Белая Баба. Глава 5. Белая Баба

Глава пятая.
Белая Баба.

Мужичок едва разлепил веко. Именно веко – второй глаз так и не смог открыться, лицо опухло, во рту гадость, язык все равно что побывал в руках кожемяки. Пробудившийся по собачьи встряхнул черно-белой шевелюрой, вялой рукой попытался расправить бороду. Спустя мгновенье причина пробуждения напомнила о себе. Мужичок со свистом втянул воздух, сжал ладонью низ живота и поспешными шажками, на цыпочках, выбежал из трактира. Нужник, по обычаям ремесленников, оказался в самом дальнем углу двора. Стоически сдерживая нужду, пробрался сквозь беспорядочно нагроможденные телеги. Учуяв незатейливое сооружение по соответствующему запаху, предвкушая облегчение, потянул за дверную ручку… и остолбенел.  В дверном проеме, уперевшись руками в косяки, поджидала кикимора. Мужичок простонал:
- Нет! Только не сейчас!!!

Вот и опять одна в лесу, в котором, как оказалось, обитают странные существа. Надо было хоть у кикиморы дорогу спросить. Но, если честно, не до этого было.
Костер, как вариант спасения, придется отвергнуть – мало ли какое еще существо привлечет внимание. Женщина решила вернуться назад к тропинке, а там следовать интуиции. Попробовать самостоятельно добраться до детей и мужа.
На этот раз Дана быстро сориентировалась и уверенно вышла к тропе. Женщина была убеждена, что эта та самая дорожка, что кружит по кольцу. Прошла пару мест, которые уже показались знакомыми, наткнулась даже на развалившийся старый кедр, под которым чуть не погибла. Но почему-то в этот раз тропинка будто развернулась из кольца в прямую линию. Дана начинала подумывать, что в прошлый раз заплутала и блудила по кругу из-за боязни потеряться, тем самым, потеряв ориентир. А сейчас женщина более-менее успокоилась, приняла ситуацию как неизбежное, и идет, контролируя себя.
Тем более, что ничего необычного не происходит. Странные существа и голоса исчезли. Она опять в обычном лесу, вот только по-прежнему одна, и по-прежнему не знает, как выбраться отсюда. Заплутавшая прислушивалась к любому шелесту и звуку в надежде услышать людские голоса или хотя бы шум автомобильной трассы. Но кроме лесных звуков – щебета птиц, перестукивания дятлов, шорохов резвящихся белок ничего не различала.
Дана присела на ствол поваленного дерева, вытянула ноги. Бедные ножки гудят от непривычного напряжения. Затаив дыхания, вновь напрягла слух. Ничего не слышно. Хотя… Есть звук! И это уж точно не обычный шорох леса. Что-то похожее на песню. Кто-то поет! Люди! Дана, забыв про усталость, вскочила на ноги. Навострилась. Голос, поначалу едва различимый, становился громче и яснее. Теперь можно без особого труда определить сторону, откуда доносилась песня.
Правда, пение слышалось совсем в другом направлении, почти со спины. Во-первых, там начинались сплошные заросли колючих кустов, а во-вторых, это означало, что если идти на голос, то придется возвращаться в обратном направлении. Дана замерла в нерешительности – науку беготни за голосами в этом лесу уже прошла, намаялась и натерпелась страху безмерно. Неужели опять поведется на те же выходки? А с другой стороны, женщина уже достаточно наплуталось по диким местам, чтобы упускать хоть какой-то, пусть и призрачный, но шанс на спасение. Дана, преодолев сомнения и опасения, решила все же последовать на голос. И сама не заметила, как неуверенные шаги перешли на ритм бега. С затаенной радостью, побаиваясь даже в мыслях сглазить, про себя отметила, что голос не блуждал как в прошлый раз из стороны в сторону. Пение слышно с одного направления, оно стало более громким, уже  можно различить мужской тенор, и даже уловить некоторые слова припева.
Чаща, вопреки худшим ожиданиям, закончилась быстро, теперь Дана ступала по мягкому мху между редко растущими деревьями, появились пеньки срубленных берез – явный признак присутствия человека. Мужской голос казался уже совсем где-то близко.
Она появилась неожиданно. Долгожданная, вселившая надежду. Дорога. Едва преодолев высокие пахучие кусты Иван-чая и душицы, Дана вышла на протоптанную ногами и наезженную колесами дорогу. Змейка утоптанной земли как нить Ариадны уж теперь точно выведет пропавшую к людям. Логика проста – дорога всегда соединяет пункты обитания человека. Это никакая-то там тропа, которая может накручивать петли и круги, а потом неожиданно оборваться в заросшем тупике. Идти по дороге – это уже означает, что направляешься в сторону людей.  Это не кружение по лесу в никуда со слабенькой надеждой наткнуться на какой-нибудь лесной домик или встречного человека. Поэтому понятна радость Даны. Настроение у женщины приподнялось на высшую планку, на лице засияла счастливая улыбка, сердечко радостно забилось в предвкушении, что все лесные приключения вскоре останутся позади.
