август 2005 О погибшем брате

Я расскажу вам о брате. О моём троюродном брате, простом деревенском мальчишке по имени Саша. Я видела его лишь однажды, в прошлом году, и за те несколько дней успела полюбить. Родная кровь поразительно чувствуется! Я тогда посетила деревню впервые. Всё было для меня ново, на всё смотрела свежим взглядом, всё очень чётко отпечаталось в памяти. Их повседневная жизнь и быт были мне знакомы по рассказам папы, всё своё детство проводившего летние каникулы у своих родственников. Но меня поразили сами люди: истинно русские, с открытой душой и широкой натурой, искренние, и по-настоящему добрые.
Сашка мне сразу понравился: сообразительный, улыбчивый, интересный, подвижный, общительный, слегка застенчивый и скромный при нас, с живыми, добрыми глазами и выразительными чертами лица, изумительно похожими на материнские. Он очень привязался к моему папе, а меня перестал стесняться только за день до отъезда, когда увидел, как мы с отцом за домом занимаемся борьбой. Здорово мы тогда развлеклись, показывая Саше приёмы!
После возвращения домой мне очень хотелось, чтобы они со старшей сестрой приехали в Москву, пообщаться, повеселиться, а заодно и посмотреть город. Этого, к сожалению, не произошло. Тогда мы встречались первый и последний раз в жизни. В это невозможно поверить до сих пор, хотя прошло уже десять дней после второго посещения мной деревни. Я никогда больше не увижу его, потому что моего брата больше нет.
Это случилось в ночь с четверга на пятницу, когда они с ребятами возвращались на мотоциклах из соседнего села. По обеим сторонам неширокой дороги буйно разросся кустарник, ограничивая доступ света. У мальчишек не работали фары, поэтому они впотьмах держались середины дороги. Роковая случайность, вероятность которой ничтожно мала, совпадение… Но ведь оказался же на этой дороге ещё один ехавший без света мотоцикл! Почему именно тогда, а не минутой раньше или минутой позже? Можно сколько угодно задавать себе этот мучающий вопрос. На полной скорости они столкнулись колесо в колесо. Одному парню повезло, он отделался лёгким испугом, остальные трое погибли.
Проезжая это место, мы остановились и вышли из машины. Это августовское утро было прохладным, мы дрожали и ёжились в своих лёгких куртках. На обочине дороги лежали части мотоциклов, прикрытые полевыми цветами, а на асфальте, ещё не успевшие смыться дождём, краснели пятна крови. Пытаясь сдержать слёзы, я посмотрела вверх на чистое утреннее небо. На нём я отчётливо увидела лёгкое облачко, по очертаниям очень похожее на мотоциклиста.
Начался этот страшный день, полный слёз и страданий. Тогда всё происходящие казалось мне ночным кошмаром, чьим-то злым розыгрышем, галлюцинацией. Дом, полный плачущих родственников и соседей, молча помогающих в приготовлениях, измученная страданиями мать, отец, со льющимися из глаз слезами и стоящий в комнате гроб с маленьким тельцем, накрытым вышитым покрывалом.
Вокруг дома собиралось всё больше людей, приходили друзья и одноклассники, приносили живые цветы и венки, которые уже некуда было ставить. К обеду там находилась почти вся деревня, ведь Сашу знали и любили все!
Церемонию похорон хочется забыть, но это невозможно. Помню эту тихую процессию, с идущим впереди и читающим молитвы священником. Вокруг стояла мёртвая тишина. Не было слышно ни шагов людей, ни даже пения птиц и стрекотания кузнечиков. Я шла прямо следом за родителями Саши, меня душили слёзы от отчаяния и безысходности. Я смотрела на сотрясающуюся от рыданий спину отца и стенающую, бьющуюся в истерике несчастную мать. Их страшная, запредельная боль была ощутима на расстоянии. Она росла и захватывала души всех людей, идущих следом. И никто не смог бы найти средства для её уменьшения и слов для утешения.
Когда Сашино лицо открыли для прощания, я не узнала его. Он лежал, маленький, бледный, словно восковая фигурка. Мать, рыдая, упала лицом на его грудь. Казалось, что она не сможет вынести этого, что её сердце прямо сейчас разорвётся. Нет горя горше, нет ничего на свете хуже, чем хоронить своего ребёнка.
Как жить дальше, когда основной смысл жизни заключается в том, чтобы вырастить сына, воспитывать его, любить его? Их старшая дочь уезжает учиться в Москву, и они остаются совсем одни в пустом доме. А ведь осознание произошедшего ещё не пришло. Потом начнётся адская тоска, а боль не уйдёт, а с годами станет всё острее. Время лечит раны, но не такие глубокие и кровоточащие. Поможет лишь вера в бессмертие души и надежда на скорую встречу. После долгих страданий она обязательно произойдёт.