Птица счастья

Ей было шесть, когда я впервые встретил её на пляже. За гладью песка, там, где гребни волн разбивались о берег, вздымая тучи брызг, причалил чёрный, пиратский корабль. Это я пришел, как монах облаченный в одежды цвета вулканического стекла. Распугав местных птичек, к которым я так привык, я сложил из бумаги маленький кораблик, положив в него своё кольцо, которое носил со времён помолвки, и запустил на воду. Он сначала было утонул, а потом сбросив блестящий груз, выскочил на поверхность и поплавком закачался на мелкой волне. Так и жизнь человека, который приходил сюда, освещая своим добром, сейчас утонул во мраке, оказавшись в полном одиночестве, и без того яркого золота, с которым он приходил сюда ранее...
 Говорят, молния не поражает два раза одно и тоже место. Смерть жены и отца ударили в одну точку, и теперь я тут, чтобы раствориться в шуме воды. Прибрежные холмы поросли густой зеленью. К самой воде спускались широкие каменные ступени. Пахло всё теми же цветами и соленой морской водой. Погрузившись в свои мысли, я было не заметил девочку, которая с умным видом строила что-то большое с трудом напоминающее замок, и так пристально рассматривала своё творение, как это делает архитектор, после того, как по его плану выстроено здание. Девочка повернулась ко мне, и на мгновение её голубые, словно море глаза, вспыхнули:
 - Привет, - сказала она. Я ответил неуверенным кивком, будучи не в настроении сейчас общаться с маленькой девочкой посреди пляжа, на котором я бывал так часто в последнее время. Я бы хотел ей всё рассказать. Излить всю душу. Но, она ведь не поймёт.
 - Я строю, - прервала тишину и мои мысли девочка.
 - Я вижу, а что это? – спросил я без интереса.
 - Ой, я не знаю, мне просто нравится песок.
 «Попробую-ка я», подумал я, и сбросил туфли.
 Я аккуратно коснулся краем пятки песка и почувствовал, как тело пробирает лёгкая дрожь. «Как же хорошо», хором отзывались мои ощущения. Всю широту песка пляжа не мог охватить взгляд. Казалось, моим страданиям также не было предела.
 Скользнув по желтой шероховатой земле, мой взгляд встретился со смотрящими на меня глазами, уже не молодого мужчины. Совсем недавно я видел это лицо на венетке об окончании педагогического университета в Огайо. Еще мгновение, и тоже лицо, только чуть-чуть постарше, но рядом еще одно вечно молодое личико очень дорогой женщины, фото получилось не так хорошо, как хотелось бы, но память о золотой свадьбе сохранилась. А сейчас, только вода, да волны и я, посреди этой песчаной пустыни. Море незаметно утихло, и лишь легкий штиль колыхал кончики волос, а море усмирилось. Брошенный девочкой камушек, пустил по воде кольца, добавившие лицу еще больше морщин. Седина волос могла соревноваться по белизне лишь с морским дном. Первое, что больше всего привлекало внимание, это, несомненно, необычные разноцветные глаза на бледном морском фоне. Правый глаз, голубой, словно гладь моря, контрастировал с левым, цвета расплавленного металла. Да, кивнул своим мыслям я. Без сомнения - глаза и все, что за ними скрывается. Глаза казались зеркалом двойственной натуры. «Неужели это я?» Вспыхнул вопрос в моем уме. А ведь раньше я был не таким.

 Песочник медленно парил над водой, распуская крылья всякий раз, когда дуновения ветра толкали его в ту или иную сторону.
 - Вот оно счастье! - Заявила девочка.
 - Что именно?
 - Это счастье. Моя мама говорит п… песочники прилетают к нам принося радость.
 Птица неторопливо спустилась к пляжу. Подготовила лапки словно хотела обнять всю землю.
 - Прощай счастье, - пробормотал я себе едва слышно. - Здравствуй боль.Я развернулся и пошел. Серая длань уныния выбила мою жизнь из равновесия. Вся причина в том медальоне, который до сих пор висит у меня на шее. Это всё, чтодосталось от больного отца раненного недавно на войне. Он умер этой ночью. Его слова убили во мне всю надежду на светлую полосу в моей жизни.
 - Как звать тебя? – Привела в чувство меня своим тоненьким голоском девочка. А она всё глядела и глядела мне в глаза, и я не мог промолчать.
 - Эмм…Эндрю, - ответил я кратко. - Эндрю Смитт.
 - А меня зовут Кэт, мне шесть.
 - Здравствуй Кэт.
 - А ты забавный. – Сказала она хихикнув. Несмотря на моё горе, я засмеялся вместе с ней и пошел. Но её хихиканье преследовало меня по пятам, и я обернулся, увидев как улыбочка на неё милом лице потихоньку спадает.
 - Прикоди еще, - пригласила она. – У нас будет еще один щасливый день.

