут голые мужчины и женщины. У них судя по всему баня.
- Отчего вы все такие голые? Неужели вам не совестно? – спрашивает одуванчик. А голые мужчины и женщины смеются и трут мочалками интимные места. Подозрительно то, что им не больно. Судя по мочалкам им должно быть больно до одури.
А что если это ежики сбросив свои шкуры превратились в голых людей? Люди заколдованы в ежиков за свои мысли, до конца не расколдовались. Ага!
Одуванчик от радости превратился в Залимана, который закричал на всю Ивановскую:
- Это не пионеры галстуками в унитаз! Пионеры галстуки ценят и не срут на них вдобавок! Это обыкновенные ежи!
Следом Залиман зовет мальчика Эрика, который испачкан почти по пояс.
- Эрик, иди сюда! Я разобрался кто галстуками заткнул и обосрал все! Это ежи, обыкновенные ежи!
Эрик начинает бить окружающих вантузом. Окружающие пачкаются и недовольно ворчат.
- Что такое, товарищи?! Или мы не мыться сюда пришли? Что этот мальчик подлый мажет нас своей резиновой клизмой?!
- Да что там говорить! Вот у него на ногах ботинки-то разные! Он ведьмак! Его самого надо гавном изгваздать!
Толпа бросается на Эрика и Залимана, не до конца превратившегося из одуванчика. Слышны крики: - А вот этот вообще наркоман! Смотрите, он уже почти в растение превратился.
- Не, не наркоман, алкоголик.
- Ты алкоголиков не трогай! Алкоголики народ тертый и на овощ не похож.
Залиман уже не одуванчик, но еще не полностью Залиман. Стоит себе серединка на половинку, усы на глазах отращивает.
Когда вы спросите для чего, я вам отвечу: чтобы заметили. А уж как заметят – тут Залиман будет похож на собирателя сыктымов.
Сыктымы человеку не посвященному не нужны, от них одни неприятности. Какой дурак станет набивать свои карманы страданиями и болью?
Но вы ведь давненько, надеюсь, поняли, Залиман далеко не дурак. Залиману нужно внимание, ему больше не нужно ничего. Сыктымы? Пусть будут сыктымы, если сейчас обращают внимание лишь на них. Важно внимание, а не через чего оно пришло.
Эти представления вынес Залиман из своих учебных похождений в Интернете и приключений до учебных похождений. Если вы не заметили, как он выносил свои представления – вы попросту читали иль невнимательно, или вообще не там.
Кто-то скажет сейчас возмущением. Что мол умник этот здесь выделывается? Можно ли читать не там? В гамаке вверх ногами что ли читать прикажете? Где есть возможность, там и читаем.
Конечно, дорогие мои, вы совершенно правы! Гораздо лучше читать, нежели не читать. А где вы понимаете и ассоциируете прочитанное? Вы ведь непременно прочитанное понимаете и ассоциируете?
Оттого, если вы не заметили как Залиман приобрел понимание насчет внимания, то вы или невнимательно читали, или читали совсем не там.
Сам Залиман решил завладеть вниманием, а дальше использовать его в понятном для общества смысловом поле.
- Смотрите, люди! У этого охламона усы растут на глазах, не по дням, а по секундам!
Люди загалдели, на некоторое время перестав приближаться к Эрику и Залиману. Последний понял что пора, рассыпав под ноги толпе обыкновенные грабли.
Усы он сразу отращивать перестал, а снова стал одуванчиком, только совсем половозрелым. Голый народ снова ринулся, стремясь отдубасить меньшинство правдивым большинством. Тут уж сыграли свою роль и фольклор и законы физики. Граблей было много, причем заботливый Залиман сделал им круглые зубцы, чтобы люди не поранили свои босые ноги.
Бах! Бабах! Бадарах! И так отовсюду. Грабли били самых передовых сильнее, типа бадарах, а уж те, которые поспокойнее получали свой бах. Но получал каждый.
- Я уже четвертый раз наступаю на грабли! Просьба не толкать меня в спину!
- А мне ты думаешь самому не достается? Мне тоже грабли по лбу стучат, будто лоб мой есть африканский там-там.
- Разницы нет для меня, стучат тебе или нет! Не хочу, чтобы мне из-за тебя попапдало!
Разгоралась всеобщая батальная сцена. Не стоит рассказывать что те, которые дерутся, не могут наступать. В лучшем случае они превращаются в мишени, поскольку топчутся на месте. У Эрика отлегло от сердца. В глазах испуг сменился облегчением.
Тут как раз и пришло время действовать Залиману. Он четко отследил, когда одно выражение в глазах исчезло, а второе пока не наступило. Именно в эту середину и рванул что было мочи Залиман.
Не судите его строго. Сейчас Залиман делает подобное налегке, не напрягаясь, тогда же был первый раз. Читатель не станет отрицать, что в первый раз силы расходуется неизмеримо больше. Кто понимает, хватит мочи или нет, когда в первый раз? Вот и шпарят все в первый раз на всю Ивановскую.
Залиман просто влетел в Эрика, обнаружив там странное создание в темном. Лицо в глаза не бросалось, сам же Залиман не имел ни малейшего желания разглядывать его. Вдобавок ощущения от создания в темном плаще были неприятными.
То, что творил внутри Эрика темный плащ, было Залиману понятно. Может быть он где-то и ждал подобного, кто знает…
Темный плащ разжигал в сердце Эрика алчность, нагло и намерено используя для этого сухой спирт. Темный плащ дул и поплевывал в огонь, видимо фиксируя тем самым гнусность своих побуждений. Замечательно поплевывание темного плаща. Он плевал словно керосином, потому как пламя аж гудело от плевков. А может быть то огонь возмущался от хамства.
Эрик между тем размышлял, отчего это все здесь бегают голышом. Декорации с ежами и баней он сразу отмел начисто, подразумевая скрытую тайну.
Конечно же, именно потому что они все здесь голышом, должен быть клад. Непременно.
- Дебилы – процедил сквозь зубы Эрик, превращаясь в собаку ищейку. Ищейка безудержно пошла по следу. Она безошибочно искала клад. Залиман привычно увязал в голове вантуз, засор в унитазе и пионерские галстуки. Галстуки пионерские, а вторым клад найти – лучше не находить. Одно расстройство. Не каждый сможет вынести, когда клад вторым находит. Это словно нашел бумажку из тетрадки, а на бумажке написано четко и радостно: - Путник! На этом самом месте был клад. Его нашел Вася.
Большое расстройство, вперемешку с испытанием, найти клад вторым.
То ли из-за того, что Эрик стал похож на собаку, может из-за междоусобной битвы, однако на Эрика никто не обращал никакого внимания.
Вот стена, у стены ниша.
- Клад в нише! – взвизгнул Эрик, принявшись рыть что есть мочи. Яма становилась глубже и глубже. Уверенность таяла.
Когда уверенности оставалось на слезу кота, Эрик все таки наткнулся на тайник.
Вместилищем тайника была картонная коробка. В ней Эрик обнаружил пару синих ношеных рейтуз, да кеды фирмы «Nike».
Победа! Эрик схватил в зубы рейтузы, одел кеды, но не стал ни счастливее, ни богаче.
На этой основе в Эрика вселилась озлобленность, которая и его заставила бегать по граблям, набивая на лбу шишки, да тузить братьев и сестер в белые боки.
Выходит клады искать занятие опасное. Мало ли чего найти можно… Можно и то, чего не хочешь, не ожидаешь даже.
