Глубокий колодец

Напрасно мы так опасались нефтяного кризиса, водный кризис оказался гораздо сильнее и страшнее. Уже к началу 21 века примерно 70% жителей планеты испытывали проблемы с использованием чистой пресной воды, несколько миллионов ежегодно умирали от ее нехватки. Ситуацию еще усугублял мировой финансовый кризис, из-за которого многие люди потеряли работу и были неспособны даже оплачивать коммунальные расходы.
Жасинго решил заняться выкапыванием колодцев в пустынных, засушливых районах, где живут люди, но цивилизация еще не столь развита. Отличная идея, я бы даже сказал гениальная, она позволяла сразу убить двух зайцев: была источником заработка, плюс решала ситуацию с жидкостью.
К своим тридцати семи годам, этот мужчина, выглядевший немного младше, успел поменять не один десяток работ. В основном, он работал в офисе за компьютером или с телефоном. Ручной труд для Жасинго был чем-то давно забытым, воспоминанием из детства, когда он приезжал на летние каникулы к бабушке с дедушкой и те «заставляли» его помогать по хозяйству. Вскапывание огорода, прополка, собирание урожая, косьба для оравы вечно голодных коз, походы за водой на дальнюю балку. Больше всего он возненавидел выдергивание сорняков, с которыми невозможно было расправиться тяпкой, сбор мерзких, скользких колорадских жуков и бесконечное собирание всевозможных ягод. Все это Жасинго успешно забыл, как страшный сон, сразу после того, как поступил в институт далеко от дома, потом закончил его и начал работать, словом, когда он стал появляться у своих стариков максимум на пару дней, что позволяло не обременять себя какой-то ручной работой.
По специальности он был дизайнер, по состоянию души – художник и фантазер. Он постоянно витал где-то в своих фантазиях, идеях и образах, и воспринимал жизнь реально, только когда не мог справиться с какой-то серьезной проблемой.
Что заставило его взять лопату и кирку в руки? Да элементарный голод, плюс генеальная идея, кои роились в его голове десятками. Он всегда строил какие-то бизнес-планы, которые казались ему невероятно привлекательными для любого здравомыслящего бизнесмена или инвестора. Однако, ни один из этих проектов так и не воплотился в жизнь, по крайней мере, благодаря самому Жасинго, то есть при его непосредственном участии. Ему всегда чего-то не хватало, чаще всего решительности и веры в себя, ему проще было переложить все заботы на кого-то «опытного», инициативного, а самому быть просто генератором идей. Только годам к тридцати он начал понимать, что такая стратегия ни к чему не приводит, его идеи либо отвергают, либо наглым образом крадут. Окончательное прозрение наступило в тот день, когда он пришел в компанию, разрабатывающую компьютерные игры и принес им свой сценарий игры, простой по содержанию и исполнению. Это был тип так называемых казуальных (casual) игр, тактика и управление которыми интуитивно понятны любому пользователю. Обычно в такие игры играют работники офисов в рабочее время.
Игра называлась «In Utero» (в чреве или в утробе), Жасинго взял название из альбома популярной в 90-е годы рок-группы «Nirvana». По жанру игра была обычной аркадой. Суть ее заключалась в том, что от шейки матки стартуют несколько сперматозоидов разного цвета, каждый из них представляет определенную земную расу (белый – европеоид, черный – негроид, желтый – монголоид, красный – индеец). Вы были вольны выбрать сперматозоид, за которого будете играть и даже могли дать ему свое имя, в таком случае все остальные становились вашими конкурентами в борьбе за право первыми добраться до яйцеклетки. По пути все мужские половые клетки преодолевали всевозможные препятствия, по сути, это было что-то вроде гонок, где при неумелом управлении можно было запросто сойти с дистанции и проиграть. После нескольких все усложняющихся этапов, определялся победитель, который оплодотворял яйцеклетку, после чего она начинала делиться. При этом игра предполагала полный цикл развития яйцеклетки в ребенка, только ускоренный. Вместо 9 месяцев у вас было 9 дней на то, чтобы дождаться рождения. При этом вам предлагались следующие возможности: необходимо было пройти тесты на состояние вашего здоровья, образ жизни, внешние данные, которые, в последствии, определяли пол, внешность, здоровье ребенка. В качестве платной функции вы могли загрузить изображение уже реально существующего у вас малыша и получить смоделированную компьютером фотографию этого ребенка в 10, 15, 20 лет. Итак, каждый день из этих девяти вы могли заходить на свою персональную страничку и наблюдать развитие плода, на этой же страничке вы могли получать рекомендации для беременных на данном сроке, диеты, упражнения, осложнения и т.п.. В последний день кульминацией всей игры было долгожданное рождение. В зависимости от выбранной расы, рождался ребенок с соответствующим цветом кожи, разрезом глаз и т.п..
