15. Лиза

Начало http://proza.ru/2012/01/19/1611

 Возможно, по этой, рождённой  его ложью вине, начались первые трения в отношениях между Павлом и Аней.
  С приближением летних каникул  началось планирование похода  по восточному Крыму. Павел уже не рассматривал вариант приглашения Ани, даже тогда, когда Игорь Зимин, забыв свои слова о «поездке в Тулу с собственным самоваром», сказал, что на этот раз намерен пригласить в поход девушку.
 Их маршрут по Восточному Крыму начался в Феодосии. Но до Планерского, где к ним должна была присоединиться подруга Игоря Зимина, они шли втроём. Игорь, Паша Гладышев и Брамский. Очередную стоянку курсанты сделали в «Зеленке», за Мёртвой бухтой, на подходе к Планерскому. К двенадцати часам Игорь пошёл встречать свою девушку, а оба Паши остались на пляже.
 Весь день они купались и загорали, дожидаясь возвращения Игоря. Он вернулся со своей подругой во второй половине дня. Она оказалась миловидной девушкой, невысокого роста, но ладно и пропорционально сложенной, одетой в летнее крепдешиновое платье фисташкового цвета и легкие босоножки. Её небольшой рюкзак нес Игорь. Девушка опоздала на  автобус, приходящий в полдень, и Игорю пришлось два часа дожидаться следующего.
 Чтобы не терять время зря, он сходил на рынок и купил два круга сулугуни, три буханки хлеба, расщедрился на два литра отличного домашнего вина, по вкусу напоминающее Алигате.
 Ребята же,  к их приходу, сварили кашу с тушенкой и компот из сухофруктов, в который для аромата Брамский положил собранные на склоне веточки чабреца.
 «Это два моих друга и сокурсника.  А имя у них  одно на двоих. Чтобы не путаться, Брамского будем звать Павел, а Гладышева – Паша» - витиевато представил приятелей Игорь.  И галантно поинтересовался: «Вы не возражаете?»
 Ребята не возражали, а Паша сказал: «Неплохо бы и нам узнать имя девушки».
 «Елизавета Андреева, но лучше, просто Лиза»- с улыбкой назвалась девушка. Игорь тут же добавил, что Лиза его школьная подруга, с которой у него давняя, с детских лет, дружба. Как бы, между прочим, он объявил, что Лиза замужем,  и муж  отпустил её с ним, потому что знает об их дружбе, и верит в чистоту их отношений.
 Павел с Пашей хором заверили девушку, что они подтверждают высокие моральные качества Игоря, и уверены, что он будет себя вести безукоризненно. Лиза, с улыбкой, сказала, что если бы она, хоть на минуту усомнилась в этом, то никогда бы не решилась отправиться  с нами в путешествие, тем более не смогла бы с ним ночевать в одной палатке.
  Брамский ответил девушке, что если она разочаруется в галантности своего защитника, (во что  он не верит), то, они, два Павла, готовы принять её в своей палатке. А, как известно, даже  сидеть за столом, имея соседей  с одинаковыми именами – прямая дорога к девичьему счастью.
 Лиза улыбнулось на его слова,  и кокетливо погрозила Павлу пальчиком. А Игорь, нарочито недовольным тоном, процитировал К.Пруткова: «Не шутите с женщинами, эти шутки глупы и неприличны!»
 На этом торжественная часть  представления нового члена маленького коллектива закончилось,  и все приступили к банкету. Под тост «за дружбу»,  они съели кашу, и развалились на теплом песке,    потягивая душистое вино из пластмассовых стаканчиков.   
 Лиза  пошла в палатку, чтобы  переодеться,  и вышла оттуда в открытом купальнике,  только подчеркивающим её прелести. Брамский не удержался от комплимента, а она, довольная произведенным впечатлением, слегка покрутилась перед ними и легла на горячий песок рядом с Павлом.
 Игорь предложил ей вина, но  девушка  от вина отказалась, а попросила компота. Парни цедили вино, а она, нахваливая, пила  компот. Павел похвастался, что для аромата положил туда веточки чабреца.
