Курсы кройки и шитья

            - А теперь слово предоставляется… - спикер зашуршал бумажками, пытаясь отыскать в них список выступающих, - слово предоставляется…

            Найти, кому же предоставляется слово, он так и не успел – дисциплинированная тишина заседания была бесцеремонно нарушена тремя стариками. Старики, а вернее даже, старички медленно ковыляли по центральному проходу и о чём-то ожесточённо спорили. Кустистые брови нахмурены, жидкие бородёнки воинственно торчат вперёд… даже трости, имевшиеся в наличии у всех троих, нет-нет, да и взмывали вверх в раздражённом потрясании.

            - А… Э…

            Спикер недоумённо хлопал глазами, вытянув руку в сторону старичков в немом указующем жесте. Торчащий вперёд указательный палец давал явное представление о степени его возмущения таким… такой… В общем, возмущение было сильным. Со старичков сердитый взгляд перескочил на приставов, долженствующих следить за порядком. Рука исполнила новый жест, теперь призывный, и приставы дёрнулись было в сторону нарушителей порядка, но были остановлены строгим окриком председателя президиума. Старичков же всё происходящее вокруг, по всей видимости, оставляло глубоко равнодушными – спор только набирал обороты. Председатель для верности погрозил приставам пальцем, потом расплылся в максимально подхалимской улыбке и удивительно резво скатился с трибуны навстречу старичкам.

            - А, Сергуня!.. – один из старичков заметил подбежавшего с радушно распростёртыми объятиями председателя и ласково потрепал его по щеке.
            - Здравствуйте! Здравствуйте многоуважаемый Афанасий Петрович! – председатель едва удержался от книксена. – Порфирий Семёнович! Степан Гаврилович! – председатель поочерёдно отвесил остальным старичкам по земному поклону. – Рады! Очень! Очень рады! А мы вот тут по обмену опытом, так сказать, съезд, это самое… работников текстильной промышленности.

            Если бы в зале пролетела муха, то, без сомнения, услышал бы её любой – такая абсолютная тишина в нём царила. Даже спикер, всё ещё возмущённый, открывал рот совершенно бесшумно. Председатель наградил его мимолётным взглядом, потом кивнул приставам:

            - Уберите отсюда этого придурка…
            - Сергуня, ну, зачем же? Мальчик просто ведь не в курсе… - заступился за спикера Степан Гаврилович. – А мы тут, понимаешь, неподалёку были, дай, думаем, заглянем на огонёк… Послушаем, о чём хоть молодёжь нынче говорит…
            - Рады, очень рады! – председатель вновь склонился в уважительном полупоклоне, потом сделал рукой приглашающий жест в сторону президиума. – Пожалуйста, проходите, устраивайтесь…

            Зал, поражённый необычным поведением председателя замер, во все глаза разглядывая старичков. Старички же чинно кивнули председателю и прошествовали на трибуну, где для них мгновенно были освобождены самые удобные кресла.

            - А теперь я предлагаю заслушать следующего докладчика… Э-э-э… - председатель, сам взявшийся вести заседание, окинул взглядом молчаливый зал.
            - Погоди, Серёжа. – Афанасий Петрович поднял руку. – Позволь мне, старику, пару слов сказать?
            - Господи! Да, конечно же, Афанасий Петрович! Какой может быть разговор?!

            Старичок, кряхтя, выбрался из объятий своего кресла и проковылял к микрофону.

            - М-м-м… Как же ж начать-то?.. Ну, во-первых, позвольте представиться. Мы, - старичок мотнул головой в сторону остальных двоих, - закройщики… да… Главные, так сказать, закройщики… э-э-э…
            - Афоня, ты ближе, ближе к делу давай! – подал голос Степан Гаврилович. – Чего кота-то тянуть?
            - Да-да, Стёпа, ты прав… Так вот, уважаемые господа!.. У нас тут с коллегами возникло некоторое разногласие в одном вопросе, да… Дело в том, что каждый из нас работает, и всегда работал исключительно со своим видом материала… Стёпе вот, например, по жизни досталась самая, если можно так выразиться, простая работа…
            - Ничего себе!.. – возмущённо вскинулся Степан Гаврилович.
            - Да ладно тебе, Стёпа!.. – шикнул на него Порфирий Семёнович. – Натурально ведь ничего сложного…
            - Нет, есть, конечно, и в его работе некоторые моменты, да… - продолжал тем временем Афанасий Петрович. – Но, в общем и целом… Материя… Стабильный материал, трёхмерный… Небольшие заморочки с антиматерией, но, в принципе, всё решаемо, с кройкой никаких проблем не возникает…

