Анатомия абсурда. Глава 14

14.
Вышед из машины, Ловергийн поднял голову: на шестом этаже одиноко светилось окно. Это было... раз, два, три, четыре... да, окно его спальни. Взглянул на часы: шло к четырём. "Однако," – встревожился и ускорил шаг. Лифт поднимался громко и долго. Стараясь не звякнуть, отпер дверь. И сразу услышал то, что боялся услышать больше всего: кроватный скрип и вздохи любовной возни. Прыгнул к спальне и настежь распахнул дверь: его жена извивалась под кем-то голым и лоснящимся.
Сорвав со стены турецкий ятаган, Лавр рубанул мужчину по шее. Женщина, увидев, как голова её любовника вдруг отвалилась и упала с кровати, лишилась чувств. И всё же чего-то не хватало. Не было чего-то, что непременно должно было быть. Крови, – вспомнил Ловергийн.
Молодой человек, с которым шофёр-дальнерейсовик Лавр Ловергийн застал свою жену, оказался манекеном.
Манекен не имеет сердца и не умеет любить. Манекен не может умереть, защититься или отказать.
Как бы его не уверяли, что реальность – объективна, он никогда не поверит в эту чушь. Что бы с ним ни делали – но и на острие ножа, и в объятьях красавицы, и в президиуме уважаемого собрания манекен думает, что с ним просто играют.
Потому что манекен – это такая большая кукла.