Жасинго потратил на разработку данной игры всего пару часов езды в общественном транспорте, но был уверен, что идея разрывная. Однако, когда он принес 5 страниц текста и выложил их перед техническим директором, тот мельком пробежался глазами и сказал:
- Молодой человек. Так сценарии игр не пишутся. Необходимо расписать все настолько, чтобы было понятно и дизайнеру, и программисту, и флэш-аниматору, ну и, в конце концов, менеджерам по продажам.
- А как вам сама идея? – спросил Жасинго.
- Идея? Молодой человек, сейчас идеи для компьютерных игр стоят 10 центов за сотню. Если вы действительно хотите заниматься гейм-дизайном, я могу дать вам ссылки на полезные ресурсы.
Он, конечно же, взял ссылки, послушал речь о перспективах развития рынка игр и социальных сетей и даже, впоследствии, прочитал некоторые из рекомендованных материалов, но сценарий так и не написал.

После того случая реальность все чаще заставляла его задуматься, почему ему так и не удалось добиться чего-то стоящего в жизни. Почему он до сих пор не женат, не имеет детей, жилья, машины, уважения в обществе, известности, да и особого смысла и целей. Жасинго не был завистливым человеком, но после тридцати пяти лет мысли о бесцельно проживаемой жизни удручали его, особенно, когда он видел молодых, успешных, счастливых людей.
Заказчиков он нашел довольно быстро, это были жители небольшого степного села. Своего водоема в населенном пункте не было, единственный источник – транзитный трубопровод, идущий от водохранилища в 200 километрах отсюда к крупному мегаполису. Но вода нынче стоила баснословные деньги, тем более транзитная, поэтому предложение выкопать колодцы в селе восприняли с энтузиазмом. По идее, сельчане могли бы и сами справиться с этой задачей, но они не знали, как и где копать, есть ли на их территории источники подземных вод. Жасинго поступил хитро, он разработал целую презентацию о том, что он специалист по поиску таких источников. Что у него есть карты, полученные со спутников НАСА, а также самостоятельно разработанные точные инструменты измерения. На самом деле, все оказалось куда более прозаично, он вспомнил, как в поселке, где жили его бабушка с дедушкой, был человек, который искал воду при помощи ивового прутика. Там, где прутик прижимался к земле, там и нужно было копать. Как правило, глубина колодцев была 5-7 метров и его раскопки занимали чуть меньше недели.
Чтобы сельчане не раскрыли обман, Жасинго выходил рано утром на рассвете, ехал на велосипеде к степному болотцу в 15 километрах отсюда, где росла единственная ива. Там он срезал с десяток прутиков и возвращался обратно. Так, стараясь не попадаться на глаза местным жителям, он ходил с ивняком и искал воду. К концу недели он наметил около семи мест и обзавелся инструментом: киркой, лопатой, ведром, веревкой и самодельной лебедкой. В глазах его сиял энтузиазм и уверенность в скором результате.
Твердая, испепеленная солнцем почва с трудом поддавалась надругательству даже самых прочных инструментами. Сперва приходилось махать киркой, отбивая куски словно зацементированной земли и мелкого ракушняка, затем лопатой забрасывать осколки в ведра и поднимать их лебедкой наверх. Когда первый колодец уже был около 10 метров, а вода так и не показалась, ночью часть колодца обрушилась и его глубина уменьшилась почти на треть. Землекоп, когда обнаружил этот факт поутру, в сердцах сплюнул и пошел к следующей метке. История повторилась и со вторым, и с третьим, и с четвертым колодцем. Другой бы уже забросил эту затею или начал искать другие варианты решения проблемы, но Жасинго уже дошел до состояния безразличного механизма. На что он рассчитывал – непонятно. Жители уже откровенно посмеивались и подтрунивали над нерадивым кладезекопателем. На руках Жасинго появились огромные твердые мозоли, ссадины и порезы, лицо обветрилось, губы потрескались от недостатка влаги. Он перестал следить за собой и спал тут же, в вырытой им яме.
