Я назову его имя 1942 год часть седьмая

      В бане Сергей просидел до следующего утра. Сначала он места себе не находил от  обиды, от несправедливости обвинения. Но постепенно Сергей успокоился, особист найдет Прохора Степановича и все разъяснится. С этой мыслью он, стараясь не тревожить рану, лег на полок и закрыл глаза. Баньку видимо давно не топили, откуда-то из сливной ямы пахло тиной. Свет из крошечного окошка еле пробивался.       
 По-разному действуют на людей нервные потрясения, но у всех одинаково они забирают душевные силы, которые надо восстанавливать. Сергей уснул.

  Разбудил его солдат, принесший завтрак. Круглолицый, узкоглазый, небольшого роста, но крепкого телосложения,  он был похож на китайца. Сергей никогда не видел китайцев, но представлял их именно такими как этот солдат.

 « Китаец» поставил на лавку котелок с кашей, кружку с чаем, положил на кружку хлеб.
 - Ешь, скоро ехать,- сказал «китаец» на чисто русском языке, и вышел. Сергей хотел   спросить « Куда ехать?», но было уже поздно.

 Наверное, ехать, со словом «идти» спутал, нерусский же.  Сергей спустился с полка и взялся за котелок. Несмотря на все вчерашние неприятности, он с аппетитом съел перловую кашу, выпил чай. Только Сергей поставил пустую кружку, дверь открылась, и появился «китаец». За дверью стоял, что ли.

 - Поел. Пошли,  капитан зовет.
 Перешагнув порог хаты, Сергей увидел особиста складывающего какие-то бумаги в брезентовую полевую сумку.
- А сказочник, ну что, надумал правду говорить?
- Я рассказал правду, товарищ капитан,- Сергей специально интонацией выделил «товарищ».
 Особист лишь на мгновение оторвался от своего занятия, хмыкнул: 
 - Значит, не надумал.  Ну и дурак. Ладно, и без того улик хватает. Я  предупредил, это я тут с тобой беседы беседовал, а в трибунале долго разговаривать не будут.

  Капитан, закончив укладывать сумку, подошел к окну,- А вот и почтовая карета прибыла. Асербаев!
 Зашел «китаец». Особист показал ему на сумку,-  Документы передашь лично начальнику особого отдела дивизии. С арестованного глаз не спускать, в случае попытки к бегству, применить оружие на поражение. Понятно?
 - Так точно товарищ капитан.
 - Ну, все, прощай, Тимошин.
 - Гражданин капитан!- Сергей понял, что происходит что-то необратимое.- Что следствие уже закончено? А как же Прохор Степанович? Вы с ним разговаривали?
 Капитан подошел вплотную к Сергею:
 - Красноармеец Легашин Прохор Степанович,  пока некоторые по кустам сидели и думали как бы половчей что-нибудь себе прострелить,  геройски погиб при штурме высоты.  Увести.
               
 - Выходи,- Асербаев повел стволом автомата.

 Сергей не помнил, как вышел из хаты, как шел к калитке. В голове прокручивались одни и те же кадры: Степаныч машет рукой и уходит по траншее, туда, где стреляют.
 Как он тогда перед атакой сказал: «Смерть мгновенна, а позор навсегда». Степаныч уходит по траншее, а вместе с ним уходит и последняя надежда на правду, на избавление от позора.

 - Эй, почтарь! Проспишь царствие небесное. Оружие-то подбери, чай не один поедешь.
 Сергей увидел лошадь, запряженную в подводу. На подводе какой-то солдат протирал глаза. Сергей обомлел от неожиданности, это же Алешка, точно Алешка Шинкарев. Как он тут оказался?

 Алешка тем временем, распекаемый сержантом, наводил на телеге порядок. Он поправил холщевый мешок, который был хоть и полным, но, по-видимому,  легким, подтянул поближе к себе винтовку. И только после этого поднял глаза.
 - Серега! Ты?- Алешкин рот расплылся в улыбке.
 - Это что, твой знакомец?- спросил  сержант,- Этого еще не хватало.
Алешка, наконец, понял, что к чему. Да и нетрудно было догадаться – Сергей был без ремня, в пилотке без звездочки, сзади стоял «китаец» с автоматом   наизготовку.

