Пушкинский юбилей вариант 11-012

Утро.
Собираюсь к выходу. Все радиоволны бьются, их много. Молекул воды в море меньше.  Хотя нет, это я переврал. Утро не раннее. Утро – среднее. Это как фрукты. Видели когда-нибудь, как они растут в саду – это кроме того, что мы знаем, как они упакованы, как они хранятся?
  Я видел один раз, а до этого, в одном разговоре, я попал впросак. Был спор. Я утверждал, что фрукты на дереве не растут. Моего оппонента звали Тони Емельянов, он был очень серьезный, вернее, сурьезный, менеджер.
 Знаете, в чем разница между серьезным и сурьезным? О, это большое дело. Этого я просто так не расскажу. Хотя если просто…..
 Сурьезный – он когда думает, то у него мысли как бы немного в нос уходят. Это вот говорить в нос можно. А можно и думать в нос. Так вот:
-Ду-ду-ду.
Ну верно, да же? Нос – духовой инструмент. Дыхание через нос – это вариант в вашем противостоянии действительности. Так вот, Тони Емельянов был сурьезен. А серьезные люди – это просто так. Ну, серьезно, и всё. И больше ничего.
В принципе, я был прав. Фрукты выращивают искусственно. Но, опять же, на дереве. А потом Тони прислал мне гипер-ролик 18D, и я его смотрел в метро, закрыв глаза, прямо на встроенный в мой мозг процессор. Стекло.
-Ну и, - спросил Тони.
-Чо, и? – не понял я.
-Видишь, я победил.
-А давай – в хоккей! – воскликнул я.
-Гм…  Нет, не сейчас. Мне надо на планёрку.
-Жаль.
-А вот в шашки – в самый раз.
-Нет, не люблю шашки.
У Тони Емельянова всё очень серьезно (сурьезно), так как он работает полный рабочий день. Я же занят другим. Работа у меня – для прикрытия. Но это всё слова. А что касается дела...
У нас дома…. Так, начнем считать, сколько у нас телевизоров. Начнем с того, что у каждого человека на планете Земля есть в голове процессор, ну нет, есть такие, у кого нет, но всё это жалкие натуралы…. Так, это – один телевизор. Танин – два. Стандартный экран – три. Телевизор в коридоре – четыре. Стационарный телефон с кругом, с цифорками, под старину, там телевизор наклеен на корпус. Это сколько? Это пять. Если пошурудить по одежде, то там – то на пуговицах что-то найдется, то еще где-то. Как-то рекламировали шерстяной телевизор.

Итак! Итак! Смотрите и грейтесь!

Сейчас бы вспомнить, была ли у нас такая модель? Нет, не было, кажется. Сосед с верхнего этажа, имени которого я не знаю (я вообще не знаю никого в нашем доме), я видел у него телевизор, всверленный в зубы. Кто там смотрит его, у него во рту?
Таня в душе.
Тане хорошо, это – душ C-F. Это – душ с микроструёй, а струя, если разобраться – это почти что существо, только немного посередине между богом и лестницей к нему. А потому, я здесь, она там. И телевизор плюется рекламой.
-Ведущие игроки заявляют…
-Индекс водорода упал. Итак!
-Поднялись котировки на торгах по продаже номеров сентябрьских лотерейных заявок….
- Игроки на рынке заявок на заявки объявили о сдаче позиций! Крах! Сенсация.
-Сегодня у нас в гостях Авель Берцев, специалист по подсчету вторичных потерь при планировании продаж на право подписывать бумаги на рынке вторсырья. Итак, Авель Мансурович….
-Так, так. В прошлом часе на рынке случился стремительный обвал, который не удалось остановить. Ведущие игроки объявили, что кризис явился системным. Потому, все ждали самого худшего, и я последней минуте часа ожидалась тенденциозная ассимитрично-отрицательная динамика правого сектора и плоский штопор середины. Но в течение этого часа возник позитив. Положение на торгах выровнялось.
-Скажите, Авель Мансурович, чего можно ожидать в следующем часе?
-Прежде всего, отдел прогнозирования разработал отдельную модель именно для следующего часа.
-Что же ждёт нас в следующем часе, Авель Мансурович?
-Так. Так. Та-а-а-ак. Итак. В следующем часе. Но вы понимаете, немало важно учитывать тенденцию в отрицательном секторе синусоиды. Всё зависит от тенденции синусоиды переворачиваться к центральному сектору графика.
-Но сможем ли мы говорить, например, о стабилизации правого сектора графика?
-О, безусловно. Тем более, на выравнивание именно правого сектора влияют игроки Таиландской биржи прогнозов синусоиды динамических связей (Т.Б.П.С.Д.С).
-Как вы думаете, именно таиландские игроки укрепят крылья секторов?
-Я думаю, не только. Вы помните, 12 часов назад на динамику часа от 20:00 до 21:00 повлияло заявление президента футбольного клуба «Динамо» (Минск), и мы видели, как стремительно возрос сегмент 6. Котировки в левом крыле наоборот упали. Индексы Средне-русского проекционного центра (С.Р.П.Ц), к удивлению многих, оставались на месте. Тем не менее, игроки на рынке прогнозов ставили именно на этот центр, но, к сожалению, ничего не произошло. В выигрыше остались лишь те, кто ставили на баланс, но посмотрите, на графике ставок балансных игроков немного.
-Можно ли говорить, что эйч-генезис за первые шесть часов этого дня, в общем, стабилен?
-Да, наметилась определенная тенденция, хотя прогнозы говорят, что после одиннадцати дня намечается стойкая фиксация середины к пяти градусам по оси Х.
  Так вот, одеваться можно не спеша. Я надеваю пиджак. Галстук, купленный на распродаже в летающем супермаркете. Туфли из так называемой кузнечиковой кожи.
 Еще отец мне говорил – никогда не экономь на обуви. А отцу говорил дед. И -  тоже самое говорил. Те же слова. Хотя, ну это всё в баню вспоминать. Я современный человек.
  А….
 Лист….
 О Листе не говорят всуе. И я не скажу.
 Таня кричит из душевой кабины. Это струя! Это не она. Это фиксированная передача, реземблинг. Ты думаешь, что ты человек, а ты марионетка у струи. Ты – обезьяна на службе у струи.
-А…
-А? – спрашиваю я.
-Чего ты акаешь?
-Просто!
-А
-Вот, и ты!
-Ты уже помылась?
-Нет еще! То есть, да. Не хочу выходить!
-Почему?
-Кайф!
-Ты меня не проводишь?
-Ну….
Все женщины любят выманивать эмоции. Иногда ты не ждешь. А тут бац – поймали. И ты уже не человек, не мужчина, ты шоколадная фигурка. Да, а внутри – еще фигурка. А потом – потом модный подарок! Итак! Вы купили шоколадку с сюрпризом! Билет на бесплатное посещение курительной комнаты!
 -Ну я пошел!
-Ну подожди…  Ну еще чуть-чуть…..
-Пойду, пойду.
Это я ее шантажирую. На самом деле, я стою у зеркала, улыбаюсь сам себе. Я – ничего себе, самодостаточный человек. Всё у нас, говоря по-русски, пучком. Мы живем в неплохом районе. Из окна виден модный летающий торговый дом «Петушки».  Правда, вчера был ветер, и его немного отнесло, да и что-то перекошенный он малость. Но так бывает. Техника все ж.
У нас хорошая квартира. Комната, две спальные камеры, одна запасная. Выдвижной второй ярус в коридоре. Знаете – как в поезде. Вторая полка. Чух, чух, чух. Если кто-то придёт в гости, его можно положить там, хотя я что-то не припоминаю, чтобы к нам кто-то в гости ходил. Да и зачем?
 Это путь.
 Ты должен быть самодостаточным.
 У нас есть так называемый холодильник «Морозко»! Что вам еще надо? К нему прилагается карточка на бесплатную доставку рыбы «клон-путассу» на пять лет.
 Нет, спасибо. Мы пару раз пробовали, лучше есть воздух.
