Кот, гулявший сам по себе. 3 часть, гл. 7

3. На море… (глава 7)

   …Нелётная погода во время похода, по-слухам, некоторых «бывалых» пилотов даже радовала, но Кота вгоняла в нестерпимую тоску. Примерно так, как в этот раз. Быстро темнело, моросил дождь. «Бродяга» упрямо шёл против волн. Кот, Тин, Джертамо и Ринмар - все четверо сидели в крохотной каюте и лениво, без огонька играли в карты двое-на-двое. Не просто «по маленькой», а по совсем уж смехотворным ставкам. Карта не пёрла, и Тин с Котом проигрывали раз за разом во всё, что ни пробовали. Под вялые комментарии победителей. Тин, в надежде срубить четыре очка, сунул подснять колоду сидевшему под другую руку и зевавшему Рино, и потом долго ползал по углам, собирая выбитые и разлетевшиеся карты. Качка усиливалась, и его упражнения немного подняли настроение игрокам. Затем их снова обыграли. Джер встал, расправил плечи, отчего в каюте стало ещё теснее, и потянулся со словами: «На этой вот высокой ноте… можно и закончить. Как считаешь, Рино? В шахматишки, что-ли, как умные?». Рино, собирая со стола мелочь, попенял, что здесь даже на хороший обед не хватит, согласился с Джером, и они пошли к Рутмару за доской-коробкой с магнитными фигурами. Тин со словами «не наш день, Котяра» ушёл в ангар, а Кот остался и какое-то время - маялся, листая книгу и пытаясь вчитаться. Голова была занята другими мыслями. Ещё немного помучившись, Кот пошёл искать Тина. Тот сидел в полутёмном ангаре возле самолёта и с задумчивым видом крутил меж пальцев карандаш.
   - Не помешаю? Муки творчества? Темновато здесь… – Кот подошёл и пристроился рядом. Тин особо и не скрывал тягу к трёхстишиям и получалось у него очень даже прилично.
   - Слушай, Тин, давай-ка, я поиграю строфами, а ты займёшься точной наукой – математикой и рассчитаешь вероятный срок покупки новой... в смысле для нас с тобой - новой... матчасти. В расчётах можешь смело оттолкнуться от наших доходов и ликвидности того, что имеем. Возможность потерять всё, включая здоровье, можешь не учитывать – и без того тоскливо.
   Кот для виду взял у Тина вырванный из блокнота листок, примостился на крыле и чиркнул  карандашом: - Смотри, что получилось…
Килевая качка.
Уныло считаю столбиком –
Хрен там, не новый самолёт…
   - С цифрами примерно, то же самое… - отозвался Тин. - Ваши предложения? Ограбление города? Продажа кому-нибудь Чартушского горного хребта? Женитьба?
   - Ещё есть бега. Скачки, а не бега «от кого» или «за кем» …
   - Согласен… Лошадиные? Собачьи? Гепардовые?
   - Ещё есть тараканьи…
   - Не согласен – ставки маленькие, даже если попрёт, успеем состариться, прежде чем разбогатеем!
   - Это как размахнуться! Герцог Ронкар вон как размахнулся…
   - О-о-о! Это да…
   Имя герцога было нарицательным лет уже двести. Человек Проигравший Всё На Тараканьих Бегах. Родовой аристократ. Единственный наследник. Причем наследник немалого состояния, которое потом приумножал всю жизнь. Не драл семь шкур, не душил налогами и податями, не трясся над каждым медяком, а именно - размеренно приумножал, не совершая также глупых ошибок и не ввязываясь в афёры и махинации. Не швырял деньгами, но особо и не скупился. Одним словом – образец для подражания. Всё рухнуло в один день, вернее в штормовую  ночь, когда на скалы швырнуло яхту со всей семьёй – женой, младшим сыном, дочерью, зятем, внуками…Словом, герцог остался ОДИН. Какое – то время он бродил по роскошному особняку,  превращаясь в глубокого старика и натыкаясь на соболезнующих посетителей с бегающими глазами, и родственников, которых в жизни раньше никогда не видел. А потом выгнал всех. Последней каплей, видимо стал визит  делегации «Академии высоких искусств, вольнодумства, и самовыражения». Было такое заведение,  эпатажные выпускники которого пленяли и шокировали высший свет, состязались в непотребствах, стояли у истоков мятежей и финансовых пирамид. А затем с пугающей неизбежностью гибли на дуэлях, спивались, сходили с ума, заканчивали жизнь на каторге или в нищете. Раскомплексованные ребята явились к герцогу и сделали предложение - потратиться «на развитие»… деньги–то всё равно пропадают. Палка оказалась под рукой, и гнал старик академиков пару кварталов. Остановился отдышаться как раз напротив заведения невысокого пошиба, где утолил жажду стаканчиком вина и сыграл по маленькой. А через пару дней явился сюда с серьёзными намерениями, наёмником-телохранителем, стряпчими и не уходил, пока не спустил всё (майорат уже тогда считался понятием историческим). Видимо, расставание с деньгами происходило не только путём простых ставок – слишком уж «в цель» уходили огромные суммы: вскоре открылось несколько ссудных касс и страховых домов, построен храм, кое-что реконструировано в порту и много-много чего «по мелочи». Ну, и погулял весь квартал, не без этого… Особняк тоже не в запустении не остался – там обосновалась штурманская школа. Куда потом подался герцог – не знал никто. Словом, история была интересная, да только кто будет вникать в тонкости и причины происшедшего, да ещё по прошествии стольких лет? Герцог остался некоронованным королём проигрыша… да ещё на тараканьих скачках…
   - Слушай, Тин, смех – смехом, а «Бродяга» встает на ремонт. В результате мы оказываемся в вынужденном отпуске. Его, неплохо оплатили – Бату щедр, как обычно…
   - Говорят, он к нам благоволит…
   - Не перебивай! Краем уха я слышал, что «Бродягу» нашего так и оставшийся для нас неизвестным хозяин хочет продать в ближайшем будущем. Контракт с нами  пока не расторгли… но… Что дальше? – Кот хлопнул по крылу свою Бабочку. - И самое главное: машины наши… тоже, скажем так…
   Тинмар крякнул и укоризненно посмотрел на Кота. Тот сделал извинительный жест: его машина была в куда лучшем состоянии, чем Тиновский Стрижик.
