Дорога из Цветов Плоти. Дорога из Цветов Плоти 12

(БАРТЕНЕВ)

Он принялся перебирать руками листы бумаги, которые извлек из черной пластиковой коробки, вглядываясь в беспорядочный текст. Бартенев не понимал смысла, но продолжал листать беспорядочно сложенные страницы, пытаясь что-либо понять. На каждом листе стояла печать: «ЧЕРНО-БЕЛЫЕ ДНЕВНИКИ».

На одном из них он прочитал:

* * *

«Она повернула голову, но в этот момент кто-то схватил ее сзади за волосы. Александра вскрикнула и дернула головой. Ее горла коснулось зазубренное лезвие, а краем глаза она заметила склонившегося над ней человека в белой маске. Попыталась вырваться, но не смогла. Кто-то крепко прижал ее к земле, поставив ногу на спину. Рот Александры заполнился кровью, когда лезвие рассекло кожу ее горла и проникло внутрь, врезаясь в плоть».

* * *

– Что это еще за дерьмо? – прошептал Бартенев, вчитываясь в слова. Он почувствовал, как остатки опьянения исчезли окончательно. Голова полностью прояснилась.

Протянул лист с текстом Валерию, сказав:

– Взгляни только на это.

Валерий пробежал глазами текст и открыл рот от удивления.

– Быть не может. Что это? – выговорил он хриплым голосом.

– О ком там речь?

– Александра… невеста моя.

– Точно, я вспомнил, – сказал Бартенев, затем выхватил лист из рук Валерия и прочитал дальше:

* * *

«Режущая боль парализовала ее тело, молнией ударив в сердце, которое, казалось, вот-вот вырвется из груди. Она принялась судорожно глотать воздух, но он пузырьками выходил через рваную рану в горле вместе с ручейком крови. Александра почувствовала сильную боль и холод металла глубоко в задней части шеи, но лишь на секунду. Под ее лицом, тем временем, образовалась красная лужа, куда падали вытекающие из рассеченного горла капли крови. Издалека прозвучал чей-то искаженный голос, но Александра не разобрала слов… перед ее глазами опустилась полная тьма».

* * *

– Здесь ее убийство описано, – задумчиво произнес Бартенев.

– Ерунда какая-то, совпадение, – сказал Валерий. – Это не моя Александра, не о ней речь там. Это похоже на эпизод из какого-то романа ужасов.

Бартенев хмыкнул и принялся дальше перебирать страницы.

Прочитал на следующей попавшейся:

* * *

«Истошно закричала Катя и на лицо Бартенева брызнула кровь. Ее лицо тоже окрасилось красным. Он понял, что между ними лежит серебристая металлическая балка, которая от выстрелов сорвалась с потолка и едва их не пришибла. Бартенев оглянулся, все целы, но откуда кровь? Катя подняла левую руку, вернее то, что от нее осталось, и тогда он понял.

Какое-то время они смотрели на обрубок руки, оканчивающийся чуть ниже локтя торчащей белой костью. Вокруг кости свешивались рваные лохмотья мяса и кожи, а остальная часть руки лежала на полу придавленная железным блоком, из-под которого торчали несколько посиневших пальцев девушки».

* * *

– Твою мать, – выдохнул Бартенев и протянул Валерию второй лист. – Посмотри сюда.

Валерий взял страницу из его рук, просмотрел текст, и тут в комнату заглянула Лада.

– С вами отец хочет пообщаться. Спуститесь, пожалуйста, – сказала она и сразу удалилась.

«Мы трупы», – подумал Бартенев, но поднялся  с места.

– Идем, – сказал он Валерию. – Ничего этот дед херов с нами не сделает.

Пока спускались по лестнице, Бартенев спросил:

– Как ты объяснишь чертовщину, что напечатана на тех листах? Моя фамилия там была.

– И не только, – задумчиво произнес Валерий. – Там все произошедшее в клубе было описано. Ты, официантка…

– Значит, там и конец всей этой истории должен быть, верно? – проговорил Бартенев, прервав Валерия. – Не хочешь взглянуть?