 Анекдот: жена звонит мужу.
-Привет!
-Привет!
-Как дела?
-Хорошо.
-Кошку покормил?
-Да, воды поел.
 
Теперь – немного заповедей Листа.
-Подчиняйся Листу
-Если Лист просит, значит он требует
- Желания Листа – твои тайные знания.
- ;;;; ;;;; ;; ;;;;; ; ;;;;;;.
- Лист – родственник лаврового листа
- Всуе Лист хорош, когда ты спешишь на свидание со смертью
- Для Листа не характерны категории «хорошо или плохо». У него – всё свое.
-Лист всему голова (или головка – не помню).
-Не важно, кем дарен Лист. Важно, что вы о нём слышали.

Тут может быть еще очень много сторон, и какая-нибудь особенная сторона, не предусмотренная, скажем, у кубика.
 Кому это надо?
 Знаете, как печатать на виртуальной клавиатуре, не моргая? Я знаю. Таня, вон, не знает. Вчера кофе на себя пролила. Я лежал и просматривал обязательную почту, что пришла ко мне на стекло. Это ж теперь и не вспомнить! Еще пять лет назад не было обязательной почты. А теперь тебе капает пеня, если ты не проверяешь, что тебе пишут. А ничего хорошего и не приходит.
 Спам.
 Реклама.
Опять спам.
Опять реклама.
Пятьдесят сообщений о том, что скоро будет воскрешен путём клонирования Пушкин. То-то. Мы живем в идеальном мире. Мистеру Мак-Кинли никуда бы бежать не пришлось. У нас всё ровно, всё правильно.
 Так вот, я всё это смотрел. Таня уронила кофе. Электронная собачка выехала из-под кровати, чтобы слизать кофе. У нас разразился спор. А всё из-за чего? Таня хотела пнуть собачку ногой. Я заступился. И началось.
-Собачка тебе дороже, чем я, - сказала она.
-Да, - ответил я ей назло.
-Да?
-Да.
Я просто так говорил. Таня начала заводиться. Я не из тех мужиков, которые могут дать бабе сесть себе на голове, впрочем, я и не особо мужланствую. Но малость мы поругались.
-Не бей собачку, - сказал я.
-А что будет?
-Увидишь?
-Да. Так….
-Не такай. Спокойно.
-Ты так говоришь «спокойно», будто я чем-то больна, и меня надо успокаивать.
-Я просто сказал.
-Нет, ты именно так сказал.
-У тебя мания!
Таня чего-то закипала. Женщины вообще мало что понимают. У них рефлекторное осязание  жизни. Но я тут же пошел на уступки. Мы прекратили ссориться. Но секса никакого не было.
  Говорят, сейчас время двоякого секса. С одной стороны – электроника заменяет секс. С другой стороны – все твои фантазии могут быть реализованы за любые деньги.
DSA – Dynamic Sex Acrobat
Это такая машина, в великом множестве эрий. Это вот как когда-то, в прошлом. Это как когда Юрий Гагарин в космос полетел. До этого жили люди, и ничего. А тут бах – новые мечты, новые вехи. Или, например, видео. CD. Жидкий диск. Когда не было жидкого диска, и ничего, жили люди. А сейчас – скукота. Лимонад со встроенным жидким диском. Наливаешь в стакан, а он тебе играет.
 Это никому не надо. Но это делают.
 DSA – это бог.
 Люди наконец-то поняли, что электроника приводит к глобальной потере потенции и нашли выход – импотенцию не лечить, но создать робота Васю. Правда, это жутко дорого.
Я причесался. Потом хлопнул по наклейке на зеркале, включил Пу-60.
-Здравствуйте, - сказал Пу-60.
-Здравствуйте, - ответил я.
Пу-60 знает три слова. Я бы его сам не купил. Он шел в комплектации вместе с квартирой. А квартира у нас от родителей. Жилье сейчас стоит дороже, чем умереть и заново родиться. Говорят, за одну такую вот узенькую полоску норы можно купить десять пятикомнатных квартир в Нью-Йорке. Но я не ездил в Нью-Йорк. Я как-то попытался посмотреть цены на квартиры в Америке, при запросе цены все сервера почему-то начинали висеть. А как выходишь из опции цены, все снова нормально. Наверное, показалось.
 Пу-60 – это индикатор причесывания.
 Если я хорошо причесался, если я ему понравился, он произносит:
-Гут.
Еще он знает «здравствуйте» и «не-а». Больше ничего. Говорят, в следующем году введут налог на Пу-60, но если кто решил не платить, а выкинуть Пу-60, то придется платить за выбрасывание дороже, чем он стоит новый. Но налог не будет сниматься с пенсионеров, а также с граждан со штампом столетнего московства.
 Вот мы, в общем, москвичи. Но у нас московный стаус 3. Если взять чистый процент московности, то это – 3.57. То есть, у нас есть скидки на все виды товаров в магазинах. У нас есть право на то, чтобы при проверке документов полицейский не лазил по карманам и не заламывал сзади руки.
 Ну не иваны же, ха….
 «Так, так, так, так, так, так, так, так… Откуда…  А? Откуда? Так, проверим по номеру... Глазки-то свиные….. Из какой рязани к нам приехал? А? Московская виза есть? А? Так, так, так…»
 И начинают на бабки катать.
И всё типа такого:
-Ну нету, начальник.
-А у кого есть?
-Ни у кого.
-В бараке у кого-нибудь есть?
-Я не в бараке живу.
-Так-так-так-так… Ну давай, иван
-Я не иван.
-Да какая нахрен разница, как тебя зовут. Ты ж не москвич...
-Я работаю на стройке у великого князя московского Оленевича.
-Да мне начхать! Идём! Посидишь пол годика за въезд без визы, отдохнешь….


Жалко, впрочем, смотреть на бедных людей. Но я что вспомнил? Дочь князя Поповича сняла реалистический фильм «На улицах», ему даже дали какой-то приз в Каннах. Не первый… ну я фильм не смотрел, говорят, хороший. Постоянно только и слышишь – великое кино, великое кино…… Уж столько раз тебе это сказали, что ты уже и не сомневаешься в том, что оно великое… Нет, я не смотрел…. Я не киноман.
-Гут, - сказал Пу-60.
Вот так вот я собираюсь. Я же иду с Листом. А если бы у меня был Московный статус 1, меня бы вообще никто не имел права проверять. Статус два – это ты москвич в поколении не ниже третьего. Наш статус – у нас родители – москвичи, но они родились не в Москве. Раньше проще жить было, хотя какая разница. Никому до этого дела нет.
-А, - что-то там выкрикнула Таня.
-А? – спросил я.
-Реклама.
-И у меня реклама, - ответил я Тане.
-Смотришь?
-А?
-Смотришь?
-Выходи!
-Ну щас….
-Таня!
-Чо?
-Та-ня…..
-Ну Саша!
-Таня!
Ей нужно будет сходить за солью. В супермаркете по соседству я видел дешевую соль. Наверное, синтетик. После мирового кризиса соли цена на этот продукт так велика.
 Помню, Виталик, он вечно философствует, как мужик:
-Мужики были в штатах, - сказал он, - спрашивают – а у вас что с солью? А им пальцем у виска крутят. Какой кризис? Нету никакого кризиса.
 Потом, когда пачка соли уже стоила пол зарплаты, в дело вмешался великий князь всея Руси, князь Питерский и Сколковский, Розенфельд, Вальтер Самойлович и объявил, что он и его правительственная фракция возьмет всё на себя. Конечно, до прежней отметки цену опустить не удастся – в мире слишком тяжелая обстановка. Но соль всё же стала доступна. Было объявлено, что цена выросла на 0.1 процента. Хотя нет, все же побольше. Процентов триста, четыреста, я думаю. Впрочем, люди пережили это спокойно, но следствием кризиса соли был подъем цен на недвижимость, а также в 5 раз увеличилась арендная плата для тех, кто жилье снимает, из-за чего много незаконноработающих иванов вернулось в свои  рязани.
