Потерянная бесконечность

 «Человек  не видит  бесконечность творчества ввиду осознания конечности жизни»




   Среда. Обычный день для миллионов людей мегаполиса. Все кипело, бурлило в какой-то странной суматохе.  Куда не глянь - недовольные лица обывателей. Парочка студентов в вагоне метро немного разбавляла колорит своим беззаботным смехом. Напротив меня сидела бабушка с уставшим лицом. Не из-за усталости физической. Тоска в ее глазах и принужденность изо дня в день плыть по течению обыденности этого вагона. Такое ощущение, что она была заперта в нем и уже не в силах вырваться из подземки.  Но никто не видел ее взгляда или не хотел. Кто знает?
   Двери вагона распахнулись, как бы намекая, что очередная партия бессознательных работников прибыла к цеху. И все, как по команде ринулись из вагона. Я тоже вышел на этой станции. Волей – неволей чувствуешь себя частью этой бездумной толпы, образующей два потока – один поток стремился на поверхность, другой – в подземный конвейер. И это движение было постоянно от открытия и до закрытия метро.
   Пока поднимался по эскалатору, меня пару раз задели  опаздывающие на поверхность люди.
   - Куда бегут? Непонятно.
   Выйдя на свежий воздух, я направился в сторону Старого Арбата. Там была кофейня, в которой любил частенько сидеть. Преодолев череду пешеходных переходов, нашпигованных всяческими ларьками с их крикливыми торгашами, да попрошайками и распространителями рекламы, я вышел к Арбату. Мой друг, коренной москвич, говорил, что по Арбату не гуляют москвичи. Не знаю, почему он так думал. Эта улица мне особенно нравилась. По ней, как мне кажется, протекала та безвременная жизнь, эмоции, которых не хватало на других центральных улицах Москвы. Вот парочка туристов, весело галдя на английском, забежала в магазинчик сувениров. С другой стороны вольный художник зазывал группу немцев к своему холсту. По обеим сторонам улицы пестрили рекламные вывески, названия магазинчиков и всевозможных кафе. Несколько мемориальных досок напоминали об истории старых зданий. Тут, кажется, даже бездомные собаки прогуливались, а не сновали в поисках еды или убежища. Где, как ни здесь терялась суета, и время переставало иметь пределы?!
   Вертя головой, я дошел до входа в кофейню. Поправил на себе одежду, сумку, проверил опрятность лица и прически, всматриваясь в отражение на стеклянной двери.
   - Вхожу!
   И только переступив порог, тут же в нос ударил приятный запах жареных зерен кофе и сладостей. В кофейне было много посетителей и гул их разговоров делал воздух в помещении осязаемым. Пока проходил до стойки раздачи оглядел пришедших сегодня гостей заведения. Мне очень важно знать, обратил ли кто внимание на мой приход. Не знаю с чем именно это было связано. Наткнувшись на пару взглядов, удовлетворенный, я подошел к стойке, где меня уже ждала девушка – работница кофейни.
   - Доброе утро! Что желаете? – улыбаясь, приветствовала меня.
   - Мне, пожалуйста, американо с молоком. Только не забудьте подогреть молоко, и, пожалуй, терамису. – с неподдельной улыбкой я ей ответил.
   - Вам с собой или здесь? – все так же очаровательно улыбаясь.
   - Здесь. Я буду в зале для курящих.
   - Хорошо, возьмите флажок и присаживайтесь.
   Странно, улыбка этой девушки мне дала лишний повод в этот день улыбаться. Я вообще стараюсь всегда улыбаться. Иногда это выглядит по-идиотски, но  меня это не смущает. Я могу улыбаться, просто слушая музыку в вагоне метро, прогуливаясь по улице или же невольно наткнувшись на чей-то взгляд. Мне кажется, улыбка решает очень много проблем, избавляет от негативного настроения и самое главное, она может вселить те нотки жизни в человека, которые ему очень не достают. Ведь песенка енота, в замечательном советском мультфильме, не просто так поется об улыбке и ее силе возвращения в самый нужный момент.
