***

1.
Очередная планёрка не обещала ничего хорошего. И дело тут было совсем не в настроении начальства (справедливости ради, стоит заметить, что иногда Захар Петрович пребывал в хорошем расположении духа), поскольку очередной нагоняй получали все, независимо от результатов работы и настроения директора. Поэтому, начало каждой недели было крайне стандартным и крайне неприятным  – очередная порция «заряда энергии» была гарантирована каждому. В том числе и Леночке, в чьей голове сейчас толпились все эти мысли. Леночка обязана тому, что её называют именно так, (а не, например, Елена Александровна, как того требовали её тридцать два года и должность ведущего специалиста) двум обстоятельствам.

Первое – она последней пришла в этот «дружный» коллектив, и хоть это произошло почти десять лет назад, остаётся «самым младшим» сотрудником. Второе – она была секретарём Захар Петровича, человека, почти в два раза старше её, авторитетного руководителя, и, между нами говоря, откровенного деспота. «Была» не в том смысле, что «давно и успешно работает на этой должности», а в том смысле, что это всё осталось в прошлом. Будучи чрезвычайно привлекательной особой, Леночка вдоволь натерпелась от «злых языков», приписывающих её «успехам в карьере» полную зависимость от её «очень тесных взаимоотношений с начальством». «Противно то как…», – в очередной раз подумала Леночка и невольно поёжилась. Это привлекло внимание Анны Ивановны – нынешней секретарши директора, особы пятидесяти четырёх лет, искренне считающей, что она умело вводит в заблуждение окружающих, говоря, что ей – сорок шесть.

 
- Может, чаю, Леночка? – участливо спросила Анна Ивановна, по – матерински улыбнувшись Леночке.
- Нет, спасибо, Анна Ивановна – я уже попила… – ответила Леночка и улыбнулась ей так, что ни у кого из наблюдавших эту сцену не возникло бы сомнений в том, что эта молодая женщина без колебаний отдаст лучшую свою почку, если это сможет спасти жизнь Анне Ивановне. Тем не менее, любой из наблюдавших абсолютно точно ошибся бы в своих выводах: в этот момент Леночка думала совсем не о благодарности и участии. «Змея…» – вот самое культурное и лицеприятное слово, которое вихрем пронеслось в её голове. Дело в том, что Леночка наверняка знала, что главную партию в хоре «злых языков», поливавших её грязью во время её «секретарской карьеры», исполняла именно Анна Ивановна. Более того, и сама Анна Ивановна знала, что Леночка знает об этом. Но – корпоративные правила поведения, принципы поведения культурного человека, и всё остальное в том же духе, ставило этих двоих в определённые рамки, следствием которого было милое щебетание двух женщин, способных выцарапать друг другу глаза при первом удобном случае.


Да, придя в эту фирму сразу после института, Леночка рассчитывала получить должность по специальности. Основанием для такой уверенности служил красный диплом, опыт работы (два месяца производственной практики) и патологическая вера Леночки в Высшую справедливость. К слову сказать, абсолютная неспособность цвета диплома повлиять на авторитет окружающих молодого специалиста людей Леночке стала понятна уже после нескольких дней, проведённых в этом коллективе. Насчёт практики – тут вообще сказать нечего: два месяца перекладывала какие-то бумажки, и рассуждала с тётками о том, какие времена были раньше, и как тяжело жить нынешней молодёжи. А вот вера в Высшую справедливость у Леночки всё же осталась – несмотря на то,  что глаза у неё заметно погрустнели за эти годы (стали серьёзнее, по словам её подружки Ирки). О, Ирка – это человек совсем другой породы. «Ирочка всегда будет оставаться на плаву, и тебе есть чему у неё поучиться» – это мнение мамы. Она в восторге от всего, что делает Ирка, и иногда Леночке кажется, что если бы её маме предложили обменять её, Леночку, на Ирку – мама не раздумывала бы ни секунды.


