Святая простота

Избранные главы из неполного собрания объяснительных.
Том 3, стр. 347.

Я, токарь Столярский, по натуре парень простой. И ваще, чё думаю, то и говорю. Писать я не мастак, но надо – значит надо, накалякаю.
Давеча вот выполнил я задание мастера, выточил какую-то детальку. Для чего она – не знаю. А мне чё – раз говорят, точи, я и точу. А потом стал я, по обыкновению, у станка, руку в карман сунул, а другой папироску держу. Технологический перерыв называется. Ага, а тут как раз начальничек небольшой пробегает, по кличке Пиночет. Он и взаправду небольшой – маленький такой, лысенький, противненький такой. В детстве курил много, вот и не вырос, а как бросил, так поздно уже было. Мы ласково его Пиней называем. В этот раз настроение у него совсем прескверное оказалось. Наверное, только что втык получил от высшего руководства, не остыл ишшо. В голове, невооружонным  глазом видать, неутолённые эмоции бурлят… А тут я, стою, курю. Руки в карманы засунул, папироска в роте тлеет. Подкатывается начальничек ко мне. Улыбочка у него такая добродушная, ну и я в ответ заулыбался. Люблю, дурак, открытых и честных людей, а эта его вампирская улыбочка меня с панталыку и сбила. Знаю ведь, что он за иудушка, а привыкнуть никак не могу.
Ага, подкатился, значит, он ко мне и простенький такой вопрос задаёт, издалека подбирается. Чего это, мол, у меня в рабочее время руки в карманах находятся? А я по простоте душевной и отвечаю, что думаю. Говорю, а чего, мол, может, мне их в какое другое отверствие всунуть? Подскажите, пжалста.
Начальничек весь передёрнулся, взъерепенился весь, улыбочку стёр, да как завопит:
-Ты что, дурака из меня вздумал лепить?
-Так это, - говорю я опешивши, - зачем же лепить, когда за меня уж постарались?
-Что? – опять он вопит, вроде как по-нормальному разговаривать нельзя. – Да я тебя премии лишу, да я тебе строгача впаяю!
Ну, вижу я, дела к нехорошему идут. Изнервничался человек весь, даже жалко его стало. Тогда я  к нему с ласковым словом обращаюсь.
-Да не волнуйтесь вы так, - говорю, - господин начальник. Всё у нас наладится.
А он не унимается:
-Какой я тебе господин!? Что у нас наладится?! Ты что, издеваться надо мной вздумал?! Не-ет, эт-то тебе даром не пройдёт! Я с тебя три шкуры спущу!
Тут я вправду не совсем понял, чё это он «господином» оскорбился, говорю:
-А чё это вы господином оскорбились? Я ж вам приятное хотел сделать. Тем более, что у нас щас демократия, рыночные отношения и тэдэ. Но токо, если вам это не нравится, тогда я могу вас по-другому назвать. Мин херц, например, или мон шер, или сеньор, или микадо-сан, в конце концов. А нет, так сами чего-нибудь предложьте, я не против.
Смотрю, начальничек совсем зеленеть начал.  Вот-вот фиолетовый пар из ушей попрёт, а из носа – красный дым повалит. Ну точно, что твой дракончик об одной голове.
Я уж было начал подбирать для него самые ласковые, самые успокоительные слова, родной жене редко в какой праздник такие скажешь, ну а для своего руководства мне ничего не жалко. Но высказаться мне дракончик Пиня не дал. Как застучит лапками, то есть, ножками, об пол, коготками, то есть, кулачками как замашет, как заверещит нечеловеческим голосом:
-Я слов на ветер не швыряю! Договоришься у меня! Сейчас тебя осткорблять начну!
Ну тут я испугался не на шутку, а вдруг удар человека хватит? Как же мы тогда жить-то будем без нашего начальничка, загнёмся ведь совсем.
Ага, а тут на крики и мужички наши сбежались. Говорят мне:
-Да не трогай ты его, вишь, как человек за родное производство пекётся.
-Да что вы, - говорю, -  ребята, я ж его и пальцем не торкнулся. Он сам комне, как муха к липучке, приклеился.
-Ну приклеился, - говорят мужички, - так пусть и отклеится с Богом.
-Так ведь не отлипает, - говорю, - а чего хочет – не понятно. Вон его скоро кондратий хватит, а он всё на своём стоит: то уволю, кричит, то выговор впаяю, то премии лишу. Посоветуйте, ребята, что сним делать? – говорю.
Ну тут уж Михалыч не выдержал. На что спокойный мужик, а и его жалость взяла.
-На, - говорит, выпей вот, - и суёт меняющему цвета Пине пузырёк валерьянки, - авось помогёт.
А тот до потолка как сиганёт, да как выбьет у Михалыча из рук пузырёк! Ну чего мне оставалось делать? Тут уж точно, доброе слово делу не подмога, нужно экстренные меры принимать. Прицелился я тогда основательно и влепил, извините, произведённой мной деталькой, начальничку промеж глаз. Легонько так тюкнул, а он сразу и успокоился, обмяк, притих как-то. На полу. Как видите, и ненужная деталь иногда сгодиться может.
Ну дак то всё не важно, за правду мне не впервой страдать, и премиев лишаться, и выговора получать, это всё ладно, а я вот к чему веду. Поскольку парень я простой, неотёсанный, можно сказать, академиев не кончал, то вот хотелось бы мне знать, что по этому поводу умные люди думают. Ну типа нашего начальничка. Я вот, например, кумекаю, что на всяком предприятии люди работают простые, ну вроде меня, и сложные, вроде моего станка, а однако ж все они человеки. А к человекам трепетнее надо относиться, бережнее, и не оскорблять всякими нехорошими словами и поступками. А то как-то не по-людски получается. Этак и в глаз схлопотать можно. А вы как считаете?.. 

Май 1998