Понедельник

Я открыл глаза. Утро понедельника…
В моей комнате гостило солнце. Его присутствие помогло первому рабочему утру не выглядеть таким мрачным. Потянувшись, я улыбнулся.
Сонное сознание часто посещают одни и те же мысли: посмотрев на часы, я узнал знакомую: «И зачем я просыпаюсь раньше будильника?..»
Решив все-таки начать день, я заварил чай, умылся и… вернулся в кровать!
Я работаю в офисе, через дорогу. Будильник молчит. Это значит, что время расслабиться еще есть. Честно говоря, я рассуждаю так почти каждый день и  каждый раз не могу себе отказать в том, чтобы еще немного поваляться в кровати. И не вижу в этом ничего плохого.
Я включил TV. Утренний выпуск новостей:
«Событие, заставившее человечество пересмотреть свою историю, сегодня на первом плане. Вчера на побережье о. Ян-Майен (Норвегия) был найден контейнер, состав которого вызвал большой вопрос у современных ученых. Экспертизе удалось установить, что материал, который был использован для его создания, является  внеземным полимером, защищенным от воздействия многих факторов. Всеобщий восторг вызвал установленный факт о том, что оболочка найденного объекта является сложным органическим соединением, обладающим свойством воспроизводства тканей. Таким образом, этот пришелец практически полностью защищен от воздействия времени и регенерирует. Ученые всего мира уже работают над изучением свойств найденного объекта.
Не меньший интерес вызвало письмо, которое было обнаружено внутри контейнера. Мы пока располагаем предварительными данными, однако, по мнению ученых, возраст найденных вещей составляет несколько тысячелетий. Письмо написано на языке, имеющем поразительное сходство с известным международным языком Эсперанто. Напомним, что Эсперанто был создан варшавским окулистом Лазарем Марковичем Заменгофом в 1887 году после десяти лет работы. Значительная часть послания оказалась поврежденной, но фрагмент письма все же удалось расшифровать. Работа над дешифрованием будет продолжаться, однако примерное содержание письма мы представим в продолжении выпуска через несколько минут. Оставайтесь с нами».
Пролистав свои одиннадцать каналов, я понял, что это не розыгрыш. Мало того, я понял, насколько шокирующим стало это обстоятельство для мировой общественности, да и вообще… Всюду заявления «ответственных лиц», догадки, домыслы, осуждения, сомнения, даже критика!..
Мне пришла мысль о том, что это был бы самый изобретательный акт терроризма… «Мурашки по коже».
Я воспользовался парой минут, чтобы сбегать за чаем и поудобнее устроиться на диване. Переключив на первый канал, я услышал фрагмент письма:
«Обвал здания начался внезапно. Нам пришлось бежать на крышу…

…и как примитивно однако рушится величайшее. «Все гениальное примитивно».
Здание подо мной изменило мир триста лет назад. Триста лет назад оно положило начало строительству теперешней столицы мира! А теперь разлетается на камни. Так просто, но так, должно быть, шокирующе, как могут только падать идеалы. Мурашки по коже.
Я никогда не боялся смерти. Мне только всегда было заранее жаль, что жизнь моя пройдет бесследно. Собственно, поэтому я и мечусь в попытках вершить историю сейчас.
Стоит лишь повернуть голову… Смерть здания, конечно, трагедия, но что она по сравнению с падением города, страны, мира?..
Мы смеялись над предостережениями экологов. Мы клеймили слова словами! Какая глупость.
На сегодня полмира уже затоплено. Океан был беспощаден. Теперь беспощадна земля. Не понимаю, как мы могли недооценивать природу?
Я замечаю, что мой почерк изменился. Изменился только что. Мои руки не дрожат, но буквы выходят иначе. Хотя моему ли почерку меняться – ведь я журналист. Возможно, я тороплюсь.
А было бы интересно узнать напоследок хотя бы причину гибели стольких людей… Никто ведь не предупреждал о землетрясениях!
Солнце надо мной сияет, почти греет. Наверное, скоро пыль будет мешать этому прекрасному явлению, но у меня еще есть несколько минут, а может, чуть больше.
«Мир под водой» – вчера я представлял это названием романа. Думал написать его. Даже начал. Мне казалось, такое название может быть весьма удачным в свете последних событий. Мне казалось, это имеет смысл.
У меня больше нет времени. Сейчас здесь должен приземлиться вертолет. Крыша этого здания – достаточно посещаемое место. Это что-то вроде достопримечательности. Здесь бывает много туристов. Они и сейчас здесь. Я наблюдаю панику на всех языках мира.
Возможно, если мне удастся перебраться в более безопасное место, я смогу дописать… Если, конечно, такое место еще осталось.
P. S. почти на бегу. Если кто-нибудь прочел это письмо, то я, верно, умер уже, хотя надеюсь на обратное…»
Диктор добавил, что письмо подписано датой «21 марта 2067 года»…

Я начал торопливо собираться, и не мог прийти в себя, пока не вышел на улицу. Мне всегда было спокойнее размышлять над чем-то во время ходьбы.
По дороге на работу я думал, много ли народу поверили этому известию? Ведь жизнь некоторых из них могла оказаться перевернутой. А сколько этих некоторых? И что с ними будет теперь? И можно ли вообще выжить с осознанием такой ничтожности человеческого существования? Мы же как бактерии... И что наш интеллект? В этом отношении бактерии даже более высшие существа – ведь они не бегают, не прячутся, ничего не боятся, потому что не мрут, в конце концов. А думали ли обо всем этом репортеры, телевизионщики? А сами-то они правду знают? В этой истории, конечно, много сомнительных моментов…
Сначала я решил, что лучше не думать об этом. И пусть лучше это будут террористы! Но потом…
Моя жизнь потеряла бы всякий смысл, если бы я мог доверять тому, что говорят в новостях. Но не в такое время я живу.
В общем, и добра нет без худа. А в тот день я впервые благодарил мир за его лживость. Она подарила мне надежду.