Братья и сестры меж тем, бегали хороводом под несмолкающие удары граблями по лбу. Вдалеке проскакал на коне всадник, закованный в латы с ног до головы. Он не обращал внимания на толпу, а толпа орала ему вслед восторженно и во всю свою глотку:
- Король керосинов! Король керосинов!
Вот так вот.
Залиман не стал встревать, поскольку получил отчетливое наставление на этот счет. Он тихонечко вышел из Эрика, следом выйдя из Интернета. Задание, похоже, было выполнено.
Снова комната, только теперь Залиман совсем другой.
- Ребята, я знаю, что вы здесь. Проявитесь поговорить надо.
В комнате возник письменный стол. Царь стол. На столе сидел Митроша и мирно шевелил ритмично тетиву своего лука. За столом же сидел сам фантазер.
- Вопрос на засыпку: кто есть тот, в темном плаще? Это во-первых. А второе – кто был всадник в латах и отчего он вдруг король керосинов? Он что, олигарх-нефтяник?
Митроша от смеха выпустил лук из рук и свалился со стола на пол.
- О-о-ой не могу!!!!! О-о-о-ой маомчка!!!!!! – стонал от смеха Митроша, продолжая кататься по полу – Король керосинов! Ха-ха-ха!
Залиман не понимал, отчего Митроша так ухохатывается.
- Разве я что-то не так сказал? Может быть мне послышалось насчет керосинов?
В разговор вступил фантазер.
- Нет, ты не ослышался. Именно керосинов. Но ни к каким керосинам это не имеет отношения. Это король кирасиров, а голая толпа… Что толпа? Ей едино: что кирасиров, что керосинов. Не слышала ничего о кирасирах, а керосин на слуху. Вот и забубнила сама себя, выдумав вдобавок некий народ, называющийся керосинами. Все смешно и грустно, просто и очень сложно. Хотя для тебя это шанс, поскольку именно он позволил нам встретиться.
Залиман почесал затылок и собрался испаряться. Я встрепенулся, расправил плечи и спросил:
- А что насчет во-первых? Насчет темного плаща?
Фантазер встал из-за стола, Митроша перестал хохотать, взяв в руки свой лук.
- Это и есть мертвая точка. Вернее одно из ее проявлений. Ты дошел до возникновения. Но не возникновения, как такового, а возникновения мертвой точки. Это когда одно разбито на множества, которые перестали понимать, что они одно.
Митроша, не говоря ни слова, натянул тетиву лука, вложив стрелу и отправил ее прямо в стену. Стрела исчезла в стене, хотя должна была максимум воткнуться. У меня закружилась голова, все поплыло перед глазами. Стены, пол, потолок, Митроша фантазер и стол, все закрутилось, смешиваясь.
Не знаю, прошло ли время, прежде чем до меня стали доноситься голоса. А может быть оно и не прошло нисколечки? Скорее всего это так.
- Ну скажи, зачем ты стрельнул? Кто просил?
- Так он же по следу шел! Отпугнуть надо было!
- Как шел, так и ушел бы, безо всяких твоих стрел. Что за стремление кого-нибудь подстрелить?
- Никакого такого стремления нет, вовсе я не кровожадный. Терпеть ненавижу мертвых всяких, да кремниевых. Вруны они и тараканы. Им бы только заморочить, а потом либо в плен, либо сожрут. Что раскричался, или не правду говорю?
Я приоткрыл глаза, казалось что фантазер и Митроша ссорятся.
Хотя когда вглядеться они не ссорились, каждый говорил свое, но на лицах не было ни морщинки, ни напряженьица. Оба были на редкость ровными.
- Что было со мной? Все перед глазами закружилось, поплыло… Началось со стрелы… Как она сквозь стену ушла, так и поплыло…
Меня подняли, усадили на удобный стул, Митроша заботливо подвинул ко мне невесть откуда взявшуюся тарелку с персиками.
- Кушай персики, освежают. К тому же аромат какой! Закачаешься!
Я было снова качнулся на стуле, но фантазер успел меня поддержать.
- Митрош, снова ты за свое. Говоришь, говоришь, а что говоришь – не думаешь. Надо сначала имя выбрать, не век же ему в Залиманах ходить. Хотя я к нему привык уже грешным делом.
Я персик взял, он был приятной волосатости и сильно духмяный. Ах, что это был за персик! Чудо персик!
Откусил… Боже мой, как хорошо! Персик, настоящий персик!
- Я же говорил, что он в полном порядке – радостно сказал Митроша. Фантазер не противоречил, предложив мне самому выбрать себе имя.
Не долго думая спросил: - А имя мне выбирать на века?
- Оставь свои шалости, на какие века? Сейчас так сложилось, что надо выбирать, фиксировать тебя в твоей же памяти. Ну будто мы ставим метку на твой диск. А так бери сколько хочешь… Там сям.
Не было понятно, зачем фантазер закончил каким-то там сям. Само имя даже выдумывать не пришлось, оно было подсказано. Уж не знаю нарочно иль нет, но подсказку заметил.
- Я стану Персеем, а по-домашнему Персик. Не возбраняется?
Митроша принялся счастливо взвизгивать, причитая без остановки:
- Какой молодец! Он позволил мне здесь быть не только столом. Отныне я буду с ним в двух ипостасях, мы непобедимы.
Надо же, как здорово складывалось, причем без усилий, по накатанной.
- Что-то произошло? Почему Митроша так радуется? – спросил я. Мне хоть и было радостно, только  не понимал, что именно позволило Митроше быть здесь теперь в двух ипостасях. Неужели имя Персей такое значимое?
Выяснилось, что я позволил совпасть тому и этому. А так как Митроша принимал непосредственное участие в происходящем, то он имел полное право на бонус.
- К тому же раньше некому показываться было, теперь же здесь с тобой существую, испытывая громадное удовольствие. Вот такая, Персик, арифметика.
Меня интересовала также участь моих воплощений. Было грустно расставаться и с Залиманом, и с Переполохом. Потом если не станет их, то не услышать больше ни Капу, ни Адочку. Да мало ли промелькнуло чередой за промежуток?
Заметили, что я не говорю теперь о времени? Хотя может и собьюсь потом, но сейчас приятно выглядеть большим и сознательным.
- Теперь нос не задирать – продолжил фантазер – Теперь я могу решать другие вопросы, ты на пути. Тем более Митроша с тобой, а он парень тертый, его ни с хреном, ни с горчицей… Вообще никак, пока он сам того не захочет.
Я знал, что мы не прощались, а лишь расставались до следующего раза, но все равно было немножечко грустно.
- Не грусти, Персик. Встретимся обязательно, теперь мы вместе.
Митроша заиграл на луке марш «Прощание славянки», было очень торжественно. Фантазер сегодня не испарялся, не таял. Он просто исчез. Раз и все.
Я продолжал сидеть, сладко жмуря глаза и немного гордясь собой. Если читатель соберется судить меня за проявленную гордость, то мне ровно. Пусть читатель сам попробует, погуляет в непонятном, станет Персеем, а потом сядет и нисколечко не загордится собой. Вот тогда и сделает мне замечание.
Персей во мне проявлялся постепенно, не сразу. Хотя сразу не проявляется ничего, просто обычно не замечаешь начала. Тут же я сам и был началом.
Кудрявым что ли стать? Светловолосым красавцем с мягкими кудрями и ясным взором голубых глаз… Плечи такие будут, руки красивые…
Вроде бы и начал, но потом плюнул. Какая разница? Митроша меня любого узнает и не станет брезговать, а до остальных – мне до лампочки.
