Чудная работа

- Уф…. Ну и устала же я, - прошептала Любаша, разгибая спину.
Отряхнув руки от земли, поставив лопату под навес, улыбнулась и
подняла глаза к небу.

- Господи, я посадила, а Ты – расти. Слава Тебе за все. Отдаю все в Твои руки.

***
У неё и правда все росло, урожай вне зависимости от погоды всегда
был отменным. Сосед только косился на её огород и сварливо бурчал
что-то под нос себе. У Любаши не было ни сил, ни средств что-то
вкладывать в этот небольшой участок. Николаич, муж её, был тяжело
болен, да и самой Любаше было годков немало. Сосед унавоживал огород,
привозил торф, песок, делал грядки высокими, помятуя что предыдущее
лето было сырым, дождливым. А это вдруг выдалось сухим и жарким.
Опять – незадача. У Любаши руки не доходили выполоть между грядок,
это и спасло урожай… И так из года в год.

-Колдунья, не иначе, - шептал сосед.

***
Справившись по хозяйству, устало пошла в дом. На веранде веселая
мужская компания во главе с Николаичем «забивала козла».

- Весело там у них, - мелькнула мысль у Любаши, а вот воды то он
и не принес. А ведь просила! Я значит там, на огороде, а он
тут – веселится! Вот сейчас переоденусь, я ему все скажу! Только
сначала надо слова нужные подобрать. Назидательные. Чтобы раз
сказать – и все понятно стало.

На столике возле дивана лежала Библия. 

«Также и вы, жены, повинуйтесь своим мужьям, чтобы те из них,
которые не покоряются слову, житием жен своих без слова приобретаемы были...»

Уп-с…. Словно легкое дуновение ветерка мигом охладило её пыл.

- Николаич, ты там как? Уж и кушать наверное хочешь.. А я то все
по хозяйству, да на огороде, а мужа давно и кормить пора..
Проголодался? Тебе там, на веранде не дует? Тепленько одет? Не озяб?

Приятели мигом собрались и исчезли. Николаич медленно поднялся с
табуретки, опираясь на стенку.

- Ой, а время то как летит… Я, Любань, даже и не заметил. Даже
воды не принес в рукомойник.. А ты ведь просила.

- Да и ладно. Не велик труд. Сейчас принесу сама.

***
Николаич, будучи неверующим, но гостеприимным и добрым хозяином
и просто душевным человеком, всегда задавал один и тот же вопрос
гостям, которые останавливались у них на ночлег.

- А скажи-ка, милый, тебя как Господь спас?

И внимательно выслушивал неторопливые, искренние и всегда
неизменно радостные, истории о милости Божьей. Задавал вопросы,
пытаясь выстроить хоть какую-нибудь схему, но  у всех было все
по-разному. Неизменно было только одно – что-то происходило с
людьми, они отказывались от своей прежней жизни и с трепетным
доверием к Господу, шли по иному пути. Неизведанному,
непривычному. Чудная работа у Господа.

***
Николаичу становилось иногда совсем плохо, и тогда он просил Любашу:

- Ты пошепчи мне…

Любаша брала Библию и читала псалтырь. Видно было, как ему
становилось легче.
Разглаживалась складка между бровей, взгляд становился иным.

- Николаич, ты бы примирился с Богом.

- Я с Ним не ссорился. Это ты на колени часто становишься и
кричишь к Господу, а я никогда не стану ни перед кем на колени.

***
Как-то вечером вдруг попросил:

- Любань, помолись за меня.

Любаша не умела тихо молиться. В голос, со слезами и душевным
жаром, стала просить Бога о милости к супругу. Николаич лежал
тихо, прислушиваясь к словам, размышлял.
Среди ночи позвал:

- Любань, пошепчи мне.

Она с трепетом и любовью стала читать:

- «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому
что Ты со мной;…»

Утром, помолившись перед его кроватью, дав лекарство, пошла на
кухню. Пока ставила чайник, доставала посуду, спросила его о чем-то.

- Николаич, - ласково позвала, заглядывая в спальню.

Тихо. У кровати, положив голову на скрещенные руки, стоял на коленях
Николаич. Тихо отошел к Господу.