 Нет, мировой кризис сахара пять лет назад был посильнее. А чего стоит черный вторник десятилетней давности, когда в связи с мировым кризисом общественного транспорта билет на метро стоил астрономическую сумму. Хотя нет, цена ж не повысилась с того времени. Просто каждый выживал в этот кризис, как мог. Ходили пешком. Я ездил без пересадок, часть пути также проходя пешком. Да, страшно ж вспомнить. Казалось, что война наступила. А мне еще тогда зарплату подняли. Выходишь на улицу…
 Сумрачно….
 Вспоминаются фильмы-катастрофы…
 Еще бы – мировой кризис транспорта. Кучи людей идут пешком. Зато те, у кого есть, на что ехать – они не смотрят в сторону остальных, ощущая себя господами, возвысившимися над этим миром.
 Ну а те, у кого есть свой транспорт, тем ни по чем.
 Потом, помнится, депутат Жах выступил:
 -Ну вы поймите, не у всех есть свой транспорт…. То есть, на метро ездят не только не москвичи…..
Однако, очень скоро была введена московская программа альтернативных вагончиков, и там цены были нормальные, и все стали ездить в вагончиках, и я ездил, и тут же было забыто, что был кризис. Говорят, систему вагончиков держит сама Юлия Бергменштандт.    У меня в биопроцессоре (брейн-контроллер, зет-система, Стекло)  всегда что-то щелкает. Надо у других спросить – это нормально, или же что-то ремонтировать надо. Сначала очистилась правая линза, потом – левая. И вот – верхним слоем над естественной картинкой, что передается в мозг посредством зрения, ворвался обязательный рекламный ролик.
  -Летающий торговый дом «Москва». «Москва» - для москвичей. 35 миллиардов наименований товаров. 15 тысяч ледовых катков . 20 тысяч кинотеатров. Новая смотровая площадка для просмотра кинокартин на экране, запущенного в космос. О-Е-3PDG, BG-JDY, HY, MT, купи ХХ-навигатор и всасывайся, всасывайся, выиграй акцию, получи 7 часов DSA в подарок! Семь часов отменного DSA!
 -Я хочу свой DSA, - заметила Таня.
-У тебя есть деньги?
-Но ты же принесешь.
 Ее огненно рыжая голова высунулась из белой трубы душа. Она напоминала куколку. Лет через миллион человек таким и будем. Трансформированным, насекомоподобным. Ноги ему будут не нужны. Руки – тоже не нужны. Да и туловище. Если правильно инициировать реальность, то зачем она снаружи? Всех животных мы истребили давно, насекомых вытравили, а значит, и бояться некого. Я к тому, что если нет конечностей, то это ничего страшного.
-Летающий дом «Москва», - повторила реклама, - и в ближайшем будущем – один обязательный час посещений торгового дома в месяц.
Ролик потух, и я вновь был в этом мире.
-Это что, штраф введут за непосещение? – спросила Таня.
-Да. Десять непосещений – один год тюрьмы.
-Не представляю себе человека, который бы остался равнодушен.
-Это борьба с аморальностью, - проговорил я.
Она вылезла из душевого тюбика.
-Так к чему тебе DSA? – спросил я.
-Сашенька, а ты, кажется, равнодушен к сексу? Тебе больше нравится Пу-60!
-Да, люблю его.
-Его?
-Да.
-Кто это?
-Вот ты смешная. А о чем шла речь?
-Ну….
-Лови нить рассуждений. Мы говорили о Пу-60.
-Ну да. Ой, прости, я такая глупая. Но ты разрешишь мне DSA?
-Да покупай, покупай.
Был бы я помоложе, то, возможно, обиделся. Но я понимаю, что терпимость к женщинам – это одно из условий современного обитания. А секс – что он? Те, кто моложе, и кто постоянно уничтожают свое здоровье, у них нет понятия о том, смогут ли они потом свое здоровье вернуть? Я же просто не думаю об этом. Я ищу середину.
  Я вынул из пачки сигарету и глянул на часы. 10:00. Мое время. Моя лицензия позволяет курить дома с 9:30 до 18:00. Я целый год горбатился, чтоб ее приобрести.
 Люди, у которых нет такой лицензии, могут получить приличный штраф. Во всех современных квартирах стоят детекторы табака и алкоголя. Да, но вы можете пойти в клаб. Там нет никакого детектора. Конечно, если у вас нет лицензии, а в клаб придёт наряд или будет облава, то тут вы и попадёте. Но кого это пугает. Впрочем, там очень дорого. Мы с Таней ходили пару раз. Круто, да, но дорого.
 -Я тоже хочу курить, - заявила она.
 -Тань, у тебя нет разрешения. Давай не будем.
-Да ладно тебе.
-Ну…
-Я пойду?
-Иди.
И хлюпает носиком
- Шучу. Вот куплю большого, мускулистого, moving. Amasing. B-4. MV-MX. 1-PT-FG. DFCX.
- У Зинки есть DSA.
 -Это каковская  Зинка?
-А помнишь, я тебе говорила?
-Это с которой ты в Пятом Разделе переговариваешься?
-Ну да.
-А какая она из себя?
-Я не знаю. А зачем тебе? Я тоже не собой представляюсь. Тебе она интересна?
-У вас была там любовь?
-Эмулятор не тот.
-Ну и хорошо.
-Как придешь, поговорим о DSA, ладно? Я хочу негра.
-Тебе меня мало?
-Сашь, но ты же знаешь, живой человек не способен обладать такой потенцией.
-Почему же? Потенцию можно купить. Я видел потенцию в кредит. Увеличение мощи яичек. Несколько пакетов, от эконом пакетов до элит-класса.
-Супер……
-Давай, ты себе купишь.
-Эконом стоит всего 5 тысяч долларов.
-А мы найдем?
- Лист?
-Тихо?
-Листочек?
-Тихо, тихо.
 Я приставил палец к губам.
 -Современное время, Тань. Мы все взаимосвязаны. Мы все части единой цепи. Очень многие начинания ломаются из-за женской наивности. Не будем, Тань. Не нужно говорить вслух. Ты же знаешь. Откровенные вещи можно произносить только мысленно.
-Научи меня переговариваться мысленно.
-Ха, ха.
-Я молчу…. Ну Саша… Я молчу….
-Гут, - сказал Пу-60.
 -Пушкин! – вдруг сообщило радио.
 Я подался к столику, достал там таблетки и проглотил одну из них. Радио в голове прикрутило ручку свою влево, но, все же, оставалось достаточно громким. Просто – это словно попугайчика в клетке накрыли полотенцем, и теперь он оттуда вещал. Чик-чик! Живой, да прикрытый. Чик-чик!
 -Пушкин!
 Выпустив дым из рта, я вышел на балкон, чтобы посмотреть в небо.
Есть ли там Пушкин?
Говорят, будет лететь по небу. Еще немного. Еще чуть-чуть. В  космосе запустили гигантское панно с изображением поэта, а также словами:
 «Празднуй, Россия!»
Но небо было светлым и ярким, будто бы немного отстраненным от человечества, и никакого Пушкина там не было. Я смотрел как-то косо, точно гусь, озадаченный пролетом самолета.
  -300 лет! – прокричал диктор. – И он вновь – в Москве!
 Справа, из-за края соседней многоэтажки, был виден край воздушного сада. Что это было? Многие дорогие дома плавали, лишь иногда стыкуясь, чтобы пополнить запасы воды и продовольствия. Должно быть, это была летающая вилла Гая Цезаря Манукина, большого бизнесмена, политика, телеведущего, певца, фигуриста, боксера, писателя, обозревателя, и, что самое странное – у Гая Цезаря  не было графского титула.
  -Я  - такой же, как вы! – заявлял он. – В чем мое отличие? Я поеду в Россию! Я могу запросто поздороваться за руку с любым иваном. Мне не страшно выйти из своей летающей яхты и протянуть руку народу.
Я помню, тогда журналисты спросили – вы тотчас после этого помоете свою руку, или потом?