   - От того, что ты начал пылить деньги не появятся. Найдём новую палубу… Машины наши в приличном состоянии, и ещё послужат.
   - До первого умельца на приличном «оборотне»…
   - Ну… пошли на берег… Там ведь тоже люди живут…
   - Слушай, Тин, скажи честно, может тебе всерьёз встать на тропинку поэзии? Ведь получается не хуже, чем у многих… -  Кот залез в кабину своего самолёта.
   - Ты хочешь, чтобы я спился в зените славы? Да, и не заработаешь на этом. Много, по крайней мере…
   - Жив останешься! Сочинишь что-нибудь такое – эдакое… Патриотическое… о роли Императорской Династии в становлении производства контрацептивов… а взамен тебе назначат скромный пенсион и до конца жизни раз в год будут приглашать во дворец на Ежегодный Званый Императорский Обед.
   - Издеваешься, гадюка! Сам-то не думал вернуться?
   - Угу! И загреметь в штрафбат за дезертирство.
   - Но, это будет лишь первая ступень к возвышению. С твоим-то упорством, переходящим в настырность, ты непременно поднимешься до самых высот. Соберёшь коллекцию орденов и медалей, и в зените карьеры удостоишься чести пару раз снять сапоги с вернувшегося с охоты Императора. Сапоги будут грязные, мокрые и противные. От августейших ног будет вонять, как от ног простого псаря.
   - Что за гадости ты мне сочиняешь?   
   - Это не гадость, а старинная форма поощрения вассалов, не отменённая по сию пору.  И охотно практикуемая многими как вассалами, так и сюзеренами.
   - Я это не хуже тебя знаю! «Прослужил верой и правдой пятьдесят пять лет, участвовал в двенадцати кампаниях, был многажды награждён, четырежды ранен и дважды удостоен высокой чести снять левый сапог с ноги Императора». Мне то зачем этим заниматься?
   - А мне, ты, собственно, чем заняться предлагаешь? – Тин убрал блокнот. - Не получается ничего. Погода – дрянь. Настроение мерзкое. Нет вдохновения, одним словом!
   - Как сказал один живописец времён Вардрома Великолепного: «Художнику для вдохновения нужна муза. Ну, или, хотя-бы сговорчивая натурщица».
   - Завтра! Завтра будет всё! Не грусти, Котище, выкрутимся!
   - Да пошло оно всё! – Кот махнул рукой, - А сам я пошёл спать!
    Тинмар посмотрел ему вслед и снова раскрыл свой блокнот, в котором помимо набросков делал ещё и записи наподобие дневниковых (Кот как раз и оторвал его от этого мероприятия), и черкнул ещё несколько слов: «Вот и Котяра пуржить начал… Стараюсь его ободрить, но сам всё прекрасно понимаю – матчасть у нас слабовата и наше дело хоть и не близко к шваху, но верно движется в данном направлении. Да и с самого начала держались на везении и умении Кота мастерски, парой снарядов пристрелить зазевавшегося олуха. И реально что-то изменить в лучшую сторону своими силами не получается – остается и дальше уповать на Удачу…»
   Кот уже заметил, что если что-то пожелать «от всей души», то желание непременно сбудется. Только, вот, дар правильно формулировать свои желания, особенно «глобальных» масштабов, дан единицам. Потому у большинства сбывшиеся желания оборачиваются какой-то дурной стороной и доставляют если не очевидное расстройство, то хотя-бы разочарование. С желаниями мелкими - проще: что задумал – то и получил. Ну, или почти «то». Засада здесь была другого рода – эти маленькие успешные шажки приводили зачастую туда, где сам ты меньше всего желал оказаться. И когда Кота понесло к желанной цели внезапно, неумолимо и в тот момент, когда он сам начал сомневаться в её желанности он нисколько не удивился.
   Вынужденный отпуск их начался не как положено - то есть, не с лихого рейда по увеселительным заведениям, а с переборки мотора на Тиновской машине. Мотором занимался нанятый спец, которому предстояло выполнить ремонт с последующей гарантией. Кот ему охотно помогал в порядке личной инициативы, хотя как сказал потом Тинмар, действовал не менее уверенно и с не меньшим знанием дела, чем профессионал. Тин стоял на «принеси-подай-не мешай-иди отсюда»: сам он тоже матчасть знал неплохо, но времени потратил бы в разы больше. Сейчас он изучал ещё утром составленный Котом и щедро дополненный теперь мотористом список.
   - Как-то вот так… – заглянул Кот ему через плечо: - Хватит нам денег на эти железяки, как думаешь? Хоть он и сыплется по мелочи, но уже начинает доставать…
   - Пустяки… переживём… Сейчас оплачу, заберу на складе, пусть после обеда занимаются…
   На следующий день отремонтированный мотор был прогнан в их присутствии, потом Тин облетал машину, пришел в превосходное расположение духа и объявил, что теперь можно и в отпуск. Кот рассмеялся – дело было в том, что всю ночь он всерьёз просчитывал варианты своего ухода с палубы. Получалось всё очень даже неплохо: можно было даже Тинмара потянуть за собой. Пристроиться и обеспечить себе безбедное существование. Однако, посмотрев сейчас на выкрутасы друга на свежеотремонтированном самолёте над своей головой, он успокоился, решив, что  лучше (пока, по крайней мере), плыть по течению. Казалось бы, всё устаканилось? Не тут-то было…
    Когда Тин побежал вносить деньги по окончательному расчету и подписывать нужные для такого случая бумаги, Кот пристроился в пёструю компанию механиков и разношёрстных пилотов, сидевших на лавочках возле здания администрации. Здесь можно было невозбранно послушать подходящие для такого места и случая байки, и, при наличии достаточного жизненного опыта, самому поучаствовать в обсуждении, а то и затравить. Опыта и знаний уже хватало, но Кот предпочитал не высовываться, и ждал Тинмара. Как оказалось, напрасно - подошедший к нему Тин, внезапно сказал, что ему надо задержаться ещё и, попрощавшись, снова пошёл в сторону склада. Кот хмыкнул, догадываясь о причине поведения друга, и уже собрался уходить, но…  тут к нему подошел немного знакомый техник:
   - Вас, видеть хотят. Интересуются самолётом.
   - Кто?
