Воспоминание

               

        Есть в моей жизни эпизод, который, по всей видимости, я никогда не забуду. Мне снилась безумная, пьяная ночь, улыбающиеся лица танцующих людей и мерцающие огни, которые вдруг сменялись на нежный рассвет у морского берега и страстные объятия. Меня обволакивали и ласкали тёмно-синие тона. Я будто жил в другом, по своему, красочном мире. Где то в тёплых течениях на дне океана. Но как это иногда бывает во сне, меня ожидала смена декораций. Я стал погружаться в бездну. Тона угрожающе сгустились и краски стали с ненавистью колоть меня. Ещё не протрезвевший от удовольствий я не заметил, как лишился всего, что было мне дорого. Друзья, презрев, отказались от меня, а неприятности обрушились разом, будто выжидали благоприятного момента. Картина была не радужной. Завершающим слоем абсента в этом коктейле стало то, что моя «любимая» девушка, за время моих долгих путешествий, нашла себе другого. Меня охватил страх, и я решил проснуться. Вся прелесть подобных снов в том, что при пробуждении не остаётся ничего кроме остаточного страха, который постепенно рассеивается и сон забывается вовсе. Я же, проснувшись, с ужасом осознал, что это реальность. Я смутно помнил произошедшее, и не совсем ещё понимал происходящее. Эта ночь пронеслась стремительно и быстро. Открыв глаза, я обернулся и увидел, что она длилась ни много ни мало полтора года. Голова прояснялась ото сна, и я с ужасом осознавал, что провёл это время в беспробудном пьянстве. К тому моменту, когда человек признаёт себя алкоголиком, как правило, уже бывает поздно. Тенденция алкоголизма в том, что осознаётся он уже на последних стадиях. На самом деле, если человек систематически употребляет, пусть даже немного и раз в неделю, то это уже степень…
        Таким образом, заблудившись, я по пьяни забрёл на окраины жизни. Первоначально, как человек ещё юный, я возомнил, что лишился всего совершенно. Теперь же могу сказать абсолютно точно: пока есть силы дышать, у нас всегда остаётся что то, вселенски важное, и, ни кто нам не виноват, что понимаем мы это только после потери…
         Я послал весь мир к чертям, бросил всё и спасся бегством, запасшись в пути хорошим кофе и любимой музыкой. Надо бы воздать должное родителям. Куда мне было ехать, если не к ним? Они всегда готовы принять таких неудачников как я. Южное лето было в самом разгаре. Большой, тихий и уютный дом стареющих родителей. В нём царили идиллия и постоянство. Мудрая мать, видя крайне мрачное  моё состояние, не задавала вопросов. Я же в свою очередь не в состоянии был на них отвечать. Правда ,была крайне угнетающей на тот момент…
        Началась моя само реабилитация. Я перестал пить и уже на трезвую голову, вдалеке от прежней жизни стал переоценивать и анализировать всё то, что со мной происходило. Я как пёс зализывал свои многочисленные раны, полученные в пустых, бессмысленных боях. Знойными днями я варил и упивался крепким кофе, слушал пластинку баллад Колтрейна и ласкающий слух, бархатистый голос Хартмана. Ходил молчаливый по дому, а мать, поглядывала искоса на меня, с болью считая каждую сигарету, выкуренную мной за очередной чашкой кофе. Иногда поборов лень, я с детства знакомыми тропинками брёл к морю и позволял себе редкое удовольствие насладиться водой и поваляться на песке. Душными ночами, родители уходили к себе, и дом оставался в моём распоряжении. Ночью всё особенно: тени, звуки, мысли. Я сидел в большой комнате с включённым телевизором  и прислушивался к звукам. Тикали часы. Где то на кухне тихо гудел холодильник. Телевизор показывал беззвучные картинки, а старый советский вентилятор молча, засыпал, опустив голову. Я убивал одну за другой сигареты и прикидывал дальнейший сценарий своей жизни. Где то за домом, нарушая общую размеренность, слышался поезд. Маленькое напоминание о том, что жизнь за стенами дома продолжается. Напоминание о том, что где-то есть люди. Меня преследовало чувство, что только в этой комнате время остановилось, замерло, толи в страхе, толи в ожидании чего-то важного. Поезд удалялся, и снова наступала глубокая и тяжёлая тишина…
        Так прошло лето. Пришло время приводить свою жизнь в порядок и навёрстывать упущенное. Я покинул своё летнее мирное пристанище и в очередной раз отправился писать жизнь с чистого листа. Мне удалось снять маленькую комнатушку в  общем дворе частного дома не далеко от места учёбы. Двор сложно было назвать уютным, но близость к учёбе и то, что в оплату входило ещё и питание, меня вполне устраивало. Помню первый вечер на новом месте. Комната была не большой и ветхой, впрочем, как и весь дом. Казалось, что всё в ней пропитано старостью.
        На улице капал лёгкий сентябрьский дождь, но комната была расположена так, что не чувствовалось даже лёгкого дуновения. Я лежал в духоте и бессмысленно пялился в потолок. Зрелище убогое. Кривые брёвна, все в трещинах, покрытые известью наверно ещё в то время, когда я был совсем ребёнком. В остальном она была вполне уютной. В жизни я видел столько всего разного, и жил в самых не пригодных для жизни условиях, что теперь меня уже сложно было чем-либо испугать. От духоты гудела голова, и отсутствовало всякое желание читать. Воспоминания не переставая меня преследовать, сумбурно наслаивались одно на другое. Понимая, что сопротивляться уже бессмысленно, я безропотно отдался течению, уже не задумываясь о том, какую роль в моей жизни сыграло то, или иное событие и кем являлись лица, многие из которых давно растерялись в потоке жизни.
        Было около часа ночи, когда я решил выйти на улицу, вдохнуть воздуха и выкурить сигарету. Дождь давно прекратился, и меня мгновенно обдало приятной свежестью. Я сел под виноградным навесом. Прохладная капля, соскользнув с виноградного листа, прикоснулась к моему плечу. Тучи на небе уже рассеялись и сквозь лёгкую дымку на меня с безразличием поглядывали тускло мерцавшие звёзды. Сквозь решётку виноградного навеса виднелось лёгкое, прозрачное облако очевидно отбившееся от остальных. Из открытых соседских дверей доносился шум телевизора и приглушённые голоса. Я поднёс сигарету к губам и затянулся. Это небо такое чужое думал я. Не такое как дома. В детстве, бывало, я выходил на задний двор, и часами, как зачарованный любовался ночным небом. Чёрное, усеянное яркими звёздами, оно манило далёкими тайнами и будоражило детскую фантазию.
        Я встал, и отбросил окурок в сторону. От крепкого табака в горле пересохло. Я направился к выходу со двора, чтобы напиться воды из-под крана.