Ася или романтическая тоска

Ася или романтическая тоска

Тосковать вполне эстетическое занятие для писателей, особенно, когда тоска переводится простым, французским словом ностальгия. Особенно эстетично ностальгировать по ушедшему или в принципе недостижимому. Между тем, мало кто понимает о тесном связи классической ностальгии и религии. У святого отшельника всё существование посвящено утерянным небесам при рождении и тоска по встрече с ними после смерти. Хотя мы много слышим о христианской бодрости духа и радости быть христианином, но тоска разлита во множестве христианских песнопений. В православии даже порадоваться воскресению Христа сложно. Мелодия-то грустная – Иисусе воскресе из мертвых… Называется это словом традиция. Можно в теории придумать мотивчик повеселее, но нельзя, тоска это свято, а радость это неприлично.

Культ девы Марии также принес тоску по прекрасной даме. Есть просто женщины, а есть женщины как нечто особенное, загадочное, существующее на расстоянии. Нет загадки – нет святости и стремления к томлению духом. Естественно, всякая загадка рушится при соприкосновении. Женщина, потеющая от оргазма, это понятно. При сексе не до тоски. Да и как-то нелепо лежать в одной постели с женщиной и испытывать по ней тоску. Лучше лежать рядом с женщиной и мечтать о чем-то ином. Культ прекрасной дамы это, воспетая трубадурами, дает возможность испытать тоску и прочие эмоции без упоминаний о религии и загробном мире. Хотя и здесь можно упомянуть о смерти влюбленных, могильном надгробии и тоске по чему-то чудесному. Надо же! Жили, любили, тосковали при разлуке. Если б это были мы, это бы было намного прозаичнее.

Сентиментализм и романтизм в каком-то смысле являются началом протеста против религиозности. Не только в житиях святых можно найти нечто красивое и достойное сопереживания.  Совершенно не случайно после песен трубадуров о Прекрасной даме Европу ждала первая волна Возрождения, когда в литературе одновременно сосуществовали прекрасная, умершая Беатриче Петрарко и фривольные рассказы Бокаччо. Совершенно не случайно у Шекспира сочетается отрицание христианского понимания смерти с Адом и Раем в Гамлете, где в «быть или не быть» смерть это только потеря сознания и провал в небытиё, с историей Ромео и Джульеты, где страсти накалены до предела, а смерть героев должна рождать восхищение и тоску с чувством – вот, живут же некоторые люди с полной самоотдачей эмоций, ах, как это красиво!

Столь же неслучайно сентиментализм во Франции сменился Великой французской революцией с её игрой в антихристианство и атеизм. Сентиментализм давал выход эмоциям через описание простой жизни. Ах, как милы эти пастухи и пастушки, как красивы поля, леса, горы, молодость и свобода! Ах, как приятна эта бедная Лиза, торгующая цветочками и переживающая любовные чувства всеми силами своей чистой любви! Столь же не случайно, что новому революционному подъему в Европе предшествовало увлечение поэзией Байрона и романтизмом. Ах, тесно, тесно душе в этом мире! Хочется чего-то. Это только кажется, что романтизм и сентиментализм сменяют дру друга этапно, без слияния в разные комбинации и заменяются трезвым реализмом. Романтизм Гоголя в Тарасе Бульбе предшествует сентиментальной тоске Тургенева. При этом тоска Гоголя по романтической лихости и мужеству сечевой жизни не мешает ему проявить предельный сарказм и сатиру в Ревизоре, а сентиментальные повести Тургенева не мешают ему обозвать Базарова Антихристом в Отцах и Детях. Если мы пойдем дальше, то увидим, как внешне реалистичным описанием Достоевского присутствует психологическая надрывность, столь привычная по произведениям романтизма и сентиментализма, а в описаниях своей идеальной, наихристианейшей  России будущего Достоевский просто пускает сладкие, религиозные слюни, используя по сути несовместимые прилагательные – богатырская мощь и наихристианская кротость. Потом у Булгакова в Мастере и Маргарите мы найдем полную смесь романтизма, реализма, сентиментализма, религиозности и богоборчества. Человеческая натура слишком многогранная, чтобы вечно жить в рамках одного стиля и однотипных эмоций, позволяя четко разделять этапы и содержание этапов развития своих мыслей и эмоций.

