Белое платье Беаты

     Молодая дама все время с тревогой смотрела за окно. Она плотнее куталась в шубку и прятала руки в большие широкие рукава. Этой дороге от Варшавы до замка близ небольшого городка в Татрах, казалось, не было конца. Мимо проплывали заснеженные поля, леса, глухие деревушки, оставались позади долгие морозные ночи, проведенные в пути.
     На ночь пришлось остановиться в Кракове, в гостинице, которую в письме рекомендовал их управляющий. Беата просидела до утра у старой печи, не смыкая глаз, натягивала на плечи шаль и следила за танцующими язычками пламени. Ветер дул во все щели, качались тонкие занавески на окнах, и огоньки свечей прыгали в разные стороны. По словам кучера, к замку должны были добраться до захода солнца, если не случится метель, но тяжелые тучи и порывистый ветер предвещали непогоду.
     Беата  посмотрела на свою тонкую изящную руку, и ее взгляд застыл на обручальном кольце. В его ослепительном сиянии она увидела мрачные серые стены, оплетенные диким виноградом, разноцветные витражи в башне, каменные лестницы, огромный  пруд и белых, как снежные сугробы вдоль дороги, лебедей, которым она с блюдца бросала хлебные крошки. Когда наступала зима, сквозь маленькую дырочку от горячей монетки на снежном оконном узоре Беата, как ребенок, смотрела в темноту, там, в лучах лунного света танцевали снежинки. Она едва смогла сдержать слезы.
     Ровно пять лет назад, таким же зимним вечером она стояла у окна, когда в гостиную вбежала ее перепуганная служанка...





     Своих родителей Беатриса не помнила. Ее матушка очень рано вышла замуж и уехала из Варшавы. Три дня и три ночи просидел убитый горем супруг у ее постели. Пани Христина умерла от родильной горячки, подарив ему красавицу дочь. Ни прозрачные широко раскрытые глазки Беаты, ни ее плач, разливающийся по спальням и гостиным огромного дома, не смогли остановить некогда счастливого жениха и мужа. На следующий день после похорон его нашли мертвым. В деревне потом долго говорили, что его самоубийство из-за безграничной любви к жене навлекло на округу страшное проклятье, и теперь Беате не видать покоя и счастья. Опекунство над девочкой взял брат покойного. Он переехал с семейством в дом, который окутала пелена скорби и боли, и положил конец этим страшным разговорам в деревне.
     Время пролетело незаметно. Беата повзрослела, похорошела и в семнадцать лет предстала перед алтарем под руку с князем Станиславом. В замке князя сыграли пышную и богатую свадьбу. Молодые безумно любили друг друга, и их счастье было безгранично, но череда трагических событий в округе омрачала лицо князя и печалила юную княгиню.
     В окрестностях замка находили мертвыми молодых красивых девушек с перерезанным горлом, обычно по утру, за болотом. То и дело по ним рыдал орган в костеле. И опять по деревне поползли слухи о погибшем отце княгини Беаты, о зловещем проклятии, о том, что Станислав женился на ведьме, и это она навела порчу. Да и о самом князе говорили Бог весть что, будто он сам Дьявол и отбирает жизни  у невинных девушек.. Говорили даже, что что он превращается в зверя и вершит свои злодеяния по ночам, 
когда светит полная луна.
     Беата горько плакала, просила князя уехать из замка, но Станислав, не видя в том нужды, не соглашался с ней. Он только запретил княгине покидать замок и одной совершать вечерние прогулки. Беата поднималась на башню и ждала заката солнца. Оно медленно исчезало за горными вершинами, и яркие краски, разлитые по небу, таяли в сумраке ночи.
     За ее спиной шептались слуги. Кухарка сказала как-то, что пани Плавска превратит их в жаб или их тоже найдут мертвыми на заре. От горя Беата закрывала лицо руками и бежала прочь. Она закрывалась в спальне и возносила молитвы Святой Деве, просила у Нее помощи и защиты.
     Тем временем слухи не затихали. Часов в шесть вечера на поляне нашли Ханну. Она лежала на снегу, ее волосы разметались, застывшие и полные ужаса глаза неподвижно смотрели в небо. Девушка была очень хороша собой, и все деревенские парни заглядывались на нее. Ханна лежала в луже еще горячей крови, задранные юбки обнажали посиневшие от холода ноги. Отец бился над трупом дочери, а собравшиеся жители деревни торопливо осеняли себя крестными знамениями и отворачивали лица.
     Князю тотчас доложили о смерти Ханны, и он поспешил к месту ужасного события. Едва Станислав успел спрыгнуть с лошади, как обезумевший отец кинулся на него с ножом. Его не успели остановить. Обливающийся кровью князь упал рядом с Ханной. «Пусть Беата уезжает... увезите ее...» - Только и успел он проговорить своему слуге.
     В это время Беата сидела в гостиной и пила чай. Она не могла скрыть волнения и беспокойства от Марыси, которая заботливо опекала свою госпожу. Беатриса едва не выронила чашку.
