Сны и реальности

Сны и реальности.

1.

Перрон.

Стояло серое морозное утро, и туман опускался на сонный город, железную дорогу и небольшое здание городского вокзала.  Моим глазам в который уже раз предстали десятки людей на перроне, прощающихся друг с другом.  Я часто наблюдала за сценами прощания, и некоторые из них очень трогали меня, волновали. Однажды я видела, как старенькая бабушка провожала на поезд  совсем еще юную девушку, кутала ее в шаль, которую вероятнее всего сама и связала, и плакала так  по-старчески тихо, кротко и печально, как молодые еще не умеют. 
Но всё же я любила вокзал. Почему? – Наверное, поезда всегда ассоциировались у меня с надеждой и казались одним из крайних выходов, которыми можно воспользоваться, если  тебя затягивает в болото, а рядом нет того, кто смог бы протянуть  тебе трость. Говорят, сбежать от себя невозможно, но я часто сбегала.
Сотни огней в сером тумане виделись мне сквозь узкое окно поезда, когда я пыталась уснуть на верхней полке плацкартного вагона.  Жажда сна мутила рассудок, но то, что происходило в душе, не позволяло заснуть полноценным сном. Сколько часов я провела в состоянии полусна-полубреда в качающейся колыбели под мерный стук колес?  Меня изнуряло бешеное сердцебиение, возвращающее к реальности, когда в голове снова начинал вибрировать вопрос: «Почему я здесь, а не рядом с ним, в теплой постели?» И еще более страшный: «Как это могло случиться?» Но нет никакого ответа так же, как и нет сил снова копаться в себе, нет ничего, только внутренняя мольба о том, что именно сейчас ты почувствуешь:  я нужна тебе; позвонишь и просто скажешь, что любишь;  просто скажешь: «Моя родная», - и вернешь меня домой, к себе. И тогда не будет больше холодных утр, серого тумана, одиночества  и чужих городов.
Но Боги редко отвечают на мольбы.

2.

Безымянный город.

Поезд прибыл. Захожу в метро, на часах - 6 утра. Холодно. В кассу за билетами длинная очередь. Покупаю кофе в автомате. Пью. Горячая жижа раздражает воспаленное горло: в поездах меня всегда продувает. Оглядываюсь. Ничего не изменилось. Такой же холод. Такие же очереди. Такие же люди – уставшие и потерянные. Прямо как я.
Бродячая собака спит в проходе. Среди мусора, бутылок, плевков и жвачек. Больно смотреть. Холодно.
Спать уже не хочется. Начинаешь вливаться в ритм большого города. Купила талон, спускаюсь в метро. И вот поезд уже несет меня на бешеной скорости по темному туннелю.
Набираю смс на телефоне, в это время в голове снова проносится куча мыслей: «А может написать ему? Извиниться? (За что?) Снова шептать, как люблю? (Зачем?)» Вместо этого пишешь: «Лен, я приехала. Ты где?» Нажимаешь «Отправить» - и вот сообщение уже летит куда-то вдаль на почти новенький iPhone к замученной, голодной девушке, боящейся спускаться в метро и одетой небрежно, в общем, совершенно не так, как принято одеваться владелице iPhone-а.
Встретились. Идем в Макдоналдс пить кофе и греться. Молчим. Я рассматриваю ее. Спутанные рыжие волосы, лицо бледное, осунувшееся, круги под глазами, еще сильнее похудела. Но глаза все те же, также горят зеленым огнем; в этом замученном существе столько сил и активности, что и на весь мир хватит. Но сейчас она сдает сессию, болтается по общагам, ночует где придется и очень редко ест.
Сидим и пьем кофе, грызем вишневые пирожки.  Лена зевает.
- Устала. Хочу домой.
- Тебе еще немного осталось продержаться, скоро будешь дома, там теплее, - отвечаю несколько равнодушно.
- Завтра домой… А послезавтра куда? Устала за ним кататься. А что будешь делать ты?
- Попробую вернуться на старую работу. Найду жилье. А пока перекантуюсь у знакомой.
- А с ним что?..
Молчу в ответ. Не хочу отвечать, чтобы не заплакать. Слишком много раз мы уже сидели вот так, в Макдоналдсе, и обе ревели навзрыд. Но сейчас я чувствую себя взрослее и не хочу повторять этих сцен. А может, просто не хочу начинать плакать, так как не знаю, когда смогу остановиться.
- Не унывай.
- Угу…

Идем по еще темным улицам. Лена звонит кому-то, уточняет адрес. Ищем очередную общагу. Находим. Свет от фонаря падает на лица. Холодный воздух в легких, ветер в спине. Думаю о том, что не хочу быть здесь. А она уже машет рукой.
Иду мимо Патриаршего пруда. Вода мутная. В душе также мокро и мутно. Мне бы в руки желтые цветы и встретить сейчас не кого-то, а его, родного и единственно нужного. Или выпить с Азазелло вина на брудершафт, а конец известен. Но только без последствий. Чтобы никто меня не потерял, не искал и не тосковал по мне. А иначе нельзя.
Вокруг пустота. Зябко.