   «Ты знаешь», - сказала она, тоном педагога, с улыбкой поглядывая на Брамского, « что  чабрец - отличное антисептическое и  бактерицидное средство. Он обладает выраженным успокоительным, болеутоляющим, ранозаживляющим действием».
 «Откуда медицинские познания?» - спросил Павел. Девушка ответила, что она учится на пятом курсе Педиатрического института. Из дальнейшей беседы все поняли, что Лиза уже три года, как замужем, но детей у них нет.
 Тут  Брамский , не подумав, ляпнул: « Тогда тебе надо собирать чабрец про запас, так как во многих странах эту траву считают символом плодородия и плодовитости».
 На что  Лиза  грустно ответила: «С этим у меня всё в порядке, просто я пока не готова иметь детей».
 «Прости, я не хотел тебя обидеть, солдатское воспитание сказывается» - сказал Брамский, и потерся щекой о её, нагретое солнцем, плечо.
    «Пойдемте купаться!»- позвала Лиза и, быстро вскочив на ноги, побежала в воду. Игорь  и Гладышев последовали за ней, а Павел остался лежать, переживая, что неуместной фразой   обидел девушку. Но он не долго оставался один. Сообразив, что такое поведение может выглядеть глупым, Павел взял маску, одел ласты, и  через пару минут присоединился к купальщикам.
 Когда стало совсем темно, Игорь с Лизой пошли спать в палатку, а Павел с Пашей расположились на матрасах на открытом воздухе, рассматривая звездное небо и вслушиваясь в чуть слышный шорох набегающей на песок воды.
 На следующее утро, наскоро позавтракав, они тронулись в путь.
 Где пешком, а где вплавь, переправляя рюкзаки на надувном матрасе, двигались вдоль береговой черты. Остановиться решили на галечном пляже Сердоликовой бухты,  названной так из-за  находок в этих местах полудрагоценного камня сердолика, разновидности халцедона. Они вышли на берег, сдули матрасы и побрели по гальке в сторону зеленеющего на склоне распадка. От него,  вверх тянется, поросшее редким лесом, ущелье Гяур-Бах. По дну ущелья протекает ручей, изливающийся прямо на дно бухты, маленьким водопадом.  Располажились на невысоком, плоском галечном уступе, в сотне метров от скал Плойчатого мыса, сняли рюкзаки и разбрелись по пляжу  в поисках топлива для костра.
 Гладышев занялся приготовлением обеда, Игорь  направился нырять за рапанами, а Павел пошёл вдоль уреза воды, разглядывая, блестящую, омытую морем гальку, в надежде отыскать  сердолик. Через пять минут, Брамского догнала Лиза и пошла рядом с ним. Они  шли молча, время, от времени нагибаясь, чтобы поднять приглянувшийся камень.
 «Ты знаешь,  что Максимилиан Волошин жил в Коктебеле и название «Сердоликовая бухта» придумал он?»- спросил Павел, чтобы прервать затянувшееся молчание, а, в тайне, рассчитывая блеснуть эрудицией.
 Похоже, она это поняла, потому что, не замечая  вопрос, прочитала четверостишье:

 «Его полынь хмельна моей тоской,
 Мой стих поет в волнах его прилива,
 И на скале, замкнувшей зыбь залива,
 Судьбой и ветрами изваян профиль мой».

 И прокомментировала: «Волошин заметил, что с моря склон Карадага похож на его бородатый профиль».
 «Один-один»- подумал юноша, а вслух сказал: « Да, кто только не бродил до нас по берегу этой бухты, в поисках зеленой  яшмы, алого сердолика, или прозрачного хрусталя!»
 «И Цветаева, и Мандельштам, и Всеволод Иванов, и Булгаков»,- продолжила Лиза, давая понять, что ликбез ей не нужен.
 « Ты находила, когда ни будь, ценные камни?» - спросил Павел девушку, показывая, что разговор о литературе закончен.
 «Да, в Юрмале, год назад, я нашла кусочек янтаря, желто-оранжевого цвета »- ответила Лиза.
