Тени прошлого

 Это была карета, в которой ездили на вокзал постояльцы гостиницы "Бристоль".
Ольга Александровна, откинувшись на мягкие подушки, равнодушно смотрела в окно, где вдоль тротуаров мелькали торопливо шагавшие ранние прохожие, городовые, стоявшие на перекрестках и кухарки с кошелками в руках.
 С непривычки рано вставать во всем теле чувствовалась непреодолимая вялость, и потому она ни разу не взглянула в другой угол кареты, где сидел какой-то мужчина.
 - Старый или молодой ? - возник было у нее в голове ленивый вопрос. Но поворачивать голову не хотелось и вопрос угас без ответа.
Прохожие , городовые и кухарки мелькали за окном с утомительным однообразием, утро было унылым и серым, а потому вскоре пришло желание закрыть глаза и не смотреть на скучную дорогу к далекому вокзалу.
Когда она закрыла глаза, в голове  стали появляться туманные образы: то генерала с черными усами, что жил в "Бристоле", в номере напротив, то рыжего метрдотеля  в белоснежной манишке, то ещё какие-то смутные обрывки.
Ольга Александровна почувствовала, что засыпает, убаюканная плавным покачиванием на мягких рессорах.
 Вдруг где-то в отдалении до нее донесся тихий голос - быть может это генерал говорит, быть может метрдотель:
 - Сударыня, вы уронили сумочку...
На нее смотрели карие глаза, а рука незнакомого мужчины протягивала сумочку.
 - Благодарю вас..  - смущенно произнесла Ольга Александровна и ей стало неловко за свою дремоту.
За окном опять замелькали  городовые и торопливые прохожие.
И вдруг где-то в глубине ее сознания появилась смутная уверенность, что , только что увиденные карие глаза, уже знакомы ей. Где-то в совершенно иной обстановке, когда-то давно она встречала их.
Ольга Александровна, нахмурив красиво очерченные брови, порылась в далеких уголках памяти. Но там, в ворохе воспоминаний что-либо отыскать было нелегко.
И вдруг она услышала голос попутчика, смутно знакомый голос:
 - Извините, но мы, кажется были когда-то знакомы?
Повернув голову в сторону говорившего, она увидела опять эти карие глаза, и тогда сразу все вспомнила....
Вспомнила и не поверила собственной памяти, собственным глазам...
  - Не вы ли Ольга Александровна Мезина? - неуверенно произнес мучительно знакомый голос.
Теперь уже не могло быть никаких сомнений: это он, студент Коля Елагин, прекрасно игравший на скрипке. Это он, темноволосый юноша, которого десять лет тому назад она горячо любила первой любовью. Это он, как бы это не было невероятно!
Что-то ярко вспыхнуло и погасло в груди. Она смотрела на него широко открытыми глазами и еле слышно произнесла:
 - Да, это я.... Но ведь вы... были тогда расстреляны.
Елагин с изумлением вскинул на нее глаза:
 - Я расстрелян!? Я?! Да ведь это вас на Москве реке убили...
Ольга Александровна с молчаливым ужасом смотрела в глаза Елагина, и встречный ужас исходил из этих карих глаз.
После тягостного молчания, Елагин первым заговорил дрожащим, взволнованным, голосом:
 - Нет... нет... Это какое-то страшное недоразумение... Роковое недоразумение... Мы сейчас выясним... Слушайте, Оля... простите.. Ольга Александровна... Одним словом тогда, после декабрьского ареста, меня выслали в Самарскую губернию. О вас я не имел никаких сведений и запросил Аниканова. Он мне ответил, что вас расстреляли...
 - Он вам так написал?...
 - Да, со всеми подробностями расстрела...
Ольга Александровна  заломила руки и растерянными глазами смотрела на приделанную к стене металлическую ручку.
 - Это ужасно... ужасно! - словно про себя шептала она.
 - Но скажите, Ольга Александровна, почему же вы считали меня расстрелянным?
Она посмотрела на него пристальным взглядом
 - Потому что и мне живоописали вашу смерть...
 - Кто?
 - Он же...
 - Аниканов?
 - Да , Аниканов... мой нынешний муж.
Ольга Александровна видела, как остановившиеся карие глаза наполнились смертельным ужасом, как  в поисках слов шевелились губы.
 - Аниканов ваш муж?!
 - Да, вот уже восемь лет...
 - И вы ему легкомысленно поверили!
Упрек больно кольнул в сердце.
 - Но вы ведь тоже поверили...
 - Да, вы правы... я тоже поверил... Сразу же поверил... А через три года вернувшись из ссылки, не нашел ни одного товарища по университету, и не смог даже случайно раскрыть обман... Но ведь это же подлость!... Этот мерзавец...
Елагин остановился смущенный.
-Простите Ольга Александровна, но я никак не могу принять мысль, что Аниканов - ваш муж. Тот самый подленький Аниканов...
В карете гостиницы "Бристоль" вдруг стало очень тихо. Но Ольга Александровна не замечала этого: в груди сильно билось сердце, и казалось, что удары его слышит вся улица.
В голове с мучительной быстротой разматывался клубок воспоминаний о первой и единственной любви к этому большому человеку, сидящему сейчас в глубокой задумчивости.
А в стороне возникал другой образ, образ человека с рыжей бороденкой и вкрадчивыми манерами.
Он посматривал на них маленькими глазками и довольно потирая руки, злорадно улыбался...