Опьяняющий

Я раздеваю тебя на ночь. В этом нет ничего эротичного. Ты много выпил, устал, в тебе нет сил сопротивляться. А я не смог устоять. Пуговица за пуговицей, твое дыхание, ты что-то бормочешь, твои веки приоткрыты, а глаза сфокусированы на меня. О чем ты думаешь? Наверное, как сюда попал? Или вообще, где ты? Да, такое можно было бы спросить. Я старался не разбудить тебя, когда переносил из машины в дом, но ты все таки проснулся. Старое нелюдимое здание, в котором временно перебывает наш офис - не самое подходящее место для провождения ночи, а пьян ты был настолько, что я не рискнул отпускать тебя на такси. К сожалению, до твоего дома слишком далеко, и если бы мы поехали, то бензина врятли хватило. Поэтому я счел нужным привести тебя к себе. Жена уехала к теще, и дом весь в нашем распоряжении. Ну хотя бы в моем... Я снимаю с тебя джинсы, пальцы невольно касаются твоей кожи - теплой, светлой, покрытой едва заметным пушком. Мне хочется продолжить это мгновение, подольше полюбоваться твоим телом, почти белоснежным в свете луны за окном. Хочется, очень хочется переложить руку на твой бугорок, выпирающий из серых трусов. И я уже почти это сделал, как меня одернул твой голос.
- Бауэр?... Хм... где это мы...?
Ты пытаешься встать, я сажусь рядом с тобой. Ты сонно озираешься, твои волосы как всегда всколочены, а глаза почти закрыты, твоя рука нащупывает мое колено, но соскальзывает.
- Мы ч-что... дома у кого-то? - произносишь ты заплетающимся языком, и комнату медленно но верно наполняют запахи коньяка и колы...
- Да, Оуэн. Мы у меня дома.
Ты поворачиваешь голову, смотришь мне в глаза, соображая, шучу я или нет. Потом, наконец замечаешь, что ты полуголый.
- Ой... а где моя...?...
Настала моя очередь мямлить.
- Я хотел... пытался тебя раздеть... Ну чтобы ты спал...
К счастью, в комнате слишком темно, чтобы ты мог разглядеть краску, хлынувшую мне в лицо.
- Ааа... - отвечаешь ты, и бухаешься на подушки в противоположную от меня сторону. - Ну тогда продолжай!....те..
И я продолжаю. Джинсы плавно съезжают с твоих бедер, и за ними начинают сползать трусы. Ты не обращаешь ни на что внимания, но все же еще не спишь. Ты просто пьян... Я осторожно тяну, сам не зная, чего ожидаю. Ты же несовершеннолетний. Про таких, как ты я обычно пишу рассказы, и в них нет места насилию. Но кто говорит про насилие? Я сам себя не узнаю. Как говорится - "ну и что я там не видел?!" Но тем не менее мои глаза намертво приросли к тому месту, откуда показалась полоска темных волос...
- Бауэр... - начинаешь ты капризным тоном, и я вздрагиваю. - Давай быстрей... я щас замерзну...!
Это правда - в квартире прохладно, я в свитере, и не чувствую. Я стягиваю с тебя штаны вместе с трусами, и стараясь не смотреть на тебя, накидываю одеялом. Ты ерзаешь по постели, укутываясь. А я чувствую, как у меня дрожат руки - как у преступника...
Я беру твои вещи, и направляюсь в ванную. Включаю стиралку. Кладу туда джинсы, рубашку, свитер, носки... и только в последнюю секунду вспоминаю про еще одну деталь, которую зачем-то оставил у себя в кармане. В голове бешено стучит мысль, что утром ты бы ее определенно обнаружил. Я закрываю дверцу стиралки, и выхожу из ванной. И замираю...
Укутавшись в мое одеяло, и слегка покачиваясь, передо мной стоишь ты. Всколоченные черные волосы, резкие брови, припухшие яркие губы, которые ты невольно кусаешь. Вот-вот и с тебя рухнет одеяло...