Выйдя на дорогу, Дана, вне себя от счастья, закружилась, взметнув руки к чистому небу. Облегченно вздохнула и прислушалась к поющему голосу. Певец был где-то недалеко, но удалялся. Поэтому женщина не стала тянуть время, хотя уже так устала, что была готова прямо на обочине дороги растянуться и раствориться в глубоком сне. Дана быстрым шагом последовала за голосом поющего. Просто увидеть человека и поговорить с ним – уже казалось безмерным счастьем. А ведь песня может вскоре закончиться, или мужичку просто надоест петь. А вдруг впереди перекресток или развилка, как тогда определить верное направление? Лучше уж поспешить. Дорога после прошедшего дождя начинала под лучами солнышка только-только подсыхать, но еще была достаточно раскисшей от грязи, приходилось, то и дело, перепрыгивать через лужи, кроссовки и низы штанин спортивных брюк все же не удалось спасти от грязи. Костюм из белоснежного материала покрылся отвратительными черными кляксами. Но разве это могло сейчас беспокоить Дану? Ведь через несколько минут быстрого шага она увидела как за поворот, в метрах двухстах от нее юркнула чья-то телега. Люди! Не кикиморы же с лешими в самом деле одни здесь обитают! Надо же, на телеге… Мужичок, наверняка из местных, деревенских. Кто бы мог подумать, что в двадцать первом веке еще существует такой архаизм как телега. Хотя в лесной глуши все по-другому, чем в городской суете. Зачем в размеренной сельской жизни модные гоночные автомобили? Дана попробовала представить мужичка понукающего лошадь. Перед взором представился плюгавенький мужик с разросшимися густыми бровями, спутанная бороденка распласталась по груди. Бородач ощерился редкозубой улыбкой, маленькие голубенькие глазки с хмельной лукавостью поблескивают из-под бровей. Брр! Так четко всплыл образ, что аж и самой не по себе. Мужичок, тем временем, прекратил песню, замолчал. Может, уснул, а может просто задумался. Дана с замиранием сердца отметила, что фырканье лошади, чавканье копыт, скрип деревянных осей с каждым шагом слышится  все ближе и ближе. Почувствовав прилив сил от нахлынувшей радости, Дана, перейдя с шага на бег, бросилась вслед показавшейся телеги.
Впереди дорога делала крутой поворот, и телега исчезла с предела видимости. Дана сошла с дороги и побежала по обочине, заросшей травой. Боялась, что потеряет время на обход грязи и луж. Но нагнала телегу даже для себя неожиданно быстро. Мужичок, что правил телегой, остановил лошадь, и теперь, без особой спешки, насвистывая всю ту же мелодию, справлял нужду в придорожные кусты.
Готовая уже ляпнуть подобие приветствия, Дана смутилась и поперхнулась. Чтобы сдержать готовое вылететь слово, пришлось прикусить язык. Дабы не выходить за рамки приличия, зашла за дерево и отвернулась.
Мужичок тем временем оправился. Удовлетворенно прокряхтел и вернулся к телеге. Услышав скрип осевших под тяжестью осей, Дана вышла из укрытия. Возница разваливался на незатейливом ложе, тщательно подминая под себя охапку соломы. Устроившись поудобнее, зевнул, прикрыв рот скомканной ладонью бородой и, привычным движением потянул за вожжи.
- Гей, старушка! Почавкали дальше!
Дана поспешно двинулась к телеге, сходу выпалила скороговоркой:
- Эй, добрый человек! Подождите!
Мужичок вздрогнул от неожиданности и испуганно оглянулся. Продуманное обращение у Даны застряло в горле – возница выглядел точно так, как его представляла несколько минут назад. До мельчайшей черточки. Это было неожиданно и странно, ведь ранее у себя способностей ясновидения не замечала. Но еще больше ввело в шок та метаморфоза, что произошла с мужчиной. Сначала у мужичка на лице пробежала тень недовольства и досады, мол, ходят тут всякие, да в попутчики набиваются. Но затем мужчина побледнел, даже затрясся от страха. Мужичок поспешно потянул за вожжи, плюнул через плечо, что-то бормоча себе под нос. Но стоило отъехать всего на несколько шагов, как возница подскочил на телеге, гикнул на лошадь, размахивая петлей вожжей над головой. Натужно скрипнув, телега помчалась прочь.