Да, Ирка отговаривала свою «лепшую подругу» от «опрометчивого шага». Ведь после двух лет, проведённых на посту секретаря, Леночка решилась положить конец бесконечным сплетням, и пошла к директору, с просьбой предоставить ей другую должность. На вопрос Захар Петровича о причине такой просьбы, Леночка с присущей ей прямолинейностью ответила: «Я не хочу, чтобы все считали меня Вашей любовницей». «А что именно тебя не устраивает?», – улыбнулся директор, – «общественное мнение, или несоответствие слухов действительности?». «И ни то, и ни другое», – отрезала Леночка, которой добавила смелости необычайно редкая на лице начальника улыбка, – «я просто хочу работать по специальности». Ох, как орал на неё тогда директор! До мата дело, правда, не дошло, но «дура» прозвучало раза четыре. Или даже пять. Захар Петрович рассказал всё: и то, что это руководству решать, на каком посту работник будет более полезен фирме; и то, что лучше бы она (Леночка) занималась своими непосредственными обязанностями, а не «слушала все эти бабские сплети»; и даже то, что если она (Леночка) не видит себя на почётном посту секретаря руководителя, то он (Захар Петрович), не видит её среди работников фирмы вообще. Как бы там ни было, со слезами на глазах, но Леночка твердила одно: не переведёте на другую должность – увольняйте!


Очень странно, но директор уступил – как правило, малейшее несогласие с его авторитетным мнением он считал личным оскорблением и откровенным вредительством по отношению к фирме, и, следовательно, увольнял без лишних слов. А тут – дал поручение ввести новую штатную единицу, и теперь Леночка – ведущий специалист. Это, тем не менее, не сделало её Еленой Александровной, и гадкие намёки неизвестного происхождения нет-нет, да и  доходили до её ушей время от времени.
- А я тебе что говорила? – это опять Ирка, – разве не талдычила я тебе, что это всё – неистребимо? Разве не пыталась я втолковать твоей дурьей башке, что работа у тебя была – золото? Кому ещё так везёт: работы – мало, денег – много! И этот твой, Поликарп Поликарпыч – он ведь не приставал к тебе? Чего ж тебе, дурынде, ещё не хватало? Да, знаешь ли ты, сколько моих знакомых откровенно спят со своими шефами, чтобы не потерять «тёпленькое» местечко?
- Ну, Ир.., – пытается возразить Леночка, – ну, противно ведь всё это…
- Да, противно, – соглашается Ирка, – но жизнь вообще – противная штука. А тебе жизнь предложила подарок в виде такого золотого начальника. И что ты сделала с этим подарком? Носом начала воротить, честности, справедливости тебе захотелось. Тьфу! Ну, и работай теперь по своей специальности – вон, синяки под глазами уже.


Леночка испуганно ищет глазами зеркало, совершенно забыв, что она сейчас не дома, а в приёмной директора. Её торопливое желание увидеть своё отражение вызывает снисходительную улыбку у Александра Ивановича – зама по коммерческим вопросам. Несмотря на то, что Александру Ивановичу всего двадцать семь, он удостоен обращения по имени – отчеству, и авторитетной должности. Причина проста: Александр Иванович – сын Анны Ивановны, а она, «выбив» себе место, поближе к руководству, тот час же воспользовалась возможностью, и пристроила «молодого перспективного специалиста». Вообще – то, Александр Иванович – неплохой парень. То есть, мало кому известно – какой он вообще на самом деле. Обычно после планёрки, занимающей около часа каждый понедельник, Александр Иванович исчезает в неизвестном направлении – «по поручению директора», по словам Анны Ивановны. Появляется он перед глазами сотрудников фирмы крайне редко, и какими делами фирмы ведает – неизвестно. Может, благодаря этому, его и считают «неплохим парнем». 

2.
Захар Петрович готовился к очередному собранию. Это только подчинённым может показаться, что руководитель запросто может «придраться к любому пустяку» или «накричать ни за что»: на самом деле,    критика (тем более, переходящая на оценку личных качеств сотрудников) – один из самых эффективных способов управления.

Ведь человек, профессиональные качества которого публично подвергают сомнениям, может разозлиться, обидеться, затаить зло, «психануть» – но равнодушным остаться не сможет никак. А если будут эмоции – будет и инициатива. Если инициатива будет проявляться в нужном направлении – это хорошо и для компании, и для самого сотрудника, поскольку способствует его профессиональному росту. А если инициатива направлена «не туда»… что ж, с такими Захар Петрович расставался легко и непринуждённо – по крайней мере, так это должно было выглядеть для окружающих. 