 - Так, боец,- сержант сделал строгое лицо,- я не знаю, кто он тебе друг, сват, брат, сейчас он для тебя арестованный. На время движения в штаб дивизии ты поступаешь в подчинение вот к нему,- сержант показал на «китайца»,- ефрейтору Асербаеву, и являешься таким же конвоиром, как и он.  Что из этого следует? А из этого следует, что ты несешь полную ответственность за доставку арестованного в особый отдел дивизии. Понятно?
 - Так точно.
 - И никаких разговоров по дороге, Асербаев, проследишь. Всё, езжайте.
 Уселись. Алешка тронул вожжи, крикнул:
  - Но, пошла.               

 Хутор проехали молча. Алешка пару раз оглянулся, Сергей уловил его удивленно-сочуствующий взгляд.
 Выехали за околицу, впереди степь изрезанная оврагами,   холмы и на самом горизонте небольшой лесок.

 -Товарищ ефрейтор,- обернулся Алешка,- с арестованным нельзя разговаривать, а с тобой можно?
 - Разговаривай,- ответил «китаец».
 - Тебя как зовут?
 - Миша.
 - А на самом деле?
 - Зови Миша.
 - Ну ладно, Миша, ты кто по национальности?
 - А что на русского непохож?
 Алешка засмеялся:
 - Не очень.
 - Ну, тогда казах.
 - А почему по-русски так хорошо говоришь?
 - Я в Усть-Каменогорске родился, это рядом с Алтаем, там много русских живут.
 - Слушай Миша, а что арестованный натворил? Сержант сказал, что я теперь тоже вроде как конвоир, так что должен знать.
 - Самострельщик он, воевать не хочет.
 - Да не слушай ты его, Алешка, - не выдержал Сергей,- неправда это.
 - Молчать,- приказал Асербаев.

 Но Сергея понесло:
 - А что ты сделаешь? Застрелишь? Ну, стреляй! Мне теперь все равно. Миша он. Ты такой же Миша, как я Чемберлен.
 - Успокойся, Серега, он-то тут причём.

 В это время где-то сзади послышался монотонный гул. Все оглянулись. Первое впечатление было такое, что там далеко в небе летит большая стая ворон. Но это были не вороны. Приближалась целая армада самолетов. Вскоре ветер донес грохот первых взрывов, который постепенно перешел в сплошной гром.

 - Передний край бомбят, значит, наступать будут,- сказал Асербаев.
 - А мы в тыл едем, опасного преступника везем, хорошо. Слушай, Миша, как бы к вам в особый отдел пристроиться?- С серьезным видом спросил Алешка.
 - Езжай, ты тоже не перевоевал. На передовой появляешься, только когда письма разносишь.

 Алешка  не ответил, видимо крыть было нечем. Ехали молча. Бомбежка продолжалась. Звуки разрывов бомб стали приближаться.
 - Сейчас за хутор возьмутся, - оглянулся Алешка.
 В это время над их головами пронеслась четверка самолетов и с ревом взмыла вверх. Лошадь шарахнулась в сторону. Самолеты набрали высоту и спикировали на хутор.
 Через пару минут еще одна четверка повторила их маневр. Но один самолет, завалившись на крыло, полетел не в сторону хутора, а стал пикировать на них. Смертоносная машина приближалась. Торчащие под крыльями шасси были похожи на лапы орла, готовившегося, схватить жертву.
 
 - Гони!- закричал Асербаев.
Но Алешка и без того уже нахлестывал лошадь, скоро разогнав её до галопа. Телега высоко подпрыгивала на кочках. А вой приближающегося  самолета всё нарастал.  И вот впереди грохнуло. В метрах пятнадцати перед лошадью вырос огненный столб взрыва.
 Лошадь встала на дыбы и с храпом, ломая оглобли, рухнула на землю. Седоки посыпались с подводы. При падении Сергей больно ударился раненным плечом. Лежа на спине, он увидел, как самолет пошел вверх.

