Больничная библиотека

-А здесь же раньше была больничная библиотека…- не то спросила, не то сказала я, протягивая документы молодой женщине, встретившей меня на пороге небольшого здания на территории туберкулёзной больницы. Конечно, и зданием-то этот, в прошлом бревенчатый домишко, назвать было бы трудно. Но теперь, отделанный в современном стиле, как положено, сайдингом и ондулином, сверкая евроокнами, он смотрелся весьма солидно, чем заметно выделялся среди других, каких-то серых и тусклых корпусов.

 Я шагнула из искрящегося светом морозного зимнего дня внутрь старого бревенчатого домишки…
Запах старых книг, которые аккуратно стоят на стеллажах и занимают одну небольшую комнату, запах канцелярских принадлежностей и документов, и ещё, своеобразный больничный запах, смешанный с запахом леса, сосновой смолы…
В комнате при входе, за столом, - моя бабушка в белом халате, в розовеньком  платочке, повязанном назад, в очках. Что-то считает на электрической счётной машинке, потом перепроверяет на счётах, ритмично стуча большими деревянными кругляшками, и записывает в толстую тетрадь. Почерк у неё такой красивый. Буквы- вензеля…
Сколько себя помню, прибежать и проведать бабушку среди рабочего дня, было обычным делом. Может, и не совсем правильным, с точки зрения запрета на вход в такое учреждение, как эта больница.
Нас было несколько внуков. Любопытных, весёлых, любящих и любимых.
А уж, летом, когда, почти все каникулы – раздолье и полная свобода действий! Никаких тебе мобильных телефонов, никаких передач по телевизору, обладающих наркотическим эффектом. Да и телевизоры-то, неинтересные. Чёрно-белые.
Больница располагалась  совсем рядом с бабушкиным домом, на берегу озера, в сосновом бору. Знакома каждая тропинка, каждая травинка. И мы, светящиеся от гордости, когда, оказавшись на территории и встречая медицинский персонал, строго спрашивающий «Ребята, вы к кому?», отвечаем: «Мы к Леонилле Семёновне!!».
Нас пропускали с вежливым уважением.
Странно, что именно туберкулёзная больница. Хотя…судьба, наверное. Остаться сиротой в детстве по вине туберкулёза, самой всю жизнь бороться с этим недугом, с его последствиями и вот, под старость, работать статистом и больничным библиотекарем, по совместительству… Почти, тридцать лет…До семидесяти пяти…

-Ну что Вы,- прозвучал совсем рядом женский голос. Женщина, улыбаясь, отдала  мне в руки подписанный документ. – Ну что Вы, здесь никогда не было никакой библиотеки. Всего Вам доброго.

            Я открыла входную дверь. Морозный  воздух со снегом ворвался внутрь. Я вышла и побрела по аккуратно подметённой белой дорожке, думая о том, что, всё-таки, ничего не бывает вечным. Даже память…
 
Ветер вздыхал рядом со мной, и сотни пушистых снежинок летели, целуя моё лицо, мои глаза, и превращались в капли.

Дорожками по щекам.

Какие, оказывается, солёные на вкус, эти зимние снежинки…