Глава 7

        Глава 7      

          

                По городу были развешаны рекламные щиты с названием нового кинофильма. Любой поход на премьеру фильма был настоящим событием. Матвееву удалось достать билеты для своей компании, правда кинотеатр находился на другом конце города. Морозным вечером весёлые студенты ехали в переполненном троллейбусе. В компанию случайно затесалась девушка, которую в институте слегка недолюбливали. Максиму она чем-то напоминала Свету Крамер. В восьмидесятые среди комсомольских лидеров такой контингент закрепился основательно. Оля Шумкова была безукоризненная активистка. Это она согласилась на предложение Козловского стать комсоргом потока, после того как Матвеев отказался от этой должности. Поговорка про «тихий омут» как раз про Олю. Стоило какому-нибудь пареньку зазеваться и остаться с ней с глазу на глаз, напускная скромность комсомолки, тут же испарялась. Девушка вела себя так смело, что несчастному парню приходилось спасаться бегством. Шумкова не ждала милостей от природы. Ближе к диплому желание выйти замуж только усилилось. Весь институт уже был в курсе планов Олечки Шумковой, и парни старались обходить её стороной. Курьёзность ситуации была в том, что на словах Шумкова оставалась кондовой комсомолкой и не упускала возможности пропесочить на собрании кого-нибудь из морально неустойчивых товарищей. Порой даже Козловский не выдерживал и одёргивал свою протеже. «Не беги вперёд паровоза, товарищ Шумкова!» – говорил он. А «паровозом» надо полагать называл себя. Карьера Козловского застопорилась и он, кажется, смирился с этим. Вёл себя не так нахраписто и самоуверенно. Загрустил даже. Речи комсомольского лидера института на отчётно-выборных собраниях стали не такими пламенными и длинными.
   
           Билет в кино Шумкова купила сама, и в одном троллейбусе с компанией Матвеева оказалась случайно. Студенты обсуждали предстоящую премьеру, и между делом мыли кости преподавателю по начертательной геометрии – зверствует дядька, но они его допекут. Между весёлой болтовней Борис Тениальный посетовал:

           – Эх, ма. Времечко пришло. Что за жизнь! Нельзя прогулять лекции и сходить на дневной сеанс. Днём билеты стоят дешевле.
 
           – И в кино хочется, и выспаться перед зачётом не мешало бы – поддержал его Виктор Васнецов.

           Шумкова тут же отреагировала:

           – Всё бы вам спать, Васнецов. А я считаю, что нам повезло жить в такое героическое время и в такой великой стране. Юрий Владимирович наведёт порядок.

           Студенты с улыбкой переглянулись, Шумкова говорила о новом Генеральном секретаре ЦК КПСС, но почему это время вдруг стало героическим, никто не понял. Не было секретом, что Шумкова всегда и во всём соглашаться с линией партии. И Борька решил её поддеть:

           – Ну, конечно, ты же у нас известная коммунистка.

           Неожиданно из толпы пассажиров вынырнул маленький человечек. С каким-то нездоровым злорадством он обшарил взглядом каждого. Студенты насторожились. В его бегающих глазках горел бесовский огонёк. Никто из ребят не знал, как выглядят стукачи, но все единодушно решили, что перед ними профессиональный стукач. Дело приобретало серьёзный оборот, по стране уже поползли нехорошие слухи о призраке тридцать седьмого года и возможных репрессиях за инакомыслие.

           – А, что вы имеете против коммунистов? – угрожающим тоном поинтересовался незнакомец, продолжая сверлить опешивших студентов своими «буравчиками».

           Воздух сгустился и, кажется, запахло серой. Эту минуту ребята запомнят на всю жизнь. Потянуло леденящим душу холодком, студенты замерли и сделалось жутко. Надо было что-то делать, Матвеев собрал волю в кулак и повернулся к стукачу лицом:

           – Вы нас спрашиваете?

         Стукач зло посмотрел на Максима:

         – Вас! А кого же ещё?

         – Ничего не имеем против. Абсолютно ничего.