 ***
 Дни, недели, не отличались от предыдущих. Складывалось впечатление, будто время ходит по кругу. Утро, школа, дом, сон, и так далее, и так далее, и никаких изменений: группа необузданных учеников, родительские собрания, и умирающая мать. Однажды серое нависшее над головой тяжелое небо пробило Солнце и невидимой десницей коснулось моего рассудка, когда я проверял работы учеников, и в уме вспыхнула мысль – «мне не хватает песочника» «Мне нужен этот пляж», - сказал я себе набрасывая пальто.
 Дул прохладный ветерок, резвясь с моими волосами, не давая мне сконцентрироваться на мыслях.Я разулся и пытался снова ощутить тот покой, в котором я так нуждался. После всего того, что я пережил, сидя тут у моря, перед глазами являлись картины смерти отца, умирающей мамы, просящей помощи, и та безысходность, с которой мне пришлось столкнуться - я не могу ничего сделать, а она так сильно просит о помощи.
 За всё это время пред моими глазами мелькало так много детей, что уже позабыл маленькую девочку, потому вздрогнул, когда голосок девочки прошил сознание тоненькой иглой.
 - Привет Эндрю, – поприветствовала она, и с интересом смотрела куда-то насквозь, - Хочешь поиграем?
 - О чём ты? – спросил я в приступе раздражения, на миг мне даже показалось, что мои глаза налились огнем.
 - А я не знаю, сам придумай.
 - Давай поиграем тут, на пляже, в прятки? – Спросил я насмешливо. Но в ответ лишь вспыхнул смех, да еще и с такой силой…
 - Да я даже не знаю что это такое!
 - Пошли просто прогуляемся.
 Глядя на неё я заметил едва заметную бледность её личика.
 - А где ты живешь? – Поинтересовался я.
 - Вон там. Девочка указала пальцем на сплошной ряд летних коттеджей. «Странно» -подумал я, зимой…»
 - Где ты учишься?
 - Я не хочу в школу. Поэтому и не хожу. Мамочка говорит мы отдыхаем тут.
 Она еще всё также что-то говорила, но я её не слышал, мы прогуливались не спеша по пляжу, но моё внимание было направлено на медальон. Он внезапно стал такой горячий, что еще мгновение, и он бы прожег во мне дыру. Я быстро снял его и бросил в песок. И обрушил на него весь вес тела. Стеклышко внутри него звякнуло, полоснув резким звуком сознание. Девочка с нежностью и аккуратностью, которая присуща лишь ювелирам, подняла странный предмет на цепочке, и поинтересовалась:
 - Что это такое?
 - Мусор, - буркнул я, справляясь со слезами, - это когда-то принадлежало моему отцу. Так жаль, что его теперь нет со мной.
 - А где он? Раскрыв еще шире глаза поинтересовалась девочка.
 - Не знаю, - С раздражением которое явно задело девочку, произнёс я, но тут же поспешил извиниться, - Он там, где я никогда не буду. Прости меня, взрослых редко можно понять. Прощай.
 Когда я шел домой, Кэт сказала: "это был счастливый день". Почувствовав себя неожиданно лучше, я улыбнулся ей, и согласился.
 * * *
 Прошли три недели. Моя жизнь скатилась в самую тёмную бездну которую только можно придумать. Теперь уже ничего не радовало мой взор. Всё посерело в моих глазах, и лишь шум пляжа, заглушал поток моих мыслей. Мой мир… он рухнул на меня и я не был в настроении даже поприветствовать Кэтт. Я видел её мать на веранде, и почувствовал как сильно ей хочется, чтобы дитя оставалось дома. Ведь я сам был отцом, когда-то, до войны в Ираке. И письмо с фотокарточкой самого родного что есть на этом свете.
 - Ну ладно, я скажу, если ты сама не понимаешь. – сказал я сердито, когда Кэтт догнала меня. – Я хочу остаться один, понимаешь? Один! Оставь меня в покое! Умоляю! (Боже, если бы вы видели какой бледной она выглядела, и… такой безжизненной).
 - Почему? – Спросила она.
 - Потому что моя мать… она… она умерла, понимаешь? – Прокричал ей я с металлом в голосе, которого я никогда за всю свою жизнь не слышал, обернувшись к ней, и заглянул в сузившиеся от интереса в две крохотные щелочки глаза. В моем сознании, вспыхнула борьба, «Нет, ну зачем? Зачем я говорю это маленькой девочке?».
