Глава 37. Гусарский насморк или двойной удар

«Гусарский насморк»  или двойной удар.

Стоял тихий январский вечер. За полузамёрзшем окном общаги, гипнотически медленно падал снег. Бродяга выключил свет, лёг на кровать и молча любовался волшебным видом. Тусклый фонарь вырвал из темноты конус света, в котором плавно оседали пушистые снежинки. «Нереально красиво – думал он. Как жаль, что не умею выразить словами это ощущение чуда и счастья от простого созерцания падающего снега».
Лирические размышления Валеры прервал резкий стук в дверь и не ожидая приглашения вошёл Толян и его  приятель-минчанин Боря Гараж. Бывший борец весил килограмм сто минимум и легко оправдывал своё прозвище.
-- Недавно имел женщину неизвестной этиологии (этиология -- уче¬ние о при¬чи¬нах и усло¬ви¬ях воз¬ник¬но-ве¬ния бо¬лез¬ней, в данном случае причина болезни) – щегольнул Борис новым термином, который случайно ухватил у друзей-медиков.
-- Ты хвастаешься -- что таки имел, или жалуешься на то что она неизвестной этиологии? –проницательно спросил Бродяга.
Гараж достал из глубоких внутренних карманов шубы две бутылки водки. Поставил на стол и сказал
– Неделю назад – хвастался… Три дня назад – начал беспокоится. А теперь вот – жалуюсь! Толян поставил мне неприятный диагноз – «Гусарский насморк» или по вашему острый гонорейный уретрит. Валера уже хотел возразить, что без бактериологического анализа не только Толик, студент четвёртого курса, но даже профессор не отличит гонорейный уретрит от любого другого. Но Толян за спиной у Бори закрыв себе рот руками выразительно хранить  молчание.
-- Приятных диагнозов не бывает—философски заметил Валера. А о своих сомненьях тактично промолчал. 
-- Толик сказал, что ты как раз кож-вены (кожно-венерические заболевания) проходишь. Может, пролечишь?… -- спросил Борис. Бродяга вопросительно посмотрел на Толяна. Даже если это действительно гонорея – лекарств-то нет. А главное—мысль о том, что возможно это совершенно иная болезнь сильно раздражала. Короче, Валерка не был уверен, хочет ли он вообще заниматься частной лечебной практикой. Шарлатанство чистой воды. Толик заметив тень сомненья на озадаченном лице друга и опасаясь, что тот откажется -- ответил за него:
-- Да всё будет классно. Бродяга тебе проколет курсик и порядок!
-- Пойду, спрошу у ребят насчёт лекарств…  сказал Валерка и глазами показал Толяну – «на выход с вещами!
-- Что это за самодеятельность, братан? Ты бы хоть спросил, что я вообще знаю про эти кож-вены? Это же серьёзное дело!
--Серьёзное дело, серьёзное дело – передразнил Толик. Подчитаешь до завтра, может с доцентом Ерёменко посоветуешься -- ты ж с ним в друзьях. И лекарства там же в диспансере возьмёшь.
-- А почему он не хочет официально пролечиться…? – поинтересовался Валера.
-- Ну, во-первых, тут же сообщают на работу. И потом регулярные контрольные проверки. Кстати, приглашения на анализы по почте домой посылают. Родители могут неправильно понять... А во-вторых, и это главное – он нам заплатит пятьдесят рублей. Ну, что -- идёт?—спросил Толян.
--Идёт-- сказал Валера, в душе удивляясь тому как легко согласился на такую авантюру. Друзья вернулись в комнату и Толян торжественно заявил:
 --Завтра начинаем лечение. Пить нельзя будет. Так мы решили…
--Понятно, авансом отметить благополучное выздоровление—догадался Бродяга.
Выпили, пообщались, веселья, однако, не получилось. Гараж был озабочен внезапно свалившимся на него несчастьем. А Валера думал о том как он будет лечить «то –не знаю--что, и следовательно неизвестно как.. ». Неожиданно он ощутил на себе тяжкое бремя ответственности. Одно дело, ничего не зная, идти на экзамен, а тут – живой человек…