 « Сердолик тоже бывает желто-оранжевый, иногда - кораллово-красный и очень редко – алый»- сказал Павел, поднимая, приглянувшуюся, окатанную волной гальку.
 Почти идеальный эллипсоид светло-кремового цвета, похожий на обсосанный леденец, лежал у него на ладони. 
 «Покажи, что ты нашёл?» - спросила Лиза, подходя к Павлу и беря его за руку. « Мне кажется, что он сладкий на вкус, жаль только, что когда высохнет, то пропадет полупрозрачный медовый цвет!» - тихо сказала девушка, не отпуская  кисть юноши.
 « И у меня возникли сладкие ассоциации, он мне показался похожим на конфету»- сказал Павел, и положил свободную  ладонь на плечо девушки.
 «Мы с тобой, похоже, одинаково думаем»,-  ласково сказала ему Лиза  и обняла за пояс. 
 Павел, кивнув в сторону моря, сказала, как бы шутя: « Мы здесь, словно мишени в тире, боюсь, что   Игоря, вряд ли, обрадуют наши объятия».
 Она ответила, тоже, как бы, не в серьез: « Так в чем дело, зайдем за мыс».
 Брамский улыбнулся,    показав, что предложение принято без голосования, и опустил руки.
 В молчании,  пошли дальше, а вскоре им путь преградила скала. Не сговариваясь, они вошли в воду, вплавь обогнули её и оказались в маленькой бухточке. С другой стороны небольшого пляжа, загорала  семья с мальчиком школьного возраста. Павел и Лиза вышли на берег и растянулись рядом  на горячей гальке, подставив спины крымскому солнцу. Невысокий камень заслонял их от соседей по пляжу, а скала  от взоров  приятелей.
 Павел лежал, уложив голову на руки,  чувствуя локтем горячее тело  девушки и лихорадочно соображая, как развивать ухаживание. Наконец, решил продолжить прерванный разговор.
 «Здесь нас твой страж не видит!» - выговорил он.
 «Да пусть видят»,- беспечно ответила Лиза,  поворачиваясь на бок, и опуская прохладную кисть мне на спину. Но в тот миг, когда Павел решился обнять девушку,  он вдруг услышал крик Игоря: « Ребята, домой!».
 Девушка убрала руку, и легла на живот, а Павел повернулся к морю и сел. Из-за мыса к ним плыл Игорь, энергично работая ластами. Через пару минут он вышел из воды, снял ласты и сел возле них на выступающий из гальки камень.
 « Ну что вы тут развалились, возвращайтесь назад, обед готов» - сказал он недовольным голосом.
 «Нельзя ли то же самое сказать, но без ноток неудовольствия!?»- проворчала Лиза, поднимаясь с гальки.
 « Как называется эта бухточка?» - спросил Павел, чтобы смягчить тональность разговора, и тоже встал.
    «Бухта Барахты, а замыкающая её скала называется Парус. А мыс, который вы обогнули, называется Слон» - ответил Игорь, уже гораздо спокойнее.
 «Действительно, та скала похожа на растянутый ветром парус, но этот мыс на слона не похож »- сказал Павел.
 «Говорят, что он с моря выглядит, как  стоящий в воде слона» - ответил Игорь
 «Я читала, что   название  бухты придумал Волошин, главный певец здешних мест»- вступила в  разговор  девушка.  И, направляясь к берегу, рассказала, что во время  лодочной прогулки с друзьями вдоль Карадага, поэт при подходе к безымянной бухте  предложил назвать ее именем того, кто первый ступит на ее пляж. В суматохе лодка перевернулась. Тогда, впервые  и прозвучало это  имя - Бухта Барахты.
 «Интересно, а я  читал в путеводителе по Крыму, изданном уже после войны, что название связывают с именем Маяковского»- отреагировал Игорь на рассказ девушки.
 «Всякое может быть», - сказал Павел, заходя в воду. «В любом случае, название поэтическое».