 Гай Цезарь чего-то смутился, а потом перевёл разговор на то, что каждый человек обязан в наше время становиться европейцем, и те, кто еще не европеец, должны много работать, чтобы стать европейцами... А истинные европейцы – это молодые и успешные, сильные, смелые, владеющие…
-Чо ты? –спросила Таня, когда я вернулся.
-Чо ты? – ответил я. – Я и так опаздываю. Я ж тебя жду. А ты всё плещешься. Ты у меня – дельфиниха. Куда поцеловать?
- В носик. Ты уже уходишь, да?
-Да.
-Ну, - она стала вертеться вокруг меня, точно весенняя кошка.
-Не, плохая примета, - сказал я.
-А Пушкин там был? – спросила она.
-Где?
-Ну там, в небе.
-А нет, еще не повесили.
-Его не вешают. Его ведут. От Америки.
-А, ладно, - я махнул рукой.
-Сашь...
-Потом, Тань.
-Я в «Зону Детства» пойду.
-Все.
-Все.
 Я поцеловал ее в носик.
Пусть все будет, как сейчас. Одна река, одно русло, и его течение я очень хорошо знаю, и пока на водной глади не ожидается ни одного вражеского судна. Все мосты. Все понтоны. Все рыбы, в конце концов. Хотя, конечно, рыба в реках сто лет, как  не водится, это ненормально, если в реке есть рыба. Лист у меня в туфли зашит. Это не защита,  но все уже давным-давно проверено. А всегда так работаю. Немного сосредоточения, и в голове появляется четкий образ персонального контроллера. Включаем социальную волну. Минимум мыслеформ. Они еще не научились читать знаки. Надеюсь, что на моем веку этого не произойдет, и я еще долго проработаю.
Лист.
В мире есть люди, которые понятия не имеют о том, что это.
Вот еще:

-Лист знает свой возраст, но человек не знает возраст Листа.
- Лист может быть китайским.
-Не маши руками, когда говоришь о Листе
-Ты сам можешь стать Листом
-Если стал Листом, назад не поворачивай.
  Но не стоит забывать, что громкая мысль порождает монстров. Они, эти огромные зубастые создания, спокойно себе и не пролазят в игольное ушко. Их–то и видит оператор. Да и что там говорить, это – Лист. Только непонятно, кто будет ли этим заниматься? Когда я думаю словами, никто не может расшифровать мои слова. Нет, я полагаю, если накачать человека какими-то веществами, подключить датчики, то, возможно, и слова будут видны. Современные технологии весьма сильны. Я даже и не представляю, на что способны умельцы века нынешнего. Но так, в штатном режиме, я не думаю, что кто-то определит, что по улице идёт профессиональный торговец Листом.
 Фиг вам, ребята.
 Что касается побочных образов, которые способны распознать детекторы, то на такое можно поймать только дурака. Обычно ловят приезжих. У них мысли очень громкие. Есть такой детектор у мусоров, простите, у полицейских, который определяет аномально громкие образы в толпе людей.
  Тут все очень просто. Обычные люди идут молча. Либо не думают вообще, либо думают сжато, без всплесков. Ну, те, кто давно на работу в Московию уже приезжают, те тоже давно в курсе. Но всё равно дурачков хватает. Да, кстати, еще иностранцы. Не зря же говорят, русские намного умнее американцев.
 -Сашь, когда ты придешь, покурим вместе? – спрашивает Таня.
-Закажи курительные палочки.
-Они у меня есть.
-Ладно
 Я не думаю, ни – не думаю. Это особенная фаза фильтрации. Энтузиасты сразу попадаются, а это – пожизненный срок.
Хорошо еще, если продадут в деревню к какому-нибудь князю. Вроде, уже и не выбраться, но хотя бы функционировать можно.
Хотя, в принципе, все одно. Во все времена были любители острых ощущений. Прыгали с крыш. С мостов. Ездили на горящих автомобилях. В общем, полный набор. Я не такой на самом деле. Лист приносит мне деньги. Я думаю, что я – профессионал.
  Реклама так и орет в правом глазу.
-А-а-а-а-а-а-а.
Я тоже хочу перевернуться и дрыгать ножками, как реклама.
-А-а-а-а-а.
Это называется Дат-синдром. В супермаркетах есть целые отделы, где целые галереи веществ, спасающие от дат-синдрома. Леденец «Друг». Леденец «Пососайка». Других названий я не знаю. А, сиропчик «Риточка». Реклама еще была.
-Мама, хочу быть королевной!
-Найди принца, дочь.
-Я нашла! Мой принц – модный европеец!
Сиропчик Риточка! Надоела реклама? Риточка! Теперь – в одном флаконе для всей семьи. Риточка! Только ты и я! Путь к удаче!
-Мама, мама, мы едем в Ниццу!
Счастье!

И я пошел. Знаете, как в древности, вот так же выходил человек. Только выходил он раньше, тогда ближе к обеду не вставали. И сетей не было. И Стекла в голове не было.
 -Ты вернешься? – спрашивала жена.
-Конечно.
Он брал дубину и шел ловить зверя, чтобы вечером жарить его на костре.
И всё. Всё. Больше нечем там было заниматься. Охота, еда. Секс. Сексом занимались постоянно, детей было море, и гибли они регулярно – то лев съест, то волк, то вдруг эпидемия. Эх…. Об этом фильм был недавно. 9D. О чем он? Не знаю. 9D же. Какая разница, о чем он.
 А сейчас…. Подумать, какое идеальное время. Весь мир - у меня. Не выбираясь из собственных мозгов, я подключаюсь к любому сетевому сообществу, могу тусить сутками. Что касается детей, то я не знаю. Нет, не знаю. Может, уже поздновато заводить? Да и потом, столько заморочек будет с определением степени московности. Начнут поднимать там биографии разные, дедов, прадедедов трогать. Вон, был же случай, всю семью из Москвы выперли, в Рязань. Или куда?  В Казань, что ли. В общем, не важно. Когда стали определять статус ребенка, оказалось, там не всё так гладко в генеалогическом древе родителей.

  Когда я вышел к лифту, позвонил Сергей Ларин. Это директор. Тут – пару слов о работе. В офис я прихожу иногда. Знаете, в чем смысл слова «иногда»? Я не знаю. И никто не знает. Иногда – это такая кнопка.  Когда ты живёшь полноценной современной жизнью, не забывай ее нажимать, иначе ты потеряешься в виртуальных потоках, ты станешь такой безнадежной щепкой, что получится, что и жизнь пройдет, а ты ничего не успел. Ты лишь торчал в одной из сетей.
 Жил.
 Торчал.
 Проторчал.
 Жизнь прошла…
 Кстати, слово «тащусь» - это слово очень старое. А слово «таска» - это наркоманское понятие.
 Человек, который вообще не выползает из виртуала, ныне не редкость. Его определяет такой термин, как «виксен». Что он значит, я не в курсе.
  В прошлом месяце я был на работе 9 раз. Я составляю статистику и отвечаю на тикеты. Моя профессия не нужна никому,  но ведь вы сами уже поняли – я торгую Листом. Все остальное не так уж важно.
Лист направляет помыслы человека. Раньше так говорили о богах – ты живешь, но ты лишь тля. В настоящее время, человек – тоже тля, любой человек – тля.  Но у него есть несколько альтернатив, каждая из которых равна другой. Словом, это – рукоблудие смыслов. Что бы я ни говорил, всё это не имеет значение. Что бы вы ни говорили... Даже если ваши домашние животные научатся говорить – не удивляйтесь.
  Когда устраивался на работу, всё уже было решено. Я заполнил анкету. Анкету никто не читал. Я не уверен, что Ларин в курсе, чем я занимаюсь. Но я думаю, он что-то от кого-то получает, чтобы меня не дёргали. Так вот, в графе – родители родителей, я написал:
Бабушка. Сибирячка. Род занятий – менеджер по туризму. Образование – высшее.
Дедушка – блогер.