Бродяга  вообще-то любит пошутить, розыгрыши там всякие – но в делах серьёзных на него очень можно положиться. Короче за ночь учебник кож-венов он проштудировал вдоль и поперёк. К экзамену так основательно не готовился. Клинические проявления, препараты, противопоказания и побочные действия – обычно с трудом воспринимаемые и скучные стали жутко интересовать студента. Учебник по кож.венам читался интереснее чем детектив. Однако к окончательному решению Валера так и не пришёл. Нужно всё-таки сделать мазок и точно определить возбудитель, а также его чувствительность к антибиотикам. Проблема… Если мазок в условиях общежития ещё можно взять, то сделать посев… Нет, не реально. В конце концов, к утру он остановил свой выбор на рифампицине. Широчайшего спектра действия антибиотик. Его даже для лечения туберкулёза применяют. Что-то вроде напалма на микроскопическом уровне. Напрочь выжигает всю микрофлору. Есть правда одно побочное действие -- биологические жидкости организма окрашиваются в красный цвет. Ну там -- моча, пот, слёзы. Чтобы Боря когда-то потел или плакал Валера не видел никогда. А насчёт мочи—нужно предупредить, однако. А то –подумает, что кровью исходит – с ума от страха сойдёт.
«Рифампицин путь Толик достаёт» – решил Валера. Выпил крепкий кофе и, утомлённый бессонной ночью, как и подобает настоящему студенту, тут же уснул…
Надо сказать, что лекарство Толян достал достаточно быстро, правда без упаковки и выглядело оно  как-то уж слишком обычно.
-- А я читал в справочнике, что рифампицин выпускается в капсулах, а не в таблетках – неуверенно протянул Валера.
-- Так то-- импортный вариант – скороговоркой начал объяснять друг. Зато наш не красит мочу в красный цвет. А эффект тот же. Даже ещё лучше. Валера посмотрел на Толика. Страшные сомнения обуревали его. Он ещё мог бы поверить, что отечественный вариант идёт в таблетках. Но чтоб у нашего лекарства эффект лучше чем у иностранного… Такого за четыре года в мединституте он ни разу не слышал. У советских лекарств было огромное, но единственное преимущество – цена. Однако Толян уверенно сказал – «Зуб даю!». Чистый фуфломицин – подумал Бродяга и с тяжёлым сердцем начал рассказывать, как принимать спасительный препарат. Слава богу, что колоть не надо эту гадость-- подумал он. А таблетка, что?-- не отравится…
… Прошло несколько дней. В суете быстротекущей и насыщенной студенческой жизни Бродяга уже начал забывать о своей подпольной врачебной практике и секретном пациенте. Субботний вечер был отвратителен в своей скуке и бесперспективности. Валера ходил по комнате из угла в угол и решал фундаментальный вопрос – что делать? Перманентное отсутствие денег сильно усложняло ситуацию… Тут он услышал голоса и тяжёлые шаги за тонкой фанерной дверью. «Толик и Боря… -- легко узнал Валера. Живой—это хорошо…» -- почему-то подумалось ему. В комнату ввалились друзья. Оба смеялись тем счастливым смехом юности, когда человеку для счастья достаточно чтобы несчастье было не смертельно. Валера и вовсе успокоился.
--Я вот что решил – с порога начал Толян. Негоже с друга деньги брать. Валера удивился, услышав такое от Толика, но подумав – «За что, собственно, брать-то?» -- возражать не стал.
--Не вопрос… -- ответил он и сел на подоконник. Денег не было. И следовательно идти некуда. Культурная программа в рамках общежития предусматривала лёгкий вегетарианский ужин и карты. Однако Толик продолжил: 
-- Пусть в ресторан нас ведёт! – «Потсдам» например. Гараж засмеялся, он знал, что это обойдётся ему дороже чем условленные пятьдесят рублей, но под впечатлением чудесного исцеления охотно согласился.
-- Главное что ты меня вылечил! – закричал он, обнял и легко приподняв Валерку, покружил по комнате.--А деньги… никогда их не было… нечего и привыкать! Легко преодолев слабые угрызения совести, Бродяга быстро оделся, и друзья поспешили в ресторан обмыть благополучный исход лечения.