Повесть Ася Тургенева в этом смысле тоже является этапом распада религиозного мировосприятия в России под влиянием развития общества. Если сказал кто-нибудь Тургеневу, что его описание Аси как существа, загадочного в душе и с загадочной биографией, это в сущности является распадом христианского мышления, он бы возмутился и сказал бы, что его повесть протеста по отношению к мировоззрению всяких сумасшедших вольнодумцев вроде Чернышевского. Вот у Чернышевского культ свободы секса, а у него чистый герой влюблен в загадочную девушку. Но это неважно. Песни трубадура о Прекрасной даме тоже были шагом к светской жизни. Ещё Тургенев мог бы возмутиться обвинением в сентиментализме. Сентиментализм отражал упадок волевого начала жажды дворянством власти над остальным населением. Французы этим воспользовались и вырезали аристократов. Одновременно, сентиментализм отражал неспособность дворянства к нормальным договорным отношениям с другими членами общества. Очень сложно играть в честную, невинную девушка с графом для того, чтобы ему было приятнее поставить девушку раком и трахнуть. По правилам игры в столь сентиментальную личность надо после не денег требовать, а в пруду топиться. Ох, уж эти богатеи, говорят о чистых чувствах и играют в собственную уязвимость, а хотят всё на халяву. Русские мужчины в романах Тургенева слабы, робки, сентиментальны и вечно хотят великих чувств на халяву, то есть избегая мужского доминирования. В этом сам Тургенев. И в этом лживость Тургенева.

Условность жанра сплошь и рядом предполагает некую лживость, то есть недееспособность личности вне рамок отношений, предложенных в сентиментальном или романтическом романе. Более того, жизнь их пародирует. Купец увлекается романтизмом, как видом отдыха и бьет стекла в кабаке. Дворянин или мещанин увлекается сентиментализмом и идеализирует переживания в тоске по девушке в доме с мезонином, а потом ищет романтику в связи с актрисой, которая лицедействует и присваивает его деньги. Это я о Тургеневе и Чехове одновременно. Всё  них смешано в жизни и произведениях – сентиментализм, романтизм, реализм. Им ещё повезло, что слава и произведения не позволили им умереть на старости лет с голоду. Правда, у Тургенева ещё было имение, а сентиментализм у него сочетался с сексом с дворовыми девками и с проститутками в борделях. Ничего особенного, воздыхатели о прекрасных дамах всегда отлично сочетали любовь к недостижимому объекту с вполне обычным, доступным сексом с иными женщинами. Если мы присмотримся к произведениям Тургенева, то как раз найдем эту лживость. Достаточно вспомнить Отцы и Дети. Там есть некая Фенечка, любовница отца Аркадия. Достаточно прочитать её описание, чтобы понять подлог – дворовая девка выдается за дочку свободной женщины. Всё описание и поведение Фенечки это не описание дочки свободной кабатчицы, пошедшей в экономки за более высокое жалование, чем доход от постоялого двора. Фенечка жалка, послушна, живет без твердо оговоренного жалованья за сожительство и ребенка от хозяина поместья. Так что, не надо думать, будто, создавая повесть Ася, Тургенев не мог приврать сознательно. Уж на это он был способен.