- Ты почему не спишь? - я стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно строже, но тебя это как всегда не беспокоит.
- Я хочу пить.
Стараясь не думать, о том, какой ты без одеяла, я киваю.
- Идем.
Но ты не двигаешься с места.
- А у тебя... у вас нет х-хэллата? А то я щас это одеяло...
"Уроню" - непроизнесенно замирает в воздухе, но я понимаю тут же.
- Да, конечно, - говорю я, снова непроизвольно оглядывая тебя.
Я захожу в ванную, и открываю дверцу шкафа. Там много всего: полотенца, мочалки, халаты. Мне вдруг приходит забавная мысль, и я произношу.
- А какого тебе цвета?
И вдруг слышу у самого уха...
- Зеленый.
Судя по всему, ты прошел прямо за мной, а я не заметил.
Ты протягиваешь руку, и вынимаешь из стопки салатовый махровый халат. Стопка едва не падает на меня, и я ее держу. Когда я оборачиваюсь, то успеваю заметить стройное упругое тело, мелькнувшее в запахивающемся подоле халата. Одеяло бесформенной кучей лежит на полу.
- Спасибо... - ты переступаешь его, и пошатываясь идешь на кухню.
Я отношу одеяло в спальню.
Когда я возвращаюсь, ты сидишь на табуретке, и смотришь куда-то в пол.
- Оуэн?... - зову я тебя, и ты поднимаешь голову. - Все нормально?
Ты киваешь, и вдруг усмехаешься. Нет, это нельзя было бы назвать усмешкой. Но и смешном, в стиле хихикающих малолеток - тоже.
- Я так давно не напивался, - весело замечаешь ты.
Я открываю холодильник и достаю минералку.
- Другого ничего нет...
- Нормально, - ты откручиваешь крышку, и жадно набрасываешься на воду, пока она не начинает течь по подбородку. Это длится секунд десять - пятнадцать. Потом ты наконец отрываешься от горлышка, тяжело дыша. Я наблюдаю за капелькой воды стекающей по твоему подбородку. Почему-то это кажется таким эротичным...
Я поднимаю глаза, и понимаю, что ты следишь за моим взглядом. Цепко, пристально, как хищник следит за своей добычей.
- Вкусно? - спрашиваю я в лоб. И ты облизываешься.
- Еще бы!
- Ну, замечательно. Может быть тогда пойдем спать?
- А у вас нет сигарет?
Я лишь успеваю подумать, как резко ты поменялся за эти несколько минут - из пьяного сонного парня, непонимающего кто и где, в резкого хищного зверя. А не ты ли это все подстроил?
- Где-то лежат... Сейчас глянем.
Я встаю, подхожу к плите - там обычно покоятся спички. За занавеской лежит пачка сигарет. Я достаю две, и подношу их к губам. Чиркаю спичкой. Потом возвращаюсь обратно. Протягиваю тебе одну из сигарет.
- Спасибо, - ты берешь у меня сигарету, и затягиваешься.
Мне хочется поправить твои волосы, уж сильно они торчат. Но я боюсь, что потянувшись к тебе сделаю какую-нибудь глупость, оплошаю. Мы курим молча, периодично сбивая пепел в серебряную чашу в виде китайского дракончика.
- А здесь - неплохо... - внезапно замечаешь ты, обрывая это тягостное молчание.
- Спасибо, - киваю я, - старались.
- Сейчас бы в душик залезть... - произносишь ты мечтательно, выдыхая сигаретный дым.
- Это можно устроить, - отвечаю я, и почти сразу жалею об этом. В голове начинают прорисовываться какие-то необоснованные картинки: шум воды, пар, нагое юное тело, тихий всхлип...
Я потянулся за сигаретой, стараясь не смотреть на тебя.
- Что ж, можешь идти... Там, - я махнул рукой в сторону прихоже, - на стене свет.
- Ага, - откликнулся ты, и ушел.