     -Марыся, ты не слышишь? Нет? Какой-то шум и голоса. Ты не слышишь?
     Княгиня бросилась к окну.
     -Марыся, поди, разузнай, что там случилось! Быстрее! Почему столько шума?
     Через несколько минут в гостиную вбежала перепуганная до смерти служанка.
     -Не ходите, княгиня! Не ходите!
     Она тяжело дышала и пыталась остановить Беату. Мужские голоса и женские крики становились слышнее. Беата бросилась вон из комнаты.
     Станислава внесли в спальню и опустили на кровать. В дверях столпились слуги.
     -Что случилось? Что это? Что это? - Все время повторяла княгиня. Она никак не могла понять происходившего. Станислав лежал  на кровати в окровавленной рубашке и распоротом камзоле. Его безжизненное мертвенно     бледное лицо обрамляли мокрые волосы. Языки пламени в камине отбрасывали причудливые тени, которые расползались по стенам черными змейками и скользили по одежде князя. Беата звала его, хлестала по щекам, брала его холодные руки в свои, падала ему на грудь, силясь услышать, как бьется сердце.
     -Что вы с ним сделали? Что вы с ним сделали? - Кричала она. Княгиня покрывала его губы поцелуями, гладила темные завитки волос, разбросанных на синем покрывале. - Ему холодно! Ему холодно! Что вы с ним сделали? - Стонала Беата, закрывая раны на груди Станислава тонкой шелковой косынкой.
     В замке гостила тетушка Беаты. Разбуженная криками дворни, она в одном чепце и халате вошла в спальню.
     -Девочка моя! - Пани Ева опустила руки на узенькие плечи племянницы. От истошного вопля княгини, казалось, содрогнулись стены в замке, и все попятились от нее, как от прокаженной. У пани Евы хватило сил оторвать  Беату от тела мужа и заставить слуг, боязливо жмущихся друг к другу, отнести ее в другую комнату.
     На следующий день пани Ева выхватила из рук Беаты склянку с мышьяком. В день похорон Станислава молодая вдова бросилась на гроб, который опускали в яму, а вечером, после того, как крестная была уверена, что Беата заснула, спустя полчаса дворовый мальчишка увидел ее силуэт на башне. Еще несколько мгновений, и Беату нашли бы у каменной стены на земле.
     Неделю смогла выдержать в этом кошмаре пани Ева. Она была вынуждена силой увезти княгиню в Варшаву. Дядюшка Беаты, видя страдания бедной девочки, согласился с тем,что другая обстановка пойдет ей только на пользу, да и такой была последняя воля князя.
     Больше года пани Ева сама спала в одной комнате с Беатой и ни на минуту не оставляла ее в одиночестве. Частыми гостями в доме стали доктора, а баночки с кремами и румянами на столике Беаты сменились на пузырьки с лекарствами. Так продолжалось пока молодая княгиня не стала возвращаться к жизни. Она спускалась по вечерам из своей пальни, беседовала с гостями крестной, иногда даже весело смеялась и шутила, раскладывала пасьянсы со своими кузинами, и ее горе выдавал только потерянный взгляд, смертельная бледность и черное траурное платье, ниспадающее тяжелыми волнами шелка. Княгиня часто кричала по ночам, просыпаясь от бесконечных кошмаров, вся заплаканная сидела в спальне, не желая выходить, а в приступах отчаяния швыряла в камин розарий и молитвенник, срывала с груди маленький крестик, подаренный когда-то князем Станиславом. С его смертью из нее ушла жизнь, ушла любовь. Пани Ева, помня судьбу отца Беатрисы, всеми силами оберегала его дочь, которой едва исполнилось восемнадцать.
     Только время лечило душевные раны княгини. За своим малолетством она не помнила ужаса, постигшего ее в детстве, а за своей молодостью она      быстро забывала свадьбу, красивого князя Станислава, его безвременную гибель и трагические события в окрестностях их замка.
     Не прошло пяти лет, как в хорошенькую княгиню влюбился русский дворянин, граф Александр Данилов. В наследство от дальнего родственника ему достался огомный особняк на окраине Варшавы по-соседству с домом пани Евы, в который он стал часто наносить визиты, очарованный ее крестницей. В свои двадцать шесть граф уже успел сделать блестящую карьеру на офицерской службе, уйти в отставку, получить громадное наследство от отца и дяди по материнской линии. Он
владел сотнями крепостных душ, землями, богатством, слыл любителем охоты, балов и прочих развлечений. В свете поговаривали, что он пользуется благосклонностью высокопоставленных особ, что он крайне распущен в отношениях с женщинами, но все замолчали, когда перестали видеть графа при дворе. Он больше не появлялся в императорском дворце и не ловил улыбок знатных дам и молоденьких фрейлин. Когда же все узнали, что граф на неопределенный срок отбыл в Польшу, чтобы вступить в права на владение наследством, и задержался в Варшаве дольше, чем всем хотелось бы, то его стали забывать. Александра это обстоятельство нисколько не огорчало.