3.

Будни.

Работа за компьютером с 9.00 до 18.00 и два часа дороги от жилья до работы. Тяжелее всего приезжать в съемную квартиру, заходить в пустую комнату, где стены непременно начнут на тебя давить. Вряд ли им нравится такой одинокий и мрачный житель, как я, который и самому себе-то больше не нравится. Сижу и смотрю на стену. Думаю о том, что лучше не включать компьютер, чтобы не лезть в почту, ожидая сообщений, которых не будет. Зазвонил телефон. Хватаю трубку. Мама. Любимая и родная мама. Странно, почему я огорчаюсь, что мне позвонила мама, а не он. Ведь по  сути мама - это единственный в мире человек, который никогда от меня не отвернется, какой бы я ни была и сколько бы трудностей мне ни выпало. Мама будет любить всегда. Только мамы так могут.
Разговариваем и прощаемся. Кладу трубку. Думаю о доме. И о том, где мой дом. Ведь я знаю, где родительский дом, где его дом, где моя съемная квартира, но где же мой собственный дом?  Но это всего лишь мечта, в которой тебя ждет любимый мужчина, а если повезет, то и ребенок, а еще непременно кошка и собака. Странно, но я довольно долго была уверена в своей оригинальности. Думала, что далеко не многим в наше время свойственны подобные мечты. Но в один миг как-то очень легко поняла, что я лишь одна из миллионов, совершенно такая же, как и многие другие девушки и женщины, что я … банальна. А в мире просто не всем везет.
Я люблю спать. Но не из-за того, что сон дарит силы, а из-за того, что на время выносит тебя из реальности. Когда-то я любила видеть сны. Были среди них и хорошие, и плохие. Но потом стало больше плохих. Жутких и лишенных всяческого смысла. И я разлюбила сны. Потому что, когда просыпаешься посреди ночи, дрожа от страха, словно маленький ребенок, то острее чувствуется его отсутствие, ведь рядом с ним мне почти никогда не снятся кошмары.  А потом смотришь на часы и с ужасом понимаешь, что через три часа уже нужно будет собираться на работу. И обычно попытки заснуть вновь оказываются неудачными. Хотя нет, ты засыпаешь, когда до сигнала будильника остается минут двадцать, а просыпаешься, естественно, с дикой головной болью. Ну а потом снова холодное утро и метро. И череда скучных дней.
Я всегда считала счастливыми тех людей, которые любят свою работу, которые упиваются ей и забывают свои прочие проблемы. Но у меня такого никогда не было. Я могла работать в бешеном режиме, но все равно параллельно думала о чем-то своем. Не знаю уж, в чем живет эта проблема: в нелюбимой работе или в моей голове.
Моя работа приносит мне только одну позитивную вещь – деньги. Те самые бумажки, без которых жить невозможно, из-за которых люди часто губят свои жизни. Хотя… все мы губим свои жизни. Только выбираем разные методы.
В конце недели договорились встретиться с Леной, чтобы съездить в университет отвезти документы.  Когда ехали в маршрутке обратно, обе уснули. Уже на конечной нас разбудил водитель. Вышли из маршрутки и посмеялись. Когда в жизни пусто, смех разбавляет пустоту.

4.

Алкоголь.