Кстати, «правильное направление» не обязательно подразумевает «улучшение показателей в труде». Вон, Анька, например – уважаемая Анна Ивановна, всю жизнь была довольно довольно-таки посредственным работником – серьёзное дело поручить нельзя, запорет. Причём, непонятно – нечаянно, по незнанию, или же специально – чтобы больше не поручали сложной работы. Более того, все эти её постоянные интриги, склоки, сплетни… С точки зрения обычного человека – зачем такие люди вообще нужны в работе?

Тем не менее, Захар Петрович ценил её: она могла организовать работу, «нажимая» на нужные «кнопочки» в человеческой душе, применяя подчас не совсем «честные» методы. Да, и сплетни её, интриги – они стимулировали работу коллектива, не давали «расслабиться».  Конечно же, всё, что она пыталась вложить в уши ему, директор тщательно анализировал, отсеивая ненужную «шелуху» – но, благодаря именно ей, был постоянно в курсе всех событий, происходящих в коллективе, а это для руководителя – важнее всех финансовых показателей работы.

Так что, получается, Анька – один из самых ценных работников. Чего не скажешь о её сынке – оболтусе… Эх, Сашка… Интересно, правда ли то, что, по словам Аньки, Сашка – его сын? Весьма возможно, конечно – их с Анькой роман был бурным и довольно – таки продолжительным. Но, с другой стороны, Захар Петрович прекрасно знал, что Анька крутила романы со многими «нужными» людьми. Это не составляло ей труда – Анька была красавицей… Прямо, как Леночка сейчас…

Да, появление Леночки добавило поводов для задумчивости в жизни Захар Петровича. Будучи весьма не идеальным с точки зрения верности мужем, располагая достаточным авторитетом, средствами, временем, не обделённым здоровьем и красотой, Захар никогда не испытывал недостатка в женском внимании. Даже в ранней юности, когда его сверстники пытались писать стихи, чтобы привлечь внимание понравившихся девчонок, Захар легко и непринуждённо подходил к самой красивой из них и говорил: «Пойдём в кино!»

И что самое удивительное – ходили же! Сначала Захар объяснял это исключительно своими внешними и коммуникативными данными, а потом, когда он уже стал Захар Петровичем, и кино уступило место ресторанам, саунам и отельным номерам – своим авторитетом и наличием определённого количества денег. Что бы там не говорили о том, что деньги – не главное в отношениях мужчины и женщины, отсутствие денег всё же оказывает негативное влияние.

И дело тут совсем не в алчности женщин, о которой любят разглагольствовать недальновидные мужчины. Всё просто: большинству женщин попросту скучно. Нет, не потому скучно, что муж у неё – плохой. Он – хороший: мало пьёт, дарит цветы не только на Восьмое марта и День рожденья, но и просто так, детей любит, и, в принципе, денег хватает – «живём не хуже людей». Но… Подсчитывание того, сколько денег нужно потратить на продукты, и сколько можно выкроить «на брошку в том ювелирном магазине», ежемесячный «аудит семейного бюджета», складывание денег на ежегодную поездку к Чёрному морю… 

И это всё на протяжении десяти, пятнадцати, двадцати лет, всей жизни – всё это нагоняет тоску даже на людей, которые считают, что можно жить вообще без денег. Деньги – это инструмент, который позволяет делать то, что хочется. И именно наличие денег считал Захар Петрович одним из инструментов, которые помогали ему завоевать благосклонность женщин. Конечно же, само по себе наличие денег не делало их владельца любимчиком женщин – по крайней мере, среди любовниц Захара Петровича было много жен людей, которые были намного богаче его самого.

Но дело в том, что Захар Петрович умел делать широкие жесты: колечко с бриллиантом в честь  «двенадцати дней с момента знакомства», путешествие в ночной Париж (на одну ночь, самолётом) и всё то, что заставляет женщину широко распахнуть глаза и восхищённо посмотреть на человека, который делает это ИМЕННО ДЛЯ НЕЁ. Захар Петрович не был богат, но он НЕ ЖАЛЕЛ денег для своих женщин. И хотя особых чувств к своим пассиям он не испытывал, но женщины его любили – не за подарки, а за щедрость души.