        Каждый день в спальне княгини появлялись свежие розы, она принимала дорогие подарки от графа, ездила с ним на прогулки, позволяла ему склоняться у ее ног и осыпать поцелуями ее руки. Беата сняла с себя черное платье и велела Марысе сжечь его.
     -Станьте моей женой, Беата, - шептал Александр в ее губы. - Я люблю вас, я буду самым преданным мужем и самым счастливейшим из смертных. Любимая, прошлое не вернется... Я готов положить свою жизнь за вас!
     -Нет! - Закричала Беата. - Я не хочу вашей жизни! Мне хватит! Хватит!
     Беатриса горько плакала и ей казалось, что граф смотрит на нее глазами Станислава, что на тоненький пальчик надевает то самое кольцо с сапфиром, как в тот далекий январский полдень, и только свадебная вуаль служит единственной преградой между ними.
     -Зачем вы любите меня, Саша? Зачем берете в жены? Я вдова, я католичка... Я не сделаю вас счастливым. О нас станут дурно говорить. Мое подвенечное платье испачкано кровью. В Татрах рыдает водопад над могилой моего мужа, и опустевший замок тоскует по своей хозяйке. Пан Александр, о вас скажут, что вы женились на ведьме...
     -Пани Беатриса, я увезу вас в Россию.
      Княгиня долго молчала, опустив глаза. Пальцы нервно перебирали ткань ее платья.
     -Вы отпустите меня в Татры, в мой замок? Я хочу попрощаться, а после, пан Александр, мы уедем в Россию. Вы будете ждать меня. Недели пролетят незаметно. Я только хочу подышать родным воздухом, посмотреть на закат солнца, на огромную луну, плавающую среди горных вершин, помолиться в костеле...






     На следующий день после приезда в замок княгиня лежала на холодных каменных плитах в семейной усыпальнице. Она пыталась обнять, пыталась прижать к себе ледяное распятие, но руки становились деревянными и не слушались ее. Беата разжала пальцы и дышала на посиневшие ладони.
     -Станислав, я приехала к тебе, - шептала она в пустоту. - Маловерные, темные люди, они разлучили нас. Ты отбирал их дочерей?!. Как они могли? Как они могли так думать? Что они с тобой сделали? Что они с тобой сделали? - Ее тело сотрясали рыдания. Беате казалось, что под ней не  ледяное надгробие, а грудь князя, что ее губы касаются не распятия, а его губ. Ее плач музыкой органа нарушал мертвую тишину и отзывался эхом. - Я так хотела бежать за тобой, но что-то все время останавливало меня, и я подумала, что ты этого не хочешь. Когда я стояла на башне, я видела тебя, любимый мой, но это было давно...Я приехала попрощаться.
     Дверь в усыпальницу распахнулась, тревожный ветер ворвался внутрь и растрепал волосы Беаты. Княгиня задрожала.
     -Ты здесь? Прости меня, Станислав! Прости меня! Прости свою любимую! Я так хотела умереть и лежать здесь рядом с тобой! Никогда больше я не приеду сюда.
     Беатриса попыталась встать, но не могла разжать руки, а юбка зацепилась за крест.
     -Отпусти меня! - Закричала Беата и бросилась бежать из усыпальницы. Снова в ее лице не было жизни, щеки стали бледнее снега, а глаза смотрели еще печальнее, чем прежде. Попрощавшись с князем, Беатриса хотела обрести спокойствие, но мрачные стены усыпальницы обступили ее со всех сторон, все больнее и больнее сжимая сердце.
     Беата схватила поводья, быстро вскочила в седло и, ударив лошадь хлыстом, поехала в сторону замка. Лучи солнца исчезали в кронах сосен, мороз крепчал, усиливался ветер, горы погружались в вечернюю темноту.
Княгиня невольно вздрагивала и оглядывалась на малейшие шорохи, на птиц, перелетающих с одного дерево на другое, на хруст веток, на падающие шапки снега. Она услышала стук копыт, и увидела развивающийся плащ приближавшегося к ней всадника. Она натянула поводья. Незнакомец окликнул ее.
     -Вы прогуливаетесь, пани? Совсем одна? Вы не боитесь? В этих краях опасно.
     Беата остановила лошадь.
     -Разве меня поджидают разбойники? - Безразлично спросила она, прикрывая заплаканное лицо, но на фоне горящего заката она никак не могла рассмотреть собеседника. Молодой мужчина улыбался, сидя на холеном черном жеребце.
     -Я никогда не видел вас раньше. Вы у кого-то гостите? Может быть, мы даже соседи?
     -Да, я живу неподалеку. Совсем рядом мой замок.
     -Очаровательно! Вы хозяйка замка! Неужели того зловещего, о котором местные жители слагают легенды?
     -Не знаю.
     -Позвольте вам представиться! Князь Стефан Плавски. Вы не назовете своего имени, прекрасная гостья леса?
     Беата молчала.
     -Не сочтите за дерзость! Позвольте проводить вас! Солнце уже почти село, а вы...