Чтобы понять логику повести Ася, нужно понять определенную лживость русской, дворянской литературы после Гоголя, Пушкина и Лермонтова. Отмена крепостного права и рост уровня образования в обществе привел к тому, что Тургенев, Толстой и Достоевский писали не только с оглядкой на дворянское общество, власть, европейские веяния, но и с оглядкой на кухаркиных детей. Принято издеваться над романтическими и сентиментальными девушками в классически романах, говоря, что они не писают и не какают. В каком-то смысле дворяне в произведениях классиков русской литературе, если не писают и не какают, то по крайней мере делают это крайне нерегулярно, будто страдают запором. Часто это напоминает классическую фразу – если кто-то, кое-где у нас порой, то, продолжу, мы все в шоке. Павел Петрович Базаров ни с кем не сожительствует, его сердце разбито навсегда. Тургеневский герой в Асе любит, но не может понять, хочет ли он жениться или переспать с этой Асей. Он ревнует её к Гагину, который считается её братом, но совсем не озабочен напрямую дилеммой – жениться или ограничиться маленьким романчиком с сексом. Все страницы повести он именно не писает и не какает, а предается мучительной страсти и мучительным раздумьям. У Пушкина молодой парень Гринев соперничает с офицером Швабриным за бедную капитанскую дочку со вполне определенными намерениями. Столь же четки, намерения у Хлестакова при виде дочки или жены городничего – ах, мадам, мы удалимся под сень дерев! Пусть намерения отличаются, Гринев борется за будущую жену, Хлестаков хочет трахнуть сразу двух дам, но оба вполне определенны, нет никакого намека на тургеневскую неопределенность и нерешительность русских мужчин. Вот что давление низов и любовь кухаркиных детишек к чтению делает с литературой! Впрочем, мы тоже далеко не ушли при всей физиологической откровенности порнухи. Достаточно вспомнить скандал со Стросс-Каном. Писали у нас в России о чем угодно, только не о любви Стросс-Кана к халяве – занимался проститутками садомазо, а платил после игры в изнасилование как за обычный секс. Другому бы давно сутенеры бы морду набили, а этот западный олигарх пользовался своей неприкосновенностью.

Загадочность повести Ася достигается очень просто именно за счет неопределенности, которая не позволяет задать читателю кое какие простые вопросы. Вопросик первый – имеем ли мы нечто неожиданное в том, что Тургенев явно богаче Гагина с сестрой и важно ли это. Вопросик второй – что собственно хочет Тургенев. Вопросик третий – чего именно боялась парочка, сбежавшая от богатого бездельника в неизвестность. Итак, молодая парочка, брат с сестрой или любовник с любовницей поселяются за границей возле места, которое посещают богатые русские дворяне, но на отшибе, то есть много денег на съем жилья не тратят, а контактирует с приезжими Гагин, который потом подбирает подходящую кандидатуру Асе для общения. Вот вам первый ключик – парочка ищет предмет для охоты, им нужны деньги. За границу традиционно бежали после скандалов, когда репутация не позволяла хорошо устроиться и зарабатывать деньги. Неважно, грозит ли наказание за увод чужой жены, сожительство с сестрой, революционную деятельность или за растрачу казенного имущества.  Парочки нет денег, а светиться по полной программе и общаться со всеми отдыхающими они не желают. Ключик второй, юный Тургенев хочет всё и сразу – большие страсти, отдых от скуки, знание всей подноготной об Асе и далее непонятно чего, то ли бесплатного секса на сеновале, то ли брака с девицей, которая обязана броситься к нему на шею. При этом он не понимает, что охота дело совместное для Аси и её брата одновременно. Ключик третий, парочка бежит, опасаясь неких разоблачений или наветов одновременно от именно Тургенева. Вот тут мы можем ожидать от Тургенева сокрытия некой информации. Например, того, что он мог какими-то намеками или прямиком угрожать Гагину, например, мог угрожать разоблачениями. Но сбежали от него именно так, как будто он вот-вот начнет что-то говорить о парочке или уже что-то сболтнул не то курортной публике. Гагин-то и без него ходил высматривать людей для знакомства. Вариант, что Гагин увидел кого-то из приезжих и испугался не Тургенева мало вероятен. В таких случаях оставляют записку на прощание или просто идут и прощаются. Хозяйка дома уже знала Тургенева в лицо. Так что загадочность у нас во многом достигается за счет сознательных умолчаний. Тут больше надо гадать, боялся ли Тургенев ляпнуть что-то не для глаз читающих кухаркиных детей или просто реальная сцена прощания была неэстетична с точки зрения писательского мастерства. Скорее всего, мы имеем два в одном.

