Это зависит от нас, часть 2

ВИДЕНИЕ
Откуда-то издалека, словно сквозь толстое ватное одеяло доносились неразборчивые монотонные голоса. Они возникали где-то на грани слышимости и постепенно становились все громче и отчетливее. Сознание начало медленно проясняться. Сначала черноту тьмы размыло слабое бледное свечение, которое, постепенно набирая силу, становилось белым, и наконец вспыхнуло солнечным светом.
Вадим попытался приоткрыть глаза и тут же зажмурился. Прямо над ним висел большой многоламповый светильник - он и давал тот яркий свет, который Вадим поначалу принял за солнечный.
"Где это я? - подумал он. - Похоже на операционную... Неужели меня привезли в больницу?"
Вадим слегка приоткрыл веки - самую малость - и попытался понять, где же находится на самом деле. Нестерпимо яркий свет слепил глаза, не давая возможности хорошо разглядеть происходящее вокруг.
И в самом деле, помещение, в котором он находился, больше всего было похоже на просторную операционную комнату. Откуда-то сбоку появились некие белые бесформенные фигуры. Их очертания казались весьма расплывчатыми и постоянно менялись, словно Вадим смотрел на них сквозь водяную призму. Он попытался приподнять руку, но она не повиновалась ему, словно налитая свинцом. Вообще состояние было такое, что, казалось, тело живет само по себе, а разум отдельно.
"А может быть, я уже умер, - вдруг пришла в голову совершенно неожиданная мысль. - И сейчас решают дальнейшую судьбу моей грешной души, куда ее отправить?!"
Расплывчатые силуэты фигур о чем-то деловито переговаривались, кажется, спорили между собой. Их голоса звучали как-то странно гулко и немного неестественно. Вадим напряг слух, стараясь разобрать хоть какие-нибудь слова. В основном слышно было два голоса, которые что-то обсуждали, при этом один явно докладывал, а второй отдавал указания.
- Обширная деформация личностной стабильности... Частичное подавление основной составляющей уровня интеллекта... устойчивость ниже нормы... - глухо и бесстрастно бубнил первый голос.
Тотчас второй принял какое-то решение:
- Восстановить до полного объема. Повысить воспримчивость... Кажется, он подойдет...
- Что делать с реальной памятью?
- Полностью блокировать участок травмы. Сенсор связи - в режим подсознательного ожидания. Активизировать зону интеллектуального развития и стимулировать...
Неожиданно раздался встревоженный третий голос:
- Осторожно! Он приходит в себя!
- Немедленно подымите защиту сознания до пятого уровня и отключите восприятие объекта...
Что-то мягко щелкнуло, раздался низкий гул, плавно переходящий в приглушенный свист. Голоса постепенно стали глухими и неразборчивыми и вскоре полностью стихли. Вадим ощутил, как его сознание вновь начало затуманиваться, он стал погружаться в беспамятство.
Где-то в отдаленном углу еще не полностью погасшего сознания вспыхнула слабая голубоватая искорка и начала постепенно разгораться. Возникли бодрые звуки праздничной маршевой музыки. И вдруг, совершенно неожиданно перед ним проявились яркие отрывочные видения из прошлой "светлой" жизни.
Вот по широкой центральной улице движется праздничная демонстрация трудящихся. Торжественно развеваются алые флаги. Мелькают жизнерадостные веселые лица. Они что-то кричат, поют, восторг так и хлещет из них. Следом движется колонна стройных, подтянутых спортсменов-разрядников в белых костюмах, над которыми гордо реют вымпела со значками спортивных обществ. По бокам от них, беззаботно прыгая и резвясь, бегают детишки с разноцветными воздушными шарами и букетами цветов.
Внезапно, без всякого перехода возникло видение длинной унылой очереди в ликероводочный магазин. Вереница серых безучастных лиц с равнодушными глазами. Где-то у самых дверей в толчее возникает потасовка - крики, ругань. А сбоку с пренебрежительной ухмылкой за этим спокойно наблюдают два розовощеких милиционера.
Щелчок. Взрыв! Жирные клубы черного дыма, сквозь который прорываются багровые языки пламени, обволокли приземистый танк прямо на центральной площади Праги. Люди что-то кричат солдатам, бросают в них камни - в ответ гремит выстрел. Кто-то падает.