     -Княгиня Беатриса Плавска, - тихо проговорила она и вскинула н князя полные леденящего ужаса глаза, встретившись с такими же скованными ужасом глазами. В ее висках стучало, а руки разжали поводья и пытались схватиться за воздух. Теперь она видела его лицо. Глаза Станислава, только он так смотрел на нее, его губы, голос, только он с ней разговаривал таким голосом. Беата попыталась закричать, но крик замер у нее в груди, и она беспомощно повалилась с лошади. Князь тотчас спешился, подхватил ее на руки, бережно усадил впереди себя и помчался к дому, который полуразрушенной громадой возвышался за озером.
     Беата пришла в себя. Она лежала в постели на огромной кровати в незнакомой комнате. Мерно стучали часы, потрескивали дрова, около камина в глубоком кресле, закинув ногу на ногу, сидел князь. Беата посмотрела на него. Стефан бросился к княгине, опустился рядом и взял ее дрожащие руки в свои.
     -Вам лучше? Ради бога, не бойтесь меня Беатриса! Я не причиню Вам зла! Господи, как я мог не узнать вас?!. Простите, но ведь я на самом деле никогда вас не видел. Месяц назад я приехал в Польшу и купил этот дом. Я не мог поселиться в вашем замке. Беатриса, не молчите! Скажите хоть слово!
     -Стефан, - прошептала Беата. - Вы? Вы живы?
     -Как видите! Иногда жизнь играет с нами злые шутки, но со временем все становится на свои места.
     -Мы оплакали вас сразу после свадьбы. Пришло письмо, в нем говорилось, что вы погибли от руки иноверца на Востоке. Но как же так, Стефан? Чудовищная ошибка, которая разбила сердце вашей матушки. Вы знаете, она удались в монастырь?..
     Стефан развел руками, показывая свое бессилие что-либо изменить.
     -Я едва не умер от ран, которые мне нанес проклятый изувер. В погоне за золотом каждый шаг может оказаться неверным.
     -Столько лет прошло. Почему вы молчали? - Беата с трудом смотрела лицо Стефана. Родившиеся в один день и час, братья были похожи друг на друга, как две капли воды.
     -Я путешествовал, искал преключения, тратил деньги, - князь встал и прошелся по комнате. - Простите, Беатриса, я ничего не предложил вам. Совсем отвык от всяческих приличий, огрубел на палящем солнце. Вы ведь замерзли. Хотите горячего вина? - Он протянул ей бокал. В полумраке хрусталь засверкал кровавым румянцем, и тоненькие пальцы княгини осторожно оплели хрупкую ножку, заключенную в золотую оправу.
     -Стефан, ваш брат...
     -Я знаю.
     -Но где же вы были? Где вы были все эти годы? - Беата швырнула бокал, и он разлетелся вдребезги. Ее душили слезы, слезы, которые не высыхали со дня смерти Станислава. Стефан крепко обнял ее, Беата вырывалась, но князь не отпускал ее от себя. Он нежно гладил ее волосы, вытирал слезы, пытался утешить.
     -Беатиса, я приехал сюда, чтобы разобраться в истинной причине гибели моего брата. Успокойтесь, я прошу вас! Я ничего не знал, а когда мне стало известно, вы уже четыре года жили в Варшаве, замок пустовал, жители деревень дрожали при одном упоминании о имени Станислава и шарахались от меня. Все молчали. Никто не говорил мне, куда вы исчезли после его смерти. О вашей родственнице в Варшаве я узнал на днях. Беата, я рассыпал горстями золото, чтобы вырвать из этих людей хоть слово, но мои деньги никого не ослепляли. Дурной славы хватит на все поколения.
     Беата замахнулась и со всей силы ударила князя по лицу.
     -Не смейте так говорить! Никогда! Слышите? Они убили его, все эти люди, которые крестятся и читают молитвы. Мне нет дела до дурной славы! Я не боюсь входить в замок и ездить верхом одна! Вас не было слишком долго. А сейчас... Что вы хотите?
     Стефан, потирая пылающую щеку, усмехнулся. Он подошел к окну и повернулся спиной к Беатрисе. Воцарилось молчание.
     -Не такой должна была быть эта встреча, - тихо проговорила княгиня. Она медленно встала с кровати, подошла к нему, положила руки на плечи и прижалась лицом к бархату камзола. - Что вы знаете, Стефан, о смерти Станислава? Почему вы живете в этом доме?
     -Я не знаю, ровным счетом, ничего. Мой брат был убит отцом какой-то деревенской девицы. Их дом, говорят, сгорел сразу после похорон. Все остальное, лишь легенды. Мало верится в страшного оборотня, отнимающего жизни у местных девственниц, - князь горько улыбнулся. - А эти развалины мне пришлось купить, поблизости я не нашел ничего подходящего. В левом крыле вполне можно жить, не жалуясь, что холод и ветер гуляют, как у себя дома. Я все еще надеюсь что-нибудь узнать.