 Спустя пару месяцев у нас в гостях был тренер по продажам. Жуткое это дело, я вам скажу. Я сам не продажник. А статистика, тикеты... Ну бог с ними, я кое-что умею. И потом, отчеты я сбрасываю. Они автоматические. Они генерируются, как говорится, нафиг париться, не в бане. И вот, он тогда ко мне прицепился:
-Блогер? Известный?
-Да так, - ответил я.
-Куришь?
-Курю.
-Вредно. Бросай. Пси-фактор сердца связан нейронным окончанием с подсознательно-контролирующей функцией серого вещества.
-Курение запрещали много раз, - ответил я, - и всякий раз разрешали.
-Я знаю. Но скоро его запретят окончательно. Ты дорого заплатил за курительную лицензию?
-Не скажу.
-Ты зажат!
-Да. А чо. Нет, я не зажат, я просто не проснулся. Я поздно лёг.
-Ты испытываешь проблемы со своей женой?
-Нет.
-Когда у вас в последний раз был секс?
-Слушай, что ты прицепился? – возмутился я. – В уставе компании записано, что приоритет ответов на вопросы о сексе всецело в компетенции отвечающего. Хотя да, опрашивающий имеет право спрашивать, а я имею право не отвечать. А вот ты уже тут определи, где правда, где вымысел. Ты же физиогномист!
-Нейро-мышечные отображения, фейсинг. Да.
-Мне не нравится слово фейсинг. Оно какое-то обезьяннее.
-Ты не в духе, - он похлопал меня по плечу.
И тогда он спросил:
-Ты знаешь, что скоро разбудят Пушкина?
-Зачем? – я  испугался.
-Просто. Символ эпохи. Ты посмотри в окно. Посмотри на этот замечательный вид. В какое время мы живём! Посмотри, какие дома! Я тащусь! Я когда смотрю в окно, я ощущаю прилив сил.
-Но многие его не ощущают, - ответил я, - советуют смотреть на природу. На лес. На рыбок.
-Ты смотришь на рыбок? – осведомился он крайне настороженно.
-Гм. Нет.
-Мне кажется, тебя что-то волнует!
-Нет, я просто не согласен с тобой. Я считаю, что вид монотонных небоскребов – это… ну, это слишком обычно. Слишком банально.
-Есть парк!
-Есть, - я сел на подоконник, не зная, что сказать. Видимо, он меня тестировал. Я знаю, что эти тренеры – это сущие демоны. Но я думаю, они и сами не рады, что они такие. Я думаю, что если у него есть жена, она напрочь протестирована. Если нет, то есть ПУ-60. Наверняка, он учит его произносить четвертое слово.
-Слушай, - я тогда нашёлся, - у тебя есть ПУ-60?
-А? – он тут оживился. – У меня ПУ-62.
Оказалось, он сам зашёл в тупик со мной. А теперь был прекрасный шанс сменить тему. О ПУ-62 мы и поговорили. Оказалось, разработчики пошли на более хитрый ход – они урезали одно слово, а в угол зеркала поставили мигающий индикатор. Он изменял цвет в зависимости от того, нравился ему ваш прикид или нет.
 О том, что дед у меня был блогер, мы как-то забыли. Ну и хорошо. Что тут такого? Профессия, что ли. Впрочем, многие блогеры прошлого были столпами, мэтрами, метрами. Нет, метр – это другое.
  Что еще сказать о работе?
 Я не знаю. Если жить на эту зарплату – то тоже можно жить. Хватает как раз на то, чтобы заплатить за свет, за лицензию на использование микроволновой печи, за курительную абонплату (это помимо лицензии), за несколько сетевых билетов, хотя я на бесплатном сервере нахожусь, за…. В общем…  А, есть налог на отсутствие домашних животных. Его платят граждане Московии с московным статусом 3. Но он очень маленький. Сущий пустяк. Но – не надо забывать его платить.
 Помните – приставы не спят.
 Ну и уж ежели я занят им, его величеством Листом, я просто не имею права, чтобы у кого-то вообще был повод приходить к нам домой.
 Я шёл пешком.
 -Саша, завтра будешь в офисе? – спросил Ларин.
Я задумался. Он будто слушал, как я думаю. Наверное, человек очень сильно изменился с того времени, как у него отпал хвост.
 -Не знаю. А что завтра?
-Тот самый день.
-Тот самый, - сказал я, не понимая, о чем идет речь, - да, наверное.
-Мы собираемся.
-Тогда и я собираюсь.
-Это здорово.
-До встречи.
Вообще, корпоративный язык допускает множество фичей, которые прошивают речь так, что иной раз кажется, что это некий гипер-офенский язык. Но всё дело в том, что наша фирма – она самая обычная. А 99% фирм сейчас занимаются тем, что торгуют. А стало быть, и фича такая, и нет ни у кого больше таких фичей. Нет, в сети язык более заковырист, более похож на червя, на которого одели брючину и шапочку. Вроде так, да.
 Я раньше занимался бегом. Немного, так – в меру. Как говорят, для себя. Мы с Таней шли в один из 100 торговых центров, что располагались неподалеку.
Конечно, мы могли бы никуда и не идти. Товары можно получать на дом, по каталогу. Однако, это скучно. В центре же мы можем неплохо развлечься.
 Беговые дорожки. Катки. Цирковые арены, на которых можно представить себя звездой эстрады или графом, которого показывают по телевизору в цирке. Тебя снабжают инструктором. Выходят кони. Залазишь на коня – иго го, погнали. Говорят, коней сейчас очень много, так как цирковых аттракционов – тьма.
 Кони – это модно.
 Еще можно заняться скалолазанием по искусственным стенам. Там есть глубокие озера для дайвинга. Есть водные площадки для кайтинга. Есть стрелковые тиры. Есть….
 Ага,  там можно даже жить – есть специальные комнаты для временного проживания, если вам вдруг надоест дома. Так вот, я шел себе в спортзал, ставил рядом с собой электронных бегунов и бежал, бежал. Что там делала Таня, я не знаю. Но пару раз она точно ходила в зал с DSA, то есть, с электронными удовлетворителями, и возвращалась оттуда уставшая, но довольная. Впрочем, грустить или нет по этому поводу – личное дело каждого. Я не знаю – время сейчас интерполированное и крайне демократичное. Человек практически полностью свободен – его никто не притесняет в его желаниях и пристрастиях, лишь бы были деньги.
  Это я к чему говорю про бег? А все к тому, что около часа я шел пешком. Миновав новый квартал, построенный специально для заселения кошками богатых людей, я прыгнул в лайт-трем и там вышел на связь с конфедерацией Форума Веданта_S.
 Это был достаточно свободный для общения портал, где, не смотря на свое возвышенное название, собирались достаточно не обремененные идеями мыслители.
Что касается фичей (или как – фичь, что ли, во множественном-то числе) – то на Веданте люди были как люди. Ни бесы, ни боги, но операторы марсианских треножников. Простой человек запросто бы понял, о чем речь. Я к тому, что выработанная за длительный срок практика использования жаргонизмов во всех конференциях разная. Впрочем, если тебе чуждо всё человеческое – мест таких предостаточно.
 Гоу!
 Просмотрев состав комнат, я обнаружил лишь Худрайзинга и Via 660. Я проверил архив сообщений. Это был настоящий рекорд Веданты – более трех суток беспрерывной виртуальной модуляции. Без сомнения, это был их звездный час.
   Приземлившись в пластиковое кресло,  я закрыл глаза, наблюдая за загрузкой визуализации. Наконец, я очутился в амфитеатре центрального зала Веданты_S. Конечно, время от времени я открывал глаза, но внешний мир меня не интересовал. Все общение в наше дни -  это крайне расширенная штука. Может быть, это – и не телепатия, но в телепатии нет явного. Здесь же мы можем являемся потребителями благ цивилизации.
   Я внутренне собрался, чтобы не распластаться в мыслях, как девочка. Нет, я не знаю, что можно определить посредством чтения эмоций, да и никто не говорит, что их читают.