"Чехословакия! Боже мой, как это похоже на Афган, словно по одному и тому же сценарию, - мучительно подумал Вадим. - И ради чего, кому это все было нужно?!"
Дальше видения замелькали стремительно, как в калейдоскопе: аплодисменты на очередном съезде Партии, переходящие в бурные овации, очередной правитель-старец, словно ожившая мумия, получает очередную правительственную награду, объятия, поцелуи... старт космического корабля... тюремная зона, изможденные лица заключенных... сморщенное лицо старушки... пожар... жерло пушки, выстрел прямо в лицо!
Вадим закричал и подпрыгнул.
Было солнечное утро погожего дня. Из распахнутого настежь окошка на противоположной стороне улицы искаженным голосом транзистороного радиоприемника страдал модный нынче певец: "Ночь, какая ночь у нас была..." Проехал сверкающий автомобиль с затенеными стеклами, разбрызгав отстоявшуюся за ночь лужу.
Сидя в развалившемся картонном ящике, Вадим тяжело дышал, растерянно вытирая вспотевший лоб, и недоуменно озирался по сторонам.
- Это ж надо, приснится такому! - чертыхнулся он. - Просто какое-то наваждение... тьфу!
Он расслабленно откинулся назад, переводя дыхание, и блаженно улыбнулся. Сердце постепенно усмиряло свой бешеный бег. Прикрыв глаза, Вадим облегченно вздохнул и попытался задержать последние мгновения ускользающей нереальности.
- Только посмотри на него: здоровенный бык, а валяется на помойке, как казанская сирота - ни стыда, ни совести! Под инвалида косит - вон даже костыли где-то раздобыл... тунеядец! - неожиданно раздался рядом сердитый мужской голос.
Вадим изумленно открыл глаза и увидел двоих проходящих мимо его "квартиры" мужчин уже явно в годах. Они глядели явно на него с неприкрытой неприязнью.
- Да на таком пахать можно! И куда только милиция смотрит?! - поддержал своего спутника второй прохожий.
- Сам знаешь куда! - зло усмехнулся первый. - Нынче ведь у нас демократия! Хочешь - работай, хочешь - попрошайничай.
- Да-а... дожились...
Прохожие свернули за ближний угол, их негодующие голоса постепенно стихли вдали.
Придя в себя от слов, явно направленных в его адрес, Вадим с обидой запоздало крикнул им вдогонку:
- Эй, разуй глаза, старая калоша! На одной ноге много не напашешь!
Однако его уже никто не услышал, только пара дурных голубей, что кормились возле мусорных баков, шарахнулась на мостовую и оттуда испуганно косилась на него глупыми перламутровыми бусинами глаз.
Вот козлы, - раздраженно проворчал Вадим, нашаривая костыли. - Им лишь бы только языки почесать...
Солнечные зайчики в окнах дома напротив уже не казались такими золотистыми и веселыми. От мусорных баков несло дохлятиной и прочими "ароматами", от которых с души воротило. День был основательно испорчен с самого раннего утра.
Вадим прислонил костыли к стене, уцепился руками за край открытого мусорного бака и, заранее внутренне приготовившись к собственной неуклюжести, подтянулся, пытаясь подняться. Совершенно неожиданно это удалось ему очень легко. Он даже растерялся и на мгновение замер в неподвижности, ожидая, что вот сейчас нога подвернется, и он грохнется на асфальт, как это уже раньше с ним неоднократно бывало. Но на этот раз этого не произошло...
Очень медленно Вадим наклонил голову, с недоуменным испугом глядя на собственные ноги. Их было две! На том месте, где ниже правого колена уже привычно болталась подвернутая штанина, теперь была целая и, судя по всему, здоровая нога. Зажмурив глаза и старательно тряхнув головой, Вадим снова посмотрел вниз - нога не исчезла. Осторожно отставив костыли в сторону, он наклонился, недоверчиво ощупал ее и растерянно пробормотал:
- Как же так? Откуда она... взялась?.. Может, я еще сплю или... или у меня уже "белочка" началась?