Клянусь, Беатриса, я убью каждого, кто виновен в пролитой крови! Каждого, кто осквернит имя моего брата! - С этими словами Стефан прижал Беатрису к себе так сильно, что она слышала, как колотилось его сердце.
     -Беатриса, хотите, я отвезу вас в замок? Вы отдохнете, приведете в порядок свои мысли, а после... теперь у нас много времени, мы поговорим обо всем.
     -Нет! Не отпускайте меня! Конечно, тетушка будет волноваться, но какое это сейчас имеет значение...
     До утра княгиня просидела на коленях у Стефана, склонив голову ему на грудь. «Я любила его больше жизни! Так даже нельзя любить!» -  Твердила Беатриса брату своего покойного мужа.
     Как только взошло солнце, Стефан отвез Беатрису в замок. Пани Ева нисколько не обрадовалась неожиданному появлению князя. Она с тревогой смотрела на него, тяжело вздыхала, неохотно пыталась поддержать беседу. Больше всего пани Ева опасалась, что прошлое может вернуться, прошлое, от которого так тяжело все эти годы уходила Беата. Из вежливости она пригласила Стефана непременно отужинать с ними сегодня вечером. Князь согласился и вскоре уехал.
     Ночью княгиня не могла заснуть. Она слушала ветер за окном, следила за падающими снежинками, считала выпавшие из камина и догоревшие на полу угольки.
     После встречи с князем Беата сильно переменилась. Она не хотела ехать в Варшаву, упрашивала тетушку остаться еще на пару недель, твердила, что истосковалась по родному замку и не может так быстро покинуть его. Все это беспокоило пани Еву, но она соглашалась с каждым словом племянницы, видя, как сияют ее глаза.
     Через несколько дней, поздно ночью, когда все спали, накинув на плечи шубку, пряча золотистые локоны под капюшоном, княгиня тайно выбежала из замка, стараясь не шуметь, вывела из конюшни Прыську, вскочила в седло и понеслась в холодную метель к дому князя Стефана. В его объятиях Беата забыла обо всем. Исчезла могила Станислава, затих рыдающий водопад, не стало Александра, который ждал ее в Варшаве. Губы Стефана впивались в ее губы, его руки разрывали одежду на ее разгоряченном теле, и все остальное меркло в сравнении с минутами блаженства. Княгиня холодела от мыслей, которые возвращали ее в реальность, но страсть захлестывала ее мучительной и сладкой болью, разливающейся по телу.
   Стефан взял ее прямо на ковре, грубо задрав юбки. Оцепеневшие руки Беаты сжимали его плечи, разведенные бедра сводило судорогой, она металась в горячке и кричала от наслаждения. По ее коже скользили лепестки пламени, еще мгновение, и Беата потеряла бы сознание от бесстыдных поцелуев Стефана. Князь жадно терзал ее грудь, горячими волнами билось внутри нее неутоленное желание его плоти. Беатриса хотела умереть в бесконечном экстазе, раствориться в пылающих глазах Стефана , ненасытным ртов вырвать из него душу и навсегда приковать ее к своей.
     Из груди княгини вырвался последний стон. Она запустила пальцы в волосы Стефана и ослабла под тяжестью его тела.
     -Люби меня! Люби! Никогда не переставай любить меня! - Твердила княгиня. Ее хриплый голос сливался с дыханием князя. - Не отпускай меня  Россию! Стефан, я дня не проживу без тебя! Я брошусь с башни! Утоплюсь
в реке... Люби меня!
     Губы Стефана осушали слезы на ее раскрасневшемся лице.
     -Я никому тебя не отдам! Никогда! Слышишь, никогда! Ты моя жизнь, Беатриса, и моя смерть! Ты только моя!
     Задыхаясь княгиня бежала от дверей конюшни. Полуденное, по-зимнему холодное солнце слепило ей глаза. Полы платья серебристым веером поднимали в разные стороны снег на дорожках.
     -Беата! Беата! Господи! Девочка, где ты была? - Запричитала пани Ева. Она стояла на ступеньках в небрежно накинутой на плечи шубе. По ее усталому виду и неприбранным волосам Беата поняла, что тетушка не спала ночью.
     -Я гуляла, - сквозь зубы ответила княгиня.
     -Гуляла? Я послала слуг искать тебя! Я просмотрела все глаза! Я места себе не находила... Беата, что с тобой?
     -Простите меня, крестная. Я молилась на могиле мужа.
     -Беата, когда я ночью не увидела тебя в постели, одному богу известно, что я подумала. Дорогая, нам лучше уехать! Ты убиваешь себя, Беата. Что я скажу Александру, когда мы вернемся?
     -Я не знаю, что вы скажете. Мне все равно! Я не хочу ничего знать!
     Беата поднялась в свою комнату и упала на постель.
     -Я не могу так больше! Не могу... не могу...
     После обеда княгиня не захотела никого видеть и закрылась в спальне. Пани Ева, погруженная в раздумья, сидела в гостиной, когда в к ней подошла Марыся.
     -Пани Ева, я хотела вам сразу сказать. Я так боюсь за пани Беатрису! Она все время плачет и кричит по ночам. А сегодня утром Лукаш ездил в деревню. Он видел нашу пани с паном Стефаном.