 Через пол часа все сидели вокруг погасшего костра и ели вермишель с тушёнкой, приготовленную Пашей Гладышевым,  запивая её сладким чаем.
 «Не очень то налегайте, надо оставить половину  на ужин!» - сказал Игорь голосом сварливого завхоза, когда Брамский потянулся за добавкой.
 «Ну, хоть ложечку еще можно?»- спросил Павел жалостливым тоном.
 «Одну – можно»- ответил Игорь щедрым тоном.
 «Возьми от меня! Столько, сколько Паша мне положил, мне не съесть!» - проговорила Лиза, и, повернувшись к Павлу, с готовностью переложила добрую толику из своей миски.
 «Спасибо! Чем же мне тебя отблагодарить?»- спросил Брамский, умильным голосом.
 «Погуляешь со мной, когда станет прохладнее, чтобы мне было не страшно лазить одной по береговым тропкам»,- сказала девушка с улыбкой, поглядывая на Игоря.
 «С удовольствием, если Игорь тебе разрешит вечерние прогулки»- ответил Павел.
 «Моих разрешений замужней женщине не требуется»- проворчал Игорь. И, помолчав, добавил: «Только, не ходите вверх в темноте, я ведь обещал её мужу, что с ней ничего не случится».
 «Ну и прекрасно, я всегда знала, что ты человек разумный и в меру заботливый», - сказала Лиза, выделяя голосом слова «в меру».
 Остаток дня они купались и загорали, а после ужина, когда жара спала, Лиза вспомнила о намечающейся вечерней прогулке. Павел охотно согласился составить ей компанию и предложил поискать  выход с бухты посуху.
 Игорь недовольно буркнул, что по  его записям, спуск в Сердоликовую бухту  с верхней тропы есть,  но несколько метров надо спускаться  по, так называемой, Трубе, опираясь спиной о вертикальную стену. Так, что возможно, подняться вверх без снаряжения не удастся. Павел ответил, что рисковать не будут, тем более, если проход такой, что надо карабкаться.
 Павел с Лизой оставили ребят, и пошли в сторону  водопада, рядом с которым был виден грот. Возле грота, выбитого галькой во время штормов, оказалось некое подобие тропы, по которой они пошли дальше.  Вскоре им путь преградила стена, через которую проходила вверх неширокая, метра в 4 длиной, трещина, по-видимому, та самая Труба, через которую, с зеленеющей над ней лощины, действительно, можно было спуститься вниз.
 Внимательно осмотрев препятствие и убедившись, что, при острой необходимости, залезть наверх можно, они отказались от этого сомнительного приключения и, пройдя вдоль мыса к берегу, пошли вдоль уреза воды в сторону утеса Слон.
 Край солнечного диска уже коснулся воды, когда они сели на теплый камень в нескольких десятках метров от утеса и стали наблюдать, под нежный успокаивающий шелест волн, как заходящее солнце окрашивало бескрайнее водное пространство в розовые и алые тона.
 «Утомлённое солнце нежно с морем прощалось »- процитировал Павел строчку из старинного романса.
 «Надо же, и у меня в голове эта мелодия вертится», задумчиво сказала девушка, не отрывая глас от прекрасного зрелища.
 «Но ведь ты же уже заметила, что мы с тобой одинаково думаем», - сказал юноша  и  обнял девушку за плечи.
 “Красивые строки, но дальше так грустно: «В этот миг ты призналась, что нет любви».  Лиза прижалась к Павлу,  и  склонила голову  на его плечо.  Они сидели, обнявшись,  глядя на глянцевую, почти неподвижную поверхность моря, которая становилась всё темнее  в быстро наступающих сумерках.
 Наконец, когда совсем стемнело, и небе высыпали, по южному крупные звезды, они встали и Лиза, как бы отвечая на грустные строчки романса, сказала: «Хотелось бы надеяться, что такие признания нам не доведется слышать».