В тот вечер Лене негде было ночевать. Решила попробовать  уговорить хозяйку квартиры, где я снимала комнату, пустить Лену переночевать к нам. Заходим в квартиру. В коридоре стоит запах перегара. Понимаю, что хозяйка снова выпила.
Алкоголь я считаю последней низостью, к которой может прибегнуть человек. Я лучше оправдала бы наркомана, чем алкоголика. Ведь наркотики дают по-настоящему сильное блаженство (пусть и только поначалу), а потом довольно быстро убивают. И если человек решил покайфовать и убить себя, то я бы посоветовала ему стать наркоманом. Потому что ни к чему мелочиться, становиться алкоголиком и медленно, очень медленно убивать себя. А главное, что до мгновения смерти члены армии алкоголизма доводят себя до поистине безобразного состояния. 
Вы когда-нибудь наблюдали за тем, как человек подносит рюмку с водкой ко рту, его лицо искажается от тошноты, к горлу подступают спазмы, а он все равно пьет? Так вот, это зрелище, пожалуй, входит в мою пятерку отвратительнейших вещей, увиденных мною в жизни.
И да, мне жаль их. Жаль эти искалеченные жизни. Жаль людей, которые попали под власть волшебной жидкости. Жаль, когда на вопрос, зачем нужно пить, они шевелят губами, но не знают, что ответить. Или заплачут в ответ. Какая пустота в их головах, что за миры они ищут в своих несчастных рюмках, чего хотят добиться пьяными скандалами и  истериками? – Мне кажется, что они просто боятся признать и принять пустоту, которая живет в них.
Хозяйка квартиры, Валентина, смотрит на Лену. Улыбается. Думаю, Лена ей понравилась. Договорились, ей разрешили остаться.
Переодеваемся в комнате.
- Мне очень нужно в душ. Поговори, пожалуйста, с ней, может, я заплачу ей за душ? – взволнованно шепчет Лена, запуская длинные тонкие пальцы в спутанные волосы.
- У нее счетчик на воду. Она помешана на воде. Когда я умываюсь, стоит под дверью и торопит, чтобы воды много не тратила. Но сейчас я поговорю с ней. За деньги уж, думаю, точно разрешит, - смеемся.
Но Валентина, к счастью, относится к той категории выпивших людей, которые добреют после выпивки. Поэтому Лене повезло, и она бесплатно пошла в душ. Вышла счастливой. Поразительно, как много значат определенные мелочи в различных жизненных ситуациях. Мы считаем возможность принять душ данностью,  а сегодня для Лены это было действительно большим счастьем. И, почти мурлыча, как кошка, она вертелась перед зеркалом, осматривала себя и спрашивала: «Я ведь стройная?» Хотелось ответить, что все скелеты стройные, но я просто улыбнулась и расстелила постель.
Свет погас.
Телефон молчит.

5.

Слёзы.

- Завтра он уезжает! – Лена навзрыд плачет в трубку.
Ее парень едет в командировку на полгода, и она боится, что их отношения не переживут разлуки. Но всё же молчит, ни в чем не упрекает его, ничего не просит, хранит их близость так, как я не умею хранить.
А вечером она играет в театральной постановке. Десятки людей будут смотреть на нее. И Лена будет улыбаться, будет яркой, общительной и самой красивой, когда в душе все порвано и затоптано, а он летит в самолете…все дальше и дальше от нее. 
Небо большое и серое. Как печальный спящий океан. Все Боги на небе уже давно уснули и не видят, как здесь, внизу, мечутся их жалкие творения. 
Хемингуэй сказал: «Из всех животных только человек умеет смеяться, хотя как раз у него для этого меньше всего поводов». По-моему, лучше не скажешь.
Захожу домой, делаю себе кофе.  Открываю сборник стихотворений М. Лохвицкой:
Опять одна, одна с моей тоской
По комнатам брожу я одиноким,
И черным шлейфом бархатное платье
Метет за мной холодный мрамор плит...
О, неужели ты не возвратишься?

Мои шаги звучат средь зал пустых...
С высоких стен старинные портреты
Глядят мне вслед насмешливо и строго
И взорами преследуют меня...

Поэзия очищает душу. Полистала сборник, стало немного легче. Собираюсь спать.
Выключила свет. Ложусь в постель, конечно, холодную. Мегаполис выматывает, и спать, конечно, очень хочется, но я знаю, как не просто будет уснуть. Одни мысли сменяются другими, на столе, рядом с кроватью, лежит молчащий телефон. И зависнув где-то между реальностью и сном, пропитанная десятками мыслей одновременно, сквозь закрытые веки я словно вижу этот несчастный беззвучный телефон. И меня заполняют мои реальности, мои фантазии.
Подари мне три нарцисса, недавно сорванных, ядовито-желтых.  Вокруг меня символы. Желанные, грустные, неясные. Кроны деревьев пронзают небо. Насквозь. Доказывая отсутствие рая. Но я слышу плеск воды и чувствую холод, исходящий от Вечной Реки. И лодка рассекает темную  воду, повторяя в бесконечный раз один и тот же путь. Только пассажиры всегда новые. Мне не нужно монет на глаза. Провожатому я подарю нарциссы. А затем прыгну в реку, оставив его одного в своей старой, как ночь, лодке. Но мне до него уже не будет дела: я снова затеряюсь между мирами. Подари мне три нарцисса, недавно сорванных, ядовито-желтых. Быть может, мне покажется, что ты даришь Вечность.
И не в равнодушии боль, не в разочаровании, не в нанесенных любимым человеком ранах... Самая отчаянная боль живет в надежде. В надежде на то, что однажды всё станет лучше. Столько противоречий, столько мыслей, кажется, вот-вот разобьешься на осколки, но, разбившись, будешь снова и снова впиваться в остатки своей еще горячей плоти, пока не останется совсем ничего. Пока не останется пустота. А с пустотой легче, чем с надеждой. И воспоминания в пустоте растворяются.
А ночь такая красивая... Пусть темнота иногда и пугает... Особенно, когда тебе одиноко. Во всем есть своя прелесть...в рождении и в смерти, в наслаждении и в боли, во встрече и в расставании. Всю жизнь ты сжигаешь страницы за страницами, описывающие прожитые дни, мечты, стремления, падения и взлеты, сжигаешь роман за романом, томами... И сколько еще их предстоит сжечь... Вот только дым прожигает легкие, и конец, быть может, совсем близок. И всё движется дальше.
Так я брежу. А потом засыпаю.
Телефон молчит.