Я слышал как щелкнула задвижка двери, как между шлепаньем босых ног, что-то мягко упало на пол. Затем послышалось шуршание включенной воды.
Я сидел, боясь двинуться с места, сигарета одиноко дотлевала в моих пальцах. Наконец, я не выдержал. Я вел себя как незадачливый воришка, ожидавший внезапного разоблачения. И тем не менее желание было настолько сильно, что почти побороло страх. Я осторожно, стараясь не издать лишнего звука, отодвинул в сторону висевшую на стене фотографию Кристины в летнем платье. Крохотная лазейка, которую за каким-то хреном никак не могли заделать. Обычно, в ванной на этом месте стояла тумба и все закрывала. Да и кому могло прийти в голову подглядывать за кем-то?
На меня дунуло паром, очки мгновенно запотели , в нос ударил запах геля для душа. Я стал искать глазами моего гостя. Всего в паре сантиметров от лазейки, показалась рука. Я замер. В ряду кафельных бежевых плит несомненно виднелся небольшой прострел, и вероятно мое испуганное лицо. Но Оуэн ничего не замечал. Или делал вид, что не замечал... Он мылся, подставляя струям воды свое красивое тело. Как ни странно он расположился именно там, где мне был открыт весь обзор. Из зажатой в руке мочалки стекала белая мыльная пена, и заманчиво ползла по округлому белоснежному бедру. Меня прошиб пот. Я видел, как ненавязчиво левая рука скользнула вниз по животу. Видел его закрытые глаза, и полуприоткрытый рот. Я отпрянул от стены, повесив обратно картину. Это было слишком. Это было чересчур. Мне было не по себе.
Я вернулся в кухню, достал из холодильника пиво, и налил себе в чашку. Оно как показалось мне было еще холодней, чем вообще может быть пиво, лежащее в холодильнике. Я сидел, пытаясь различить его вкус среди покалывающих пузырьков воздуха на языке. Потом я услышал, как ты открыл дверь. Я повернул голову. Вместо тебя стоял кто-то другой - кто-то, кого я не знал, но надеялся, что он существует. Нет, на самом деле, это конечно же был ты, но мое воображение и пар идущий от твоей кожи, мутнящий мое сознание все переняли с ног на голову. Я встал и подошел к тебе. Ты смотрел на меня каким-то очень трезвым взглядом. Я смотрел на тебя сверху вниз, чувствуя на твоей коже запах своего геля для душа.
- Ну что?... - спросил я, опьяненный тобой, но все еще старающийся держать себя в руках.
Почему-то это всегда казалось мне более чем привлекательным. Темные и еще темнее от воды волосы, бледная кожа, покрытая капельками воды, раскрасневшиеся малиновые щеки, губы,похожие на лепестки раскрытого бутона розы, пытливый взгляд...
- Ну что, - произнес я, чувствуя, как голова наполняется многочисленными миниатюрными взрывами пивных пузырьков, - пошли спать?..
Ты почему-то смутился, губы дрогнули в улыбке, на секунду ты отвел взгляд.
- Пошли, - согласился ты, вновь глядя на меня.
Мы направились в спальню. Я открыл дверь, и ты поймал мою руку на выключателе.
- Только не включай свет.
- Ага...
В полумраке я видел, как халат соскользнул с твоего тела. На фоне окна я смотрел на тонкую, но крепкую фигуру, стоявшую спиной ко мне. Впервые я почувствовал себя неизбежно робким, почти по-ребячьи застенчивым. Куда делась все моя уверенность, властность, жадность, в конце концов?! Я стоял и проклинал себя во всем этом, и не заметил, как ты подкрался ко мне. Нет, скорее всего ты просто подошел, наступая на привычно поскрипывающие половицы. Но я в своей крохотной внутренней борьбе не обратил на это внимания. И обнаружил только тогда, когда ты прикоснулся холодными губами к моей щеке. Ты подтянулся на носочках и поцеловал меня. В тот момент я наверное выглядел совсем растерянным, но ты улыбнулся, и я улыбнулся тебе в ответ...