 - Все живы?- Асербаев уже стоял на ногах.
 - Живы,- ответил, поднимаясь с земли, Алешка,- если бы фриц на секунду раньше кнопочку нажал, не так бы подлетели.
 - Лошадь спасла, на себя все осколки приняла,- Асербаев подошел к перевернутой подводе, подобрал Алешкину винтовку,- возьми, мешок с письмами тоже забрать надо.
 Алешка взял винтовку и глянул в небо,- ах ё.., бежим!
Самолет снова падал на них. Все бросились бежать, впереди Алешка, за ним Сергей, сзади топотил кирзачами Асербаев.

 Опять все тот же противный вой, от которого некуда спрятаться, ровная степь, ни ямки ни пригорка. Спина взмокла то ли от бега, то ли от страха. Скорее бы уж взрыв, кажется, ожидание страшнее смерти. Но вместо взрыва, раздался стук пулеметов. По обе стороны от Сергея пули взрыли землю. Сергей упал. Самолет, судя по поднятой волне воздуха, пролетел очень низко. Звук мотора стал удаляться.  Сергей поднял голову и увидел встающего с земли Алешку. Сергей тоже поднялся, оглянулся. В метрах пяти от него, лицом вниз, лежал Асербаев.
 - Товарищ ефрейтор!- Сергей подошел к нему, тронул за плечо, потом перевернул на спину. Сквозь узкие щелочки в небо смотрели неподвижные зрачки.
 
  Подбежал Алешка:
 - Что? Убит?
Сергей не ответил. Он поднял автомат Асербаева и посмотрел в небо, ища самолет. Вон он разворачивается для новой атаки. Так, где тут затвор?
 - Серега, ты что, сдурел? С автоматом против самолета.
 - Я больше не побегу, надоело!
 - Дурак! Тоже так лежать хочешь!- Алешка показал рукой вперед,- Вон там овраг, нам бы только до него успеть. Ну, давай, давай.

 Он схватил Сергея за рукав и потянул за собой. На этот раз немец начал стрелять с большой высоты, торопился, видимо тоже заметил овраг, к которому они бежали.
 Фонтанчики земли, поднятые пулями, прошли в метрах десяти от беглецов.

 И вот он, наконец-то, спасительный овраг. Сергей и Алешка, ни секунды не раздумывая, прыгнули вниз. Песчаная почва мягко приняла их. Сергей, лежа на спине, толкая впереди себя кучу песка, медленно съезжал по склону, пока не уперся ногами в куст какого-то растения.  Несколько секунд он лежал неподвижно. Сердце колотилось у самого горла, судорогой свело икроножную мышцу правой ноги.  Где-то внизу чертыхался Алешка.
 - Серега! Ты где?
 - Не кричи, здесь я.
 - Сползай сюда.
 Сергей, оттолкнувшись от куста, прокатился на пятой точке еще метра три, пока не оказался на дне оврага.

 Алешка, сняв ремень, вытряхивал из под подола гимнастерки песок.
 - Вот бы время засечь, как мы эту стометровку рванули. Мировой рекорд был бы обеспечен. Тебя что, задело?
 Сергей и сам только что обратил внимание на пятно крови чуть выше груди.
 - Нет, это старое, ударился, когда падал, вот кровь и пошла.
 - Давай перевяжу, у меня ИПП есть,- Алешка пошарил в карманах и вытащил пакет с бинтом,- Снимай гимнастерку.
 - А ты все такой же запасливый,- улыбнулся Сергей. Он вспомнил, что в детдоме у Алешки была кличка- «хомяк». Прозвали его так за вечно оттопыренные карманы, в которых можно было найти что угодно, от куска хлеба до, неизвестно для чего нужной, гайки.

 Алешка зубами разорвал упаковку ИПП и начал осторожно бинтовать, накладывая новый бинт на старую повязку.
 - Слушай Серега,- произнес он нерешительно,- а это правда?
 - Что?
 - Ну, то, что ты стрелял в себя.
 - Значит, и ты мне не веришь?- устало сказал Сергей.
 - Ну почему не верю. Просто всякое бывает.
Все правильно. Мне кажется, что скоро я сам поверю, что я членовредитель.