     -Что ты такое говоришь?
     -Они скакали верхом, а потом пани Беата... Я не знаю, может, Лукашу показалось.
     -Что показалось?
     -Пан Стефан обнял нашу Беату, а потом она поехала одна...
     -Почему ты молчала? Дура! Я больше не стану ее слушать. Как мне не понравился этот князь Стефан. Только этого не хватало! - Испуганная пани Ева не находила себе места. - Что творит Беата? Она сама не знает, что делает. Господи Иисусе! Марыся, бегом за ней! Быстро! Я сама попрошу ее объяснить... - тетушка не договорила. В комнату влетел запыхавшийся мальчишка, сын конюха.
     -Пани, пани! Там нашли девушку! Убитую... - Он махал руками. - За сторожкой лесника. Сторожка давно заброшена, за ней болото, оно замерзло. Так ее нашли там, на болоте. Мальчишки бегали смотреть. Ее уже понесли в деревню.
     Пани Ева тяжело опустилась на софу.
     -Марыся, позови управляющего. Пусть ее семье дадут денег. Не смей ничего говорить Беате! Скажи ей только, что завтра мы уезжаем, и вели собирать вещи.
     Вечером княгиня билась в истерике. Тетушка схватила ее за руку, когда та, уже одетая, спускалась по лестнице.
     -Вы не можете запретить мне ездить в усыпальницу! Что непозволительного в том, что я молюсь на могиле своего мужа?!.
     -Я знаю, в какую усыпальницу ты бегала ночью! В доме князя Стефана
могила твоего мужа? Да? Я прикажу связать тебя, Беата, если ты еще раз выйдешь из дома. Я увезла тебя тогда, увезу и сейчас. Пусть мне придется применить силу, но ты дня не останешься в этом отмеченном дьяволом месте!
     -Вы не посмеете! Здесь я хозяйка! Я люблю его! Люблю! Что вы знаете, крестная? Как вы можете понять меня?
     -Хватит! - Перебила пани Ева. - В деревне убили девушку. Опять все станут говорить, что княгиня Беатриса привезла с собой смерть. Что ты еще хочешь?
     Княгиня замолчала.
     -Так-то ты бережешь память Станислава, - тетушка захлопнула дверь. Беата услышала, как загремели ключи.
     -Я убью себя! Отпустите меня к Стефану! - Закричала княгиня. - Я люблю его! Он ждет меня!
     Беата слышала в ответ только тишину. Она медленно подошла к столику, выдвинула ящик, где лежали принадлежности для письма, и достала маленький ножик. Она посмотрела на свои запястья. Ее руки дрожали. Со всей силы, на какую была способна, Беатриса полоснула ножом по тому месту, где синели и пульсировали тоненькие веточки. Качаясь, она подошла к креслу, оперлась о него. Ее тошнило от вида темно-вишневой крови. Она совсем не чувствовала боли, только подступившую к горлу тошноту. Беатриса села. Все вокруг закружилось в быстром танце, сверкая разноцветными огнями.
     Страшный сон. Как часто Беата просыпалась в холодном поту, и на ее крики сбегались слуги, и тетушка поила ее горьким напитком из трав, от которого тяжелели веки, и слипались глаза. Она брела по узенькой тропинке к усыпальнице, зловещие тени деревьев обступали ее со всх сторон, и ветви цеплялись за платье и накидку. Княгиня осторожно отворяла двери, и стая белых летучих мышей набрасывалась на нее. Она слышала отвратительный писк и скрежетанье маленьких острых зубов, шелестели их крылья, они касались ее лица, она пыталась закрыть его руками, но ничего не получалось. Эти отвратительные исчадия ада, казалось, были везде, и самое страшное, она не могла бежать. Ее ноги каменели и прирастали к земле.
     Сквозь мутную пелену повторяющегося сна Беатриса снова услышала звон ключей.
     -Беатриса, - проговорила пани Ева, открывая дверь. - Я хотела сказать...
     Тетушка бросилась к полулежащей в кресле Беате. Она увидела ее левую руку, нож, брошенный на ковре.
     -Беата! Беата! Девочка моя, что ты натворила? Марыся! Марыся! Кто-нибудь! Пани Беата умирает! - Кричала тетушка.
     Беатриса открыла глаза. Рядом с ней сидела Марыся и пани Ева.
     -Намочите полотенце, панна Марыся, и положите его на лоб пани Беатрисе, - говорил незнакомый мужской голос. Управляющий с трудом отыскал доктора, да и тот не хотел ехать в замок, всю дорогу вспоминал покойного князя и крестился.
     -Панна Марыся, оставьте нас. Княгине нужны покой и тишина. Я полагаю, это не от кровопотери. Она, должно быть, переживает, опечалена чем-то. Ей скоро станет лучше.
     Беатриса смотрела стеклянными глазами в потолок. Она слышала, о чем говорили тетушка и доктор, но все время молчала.