Вадим усиленно потер лоб, затем нервно, даже с каким-то остервенением принялся чесать обеими руками обросший колючей щетиной подбородок. Весь его вид выражал крайнюю растерянность, словно он увидел нечто такое, что не поддавалось никакому объяснению. Да, собственно говоря, так оно и было.
Медленно и неуверенно протянув руку, Вадим сильно ущипнул собственную ногу и тут же с громким стоном присел от острой пронизывающей боли.
- Ох, ты! Мать его так! Больно же... - сдавленно воскликнул он, торопливо растирая ногу.
Вадим растерянно, словно в каком-то туманном мареве, поднял полубезумный взгляд и посмотрел по сторонам. Неожиданно на противоположной стороне улицы он заметил стройную светловолосую девушку в коротком цветастом сарафане, которая с настороженным изумлением наблюдала за ним.
Увидев, что ее заметили, девушка вздрогнула, повернулась и торопливо направилась к перекрестку.
- Погоди-ка... погоди-ка! - пробормотал Вадим, припоминая. - Ведь это же та, вчерашняя...
Тем временем девушка свернула за угол.
Вадим неуверенно попробовал сделать несколько шагов, словно еще не веря до конца самому себе, а затем бросился вдогонку. Перебежав улицу, он свернул за угол и на мгновение замер, выискивая взглядом незнакомку.
Впереди мелькнул ее сарафан.
- Эй, постой! - окликнул Вадим.
Девушка испуганно оглянулась и побежала вперед.
- До погоди! Ну куда же ты?
Все происходило, как в каком-то угарном сне. Вадим бежал за незнакомкой по переулку, наслаждаясь давно уже забытым ощущением свободного бега. Он даже не мог сказать, зачем, собственно говоря, пытается догнать совершенно незнакомую девушку, просто был почему-то уверен, что это ему нужно и очень важно.
Цветастый сарафан мелькнул и скрылся в подворотне старого пустынного дворика. Вадим нырнул следом за ним, пробежал сумрачным тоннелем под сводчатой аркой и остановился посреди дворика, вымощенного битым красным кирпичом.
У противоположной тупиковой стены стояла девушка, испуганно прижимая к груди руки, в которых был зажат какой-то сверток. Она настороженно наблюдала за Вадимом.
" Словно пойманная в силок пичуга," - невольно подумал он.
- Не бойся... - мягко и медленно произнес Вадим, стараясь еще больше не испугать незнакомку.
- Я и не боюсь вовсе, - торопливо ответила та, хотя в ее дрожащем голосе чувствовалось явное напряжение.
Вадим неожиданно улыбнулся и сказал:
- А я тебя помню - ты вчера вечером обратила на меня внимание, когда проходила мимо со своим другом...
Девушка молча и как-то неуверенно пожала плечами, продолжая настороженно наблюдать за ним.
Вадим неспеша подошел к ней ближе и виновато улыбнулся.
- Почему ты следила за мной?
Щеки девушки неожиданно покрылись румянцем, она опустила глаза и начала объяснять сбивчиво, слегка запинаясь оттого, что торопилась. Чувствовалось, что ей немного неловко.
- Я... Вчера ты был там... мне показалось, без ноги... стало жалко тебя, и я... пришла сегодня, чтобы... Я думала... Вот...
С этими словами девушка неожиданно протянула сверток, который сжимала в руках. В глубине ее зеленоватых слегка настороженных глаз было что-то такое, что заставило сердце Вадима на какое-то короткое мгновение замереть, а затем с новой силой забиться еще более учащенно. Он машинально протянул руку, взял сверток и неуверенно развернул его. Внутри лежали еще теплые румяные домашние пирожки.
- Почему же ты убегала от меня? - спросил Вадим, с восхищением разглядывая смущающуюся девушку.
В этот момент он совершенно не думал о том, какой у него вид. Хотя и понимал краем сознания, что все происходящее с ним сейчас - лишь краткое и неправдоподобное мимолетное мгновение, как росчерк огнистого следа, оставленного метеоритом на ночном небосводе. Через несколько минут все снова станет на свои места: эта симпатичная девушка уйдет и вскоре забудет о нем, как о кошмарном сне, а он сам... что ж, он просто никому не нужный бомж-калека... Хотя... Стоп! Но ведь нога-то на месте...