Загадочность повести достигается за счет предположения, будто Гагин ревнует, а не контролирует ситуацию. Реально контролировать ситуацию ему проще простого – бросил взгляд на подругу и по ответному взгляду понял, дозрел или не дозрел клиент. Ах, не дозрел, хочет то ли секса на халяву, то ли руку и сердце предложить. Оба варианта парочку не слишком устраивают. Рука и сердце в те дни тоже были штукой относительно от «завтра под венец» до «наведем справки, познакомимся с родителями, а потом в церковь». Тургенев нам дает понять, что ему нужны были именно справки – дайте справку, гражданка Ася, что не занимаетесь сексом с братом, дайте справку, что ваша репутация позволяет мне вступить с вами в брак и т.д. Какая уж тут загадочность отношений! Скорее, тут надо себя винить, что не пошел на четкий разговор с Ганиным и Асей на заданные темы. Стал гадать и ждать, что ему в результате ухаживаний скажут. Вот он – пресловутый русский мужчина на рандеву в исполнении Тургенева. Он вечно боится действовать и говорить прямо, хотя сам Тургенев вполне прямо договаривался о сожительстве с Виардо и её мужем по принципу – вам, французам, деньги и дружбу, а мне любовь и секс. Однако, у нас другой вопрос – почему с Тургеневым в повести Ася откровенно не поговорили? Так ли уж оторван от жизни русский мужчина на рандеву, или его просто слишком часто сентиментальные красотки норовят водить за нос, пытаясь развести по максимуму? Ответ на этот вопрос у Тургенева в каждой повести – русские красавицы не писают и не какают, а, когда больше терпеть не в мочь, норовят выскочить замуж за иностранцев. У них в браке можно, а у нас до брака ни-ни, а после брака тоже не рекомендуется. Ох уж эти бедные красотки с томными взглядами! Им даже не рекомендуется понять, до какой степени мужчин надо разводить своей загадочностью, а до какой не рекомендуется. Ужас! Дали женщине свободу и сказали – играй в бедную Лизу.

Дальше в повести начинается совсем непонятное. Нам понятно одно – халявный секс Тургенева не ждет. Этого Ганин не позволит. Справочки для брака не дадут. Бесплатно уволочь без выкупа Ганину под венец Асю даже в качестве кота в мешке не позволят. Что должно было быть в реальности? В реальности героя обстоятельства отношений подводят к простому решению – поторговаться о плате за сожительство с Асей. Ничего больше не остается. Иди и прямо выясняй, сколько стоит ночь, сколько пару часиков, нужно ли оставить время для Гагина, чтобы он тоже мог удовлетворить свои потребности. Если не можешь выяснить, непонятно, зачем ходишь, если ревнуешь брата, а руки сестры не просишь. Загадка только в том, что Тургенев нам как бы говорит, что так думать нехорошо, брат с сестричкой такого подхода не заслуживают. Туман явно для кухаркиных детей, если они такого не заслуживают, то почему ты сам в лице героя думаешь, что у тебя тупик, который, если смотреть со стороны, преодолевается только таким образом. Но самая большая ирония в том, что обе стороны пришли к этому, как бы надеясь на большее, причем далеко не самым моральным способом. Ася с Гагиным именно выматывали нервы Тургеневу своей неопределенностью, а Тургенев поддерживал это игру в неопределенность, требую всем своим видом и платоническими ухаживаниями любви большой и бескорыстной.