- Белая Баба! Чур, меня! Чур, меня! Чур, меня!!!
- Да подождите же! Я не сделаю вам ничего плохого! Мне надо только спросить.
Последнюю фразу Дана, перейдя с крика на шепот, похоже, проговорила сама себе. Телега, тарахтя деревянными ободами колес, набирала скорость. От обиды и растерянности женщина едва ли не расплакалась. Сколько надежды питала на встречу хоть с каким-нибудь человеком после всего случившегося, и вот, пожалуйста! Такого не ожидала. Второй раз за сегодняшний день ее называют «Белой Бабой», и второй раз от встречи с ней не ждут ничего хорошего. Что происходит? Белая Баба – Богиня Печали. Что за бред! Дана обиженно поджала губки – до сих пор себя считала женщиной, приносящей удачу, а не беду.
Дана оглядела свой спортивный костюм. Ну да, он был когда-то беленьким. Ее практичный и удобный костюмчик. Но сейчас черные кляксы грязи и пятна от сока травы сделали брюки и куртку похожими на зимний камуфляж. Ну, что в ее костюме такого, чем он всех пугает? Хотя, есть ли время об этом думать? Вновь остаться одной – перспектива не из самых привлекательных. Надо двигаться вдогонку за телегой пугливого мужичка, авось, следы выведут к какому-нибудь селению.
К счастью следы колес четко отпечатались на раскисшем под дождем полотне дороги. Вздохнув, Дана пустилась в направлении, откуда пока еще слышался стук и скрип телеги. Выкрики погоняющего лошадь возница удалялись быстрее, чем ей бы хотелось. Как ни странно, несмотря на плохую дорогу, повозка успела отъехать далеко. По всей видимости, мужичок и вправду серьезно напугался и теперь гнал не жалея лошади. Хорошо, что еще пока Дана шла, по дороге не попадались развилки, а если они и были, то дорожки разбегаясь, немного погодя вновь сливались воедино. Так что потерять след телеги, даже если дорожная грязь успеет высохнуть, можно было не бояться.
Придя к такому умозаключению Дана успокоилась. Теперь шла спокойным шагом, с любопытством разглядывая прилежащий к дороге лес. А лес был достоин внимания не только потому, что вокруг в основном росли огромные вековые деревья. Лес казался жилым кварталом – столько живности резвилось по веткам и кустам. Столетние кедры и ели вершинами упирались в небо, некоторые даже терялись верхушками в низко нависших облаках. Обочины дороги заросли непроходимой стеной высокорослых трав и кустарников. И всюду сновали белки, бурундуки, свиристели знакомые и незнакомые птицы. На некоторых деревьях было более десятка дупел, от совсем крошечного до огромного, в котором мог бы спокойно разместиться человек. И почти из каждого жилища выглядывала любопытная мордочка зверька. Теперь Дане не казалось, что попала в дремучий лес, полный монстров и чудовищ. Это было доброе сказочное обиталище милых и добрых зверюшек.
Дорога шла своим чередом. Женщина упорно следовала по следам телеги. День начал склоняться к вечеру. Солнце больше чем на половину закатилось за махровый таежный горизонт. Сумерки наступали неожиданно и быстро, а дорога все еще не кончалась. Повеяло вечерней прохладой. Дана поежилась. Добродушное настроение куда-то улетучилось. Женщина все чаще оглядывалась с опаской. Зверьки уже попрятались по норкам и дуплам, затихли птицы. Наступила почти зловещая тишина. И для Даны лес вновь наполнился чудовищами из сказок и басен, которыми ее иногда почивала на сон грядущий бабушка. Тогда, будучи еще совсем маленькой девочкой, Дана страсть как любила страшные сказки, и каждый раз просила бабулю почитать что-нибудь пострашнее. Может это оттого, что, засыпая, никогда не дослушивала до самой ужасной развязки? Но сейчас бы женщина с удовольствием уснула и проснулась в тепленькой постели, с иронией вспоминая о случившемся как о кошмарном сне. Но, увы, окружающее слишком реально, чтобы оказаться сном. А сумерки, между тем, продолжали сгущаться, и это усиливало ощущение зарождающего страха. Тяжелые тучи заволокли темнеющее небо, солнце почти уже спряталось и последними лучами обагрило горизонт, который стал похож на след стекающей капли крови. К тому же начался мелкий промозглый дождик.