А что если сделаться смешным? Ну похожим, к примеру, на Чебурашку? Плющевый такой, маленький, ушастый, но зато с большущим копьем. То, что я стану с копьем, знал твердо. Не было понятным, откуда бралась основа этой уверенности, да и не важно.
-Ты хорош Чебурашкой! Чебурашкой с этими дураками нельзя, сейчас слишком много извращенцев.
Обращение Митроши слышал, а сам он ничего вроде не говорил. Чудно.
- Ты теперь телепат, сенсор и прочая, прочая. Способности такие в тебе открылись, хотя и не обращаешь сейчас на них никакого своего внимания – объяснил мне Митроша. Причем объяснил снова мыслями, не раскрывая рта.
- Не обращать на такое внимание заслужить надо. Когда не обращают и не пользуются – одно. Но стоит начать пользоваться, не обращая внимания – совсем другое. Становишься близким к невидимке. – закончил Митроша
Его речи не были похожими на труд чревовещателей. Они были намного легче и совсем другими.
Вы спросите что значит другими? Обыкновенно. Возьмите ваш собственный внутренний голос, да попробуйте думать над этим, не отрываясь, пятнадцать часов кряду. Если будете внимательны, поймете, чем одно отличается от другого.
- Надо анализ сделать – протелепатил Персик Митроше.
- Ты это брось со своими анализами! – прикрикнул тот – Вмиг окажешься с ними в заднице. Сказано было – Персей. У Персея все по-новому, тут твой анализ не помощник.
В углу я увидел свое копье. Было оно ровное, длинное и легкое. На конце копья сверкал водой прозрачный наконечник.
- О, копье мое тут стоит, меня дожидается. Наконечник необычный. Разве можно таким наконечником поразить врага? Ощущение будто наконечник из воды, а сверкает из-за того, что на нее свет падает. Правильно?
- Откуда мне знать, правильно или нет! Это тебе виднее, копье же твое.
Митроша принялся рассказывать о дальнейших наших действиях Мы должны были исследовать, каким образом мертвая точка внедряется в живое. Также были интересны возникновения привычек.
- Здесь я поддерживаю нудистов. Они хоть и сволочи, разрушают мораль, однако могут частично противостоять виду гениталий. Не задумывался почему у гениталий такая сила? Вот секрет!
Персик было начал про инстинкты, однако Митроша перебил: - Какие инстинкты? А зачем раньше члены политбюро носили шапки пирожком? Для чего папахи? Вот тебе братец и папахи с мамахами.
Митроша имел ввиду мальчиков да девочек. Такой был его смысл.
Очень полезное свойство было у Персея. Он сейчас мог без искажения принимать смысл говорящего с ним.
Например собеседник говорит о чакрах, ментальном и астральном, о сознании и эго… На самом же деле он вообще не говорит ни о чем. Выскакивают словечки, над смыслом которых задумываться не привыкли.
Со словами вообще надо очень осторожно, тем более с мудреными.
Но наши соплеменники так не желают. Для них новые слова что сладкая малина для медведя. Помните еще раньше, когда были барины и царь, говорили все на французском? Неизвестно от чего революция с войной началась, неведомо что там на своем языке французы эти думали.
Теперь вот английский осваиваем, тоже не сладко. Эх, гнет нас ветер-ураган… Нам бы гнуться, а мы ломаемся. Как так, в глазах всяких яких будем казаться дураками?
Владлен один раз сказал своим знакомым молодоженам: - Любовь до гроба, дураки оба.
Молодожены засмущались и принялись светиться от счастья, но Владлен их не хвалил. Когда они выпивали, говорили друг другу: - В один день, в один час.
Владлен и не понял. Когда любовь, при чем здесь до гроба? А когда до гроба, где ваша любовь? Любовь вообще не может быть ни до какого гроба, глупости.
- По твоей логике нудисты обречены на вымирание. Их не интересуют ни мамахи, ни папахи – резюмировал Персик.
- Подожди-и-и. Ты хотя бы одного нудиста знаешь лично, чтобы так говорить? А не знаешь, так и нечего тут. Нудисты все выдержанные, они повидали столько, сколько в бане не увидишь. Самые выдающиеся в этой области поддерживают движение натуралов, в смысе голышком.
Митроша так и сказал «голышком». Вышло как-то по домашнему.
Персик спорить не стал, тягомотина это. Он согласился молча, поскольку оба друг другу телепатировали.
- Так-то. А ты мне нудисты! Знаем их выдержку! Если хочешь знать, я бы делал из нудистов казаков пограничных, как раньше, при царе батюшке.
Персея обожгло догадкой, он ведь теперь помнил все из того, что происходило с ним раньше.
- Что же выходит? Выходит те, голые, когда я с мертвой точкой знакомился, и были нудисты?
Митроша взял лук и заиграл вальс «Амурские волны».
- Соображаешь! Именно так!
- Но зачем ежики были? Зачем они мылись все? И бабы и мужики мылись… Король керосинов какой-то… Вдобавок должны быть голыми монголы. Неужто монголы в арии подались? Смешение идей для достижения цели?
- Опа! Х-х-хок! – теперь уже Митроша использовал голос. Он подскочил, взбодрился и собрался в путь – Давай, двигай ножками. От тебя битый час добиваюсь памяти и логики. Нам в казачью станицу.
Персей вам не Одиссей. Одиссей ходил по морю, приключения собирал, да руно золотое. Персей наоборот.
Насчет подвигов и приключений он, конечно, тоже преуспел, но только в ином. Медузу Горгону там, Ариадну… Вот самый Персей и есть. Еще дедушку своего случайно зашиб диском для метания. Ему правда никто ничего не сделал, попробуй Персею укажи. Ему никто не указывал, боялись очень.
- Ну же, Персик! Бери скорей свое копье колючее да в путь.
Взял копье, встал на ноги и легко оторвался от земли.
- Тише ты, в космос улетишь, световые года мерить. Здоровьичком бог не обидел.
Персик сосредоточился и завис на одном месте. Митроша помчался, а Персей за ним. Выбора у него не было, к тому ж очень интересно.
Вот и станица. Мазанки, огороды да бахча. Солнце светит, жители радуются, хотя и жара.
- Уф! – выдохнул с шумом Персей, вытирая пот со лба – Это еще хорошо летели. А когда пехом, да вприпрыжку? Каково!
Стало понятным и очевидным, отчего все тамошние станичники со станичницами ходят абсолютно нагими. Жара. Потепление.
Это у нас здесь всякие ураганы да воздух с Арктики, там же, в станице той необычной, солнце аж дубасит.
Не успели остановиться, глядь, за околицей снова скачет конник, с ног до головы закованный в латы. Жители опять загуртовались, вытягивая шеи, заголосили на разные голоса, но дружно:
- Король керосинов! Король керосинов!
Персей плюнул было на земь, однако вовремя спохватился и ногой свой плевок перехватил.
- Правильно делаешь, Персик ты мой любимый! Негоже нам плевать на Землю матушку. Кормилица она наша – произнес негромко все замечающий Митроша.
- Ты так все и замечаешь, внимательный – Персей не то чтобы обиделся. А кому приятно?
- Стать что ли Залиманом на недолго? Объяснить насчет кирасиров…
- Не сметь! Мертвая точка тут же заметит. Как заметит что ты Персей, который был Залиманом, а не тот, что Горгону укантропупил, тут уж не до жиру будет.
