Она обиделась!

На улице был мороз градусов тридцать, не меньше.
 До отправления электропоезда оставалось полчаса и я пошла в ближайший магазинчик, чтобы в тепле скоротать время.
 Остановилась у окна, прижала руки к горячей батарее и стала наблюдать за единственным посетителем этого скромного заведения. Им был мужчинка неопределенного возраста, с красно-синим носом, в одежде «от кочегара» и взлохмаченной головой. Он облокотился о прилавок и, слегка покачиваясь, разговаривал с продавщицей. Той на вид было лет пятьдесят. Мешки под глазами, красная кожа лица под слоем пудры и тяжелые щеки недвусмысленно говорили о том, что к крепким спиртным напиткам она относилась с уважением. Не смотря на это, неряшливой женщина не выглядела. Начесанная копна волос была аккуратно собрана шпильками в высокую прическу. На лице – полный комплект косметики, которую в то время можно было купить, не отстаивая огромные очереди в «ВТО» или, например, в «Ванде»: красная губная помада, голубые жирные тени, черная тушь, уже осыпавшаяся к концу рабочего дня на нижние веки. Женщина не кокетничала, но очень дружелюбно говорила с мужчинкой.
 Открылась дверь и в маленькое помещение магазинчика ввалилась большая тетя, похожая на гусыню. По тому, как она, переваливаясь, пошла прямой наводкой к прилавку, было ясно, что зашла она не погреться. Минуту протирала очки, еще минуту – разглядывала витрину. Потом, отпихивая мужчинку от прилавка огромной грудью, сказала продавщице: «Дома, милочка, наговоритесь с мужем. А сейчас дайте мне хлеба, молока и «Коровку»
 - Что? – возмутилась продавщица, - Вы думаете это мой муж?! Да как Вам могло такое в голову прийти! Мой муж красивый, интеллигентный!» При этом она положила на прилавок то, что просила «гусыня» и взяла аккуратно сложенную рублевую купюру. «Гусыня» молча пересчитала сдачу, сложила покупки в авоську и медленно поплыла к выходу.
 Мне тоже пора было идти. Напоследок я посмотрела на «супругов». Мужчинка сконфужено вжал голову в плечи и стал казаться ниже ростом. Женщина возвышалась над ним, как монумент, с презрением глядя сверху вниз и все еще повторяла: «Тоже мне, нашла мужа! Да видела бы она моего! Ей, небось, такой и не снился!»
 Она обиделась!