Пятый колодец уже достиг глубины пятнадцать метров. Жасинго лежал на спине, забросив ноги на стену ямы и подложив под голову какое-то тряпье. В открытое оконце наверху он видел крупные звезды и начал припоминать созвездия, которые знает: Большая медведица, Малая, Лира, Весы, Козерог, Змееносец, Водолей…
Жасинго улыбнулся, вспомнив картинку созвездия Водолея из его детской игры, которая называлась «Космос». Игра напоминала современные менеджеры, но при этом разработана была еще в 80-е годы 20 века. Вместо фишек – пластмассовые разноцветные звездолеты, поля для перемещения, кости кубиков, масса карточек с описанием заданий и ситуаций, которые встречали отважных космонавтов в безграничных просторах Вселенной. Уйдя мыслями в воспоминания, Жасинго прикрыл глаза, на лице появилась легкая мечтательная улыбка. Давно он не находился в таком состоянии. Вдруг он отчетливо услышал чей-то хриплый голос:
- Не глубокий!
Мужчина встрепенулся, встал на ноги, задрал голову и крикнул:
- Эй! Кто там?
Ответа не было, только где-то вдали завыл шакал да заухал сыч.
- Эй-йй! Вот я сейчас вылезу! Все гаразды давать советы, а помочь – так никого нет.
Жасинго успокоился и снова прилег. Через пару минут он уже крепко спал.
На следующий день одна сердобольная бабулька угостили его свежим молоком и испеченным хлебом. Его сердце исполнилось огромной благодарности, так как последние несколько недель он питался исключительно фруктами, которые падали из-за заборов на улицу и овощами, раздобытыми на общественных полях. Он прокопал еще почти три метра и укрепил стенки колодца, чтобы они не осыпались, а ночью, опять отчетливо услышал чей-то голос, произнесший: «Не глубокий!».
На следующий день он копал как заведенный, пот стекал ручьями по исхудавшему телу, размывая протоки в грязной коже. Четыре с половиной метра – это был его новый личный рекорд, но вода так и не появилась. Жасинго совершенно выбился из сил и физически и морально, оставались еще две не начатые метки и пять выкопанных без толку колодцев, плюс еще ночные галлюцинации… Плюнуть и уехать? Куда? Что мне делать?
- Не глубокий, - голос вырвал его из состояния полной опустошенности и бессильной злобы.
Плача и грозя кулаками, он, всхлипывая, стал кричать:
- Да какой же он должен быть? Сколько мне еще копать? Может мне и умереть тут в яме?! Двадцать два метра!!! Это не глубокий!?!
Перестав кричать, но продолжая тихо всхлипывать, он снова услышал голос, в котором чувствовалась смесь сожаления и упрека:
- Это ты не глубокий, - произнес голос.
Стало жутко тихо.
- Я-я-я… что-о-о…? – не веря своим ушам, воскликнул мужчина.
Лежа в темноте и размышляя над смыслом сказанного, он постепенно начал понимать о чем шла речь. Всю жизнь он не старался глубоко вникать во все, что его окружало: любил поверхностно, боясь привязываться, чтобы не было больно, дружил на расстоянии, полностью не открываясь людям, чтобы никому не быть должным, никогда не доводил до конца то, что начинал…
- Я не глубокий, сухой, бесполезный, как и мои колодцы…
Слезы раскаяния стекали по небритым грязным щекам, хриплые рыдания сдавливали исхудавшую грудь. Он плакал долго, громко, искренне до тех пор, пока не почувствовал холод влаги у себя под спиной. Пошарив рукой вокруг, он обнаружил, что земля сильно увлажнилась. Старый прорезиненный светодиодный фонарик высветил своими синими лучами, как из трещины на дне легонько бьет маленький ключ.