   - Старик какой-то. Он уже несколько раз за последний месяц заходил. Может, договорился с кем-то, чтобы сообщили, если вы объявитесь… сказал, что будет ждать на стоянке у вашей «девчонки»…
   Немало заинтригованный, Кот пошёл на стоянку. Возле их самолётов и в самом деле виднелась долговязая, худая и сутулая фигура. Ветер колыхал полы расстёгнутого кафтана и длинные седые космы.
    - Добрый день! Вы меня искали?
   Ждавший выпрямился, отчего стал ещё выше, и не спеша обернулся. Кот увидел старика, с узким, волевым, породистым лицом. Он внимательно оглядел Кота:
   - Если вы хозяин этого самолёта, то - да. И день — действительно добрый.
   - Я вас слушаю, - улыбнулся Кот.
   - Я хочу купить ваш самолёт.
   - Простите, зачем? - Кот оторопел.
   - Моя причуда! Устроит вас такое объяснение?
   - Нет!
   Старик посмотрел ему в глаза. Говорить ему, видимо, не хотелось, но Кота такая игра вслепую не устраивала. Старик вдавил трость в землю, и промолчал несколько секунд.
   - Хорошо! На этой машине летал мой сын. Он служил в частях береговой авиации.     Потом пересел на другую, потом — погиб, разбился. У меня были с ним не самые лучшие отношения, но я помогаю воспитывать его сыновей, и хочу, чтобы они знали об отце больше и могли прикоснуться к тому, что было его жизнью...
   По взгляду старика Кот понял, что тому и самому хочется того-же. Мелькнула дурацкая мысль, что если и сын был такого-же роста, как он в кабине «москита» умещался? Однако с продажей не так всё просто было. Кот провёл рукой по фюзеляжу:
   - Видите-ли, есть одна большая сложность. Она заключается в том, что продав вам Бабочку, я смогу купить только что-то подобное. А смысл менять шило на мыло? Рвать с вас завышенную цену, да ещё в таком случае, согласитесь — это некрасиво... Если бы речь шла действительно о причуде богатого человека. Впрочем, я и тогда подумал бы — отдавать спасавшую мне жизнь машину непонятно кому, и непонятно зачем...
   - Выход?
   Кот пожал плечами. Разумного выхода он пока не видел. Старик снова оперся на трость и задумчиво глядел перед собой. Постояв так с минуту, он повернулся к собеседнику:
   - Недостающие деньги я дам вам в долг.
   - Это рискованное вложение! Я могу угробиться, не успев вам вернуть ничего.
   - Бросьте, вы создаёте впечатление достаточно живучего человека. За свою жизнь я вкладывал деньги и в более рискованные мероприятия. О процентах речи нет и быть не может: не хватало ещё уподобиться ростовщикам под конец-то жизни. Моего интереса, как видите – никакого. Но, будет одно условие: вы возвращаете долги с заработанных денег. А не с «добычи», - старик внимательно посмотрел на Кота. Тот не удержался и почесал свой нос. Старик махнул рукой:
   - Впрочем, это будет целиком на вашей совести — проверять я вас не собираюсь. Такой вариант вас устроит?
   - Вполне! Но... - Кот кивнул в сторону «стрижа» Тинмара: - Это машина моего напарника. Несмотря на всю непохожесть, в воздухе они примерно равны. Если я сажусь, скажем, на «оборотня», то возникают проблемы.
    Старик криво ухмыльнулся. Кот понял его мысли и покрутил головой:
   - Простите, это не крохоборство. Просто, на значительно разных по характеристикам машинах мы с ним не сможем успешно работать в паре. А, вот напарника я менять уж точно не собираюсь.
   Старик его, похоже, понял и согласился, чуть кивнув головой. Он подошёл к «стрижу» и внимательно осмотрел его. Провёл рукой по заплатам, уважительно посмотрел на отметки о сбитых, с датами побед.
   - Хорошо! - он снова выпрямился и стал прямой, как жердь: - В конце-концов, внуков у меня двое. А эта машина вполне заслужила достойный отдых.
   - Прошу, прощения. Я должен это обсудить с другом. Не возражаете, я схожу за ним?
   Старик всплеснул руками, выразив согласие и, отвернувшись, снова принялся рассматривать «стрижа». Кот, ускоряя шаг, двинулся за Тином. Нашёл на редкость быстро. Тот уже вовсю флиртовал с молоденькой кладовщицей — хорошенькой блондинкой с прямыми волосами и почему-то кудрявой чёлкой, вздёрнутым носиком и огромными, синими глазами. Девчушка была маленькой, но на редкость складненькой и аппетитной.
   - Тинмар! Отпуск отменяется, удача сжалилась над нами… - Кот мотнул головой, приглашая на улицу.
   - Котище, я тебя убью…- Тин прищурился от яркого света: - Если ты дёрнул меня за каким-то пустяком…
   - Вдохновение накатило? Согласен – славная девчонка. Только, вот у наших самолётов стоит человек, готовый их купить. По хорошей цене. И помочь с приобретением новых…
   Продолжение отпуска было проведёно в уже более приятных хлопотах – сначала подбирали новые машины, объехав все значимые поля в трёх ближайших городах. Остановились, как бывает часто, на том, что видели в первый день. Подобрана была пара почти совершенно одинаковых «оборотней» одной из последних серий.  Естественно – уже немало потрудившихся. Но -  цельнометаллических, с пушечным вооружением, отличными радиостанциями и моторами, которые ещё можно было гонять и гонять. Их облетали, и осмотрели вдоль и поперёк. Перед тем как подписать документы купли-продажи машины внимательно осмотрел Дед. Друзья попросили его приехать, и он согласился помочь, сказав при этом, что они с ним не расплатятся до конца не его, а своих дней, да будут они долгими. Дед Бартам привёз с собой двух помощников - реальных дедов, заметно старше его самого, и устроил продавцу два дня кошмара. Лихие старики норовили раскидать машины на узлы и агрегаты, гоняли моторы на предельных режимах, подолгу проверяли работу систем, влезая в мелочи, о которых Кот и Тин имели самое поверхностное представление. Сами они трудились на подхвате, но умотались не меньше остальных. Бартам, которого они пришли встречать на перрон вокзала, сразу сказал, что денег с них не возьмёт. А, с дедами посоветовал не торговаться.