6.

Смысл.

Еду на работу. От Лены приходит смс: «Всё, наконец я дома, как же тут хорошо». Представляю, как она наливает себе горячий чай в уютной кухне, ходит в мягком халатике и теплых тапочках, валяется в чистой постели и, вероятнее всего, уже болтает с кем-то по телефону. Улыбаюсь.
И тут вижу в переходе метро девушку и молодого человека, у ног их большая коробка, а справа от нее сидят две крупные собаки. Подхожу, заглядываю в коробку – а там много маленьких барахтающихся щенков. Оказалось, ребята, волонтеры, из приюта для собак раздают щенков. Конечно, взять одного мне бы безумно хотелось, подарить ему тепло и дом, если бы и у меня самой они были. А их нет, и поэтому я ухожу без щеночка. Но достаю помятую бумажку из кошелька, отдаю ребятам на корм для собак. Иду дальше. Думаю, многие бы посмеялись и обругали за то, что отдала деньги незнакомым людям, мол, пропьют, прокурят. Но я не переживаю. Я уверена – они купят корм.
Сажусь в поезд. Улыбаюсь. Хорошо, что есть такие люди, как эти ребята, им не все равно.
Поднимаюсь из метро на улицу.
Светит солнце.
Почему-то вспомнилась моя бабушка. Веселая, милая старушка, чистая и открытая как родниковая вода. Вспоминаю, как хлопотала по дому, делала на лицо маски из дачных огручиков и клубники. Обо всех заботилась, за всех волновалась. И сидела в своей комнатке со спицами, вязала нам носочки… и так тщательно проглаживала каждую складочку на постиранном белье. И так сердце защемило… от грусти… от тепла.
Думаю, если есть после смерти что-то вроде Рая, то она, конечно, там.


7.

Перерождение.

Сплю. Снится сон, что я русалка. Поверхность пруда, а на ней нежные кувшинки. Я люблю их, почти так же, как твою кожу. Волную воду белыми руками, а она ласкает меня в ответ, мутная, зеленая вода, но очень теплая и приятная. И вокруг так ясно и светло, покачиваются ветви плакучей ивы, и каждый ее лист поет о чем-то своем, грустном, но прекрасном. Облака легкие, бирюзовые, под водой – рыбы, проплывают, касаются меня чешуей, я смеюсь.
Не хочу просыпаться.
Что жужжит. Рябь на воде, воздух дрожит. Все в тумане. – Просыпаюсь.
Телефон на столе вибрирует, раздирает своим жужжанием ночь.
Ком в горле, тянусь к трубке. Вижу номер. Замирает сердце.
А потом такие глупые слова, сказанные до боли родным голосом:
- «Привет… Как дела?»
Вода в глазах.
И всё умирает и рождается.
____________
Поезд заполняется новыми пассажирами. Новые жизни меняются, когда впереди дороги.
Проводник приносит горячий чай. Я люблю без сахара, с лимоном. И потом снова звук колес, и скоро ночь в дорожной колыбели.
А дома ждет мама, которая испечет к приезду вкусный пирог. И кошка будет мурлыкать, ложась тебе на грудь в теплой постели.
И дома ждет Лена, с которой мы снова будем пить кофе в Макдоналдс и делиться друг с другом своими бредовыми идеями и мыслями.
А дома … слава Богу… теперь ждет и Он.

Все дороги… рано или поздно… ведут домой… И дом – это не стены квартиры, где ты прописан, но и сады, и парки, и деревья, которые с детства смотрели на тебя и которые жили в тебе так же, как и ты в них.

Я всегда удивлялась тому, как поразительно все делается простым и нелепым, когда море в твоем сердце спокойно.

А поезд едет вперед. Я пью чай. И в моей кружке отражается солнце.