Вот, зарядившись улыбкой той девушки, я с флажком прошел в зал для курящих. Он находится справа от стойки раздачи. Мне очень нравится эта комната. Она какая то, уютная, стилизована под домашнюю библиотеку. Почти везде стоят кресла, а не жесткие стулья, что придает особый комфорт. В этой комнате всего четыре столика и по определению там не может быть много посетителей, что для меня важно. Странно, не правда ли, я, любящий внимание, стараюсь уединиться?
   Забавная черта, как мне кажется. Стремиться спрятаться от людей, когда, на самом деле хочется всегда, просто купаться в их внимании. Меня дико раздражает, когда кто-то заглядывает в монитор моего ноутбука, в записную книгу, когда я пишу или в телефон, но при этом я делаю все так, что бы люди волей неволей делали эти нетерпимые мной вещи. И это давало мне повод демонстративно, каким ни будь жестом выказать свое негодование. Но нацелено это только на одно – привлечение к себе внимания.
   Бросив сумку на кресло и повесив куртку на вешалку, я спустился в туалет. Он располагается в подвале здания. После достаточно крутой лестницы идет коридор с всякими служебными помещениями. На стенах висят, увеличенные до размеров картин фотографии. На них изображены манекены, застывшие, безмолвные. Полная противоположность людям в метро, вечно несущимся по каким то делам и заботам. Их объединяет только одно – бессознательность и полное отсутствие взгляда. Дойдя до туалета, открыл дверь, и передо мной предстало зеркало, отражающее меня. Я прошел мимо в кабинку.
   Выйдя из кабинки, я направился мыть руки. То зеркало, что встречало, теперь таращилось на меня. Странный поток мыслей возник у меня в голове и его смог перебить только автомат по продаже презервативов, висящий справа.
   - Господи! Ни уже ли у людей так мало времени, что они даже сексом занимаются в туалете, во время обеденных перерывов на работе?! – возникло у меня в голове.
   Вымыв руки и поправив одежду, я вышел из туалета и поднялся в зал. Там мои мысли о скоротечности времени приобрели  материальность в виде гула посетителей. За каждым столиком, люди пытались с неистовством безумцев сказать как можно больше за ограниченный срок. Складывалось ощущение, что всем осталось жить считанные минуты, и они хотели выговориться. Хотели оставить последние распоряжения  и доделать дела земные. Или я находился на каком-то соревновании по легкой атлетике, где каждый стремился завоевать медаль?
   - Куда все спешат? – опять задался вопросом.
   Может быть это из-за того, что я не работал на тот момент или из-за того, что никуда не спешил. Но все равно, мне казалось это глупым всегда.
Я подошел к своему столику и начал располагаться. Вытащил ноутбук, блокнот, сигареты с зажигалкой, ручку и карандаш. Сел в кресло, умялся, как следует и закурил, оглядывая все тех же посетителей кофейни.
   Минут через пять мне принесли мой завтрак. Как же я люблю кофе! Терамису мой любимый десерт. Утро складывалось как нельзя лучше!
   Начал свою работу с обзора новостей в социальных сетях, на которых я зарегистрирован. Интернет великая вещь! В нем можно как найти что-то очень важное, так и потеряться в полной бессмыслице. Единственное, что мне нравится в интернете, это то, что в нем не чувствуется время. Оно пролетает незаметно. Включил музыку и, просматривая картинки комиксов, я начал обдумывать сюжет своей будущей экспозиции.
   Я люблю читать комиксы. Мне кажется, там, наверное, как нигде, раскрывается талант художника и писателя. Ведь для того, что бы читатель поверил в историю и персонажей, они, персонажи, должны быть реальными личностями, а история должна захватывать дух и интерес. Для этого необходим настоящий талант. Вот и мне, начинающему художнику, нужно было придумать сюжет, нарисовать личности, а из картин создать историю повествования.
   - А о чем мне говорить?
   Над этим вопросом я долго бился. Даже не заметил, как выпил кофе и съел терамису, не успев насладиться своими любимыми вкусами. С досадой закурил сигарету и продолжил всматриваться в страницу комикса.
   После нескольких минут раздумий, я выбрал в качестве темы человека. Не определенного, а в общем понятии, точнее человеческое тело. Всегда восхищался совершенством и изяществом форм, линий и объемами тела. Я находил в этом какую-то загадку, непостижимую суть, которая постоянно ускользала, как вода сквозь пальцы.