    Всё это время, пока они выбирали машины и возились с ними после покупки, Тин умудрялся выкраивать час-другой вечером и крутить любовь с Нелтой. Той самой девушкой. Более того, Кот подозревал, что его друг не просто хочет повалять её раз-другой, а всерьёз влюбился: взять хотя-бы то, что приобретение новых машин было для него событием, вовсе не безоговорочно главным. Днём они выматывались, вечером он пропадал и приползал домой за полночь, и только железное здоровье позволяло ему оставаться в необходимой форме.
    Потом, Тин и вовсе пропал на ночь. Кот спокойно предположил, что, таки - «случилось». И даже подумал, что добившись своего, Тин немного поутихнет и станет относиться к Нелте более спокойно. В то, что с Тином «случилось плохое» - Кот не верил: его всегда здравомыслящий и способный постоять за себя друг не искал приключений на свою задницу. Тин действительно пришёл утром сразу в ангар, где стояли их новые машины. Живой и невредимый, лишь немного припозднившись. Не говоря ни слова, залез в кабину и, молча, сидел там минут десять. На вопрос, не уснул-ли он, друг выполз на крыло с виноватой улыбкой. Он был трезв и грустен, и Кот моментально устроил ему допрос с пристрастием. Впрочем, Тинмар и сам охотно поделился: Нелта, ещё вчера с заметным удовольствием позволявшая себя немного прижать, игриво ущипнуть, или прикоснуться губами к щеке, вчера вечером вдруг объявила, что встречаться вот «так» они больше не могут, и, вообще «не могут», и не надо больше к ней подходить. Тин, которого точно пыльным мешком по голове ударили, попытался её обнять, а когда Нелта вывернулась, попросил объяснить, что случилось. Объяснять Нелта ничего не захотела. Сказала, что так надо, что быть с ним она не может, и, завершив своё выступление финальным «прости», закрыла дверь дома перед носом Тинмара. Тинмар постоял с минуту на крыльце, приводя в порядок мысли, а потом слонялся всю ночь по городу. Кот, откровенно говоря, тоже ничего не понял, и Тинмар, видя его ошарашенный вид, с улыбкой выздоравливающего пояснил, что успел утром потрепаться с одним механиком, который в курсе всех творящихся здесь событий, за что и получил прозвища «Репортёр» и «Сплетня». Тот и сказал, что у Нелты есть парень. Вернее — жених. Пилот. Везунчик по жизни и полный валенок в отношении женщин. В Нелту он влюблён по уши, и та уже сейчас им крутит-вертит, как угодно. Так, что - не выгорит. Сейчас, по крайней мере. Ну, а потом, спустя какое-то время после свадьбы, если, что - Сплетня готов сдать в аренду укромный уголок. Тин до этого строил на счёт Нелты совсем другие планы и потому сказал «спасибо, не надо». Кот, выслушав Тина до конца, наоборот - идею Сплетни поддержал горячо и даже подкинул другу несколько свежих идей. Тот поморщился. Посерьёзнев, Кот предложил просто-напросто побороться за девушку, на что Тин хмыкнул, хлопнул ладонями по бортам кабины и разумно спросил на счет смысла победы, если ему вот-вот уходить в море и его будущее сулит полную неизвестность. Какой смысл Нелте менять одного бродягу на другого. К тому же, её избранник - «пёс» и его шансы угробиться значительно меньше, чем у Тинмара, вольного «негодяя Его Величества». Кот заикнулся было, насчет «завязать», но друг только рассмеялся: как-же так, когда сама Удача привалила. Кот покрутил головой и просто хлопнул его по плечу:
   - Всё проходит.
   - И это тоже пройдёт. - продолжил Тинмар древнюю мудрость.
   Впадать в тоску Тин не собирался, в запой уходить — тоже, старики хотели домой, потому работа пошла быстрее. С дедами Бартама парни по окончании работ щедро расплатились остатками полученных за Стрижика и Бабочку кредитных денег (машины уже угнали перегонщики, и друзья провожали их с плохо скрываемой грустью).
   Замечаний по новым самолётам почти не было – успокоили Тина по поводу стреляющих «сквозь» винт орудий, поменяли ручки управления с бубликами, внутри которых были гашетки, на привычные и удобные - изогнутые, с рукоятками. По поводу всего остального - «парни, а что вы хотите за такие деньги». Словом, на машинах можно было летать и сражаться, не забывая, что «исход боя решается не столько качествами самолета,  сколько умением их использовать». Проводили выручивших их «дедов», и… у них осталось ещё почти две недели отпуска. Которые Кот умудрился испоганить себе прямо на следующий день.