Вадим растерянно глянул вниз и снова перевел взгляд на девушку.
- Я же вчера очень хорошо видела, что у тебя не было ноги, - бойко начала она, но потом смутилась, покраснела и беспомощно опустила глаза. - А сегодня... есть... Но ведь не могла же я так сильно ошибиться... И когда сегодня увидела... ну... словом, я все-таки испугалась...
Вадим некоторое время задумчиво смотрел на нее, словно колеблясь, а затем, повинуясь какому-то внезапному безотчетному порыву, начал сперва медленно, а затем все быстрее рассказывать. Слова давались ему с большим трудом, он словно бы выдавливал их из себя через силу.
- Честно говоря, я и сам ничего толком не пойму... Даже голова кругом идет. Может быть, это какой-то чудной сон, но ведь он не может быть таким реалистичным - я даже щипал себя, чтобы почувствовать боль... Когда я обнаружил... н-ногу, то сперва решил, что это бред, галлюцинация... Но теперь... я не знаю, откуда... Ведь не было же...
Девушка с готовностью торопливо кивнула головой, следя за Вадимом широко распахнутыми изумленными глазами, в которых причудливо смешались неуверенность и ожидание чуда.
Вадим рассеянно взял один пирожок и начал его жевать, продолжая свой сбивчивый рассказ:
- Я смутно припоминаю, что вчера днем ко мне приставал в парке один весьма странный тип. Он мне сразу не понравился - такой назойливый и прилипчивый, как муха...
Он неожиданно замер, обрадованно хлопнул себя по лбу и торопливо полез в карман пиджака.
- Погоди-погоди... сейчас я тебе покажу одну штуковину... где-то здесь должна быть...
- Что?
- Да эти странные часы... сейчас...
- Какие часы? - непонимающе спросила девушка.
- Сейчас объясню...
Наконец Вадим нашарил где-то в глубинах бездонного кармана свой неожиданный вчерашний "трофей" и с торжествующим видом поднял его на ладони, демонстрируя со всех сторон, словно некий музейный экспонат.
- Вот!
Девушка внимательно оглядела предмет, внешне напоминающий обычные карманные часы, каких много, и перевела на собеседника непонимающий взгляд.
- Часы как часы... Ну и что в них особенного?
- В том-то и дело, что это вовсе никакие не часы, - возбужденно произнес Вадим, размахивая трофеем, - А какая-то... гм-м... совершенно непонятная загадочная штуковина, которая осуществляет перемещение то ли в пространстве, то ли во времени, а может, и то и другое одновременно... Я и сам пока еще толком не знаю...
Девушка неожиданно добродушно улыбнулась и открыто посмотрела прямо в глаза Вадиму.
- Ну ты и врать гаразд - прямо артист! - неожиданно весело объявила он. - Как тебя зовут-то, ”пришелец”?
- Вадим... - растерянно ответил он. - А почему врать-то?! Я ведь правду говорю! Вот, смотри сама...
Вадим торопливо нажал на кнопку ”часов”. Со звонким щелчком откинулась блестящая крышка и раздалась приятная старинная мелодия, исполненная, казалось, на хрустальных колокольчиках. В этот момент на циферблат упал золотистый лучик, пробившегося в дворик утреннего солнца, и вспыхнул теплой искоркой.
Девушка звонко рассмеялась, глядя на Вадима с явным интересом и даже невольным восхищением.
Вадим же, не замечая ее взгляда, с недоумением тупо рассматривал ”часы”. При этом у него был весьма озадаченный вид. Наконец он неловко пожал плечами и разочарованно вздохнул:
- Ничего не понимаю...
- Да что тут непонятного?! Ты и в самом деле великолепный артист! Честно признаться, я чуть было не поверила... - призналась девушка и представилась: - Меня Галей зовут!
- Но ты же сама вчера видела собственными глазами! Ведь не было же ноги! Не было?! - продолжал упорствовать Вадим.
- Я ведь могла и ошибиться в темноте... Ну в самом деле, то, про что ты мне сейчас рассказываешь, похоже на какую-то мистическую фантастику, спроси любого!
Вадим нервно взъерошил волосы на затылке, а затем решительно рубанул воздух рукой и воскликнул:
- Ладно, не веришь мне - и не надо! В военкомате уж во всяком случае точно подтвердят, что я... был комиссован... по инвалидности!