Представьте себе, что вы просто знакомый и ни на что не претендуете. Вам могут рассказать определенные тайны, а могут не рассказать, и вы ни на что претендовать не будете. Попили пиво с новым приятелем, сжалились над его бедностью, оплатили счет, поболтали с его сестричкой и ушли. Если вы влюблены, то есть хотите чего-то большего, то информация невольно становится частью торга, когда отношения не складываются. Если вы хотите знать реальность, стоящую за повестью, то остается допустить разные варианты. Например, Тургенев узнает от других отдыхающих кое-какие скандальные истории прошлого. Дворян было не слишком много, 60 тысяч семейств. Большинство не могло себе позволить даже нищую жизнь за границей. Зависели от службы и имений. На короткие поездки за границу копили деньги. Любая сбежавшая за границу парочка это скандал. Парочка сбежала от Тургенева так, как будто он что-то узнал лишнее. Второй вариант ещё проще, но связан с первым. Тургенева хотели развести на очень большие бабки за интим, но почувствовали, что он с его влюбленностью не столько бабки даст, сколько выявит-таки все подробности скандала в России. Потом он, скорее всего, на шею сядет, а не станет дойной коровой. Скорее всего, скандальчик был в виде короткого разговора, когда Тургенев дал понять Гагину, что кое-что знает.

Вот тут невольно хочется поговорить о русском человеке на рандеву в присутствии кухаркиных детей. Как-то оно не получает – самим собой быть и задать кухаркиным детям урок на будущее, как надо на дворян смотреть. Невольно станешь нерешительным, боящимся простых и циничных вопросов, думающем о чем-то запредельно возвышенном. Это была реальная проблема не только для России, но и для всей Европы. Но англичане нашли свой выход, они стали посмеиваться над избыточной «изысканностью» аристократии. Достаточно прочитать Записки Пиквикского клуба. Если мало, возьмите и почитайте Оскара Уайлда. На закуску сойдет Кром Йеллоу Олдуса Хаксли. Фильм Моя прекрасная леди заставляет смеяться над аристократическим обществом, а сама пьеса Бернарда Шоу Пигмалион в концовке просто убийственна. Тургенев же попал в тупик собственного мировоззрения. Там, на Западе, он мог быть раскованным, и в личной жизни он был даже слишком раскованным. Нормальный дворянин того времени просто брезговал брать двух французишек на подобное содержание, предпочитал трахнуть чью-то жену, заплатить деньги и уехать. Но у нас из кухаркиных детей норовили создать управляемую интеллигенцию, обязанную быть вечно закомплексованными. Не мог у нас аристократ сказать – плачу бабло за сожительство, не мог кого-то чем-то шантажировать и требовать скидки, его не могли пытаться развести. Не эстетично это. В своё время сентиментализм довел Францию до якобинства. В России сентиментализм тоже довел страну до ручки, создав закомплексованную интеллигенцию, которую выводили из нормального, психологического равновесия и слева, и справа. Фраза «я вас считал культурным (интеллигентным) человеком» и после 1917 года была убийственным аргументом. Пожалуй, только Чехов исподтишка выражал недовольство подобным лицемерием.

Повесть Ася это история о том, как две стороны разводили друг друга, пытаясь получить больше, чем могла дать ситуация, и кончили плохо. Один не смог заняться с девицей сексом, другая сторона не смогла четко поставить свои условия и получить деньги. Обе стороны слишком играли в чистоту и порядочность, хотя обе стороны подобными качествами не обладали и смотрели на жизнь вполне реалистично, но никак не могли признать, что другая сторона отнюдь не сентиментальный барчук, незнающий, как дети делаются, и не невинная девушка, мечтающая о чем-то платоническом. Русский человек на рандеву, это человек, которой не может получить то, что ему причитается или может причитаться, поскольку он как бы о причитающемся даже не догадывается. Ах, он стеснительный, ах, ему стыдно понять, что кто-то не соответствует его требованиям. Именно этим по сей день друг друга шантажируем.