     Их машины пока должны были оставаться на аэродроме, и нужно было подписать кое-какие бумаги в администрации. Идти Коту предстояло одному - Тин успел сделать это по ходу дела, когда пробегал мимо, и теперь мурлыча под нос, возился в кабине, прикрыв от дождя фонарь. Спешить было некуда - Коту нравилось, когда никуда не надо спешить. Несмотря на моросящий дождь, он сделал крюк - ему хотелось посмотреть поближе «гюрзу»: лёгкий и маневренный истребитель, комплектуемый обычно двигателем жидкостного охлаждения, и потому считавшийся диковинко. Любимая, наверное, в силу дешевизны, машина «сторожевых псов». Не очень много летавших, ещё меньше дерущихся в боях настоящих, а не учебных. Пара таких машин прилетела утром, и теперь стояла в дальнем конце поля. Насвистывая бравый марш и поигрывая в такт эфесом шпаги, Кот подходил к «остроносым». Серо-зелёные машины с косыми черными полосами на крыльях и фюзеляже позади кабины. С тонкой окантовкой жёлтым. У одной под кабиной была нарисована рассерженная кобра с раздутым капюшоном, у другой - Золотой Мышонок. Кот остановился и полюбовался самолётами. Продуманные, стремительные линии. Ажурные фонари с отличным обзором. Изящные, «тонкие» машины. Загляденье — одним словом. Только лобастые «воздушники» были как-то роднее, надёжнее. И была в них своя красота, грация и в то-же время – агрессивная мощь. Сквозила из них какая-то готовность влезть в любую драку и не просто укусить, а порвать на части кого угодно или сдохнуть самому с клыками на глотке противника. Он подошёл ближе и внимательно осмотрел  новую для него машину. Издали было красивее: грубовато сделано. На железо поскупились - только крылья и моторные капоты. Остальное - каркас из труб, уголков и профилей, обшитый фанерой и полотном. Чем они это всё пропитывают, что не гниёт и не расползается? «Оборотни» такие тоже есть. Видел. У одного ещё и колёса не убирались, и винт был двухлопастный. Кот тогда Тина заприкалывал, дескать, видишь, что из твоего «стрижа» может вырасти, если о нём заботиться и кормить как следует – большой и сразу старый «оборотень». Хотя «стрижик» Тиновский цельнометаллический был. Пушка здесь бьёт прямо через ступицу винта. Судя по тому, что торчит из кока — это всё-таки, пушка. А вот это — пулемёт. Даже — пулемётишко. Из такого можно долго стрелять без ущерба для мишени. Слабовато, даже для воздушного боя. Но хороший стрелок и из одной пушки примочит не слабо — только подставься. А, что у нас с сердечком? Судя по обводам и размерам - «десятка» или даже «двенашка». V-образка, естественно, иначе пушку как совать… Такое мы тоже видели. Такие двигатели и на бронеры ставили. Ничего нового в подлунном мире. Кот присел и заглянул под брюхо машины, разглядывая здоровую коробку радиатора системы охлаждения двигателя. Влепят сюда разок и, в общем-то, всё… в добрый путь…
   Пилоны-держатели — только крыльевые. Хиленькие. Да и не поднимет он много… впрочем, сюда, кроме небольших топливных баков в перегоночные полёты, вешать ничего и не планировали. Бомбить корабли и часами висеть в воздухе вдали от палубы эти парни не собирались. Хищненькая птичка, но когти с клювом слабоваты. Комнатная — «псы» действительно приучены к коротким боям над своей палубой и вряд-ли способны на большее. Хорошая машина для тренировки или тотальной войны, когда самолёты придётся собирать в сараях, приспособленных под мастерские, и сажать в них потом всех подряд. Только таких войн что-то не помнится. Запроливники стряпают нечто подобное, для своей армии и флота. Но, похоже, по другим причинам — стоят они для нужд «внутренних», как настоящие. Куда разница девается — догадайтесь сами. Ну, и количество — со всех трибун и на всех углах кричат, махая кулаками, что боевые самолёты они как пироги пекут. Опять-же, если убьётся пилот — кучу дров не так жалко, а жизнь человеческая там ещё меньше стоит. Машины для продажи, зато, делают такие, что закачаешься. Тяжеловаты, правда, и старик «бизон», и «питон», и «молния». И вот их, пытаясь задушить конкурентов, иногда продают по безобразно низким ценам. И сами же потом от своих изделий огребают. Потому, что, гоняясь за выручкой, готовы продавать оружие всем подряд. Даже тем, кто потом эту выручку отнимать придёт.   
   Кот ещё раз обошёл остроносую машину. Никакой брони не видно… ни лобового бронестекла, ни заголовника. Может, и бронеспинки нет… Ламрийцы, между прочим, хоть и капитально самолёты делают, а брони на них, тоже не навешивают — брезгуют. Считают недостойным воина за что-то прятаться, и предпочитают максимально облегчить машину. Но у ламрийцев вообще, что-то с головой. Кот читал ламрийский «Кодекс Воина» ещё курсантом Бронеакадемии. Это было «что-то, с чем-то». Это сейчас, повзрослев и много-чего пережив, Кот его хотя-бы понимал. А для того, чтобы его принять - зубрить его, и, главное, по нему жить нужно было с пелёнок. Парни из Коллегии Безопасности времён Таргмара Сурового, со всеми ихними Уставами, Клятвами и понятиями о Чести и Долге, в сравнении с ламрийцами — просто банда пьяных беспредельщиков. Куда уж нам, всем остальным…
   Только вот, живи курсанты Лётной Академии по «Воину», к Коту по свалке с Нортами вопросов вообще-бы не было! Да, и живи они тогда по «Дуэльному» - не было бы тоже. Просто ламрийцы законы соблюдают, а мы — как получится. Но… они ещё и слова сверху вниз пишут, чего про них говорить-то!
    Кот похлопал и погладил «гюрзу» по крылу - точно собаку за загривок потрепал: убеждённость в том, что столь сложные машины являются своего рода живыми, одухотворёнными существами с годами у него только крепла.
   Ясно всё с «гюрзой». Машина — только для воздушного боя. Для свалки. Легкая, маневренная, но зубки слабоваты. А если попадёшь — рассыплется. Правильно сделали, что даже их и не смотрели раньше.
   ««Оборотня» своего на пару таких не поменяю. Какую бы ему погонялу повесить?» - Кот вспомнил свою Бабочку и взгрустнул. Понимал, что теперь не будут её стучать о палубу, дёргать тросом финишёра за хвост и уж, тем более, молотить по ней из пушек-пулемётов, а, всё-равно, расставаться с ней было немного жаль. Тину со своим Стрижиком - тоже.
    Кот ещё раз глянул на рисунки на бортах машин. Странно: нарисовать на боевой машине Золотого Мышонка. Пилоты часто рисовали выпавшие шестёрками игральные кости, руны, или безмастного «вольного воина» - карту, способную заменить или перебить любую другую в большой колоде. А, вот Мышонка, который, будучи пойман, готов исполнить три, а если подключить к переговорам голодную кошку - то и все десять желаний поймавшего, Кот ни на килях, ни на бортах, ещё ни разу не видел. Зверёк этот считался символом, не сколько везения или удачи в деле, сколько обычной халявы.
    Утряхнув бумажные дела, Кот забежал на склад - переговорить с одним человеком. Тот самый, где Тинмар встретил Нелту. Только моторист, который был нужен Коту, обитался с другой стороны огромного ангара, и заходить во владения Нелты Кот поначалу вовсе не собирался. Но, поскольку на улице ещё моросил дождь, то Кот воспользовался предложением пройти через огромный склад. Заодно, он решил на выходе глянуть на Тиновскую «нелюбовь». Интуитивно пройдя лабиринт стеллажей, и не заблудившись, Кот выбрался во владение Нелты с тыла.