ПРОВАЛ
Сидя на истертой и изрезанной всевозможными надписями скамеечке в тени старой раскидистой акации, Галя терпеливо дожидалась Вадима, который вот уже более получаса пропадал где-то в недрах тяжеловесного серого здания. Справа и слева от массивных дверей с огромными ручками располагались внушительные строгие таблички с надписями "Военнный Комиссариат Центрального района". Любому понятно было, что за этими дверями не терпят суеты.
Галя в очередной раз посмотрела на циферблат маленьких наручных часиков и перевела взгляд на двери военкомата, через которые с озабоченным видом входили и выходили серьезные люди в военной форме. Были среди них и гражданские, но в основном, судя по выправке, они тоже относились к служащим военкомата.
Закусив губку, Галя нетерпеливо забарабанила пальчиками по скамейке. Двое молодых парней, проходивших мимо, слегка замедлили шаг, с интересом разглядывая девушку. Один из них даже хотел было приблизиться к ней, но второй что-то негромко произнес, кивнув в сторону военкомата, и оба удалились, разразившись смехом.
Галя нахмурилась.
Наконец, тяжело распахнувшись в очередной раз, массивные двери выпустили на свободу Вадима. Вид у него был совершенно ошарашенный, даже подавленный. Стоя на ступеньке перед входом, он переминался с ноги на ногу и растерянно вертел в руках военный билет.
- Что случилось? - озабоченно спросила Галя, подбегая и заглядывая ему в глаза. - У тебя какие-то неприятности?
Вадим непонимающе посмотрел на нее, словно впервые увидев, и снова тупо уставился в раскрытую книжечку военного билета.
Девушка взяла его за руку и осторожно потормошила.
- Вадим, что стобой?! Ты меня слышишь? Да очнись же! На тебя уже люди смотрят! Идем отсюда, прошу тебя...
Проходящие мимо люди с любопытством оглядывались на них. Какая-то сердобольная старушка даже приостановилась и, поджав сухонькие губы, участливо поинтересовалась:
- Что, небось, жениха в армию забирают?
Галя смущенно покраснела и торопливо кивнула головой, только чтобы не вступать в разговор. Не объяснять же совершенно незнакомым людям всю нелепость ситуации, в которой она очутилась. Словно малого ребенка, Галя повела Вадима за руку к дальней скамейке, туда, где можно было укрыться подальше от любопытствующих взглядов.
- А ты не волнуйся, милая, не волнуйся... не рви седечко понапрасну, - неслись вслед наставления словоохотливой старушенции. - Раньше вона при царях-то по двадцать пять лет служили, и то ничего... главное, чтобы детишки были здоровы...
Она еще что-то говорила, поучала, но Галя уже не слушала ее. Да и самой старушке, судя по всему, это было не очень важно, просто она нашла тему для разговора - типичная дворовая болтушка.
Едва ли не силком усадив Вадима на скамейку, Галя принялась его осторожно расспрашивать:
- Что тебе сказали в военкомате?
- Чтобы я не морочил им голову всякой ерундой... Мне, как оказалось, совсем не положено никаких льгот... и вообще...
- Но почему?
- Потому что по всем документам я абсолютно здоров, как бык, и никогда не был ранен... Мало того, я даже никогда не учавствовал ни в одних боевых действиях, тем боле за рубежами страны!
- Может быть, и в самом деле тебе все это просто привиделось? Ну... какое-то наваждение нашло... временное... - осторожно предположила Галя.
- Что привиделось? Что?! Вся моя прошедшая жизнь привиделась?! Все последние десять лет жизни без ноги?! Может быть, и тебя сейчас здесь нет, а я, как лунатик, беседую сам с собой?!
На щеках Вадима неровными пятнами проступила пугающая бледность, скулы обострились. Совсем не замечая того, что почти кричит на всю улицу, он с ненавистью смотрел на военный билет, словно держал в руках ядовитую гремучую змею.
- Что же такое со мной происходит на самом деле? Почему все вокруг, словно сговорились, просто издеваются - даже документы подделали?! Вот, смотри сама! Ну, что это? Что, я спрашиваю?!