 В ответ Павел вплотную подошел к ней и обнял её. Девушка прильнула к нему всем телом, и подняло лицо, ласково глядя ему в глаза.  Юноша потянулся навстречу,  и стала нежно, едва касаясь, целовать её теплые, соленые от морской воды губы. В ответ влажные губы Лизы   впились в его  губы, жадно пытаясь вобрать их в себя. С нарастающим возбуждением Павел чувствовал, как она  прижималась  к нему, и понимал, что она еще более отчётливо ощущает упругим животиком его, всё возрастающее, возбуждение.  От этих мыслей, рука юноши, помимо  воли, скользнула под шёлковую ткань, где  пальцы встретились  с горячими, стоящими торчком, сосками, с готовностью принявшими его ласки.
 Поцелуй был долгим и страстным, но, к разочарованию Павла, им всё  и ограничилось. Лиза вдруг резко отстранилась от него, и прошептала,  со стоном: « Не мучай меня! Боюсь, что дело зайдет слишком далеко, а я  не хочу   курортного романа».
 Павел понял, что торопить события не стоит, и позволил ей выскользнуть из его объятий.
 Через несколько минут, они подошли к стоянке, где Игорь с Пашей, лежа на надувных матрасах, разглядывали звёзды и разговаривали о предстоящей в августе заводской практике.
 «Мальчики, пойдемте купаться!»- крикнула Лиза и первой побежала в воду. Павел последовал за ней. Через минуту к ним присоединился и Паща Гладышев. Игорь же, что-то недовольно ворча, полез в палатку.
 «Игорёк, принеси мне полотенце и спортивный костюм, он лежит под моим рюкзаком!» - попросила Лиза, когда они после купания подошли к палаткам.
 «Я пойду переодеться, не ходи за мной» - сказала она Игорю, принимая одежду и скрываясь в темноту.
 «Ну, как, охладились?» - спросил Игорь, обращаясь к Павлу.
 « Да нет, вода  не холодная, » - ответил Брамский, делая вид, что  не понимает намёка.
 На следующее утро группа отправилась в путь в сторону  Разбойничьей  бухты.
 Когда, двигались береговой линией, то большую часть пути приходилось проделать вплавь, толкая впереди себя матрасы с рюкзаками. Только от Разбойничной бухты и до биостанции шли горными тропами.
 Остановились на стоянку в Лисьей бухте. Лисья бухта предстала  перед ними трёхкилометровым полукругом галечного пляжа, обнимающим голубые воды ласкового моря. Сразу за пятнадцатиметровой полосой гальки начинались невысокие холмы, покрытые выжженной на солнце травой. И только почти от самой середины пляжа  кусты и невысокие деревья, уходили зелёной лентой вдоль неширокой  лощины между холмами. Путешественники вышли на берег возле этого места и пошли вдоль лощины, отыскивая место для палатки, такое, чтобы не попасться на глаза пограничникам, периодически обходящим береговую линию.
 Найдя укромное местечко, они поставили палатки, побросали туда рюкзаки, застегнули двери и пошли купаться и загорать на Лисий пляж. До захода солнца они провели время на пляже. Когда же вернулись в к месту стоянки, то решили костёр не разводить, тем более, что с дровами было туго, а ограничиться сыром, черешней и мягкими батонами, которые они купили на рынке за биостанцией.
 После ужина, Паша с Игорем сели играть в шахматы, а Брамский с Лизой пошли бродить по окрестности.
 Побродить не получилось, потому что, как только они отошли в темноту, под защиту ближайших кустов, так начали целоваться. Сначала, нежно, едва касаясь,  чуть-чуть, а потом всё горячее, не жалея губ.  И вот  уже мало одних губ хочется чего-то большего, и как бы чувствуя это, девушка   ловит  язык юноши и втягивает его и сжимает его губами, теперь он вьется у нее во рту, вдруг твердея и ощущая  небо. Павел обнимает её двумя руками, чувствуя под ладонями упругую закруглённость ягодиц, с  ложбинкой, чуть прикрытой тонкой полоской шёлковой ткани. Оторвавшись ото рта, целует в  подбородок и шею, и язык, уже опять мягкий, касается  её  ушка, оставляя его влажным.  Павел продолжает целовать девушку, а одной рукой, скользнув вперед, отодвигает скользкую ткань трусиков, с волнением предвкушая, как пальцы, почувствуют горячую влажность.