     -Бедная моя девочка! Пан доктор, она до сих пор не оправилась после смерти князя Станислава. В ней так живы воспоминания, - вздохнула тетушка. - Мы хорошо заплатим вам. Никто не должен ничего узнать!
     -Конечно, конечно, пани. Не держите вы ее тут. Увозите. Я уважал покойного князя. Меня всегда звали в замок. Говорю вам от чистого сердца, этот климат не для нее. Тряска в карете повредит ей меньше, чем воздух, которым пани Беатриса дышит здесь. От греха подальше!
     -Я послушаю вас. Слуги уже собирают вещи.
     -Денег я не возьму. Не нужно, пани Ева. Дай Господи, чтобы княгиня поправилась. Прощайте. Меняйте повязки с тем раствором, что я вам оставил.
     Тетушка позвонила в колокольчик, и Марыся пошла проводить доктора. В коридоре она столкнулась с управляющем.
     -Пани Ева просили не беспокоить, - остановила его служанка.
     -Приехал князь Стефан Плавски. Я доложу пани.
     Князь мерил широкими шагами гостиную, позвякивали шпоры на его высоких сапогах. При появлении пани Евы он снял шляпу и сдержанно поклонился. Крестная Беаты не подала ему руки. Насмешливая улыбка искривила лицо князя.
     -Чем мы обязаны столь позднему визиту?
     -Я слышал, что вы покидаете замок. К чему такая спешка? Я даже не попрощался с княгиней.
     -Присядем, пан Стефан. Если вам известно, что мы уезжаем, то вам должна быть известна причина нашего отъезда.
     -Нет, - князь отрицательно покачал головой.
     -Ваше недостойное поведение, пан Стефан, пятнает честь семьи Плавски и имя Беатрисы. Я прошу оставить ее в покое. Мне все известно.
     -Неужели? - Его черные глаза метнули молнии. - Вы рискуете рассуждать о чести семьи Плавски?
     -Больно сознавать, что вы родной брат...
     -Тише! Не говорите, пани, тех слов, о которых потом станете сожалеть! Я хочу видеть княгиню.
     -Это невозможно.
     -Отчего же? Кто-то может запретить мне?
     -Беата больна.
     Стефан приблизился к пани Еве и наклонился к ее лицу.
     -Запомните! Не бывает закрытых дверей, не существует высоких каменных стен и замков, которые нельзя было бы открыть, - его кулак загремел по столу. - Вы даже не попросите меня удалиться! Это мой замок. Я щедро плачу слугам. По праву наследства он принадлежит пани Беатрисе и мне. Никто и никогда не смеет распоряжаться в этих стенах. Не следуя воле княгини Беатрисы и моей воле!
     -Сумасшедший, - простонала пани Ева.
     Стефан бросился в спальню княгини.
     -Беатриса! Что с тобой? Что ты сделала? Я так ждал тебя, любимая! - Он целовал ее перевязанную руку. - Почему? Почему?
     -Ты пришел. Меня не отпускали к тебе.
     -Теперь все будет хорошо. Беатриса, ты никуда не поедешь!
     Она приподнялась на постели.
     -Нет. Завтра мы уезжаем в Варшаву. Потом меня ждет Россия.
     -Ты никуда не поедешь! Я не позволю увезти тебя!
     Беата закрыла ему рот рукой. Ее взгляд умолял Стефана замолчать.
     -Затмение. Это было затмение. Стефан, простишь ли ты меня?
     -Простить?
     -Я помолвлена...Так тяжело...
     Князь схватил ее за плечи. С неистовством дикого зверя, загнавшего добычу, Стефан набросился на Беату. Он срывал клочья тоненькой сорочки, жадно впиваясь в ее сухие губы.
     -Никто не смеет прикасаться к тебе! Смотреть на тебя! Обладать тобой! Все эти хорошенькие панинки, они напоминали мне тебя. Золотистые волосы, глаза, наполненные страхом, руки, отталкивающие меня. Их вопли ласкали слух, а кровь, такая горячая, как твоя кожа, целовала мне пальцы...
     -Что ты делаешь? Ты не в себе! Мне больно, Стефан! Мне больно!
     -Ты же любишь меня, - хрипел князь в ее губы. - Только моей женой ты можешь стать! Ты со мной помолвлена!
     -Нет, нет! Отпусти меня!
     Огнем по его телу пробежали судороги страсти, и на мгновение их взгляды, полные губительной любви, застыли друг против друга так, словно ничего не было сказано и сделано, что навсегда разорвало бы их жизни.
     -Стефан, - вздохом вырвалось из груди княгини. - Между нами смерть, и этого довольно. Разве ты ее не видишь? Гибель моего мужа, невинных девушек... У смерти много лиц? У нее твое лицо, Стефан, твои глаза, твои губы. На ней серый камзол шитый серебром, такой же, как на тебе, весь в крови. Стефан, ты не их убил. Ты убил мою любовь. Теперь все закончилось. Посмотри на мою шею! Посмотри! Стефан, ты же этого хочешь? - И Беата протянула к нему руки. - Я жду.