Митроша хоть и жестко, зато по существу. Персик на него не обиделся ни сколечки.
Станичники продолжали орать королю кирасиров, подразумевая керосины разных сортов. Что для них кирасир? Пустой звук. Вот керосин – другое дело. Он нужная вещь в хозяйстве, а станичники обычно очень даже хозяйственные.
Решено было подлететь к всаднику в латах. Персей не знал для чего, да и мало его это интересовало. Он безоговорочно доверял Митроше.
По мере того, как они приближались ко всаднику, последний все дальше уходил вскачь от околицы станицы. Уже и домики стали маленькими прыщиками на теле бескрайней степи, а сами станичники вообще скрылись из виду. Тогда всадник остановился.
Приближаясь, Персей обнаружил усиливающийся запах продукта перегонки нефти. Стоило подлететь – стало видно: из под лат струился чистейший авиационный керосин. Всадник во что бы то ни стало держал перед станичниками марку. Сам он был в противогазе, поскольку ни один нормальный не вынесет такого количества резкого запаха.
Если мне не верите, попробуйте сами искупаться в керосиновом озере или на худой конец в до краев наполненной цистерне. Не решаетесь искупаться – постарайтесь представить. Оттого и был всадник в противогазе, сам же он, видимо, был фантастически красив.
- Привет, король керосинов! Или как тебя теперь называть? – поприветствовал его Митроша.
- Да как называть? Так и называй. Зато своя авиационная заправка. – парировал керосиновый король.
Персику подумалось, не от этого ли падают наши самолеты? Не страдает ли качество авиационного топлива?
Он не принял во внимание, что все здесь телепаты, во всяком случае из них троих.
- Король здесь ни при чем. Керосин из него льется чистейший, совесть тоже чиста. – оправдал всадника Митроша.
Было не ясным, для чего надо встречаться со всадником. К тому же эти голые пограничники… Что происходит?
Персик не стеснялся, задал вопрос Митроше.
- Мы через одного из них проходить станем – ответил тот.
Куда проходить? Можно дойти или еще нет? Что значит проходить?
Персей сейчас использовал свой опыт, приобретенный во время бытности его Залиманом. Ведь он тогда вошел, а когда уже войдешь – не надо больше никуда входить. Так во что, в таком случае, собирался входить вместе с ним Митроша?
- Очень просто. Здесь общее, а интересует частное. Мертвая точка проникает именно через частное. Давай, копье не забудь – сказал Персику спутник, а следом обратился к королю.
- Ладно, пока, король кирасиров. Говори имя. Сегодня кто будет, мужчина или женщина?
- Кликнешь Молю Ровного, его черед.
После этих слов, всадник развернул коня в сторону и ускакал, стягиваясь в точку.
Персей задумался снова. Он теперь рассуждал насчет кирасирского короля. Что за король такой, из которого рекой льется керосин авиационный, вдобавок нет рядом ни одного кирасира. Митроша же утверждает насчет: всадник есть никто иной, а сам король кирасиров. Только вынужден существовать в районе хутора керосиновым королем, поскольку его принимают именно таковым.
- Если бы ты знал эту историю, историю короля кирасиров! -= воскликнул в сердцах Митроша, вешая лук на плечо и собираясь в поход – Хочешь не полетим а дойдем, пока дойдем я тебе рассказать успею.
- Давай – согласился Персик.
Люди жили с давних пор, жили не тужили. Когда тужить – жить не хочется. Так вот они и жили. Но всему есть противоположность, чтобы возникали периоды. Существовали периоды и у людей, ну будто бы конец уровня, время вышло.
Чтобы было понятно дальше, надо понять, как происходит привыкание. Объяснение простое. Возьмем кого-то, все одно кого. Этот кто-то не пил до десятого класса. В десятом выпил и уже имел право говорить: хочу пью, хочу нет. Время шло, шел себе период, вчерашний мальчик хотел и пил, а потом он не мог не пить, а потом он забыл, что не пил когда-то. Примерно по такой логике и происходит падение. В частное пробирается мертвая точка.
Эта самая точка может себе рядиться в какие тебе хочешь одежды, может даже стать мягкой и пушистой, только бы позволили. Она раз взяла, да и притворилась Хоттабычем. Помните Хоттабычей? Ну тех, которых надо было выпускать из бутылок, которые давали бонусы и возможности?
А те, кто наблюдают (есть такие, долго объяснять), возьми да и заметь. У них, конечно, были свои личные, как бы запасные Хоттабычи. Они вызывают одного из них и говорят ему на серьезном уровне. Считай что правительственный по-нашему.
- Вам, уважаемый Гассан, надлежит взять полк волшебных кирасиров, да идти с помощью к казакам-пограничникам. Есть мнение, что они там задыхаются в борьбе с мертвой точкой. Мертвая точка притворяется Вами непосредственно, оттого надлежит Вам убедить народ в обратном.
- Слушаюсь! – ответил Гассан. Еще бы ему не послушаться – Разрешите приступить к исполнению?
- Разрешаем – был дан ответ. А на дворе, под дворцовыми окнами (дело происходило во дворце, где же еще) топочет коваными копытами полк кирасирский.
Полк конный, вдобавок отлично вооружен. В том числе и волшебными мечами да сабельками. Сабельки было велено передать в руки казаков, но не ранее чем они признают в командире полка настоящего Хоттабыча. Вот вам и сказ такой. А пограничники не признали, им мертвая точка надудел в уши. У них с той поры в ушах вообще гудят заводы и фабрики, они с той поры ничегошеньки не слышат.
- Митрош, козаки оттого и перестали походить на монголов? – заинтересовано спросил Персик. Он слушал очень внимательно, потому думал над услышанным, стараясь выстроить в цепочку знаки.
- Может оттого и перестали. Не о том я сейчас, не о монголах, будь они трижды три! – ответил Митроша. Он старался не употреблять бранных слов, особенно опасался слова «неладно».
- Слушай не перебивай – продолжил рассказ Митроша.
Мертвая точка, та что притворилась Хоттабычем, сказала на командира полка, будто бы он король керосиновый. Он всех обдурил потому как кирасир и керосин для нечуткого уха очень одинаково звучат. Ложный Хоттабыч пообещал бесплатного авиационного керосина хоть залейся и назвал командира королем.
С тех пор настоящий Хоттабыч не может ничего сделать, поскольку он очень даже добрый. Чуть только подскачет к ним, станичникам, настоящий Хоттабыч, чтобы попытаться объяснить насчет обмана, они тут же восторгаются и кричат что есть мочи: - Да здравствует король керосинов!
Казаки вовсе не безграмотные, тем более пограничные казаки, их мертвая точка обманула. Она сказала, будто существует много разных керосинов, а этот их король. Еще она научила границам, разучив разговаривать между собой на понятном языке. Очень похоже на строительство вавилонской башни, однако это не так. Повествование о другом, но лишь в силу непонимания того другого. Кто что выдумать сумеет, когда выдумано все давно?
Вот и скачет с тех пор безутешный старик Хоттабыч настоящий, а его все принимают за короля керосинов. Кирасиры поначалу с ним скакали рядом, да потом все насквозь протушились керосиновым духом. Тогда выборный кирасир от всех кирасиров сказал: - Мы не прочь, но покуда ты здесь керосин извергаешь, в нас нужды нет. Как перестанешь, свистни, мы моментально подтянемся.
И теперь пограничники ходят голышом и живут за счет бесплатного топлива для самолетов. Сами не летают, но вокруг же города повыросли. Всем надо.