 Мы всегда собирались в амфитеатре. Если забраться на самый верх, то можно увидеть,  что нас окружает синеватый, смазанный дымкой тьмы, город. На Веданте нет дня. Всегда вот такой сумрак, словно ты – некий офисный гвоздь на службе в мире мёртвых. Приходишь. Работать в лом. Сидишь, нога на ногу, и трёшь с кем-то о проблемах, о делах, в коих смысла меньше, чем начинки в сосательных конфетах. Так и проходит время. Не зря ж говорят – that was the time of my life.
 Так вот, если очень долго осматривать этот странный синеватый город, то может показаться, что там кто-то живёт. Но это не так. Всё это 19D бэкграунд. Но  новички иногда этого не понимают. Они идут осматривать. Они ищут. Как над ними потом смеются – лучше даже не рассказывать.
 -Мег, сука.  –возмутился Худрайзинг.
-Тварь, - подтвердил Via.
-Мерзкий аутсайт-гоуэр.
-Я хотел напомнить ему его прошлое.
-Да. Я бы после такого не жил.
-Что он сделал? – спросил я.
-Ему еще лет 10 надо, чтобы научиться тереть спич.
-Нет, 20.
-22.
-Ладно вам, - ответил я, - это стандартно. Так на новичков нападают. Человек просто понятия не имеет, что все эти доводы не имеют смысла, и начинает беспричинно волноваться. Я представляю.
-Да, он пересрал.
-Пересрал, однозначно.
-Извини, а ты зоофил?
-Постой, кто это?
-Это тень. Это не человек.
-Точно, обознался.
-По-моему, у тебя годами ковыряются в мозгах.
-Нет, скорее, у меня.
-Нет, у меня в душе – прыщи.
-Это ужасно.
-Я сознаю.
-Гуд.
-Ты смотрел «Севильский цирюльник. Плазмотрон»?
-Литтер.
-А что не литтер?
-Нет, постой, это все же – человек.
-Нет, это тень, говорю же тебе!
 Они стояли передо мной на фоне синеватых, пасмурных, трибун амфитеатра. Казалось, время застыло здесь, и мы находимся в некоей абсолютной точке, откуда можно брать отчет для движения вверх или вниз. В первом случае – это погружение в воды Праматери. Ничего более древнего нет, и там, наверное, здорово, в этой тьме.  Но все мы люди цивилизованные. Нам уже никогда не стать другими.
 Когда еще есть шанс быть другим, ты думаешь – можно ли сделать римейк себя самого. Потом уже ничего не надо.
 Дали направление – катишься. Мячик через жизнь.
 Итак, вперед. Человечеству удалось создать самое главное – оно построило информационную среду, позволяющую дать волю всевозможным фантазиям.
-Мег раньше был на «Хелл Йелл», и именно оттуда его погнали, - заявил Худрайзинг.
Здесь, в сети, он представлял из себя мускулистого великана.
 Каким же он был в реальности, тут оставалось только догадываться. Жизнь такова (даже не жизнь в сетях, а жизнь вообще), что ты не знаешь сам, кто ты. Понятия личности одновременно и расширяются, и сужаются. Человека можно сравнить со звездой. В своей перманентности он просто светит, но, превратившись в красного гиганта, он вроде бы и широк и ярок, но качества нет. Дилетант же, глядя на такую звезду со стороны, предположит, что хороша она, звезда.
 Определения стёрлись. Ни я, ни они не знают, что мы представляем из себя на самом деле. Это игра, но игра без особого изыска и выхода. Это одно и то же, изо дня в день.
-Не помню, - ответил я, - ребят, давайте поподробнее.
Я прошел к трибунам и сел на скамейку. Это было самое начало верхнего уровня, и здесь, конечно, хорошо находится на в mobile режиме, напрямую через контроллер, а в капсуле, чтобы чувствовать запахи, тепло, холод, ощущая себя живым участником игры. Мы, кстати, сутками обсуждали здесь вопрос полного воплощения.
 Нужен будет тогда мир?
Мы, вообще, только и делали, что обсуждали.
Человек-обсуждающий.
Человек-комментирующий.
Больше ничего из себя современный человек не представляет.
 Via собрал больше всех комментариев. За счет этого его знают во всей большой Веданте. Он вообще большой мастер общения. Комментарии потом (количество их) он конвертировал во всякие штуки, которые висели у него профайле – желтые яйца, бутылочка, усики мистических жуков, мигающие циферки. Также иногда над головой у Via иногда помигивала корона.
 Я думаю, что в жизни он – гомик. Во всяком случае, это порой ощущается в разговоре. При чем, старый гомик. Это вдвойне муторно.
 -Его на «Йеле» считали последним аутпутом, - продолжал Мег.
 Я открыл глаза. Это забавно. Все очень забавно. Ты живешь сразу в нескольких мирах.
  Столько комментариев!
 А вот и салон лайт-трема.
  Мне кажется, в те часы, что я не был на Веданте, я мечтал об этом. Мне виделись синие цифры счетчика.  Мы едем в лайт-треме.
  Я улыбнулся. Я улыбался сам себе. Я думаю, что и они меня не видели. Половина из них наверняка где-то находилась –  не здесь, но там, в каком-нибудь мире, в одном из миллионов виртуальных пространств.  Если вспомнить, всего лет 10 назад все это было невозможно. Истинная реальность была уже тогда, но стоило это слишком дорого. И сколько находилось противников обязательного котроллирования.
  Лишь дети богатых людей, дети князей и графов, могли позволить себе иметь несколько жизней в одной. Теперь  уже и не представишь, что чего-то в нашем мире не существовало. Да что там 10 лет. Когда появились первые чипы, общественность тотчас заговорила о мировом заговоре. Тем не менее, вот, живем,  и все очень даже неплохо.
 -Мег – крестьянин, - заявил Via.
-Это метафора? – спросил я.
-Нет. Это какой-нибудь диструктуирующий Ванька,  которому хозяин позволил попользоваться виртуалом. Сидит на ферме, в сибирской Рязани.
-В какой именно Сибири?
-Нет, не в китайской Сибири, и не на японском Сахалине. Там бы он расслабился. Но куда ему до цивилизованных народов?
-Стекло – у крестьянина? – спросил я.
-У них же нет стёкол? – не понял Худрайзинг.
-У них у всех есть стёкла, - ответил Via, - просто там нет прошивки. Если же ваньке поставить прошивку в стекло, то он тоже сможет выходить в виртуал. Представь себе какого-нибудь смазливого юношу, понравившегося своему хозяину. Ха. Это тебе не Европа. Это тебе не Америка. Что, если у них будет любовь?
 -Любовь?
-А что же?
-Может, я тебе нравлюсь?
-Сейчас я тебе всыплю, аутсайдер поганый, вялый и низкофобный бэд.
-1200, - сказал я, комментируя число комментариев, - хорошо. Если этот юноша понравится кому-нибудь в Европе, то его могут купить у хозяина. Но какому европейцу может понравиться Иван?
-Хорошо, - ответил Via.
-Откуда ты знаешь про Мега?
-Это еще Злой Вог сказал.
-Так он может что угодно сказать?
-Крестьян нам только не хватало.
-А кто-нибудь видел Пушкина?
-Нет. Его запустили над Южной Америкой. Он еще не прилетел.
-А что ты думаешь на счет оживления?
-Оживят. Куда ж они денутся? Гитлера ж оживили.
-Ты не забудь, что Гитлер не был разумен.
-Хе.
-Обезьяна, да. Неужели кто-то думал, что фюрер начнёт вещать с трибуны? Я думаю, его кто-то купил и держит у себя в доме качестве живого сувенира. То же будет и с Александром Сергеевичем.
-Слушай, ты пафос-мэн. Оставь свою риторическую святость!
-Хочешь сказать, что и Пушкина не будет разума? Ты чересчур эмпатичен!
-Откуда ж мне знать?