Такая жизнь вполне устраивала Захара Петровича до тех пор, пока в его жизни не появилась Леночка. С появлением этой девчушки, знавший многих женщины, почувствовал себя безусым юнцом. Он не мог понять, что с ним происходит: при появлении Леночки сердце начинало бешено колотиться, дыхание сбивалось, и, вообще, он не видел ничего вокруг, кроме её глаз. Для любого подростка, для любого человека на земле, эти «симптомы» были очевидны: Захар Петрович влюбился. Но с ним это случилось впервые в жизни – на шестом десятке!

И осознав свою «слабость» Захар Петрович ужаснулся – как же он сможет работать с этой девочкой? Как он будет выглядеть в глазах коллектива? Уволить, немедленно уволить! Но, представив, что Леночка будет где-то далеко, что он не сможет видеть её ежедневно, Захар Петрович пришёл в отчаяние… Именно по этой причине, спустя неделю после первого визита Леночки на его фирму, Захар Петрович поручил перезвонить ей, пригласил к себе, и предложил должность секретарши, мотивируя это тем, что «сначала нужно войти в курс всех дел фирмы, а где это лучше всего сделать, как не на месте секретаря». Истинной же причиной было желание видеть Леночку, слушать её голос, и смотреть в её глаза…

Захар Петрович тряхнул головой, отгоняя от себя воспоминания: нужно работать – сейчас придут люди. И от того, что он им скажет, будет зависеть эффективность работы всей фирмы. Вот только что-то постоянно отвлекает его, какой-то дискомфорт в области груди. Похоже, потянул мышцу, занимаясь в спортзале. И рука побаливает, отдаёт прямо. Нужно сделать дыхательные упражнения. Итак, вдох… выдох… вдох… выдох… После очередного выдоха Захар Петрович совершенно забыл о том, что нужно дышать – ему это уже было не нужно…

Анна Ивановна нервно поглядывала на часы: уже двадцать минут десятого, а это значит, что планёрка должна уже идти полным ходом. Почему молчит директор? Она подождала ещё две минуты, и решительно нажала кнопку внутренней связи: «Захар Петрович! Люди уже собрались. Пусть ещё подождут?» Тишина. Попытавшись ещё пару раз добиться ответа от руководителя, Анна Ивановна подошла к двери его кабинета, осторожно постучала, и, не дождавшись ответа, вошла в кабинет.

Через несколько мгновений она выскочила из директорского кабинета, схватила телефонную трубку и начала судорожно набирать какой-то номер, но руки плохо слушались её, и она упала на кресло, закрыв лицо руками, и затряслась в беззвучных рыданиях. Побледневший Александр Иванович бросился в кабинет. Его не было долго (по крайней мере, так показалось Леночке – на самом деле, прошло не более минуты), потом он подошёл к телефону, набрал номер и спокойно сказал: «Алло! Скорая? У нас человек умер…»

Дальше всё было, как в тумане: скорая… милиция… носилки, накрытые чем-то белым… следователь Швецова… Леночка ещё удивилась – Швецова? Оказалось, да – Швецова, только не Мария, а Елена…
Леночка тихонько шла к метро – нужно добираться домой.
- Елена Александровна! Елена Александровна!
Для Леночки, совершенно не привыкшей к тому, что к ней обращаются по имени-отчеству, да ещё ошеломлённой последними событиями, было совершенной неожиданностью, когда, не дозвавшись её, Александр Иванович догнал и дёрнул её за рукав.
- Ой! А, это Вы…
- Да, я. Сегодня был трудный день – давайте я Вас отвезу домой.
- Ну, что Вы… Зачем? Я и на метро прекрасно…
- Думаю, что Вы сейчас в таком состоянии, что в метро с Вами может что-то случиться… Мы не можем себе позволить потерять такого ценного сотрудника, – Александр Иванович улыбнулся.