 Но Лиза, вдруг, резко отстраняется, не сильно, но, настойчиво, упираясь узкими ладошками ему в грудь, и шепчет: «Успокойся, не заводись, давай отойдем подальше»! Павлу очень не хочется отрываться от этого увлекательного занятия, но, понимая разумность предложения, он выпускает девушку из своих объятий и они, ступая как можно тише, идут в сторону пляжа.
 Несмотря на бархатную черноту звездного неба, и совсем тонкий серп молодой луны, на пляже значительно светлее, чем в «зелёнке, под защитой кустов. Тут и там слышаться голоса купальщиков. Стараясь найти уютное место, влюблённые пошли вдоль уреза воды в сторону Крабьего мыса, периодически останавливаясь  для возобновления приятного занятия.
 Но, к великому разочарованию юноши, их любовные игры всякий раз прерывались, на самом интересном месте, любителями ночных купаний.  Казалось, что туристы со всего Крыма собрались в этот вечер на, казавшемся  малолюдным, пляже.  Так что, несмотря на все старания юноши,  дальше эротических действий  их развлечения не продвинулись. 
 Чтобы успокоиться, Лиза предложила выкупаться в ночном море. Павел ухватился за это предложение, рассчитывая на нечто большее. Расчёты его не оправдались, но любовный  пыл был сбит, и после купания они пошли к месту стоянки
 Когда пара вернулась, ребята уже разошлись по палаткам, и в  палатке  Брамского Паша уже спал.
 На следующее утро группа пошла галечным пляжем вдоль Лисьей бухты в сторону села Прибрежное.   В придорожном кафе ребята села позавтракали.
 От винзавода хорошей автомобильной дорогой двинулись по направлению села «Солнечная долина», и, пройдя через него, пошли по дороге к трассе Феодосия - Судак. Трасса там идет почти строго на юг, и ко второй половине дня,  обогнув гору Алчак–Кая,  путешественники вышли на набережную Судака. Там, в одном из кафе перекусили.   
 Вскоре они ставили палатку в кустах у подножья  горы Палвани-Оба, в трехстах метрах от  южной стены Генуэзской крепости. С трудом, набрав дров для маленького костерка, чтобы  вскипятить чай, решили, что поскольку дальнейший маршрут будет проходить  по цивильным местам побережья, то больше на костре они не готовят, а будут ходить в столовые или кафе.
 «Я бы  и сейчас согласился  съесть порцию чебуреков»- задумчиво произнес Паша Гладышев, дожевывая бутерброд с  надоевшим сыром салгуни. « Можно и две порции!»- поддержал его Брамский, вспоминая чебуречную, мимо которой они проходили, когда искали место для ночлега.
 «Так в чем проблема, идите,  я сыта и покараулю палатки, »- сказала Лиза.
 «Ну, нет, тебя одну в темноте я не оставлю!» - возразил, незамедлительно, Игорь.
 «Правильно, одной оставаться страшновато, пусть сходят тезки, а ты, если захочешь, сходишь позже» - ответила девушка.
 Через пятнадцать минут Брамский и Гладышев подошли к чебуречной. Все столики на открытой веранде были заняты, а к окну раздачи стояла очередь. Они встали в её хвост,  и тут Паша спрашивает приятеля: « А деньги   ты взял?»
 Начли разбираться. В кошельке у Пашы оказалась мелочь, ровно на одну порцию, а Павел свой кошелек  забыл вытащить из рюкзака.
 «Хорошо, хоть сразу спохватились, успею сбегать, пока подойдет очередь»- сказал Брамский, и быстрым шагом отправился обратно. Немного не доходя до палаток, услышал спор, доносящийся из палатки Игоря. Стараясь не шуметь,  подошёл поближе  и понял, что говорят про него.
 « Напрасно ты так. Мы с ним даже не целовались, хотя по большому счёту, тебя это не должно касаться».
