Фрагмент

   Рассеяно прижимая к груди небольшой сверток из мятой газетной бумаги, ребенок с глазами старика исступленно брел по щербинистой брусчатке.  Сверток местами явно промок насквозь: бумага размякла, темная влага быстро остывала; промозглые сумерки ноябрьского вечера жадно поглощали скупые крохи слабого тепла. Отдав последнее безразличным ко всему уличным фонарям, сердце тихо уснуло навсегда. Так младенец, усталый после насыщенного забавами дня, с улыбкой засыпает на материнской груди… чтобы завтра никогда уже не проснуться, раз открыв дверь во взрослую жизнь… утратив дары... Меж легкими, инородным телом непривычно холодел антрацитно-черный осколок...
   Мальчик шел через площадь к набережной, где за каменным парапетом ломала тонкий лед темная вода. На резком ветру, водянистые старческие глаза обильно слезились. Наледь на щеках, мерцала всякий раз, когда неверные отблески городских миражей ложились на пропитанное горем лицо.
Из мрака за парапетом хищно налетели новые порывы ветра. Зловеще зааплодировав лоскутами и лохмотьями, они вмиг изваяли на месте человека причудливого безвольного гротеска. Сцена мрачной фантасмагории развернулась на подмостках театра безлюдных улиц. Скованные заморозком ветви в уснувшем парке, скрипучие двери подворотен, заигрывающие со сквозняками, перекати-поле выцветших листовок и афиш, - все аккомпонимировало действу, добавляя картине еще больше сюрреализма. Неспокойно дремавшая повсюду тьма внезапно взвилась, развязав бесконечную яростную битву со светом, бросая легионы на штурм его бастионов.  Прижавшись к холодному камню, человек безмолвно наблюдал, как изломанные крылья теней замыкают пространство вокруг, а изогнутые клинья света истончают самую ткань того занавеса, что скрывает от праздных взоров людей мрачное закулисье старого города……