Мистика?

Мистика?

Лес. Кругом лес. Только над головой маленькое небо, зажатое со всех сторон верхушками, кронами деревьев, стремящимися бесконечно ввысь, в безудержном желании сузить небо до маленькой точки, а лучше совсем закрыть его от меня, моих глаз.
Стою в лёгкой растерянности. Куда идти, куда продолжать путь, где я? В такой же растерянности, неподалёку от меня пребывает мой постоянный попутчик в лесных прогулках , четвероногий друг Дар, немецкая овчарка. Хвост опущен, обмякшее тело, опущенная голова, виноватый, из-под сдвинутых бровей взгляд. В полуобороте ко мне, он, извиняясь, просит прощения за  свою несостоятельность в вопросе поиска направления, той единственной дороги домой.
Весна. Всё ещё, пока, в снегу. На снегу следы, много следов, животных, птиц, в том числе и наши. Все они, петляя, теряются за стеной берёз, осин, елей, сосен и прочих деревьев, разнообразного кустарника.
Что делать? Казалось бы всё знакомо, можно сказать, до боли знакомо, но вот беда, идти куда? Несколько часов блуждания по лесу не привели нас никуда, кроме, чем опять же, сюда! Вот, когда поверишь в сказки! Никак и впрямь, леший кружит! Стоим с Даром, смотрим в растерянности друг на друга:
- Дар! Ты же собака. Всегда находил дорогу домой. Что ж, сейчас, так подводишь?
- Слушай! Сам не пойму! Видишь, всё, вроде бы, как правильно, делаю. Вот нос. Вот обоняние. Вот следы. Вот и мы, и снова наши следы. Веду по следам, вывожу на следы, но это снова мы... Чудеса! То же место, те же мысли. Те же вопросы. Ты человек. Подумай, придумай что-нибудь. У меня инстинкт, у тебя знания...
Вот, те раз! Попадалово... Мне стало смешно от таких, пришедших в голову, слов. Особенно от слова "попадалово", всплывшего из детства.
В который раз с горечью вспоминаю о своей оплошности. Как мог забыть компас? Всё при себе для выживания в лесу, кроме компаса. Зачем, почему, когда выложил его из "разгрузки"? Фантастика, мистика какая-то. Он нигде мне, кроме, чем в лесу, и не нужен! Ну, да, ладно, делать нечего. Есть определённая ситуация, определённые обстоятельства, определённые знания и опытный, хороший, преданный друг, защитник от нежелательных встреч с опасной живностью. Что ж, начнём снова. Сугроб тает с юга сильнее, мох растёт больше с севера, кроны гуще на юге, менее густые на севере. Железная и автомобильная дороги на западе не промахнёшься, аэродром для малой авиации, промышляющей парашютным спортом, на востоке, но далековато, однако. В том направлении, поближе, находятся дачные посёлки, хорошо знакомые. Областной город и федеральная трасса на юге, прокладка то ли газопровода, то ли нефтепровода через лес, на севере. Газопровод не пересекал, значит, идя на север, неизбежно уткнусь в него. Смотрю на сугробы, мох и кроны  деревьев. Что за чертовщина? Разные сугробы подтаивают, кто как, со всех сторон света, мох на разных деревьях, стоящих рядом, растёт так же, как вздумается, где как, со всех сторон. Кроны, да, та же ерунда. Чума, одним словом!
Прислушиваюсь. Справа, далёкий тяжёлый перестук колёс товарного поезда, еле слышимый. Слева, далеко, далеко, высоко, высоко гул двухмоторного самолёта. Да-а-а-а... История повторяется. По всему, направление к дому прямо передо мной. Иду. Останавливаюсь через десять минут, смотрю на часы. Хм, действительно, прошло десять минут. Прислушиваюсь. "Товарняк" слева, самолёт справа! Иду дальше. Останавливаюсь, прислушиваюсь. Всё с точностью, да, наоборот. Теперь "товарняк" снова справа, самолёт слева, и звуки, издаваемые этими "жестянками", не меняются ни в силе, ни в тональности, ни в удалённости, ни в продолжительности... Внимательно осматриваюсь вокруг. Ё! Стою почти на том же месте, такой же, слегка растерянный. Дар невдалеке, в полуобороте ко мне, с извиняющимся взглядом. Мистика! Как будто, мы застряли во времени и пространстве. Нет, скорее всего, только в пространстве, так как стрелки на часах спокойно двигались вперёд, показывая - время неумолимо идёт к вечеру, что и подтверждали постепенно наступающие сумерки.