   Нелта была не одна — в комнатке сидело двое пилотов, пришедших сюда явно не получать запчасти, выписанные для ремонта машин. Один сидел у стола Нелты с невероятно довольным видом, и, положив свои руки на сложенные на столе руки Нелты, время от времени, приподнимая зад и перегибаясь через стол, чмокал её в губы. Та хихикала и беспрерывно что-то щебетала. Второй сидел на стуле в углу, задрав ноги на ещё один, пустовавший стол, и читал книгу карманного формата. Наверняка - «псы». Это их «остроносые» - больше никто не прилетал. Кот посмотрел на сидевшего напротив Нелты. Был он невысокий, плотненький, с щегольскими пушистыми усиками и мелкими кудрями, золотисто-рыжими только на кончиках волос. И, вот это чучело – вместо Тина…
   Стало обидно за друга. Лучше бы улицей прошёл! Кот посмотрел на второго – час от часу не легче! Этот носил усики в ниточку и волосы не красил. Зато они были тщательно, один к одному, уложены и напомажены. Наверняка и носит не пилотский шлём, а новомодную «сетку» с вделанными наушниками. Точно — вон валяется… Это же, просто, «куча смеха про войну»! Кот себя крутым пилотягой не считал, да и выпендрёжа своего немало было, но увиденное его одновременно озадачило и позабавило. Он глянул на щебечущую Нелту и грустно улыбнулся.
    - Чего ты лыбишься? – раздалось из угла.
    - А, что, нельзя? Может, я за девушку радуюсь? – Кот даже не посмотрел в ту сторону.
    - Есть кому за неё радоваться. Что ты на неё уставился? Сюда посмотри!
    - На тебя то, что смотреть? Я только девчонками любуюсь!
    - Ребята, перестаньте! – вмешалась Нелта. Голос у неё был «не в размер» низкий и красивый.
«Сучка, ты, первостатейная!» - подумал Кот: «Огорчила мне другана, как будто сразу не могла отказать!»
    - Перестали! - фыркнул напомаженный. Поднялся, бросил книгу на стол и мотнул головой в сторону выхода. Был он бледен и худощав. Застывшее на лице напускное безразличие удивительным образом уживалось с нервными движениями и дёрганой походкой, которой он прошагал к входной двери. Кот пошёл за ним.
   - Без глупостей там… - дуэтом напутствовали их Нелта с кавалером.
Они вышли на улицу, и дальнейший их разговор был прост и обоим понятен. Непонятным оставалось, собственно, из-за чего же всё началось. Но, это уже было не интересно. Всё ещё крапал дождь, и трава была мокрой и скользкой. Кроме взлётной полосы, дорожек и тротуаров в десятке метров была маленькая бетонированная площадка. На ней и остановились — не идти же, в самом деле, на «взлётку»… Кот скинул куртку.
   - Может, всё-таки, секундантов пригласим? – он уже имел отрицательный опыт подобных мероприятий.
   - Чего людей-то понапрасну беспокоить? Я тебя не до смерти…
   - Стало быть, поединок не на смерть… – буркнул Кот, хотя у него глаза от удивления на лоб лезли: подобную браваду он видел только раз (перед тем, как вслед за Вир-Нортом рухнула его карьера лётчика), и со стороны человека в изрядном  подпитии. Это, что-же, за такой мастер клинка такой попался? Может, самому сразу зарезаться?
   Начали. Кот осторожничал, опасаясь подвоха, но «мастер», если он был таковым, карт раскрывать тоже не спешил. А потом, вдруг просто взвинтил темп и помчался сломя голову. Такая тактика бешеного таракана чуть было не принесла ему успех — парируя сыпавшиеся удары и крутясь на краю площадки, Кот угодил ногой в мокрую траву, оступился и пропустил удар в бедро. Рана показалась пустяковой, Кот отскочил ещё дальше на траву, чтобы перевести дыхание, и, вдруг, озверел. Рубить и резать ноги в поединке «не на смерть» считалось, мягко говоря, не совсем порядочным. Он выпрыгнул назад на площадку и, не давая противнику шанса снова завести «Удалую, на столе да с посвистом», сам нанёс серию ударов, которую красиво завершил уколом в правое плечо открывшегося напомаженного мастера клинка и вмазал ему по лбу рукой, сжимавшей эфес. Хоть и удержался в последний момент, и не со всей дури, а так, приголубив - борзый мастер в рост вытянулся на земле, ноги только на бетоне остались. Хвала Небу — дышит! Глаза открыл…
    Кот снова возблагодарил Небеса и Творца Единого: приложись это чудо затылком о бетон – мог бы и концы отдать. А, секундантов — нет, и свидетелей — тоже. И началось-бы сейчас продолжение романа «о вечном беглеце». Кот подошёл и наклонился, наступив на лезвие его шпаги: «Хватит на сегодня?» Лицо лежавшего скривилось. Но драться с окружившими его многочисленными Котами, он, видимо, уже не мог, и, потому выпустил шпагу и схватился за плечо: «Вполне, но в долгу не останусь… где вас найти?» Во, как! Уже и «вас»! Кот взял шпагу, сходил до валявшейся в траве куртки,  и бросил ему листок-визитку с указанием ящика для писем на здешней почте, который проверял регулярно, получая редкие письма от родных. Добавил, что пока ходит на «Бродяге». Помог ему подняться, накинул себе на плечо бывалую свою куртейку, и, сунув под мышку шпагу противника, зашагал к своему самолёту. До самолёта он уже дохромал: по-армейски быстро и сноровисто наложенная за углом ангара повязка из платка и рукава очень кстати надетой сегодня нелюбимой рубашки - кровь останавливала, но болеутоляющим была слабоватым.
   - Как думаешь, сколько за это дадут? – спросил он Тина, мельком показал ему и швырнул трофейную шпагу на крыло и облокотился на самолёт, стараясь не ступать на раненую ногу. Шпага поползла по крылу вниз.
   - Денег, или лет? Опять в своём репертуаре?
   - Нет, вроде чисто получилось… и живы все!
   - На лекарства хватит, - Тин повертел клинок. - Может, ещё и штаны новые купишь. И рубашку.
  Он уже понял, что ранение друга - если и не пустяковое, то никак не смертельное, и толпа за ним, действительно не гонится: - Ну, и где ты нашёл приключений на этот раз?
   - Шёл через заведение не твоей подруги Нелты. Сидели у неё два хлыща. С одним и поцапался. Нет, не с женихом. Поранил его и в морду заехал…
   - Он тебя тоже, смотрю, неплохо зацепил! А мимо ты пройти никак не мог? Что за хлыщи? Может мне туда тоже заглянуть?