 - Ой, - сказала она едва слышно, - значит это плохой день, да Эндрю?
 - Да! И завтра! И послезавтра и день прежде… Всё! Хватит! Я же сказал убирайся сейчас же!
 - Это наверное больно, да? Мама говорила, что когда умирают люди их забирают ангелы. Это ведь так здорово. Мамочка говорила, что когда-то и она уйдёт туда.
 - Конечно это больно! Тебе никогда этого не понять, ты слишком юная.
 Я почувствовал как першит в горле, и по щеке спускается слеза. Я повернулся и зашагал домой, сквозь шум ветра поднявшегося не с того ни с сего я расслышал одно лишь слово, и этот звук, который я буду помнить всю свою жизнь:
 - Прощай! – Крикнула она мне, надеясь что я вернусь. Крохотная слеза побежала по её бледному личику, ветер сорвал её с щеки, и жестоко бросил на песок. Этот звук эхом прозвенел у меня в сознании, пусть я не слышал этого, но я знаю, какую боль в этот день я причинил этому ребёнку.
 * * *
 Месяц спустя, или какое-то время после того, когда я снова вернулся на пляж, её уже не было там. Почувствовав себя виноватым, мне было стыдно признаться себе – «я скучаю по ней». Я направился к коттеджу, после моей прогулки, в котором она жила и постучал в дверь. Мрачно выглядевшая, молодая женщина с волосами цвета колоса пшеницы открыла дверь.
 - Здравствуйте, - сказал я, - я Эндрю Смитт. Я очень скучаю по вашей маленькой доченьке, и… я... не могу найти её который день, я подумал, может она тут.
 - Да, конечно я слышала о вас, Кэт столько говорила о вас. Я уже боялась, что она вам надоедает, и пожалела о том, что разрешала ей встречатся с вами. Если она была вам обузой, или… Просто примите мои извинения.
 - Ой да нет, за что прощать – она очаровательный ребёнок,– сказал я, заметив как настроение у женщины, упало,- Она дома?
 - Нет. Она вам, наверное не говорила, мне очень жаль, действительно жаль, но она умерла. У неё была лейкемия.
 - Не… Может… этого быть… - пробормотал я, справляясь с подкосившимися вмиг ногами, я попытался нащупать стул, а сердце… оно выскакивало из груди, дыхание сорвалось.
 - Она так любила этот пляж, потому, когда она просила приехать, мы не могли сказать «нет», просто не могли. Это был единственный свет в её жизни. Она проживала тут, так называемые "счастливые дни". Но последние две недели… на неё как будто туча тёмная спустилась. Она помрачнела, а состояние ухудшилось… Ей было так плохо… и… - Голос женщины споткнулся, но она продолжала, едва сдерживая слёзы, - Кэтрин…оставила кое-что для вас. Если только я смогу найти. О Боже куда же я положила его. Подождете всего минутку, я поищу.
 Я глупо кивнул, мой разум искал в сознании что-то хорошее чтобы сказать этой хорошей, но такой несчастной женщине. Она вручила мне заляпанный грязный конверт, с надписью:

 Ендрью Сммиту

 Было написано жирным, детским почерком. Ниже я прочитал то, последнее, что я успел услышать от неё:
 Вот песочник, который принесёт тебе счастье.
 Слёзы наполнили мои глаза и тоненькими ручейками заструились из глаз. Сердце так потяжелело, и так надолго, что… я почти забыл как оценивать всё, что вокруг меня. Я обнял мать Кэтт:
 - Мне жаль, жаль…. жаль… жаль…. Так жаль…. – Я продолжал бормотать ей на ухо одно и тоже. Одно и тоже, и мы заплакали вместе. В тот день. Я потерял последнего человека, который мог принести мне радость, и это был самый несчастный день. Но та картинка. Маленькая ценная картинка, теперь висит в моем классе. Те всего шесть коротких слов, на каждый год её короткой жизни. Она обращалась ко мне с невинной смелостью, и невостребованной любовью. Подарок, столь ценный подарок, от маленькой девочки с глазами цвета голубизны моря и волосами цвета песка… что научила меня однажды и впредь дару любви. Настоящей, не требующей ответа, прекрасной любви