  Потом мы бросались терминами. Точно мячиками. Точно мячиками, скатанными из носков. Потом решали, кто из нас – иван, а кто – европеец. Было очень много цитат, и, казалось, что каждый, буквально каждый посетитель Веданты_S – гений разума и слова.
 Почему я применил такое сравнение – да очень просто. Когда я был маленьким, а было это совсем давно, мы играли скатанными носками. У нас было много других игрушек, но игра носками была великим изыском.
 Вот так я еду. Так едет множество людей. Мы смотрим друг на друга не снаружи, но внутрь. Очень много людей для меня – это совсем другие личности. Сгустки энергии. Мне не интересно, кто они на самом деле.
 Все люди подобны друг другу. Среди этой толпы никто не выделяется. И так, мы продолжаем мучить свои мозги словесно -  до умопомрачения. Интересно, справился бы с нашими умниками какой-нибудь Андокид?  Я даже не знаю. Проверить бы, насколько мы качественны.
 -Мальчик начинает, но все уже давно его раскусили, - говорит Via, -Нужно точно понять, в чью сторону он метит.
-Ты мыслишь на основе сочувствия, дитя кала, - отвечает Худрайзинг.
-Антихрист. Проклятие христианству.
-Что?
-Это не я сказал. Меня поражают мелкие дегенераты, которые мнят себя царями.
-Ты мне это сказал?
-Не знаю. Чен, я сказал это тебе?
-Нет, - отвечаю я, - я вообще всё же думаю, что за стенами амфитеатра должна быть жизнь. Я это кожей чувствую.
-Ты – наш Далай-Лама.
-Нет, я серьезно, - говорю я.
-Он прав, - отвечает Via, - Сонни точно видел это. Он не мог ошибиться.
-Я сам видел скрины, - ответил Худрайзинг, - но что это было?  Сонни шел через город, который городом не является. Оказалось, он очень большой. Спрашивается, зачем для создания фона Веданте сделали такой большой город, если он никому не нужен?  Логика? Нет. Просто некуда девать лишние терабайты. К тому же, это – портфолио. Но... Когда Сонни обнаружил пролом, он сам не понял. Внизу были люди. Они разговаривали. Он слышал их речь, понимая, что это – не наш язык.
-Это были китайцы? – спросил я.
-Нет.
-Ну, и откуда он это понял?
-Он потянулся к интерфейсу и включил переводчик. Но тот не справился.
-Жду, что скажет Харон, - проговорил я.
-Не остри, - ответил Худрайзинг, - меня не волнуют желания твоих зеркальных нейронов. Ты думаешь, я совершенно приземлён?
-Ты сам даешь повод так думать.
-Нет. Кстати, я недавно заходил на астрономическую конференцию, Чен. Скажу тебе прямо, там ситуация совсем плохая. Один умник показывает им новости. Например – автоматическая станция «Валгалла» обнаружила органические молекулы в ледяной коре Энцелада. Что же наш народ? Комментарии были таким:
 -Суки, уберите это?
-Сколько стоит?
-Зачем запускать, дайте мяса!
-Это выгодно?
-Твари, не кормите, не кормите, суки…
-Деньги некуда девать?

-Ага, - сказал я, - к чему это?
-Ни к чему, Чен. Я не так приземлён, как тебе кажется. Via деградирует, это очевидно.
-Это сказал твой эмпатический зад, - утвердительно произнес Via.
-Мы отвлеклись от темы, - сказал я, - мы говорили об открытии Сонни.
-Ты хочешь прокультивировать песок?
-Ты дурак, - ответил Худрайзинг, - Чен прав. Это парадокс. Сонни видел выход из одного мира в другой. Мы объяснили это дыркой в программе. То, что люди говорили на языке, который не удалось опознать, еще ни о чем не говорит.
-Возможно, это – тайный язык, - к нам присоединился Бокс Арчи, - я слышал об этом. Информация появлялась на открытой конференции стоиков. Потом она куда-то исчезла. Судя по всему, есть некое общество, которое говорит на своем языке. Знают его только они сами. Для чего это делается, никто не знает.
-Инакомыслящие онанисты, - произнёс Via.
-И? – спросил я.
-Именно онанисты. Язык помогает им чувствовать себя королями жанра.
-Нет, я думаю иначе, - ответил Худрайзинг, - наши инженеры запутались. Разработчики уже сами не понимают, что они делают. Возможно, они пробили дыру в другое измерение. В другую сеть.
-Сеть иного мира? – спросил я.
-Именно так. Если бы Сонни вышел туда, он бы не вернулся.
-Да, а что же будет с его физическим телом?
-Не знаю. Дурдом. Билет с галочкой в графе «сумасшедший».
-Жаль, - сказал я.
- Сострадание вообще противоречит закону развития, который есть закон подбора. Оно поддерживает то, что должно погибнуть, оно встаёт на защиту в пользу обездоленных и осуждённых жизнью; поддерживая в жизни неудачное всякого рода, оно делает саму жизнь мрачною и возбуждающею сомнение, - сказал Бокс Арчи.
-Прекрати учить чужие слова, аутпут, - посоветовал Худрайзинг, - тебе все равно не покинуть питомник и не перестать быть обезьяной.
Мне показалось, что прошел сигнал. Я не уверен. Я точно не знаю. Может быть, это чувствуют все другие, может быть, нет, но что раньше – яйцо или курица?
 Детекция или рефлексия?
Но глупо думать, что я рефлектирую, как гидра, которую разрезали на две части. Как человек, который везет Лист, я нормален. Моей техники поддержания эмоций хватает, чтобы контроллер не выдал нужный ответ сигналу. Тесту, то есть. Правда, я не уверен, что это так. И никто не уверен. Но -  99%. Не нужно доказывать очевидные вещи. Я бы не сказал, что здесь много зарабатывают. Зато я не встаю рано утром и не несусь в офис, чтобы стать очередной приставкой к всеобщему организму. У Тани много свободного времени. Конечно же, и ей приходится подрабатывать. Но нет, не подумайте, что это ее ранг. Если судить по нашему генеалогическому древу, мы – не коренные москвичи. И тут закон Московии о коренном московстве можно трактовать по-разному. Ну да ладно. Я не люблю политику. Главное, что у нас нет обязательных трудочасов, которые выписывают всем, кто не сумел подтвердить свое москвовство. Что там говорить, даже суперзвезда современного джамма, Барбара-Дженифер Иванько, даже она отрабатывает два часа в неделю в бюро помощи эксклюзивным животным.
  Дело в том, что никто не знает про сигнал. Но я заметил это еще полгода назад – есть некая генерация опроса. С одной стороны, что тут такого? Все стёкла – в сети. Они постоянно взаимодействуют с серверами. Но что такое сигнал? Может быть, это что-то моё? В наше время много людей, не справившись с наплывом информации, перегорают и пенятся по дуркам (в прямом смысле – пена изо рта идёт). Что со мной? Сигнал. Нет, что-то определенно происходит и снаружи, и тогда я начинаю вдруг чувствовать себя другим человеком.
Мы поговорили о предстоящем клонировании Пушкина. К нам подошел С.Зайииц. Он много слушал, но если кипятился, то некрасиво, без изыска, без умения.
-У него не будет разума, - проговорил Via.
-Откуда вы знаете? – спросил я. – Я думаю, что рано или поздно эксперимент удастся. Людям уже пора начинать воспроизводить себя. Люди не хотят размножаться сами.
-Chen 09, а ты откуда знаешь?
-Я знаю.
-А ну-к, - Худрайзинг сел рядом со мной. Огромный, тоже синеватый от света безвременья, с акцентом на нос.
 -Я знаю, - повторил я.
-Ты хочешь сказать, что в этом фальшивом мире кто-то, будучи клонированным, имел разум? – он похлопал меня по плечу. - Если ты о детях-клонах, тогда иди ты подальше со своими витиеватостями. Я говорю о точной копии.  Ты хочешь детей? Заведи их. Или у тебя нет статуса?
-У меня всё есть.
-Но ты же не рязанец.
- Нет. Я не об этом. Я о том, что в этот раз всё получится. Я точно говорю. Вот увидите – он встанет и прочитает нам стихи.