   - Не надо, хватит с них на сегодня. Видел, две «гюрзы» сегодня пожаловали? Думаю, что как раз их машины…
   - Раз не надо, тогда пошли домой. По пути зайдём к одному костоправу. Мне его рекомендовали.
   За проходную их выпустили без проблем, хоть и косо глянули на перепачканную кровью и продырявленную штанину. Тин, как показалось Коту, вздохнул с облегчением. За ворота Кот, собравшись силами, ещё вышел, снова держась бодрячком, а вот на пути ко врачу, что называется сдулся, и пару раз попросил Тина передохнуть. Доктор не нашёл в ране ничего страшного, обработал, заштопал, прописал таблетки и мази, сказал, когда показаться.
   Погода стояла замечательная: тепло, солнечно, но — не жарко. И Кот проводил время, валяясь в гамаке, подвешенном в саду меж двух деревьев. Читал книги, потягивал лёгкое винцо, дремал, или - просто пялился на листья, и видимые сквозь них облака.
   Тин, видимо стремясь забыться после неудачи с Нелтой, пустился во все тяжкие и моментально познакомился с какой-то Альвирой. («Ты, что, дружище, это ж просто обалдеть: котёнка — на грудь, стакан — на задницу!»). Судя по имени – фамилии, имевшей отношение к Торгону, ныне – просто местности на восходе Турсонга, и закате Эндора. На третий день Тин зашёл с ней домой, и они заглянули к Коту, который как обычно бездельничал в саду. Увидев Альвиру, Кот понял, почему знатные люди находившегося когда-то в тех местах княжества Торгон любили говорить, что «происходят» от диких быков. Альвира статью действительно напоминала молодую, крепкую бизониху, и наверняка могла прихвастнуть знатностью рода. Князьями в тех местах был каждый третий, не считая каждого второго. Немыслимое количество князей вкупе с не желавшей никому подчиняться дворянской вольницей очень даже поспособствовало тому, что немаленькое княжество было в итоге поделено между Турсонгом и Эндором. Обменявшись с девушкой взглядами, Кот убедился, что легенды о лёгких нравах торгонок (проще говоря, готовности задрать подол перед приглянувшимся парнем) имеют под собой основу. Этого, впрочем, никто и не скрывал. Дескать: торгонки могут покуролесить до замужества, но уж потом не найти жены вернее. Они немного посидели, потом Тин с подругой ушли.   
   На следующий день, вернувшийся чуть раньше, чем обычно, Тинмар, не заходя в дом, прямиком направился к Коту, дремавшему в гамаке. Он с размаху бухнулся ему в ноги, в результате чего оба оказались на земле. Кот выругался, и треснул его подобранной книгой по затылку. Тот, не вставая, хлебнул вина из стоящего рядом стакана и объявил, что отпуск заканчивается, Кот уже согнул деревья, валяясь в гамаке, а у Альвиры есть скучающая сестрёнка – Тонгира. Завтра они к нему заглянут («оттянешься с ней в своём гамаке, стоя…»). Морда у него самого была - точно у нажравшегося сметаны кошака.
   Ожидая знакомства с Тонгирой, Кот был готов увидеть ещё одну крепенькую молодуху. Но, чуть не выпал из гамака, увидев приближающиеся в компании Тина и его подруги «два метра красоты». Семиюродная сестра Альвиры оказалась симпатичной девушкой: скуластенькая как большинство торгонок, с красивыми карими глазами, подведенными стрелками косметики чуть-ли не до ушей и носиком – кнопкой… только вот, незабываемая Барталина рядом с ней, смотрелась бы мелковатой.
   Тин с Альви быстро удалились в комнату, оставив их один на один. В гамаке с Тонгирой Кот даже покачаться не решился, опасаясь, что вдвоём они не то, что деревья, а и кровать сломают. Зато Тонги долго и с удовольствием качалась на качелях, пока Кот развлекал её стихами и забавными историями из своей курсантской жизни.
   Кровать они не сломали, хотя взялись за дело рьяно. Впрочем, Тонгира быстро угомонилась и даже начала задремывать. Кота, ожидавшего от такой девахи куда большего, её поведение озадачило и огорчило. У него еще были задумки и для несломанной пока кровати, и кресла, и стоящего у стены комода. На попытки её растормошить, уткнувшаяся носом в подушку Тонгира с сонной улыбкой отбрыкивалась, и снова натягивала тонкое одеяло на спину.
   В комнате быстро стемнело – вдобавок к севшему солнцу с восхода натянуло сулившую хороший дождь тучу. Кот сидел на кровати и, глядя на девушку, пытался выработать новую стратегию и тактику. За окном упали на листья первые капли дождя. Кот вскочил: вспомнил, что в саду под гамаком он так и оставил книгу, которую читал там утром. Решение пришло мгновенно - на ходу надевая штаны, он распахнул створки окна и спрыгнул вниз. Приземлившись, выругался - в покалеченное бедро точно шило всадили. Нашел и схватил книгу как раз в тот момент, когда ливануло, будто из ведра. Примчался к дому и выругался еще раз - до него дошло, что входная дверь уже может быть и закрыта. Окна хозяйских комнат, кстати, были темны. Проклиная себя за беспечную удаль, повернул назад к своему окну. Схватил какой-то ящик, приставил его к стене и, взяв книгу в зубы, влез назад в комнату. Отбросил со лба мокрые волосы и, включив ночник, убедился, что книга не пострадала. А вот руки и ноги его были изрядно перемазаны пылью с ящика и мокрой землёй. Подоконник и пол в комнате – тоже. Тонги в ответ на его прыжки туда-сюда через окно, что называется, даже не почесалась и продолжала спать. Кот в сердцах слегка хлопнул её по роскошному заду спасенной книгой. Ноль эмоций…
    Словно в издевку - донесся игривый взвизг подруги Тина. Кот поглядел на свои грязные руки-ноги и решил совершить обходной маневр, а именно – принять ванну, дав пока подремать лентяйке. Прошлепав в ванную комнату, смыл грязь и, заткнув слив пробкой, пустил в ванну воду. Пока та набиралась, он повесил сушится любимые свои штаны с множеством удобных карманов, и успел подтереть пол в комнате и коридоре, заметая следы своего непродуманного рейда.