Дана остановилась, растерянно оглянулась. Из-за сумрака дороги не стало видно, к тому же не известно, как долго она еще продлится. Возможно, что женщине придется провести одной всю ночь в лесной глуши, а это означало, что пора подумать о ночлеге. Расположиться в моросящий дождь под открытым небом вовсе не хотелось. Земля под ногами, успевшая за день подсохнуть, вновь наполнялась влагой, в углублениях и ямках начали скапливаться лужицы.
В поисках подходящего места для ночлега Дана сошла с дороги там, где кусты позволили войти в лес не разодрав одежду. Кроны гигантских деревьев заслонили редкие звезды и свет ночного светила и так полузакрытого нависшим туманом.
На одном из кедров в двух метрах от поверхности земли женщина увидела дупло. Темная дыра в стволе зияла черным пятном. Дана бросила шишку в дупло. Никакой реакции. Судя по всему это убежище на данный момент было свободно. Прикинув, насколько это позволял сумрак, женщина решила, что вполне сможет в нем разместиться. Задача усложнялась тем, что до высоты дупла не было веток, только гладкий ствол, который могли обхватить, взявшись за руки, человек семь, не меньше. Расстояние до убежища казалось неприступным. Хотя в два метра не так уж и велика высота, но когда руки и ноги не в состоянии уцепиться за скользкую и мокрую кору, добраться до дупла очень даже нелегко. Дана подтащила к кедру небольшой ствол поваленного дерева, подставила один из его концов к зеву убежища. После нескольких попыток ей таки удалось забраться в дупло.
Щелкнув кремнием зажигалки, Дана при слабом огоньке осмотрела пространство подвернувшегося убежища. Дно дупла завалено увядшей хвоей, пухом, клочками шерсти и трухой. Определенно, что женщина наткнулась на обжитое дупло, а судя по огромным размерам убежища, его хозяин - зверь не маленький. Дана постаралась представить, кому бы могло принадлежать это жилище. Небольшим зверькам эти «хоромы» показались бы неуютными. Даже рыси, не говоря уж о более мелких хищниках. Самым подходящим кандидатом хозяина получался медведь, но он, насколько помнила Дана, дупло, как жилище, не жалует. Хотя, кто его знает?
Первой же реакцией была мысль о немедленном бегстве из убежища. Неизвестно еще как поведет себя настоящий хозяин дупла, когда увидит непрошенного гостя. Пусть это будет даже не медведь, но перспектива встречи хотя бы с рысью так же малоприятна. Дана высунула голову из дупла – снаружи лил нескончаемым потоком ливень. Моросящий дождь незаметно успел перейти в настоящий водопад. В лесу веяло не то чтобы прохладой, но холодом. Заметив как изо рта идет пар, Дана юркнула назад  в дупло, прикрыла ладошкой холодный нос, отогревая его дыханием. Покидать убежище расхотелось. Женщина решила рискнуть и переночевать здесь. Возможно, хозяин жилища скоро вернется и не обрадуется чужаку, но еще неизвестно, что лучше – встретить хищника или погибнуть от холода.
Между тем сумрак полностью окутал лес, и вход в дупло при свете зажигалки казался провалом в бездну. Холод и сырость начали пробираться в жилище. Зябко. Дана поежилась – по телу пробежалось противное ощущение мурашек. Женщина сгребла груду пуха и шерсти в дальний угол от входа, улеглась на такой постели, укрылась курткой. Сухая подстилка согревала тело, но ужасно воняла псиной и тухлятиной. Но Дана была рада даже такому приюту.
Время шло, а настоящий хозяин убежища все еще не возвращался. Женщина расслабилась, начала подремывать. Только сейчас она ощутила в полной мере всю нахлынувшую на нее усталость. Пройденный день показался бесконечно длинным веком. И если честно, то в эту минуту Дане было абсолютно все равно, что может произойти через час или даже пятнадцать минут, ворвется ли в дупло чудовище ли, добрый волшебник ли. Главное сейчас отдохнуть, погрузиться в глубокий сон, забыться. Глаза слипались сами собой, сновидения ворвались в реальность, смешались с ней, унесли женщину в кошмарные грезы. Через несколько минут в пространстве дупла раздавалось сопение, изредка прерываемое постаныванием из забытья. 
К шороху леса и шума ливня добавился еще один звук, едва различимый. От корней до входа в дупло помчалось постукивание цепляющих за кору коготков. Из черноты наступающей ночи в отверстие убежища заглянула пара глаз, горящих зелеными огоньками. Огоньки глаз на миг замерли, потом заметались светящими  следами по площади входа, словно горящие булавы в руках умелого жонглера. На миг огоньки исчезли, затем появились вновь. Неведомое существо осторожно просунуло голову в убежище. Ноздри существа раздраженно вздрагивали, втягивая чуждый запах.