Рыбак

               
               Шторм пришёл быстро. Порыв ветра   распахнул стенку камышей, склонил её и тут же принялся  трепать бесчисленные стебли растений.

 Озеро смутилось, по нему  пошла быстрая тёмная рябь,  а уже через минуту   катились  мутно-зелёные волны. Запах цветущей степи  перемешался с запахом  водорослей.

 Тетива сети     прогнулась в моих руках, туго натянулась и задрожала. Пришлось     отпустить.  Поплавки тихо всплеснули и утонули в провале волн.   Лодка   облегчённо  захлюпала днищем, накренилась и   понеслась  к берегу.

       Брызги и водяной туман кропили меня и моё судно,  но, вдруг,  по тёмным взлохмаченным волнам,  прошли струящийся трепет и дрожь,  я невольно оглянулся, ожидая чего-то неминуемого.

      За моей спиной, гряда за грядой  шли, догоняя друг друга, дымные белопенные валы. Чайки с криком носились над ними и смело бросались в их белую пену, и вновь  взмывали,  будто настал их  лучший час.

       Лодка   хлебнула  кормой забортной воды, ткнулась килем в плотные слои камышового плавника и мягко остановилась.

 Из под  ее днища вырвалась насмерть перепуганная лысуха, чёрная птица   замелькала  короткими крыльями, застрочила лапками по воде против ветра, чуть чуть поднялась над  гулом  камышей, но тут же,   упала в  гущу стеблей. Это был не ее час.

       Озеро, прижатое ливнем, ходило темными волнами. По лицу колюче били дождевые струи. Шторм мало- помалу стихал,  и вскоре взмыленное  озеро  успокоенно сверкало    миллионами маленьких солнц.
 
       На  плоском берегу, широко разбросаны по  траве сети, они сушатся. Знакомый рыбак из Ялуторовска  аккуратно собирает их одну за другой  укладывает  в непромокаемые пластиковые мешки.

     -Ну что Володя, уезжаешь?- подошел я к нему.
     -Надоело,- повернул он ко мне свое утомлённое лицо, и, продолжая заниматься делом, добавил,- через день на работу, а тут еще целые сутки блудил.  Вымотался.

        Владимир щупловат, а  дело, которое он выбрал, требует крепкого  здоровья.  У него негромкий голос и  худое  благообразное  лицо мученика за идею, а она     у него проста: пока  идет весенний ход рыбы, надо успеть  немного заработать. Сегодня он против обыкновения небрит, седая щетина старит его.

    -Вчера забуксовал на солонцах возле Мохового плеса,-продолжал он, -  ночь на дворе,    по уму то надо  было  переждать в кабине до утра. Места  здешние я    плохо знаю,  но тут вдруг  посыпал  дождь, а у меня все вещи возле пристани  были  разбросаны. Запереживал, и решил  идти   в твоё село за трактором.

  Да, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. До Дубровного час ходу, а я часов пять  шёл, в общем, попал  к рассвету, в какие- то незнакомые поля. Собаки на меня из бурьяна с  смотрят, а близко не подходят.

       Только подумал, чего им  надо,  как вдруг они понеслись прочь и пошли  махать по степи, только  белыми салфетками замелькали. Косули это оказались.

      Часа через два  подъехал ко мне на подводе пастух. Брови от удивления поднял. Он то мне и рассказал, что я  оказывается  всю ночь шёл    не на восток, как было надо, а на запад,  и что   нахожусь  уже в   Курганской области.  Поплёлся я назад,   последние километры до  пристани   метров по  триста в час проходил, не больше. Останавливался без конца, отдыхал.

    -Ты,  Володя, попал   в ту же историю, что и один из  героев Джека Лондона. У твоей повести тоже хорошее окончание.

       -Да, надо ехать домой, а  еще ничего не заработал,- изморённо  вздохнул Владимир каким-то своим грустным  мыслям.

      Я попробовал мысленно представить  весь его ночной путь. Незнакомому человеку потерять направление, среди бесконечных здешних  равнин в пасмурную погоду очень  легко. Закружили его  ночные дороги вокруг озёр и  увели в чужие суходолы.   
      Вытолкнутый жизнью на   сырые берега здешних озер, в призрачной надежде  на улыбку Фортуны, какие полевые тропинки   выбирал он этой ночью, и придерживался ли он их в темноте, шагая  под дождем без компаса, без спичек, без куска хлеба в кармане?


Фото из инета