      Было обидно, что Алешка, с которым они  выросли в одном детском доме, тоже сомневается в нём, считает способным на такой поступок.
 -  А как завязывать? На бантик или на два узла?               
 - Тихо!- Сергею показалось, что он услышал звук мотора,- Слышишь?
 - Мотоцикл,- уверенно сказал Алешка. Он быстро завязал концы бинта на два узла,
 - Я  посмотрю,- и, цепляясь за кусты, полез наверх. 
 Сергей последовал за ним. Карабкаться по склону было трудно, мягкий грунт обваливался под ногами. Да ещё что бы ни потревожить раненое плечо, Сергей старался не использовать левую руку.  Наконец он добрался до верха.
 Алешка осторожно выглядывал за край оврага.

 - Ну что там?- спросил Сергей.
 - Кажется немцы,- Алешка пожал плечами,- откуда они здесь, в тылу?
 Смотреть мешала трава, Сергей приподнялся. Алешка дернул его за штанину:
 - Куда ты! Ты со своими бинтами за километр виден.

 По дороге, по которой ещё недавно Алешка гнал свою лошаденку, ехало  два мотоцикла с колясками. Серо- зеленые мундиры и квадратные каски не оставляли сомнений в том, что это были фашисты. Мотоциклисты двигались в сторону хутора.
 - Слышь, Серега, а я ведь ещё  ни разу живых фашистов не видел,- вдруг признался Алешка.               
 - Зато я видел, и очень близко, поэтому и сижу сейчас с тобой в этом овраге, а не на передовой.

 В это время оба мотоцикла остановились. Один из мотоциклистов показал рукой в сторону оврага. Сергей и Алешка как по команде пригнулись, неужели заметили, не может быть, до них метров пятьсот. Сергей вспомнил об оставленном на дне оврага оружии - Алешкиной винтовке и ППШ ефрейтора. Не хватало еще в плен попасть. «Самострел», да ещё сдавшийся в плен, вот это будет полный набор. 

 Сергей, примяв траву рукой, осторожно выглянул из оврага.
Один мотоцикл остался стоять на дороге, а другой направился в их сторону.
- Алешка, надо вниз за оружием,- почему-то шепотом сказал Сергей и увидел округлившиеся Алешкины глаза.
 -Ага,- ответил он, продолжая лежать,- а успеем, а то ведь они нас сверху как в тире постреляют.
 - А так не постреляют!- разозлился Сергей. Он уже приготовился катиться вниз, но вдруг треск мотоциклетного мотора стих. Готовый ко всему, Сергей, затаив дыхание, приподнялся.

 Мотоцикл остановился в метрах ста от оврага. Двое немцев, один за рулем другой в коляске, оставались сидеть в мотоцикле. А третий, с автоматом    на изготовку, осторожно подходил к телу Асербаева. Видимо убедившись, что ему ничего не угрожает, немец пнул труп и наклонился над ним. Когда он разогнулся, Сергей увидел в его руке полевую сумку, ту самую что дал Асербаеву особист перед отъездом.
 Немец бросил сумку в коляску и забрался на заднее сиденье. Мотоцикл затарахтел и покатился в сторону дороги.
 -Фу,- шумно выдохнул Алешка,- а я думал всё, каюк.
   Сергей улыбнулся:   
 - Штаны, когда вытряхивать будешь? Сейчас или потом?
 Алешкин рот растянулся в улыбке:
 - Да говорю же, я этих гадов в первый раз вижу. Серега, а ты хоть одного убил?
 - Нет, но видел, как их убивают, и понял…,- Сергей не закончил. В степи нарастал какой-то гул. Кажется, сама земля гудела.

 Сергей приподнялся. То, что он увидел, скорее его удивило, чем испугало; из-за кургана один за другим выезжали танки.
- Два, три, четыре, пять, - считал он.
- Это чьи?- рядом появилась Алешкина голова.
Не знаю, подойдут поближе, увидим. Семь, восемь, девять, десять. Вроде бы всё.