           Максим старался говорить как можно учтивее, точно и в самом деле ничего особенного не происходило. А сам чувствовал, где-то глубоко под ложечкой нутро сжалось и заныло. Он возненавидел себя за непонятно откуда взявшуюся лакейскую учтивость. Трус! Догадка настигла и хлёстко ударила под дых. Стало противно. Неужели в самом деле струсил?! Матвеев видел, как по лбу стукача скатились капельки пота и это несмотря на собачий холод в салоне троллейбуса. Мерзкий тип, с засаленными волосиками торжествуя, упивался своей властью. Блудливая лихорадка охватила его чахоточное тельце, он нацелился на несчастных студентов как вампир. Совсем недавно его власть была огромной, а потом произошёл сбой, но он всегда помнил об этом и ему хотелось вернуть те времена. Мир качался в туманных сумерках и казался ирреальным. Матвеев перевёл взгляд на мерцающие лампочки. Воздух сгустился до состояния желе, и стало трудно дышать. В глазах образовалась рябь, и в жилах застыла кровь, словно открылась дверь в преисподнюю. Максим не знал, что делать.

           Невыносимую атмосферу, как глас божий, прорезал негромкий женский голос:

           – Что вы пристали к ребятам? Я еду с ними давно и ничего плохого не слышала. Назвали свою знакомую коммунисткой. Что в этом плохого, не понимаю. Званием коммуниста надо гордиться. Разве не так? Меня зовут Серафима Петровна. Я преподаю экономику в машиностроительном техникуме. А вы, простите, кто такой?

          Теперь Матвеева пробил пот, сердце, сжавшееся в ледяной кусок, оттаяло и ударило по рёбрам. Он снова ожил и ему стало легче дышать. Другие пассажиры продолжали стоять, как замороженные, предпочитая не вмешиваться. Казалось, что троллейбус несётся в преисподнюю без остановки. И вдруг! Спасение пришло в виде хрупкой женщины в коричневой дублёнке. Стукач, получив неожиданный отпор, сразу сник и ретировался. Немало невинных жертв числилось на его совести, вот и побоялся выставить своё имя на всеобщее обозрение. Это был один из тех нелюдей, которые с азартом выполняли план по поиску врагов народа. Получали усиленную пайку и радостно жрали у себя под одеялом. Но в этот раз стукач потерпел фиаско и нацелив свой взгляд в окно, плотно затянутое толстым слоем изморози, скрежетал зубами в бессильной злобе.

           Серафима Петровна вышла вместе со студентами. Этот гад не посмеет навредить им. Она не позволит. Конечно же они были атеистами, но Серафима мысленно перекрестила студентов. Максим немного отстал от друзей, чтобы благодарно кивнуть своей спасительнице на прощание. Она улыбнулась в ответ и пошла домой пешком. Тяжёлый воздух городской окраины звенел и хрустел от мороза. Зловонное создание, выползшее на охоту из своей чёрной норы, сегодня осталось ни с чем. Серафима Петровна улыбалась. Ей сделалось хорошо, она одержала победу над злом. Повалили крупные хлопья белого снега. Стало совсем хорошо.

           Матвеев выдохнул, мир приобрёл привычные очертания. Он ускорил шаг и догнал друзей. Виктор Васнецов хлопнул его по спине, они грустно переглянулись. Марина взяла его под руку, ей было страшно. Даже балагур Борька Тениальный был молчалив, это он чуть не подвёл всех под монастырь своей болтовнёй. Хотя, кто мог такое предвидеть. История не стоила выеденного яйца, а всё могло закончиться плачевно. Было по-человечески обидно. Ольга Шумкова выскочила из троллейбуса первой и поспешила оторваться от неблагонадёжной компании. Там в троллейбусе, когда злобный упырь наслаждался своим превосходством, у всех по спине прокатился липкий холодок ужаса. Что это было!? Этот проклятый вопрос задавал себе каждый. Жизнь уже никогда не будет для них прежней. Они не забудут скрипучий троллейбус и мерзкого человечка в тревожных сумерках. Кошмарное состояние беспомощной жертвы. Когда крах казался неизбежным, скромная женщина в коричневой дублёнке парой фраз расставила всё по своим местам. Это ли не чудо. До кинотеатра шли молча. Никакого удовольствия от просмотра нового фильма друзья не получили, они кажется и не поняли, что были в кино. В общежитие вернулись в подавленном настроении, и молча разбрелись по своим комнатам. Эта история послужила хорошей прививкой, рассеялись последние юношеские иллюзии. Больше Матвеев не позволял себе болтать легко и беззаботно. В стране происходили какие-то нехорошие изменения. Вспомнилась давняя история с писателем Солоницыным. Забытые сомнения вновь болезненно зашевелились в голове. Что же всё-таки не так?