Что делать, что делать, что делать? Заметался я, топчась на одном месте. Кручу, верчу, дорогу ищу... Дар, чувствуя что-то неладное, подошёл и не отходит от меня ни на шаг, оглядывается, принюхивается, прижимается ко мне, растерян, смотрит в глаза. Впервые вижу его таким, впрочем, себя тоже. Пытаюсь приободрить его, треплю за холку, глажу:
- Всё хорошо! Всё хорошо!
Но, в целом, ничего хорошего. Пять часов похода по маленькому пятачку леса! Решаю бороться с мистикой, самой мистикой. Была не была, на волю судьбы, куда кинет, туда и пойду. Закрыл глаза, в мыслях вспомнил и представил себе сказочного лешего.  Пообещал, если встречу его в лесу, то сжую вместе с лохматой шерстью, как бы мне он не был противен, "сахарные" косточки отдам Дару. Вот тогда он узнает, как морочить нам головы.  Затем, крутанулся вокруг оси несколько раз, сделал несколько шагов вперёд, открыл глаза и танком попёр сквозь сугробы и лес по прямой, на сколько было возможно,  продираясь сквозь кусты, но обходя стволы деревьев, не обращая внимания на следы зверей, окружающий мир. Тупо вперёд.  Вдруг овраг. Глубиной метров тридцать. Внизу ручей, широкий, метра два открытой воды, а что под снегом?
- Да пошёл ты! - адресую ручью.
Делаю шаг вперёд. Проваливаясь в снег почти по пояс, настойчиво спускаюсь вниз, прямо, прямо, ещё прямее! Где ручей шире, где уже? По барабану! Прямо! Дар в восторге. Подхватив мой настрой, проваливаясь почти по уши, выпрыгивает из снега свечкой, проваливается  и снова вперёд. Направление понял - вперёд! Не сворачивая! Обгоняя меня достигает ручья, задерживается у обрыва, оглядывается и прыжок. На другой стороне разворачивается, садится, пару раз лает:
- Берега крепкие, прочные! Не обвалились.
- Вижу, Дар! Вижу!
Утаптываю снег на своём берегу, дорожкой, метров пять. Разбег, полёт. Подо мной поток холодной воды. С интересом любуюсь с верху, надо же, красиво лечу! Проваливаюсь по колено в снег на другой стороне, тут же отталкиваюсь и подаюсь вперёд усиливая инерцию тела. Снова полёт на метр вперёд и, ой, как вовремя! Место моего первого приземления рушится и уходит под воду, тянет за собой снежный покров, на котором лежу я. Барахтаясь в уходящем из под меня  снегу, фактически плывя "кролем", со смехом отползаю, а может, отплываю, ещё на пару метров от обрыва:
- Дар, ну, ты видел, видел? Нет, ты видел? - перевернувшись на спину, продолжаю смеяться, представив и наблюдая со стороны свой "заплыв".
Дар радостно прыгает вокруг меня, через меня, играет, подскуливает, рычит, урчит, весело лает. Плюхается на меня всей массой, вдавив передними лапами мои плечи в снег ласково один раз лизнул лицо. Отстранив голову назад, наклонив на бок, смотрит на реакцию хозяина, мол, не переборщил? Хватаю его за брыли, щёки, если говорить применительно к человеку. Также ласково, дружелюбно, мягко, тереблю их:
- Ага! А, кто тебе разрешал лицо лизать? Расслабился, дурика включил? Поозорничать решил?
Пёс, понимая, что расстройства у хозяина по такой его собачьей выходке не произошло, снова подскакивает и создаёт снежную метель, пургу вокруг меня, прыгая и веселясь.
- Дар, всё, всё, хватит! Отойди! Спокойно! - укрываясь руками от снежной пыли, весело кричу ему.
Собака, отпрыгивает в сторону, садится в снег, с интересом смотрит. Что дальше?
