А то я не знаю!

 Ленке было пятнадцать, когда она впервые влюбилась. Её избранником стал Михаил, только что вернувшийся из «морфлота» и щеголявший по поселку в умопомрачительной форме. Девчонки замирали при виде его походки вразвалочку, и каждая тайно мечтала, что именно её он заметит, оценит, полюбит…
Почему он выбрал худенькую, белобрысую и совсем юную Ленку, для меня до сих пор загадка. Как бы там не было, встречались они без малого год. Обычно – в темное время суток, потому что мама Ленки выпускала весь свой, накопившийся за сороколетнюю жизнь, запас нецензурных слов, если видела парочку вместе. Её не смущала толпа сверстников, прогуливавшихся неподалеку от «легкомысленного чадо» и «старого развратника». В ход мог пойти любой предмет – палка, к примеру - случайно попавшаяся на глаза. Тогда уже не только Ленка с Мишей, но и вся молодежь разлеталась, как пылинки из-под метлы, в разные стороны. Это ли к концу года послужило причиной или что-то другое, но прогулки однажды и навсегда прекратились – влюбленные расстались.
Погоревала Ленка месяц-другой и нашла замену Мише – тоже взрослого и симпатичного Колю.
- Ты глянь, ходит с этим… улыбается! – говорил мне при встрече Михаил. – А то я не знаю, что эта показуха - назло мне! Вот дура! Думает, что я все еще по ней сохну!
Мне хотелось возразить, но обижать парня было бы жестоко, и я промолчала.
Через год все заговорили о готовящейся Ленкиной свадьбе. Подруга была счастлива, а значит – и я тоже.
- Что делает, а! Не будет ведь, дура, счастлива без любви! Другого любит - меня. А то я не знаю!
Миша уже сменил несколько девушек после Ленки, и я очень надеялась, что окончательно о ней забыл. Да вот нет! Что мне было ему ответить? Пожала плечами: думай, как тебе нравится.
К тому времени, когда поселок узнал о беременности Ленки, она стала совсем взрослой: золотистые волосы, умеренная косметика, чуть-чуть пополневшая - красивая, стройная молодая женщина. И, конечно, её украшала любовь и любопытное желание стать матерью.
- Совсем девке голову снесло! Разве можно так далеко заходить в своей мести?! А то я не знаю, что все это делается для того, чтобы позлить меня! – возмущался Миша. Ему хотелось ТАК думать, он верил в это, выдавал желаемое за действительное, и я снова не стала ни в чем его переубеждать.
Первенца назвали Михаилом. Если бы я сама не слышала, как родители Ленкиного мужа уговаривали ее назвать мальчика в честь Колиного деда, то, возможно, насторожилась бы. Миша ликовал:
- Ну что я тебе говорил! А ты не верила – плечами пожимала! Очевидно же! А то я не знаю…
Ленка с Колей получили квартиру в Москве и уехали обустраиваться. Я искренне верила, что жить они будут дружно и счастливо.
- Не выдержала! Уехала! Трудно ей, когда я на глазах. А то я не знаю!
В Мишином голосе явно слышалась печаль. Не ирония, не злорадство, а, впервые, печаль.
- Ничего, Миш, и у тебя все наладится.
С Ленкой теперь мы виделись редко, только иногда созванивались. В последнем звонке меня обрадовала новость: она снова ждала ребенка!
- Не приезжает! Боится, что уведу ее с двумя детьми у нелюбимого мужа. А то я не знаю, что до сих пор меня ждет… - говорил мне Миша, к тому времени будучи мужем Ленкиной старшей сестры…