   И вот я предался музе и полету фантазии. Я в уме рисовал изгибы рук, линии пальцев, губ, контуры лица. Честно говоря, от этой череды образов, я даже возбудился, но не так пошло, как при сексуальном возбуждении. Для меня это было более чарующе и желанней, чем простые плотские утехи и инстинкты. Это было личным эротическим фильмом, но в нем снимали лишь крупным планом отдельные фрагменты тела. И в этот момент у меня сложилось четкое представление всей экспозиции. Она состояла из двадцати картин, по десять на каждый пол. Оба пола мне кажутся в равной степени сексуальными и совершенными, хотя, мужское тело я выделяю за его более удачное сочетание привлекательности и силы.
   Закурив очередную сигарету, стал делать зарисовки в свой блокнот. Я неспроста любил отдаваться творчеству в публичных местах. Здесь в полной мере могла разыграться фантазия и находилось много образов, с которых можно было сделать зарисовки.  А в тот момент, мне как раз нужны были люди, для моих набросков.
   Будто одержимый дьявольской симфонией дирижер, я начал выводить карандашом линии на бумаге. С каждым новым взмахом палочки, линия превращалась в контур руки. Через некоторое время на соседнем листе блокнота родилась женская грудь. С особо прорисованной тенью соска. Казалось, что каждая мурашка была видна. Потом я перекинулся на другую страницу, и на ней родилась мужская шея со щекой и ухом, плавно уходящими в тень. Мои эмоции буйствовали, кровь кипела, а эротическое возбуждение проявилось на физическом уровне.
   Время остановилось. Я был вовлечен в процесс творчества на столько, что перестал видеть окружающую жизнь, даже блокнот с карандашом перестали быть материальными, я их просто не замечал. Мной овладели страсть, фантазия и желание продолжать творить блаженство на бумаге. Почем-то мне казалось, что это не просто отдельные картинки частей тела, а фильм с моими сексуальными фантазиями, где то даже низменными, но все же красивыми и будоражащими сознание. В этот момент я прервался и закурил, невольно оглядываясь на окружающих. Я чувствовал себя застигнутым врасплох, неким человеком во время занятия любовью. Это рисование для меня было не чем иным, как страстное соитие.
   Успокоившись, что никто не заметил моей страсти, я докурил сигарету и спустился в туалет. Там я суетно умылся, как после кошмара посреди ночи. Проверил свой внешний вид. Ничто не выдавало мое волнение, как глаза - воистину зеркала души!
   По пути назад, я заказал еще кофе и черничный торт. На часах уже было без пятнадцати минут четыре. Пока я предавался наслаждению и эротическим фантазиям на листе бумаги, уже наступал вечер. За это время многие гости сменились другими, как актеры меняются на сцене с каждым новым актом. А может я был актером, в своем театре жизни, а они лишь зрителями? Наверное, так вернее. Ведь я творил, я занимался искусством, а они лишь созерцали момент рождения прекрасного, момент высвобождения чувств, полет души!
   В тот момент, я возомнил себя, чуть ли не Богом – Творцом сущего!
   Время. Я смеялся ему в лицо. Я был вне его власти.
   - Творец! Бог! Истина! – твердил я себе.
   - Что есть вы, люди?! Лишь кусочек времени, в череде, сменяющих одна другу, жизней! – уже кричал в своем сознании. – Ничтожества, променявшие вечность на яблоко познания!
Я начал ненавидеть людей, всех тех, кто сидел в кафе, тех, кто пробегал под окнами, всех! Мои чувства были уже за пределами моего контроля. Я летел куда-то в вечность. Мой блокнот покрывался рисунками, мое возбуждение не ослабевало.
   - Безумство!
Оно было так сладостно. Оно открывало какие-то новые повороты творчества. Я находил в своих рисунках все новее изящество. В моих порывах было что-то первобытное, забытое многими поколениями до меня.
   Я рисовал тела людей, но презирал их разум. Тело было вне разума, точнее разум, вне тела.  Оно, тело, совершенное творение богов, разум – их хитрая шутка.
Тело вне времени, разум – полностью погряз в секундах на часах. Только творчество могло шутить над временем. Время – мой злейший враг, разум его сообщник.