- Кого я рисую? - вожу раскинутыми руками и ногами по снегу из стороны в сторону.
- Гав!.. Гав! Гав!
- Молодец! Отгадал! Снежного ангела! Что идём дальше? - поднимаюсь, отряхиваясь, - Опять вперёд? Не сворачивая?
- Гав!
Ещё час по бездорожью, две гусеницы одного танка, уминаем с Даром снег. Вперёд на пролом. Прямо смотрим, прямо идём.
Неожиданно вываливаемся на лесную дорогу, достаточно широкую, незнакомую. Так-с. Хорошо то, что дорога. Куда-нибудь, да, выведет. Вопрос, в какую сторону идти? Посмотрел, прислушался, прикинул. Ничего знакомого, ничего слышного. Однако!
Переглянулись с другом:
- Да, пошли они! Наше дело правое! Мы победим! -  и повернули направо.
Дар бежит впереди, я иду метрах в пятидесяти позади. Ни я, ни он, ничего не узнаём. Хотя бы какая зацепка, зацепочка! Всё чужое, всё незнакомое... И, что вы думаете про эту ситуацию? А я так вам скажу. Обидно! Обидно выйти на дорогу и не видеть ей конца, с определённо враждебными видами по сторонам. Ни одной приветливо наклонённой, узнаваемой веточки. Обидно осознавать, что сумерки скоро сменит ночь. А ночь сменит надежду на страх, ибо страх всегда сопутствует наступающей темноте в незнакомом месте. Ужас! Ужас стал настойчиво, живо подгонять меня под зад, я же Дара:
- Давай! Давай! Быстрей! Быстрей!
Но Дар, всё упрямее и упрямее не спешил, пока совсем не остановился, как вкопанный. Что и меня заставило настороженно затормозить на месте. Стою:
- Что?
Пёс молча подбегает ко мне, обегает, направляется снова вперёд и на том же месте, где ранее останавливался, словно упираясь в невидимую стену, вновь встаёт, как вкопанный.
- Вперёд! - командую.
Он наклоняется в попытке сделать шаг и тут же возвращается в первоначальное положение. Виновато оглядывается, делает унылый, потерянный вид, бежит опять ко мне, обегает, направляясь вперёд, упирается в стену, растерянность. Один в один, как было перед этим. Подаю другую команду:
- Стоять! Спокойно, Дар!
Иду к нему медленно, не торопясь, озираясь по сторонам, вслушиваюсь, всматриваюсь и понимаю - тишина. Во истину, как говорят, мёртвая тишина! Мурашки по спине, родили дрожь в ногах. Только сила воли продвигает меня вперёд. Страх  тянет назад. Тишина, а в ней чёткий, леденящий хруст снега под ногами. Сердце упало в низ живота, живот надавил на то, чем люди справляют нужду. Подавляя страх, делаю ещё несколько шагов, останавливаюсь рядом с собакой. Смотрим друг на друга. Ни Дар, ни я не понимаем, что с нами творится. У собаки подрагивают лапы, тело. У меня холодный пот по спине, испарина на лбу, та же дрожь в ногах. И никаких видимых причин для страха. Только одна. Слышаемая. Мы оба слышали её! Мёртвую тишину! Оглядываюсь, та же незнакомая дорога. Смотрю вперёд, куда шли. Она же - незнакомая дорога. В очередной раз за сегодняшний день поминаю нечистую силу, чтобы ей пусто было, с её приколами. Стоим. Молчим. Сколько по времени не знаю. Назад идти бессмысленно. Вперёд? Упёрлись в стену страха! Приказываю себе:
- Вперёд! Давай! Вперёд! - наклоняюсь, пытаюсь сделать шаг, вижу, что и пёс порывается идти за  мной и не можем, страх отбрасывает нас назад. В бессилии стоим на месте. Поднимаю глаза в небо. С удивлением вижу яркие звёзды, полную луну. Светло, как днём. Представляю жёнушку. Ждёт, переживает, волнуется! И тут вскипаю...