Они разучились и стеречь и думать. Не могут принять решения, точка сильно пролезла в частное.
Путники подошли к станице, тут Митроша как раз умолк, закончив историю о безудержной глупости и грусти.
- А этот посмотри! Копье в руках, сам же без головы совсем! – восклицали казаки вместе со своими бабами. Ребятишки тоже восклицали, не переставая удивляться. Тут Персей вспомнил, что позабыл выдумать внешность. Тело было выдано стандартное, а вот внешность надо было обязательно самому. Такие правила существовали. Внешность немного неточно. Выдумывать надо было свою собственную голову.
- Эй, народ! Кто тут из вас Моля Ровный?
- А вот мы его как раз провожаем в армию! – прозвучало дружно в ответ. Именно в момент ответа и впорхнули в Молю Митроша вместе с Персеем. Они там спрятались, чтобы осмотреться и не наделать глупостей. Спрятались в уголке правого глаза. Митроша сначала хотел в левый проскочить, он был ближе, только Персей предупредил: - Он сейчас с уголка левого глаза станет скупую слезу смахивать.
- Ой люди! – орал в отчаянии Ровный – И где видано, чтобы собирателя сыктымов забирали в солдаты?!
А сам смахивает с уголка левого глаза скупую мужскую слезу платочком.
- Не зря хлеб жевал – с уважением проговорил Митроша Персею.
Стоило путникам пропасть с глаз долой, как станичники позабыли о них. Внимание полностью сосредоточено на Ровном.
Казаки же на плач Моли Ровного не реагировали никак. Об этом позаботился король керосинов, дав убойную установку всем обитателям станицы.
- Если вдруг Моля плакать начнет, не верьте и не жалейте. Жалеть последнее дело. Кто скажет что Моле выпало несправедливо? – говорил речь король. Сказать в ответ было нечего.
Оттого и выбрали Молю Ровного единогласно.
Согласен с вами, прозорливый читатель, немного сыграло и то, что никто не хочет идти в солдаты. Если в душе созрела уверенность насчет Моли, зачем сопротивляться. Чего доброго вместо Ровного сам загремишь.
- Иди Моля, иди! Мы уж здесь за тебя, не беспокойся! – убеждали и успокаивали казаки Молю Ровного. Казачки тоже его успокаивали, а Моля не очень то и видел внимание от женщин.
Вероятно это и сыграло решающую роль, почему Моля не возмутился и не отказался.
- Ты давай хватит! Выдумай как выглядеть станешь, не то подозрительно очень. С копьем таким шикарным, но без башки. Заберут преждевременно… – заявил Митроша своему спутнику не аргументировав ничем.
Спутник задумался, каким бы ему стать. Мысли и образы не приходили в голову, словно кто-то очень острый отрезал незаметно воображение вместе с мыслительными процессами.
Выдумай, не выдумай, дело пятое, но какое значение имело высказывание Митроши, насчет заберут иль нет? Кто мог здесь забрать и куда вообще можно забрать отсюда.
- Давеча ты про забрать говорил. Не понял я чегой-то ни шиша… - сказал Персей в довершении к своим размышлениям.
- Давеча! Что за давеча такое? Давно ты таким заделался? Да, с чего решил будто так достаточно?
А никто ничего и не решал, просто подумалось так. Скрыть? Важничать меньше станет, совсем он в последнее время разважничался.
Нет, скрывать, пожалуй не след, негоже так.
Откуда слова такие приходят в голову к Персею? Он не мог думать такими словами, поскольку не был знаком ни с кем из старословян. Культуру славянскую Персей не изучал тоже…
- Митрош, непорядок происходит. Во-первых пытаются чтобы я от тебя утаил насчет слов, приходящих в мою голову, во-вторых с чего бы это такие слова в голову ко мне лезут?
Митроша подбежал и обнял спутника. Он и похлопывал Персика по спине своей молодецкой дланью, и поглаживал успокаивающе.
- Ну-ну, Персь, будет. Успокойся, все хорошо. Проверочка еще одна.
Проверка сейчас казалось если не глупой, то смешной и детской. Ну что особенного, когда словами непривычными подумаешь, да скажешь спутнику как оно было на самом деле? Не было в том ничего особенного, непонятной была и радость Митрошина.
- А что ты так радуешься? Проверка-то пустяковая. Ни тебе сражений, ни тебе приключений. Так. Слова пришли, да правду сказал. Эка невидаль.
- Ну славно что так думаешь, без зазнайства. Проверка же была серьезная. Серьезная своей будто бы несерьезностью.
- Это снова фантазер?
- А кто же еще, родной? Конечно фантазер! Он из неведомой страны только пришел, сейчас расскажет, да снова в путь. Теперь уж настоящий.
Если кто считает сколько раз уже отправлялся я в путь, зря трудили мозг. Этим не подковырнешь. Неужели не было с вами такого точно? Иногда кажется все, теперь уже кончилось… Потом дают отдышаться чуть, да по новой. А сам словно только и начал. Может все это и есть один единственный путь? Все может быть. Пятьдесят на пятьдесят.
Чуть справа возникла гора, с которой во весь дух спускался в нашу сторону и сам фантазер.
- Эгэ-эй! – кричал он, несясь что есть мочи, ничуть не тормозя. Был фантазер почему-то совсем голый.
- Митрош, чего это фантазер наш голый совсем? Сбрендил? Голый и на лыжах горных… Если не знать, что это фантазер, мигом бы сказал – извращенец.
- Сейчас спустится и сам все расскажет, не торопи события – ответил спокойно МИтроша. Казалось он привык к тому, что фантазеры голышом спускаются с гор на лыжах.
- А гора откуда взялась? Ведь пять минут назад ее не было и в помине, а тут вот взялась… Гора тебе не сумка и не чемодан, не может она просто так браться, из ниоткуда.
Вот и фантазер подъехал, лихо развернулся, оперся на палки. Вы скажете небылицы, только был фантазер уже в спортивном костюме из плотной ткани, не пропускающей ни воду, ни воздух. Странности продолжались.
- Вот и ладно – спокойно произнес фантазер, а Персик моментально вспомил, что они с Митрошей вскочили в Молю Ровного, новоиспеченного солдата-призывника – В толк не возьму кто и что. Персик, зачем видишь так часто всех окружающих голыми? Или это Моля Ровный?
Вот оно что было! Голова Молина чуть было не сбила! Вот ведь хитрец Ровный, как смогли его в солдаты запрятать? Удивительно!
Митроша смотрел на фантазера пристально. Он был настолько внимательным, что стало становилось ясно: ждет какого-то важного известия.
Фантазер подошел, был он тих и спокоен.
- Получилось? – не выдержав спросил Митроша, прямо таки дрожа от нетерпения. Зная Митрошину выдержку, стало понятно: вопрос очень и очень серьезный.
- Не телепайся так, чай не новичок – сделал замечание фантазер – Кстати, я здесь Капитолиною выступаю. Пришел ее час. Лишь через нее станет многим понятное разницп между нагим и голым.
Персик не мог сориентироваться. Что значило, если фантазер Капитолина? Какая разница, если вокруг все голышом шастают, голые они иль нагие?
Вопрос повис в воздухе, фантазер не имел привычки ждать. Понимай по ходу. А я без головы, все не придумывается.
- Ну, Моля! Стану я теперь твоею женою. Не против? – спросил у Моли фантазер. Персею с Митрофаном отчетливо стало ясно, отчего так получается. Это им Моля Ровный помог. Если к примеру фантазер сказал Персику или Митроше насчет жены – неразбериха. А вот Ровному можно, он не в теме.