– Пожалуй, нет. Чушь там полная. Я не верю.

Бартенев вспомнил о том, что узнал в лаборатории агентов. Правду о Карамели. Та папка с каталогами моделей осталась в машине, но это уже было неважно. Главное, что он знал – Карамель являлась созданной моделью. Бартенев произнес:

– Постой.

Валерий остановился и посмотрел на него.

– Знаешь, я должен тебе сказать… – начал Бартенев, но замолчал. Затем бросил, махнув рукой: – Ладно. Забудь.

Валерий лишь удивленно повел бровью.

* * *

– Где моя машина?! – воскликнул старик, сидя на диване, как только Бартенев и Валерий сошли с последней ступени.

– Произошел не очень хороший инцидент, – произнес Бартенев.

Валерий прошептал:

– Не рассказывай ему.

Но Бартенев сказал:

– Твою тачку поезд протаранил.

Старик аж задохнулся от потрясения.

– Что? Накажешь нас? В ментуру пойдешь? – с вызовом проговорил Бартенев.

– Прекрати, – шепнул Валерий, дернув его за рукав.

– Вы мне за все ответите! Оба! – выкрикнул старик, хлопнул рукой по подлокотнику и, встав с места, быстрым шагом направился к лестнице на второй этаж.

– Соси член, педрила! – прокричал Бартенев ему вслед.

– Господи, перестань! Что нам теперь делать? – вскинулся Валерий.

– Помолчи, – бросил Бартенев.

Взглянул на Ладу и Сергея, которые стояли недалеко от них. С презрением на лицах они удалились вслед за стариком. В гостиной осталась одна только Кристина, сидящая в кресле. Бартенев направился к бару, достал бутылку мартини и налил себе полный бокал.

– Будете? – предложил он, оглянувшись на Валерия и Кристину.

Валерий отрицательно покачал головой, а Кристина не отреагировала.

– Я, пожалуй, отойду на минуту, – произнес Валерий и удалился из комнаты.

Бартенев, делая небольшие глотки из бокала, медленно приблизился к Кристине.

– Ты тоже злишься? – спросил он. – Мы не хотели, чтобы так…

– Да пошел ты! – крикнула она.

Бартенев только повел бровью.

– Думаешь, тебе все позволено? – продолжила она, глядя на Бартенева. – Заявляешься сюда, берешь автомобиль отца, разбиваешь его, ходишь здесь, словно хозяин, мартини чужое пьешь.

– Да что с тобой? – проговорил Бартенев, делая очередной глоток.

– Ты урод самый настоящий, – сквозь зубы процедила Кристина. – Сначала я так и решила, но потом переменила свое мнение. Думала, что ошиблась. Увидела вдруг в тебе приличного и галантного мужчину. Но нет. Ты жалкое подобие человека, дерьмо самое настоящее.

Бартенев поставил бокал на стеклянный столик, где уже стояли чашки и кофейник, подошел обратно к Кристине со словами:

– Почему бы тебе не заткнуться, тварь? Ты самое жалкое существо, которое я когда-либо видел. У тебя даже мужика нет. Да и кто будет трахать такое ничтожество? Ты уродливая сука! Безрукая ***ня, которую даже подзаборный пес трахать не станет, – он помолчал, потом выкрикнул: – Уебище ты самое натуральное! Сдохни, сука!

Бартенев рассмеялся, а Кристина вдруг встала с кресла, подошла к нему и со всей силы ударила острым носом туфли по его колену.

– Тварь! – прокричал он, размахнулся и ударил Кристину кулаком по лицу.

Она вскрикнула, а Бартенев ударил еще раз. Кристина не удержалась на ногах и упала на пол. Принялась плакать, что-то бормотать, а из носа ее обильно текла кровь. Губы тоже были в крови, и она выплюнула на пол несколько зубов.

– Мало тебе?! Мало, уродка несчастная?! – проговорил Бартенев и с размаху ударил Кристину по лицу ногой.