- Да, чтоб вас всех здесь земных, неземных, живых, мёртвых, чистых, нечистых приподняло и уронило! Опухли совсем! Ночь на дворе, а мы тут с вами всё дурью маемся! В иди-стой играем! Развыёживались  здесь! - в гневном порыве шагаю вперёд,  Дар за мной, - Удоты поганые и морды свои попрятали, ни кулаком сунуть по мерзости, ни укусить нечисть! Как дал бы! Дай только дорваться!
Иду, ругаюсь, зло наружу прямо-таки выпирает, негодование захлёстывает! Ищу глазами, кому ряху набить, хохоталку и шею с плеч свернуть! Зубы скрипят, желваки играют, взгляд, лучше не видеть, окаменеть можно. Кляну всех и вся на чём свет стоит:
- Убогие! Целый день мозги пудрят!
- Гав!
- Да! Дар! Достали уже!
- Гав!
- Да, не то слово!
- Гав!
- Что? - наконец отвлекаюсь от брани, глядя на собаку, - Что, такое?
Вижу улыбку на морде пса, бегущего рядом. Весело так бежит, забавляется моим негодованием. Хвостом виляет, вперёд отбежал, развернулся и радостно лает то в одну сторону, то в другую, внимание привлекает по этим самым сторонам взглянуть.
Что за "ё", "кэ", "лэ", "мэ", "нэ"? Места то все знакомые! И дорога много раз хоженая! Оборачиваюсь. Так, ведь, она родимая, на все стороны своя, милая! А в небе то, в небе! Ни звёзд , ни луны! Облака, синева,  алый закат! Лес шумит, снег хрустит, дятел стучит, собака лает, сова пролетает и ещё какая-то мелочь.  Жизнью всё дышит! От те на! Что же с нами было? Что произошло? Что за выверт такой природный, мироздания выкрутас? Мистика, да, и только!
Ещё осматриваюсь. Начиная с этого поворота, до дома, примерно километров пять. Сажусь в сугроб, проваливаюсь в мягкое "кресло", расслабляюсь, снег подстраивается под анатомию моего тела, обвалакивает.
- Дар, отдохни перед последним броском. 
Пёс прыгает в сугроб рядом. Кладёт лапы мне на колени, сверху пристраивает мордочку. По другому её никак не назвать в этот момент, именно, мордочка, настолько она была умильная, расплывшаяся в приятности и блаженстве. Минут пятнадцать мы наслаждались созерцанием друг друга и прилегающих окрестностей. Прямо-таки радостно, надо сказать, было на душе. Что подтверждается сиюминутным моим, сейчас, к рассказу настроением. Не может быть, чтобы вы не почувствовали! Ну же, расслабьтесь! Как? Правда, здорово?!
Э! Э! Что, совсем обленились? Хватит, хватит! Домой, кто пойдёт? Он не на куриных ножках, сам не придёт!
Пора, и то, правда. Пытаюсь выкарабкаться из сугроба.. Приподнимаюсь. Проваливаюсь обратно. Приподнимаюсь, проваливаюсь. Так несколько раз. Умираю от накатившегося смеха, зародившегося где-то в глубинах живота и волнами, можно сказать припадками, вырывающегося наружу. Боже мой! Как же вылезти из сугроба? Вот, не было печали, да, видно, черти, снова накачали! Смеясь над своей беспомощностью, подзываю собаку:
- Дар! Иди сюда, помоги бедолаге, двуногому, хотя бы на четыре точки опоры встать!
Пёс радостно, с осознанием своей значимости, причастности к спасению утопающего в сугробе хозяина, подбегает, подставив свою шею, на которой красовалась его гордость перед дворовыми собаками и людьми - ошейник.
- Молодец! Хороший пёсик! - хватаюсь за ошейник, - Тяни! Вперёд!
В который раз не пожалел, что у меня немецкая овчарка! Умная, сильная, преданная, сообразительная собака! Куда людям до неё жадным, алчным, шкодливым, лживым, слабым духом и телом... Мышцы лап, тела, шеи вздулись на мгновение. Рывок! Я пушинкой вылетаю из сугроба на дорогу, ноги разъезжаются в разные стороны, теряю равновесие, отпуская ошейник, падаю на живот и продолжаю скольжение по дороге, останавливаюсь. Слышу учащённое сопение над одним ухом, затем, над другим. Вдыхаемый и выдыхаемый, носом собаки, воздух, щекочет мне уши и шею. Хихикая, втягиваю голову в плечи:
- Спасибо, спасибо, Дар! Хороший, хороший, пёсик, молодец! Пойдём.