«Мы!» Он даже сам о себе говорит во множественном числе! Какая самоуверенность! Впрочем, почему бы и нет? Действительно, спускаться под землю, и трястись полтора часа с пересадками? И день сегодня был – не из лучших…
- Лена!
Леночка резко обернулась, не поверив собственным ушам. Так и есть, Олег. Бывший муж. Во всём огромном мире только два человека называли её Леной – мама и Олег. На работе – Леночка, для Ирки – Ленка… Правда, во время учёбы она добилась того, что её все называли Алёной – но это было так давно…

- Лена, мама сказала, что у тебя на работе неприятности…
«Неприятности!» Ничего себе, «неприятности» – директор умер. Олег всегда доводил её до белого каления своим неумением чётко выразить свои мысли. Впрочем, доводить до белого каления у него получалось идеально – и это относилось не только к Леночке. Например, то, что он называл свою тёщу «мамой» – это совершенно не нравилось маме Леночки. Честно говоря, она недолюбливала Олега, считая его тюфяком и рохлей. Неизвестно, почему при таком отношении, Олег упорно продолжал величать тёщу не иначе, как «мама» – может, причина в том, что его мама умерла, когда ему было чуть больше тринадцати…

- Лена, давай я отвезу тебя домой!
Леночке совершенно не хотелось ехать с Олегом. Он опять будет спрашивать: как дела? как работа? И за всем этим кроется только один вопрос: как личная жизнь? Но, с другой стороны – он, вроде, не чужой человек… Неудобно как-то… И потом, против «Тойоты» Александра Ивановича «семёрка» Олега выглядела какой-то несчастной – если ему отказать, он будет вообще раздавлен.

На помощь Леночке неожиданно пришёл Александр Иванович.
- Елена Александровна! Я хотел бы обсудить детали Вашего отчёта. Поскольку встреча с клиентами назначена завтра на девять утра, думаю, будет не лишним, если мы обсудим этот вопрос по дороге домой.
- Да-да, конечно… Извини, Олег – действительно, нужно обсудить… Как-нибудь, в другой раз, хорошо?
«Тойота» плавно тронулась с места, и, быстро набирая скорость, скрылась из вида…

3.
- Лена! Лена, просыпайся! Лена, ну, сколько раз можно повторять? – мама не заходила в комнату, уважая «личное пространство», но барабанила в дверь так, как будто весь дом был охвачен огнём, или к нему приближалось цунами высотой этак в двадцать метров. 
Сценарий оставался неизменным много лет, поэтому Леночка всегда позволяла себе ещё пару минут подремать под раскаты канонады маминой «побудки».

- Лена! Ну, что это такое? Опять опоздаешь на «планёрку», и опять Захар Петрович будет ругаться!
Леночку буквально подбросило на постели: сон улетучился, и пришло отчётливое понимание того, что в ближайшее время ей предстоит жить в одной квартире с сумасшедшей.
«Так, самое главное – не возражать, не спорить» – пыталась вспомнить она всё, что ей было известно о том, как нужно вести себя с умалишёнными. «Наверное, мама сильно переживала из-за всего случившегося, и у неё просто временное помутнение рассудка – так это, кажется, называется».

Поэтому, выпорхнув из своей комнаты, Леночка как можно более естественным голосом прощебетала:
- Доброе утро, мамуль! Ну, какая планёрка? Планёрка у нас по понедельникам, а сегодня – вторник! – не напоминать же маме о том, что Захар Петрович больше никого ругать не будет!
- И-и, милая! – засмеялась мама, – Совсем во времени потерялась, со своим Хейли? Какой вторник? Понедельник сегодня!
Леночка очумело посмотрела на маму, потом перевела взгляд на работающий телевизор, в котором телеведущий в утренней программе бодро рапортовал: «Доброе утро! Как всегда, по понедельникам, мы…»
М-да… Похоже, действительно, пора завязывать с полуночным чтением…
- Ой! – спохватилась Леночка, – Я же опоздаю! – и метнулась в ванную.
- Завтрак на столе! – прокричала вслед мама.

Это было ещё одним подтверждением того, что мама осталась прежней – она прекрасно знала, что её «доча» не кушает с утра – пьёт только чай, без сахара. Для себя Леночка объясняла это просто – организм ещё не проснулся.
В метро, по дороге на работу, Леночка очень часто дремала. В студенческие годы это было нормально – очень часто засиживалась до глубокой ночи над очередной практической работой, или же попросту читая книжку. Став «взрослым» человеком, Леночка подумала, что спать в метро – неприлично. Но потом здраво рассудила, что клиенты их фирмы, наверняка, в метро не ездят, а, значит, стыдиться некого. И потом, если верить мудрым книжкам, женщина обязана спать не менее восьми часов в день. Поэтому Леночка привычно предавалась дрёме, краем сознания отмечая станции, чтобы не проспать.