    Серые коробки растянулись змейкой по дороге. Звук моторов все громче и громче. И вот колонна въехала на дорогу, тянувшуюся параллельно оврагу. На бортах танков четко обозначились черные, обведенные белым, кресты.
- Они что, решили сегодня провести перед нами парад военной техники?
- И это, Алешка, ещё не весь парад. Насколько я понимаю, за танками должна идти пехота. Поэтому сматываться нам надо отсюда, неизвестно как они пойдут, и не захотят ли осмотреть прилегающую местность.

  Между тем танки, выпуская клубы черного дыма, начали расползаться по степи, перестраиваясь из колонны в боевой порядок.
 - Все, спускаемся вниз,- сказал Сергей и, отталкиваясь рукой и ногами, лежа на спине, поехал по зыбкому склону.

 На дне оврага он надел гимнастерку, перекину через правое плечо ремень автомата.
 - Серега, это же окружение,- Алешка застегивал поясной ремень с подсумком для патронов,- они пришли по дороге, ведущей в штаб дивизии. Значит, штаб дивизии или отступил или. Куда же нам идти?
 - Тебе виднее, ты теперь за конвоира остался и несешь полную ответственность за доставку меня к месту назначения. Помнишь, что сержант говорил. А мне теперь всё равно, что немцам в плен, что нашим под трибунал.

   Алешка ничего не ответил. Застегнув ремень, он засунул за пояс гранату с длинной ручкой, поднял с земли винтовку. Всё это он проделал с сосредоточенным видом.
 - Откуда у тебя немецкая граната?
 - В разведвзводе подарили. Видишь у неё кольца, как у наших гранат, нет. Просто колпачок  выкручиваешь, дергаешь за шнурок и кидаешь,- сказал Алешка, а потом вдруг спокойно добавил,- шкура ты Серега, обидели  тебя. Выходи на дорогу сдавайся.
 - Кто шкура! Я!- Сергей схватил Алешку за грудки,- сам ты шкура, пригрелся на почте. А ты сходи в атаку. Побегай под пулями и снарядами, загляни фашисту в глаза, который тебя должен убить. И что бы после всего этого, тебя трусом и дезертиром назвали.

  Резкое движение растревожило рану. Сергей отпустил Алешку и, схватившись правой рукой за плечо, сел на землю. Алексей опустился рядом.
 - Да ладно тебе. Я же нарочно так сказал. Ну, чтобы в чувство тебя привести. А в почтальонах я можно сказать случайно оказался. Когда в полк прибыли, нас капитан со строевой части спросил: « Кто-нибудь на почте работал?», ну я ляпнул, что работал.  Я ведь действительно после детдома два месяца посылки на товарной станции в почтовые вагоны загружал-выгружал.               

   Сергей немного успокоился. Он смотрел на говорившего Алешку, слушал отдаленные звуки боя, доносившееся с передовой, и думал о том, что у него теперь даже документов нет.  Его документы, красноармейская книжка и комсомольский билет, лежали в сумке, которую фашист снял с мертвого Асербаева.
 - Алешка, ты здешнюю местность знаешь? Ты же почту возил.
    Алексей пожал плечами,- Да что я там возил, от штаба полка до штаба дивизии. Знаю, что штаб дивизии располагался в Верхних Бузиновках, это в сторону Дона. Но ты сам видел, оттуда немцы пришли.
 - Все равно, нам надо на восток идти. Наши не дадут фашистам через Дон переправиться, ведь дальше Сталинград.
 - А как идти, места здесь открытые, степь кругом.
 - Ночами пойдем, а днем можно в оврагах да в лесках пересидеть.

  Алешка с сомнением покачал головой:
 - В здешних лесках прятаться, всё равно, что под столом, в комнате, в которой этот стол единственная мебель. А может, к  нашим прорваться?- он мотнул головой в сторону хутора.               
 - Полк в окружении, ты, что ещё не понял? Как ты через немцев проберешься? А если и проберемся, свои же пристрелят по ошибке, там сейчас такая каша. Давай пройдем, сколько можно оврагом, посмотрим, куда он выведет.
 Сергей с Алешкой пошли по дну оврага в сторону обратной той, откуда доносились звуки стрельбы и взрывов. А по дороге ехали машины и бронетранспортеры, набитые немецкими солдатами. Скоро все это вражеское войско обрушится на зажатый в тиски полк.