Путь домой, к дому, продолжался весело, непринуждённо, легко. Смех и лай летели во всех направлениях. Шли, подталкивая один другого в сугробы, с одной разницей, Дар из сугробов выбирался сам, а я, порой, только с его помощью. Смешно, невероятно, но факт.
Прикинь, вышли из дома в десять часов утра, вернулись к оному  около восьми вечера.
Пережили несколько минут обиженного урчания для меня любимой жёнушки, для Дара, любимой хозяюшки. Повинились и жизнь сразу наладилась. Сытая, мирная, чудесная жизнь.
Жёнушке мы не стали рассказывать о нашем приключении в полном объёме, побоялись. Не ровен час, напугается, насторожится, в лес от страха пускать не будет, а оно нам с Даром надо? 
Прошло какое-то время. Сидим дома. Я смотрю телевизор, валяясь на диване, Дар мирно посапывает, валяясь на ковре рядом с диваном, что мне очень удобно, по причине подогрева ступней ног, лежащих на его крепком, тёплом, шерстяном теле. Что? Многие из вас подумали о неблаговидной участи собаки? Мол, ноги на неё, как на коврик ставят?! Издеваются?! Не-е-е-е-е! Не правильно подумали! Здесь у нас симбиоз! Взаимное, так сказать, понимание и удовлетворение потребностей преобразовалось...  Он мне ноги греет, я же ему, теми самыми ногами, рёбрышки и животик почёсываю. Приятность, принеприменно, для обоих.  Впрочем, вы вправе думать, как думается. Речь не про эти думы, а про передачу в телевизоре, по телевизору, из телевизора. Ну, вы поняли.
Так, вот. Смотрю, вижу и слышу. Некая группа, изучающая аномальные явления, побывала в некоемой местности с некоемыми аномальными явлениями, аномальность которых и зафиксировала на той самой некоемой местности, бездоказательно, правда. Но, главное смысл. Яко бы, там существует некий разлом, переход из одного мира в другой, с нашего в параллельный. О, как! На таком безапелляционном заявлении с голубого экрана, Дар встрепенулся, подскочил, сел, уставился в телевизор. Интересненько! Братцы мои и сестрички! А "переход" то тот, аккурат до нашего леса тянется аномальностью своей! И, если кратко пояснить, то когда-то, в былые времена, в лес наш ушли по грибы отец с сыном. День проблуждали. Вернулись в деревню... Они то день проблуждали, а деревня, уж, как семь лет прожила... Тут я, от избытка чувств, с дивана на пол и съехал, так, что ноги врозь, а между ними пёс мордой ко мне. Так и сидим лицом в морду, мордой в лицо, нос к носу, в глазах удивление.
- Д-д-дар-р-р... А оно, как, однако, видишь ли, нам свезло тогда-то. Не перейди мы черту, так, поди, и не признал бы нас никто в деревне то, по причине многолетия отсутствия?!
Дар понимающе положил мне в руки морду, тихонько поскуливая, не отводя от моих глаз свои.
Вот, что хочешь, то и думай. Нечисть ли тебя по лесу водила? Аномалия какая приключилась? Переход ли в параллели из параллелей?  А может ещё, какая загвоздка? Одно, хорошо. Закончилось всё для нас благополучно, без искажения бытия нашего настоящего. И на том спасибо. Есть, правда, ещё малое такое, опасение, что ли. То была не одна, такого приблизительного содержания история, касаемо наших прогулок. Были и другие. Может, когда и расскажу, если лень препятствием к тому не станет.
Что? Устали читать? О! А теперь представьте, какого нам было, всё это ногами идти по земле, а не глазами по строчкам?! Вот и Дар со мной соглашается, кивает. Это вам не хухры-мухры, не кренделя из теста лепить. Мистика мистикой, только ноги и лапы реальные, свои как никак, топали мы ими реально и видели, чувствовали всё реально. Такое, вот, понимаете ли, непонятное приключается иногда. Мистика? Как знать...