   Время. Человеческий разум придумал его для себя. И уже наука доказала его физическую обоснованность и материальное существование. Виною всему был разум. Для того, что бы человек жил в жизни, а не витал в непонятном пространстве, он придумал время, как рамки его жизни, как контролер его действий. Ведь не было бы времени, человек был бы Богом. Он бы творил неустанно и вознесся бы над веками, как это делали гении – Бах, Моцарт, Пушкин, Сократ, Конфуций, Эйнштейн.  Да их великое множество. Они живы, живы в своем творчестве. И я могу так же жить в вечности, которая не является временем. Вечность – это мир богов, материальный, имеющий влияние на обычных людей. В вечности есть все ответы. Всю жизни человек ищет путь в вечность, но из-за своего разума не находит его. Он просто боится идти, страшась время.
   Шутка Богов действительно очень хитра. Но я ее разгадал и вопреки законам и запретам, я буду творить! Я вознесусь в вечность, я найду ответы, я обрету знание и достигну того просветления, о котором мечтает каждый ничтожный человек.
   - Творить! – с таким возгласом я продолжил рисовать и продолжил прояснять суть бытия.
   - Время! Время! Время! Тело отвергает это понятие.
   Безумие возбуждения меня поглотило. Я не боролся с ним, а прильнул к его телу, как любовник. И мы закружились в своем танце творения. С каждым поцелуем рождалась новая линия изящества, с каждым прикосновением, возникала новая деталь на моем рисунке.
   Если не сотворением мира, то, как еще назвать это действо?
   И вот он полет над бездной разума! Все смешалось в общем танце, ноты, цвета, формы, все образовало вечность и жило в вечности, являясь ее частью.
   - Танцуют все! – родился мой голос в этом пространстве.
   И все, мне повинуясь, затанцевало в безумстве, огне страсти и сладости мечтаний. Нарисованные мной люди ожили и закружили в пространстве ночи. Под их ногами рождалась земля, из капелек их пота загорались звезды. Одна из дев прогнулся в танце и от прикосновения ее изумительных белоснежных локонов волос с землей родились реки. Из голубых глаз юноши излилось глубокое море. Я населил его всякими чудищами, рыбами, водорослями.
   - Я творю мир, счастливый мир, новый! Я создал бесконечность! – голосил я и мои творения внемли мне и радовались новой жизни.
Но иногда я возвращался в мир времени. Оглядывал людей вокруг себя, боясь, что они заметят мой мир. Я боялся, что они не поймут меня и начнут осуждать и в итоге разрушат мою бесконечность силой разума.
   Страх! Еще одно порождение разума, еще одна шутка Богов. Говорят, что страх необходим для сохранения жизни, но почему же тогда люди ищут этот страх в экстремальных видах спорта, баловстве, войнах? Человек вечно чего-то боится, но только те, кто понимает шутку страха, становятся первооткрывателями, гениями своего времени, творцами. Они перестают быть шаловливым детишками, бегущими за острыми ощущениями, а ломают время.
И с новой волной, на меня нахлынуло презрение к смертным. Я уже не хотел писать картины – послание людям. Я хотел просто творить их.
   Даже если я сделаю экспозицию, проведу выставку и меня оценят, мои слова не буду услышаны. Я ничего не смогу сказать тем людям, к которым приросли часы. Как им, я смогу объяснить шутку времени? Они сочтут меня за психа или же оскорбятся.
Этот вопрос меня мучил еще сильнее, чем тема моей экспозиции. Я даже забыл про свой творческий порыв.
   - А для чего это все? Зачем мне кому-то что-то объяснять, тем более, этим ничтожествам, застрявшем в домашних заботах, работе, воспитании детей, любовницах, политике и религии?
   И я решил, что я буду творить только для себя. Это будет моим дневником, записками сумасшедшего.
   И в этот момент меня прервала официантка. Я не заметил, как просидел весь день в кафе, творя миры, творя вечность.
   Я собрался, вышел из кафе и направился домой.
   Прошло уже несколько лет, а мой мир так и остался лишь на страницах блокнота, забытый своим творцом, как наш мир, забытый своим.
   Время оказалось сильнее меня.