            У делегатов медленно отваливались челюсти. В плане того, что: «Это что, в реальности происходит?..»

            - У Порфирия Семёновича уже вот сложнее – пространство… Тут и измерений побольше, и искривления… Качество опять же оставляет желать лучшего – в последнее время дыр столько стало, что… Ладно, суть сейчас не в этом. У меня вот со временем проблемы…

            Зал продолжал недоумённо молчать…

            - В прямом смысле, проблемы, да… Ткань времени… Она ведь такая капризная… Во-первых, совершенно неоднородная… Во-вторых, то, понимаешь, она тянется, как резина, то складками идёт… Некоторые нити так вообще завиваются… Оно бы и ничего, раньше-то справлялся. Но нынче-то всё иначе – темп жизни ускорился, суета, то, сё… Детали стали гораздо мельче, возникла проблема разметки. Стёпа вот предлагает замораживать, чтобы некоторую стабильность получить, но я против – долго это всё, к тому же, трудозатраты на порядок возрастают, энергоёмкость… Ну, как, коллеги, есть у кого-нибудь дельные предложения?

            Зал постепенно отходил от первоначального шока. То там, то здесь слышались шушукания, раздавались смешки. Кое-кто и вовсе крутил пальцем у виска. Пока ещё тайком, но…

            - Эх, молодёжь… Совсем нынче никакого уважения к старшим… - Афанасий Петрович грустно покачал головой, потом обернулся к товарищам и мотнул головой в сторону выхода: - Пошли отсюда, ребята!..

            Все трое медленно спустились с трибуны и под всё более громкие смешки поковыляли в ту сторону, откуда появились. Председатель, красный, как рак, от смущения, привстал со своего места, собираясь проводить, но…



            - Извините, пожалуйста… - в фойе старичков окликнул смущённый молодой паренёк. – А можно кое-что уточнить?
            - Что именно, молодой человек? – Афанасий Петрович окинул парня без особого интереса взглядом.
            - Ну… по поводу Вашей проблемы… Вы вот сказали, что ткань… э-э-э… времени может тянуться, как резина…
            - Ну, есть такое дело, тянется… Правда, потом складками идёт…
            - Но, если нанести разметку, то и по складкам потом кроить можно?
            - Вполне… Только я не понимаю…
            - Скажите, а можно эту ткань надуть пузырём?
            - Зачем это?
            - Так можно или нет?
            - Да за ради бога!..
            - А в надутом состоянии она будет стабильней?
            - Ну… более-менее…
            - А вот Вы представьте себе воздушный шарик. Вот мы надули его, сделали на нём рисунок. Что будет, когда шарик сдуется?
            - Ух, ты! А ведь парень дело говорит! – первым уловил суть Порфирий Семёнович.
            - И верно!.. – Афанасий Петрович уже с интересом разглядывал паренька.
            - Ты, вроде бы, ученика искал? – Степан Гаврилович ткнул товарища локтем в бок. – Чем тебе не кандидат?
            - Чем-чем… Пойдёшь ко мне в ученики?
            - А что делать нужно?
            - Ну… делать… Делать тебе пока никто ничего не даст, сперва научу, потом испытаю, а уж тогда… Но времени у нас с тобой будет достаточно!



            Три старичка, о чём-то оживлённо споря, медленно ковыляли по улице. За ними, ловя каждое слово и иногда чему-то улыбаясь, вышагивал новоиспечённый ученик закройщика…