В это утро ей было над чем поразмыслить – сон не шёл из головы.
«Что бы это значило? Если верить всем этим толкованиям, получается, что будет три «чего-то» – может, проблемы? Одна («старая») – умрёт, другая («давняя») – напомнит о себе, а третья («новая») – появится? Весёленькая перспектива, нечего сказать! Может, всё гораздо проще? Может, Захар Петрович просто будет жить долго, Олег просто вспомнил о ней, а появление Александра Ивановича с его машиной вызвано подсознательным нежеланием трястись в метро? Бред сивой кобылы! Одно можно сказать наверняка: если снится начальство – это не к добру…»
Придя к такому неутешительному выводу, Леночка вздохнула и внутренне приготовилась к очередным превратностям судьбы.
«Кстати, интересно – как Олег поживает? Столько лет о нём ни слуху, ни духу… Это ведь только во сне он преследует меня, умоляя вернуться, а в реальности – и носа не показывает. Нужно будет позвонить ему – спросить, как дела. Не чужие, всё-таки, люди!» – решила Леночка и опять задремала, улыбаясь мысли об «обязательных восьми часах сна».

«Планёрка» прошла, как обычно. Захар Петрович спросил у Александра Ивановича, как обстоят дела по интересующему его вопросу, Александр Иванович ответил, что всё, мол, идёт по утверждённому заранее плану, и срывов не ожидается. Директор счёл нужным ещё раз подчеркнуть о важности соблюдения сроков, и после этого переключился на остальных.
Беседа с остальными тоже проходила в «штатном» режиме – Захар Петрович выразил недовольство тем, что до сих пор не решён вопрос с одним из уважаемых заказчиков, и то, что с заказчиком нет никакой возможности связаться, поскольку на телефонные звонки он не отвечает и в офисе его компании отказываются сказать, где он – Захара Петровича, естественно, не волновало.  Кроме того, директор обратил внимание на некоторые моменты в проекте, которым занималась Леночка – ему показалось странным, что «такой опытный специалист» никак не может выбрать оптимальное направление развития для этого проекта. Помня о том, что отмолчаться не получится, Леночка подробно рассказала, что и как было сделано для того, чтобы заказчик был максимально удовлетворён результатами работы – на что Захар Петрович отреагировал тирадой в том духе, что, мол, этого всего – не достаточно.

После этого было ещё пару моментов, которые не касались непосредственно Леночки, поэтому она слушала всё вполуха, чего нельзя сказать об Анне Ивановне – исполняя обязанности секретаря на каждой планёрке, она тщательно записывала всё, что говорилось устами директора, и то, кому и что поручалось.
- Ну, если больше вопросов нет – то каждый может заниматься своими непосредственными обязанностями. По местам! – скомандовал Захар Петрович, и все дружно встали, стремясь побыстрее покинуть «поле боя».
- А Вы, Леночка, задержитесь на минутку, – обратился вдруг директор к намеревавшейся покинуть кабинет Леночке, – нужно уточнить некоторые детали.

Леночка удивлённо посмотрела на него – какие ещё детали? И почему это нельзя было обсудить во время планёрки?
- Присаживайтесь, пожалуйста, – Захар Петрович был сама галантность, – Я бы хотел обсудить с Вами концепцию будущего развития нашей фирмы…
Наверное, у Леночки, всё-таки, проявилось недоумение на лице, поэтому директор не стал дожидаться ответа.
- Вот Вы у нас работаете достаточно длительный период времени. Скажите, что бы именно Вам хотелось изменить в нашей работе?
- Ну, я даже не знаю… Честно говоря, этот вопрос для меня – полная неожиданность, поэтому…
- Хорошо. Задам вопрос по – другому. Что нужно делать, для того, чтобы развиваться не именно нашей компании, а компании вообще?
- Укреплять позиции, расширять рынок сбыта, поддерживать и укреплять связь с постоянными клиентами и выходить на новых.
- Верно. Каким образом?
- Реклама, презентации, публикации в прессе…