Тогда сейчас давно. Только давно солдаты ходили на войну, беря своих жен в поход. Они чистоту соблюдали, однако возникла необходимость в рабочих местах. Солдаты воевать не перестали, а перестали брать в поход своих жен. От этого возник триппер и прочая гавна, затем возникли и рабочие места, венерологи и структуры для обслуживания. Больше рабочих мест, больше населения. Вот такая логика.
Весь замут был исполнен лишь для того, чтобы семиты имели возможность собирать как можно больше сыктымов. Больше семитов – больше сыктымов. Противников семитов тоже было немало, но они не отдавали ни одного своего сыктыма просто так.
Немного погодя они прошли в сад, что на окраине села казачьего, сели за стол, Капа вытащила откуда-то из-под полы бутылек янтарной жидкости.
Налив в стакан Ровному, Капа ласково улыбнулась ему. Моля не выдержал, хватил залпом. Всем стало ясно – жидкость какая-то необыкновенная.
Сделалось так, что Ровный уселся за стол вместе со своими внутренними гостями. Существенно: со стороны не было видно никого, кроме самого Моли. Во всяком случае именно так видели станичники.
Верховодила всем, естественно Капитолина.
- Итак, собираем летучий отряд! Атаман я, Персик станет всадником без головы, но с большим копьищем, Митроша будет и так и сяк, а Моля… Моля пусть станет диверсантом и предателем. Это разведчик такой.
Отряд был сформирован и никаких тебе чудес. Все предельно просто. На общем собрании название отряду дали «Тютелька», поскольку планировали им вести очень точечные и важные операции.
Если вы хотите понять связь, все одно не поймете, хотя она и есть.
Считайте отряд состоял исключительно из продвинутых бойцов. Продвинутых настолько, что каждый из членов отряда смог бы вам сейчас объяснить, отчего так, а не иначе. Они и объяснили б, когда у них спросили, только некому спрашивать было.
У казака какая жизнь? Если нет войны, сей хлеб, да размножайся, а когда война – бей круши. Вот и вся недолга.
Так что для казаков вообще не было ничего удивительного. Они повскакали себе в седлышки, страстно попрощались с женами, да грянули песню о дороге и соколе над ней. Поскакали… Пыль столбом… На войну с басурманами.
Подскакали было казаки, растянулись в боевые порядки, глядь, а там Моля Ровный и больше нет никого.
Моля-то один, только разговоры ведет странные. Оторопь взяла казаков…
- Братцы! Ровный с ума сошел! Мы его в солдаты сдали, рассчитывали что он и на войну пойдет, а тут вона как вывернуло. Мы сами на войну идем, а Ровный – сумасшедший. Сумасшедшим на войну нельзя.
Моля притащил полтора ящика с гранатами, два пулемета и наган.
- Откуда у тебя это, Ровный? – спросил атаман строго – Ужель выдали тебе в армии, а ты возьми, да и сойди с ума?
Атамана не проведешь. Он подозрительный и очень умный. Вишь топорщит усищами? Догадывается.
Атаман давно догадался что Моля никакой не дурак, а самый настоящий хитрец и дезертир. Догадался, только виду пока не подает, проверяет и удостоверяется.
- Я не сумасшедший и не больной! Я знаю где они прорвались! Айда туда, я отведу вас! Только уговор – наган мой, я из нагана страсть как люблю врагов стрелять.
Атаман хотел было запретить, да вспомнил о том, что Ровный никакой не псих. Он нормальный на все сто, неизвестно как бы на его месте поступил какой-нибудь собиратель сыктымов.
- Казаки! Геть! Нас Ровный на врага поведет! – крикнул атаман в голос братьям казакам.
- Так он же сумасшедший! – недовольно крикнули с левой стороны.
- А я вас и не спрашиваю! – осадил недисциплинированных атаман и построил казаков. Они моментально прониклись, вспомнив о границе и замке. Лошади гарцуют под седоками, чувствуя приближение стычки, фырчат и удивленно смотрят в стороны темными влажными глазами.
- Но!Нно! Ноо! – принялись погонять лошадей казаки, а Моля ехал на тачанке и грыз в задумчивости семечки. Дело в том, что он сам не знал, куда ему вести лаву. Где враг? Шут его знает!
Да, отряд «Тютелька» ехал на тачанке вместе с Ровным, поскольку они сейчас были неразделимы настолько, что не разлей вода. Обстоятельства такие сложились.
Читателю не стоит объяснять, что такое наш менталитет, вот я и не стану.
Группа наших якобы туристов, естественно мужчин, поскольку женщины не называются туристами, они туристки, шла в квартале красных фонарей. Вечерело, в городе зажигались огни и рекламы. В нарядных, просторных витринах, по обе стороны от дороги, красовались подлейшие проститутки. Вообще они не были подлейшими, обыкновенные. Сами знаете, насколько противно покупать любовь за деньги, гораздо приятнее бесплатно. Тем более нашим туристам.
- Вишь сучка! Вишь как крутит телесами?! – обращался молоденький турист к туристу пожилому, видавшему в этой жизни много больше.
- Да и делов то, что крутит! Не зыркай, время пока не пришло – отвечал пожилой. Выдержка его была безупречной, местные жители поначалу предположили, будто наши туристы импотенты. Конечно кроме молоденького.
- Вот ведь! У них, вероятно, послать уж больше некого. Тотальная мобилизация проводится. – говорили догадки местные жители. Однако не прошло и минуты, как вся толпа туристов втянулась в развратный квартал. Тогда старший, тот у которого усы топорщатся страшно, зычно крикнул:
- Не опозорим землю нашу, наш народ и добрую свою волю! На защиту границы разойтись!
Что тут началось! Туристы вбегали в двери, что были рядом с витринами. Они не договаривались, не приценялись. Они явно шли ва банк.
То тут, то там слышался звон разбитого стекла. Это рушились под мощным натиском двери испугавшихся жриц любви.
- Братья славяне! Выведем их на чистую воду, они в чистой воде жить не смогут! – продолжал призывать и напутствовать главный турист. Конечно же это были казаки во главе со своим атаманом.
Расправу со жрицами могли наблюдать кто угодно, поскольку незакомплексованные туристы шторы вообще не закрывали. Местные жители после непродолжительного шока пошли организовывать выборы насчет пересмотра своей политики в отношении с Россией.
- Врут, все врут! Видно их КГБ еще очень и очень силен. Их стремительности, напору и потенции может позавидовать любой из нас. А отовсюду говорят насчет демографической своей опасности!
- Господа, господа! Я все понял! Они попросту рекрутируют приплод в специальные лагеря, где готовят армии бесстрашных и бесшабашных спецназовцев. У них теперь элиты в войсках столько, что у нас махорки, хотя мы и не дураки.
Возгласы коренных обитателей слышались с разных стронон, но объединяющее их движение все одно называлось отступлением.
- Может и мы смотаемся? – спросил Персик у Митроши. Дело в том, что он решил: Капе и Ровному не надо экспериментов. Они и так словно голубь с голубкой.
Капа очень рассвирепела по этому поводу, но Ровный ее убедил в два счета.
- Да он и не имел ввиду то, что ты подумала. А что касаемо его самого, так пускай. Дело молодое…
Митроша идти отказался наотрез, поэтому Персик пошел один. Он важно вылез из шикарного автомобиля и двинул навстречу свободной витрине, в которой продолжала кокетливо извиваться голышом дама.