 «Но я давал твоему мужу некие обязательства, с другой стороны, надо соблюдать приличия перед моими друзьями, ты с нами идешь как моя девушка».
 «Ты не настолько наивен, чтобы не понимать, что мои отношения с мужем близки к разводу.  Иначе я вряд ли бы поехала с тобой, даже твёрдо зная, что ты мне верный друг. А если говоришь про другую сторону, то вспомни, что в наших отношениях мы с тобой разобрались ещё до моего замужества. С тех пор ничего не изменилось, и ты должен был это понять по тому, как я пресекла все твои поползновения в первую ночь в Планерском.  Кстати, как они соотносятся с твоими обязательствами? ».
 Игорь ей что-то тихо ответил, но Павел не стал прислушиваться и, стараясь не шуметь, удалился, прихватив кошелёк.
 Когда приятели, вкусно поужинав, вернулись к месту стоянки, из палатки Игоря раздавались полусонные голоса.
 Павлу показалось, что ребята мирно  обсуждали какие-то фрагмент из своей школьной жизни. Приятели тоже пошли спать.
 С утра на рейсовом автобусе вся компания поехала в Ялту. С намерением найти, на несколько суток  в её окрестностях, место для лагеря.  Во второй половине дня,  нашли уютную поляну в укромном месте лесопарка, примыкающего к Никитскому ботаническому саду,  и поставили палатки.
 Первым на обед выпало идти Игорю с Лизой, но девушка сказала, что еще не голодна и с Игорем пошёл Паша Гладышев.
 А Лиза нырнула в свою палатку, сказав Брамскому, что хочет переодеться к обеду. Через несколько минут  она вышла в легком платье, в котором Павел увидел ее в первый раз на пляже Планерского
 Так как они остались одни,  то начали целоваться, и тут Павел  признался, что случайно слышал их разговор с Игорем.
 «Какой разговор? О чём?»- тут же поинтересовалась девушка.
   «В Судаке, когда, уйдя ужинать, я вернулся за забытым кошельком и слышал, как ты оправдывалась, что у нас с тобой ничего не было»- ответил Павел.
 « Не оправдывалась я, ты всё неправильно понял », - сказала, в волнении, девушка, и, неожиданно для Брамского заплакала, и, мягко освободившись из его объятий, нырнула в свою палатку.
 Павел последовал за ней, чтобы понять, отчего такая реакция.  Она лежала на надувном матрасе, почти уткнувшись лицом в стенку палатки,  и продолжала плакать. Юноша начал уговаривать её успокоиться и объяснить, отчего она плачет. Но слезы не прекращались.  Тогда Павел лег рядом, обнял девушку, а  уговоры заменил нежными   поцелуями. Сквозь тонкую ткань платья юноша чувствовал её горячее тело и  поцелуи  его с каждым мгновением становились всё горячее, а ласки откровеннее.
 Утешения помогали.  Всхлипывание становились всё тише, и когда Павел, всё сильнее возбуждаясь, тесно прижался к её упругой попке, а его рука, скользнув под широкий подол платья, почувствовала нежную гладкость внутренней поверхности бедра, она почти спокойным тоном сказала: « Подожди, мы помнем платье.  Расстегни пуговицу на спине, я его сниму».
 Дрожащими  пальцами Павел начал  расстегивать пуговицу, от волнения не попадая в маленькую петельку, а девушка села и подняла подол, обнажая загорелые бедра. Когда юноша, наконец, справился с пуговицей, Лиза, одним движением стянула через голову платье и оказалась только в одних шелковых белых трусиках. Подняла руки, поправляя растрепавшиеся волосы, и застыла на секунду. Она сидела, специально давая собой полюбоваться, ничуть не стесняясь. В позе женщины с эскиза Ренуара. Красивые ноги, крутые бёдра,  тонкая талия, завораживающие груди.
 « Так что ты заплакала?» - повторил Павел вопрос,  пытаясь побороть юношеское смущение и любуясь ею.
 «Долго объяснять» ответила Лиза тихо.