- Да, всё это верно. Скажите, на Ваш взгляд, участие руководителя фирмы в презентации, на которой будут все видные представители бизнеса и культуры города – это полезно для имиджа и авторитета самой фирмы?
- Безусловно, – у Леночки создавалось впечатление, что её, как маленькую девочку, взяли за руку, и ведут куда-то. Эта девочка пока не знала, куда её ведут, поэтому абсолютно не понимала – радоваться ей, или пугаться.
- Я тоже так считаю, – Захар Петрович зачем-то взял ручку и тут же положил её на место, – Дело в том, что меня пригласили на очередную презентацию. Какая-то коллекция, или как это там у них называется, очередного подающего надежды художника. Вряд ли полотна привлекут моё внимание – тем более, что я не сильно в этом разбираюсь, но вот люди, которые будут присутствовать на этой презентации – совсем другое дело. Там будут и наши постоянные клиенты, и те, кто могут ими стать в перспективе. В общем, идти туда просто необходимо.
- Да…, – согласилась Леночка, абсолютно не понимая, зачем ей вся эта информация.

- В общем, ситуация следующая – я предлагаю Вам составить мне компанию, – Захар Петрович вопросительно посмотрел на Леночку.
Сказать, что Леночка была удивлена – значит, ничего не сказать. Как? Почему? Зачем?
Немного оправившись, она всё же нашла силы возразить:
- Но, я думаю, лучше бы Вам посетить эту презентацию с женой…
- Ну, во – первых, моя жена тоже не в восторге от современных веяний в искусстве. А, во – вторых, я ещё раз повторяю – это будет исключительно деловая встреча. Зачем моей жене знать наших деловых партнёров в лицо? Какой от этого прок? А Вам знакомство с бизнес – элитой города очень даже пригодиться, а, поскольку, Вы являетесь одним из самых перспективных специалистов нашей фирмы – то и для фирмы это будет очень даже выгодно.

Да, всё выглядело логично. Но, всё равно у Леночки оставалось впечатление, что лучше бы ей отказаться.
- Но я же не могу пойти на презентацию в этом! – наконец нашлась она. Да, действительно, стиль одежды, который был для неё «рабочим», делал её похожей на студентку – старшекурсницу, или же на учительницу младших классов.
- Да, действительно…, – согласился Захар Петрович, и тут же спохватившись, добавил, – В том смысле, что вряд ли кто-то сможет оценить практичность такой одежды на презентации.
Он улыбнулся, а Леночка подумала, что этот мужчина выглядит совершенно по-другому, когда улыбается. Наверное, то количество женщин, связь с которыми ему приписывают, во многом обусловлено его умением ИМЕННО ТАК улыбаться.

- Предлагаю сделать так, – Захар Петрович был человеком действия, – Мой водитель отвезёт Вас домой, и Вы переоденетесь. А я заеду за Вами вечером. Надеюсь, мне не нужно обещать Вашей маме, что в десять ровно, Вы уже будете дома?
Таким Леночка не видела своего директора никогда. Удивлённая переменой, которая с ним случилась, она не сразу поняла, что молча смотрит ему в глаза. Но и директор не спешил нарушить молчание. Он внимательно, и, как показалось Леночке, с восхищением смотрел на неё.
Первой опомнилась Леночка.

- Нет-нет, что Вы. Не нужно водителя. Вы не знаете наших соседей – если в течение одного дня меня будут три раза привозить на машине домой разные мужчины, они насочиняют невесть что.
- Два раза, – опять улыбнулся Захар Петрович.
- Это всё равно. Я доберусь домой сама. А Вы заедете за мной вечером – кстати, в котором часу?
- В шесть. Надеюсь, Вы не заставите меня ждать?
- Я тоже на это надеюсь, – Леночка не узнавала себя. Она что – кокетничала со своим шефом?, – Ой! А как же проект?
- Не волнуйтесь насчёт проекта. Я так понял, что, в принципе, он готов, а на уточнение деталей есть ещё уйма времени.
- Ну, хорошо. В таком случае, я буду ждать Вас в шесть.

Леночка вышла из кабинета директора, пытаясь сохранить на лице сосредоточенно – серьёзное выражение.
«Интересно, – подумала она, – Почему у Анны Ивановны всегда такое лицо, как будто она ВСЁ знает? Неужели, подслушивает?»   

(продолжение следует)