Вадим ткнул ей в руки раскрытый военный билет. В графе о прохождении службы ровным каллиграфическим почерком какого-то канцеляриста было аккуратно выведено: "Уволен в запас по окончании срока службы". Более никаких записей в билете не было.
Галя перелистала все странички, пытаясь хоть на какой-нибудь из них обнаружить записи, прямо или косвенно подтверждающие рассказ Вадима, однако это не дало результатов. Она закрыла бесполезную книжечку и беспомощно снизу вверх заглянула Вадиму в лицо. Вопреки здравому смыслу и военному билету она верила ему, хотя и не могла объяснить, почему. Просто верила.
- Послушай, Вадик, тебе необходимо успокоиться, - тихо попросила она. - Давай пойдем куда-нибудь - посидим, подумаем, поговорим...
- О чем? - голос Вадима стал глухим и каким-то надтреснутым. - О чем ты хочешь говорить с таким идиотом, как я? Может быть, я вообще опасный маньяк или сумасшедший, который ничего не помнит и не соображает?!! Может, я убийца или...
Вадим схватился руками за голову и закрыл глаза. Но даже за закрытыми веками было видно, как беспокойно они мечутся. Внезапно он опустил голову на скрещенные руки и застонал, зарычал, словно раненный насмерть зверь.
Девушка протянула руку и осторожно провела ладонью по жестковатым волосам. Она хотела пожалеть Вадима, успокоить, но результат получился прямо противоположным. От легкого прикосновения руки он взвился вверх, словно подброшенный пружиной, и отступил на шаг.
- Чего тебе надобно от меня?! Что я тебе - музейный экспонат какой или уродец?! Бомж я... понятно тебе?! Бомж, алкаш, грязь-мразь и прочая дрянь! Ясно?!
- Ну, зачем ты так?..
Губы Гали задрожали, на ресницах блеснули хрусталинки слез, казалось, еще мгновение - и она заплачет. И вот тут Вадим испугался. Он испугался по-настоящему...
"Что же это я делаю, идиот безмозглый?! - пробилась мысль сквозь вихрь безумия, пожирающий беспомощное сознание. - Господи, какая девушка! А я... я ей чушь всякую несу: было - не было... Да какая разница! Плевать! Жив-здоров, руки, ноги на месте - радуйся, а все остальное по боку!"
Вадим неожиданно спокойным голосом произнес:
- Галя, извини меня... просто... я немного запутался в этой жизни...
Он снова присел на скамейку, протянул руку и, обняв девушку, осторожно прижал ее к себе. Она не сопротивлялась, а только едва слышно всхлипнула, уткнувшись носиком в его шею. Вадим почувствовал на коже теплую каплю, которая поползла вниз.
- Не плачь, все будет хорошо... - глупо прошептал он, ощущая, что в этот момент вся его жизнь стремительно изменяется, что изменяется все вокруг, а скорее всего изменяется он сам, глядя на окружающее совершенно новым взглядом.
Галя всхлипнула еще раз, по-детски вытерла кулачком мокрые глаза и робко улыбнулась.
- Правда? - тихо спросила она. - Ты действительно так думаешь?
- Еще бы! - бодро воскликнул он, уже сам веря в это. - Жизнь начинается снова и с чистой страницы, а это значит, что все в наших руках! Я полон сил и готов на любые подвиги!
Галя окинула его критическим взглядом и лукаво усмехнулась.
- Ну тогда, герой, сейчас первым делом отправимся ко мне...
Вадим от неожиданности тупо уставился на девушку.
- Ну и что ты так на меня смотришь? - рассмеялась она. - В таком виде тебя на свершение подвигов отпускать нельзя, сначала необходимо привести в порядок - помыть, постричь... Ясно?
Вадим только молча мотнул головой, во все глаза изумленно глядя на эту удивительную девушку, которая, совершенно не зная его, поверила и протянула ему руку помощи...
- Ну, что же ты сидишь? - спросила она и протянула руку. - Пошли...
Они шли по аллее, пробитой солнечными лучами, словно по длинному замковому коридору с хрустальными колоннами, туда, где шумел город, где сновали автомобили и тысячи людей спешили по своим делам. Они шли к свету новой жизни.