-- …Между первой и второй перерывчик небольшой! – сказал Валера, наливая в быстро освободившиеся рюмки. Обсудив Борино счастливое выздоровление, плавно перешли на женщин, потом на учёбу, на внешнюю, а потом и на внутреннюю политику. И когда веселье уже, казалось, достигло апогея, Бродяга вдруг сказал неприятно серьёзным трезвым голосом:
-- Толян, ты ничего не хочешь поведать своим старым, добрым друзьям? За столом установилась зловещая тишина, которая не предвещала ничего хорошего. Боря насторожился и внимательно посмотрел сначала Валеру, потом на Толяна. Тот мялся, видно ему было что сказать, но что-то сильно удерживало от этого опрометчивого шага. 
-- Колись! – твёрдо сказал Валера. А то я расскажу -- хуже будет! Толян вздохнул и сказал:
--А-а…-- махнул рукой, дескать – чему быть, тому не миновать. -- Наливай! Выпил, шумно выдохнул и начал свой рассказ.
– Встречаю я значит, Борьку и он конечно первым делом объявляет о своих победах на любовном фронте. А у меня, надо сказать, выходные просто пропали. Работал ночную смену, потом отсыпался, потом к зачёту готовился…
-- Ближе к делу – нетерпеливо перебил Бродяга.
-- Ну, в общем, не мог я его морду счастливую видеть. И как-то не произвольно, между делом, сообщаю, что беспорядочные случайные половые связи ведут к венерическим заболеваниям и тяжёлым последствиям типа импотенции и бесплодия. Опять же, между прочим, спросил -- как процесс мочеиспускания проходит – безболезненно, есть ли жжение, зуд ну и так далее… Я ж не знал что он такой параноик и ипохондрик. Боря, который и так с трудом сдерживался, услышав незнакомые обидные слова, зарычал:
– Ты слова-то выбирай, урод!
-- Да я чего? Просто сказал, что ты мнительный, ну за здоровье переживаешь -- Миролюбиво оправдался Толик. В общем, попили мы пивка. Потом Боря сходил в туалет. Вернулся хмурый как алкаш непохмелённый, и говорит:
-- Есть у меня и жжение, и лёгкий зуд и болезненность. Тут я тебя вспомнил. Думаю, Бродяга бы не упустил случая и разыграл бы хлопца. И я сказал с умным видом – видать гонорея… Да только что делать дальше не знал. Вот и привёл его к тебе…
-- А почему мне правду не рассказал-то?—удивился Валера. Я из-за тебя кож-вены наизусть выучил!
-- Ага! Как же! Думаю, ты меня всегда разводишь. Долг платежом красен! Так сказать – двойной удар! – возбуждённо и радостно воскликнул Толян. В его голосе звучали нотки римского триумфатора выигравшего крупную военную компанию.  И Борьку и тебя – обоих сделал! – гордо подвёл итог Толик. Алкоголь притупил бдительность, и он совсем забыл о Боре. Тот однако, немедленно напомнил  о своём существовании тяжёлой оплеухой.
-- Двойной удар говоришь! А ну пошли, выйдем! Он схватил Толяна за отвороты пиджака, легко выдернул из-за стола и притянул к себе. Валера сначала хотел вмешаться, но потом решил, что в воспитательных целях телесные наказания в небольших дозах могут быть очень даже полезны. Он сидел  молча, с нескрываемым интересом наблюдая за суровым, но справедливым возмездием. Более того когда увидел что к ним спешит официант, то успокоил его сказав – «Человеку плохо. Мы его сейчас же -- на свежий воздух – продышаться». Гараж кивнул, сгрёб Толяна в охапку и выволок  улицу. Бродяга поспешил за друзьями, опасаясь пропустить самое интересное. Толик даже не сопротивлялся и только выкрикнул в своё оправдание – «Я тебе простой анальгин принёс, а ведь мог на самом деле какую-нибудь гадость положить, типа слабительного!» Но этот факт  почему-то не успокоил, а ещё больше разозлил Борю. Короткий боковой по печени согнул Толяна пополам. Пару мощных пинков отбросили его на чугунную ограду. Потом Гараж схватил шутника, напрягся и бросил в огромный сугроб. Поправил растрепавшиеся волосы и даже не поглядев на результат своих трудов, богатырь вернулся в ресторан. Валера хотел помочь другу выбраться, но вовремя вспомнив про «двойной удар», передумал и ушёл вслед за Борькой.
Они выпили по одной и бывший пациент спросил:
-- Валера, а почему  я жжение чувствовал, а потом от анальгина оно прошло?
-- Просто у бабы твоей отличная от твоей микрофлора. Условно-патогенная очевидно,  но небольшое воспаление всё же может дать. Что собственно и имело место быть. А симптомы исчезли, потому что молодой и здоровый организм легко справился с инфекцией. (Условно-патогенная микрофлора—микрооганизмы которые вызывают заболевания только при определённых условиях, ослабляющих организм ( переохлаждение, интоксикация, истощение, сильное алкогольное опьянение и других стрессовых состояниях), а если человек полностью здоров – абсолютно безвредны)

--Что такое условно-патогенная микрофлора? – спросил любопытный Боря.
-- Наливай, я тебе потом объясню—засмеялся Валерка. Любознательный  ты наш… Чисто Ломоносов…

Тут Бродяга заметил, что Гараж пристально смотрит ему за спину и обернулся. Там не решаясь подойти, неподвижно стоял Толян и терпеливо ждал, когда его заметят. Весь его вид выражал полную покорность и смирение с тяжелой и несправедливой судьбой. Друзья переглянулись и Валера сказал как ни в чём ни бывало:
– Ну, где ты ходишь? Мы тут уже условно-патогенную микрофлору изучаем… 


Продолжение следует...