 «А ты попробуй»
 « Мне испугала, твоя обида,  на то, что я стараюсь не афишировать мои чувства к тебе. Впервые встретила человека, настроенного в резонанс со мной, когда  я уже замужем», - сказала девушка и снова слезы навернулись у неё на глазах.
 « Нет ни какой обиды, но прости меня, если мои слова тебя испугали», - сказал Павел,  и начал целовать её  заплаканные глаза, лицо губы.
 Лиза мягко опустилась на спину, потянув юношу за собой,  и охватив его голову ладонями, начала пылко отвечать на  поцелуи. Павел вытянулся рядом, и  не отрываясь от поцелуев,   кончиками пальцем   стал прикасаться к отвердевшим соскам, ласкать груди, живот, пупок,  пробираясь всё ниже, туда, где под шёлковой тканью  прощупывались завитки жестких волос и еще ниже, где гладкая ткань стала восхитительно влажной, выдавая желание девушки.  Его ладонь стала  нежно гладить это место, чувствуя, как под его ласками, всё сильнее, увлажняются и набухают горячие створки. Она приподняла попку, чтобы можно было снять трусики, и когда Павел сдернул их на бедра, подтянула к груди коленки, помогла снять трусики с ног. Всё сильнее возбуждаясь, юноша трясущимися руками стянул с себя тельник и шорты с плавками. Один вид  молодого женского тела, с призывно раздвинутыми бедрами вызывал мощнейшее возбуждение. Она приподнялась, обняла юношу и, призывно, потянула на себя.  Павел опустился на неё, чувствуя каждым сантиметром кожи её горячее тело: упругость возбуждённых грудей, шёлковую гладкость животика, волнующую податливость разведенных бёдер. Чуть опираясь на локти, приподнял таз, и вот он,  тот сладкий миг! Незабываемо-эротический миг, когда чувствуешь, как твоя напряженная плоть, мягко раздвигая гладкие створки, скользит, погружаясь в такую  желанную, горячую влагу..

 «Ты знал, что мы к ЭТОМУ прейдем?»- шепнула Лиза, кода они, обессиленные, очнулись рядом.
 Павлу не хотелось развивать эту тему, поэтому он ответил вопросом на вопрос: «Почему после ЭТОГО хочется спать, а не заниматься любовью»? И сам же ответил, вспоминая фразу  давней знакомой: «Большая потеря белка».
 «Большая потеря белка, это точно, я тебе как медик говорю» - сказала, с улыбкой, девушка, поворачиваясь к Павлу и прижимаясь всем телом.
 « И как помочь делу?» - спросил юноша в промежутке между поцелуями, чувствуя готовность к очередным потерям белка.
 «Лучше всего съесть кусок мяса, но если нет под рукой  мяса, то иногда, помогает массаж»- ответила,  подруга и добавила, почувствовав его готовность: «Правда, тебе массаж, похоже, сейчас не нужен» И добавила, озабочено: « Да на него у нас нет и  времени, ребята сейчас должны вернуться».
 «Ну, что же,  пойдем есть мясо» - ответил, ей в тон, Павел.
 Действительно, как только они, приведя себя в порядок, вылезли из палатки, вернулись Игорь с Пашей.
 Чтобы не откладывать дело в долгий ящик, Брамский отвел в сторону Пашу Гладышева, и предупредил, что с сегодняшнего дня он переходит ночевать в другую палатку, и попросил Пашу, поговорить с Игорем, чтобы переходы  прошли без объяснений, так как всё решено окончательно.
 К счастью, Игорь оказался понятливым  и никаких «разборов полётов»  не устраивал.
 Когда, поужинав мясом, Павел с Лизой вернулись к палаткам, девушке не пришлось даже перетаскивать свои вещи из палатки в палатку. Все было готово к новому раскладу походной жизни, от которой осталось всего два дня.
 Эти последние дни отпуска они провели уже как пара  влюблённых, хотя иногда и  смущаясь, под весьма неодобрительными взглядами на них Игоря.

Продолжение http://proza.ru/2012/02/02/1080