Не успевая дойти до двери, Персей видел, как сдавались один за другим вражеские города. Уже совсем не осталось свободных витрин, Персей даже немного расстроился.
Атаман одет в шикарный плащ, который придает вид этакой грозной квадратности. Он одним из последних двинул на штурм, когда общая картина была ясна. Враг сломлен и наголову разбит. Дверь рванул, а у самого аж заходится внутри. Как-никак в походе уже немало. Только биваки, да печеная картоха у вечернего костра…
- Меня Пахомом звать, фрау. Ща я тебе враз колобка заделаю…
А сам расстегивает свой шикарный плащ.. Под плащом на поясе висит сабля огненная…
Тут фрау их прокололась. Никакая она оказалась ни фрау, а самый настоящий фокусник Барабанов.
Василий властным движением задернул штору, приступая к допросу.
- Так значит сабелька у вас, господин хороший. Уж не из пограничного ли отряда сами будете? – едко спрашивал давешняя фрау, а на самом деле самый что ни на есть фокусник Барабанов.
- А в чем, собственно дело? – осторожно осведомился Пахом. Сам с собой он размышлял сейчас, не понимая, как же так можно было вляпаться.
- А кто такие колобки? Кого вы заделывать здесь собирались? Имущество разбазаривать? Породу их гадкую улучшаете?
Барабанов практически всегда отвечал вопросом на вопрос, тем более такая ситуация нестандартная. Он давно бы приказал арестовать Пахома вместе с его отрядом, да никак невдомек ему, что за колобки такие. А Пахом не отвечает, плащ задернул наглухо и молчит себе стоит.
- Молчим? Ладненько, посмотрим сейчас – сказал  Вася – Тогда отряд арестовывать станем сейчас.
Пахому стало нехорошо. Он присел на диван со стоном. Пружины тоже жалобно скрипнули. Что теперь будет? Отряд арестуют, задание провалено… Вдобавок толпы врагов хлынут в национальную беззащитность, никакой спецназ поднять не успеешь.
А уж как хлынут, тут не устоишь. Какой мужик сможет устоять против голой бабы, вихляющейся в самые разные стороны? Может стоит рассказать что знает? Ребята, пока рассказывает, соберутся, тут уж нас не возьмешь без хрена. Пожалуй стоит рискнуть.
- Ты погоди, не балуй. К чему грозить? Тем более, что про колобков и не тайна вовсе – уверенно начал Пахом. Насчет колобка конечно было тайной, его предупреждали и взяли подписку о неразглашении, но сейчас ситуация такая, время надо выиграть.
Хорошо Барабанов небрежность проявил, неплотно шторку задернул. Через щель Пахом мог видеть в окно достаточный кусок от улицы. Ребята его никак не собирались. Настоящие жеребцы, с гордостью подумал Пахом.
- Что значит не тайна? – переспросил Барабанов, попавшись в сети, расставленные ловким атаманом.
- А такое не видал?! – вскричал Пахом в лицо противнику, вытаскивая из кармана в плаще маленькую аккуратную нагайку. Маленькая-то маленькая, но если попадет – словно большая. Рассекаемый воздух свистнул и нагайка опустилась чуть ниже спины Барабанова. Глаза Васины остановились, весь он как-то стих по особенному.
Ах ведь вот как! Черт, может у него нагайка такая секретная? Барабанов не мог понять, откуда взялось блаженство. Стоило Пахому оходить его по заднице, блаженство парализовало Васю по всем швам. Вася стал похож на зашитого алкоголика, который боится выпить оттого, что зашит.
Моля наблюдал за происходящим более чем внимательно. Он полностью сосредоточился на нем, не пропуская ни одного мига. Все до последнего пикселя собирал в себя Ровный, не даром сыктымы складывает долгие годы.
- Позвольте полюбопытствовать, дорогая Капитолина, что за колобки такие выплыли? – спросил он у Капы. Та подозрительно посмотрела на фокусника и разрешающе кивнула Митроше. Митроша тут же превратился в письменный стол.
- Персик, не подумай худого, только я с Молей не договаривался. Уж дюже мне Моля подозрителен, я столом с ним говорить стану.
Ровный возмутился. Как прыгать внутрь, нет никакой подозрительности. Митрошу никто и не задерживал, верили как человеку, а он…
- Ровный, не держи зла – проскрипел стол – зато я тебе о колобках рассказывать стану.
Дальше стол принялся скрипеть. Скрипел он даже несколько мелодично, что навевало сон. Из рассказа Ровный вывел для себя прямые аналогии. В них он был особенно силен, на то и Ровный.
Выходило, что сказка про колобка была очень близка к жизнеописанию человека, как такового. Особо ценным для человека и самым близким к нему по виду, был самый ни на есть колобок. Помните насчет того, что он укатил и от бабушки своей, и от дедушки. Замечательным здесь явилось также и то, что у колобка и бабушка была мамою, а дедушка папою. Вот такая перипетия прослеживалась в колобке.
Вдобавок он ушел ото всех, кроме лисы. Его, простака такого, перехитрили. Банально развели.
- Капитолина! Коли ты сейчас моя вторая половина, дозволь попробовать донести сию минуту – попросил Моля. Куда было деваться фантазеру? Он же проявился через Капу.
Фантазер определенно не был глупцом, он попросту был поставлен в такие обстоятельства. Прозорливый читатель наверняка понял это еще тогда, когда фантазер проявился только-только. А те, кто не понял, объясню частично. Женщина правит миром, вот так.
Вы думаете отчего собаки с Марса стараются проникнуть именно в женщин? Да выбирают покрасивее, поэффектнее, чтобы власти больше. А потом плетут-заплетают…
- А  не испугаешься? – спросил, уже было расстроившийся фантазер. Он только что висел на сопельках, однако с честью сделал на глазах у Митроши и Персея мертвую петлю.
Персей восторженно толкнул Митрошу в бок: - Вот ведь красавец вышивает!
Моля потерял всякий блеск в глазах, атаман же получил бонус, в виде льготного хода. Вы не думаете ли, будто Моля Ровный из фокусников? Не забывайте его истории! Для фокусников Моли нет вообще! Иначе разве он мог стать названным приятелем Капитолины? Этого Барабанов не просчитал.
Поначалу почти все восторженно отнеслись к прозорливости Барабанова, но после объяснения пыл свой погасили. Все до единого.
Посудите сами, куда могут пойти казаки пограничники после долгого похода, когда ни одной тебе женской ласки уж которую неделю? В бардак, ясен перец! А где бардаки доступные и веселые? Конечно в Голландии. Вот тебе и улица красных фонарей. Барабанов тренировался на Жанне, или вы все позабыли? Помните, Жанна в мужчину потом превратилась?
Она же не превратилась! Нельзя ни в кого превратиться вообще! Стать можно, а превратиться нельзя.
Вижу многие сейчас готовы со мной поспорить, а я не буду. Вы же не дочитали пока. Превращаются это когда сразу. Когда же сначала стал, то это не превращение. Это волеизъявление.
- Пожалуй, я передаю ход. Пусть атаман ходит – подытожил Ровный.
Атаман Пахом осмелел. Он выбрал себе монотонный голос, принявшись вводить фокусника в транс.
По части трансов Пахом был непревзойденным мастером. Однажды он увел на край света за собой аж четырнадцать армий противника. После этого случая была написана сказка о том, как храбрый герой заводит в море полчища агрессивных крыс.
