Голубой квадрат неба

                Из цикла «Берлинские зарисовки»

Берлин – Неукёллн* (Neukeulln).
 
Шестиэтажный дом начала прошлого века с изысканным фасадом, выходящим на центральную улицу – Карл-Маркс-штрассе (Karl-Marx-Str.). Нарядные фризы и наличники, вензеля балконов, рельефные украшения и лепка цифр –1900 год.
   
Сегодня в этом большом здании находится театр, картинная галерея, музей, многочисленные магазины и жилые этажи. Через парадный вход с чугунной ажурной дверью мы попадаем в прохладу истории. По дубовой лестнице, с отполированными временем перилами, поднимаемся на третий этаж – в нашу небольшую квартиру. Сложно сказать, кому предназначалась эта площадь раньше? Видно только, что это была одна просторная комната и уже много позже – где-то, в конце сороковых годах была перестроена... или превращена в малогабаритную квартирку, но «со всеми удобствами».
   
В почти треугольной комнате с четырёхметровым потолком, у стены примостился высокий камин из тёмно-зелёного кафеля с рельефными изображениями мотивов (бытовых сцен) прошлого века. На потолке – лепка дубовых листьев, которая обрамляет нашу скромную люстру. Войдя на кухню, мы попадаем в совсем другое время. Сложно сказать какого стиля!? Современная душевая кабина рядом с плитой, с раковиной и стиральной машиной. Так как ванной комнаты в те времена не было, и нет и поныне. Есть только туалетная, в ширину двери, где удобней стоять, чем сидеть. До перестройки здания, туалетное помещение было общим, и находилась на лестничной площадке между двумя этажами, и принадлежало жителям только этих квартир. А мылись - на кухне в тазах или ходили в душевые городского бассейна на соседней улице. Этот бассейн IXX века сохранился до наших дней и является достопримечательностью города, радуя посетителей убранством интерьера.
    
В центре нашего большого дома был дворик, куда и выходили окна нашей квартиры.   

Маленький двор, как шахта лифта, где «окна в окна». И если хочешь посмотреть «на погоду», то только во двор: идёт ли дождь – мокрый ли подоконник; и надо ли полить чахлые Герани, или, просто, взглянуть на квадрат голубого неба над головой.
Солнце в наши комнаты вообще не заглядывало, а если, кто и заглядывал, то только соседи, живущие напротив. Хочешь – не хочешь, все жили большой, общей и шумной жизнью. Только без именной и без лицевой. Мало кто знал, как кого зовут и как, кто выглядит. Но по голосу все уже давно были знакомы!

Рядом, за стенкой, живёт молодая пара. Окна их спальни выходят во двор, и часто все становятся свидетелями их ночной, а порой и дневной счастливой жизни. В окнах –квартиры напротив – молодая женщина наводит порядок, и когда она пылесосит, то, как будто во дворе работает турбина... и в моей квартире тоже. Или вечером, готовясь к рандеву, она примеряет наряды, не зашторивая окно, и я, извините, уже знаю, какой у неё гардероб. Где-то на этаже живут кошки и их хозяйка со скрипучим, старческим голосом. Особенно они орут по весне, а пожилая дама на них...
   
А когда население нашего дома покидает стены своих жилищ, то уже никто никого не знает. Натыкаются, извиняются и раскланиваются. А извинившись, можно только догадаться, что этот «голос» я уже где-то слышала – этажом выше или ниже. И тогда я с любопытством провожаю «его». «Он» растворяется в толпе горожан, чтобы вскоре опять встретиться со мной в нашем дворе с голубым квадратом неба над головой.
   
Но самое «веселье» наступает после девяти часов утра. Про немецкую пунктуальность можно писать романы. Потому что образ этой жизни, да и сам народ отличается от нашего (русского). «Правильностью», а может, и «не правильностью» – сложно сказать.
 
Во дворе «на дне нашего колодца», на маленьком пятачке асфальта стоят несколько велосипедов, детская коляска и там же находятся четыре мусорных контейнера.
   
Тихое утро. Дом спит. До девяти утра запрещено шуметь, стучать, громко разговаривать и тем более выкидывать мусор. Но это обманчивая тишина перед «бурей»! Ровно в девять, можно не ставить будильник, наш двор наполняется грохотом. И до тех пор, пока все жильцы не освободят свои квартиры от стеклотары! Не знаю, как по звуку отличаются бутылки, а по цвету, так очень. Тёмные летят в зелёный железный ящик, а светлое стекло – в белый. В эти утренние часы можно разглядеть силуэты соседей, прячущихся за занавеской, как им кажется незаметно для других, и сосредоточенно наблюдающих за порядком. Как сортируются бутылки, да и бумага попадает ли в отведённый для неё голубой контейнер. Или просто всё летит в один - большой чёрный, но самый тихий. Только одного соседа знаю я хорошо в лицо. Он почему-то именно в это время курит трубку, высунувшись на половину из своего окна, и сосредоточенно смотрит вниз. И тогда наш двор наполняется ещё и ароматом душистого табака! Можно быть глухим и слепым, но и по запаху легко определить, который сейчас – время вывоза мусора! В эти минуты общего шума: орут ещё громче кошки, а на них и их хозяйка; плачет, где-то ребёнок; а молодой сосед, этажом выше, включает ещё громче музыку – очень «тяжёлый рок».
   
Я закрываю окно.

Через некоторое время наступает тишина. Возвращаются голуби на мой подоконник. За стенкой смеётся молодая пара и где-то тихо радио вещает о новостях большого города. Наша «домовая шахта», как я её называла, опять наполнялась размеренной дневной жизнью. Домовая – не потому, что здесь обитали Домовые. О самих Домовых говорить вообще не приходилось. Они не смогли бы здесь существовать. Так, наверное, могут жить только люди.
Поле двух лет «дворовой жизни», мы переехали на север Берлина в тихий зелёный район. Где в солнечной новой квартире – окна, выходят в парк. Где не орут кошки, и не скрипит на них хозяйка. И нет запуганных птиц, а живут в каштановой аллеи, большие сиреневые лесные голуби. И возможно – где-то в тихом уголке дома обитает и сам добрый Домовой, который и охраняет мой сон.
   
Я часто, с улыбкой, вспоминаю нашу первую квартиру в Германии, наш старый дом полный контрастов, и двор с голубым квадратом неба над головой.

   
*Неукёллн (Neukeulln) - район Западного Берлина (1945-1989 американский сектор ) .       Первое сохранившееся упоминание Кёльна относится к 1237 году. Средневеково города, на южном берегу реки Шпрее. И уже много позже этот город присоединился к территории Берлина, и стал одним из двенадцати  районов сегодняшней столицы - объединившейся (ГДР и ФРГ в 1990 году) Германии - города Берлина.

***
Опубликован в 2011
***
http://www.stihi.ru/avtor/berlin8