Послышался хруст, она опрокинулась на спину, громко закричала. Бартенев подскочил к ней и пнул в бок. Окровавленное лицо Кристины искривилось в гримасе боли, и она выгнула спину, приподнявшись над полом.

Бартенев наклонился к ней, просунул руку под ее юбку. Кристина взвизгнула, когда его пальцы проникли в ее трусики. Он принялся двигать рукой.

– Кто тебе бреет там? – спросил Бартенев, когда извлек руку из-под юбки и поднес пальцы к лицу. Понюхал их и торжественно провозгласил: – Похоть!

Бартенев помолчал немного, оглянулся на лестницу. Сказал опять:

– Я бы тебе даже свой член сосать не доверил. Посмотрим, как тебе это понравится, потаскуха.

Он расстегнул ширинку, вытащил член и принялся мочиться на лицо Кристины, при этом громко смеясь.

– Оставь в покое мою сестру! – услышал Бартенев громкий женский голос, но это была не Лада.

Оглянулся, запихивая член обратно в брюки. Увидел женщину, которая стояла недалеко от него с большим кухонным ножом в руке.

– Ты кто такая, мать твою? – спросил Бартенев.

Женщина сухо проговорила:

– Старшая сестра девочек. Я сразу же приехала, как только узнала, что здесь происходит. Отец впустил вас, как добропорядочных граждан, а вы здесь устраиваете такое. Какая же ты мразь. Таким людям нельзя жить.

Она двинулась на Бартенева, а он тихо, но грозно сказал:

– Только подойди ко мне.

Кристина по-прежнему лежала на полу и сплевывала кровь вместе с выбитыми зубами.

Женщина с ножом сделала еще один шаг к Бартеневу, и вдруг он резким движением вытащил из-за пояса пистолет, который был укрыт под рубашкой. Направил ствол на нее и спустил курок. Прогремел выстрел. Завизжала Кристина.

Пуля вошла в глаз женщины, и струя крови ударила из ее головы, оросив пол гостиной. Несколько капель брызнули на лицо Бартенева, и он вытер щеку рукавом.

Нож выпал из руки женщины и она сама громко рухнула на пол.

«Доигралась, шалава», – подумал Бартенев, подходя к трупу и убирая пистолет за ремень.

– Охотница или нет? – прошептал он, глядя в единственный целый и открытый глаз женщины. – Проверим.

Бартенев взял нож и с размаху воткнул его в живот трупа. Кристина что-то бормотала, пытаясь подняться с пола. Он обернулся к ней:

– А ты там помалкивай.

Потянул руку на себя, разрезая плоть мертвой женщины.

– О, Боже! – воскликнул, появившийся в гостиной Валерий. – Что ты делаешь?! Что ты делаешь, Бартенев?! Я хотел перед стариком извиниться, а ты здесь… Господи, я не могу на это смотреть!

– Ну и не смотри, мать твою! Не смотри! Только не мешай мне! – прокричал Бартенев.

– Кто она?

– Сейчас узнаем, – произнес Бартенев, после чего принялся погружать руку в живот трупа.

– Ох… Господи! – выдохнул Валерий и отвернулся.

– Проклятье, – прошептал Бартенев, вынимая внутренности женщины и кладя их на пол.

– Что? – откликнулся Валерий, стараясь не смотреть на происходящее.

– Ни хера! Ни хера! Не охотница она. Будем Кристину вскрывать?

– Слушай, – сказал Валерий. – Старика там нет.

Бартенев выпрямился в полный рост, отошел от мертвой женщины и нахмурился.

– В смысле?

– Никого нет наверху. Ни старика, ни Лады, ни этого Сергея. Как сквозь землю прова…

Валерий недоговорил. Внезапно прозвучал громкий выстрел. Бартенева отбросило назад, он рухнул на стеклянный столик, с которого со звоном полетели на пол чашки, кофейник и бокал с мартини. Стол разбился под весом тела, и Бартенев упал на осколки стекла и фарфора.

– Шлюха… – хрипло выдавил он, а из его рта потекла кровь.