Солнечные жайчики

        - Ждорово!
        - Здорово!
        - Это ты мне в окно солнечные жайчики пускаешь?
        - Я.
        - Жачем?
        - Чтоб ты высла.
        - А жачем?
        - Просто так. Посли играть.
        - Не могу. Видишь, нога жавяжана?
        - Упала, сто ль?
        - Нет, жаножу жасадила. Ждоровую. Где жеркало вжял? Красивое жеркало!
        - У сестры. Она, правда, не разресает, так я потихоньку.
        - А чего не ражрешает? Жадная?
        - Да не жадная. Только ничего не даёт мне. Сантрапа, говорит, есё посеес где-нибудь.
        - Жажнаётся?
        - Нет, просто старсе меня, я её не слусаюсь. Она страсно злится.
        - А у меня ещё один жуб выпал. Третий уже. Выпадают, а не растут. Я уже жамучилась с ними.
        - Хранис?
        - Чего?
        - Зубы. Я свои складывал в пенал. А пенал сестрин. У меня за лето несколько выпало. А потом сестра стала в сколу собираться, увидела. Как заорёт! И усы мне надрала.
        - А ну их. Хранить ещё. Я их боюсь.
        - Зубов боисся? Эх, ты, трусиска.
        - А чего ты дражнишься? Выжвал, а сам дражнится.
        - Да я понароску. Айда на поляну. Там кузнечиков развелось. Смыгают туда-сюда. Прямо из-под ног.
        - Жабыл – нога у меня жавяжана? А кужнечик у меня без поляны в коробке сидит. Вожится там. Покажать?
        - Да не…У меня тоже был. Его слусать интересно – сурсыт там. Только сестра его   выпустила.
        - Все-таки вредная сестра у тебя. Жануда.
        - Нет, она ничего, хоросая. Умная. Миску и в саски и в сахматы обыгрывает. Знаес Миску?
        - Жнаю.
        - Ну, вот. Он хоросо играет, а Натаска его всё равно умыла.
        - Ну, ладно. Жаходи потом, когда нога жаживёт. Тогда кужнечика и выпустим.
        - Да он же не выдержит столько! Он у тебя сдохнет.
        - Почему это ждохнет? Жадохнётся? У него там дырки.
        - Да ему же на солныско нужно. Прыгать. Ему же самать нужно.
        - Что-что?
        - Ну, есть. Давай выпустим.
        - Вот привяжался…
        - Сто?
        - Двести! Привяжался, говорю. Ладно, я тебе с балкона коробку выброшу. Выпускай сам.
        - Да он же разобьётся!
        - А ты лови, чтоб не ражбился.
        - Да не поймаю я, сто ты! Высоко ж! Зелёный кузнечик?
        - Желёный. Как трава.
        - Красивый. Жалко.
        - Ну, жайди ко мне, отдам тебе коробку. А ты мне жеркало. Ладно?
        - Ты сто? Меня Натаска убьёт!
        - А ты ей не говори. Я жавтра отдам. Честное соседское.
        - Не. Я не могу. Натаска искать будет. Ей это зеркало подарили. Она, правда, не говорит – кто. Даже маме.
        - Жених, наверно.
        - Ну, ты сказанёс…
        - Ну, тогда… Принеси мне цветов. С поляны.
        - Чего-чего?
        - Букетик.
        - Сутис?
        - А что? Ты мне цветы, а я тебе кужнеца.
        - Там же мальчиски во дворе.
        - О, сражу и ждрейфил! Не жалко тебе кужнеца – он же ждохнет. Сам скажал.
        - Н-ну ладно…Вот стемнеет немного, принесу. Давай коробку – всё равно на поляну идти.
        - Ишь, хитрый. Ты принеси сначала. А то наврёшь – жа ждорово живёшь. Я тебя жнаю!