     Князь встал, откинул со лба мокрые волосы, небрежно поправляя одежду на себе.
     -Все со временем становится на свои места. Я уже говорил об этом, Беатриса. Иногда необходимо приподнимать завесу над тайной, тогда можно узнать много интересного. Пять лет я сходил с ума по тебе. Как же! В красивую сиротку были влюблены все в округе! Мой братец успел и на свою свадьбу, и на свои похороны. Меня считали мертвым, но ошибались...Обряд венчания... Помнишь паломников, читавших молитвы, и молодого ксендза в черной сутане? Конечно, нет. Ведь ты видела только Станислава. Все кончилось?
     -Уходи! Убирайся, Стефан! Ты дьявол! - Княгиня бросилась на него, но он схватил ее за волосы и швырнул на пол.
     -До встречи, Беатриса! До скорой встречи! - Улыбнувшись ледяной улыбкой, Стефан исчез за дверью.






                *   *   *



     В петербургском доме графа Данилова все было приготовлено к приезду гостей. Александр ничего не знал о болезни Беаты. Причину ее нездоровья
от него тщательно скрывали. Княгиня носила платья с длинными рукавами, покрывавшими запястья. Граф был крайне обеспокоен состоянием своей невесты. Беата чувствовала себя плохо, просила Александра приблизить дату их венчания. Беатриса соблюдала строгий пост, потом приняла православную веру и была наречена именем Ксении.
     День свадьбы, которого Беата ждала, затаив в душе невыразимую тревогу, приближался. В этой суматохе не хватило времени на свадебное платье. Княгиня настояла, что будет венчаться в платье, в котором выходила за князя. «Этому не бывать!» - Причитала тетушка, едва не лишаясь чувств. «Крестная, в этом платье выходили замуж все женщины рода Плавски. Может быть, оно старое и давно вышло из моды, но бриллиантов и жемчуга на нем хватит, чтобы купить сотни крепостных душ, как говорят в России...» Александр не перечил Беате.
     С утра княгиня ничего не стала есть, как только не упрашивала ее пани Ева. Марыся с усердием пыталась запудрить темные круги под глазами своей любимой пани, нарумянить бледные щеки.
     -Ах, пани, где вы прежняя? Покушали бы! И жених-то ваш все видит. Разве можно так?
     -Замолчи, Марыся.
     Беатриса стояла перед зеркалом, из глубины которого на нее смотрела красивая молодая женщина в свадебном платье, усыпанном драгоценными камнями. На шее сверкало жемчужное ожерелье, прозрачная вуаль покрывала точеное лицо.
     -Знаешь, Марыся, я тогда вот так же смотрелась в зеркало. Тяжко. Там все мое... А здесь? - Княгиня пошатнулась. - У меня голова кружится. Ты мне корсет перетянула... дышать не могу...
     Марыся подхватила Беату и усадила ее в кресло.
      В церкви, стоя под руку с Александром, она почти н слышала слов батюшки. Маленькие они свечей прыгали в разные стороны, и их почему-то было так много. Лица гостей расплывались. Беата смотрела на Александра, а видела Стефана. Она пыталась отогнать страшное видение, но оно не исчезало.
     -Согласна ли ты, раба божия Ксения, взять себе в мужья раба божьего Александра?
     Невеста молчала.
     -Согласна ли ты, раба божия Ксения, взять себе в мужья раба божьего Александра? - Повторил батюшка.
     -Нет! - Закричал мужчина, неожиданно возникший из толпы. Он метнулся к Беате. - Здесь нет Ксении! Перед вами княгиня Беатриса Плавска!
     В его сверкающей перстнями руке все увидели кинжал.
     -Мы, Плавски, никому не достаемся! - Загремел голос Стефана под сводами храма. Холодное лезвие несколько раз прошлось по шее княгини. Кровь фонтаном хлынула на подвенечное платье. Беата повалилась на священника. Она пыталась схватиться за его одежды и, падая, выбила из рук батюшки крест. Когда распустили тугой корсет, Беата была уже мертва. В булькающих хрипах, вырвавшихся из уст княгини, можно было разобрать только одно : «В Польшу...»
     Стефана схватили. Александр безутешно рыдал, склонившись над трупом своей невесты. Ее прозрачные застывшие глаза с грустью смотрели на него. В них было столько безмолвной мольбы, словно этим последним взглядом она просила у Александра прощения.
     Беатрису похоронили в Польше, в Татрах, рядом с князем Станиславом. С гор струился водопад, потоки хрусталем разбивались о камни, оплакивая княгиню, а вдалеке высился замок, оставленный тепер уже навсегда.
     После похорон Беаты в деревне стали говорить, что по ночам видят женщину в белом платье. Светит яркая луна, ночь стоит тихая, а между деревьями мелькает серебристый глазет, молочным туманом расстилается по земле ее фата, а иногда слышится женский плач. Говорят, это плачет несчастная княгиня Беатриса от тоски по своему князю.      
               
      

                январь, 1997