- А вот скажу я тебе, сахарный ты мой, доброе ты сердце, насчет того, что вы понастроили. Спи мила-ай…
Барабанов растаял, уснув глубоко. Уснул Вася ровно на то место, которое указал ему атаман.
Уснул Барабанов в министра путей. Пути все были с различными остановками. Если говорить точнее – остановки определяют путь. Когда не будет остановок, смысл пути пропадает. Остановка может быть и одной, конечной, но само понятие путь подразумевает остановку.
У министра в детстве была компания, в которой присутствовал мальчик. Мальчик не стремился ни к чему, считая что это и есть конец всех путей.
- Самое главное – как себя ведешь в конце пути. Что думаешь, что делаешь… Сам путь не важен. – утверждал бывало мальчик, получая двойки по многим предметам.
Министр считал мальчика за откровенного дурака. Считал раньше, считает и сейчас. Оттого он и стал министром.
Министра звали Бронислав Нахапетович. Был он вообще не поймешь кем.
Рассуждая о своем министерстве путей, Бронислав решил придать ему некую особую значимость.
Наделав тут и там остановок, он проявил на них различный интерес. Вход на остановку и выход из нее строго охранялись специальными роботами-стражниками. По-нашему где-то турникет будет.
Однажды Бронислав решил инспекцию сделать. Одел штаны попроще, сделал морду топориком, да нырнул.
Взял он себе билет до остановки «Загадочная». Предъявил турникету билет, вошел, а поезда нет и нет. Лишь важно так сидит старшая по станции, ведьма шестого посвящения.
- Когда поезд будет? – спросил министр у ведьмы.
- Так не скоро! Поездов не хватает, интервалы большие – ответила она нехотя. Вот еще, тратиться на всякое гавно. Вдобавок морда словно топор.
- Тогда выпустите меня отсюда, нельзя мне столько время тратить! – возмутился Нахапетович.
- А нельзя. У вас билет до «Загадочной».
= Да, до «Загадочной»! Но я же только что вошел. Я билет купил, на свои, кровные. Хочу выйти, имею право!
- Да какое твое право, гавнюк? Надо – вылезай как хочешь.
Бронислав свирепел. Он хотел было рассекретиться здесь же, однако волей подавил порыв. Решил дотерпеть до кабинета, а оттуда уж и разразиться громами и молниями. Стал неуклюже перелезать обратно, тут его турникет по яйцам рамкой железной и саданул. Теперь у министра детей больше не будет, а он только начал быть плодовитым в своей жизни. Сейчас наступило для этого самое время. Обеспечен, устаканен… Всю жизнь стремился…
Эх если рассчитать заранее! Кто мог предположить?
Вы не понимаете о чем я? Да ведь и золотарь и министр, все на одной и той же остановке. Вот если Бронислав с министерской остановки  ехал, ведьмочка его бы тут же зауважала, а так…
Казаки выходили от дам понурые и молчаливые. Они не разговаривали между собой, не делились впечатлениями и не веселились. И атаман Пахом был под стать своим сотням.
Скажу вам по секрету, казаки были прокачанные до астрального уровня, поэтому имели некоторое представление. Они из-за прокачки своей стали достойны называться пограничниками.
Барабанов, подлый фокусник, для начала усыпил бдительность своими рассказами о пенсии, тут же использовав знание тайной комнаты. Суть знания заключалась в следующем.
Помните я говорил вам о том, что всякая бяка любит прятаться в телах женских? Вот вам и все знания. Они сила, поскольку коварству фокусников нет предела.
Ни у одного из казаков не получилось ничего! Представляете!?
При том, что ни один казак, тем более пограничник, не ущербные. Случилась оказия, казаки стремились к милым дамам, запирали двери, задергивали шторы. Дам-то не было там вообще! Хорошо психики закаленные в боях, они всяких сволочей саблями да плетками. В капусту, в труху.
Лишь у Персика дама ни в кого не превратилась, он заскакивает, а там мороженное без обертки, к тому же тает. Ну кто из нормальных станет роман с мороженым закручивать? Нормальные вам не Барабановы.
Персей не долго думая мороженое возьми, да съешь. Митроша аж сжался весь, думал сейчас по меньшей мере взрыв будет. Не было никакого взрыва. Тихо съел, руки о скатерть вытер да на улицу сиганул.
На улице красных фонарей царила жажда. У тех, у этих – пить каждому охота, без воды кранты. Персей не долго думая взял, да отломил блестящий острик от копья, растаял его в руке и предложил желающим напиться.
Отовсюду бежали по воду, но Митроша с собой не разрешал.
- Эй вы! Пейте сколько влезет, а уносить нельзя! Ух я вас! – и свистит в воздухе для острастки нагайкой своей жалящей.
Эти пили, обсуждая между глотками предположение.
- Я вам точно говорю, он поэтому и без башки, понимания нет вообще.
Один из этих тихо подошел к Персею, предложив заработать.
- Давай я торговлю организую. Ты все сделал, теперь отдыхать можешь. Я стану приносить тебе каждый месяц.
Персей пожалел, что у копья острика не осталось. Взял он тогда копье как дубину, как начнет охаживать. Ему вроде о законе водопоя, да он не слушает. Не боится ничего, противно ему очень. На то и Персей.
Очень скоро ото всех не осталось следа, а чей след был, те сидели в чистом поле, уходящем в небо.               

                ЭПИЛОГ.

Он сидел на скамеечке с прямой спиной и правильно расположенными ногами. Руки  расслабленно лежали на коленях.
Как красиво он сидел. Жаль никто, кроме меня, не мог тогда оценить эту красоту по достоинству.
Я проходил мимо, а солнце возьми да и погладь по глазам. Подумалось солнце сейчас очень похоже на ластик, только очень нежный и ласковый.
- Да нет, дорогой, уже не ластик. Стирать тебе больше нечего.
- Разве это было? Времени не прошло и минуты. Хотя что такое минута?
- А поле видишь?
- Да. Поле уходящее в небо.
- Это лестница. Понимаешь теперь?
- Чего ж непонятного. Понимаю.
- Совсем забыл, ты же у нас теперь фантазер!
- У нас… Значит все-таки кто-то был?
- Нет. Только ты.
- И все?
- Все. Но я сейчас вовсе не о том. Я о лестнице в небо. Она есть?
- Есть.
- А ты видишь ее?
- Нет, скорее угадываю.
- Для того, чтобы увидеть невидимое, надо самому стать невидимым. Понимаешь?
- Конечно, чего здесь непонятного.
- А думаешь отчего я всегда без лица?
- Ты? Без лица? Как-то не замечал.
- Ты тоже пробовал, аж без башни пробовал. У тебя все получилось.
- Не возьму в толк, для чего это мне.
Он призывно махнул мне рукой, я подплыл к нему. Именно подплыл, я был по-настоящему плавным. В первый свой раз.
Потом я стал большим-большим, потом стал маленьким-маленьким, потом меня закрутило и понесло какими-то путями. Не могу, да и нет желания вспоминать. Оказался на привычном месте в привычное время, он также сидел на скамейке. Сидел правильно, безукоризненно сидел. Я знал, что звать его невидимка.
- А где фантазер?
- Так фантазер же ты.
То, что я фантазер, для меня не было ни откровением, ни новостью. Но вот что такое невидимка?

- Ты считаешь не надо?
- Абсолютно ни к чему. Какая в том разница, был он фантазером или стал?
Или вы станете утверждать, что этого вообще не было?