какие еще вторые

Происходит это так. Милый мягкий ежик шепчет в ушки всякое такое отчего люди ранее нормальные и даже инженеры бегут делать фотографию. Некоторые бегут направо, кто-то налево, капелька бежит в метро Мира, остальные оседают в городе Петербурге, примерзая попками в каменным плитам и глотая жирный, холодный воздух ртом и голодным пищеводом.
          Умные берутся за книжки. Такая у них привычка, у умных, чуть что, хвататься за книжки и книжки эти держать, и за них держаться, опираясь во мнениях и думая сложносочиненными предложениями, в которых никто разобраться не может без лампочки под зеленым абажуром.
          Дураки берут фотоаппараты, устройства перемещения окружающего света в коробочку и его там запирания на ключик и замочек, и последующего изготовления из света чего-то дурацкого, названия не имеющего, и не ясно где и зачем существующего.
          Первые снимают потом по книжкам и композициям, то есть, справа налево и сверху вниз, помня об одной трети и пятых четвертых, они измеряют разные дырки разными линейками, курят вертикально вверх и у них случается не эрекция в году по полгода и они думают, а вон может оно и пройдет.
          Вторые снимают только с эрекцией, полагаясь на обильное, но непроизвольное семяизвержение от мысли и фантазии, и потому снимают исключительно нечасто, и в большей мере абсолютно пьяными и абсолютную какую-то жуткую ерунду.
          И то и другое нельзя назвать никак, кроме иначе, как игрою с самими собою, ибо понятно даже милому мягкому ежику, что никому в подлунном мире не нужен свет из коробочки, когда света без коробочки разлито по земле куда, как больше нужного, и тем более не нужны никакие бумажки, где свет из коробочки делается не светом, а глупым пятном, и в нем не отражается небо и ночью от него ни светло никогда