   Погрузившись в воду и отряхнув капли с левой руки, чтобы листать страницы, Кот посмотрел на руку и улыбнулся: у Тонгиры на запястье обнаружилась белая полоска – кожа не загорела под браслетом. Так, что, торгонки и после замужества лёгких нравов своих, похоже, не меняли…
    Кот открыл спасенную от дождя и прихваченную с собой книгу, от которой его постоянно отрывали. Называлась она, ни много, ни мало - «Трактат о вырождении человека». Чтиво, с одной стороны заставляло содрогнуться; с другой стороны, после беглого взгляда вглубь веков, создавалось впечатление,  что человечество с самого момента своего возникновения, только, чем и занималось, что неустанным вырождением. Без перерывов и с постоянной демонстрацией достигнутых успехов. Сейчас Кот собирался перейти к следующей главе с многообещающим названием «Однополые связи в правящих элитах Королевства Варсом и Великого Княжества Алтаран перед их крушением». Он ухмыльнулся – положению дел на «Вольных  землях, прилегающих к Золотому Мосту» была посвящена отдельная глава.  Алтарану нынешнему, кстати, тоже. Ещё и с соответствующими статистическими выкладками. Кот перелистнул страницу и, прикрыв глаза, почувствовал, что его начинает подташнивать. Он и раньше слышал, что последний «король-тряпка» Варсома негласно взял однополых под свою защиту. Последний Великий Князь Алтаранский – и сам женщинами не интересовался, окружая себя и просто фаворитами, и «советниками». А, ставшая достоянием общественности переписка его с одним из таких советников касалась в основном их личных отношений, отличалась редкой страстностью, обилием грамматических ошибок и эпитетов типа «любимый», «единственный», «ненаглядный». Часто – в женском роде. Несмотря на тошноту и порицание со стороны общественности, одними из первых декретов после свержения монархий в Алтаране, и в Варсоме – тоже, была отмена преследования и суровых кар за подобные выверты. Недолгая, кстати: люди, что вдохновили и организовали  Варсомский мятеж, и подписавшие первые декреты новой власти, были истреблены одними из первых во вскоре начавшейся мясорубке, а преследования возобновились с утроенной силой. В Консулате Алтаран запретительно-карающие статьи в кодекс тоже через какое-то время вернулись, но тамошние законы были необязательны к исполнению по достижению гражданином определенного положения в обществе и благосостояния…
     Кот вспомнил беглого алтаранского сенатора Баркано и, ухмыльнувшись, подумал-было, что разгадал секрет его равнодушия к красивым женщинам, но тут-же отогнал мелькнувшую мысль: не тот случай. Если у Баркано и была страстишка, способная перешибить страсть к бабе, то это была всезатмевающая страсть к власти и безудержному обогащению. Потому он и продолжал дергаться, потеряв большинство из того, что нахапал на родине – грели его желание и надежда вернуть утерянное с лихвой. Интересно, пересилит эта тяга желание жить, или причиняемую боль?  Попробовать бы… обуть в «фарнейский сапожок» и начать клинышки  вколачивать… или просто иголок под ногти насовать… на что тебе это богатство? Построить замков, яхт и персональных поездов для себя любимого, взамен брошенного в Алтаране? Пустое дело - из другого государства всего забрать с собой не дали, а из этого мира – и подавно забрать ничего не получится… Кот опять отвлекся и, мысленно выругавшись, попробовал сосредоточиться.
   - Ой!
  Кот повернулся: в двери стояла Альвира. Разрумянившаяся от ласк и вина. Накинутый на плечи халат Тина, который она неспешно запахнула, волочился по полу. «Эх, и мячики у тебя, подруга!» -  мелькнуло у Кота в голове: «Предложить Тину поменяться, что-ли. Он жаловался на хронический недосып во время ухлёстывания за Нелтой, вот и пусть подрыхнет с Тонги, там, кстати, что попа, что – подушка.» Тем не менее, он, не вставая, задернул занавеску. Девушка вовсе не ушла, а принялась плескаться в умывальнике.  «Вот, бесстыжая!» - подумал Кот.
   - А, сестренка Тонгира часто браслетик снимает? – спросил он.
   - Не-а! - не смущаясь, ответили по ту сторону занавески. -  Хотя, муж у неё баран тот ещё! Что поделать: торгонка должна выйти замуж только за торгонца… хотя ребенка родить можно от кого угодно...
  «Кто-бы сомневался!» - отметил Кот про себя, уже не пытаясь вчитаться: «Женитесь друг на друге, чуть-ли не брат на сестре, наплевав на Храмовый Устав, запрещающий вступать в брак с родственниками до двенадцатого колена, и, тем не менее, неплохо выглядите.» Главу книги, повествующую о грустных процессах дегенерации  внутри обособленных групп людей, вроде замкнутых внутри себя сектантов, кичащихся чистотой крови аристократов, и разного рода «элит», стремящихся отгородиться от остального мира, он штудировал утром, незадолго до прихода Тина с девушками. Торгонцы, похоже, нашли свой выход: безудержные потрахушки «на стороне». Чартушские кланы  – свой: воровство девушек у соседей раньше было их любимой забавой.  Когда соседям это надоело, и воинственных ребят несколько раз загнали высоко в горы вымерзать и дохнуть с голоду – стали свататься по всем правилам. Своих дочерей – тоже начали выдавать за «чужих» парней покрепче и поудачливей. Родившихся здоровых мальчишек – забирали на воспитание. Если прав наставник Робару, и вся цивилизация накроется медным тазом, вот уж кто имеет все шансы «оказаться на высоте» в сравнении с разнеженными городами. С их-то «здоровьем» и образом жизни…
   - Альви! Что как долго?
   «Тинмар, собственной персоной. Не дождался…» - мысленно прокомментировал Кот.  Послышалась возня. Что-то заскрипело – видимо  Тинмар прикладывал подругу на стоящий у дверей плетеный короб для грязного белья. «Вот, ведь, кролики неугомонные!» - Кот уже собрался кашлянуть, когда Альвира, хихикая, вырвалась и убежала. Дождавшись, когда хлопнула дверь их комнаты, Кот решительно встал, наскоро вытерся и накинул принесённый с собой халат. В его комнате халат полетел в угол, следом за ним отправился трактат, которому пока было суждено остаться непрочитанным. Кот остановился перед кроватью: «Ну, Тонгира, неверная жена… назвалась кошкой – сейчас будешь мяукать…»