-Chen, я не шучу. У тебя есть доступ к ресурсу?
-Такого ресурса нет. Я просто знаю, и все. Во всяком случае, один такой человек был.
-Это ты, хо-хо.
-Ладно. Давай о другом.
-Хорошо. Тогда скажи, что имел в виду это лохматый падла аббат Гвиберт Ножанский, когда говорил, что все вы – деструктивные комментаторы.
-Он слишком аскетически настроен.
-Тем более.
-То и имел в виду?
-Я его на бой вызвал, он не вышел.
-Может, у него голова болела?
-Модель старая? Ха!
-А ты думаешь, мало людей с Х-3 стеклами?
-Хе. Аутпуты. В уста блаженного вложена речь, но о чем она?
-Один глобальный аутпутизм. К чему все катится?
-Ты в Москве воще живешь?
-Какая разница. Я – гражданин Планеты.
-Ха. Так может ты в Рязани-то гражданин планеты? Иван? Признайся, ты – Иван.
-Рязань, по- твоему – это позорно? Италия?
-Другое дело. Европа.
-Может, Питер? Как по-твоему. Насколько падает динамика генетического материала, чем дальше ты удаляешься от Москвы? Я не словоблудствую. Это так.
-Сорренто?
-Я был в Сорренто.
-Может, у тебя лицензия есть?
-Может, и есть.
-Какая?
-Оперная. Мне разрешено  петь.
-Не звезди. Возможность вживлять знания и талант появились 10 лет назад. И то, это возможно лишь, если человеку не исполнилось 16 лет. Если ты старше, это навряд ли прокатит.
-По закону?
-Вообще.
-Ты веришь тому, что говорят?
-Почему мне не верить? Это нормально. Если ты можешь купить себе талант, покупай. Так мы приходим к пониманию новой нации, новой Москвы, если хочешь знать.
-А Рязань как же?
-Благо тому, кто тверд по натуре и гибок по здравому рассуждению.
-Не суй нос.
-Музыка не имеет отечества; отечество ее - вся вселенная.
-Ага.
-Да я так. Хочешь, живи в Рязани. Мы же в свободной стране живем.
-Я в Анадыре хочу жить.
-Там, кстати, жилье дороже, чем в Нью-Йорке, в пять раз. Я проверял.
-Езжай в Нью-Йорк.
-Нет, Анадырь.
-Ну да. Зато какое жильё!
-А в Москве?
-Но мы же самый дорогой город на планете, но у нас живут самые лучшие люди. Ты хочешь жить среди опускающей по ступени развития толпы? Потребление. Еда – не роскошь. Кому это надо? Дешевые машины? Обед за один доллар? Да кому это надо? Пусть обед и стоит 100 долларов, зато я чувствую себя господином, я значителен, я не Иван.
-У Иванов в рязанях обед тоже стоит сто долларов.
-Пусть собирают деньги и эмигрируют.
-Ха. Какой же хозяин отпустит столько дешевой рабочей силы?
-Нет, я в Нью-Йорк не поеду.
-Ты что же, в князья записался? Да и что там делать? В реале то? Ты хоть видел хоть одно реальное место, которое бы было интереснее виртуала. А Вирт-секс? По-моему, натурализм уже теперь проиграл сайбер-лайфу. И чем дальше, тем разница будет все больше и больше. Сайбер-стайл. Глупые предки мечтали о космосе. И что там делать, в космосе. Звезды? Вот! Вся вселенная – у тебя в голове. Не отходя от кассы ты – бог. И покричи, покричи мне об ограничениях! Ты хочешь, чтобы в этом сложном мире не было порядка? Ге-ге. Я живу, понимаешь?
-Ты не следишь за своей анальной стезёй?
-Подставь руку, я нагажу в нее.
-Где нет горестей, там нет и радости.
-Из всех добродетелей самая редкая - справедливость. На десять великодушных людей приходится один справедливый человек.
-Купи поместье. Заведи рабочую силу.
-У меня нет лицензии.
-Откуда она у тебя, Иван?
 Я открыл глаза. Весь мир вагона  казался мне более, чем ненужным. Кто эти люди?
Куда они едут? С кем они общаются?
 Может быть, напротив меня сидит Худрайзинг. Но я этого никогда не узнаю. Говорят, что президент Веданты_S – это совершенно простой человек, и живет он американской зоне под Сочи. Всего лишь – какая-та южная рязань. Более того, русский язык он выучил – без прошивок, без ничего. Но я ничего об этом не знаю. Правда это, не правда - но кто то, очевидно, знает.
 А вот что бы я сделал, если бы было очень много денег. Эх. Бог. Деньги. Бог. Деньги. Деньги. Бог. Эволюция создала нового человека. Но где бы был этот новый человек, не владей он такими капиталами? Это хорошо рассуждать, когда ты купил пакет знаний и лицензию и стал, например, великим футболистом. Вот только  прошлый раз наша команда проиграла 0-1 Лихтенштейну, и все в нашей команде были лицензированы, все – с графскими титулами, а Лихтенштейн – полупрофессиональная команда. Бухгалтера, рабочие, служащие. Тут, черт возьми, есть какой-то подвох. Не всё так просто. Думаете, купили талант, и вы умнее всех? Сменные органы. Срок жизни 200 лет. Нет, никто ж 200 лет не живёт. Черт, зачем я об этом думаю? Сигнал?
-Вы меня замучили, - закипел Зайииц, - я порву любого.
  -А ты бисексуал? – спросил я.
 -Только не говори, что находишь партнеров на форумах.
-Нет. Ищешь ты.
-Я видел твой зад.
-Зачем ты им интересовался?
-Чен, прикрывайся сковородкой!
-Он пойман, - сказал Via.
-Иван, ха-ха, - рассмеялся Худрайзинг, - порвав свою цепь, он бежал. По пути его встречали черные столбы. Дожди поливали его шкуру. Его не устраивал хозяин. Он искал нового. Наивные души думали, что Иван бежал к солнцу. Нет, он бы сгорел, так как люди без происхождения не могут иметь крыльев. Он шел по дороге из цепей в цепи, так как хотел жрать более светлый хлеб.
- Он считает, что DSA лучше, чем сайбер, - сказал Via, - может быть, и черный след от  него?
 -Я не люблю Черный След, - сказал я, - но бывает. Грешен.
-Все вот такие. Вы начинаете. Но не доигрываете. Докажи, что ты – человек.
-А ты?
-А что я. Нет, я не люблю многоличие. Я просто пишу.
-Журналист?
-Император может приказать называть обезьяну львом, но он не может превратить ее во льва.
-Так все же о сексе.
-В сайбер-сексе у тебя нет пола. Ты – любого пола. Ты что, не пробовал?
-Промежуточный пол?
-Да я не об этом.
-А о чем?
-Ты  же говоришь, что всю сеть облазил.
-Хе, так поэтому я этого и не хочу. Потому что облазил.
-Ты мне еще пропой песенку про натурализм и фьютчер. Но фьютчер. Где наши люди? Куда они ушли? Нет никого. Потому и нет будущего. И всё же, кто докажет, что все вы – не пациенты, что вы – не приматы?
-На фьютчер у меня нет лицензии. Хотя, была б лицензия, я б все равно не ходил бы в лес или на рыбалку.
-А налоги на лес ты платишь?
-Хорошо. А ты, значит, не платишь.
-А я по лайт-9-версии живу. Ты в курсе?
-То есть, ты все-таки в Москве? Я знаю, что лайт-9 нет в других местах. Какой у тебя статус? Только не говори, что двойка и единица, а ты тут распинаешься.
-А ты считаешь, что нормальные люди могут жить где-нибудь за пределами Москвы? Ты хоть был там когда-нибудь? Ты видел? Может, там вообще людей нет. Вся Россия – это Москва, брат.
-Противоположности, поставленные рядом, становятся более явными.
- У них там даже деньги еще  наличные ходят. Господа с крестьянами бумагой расплачиваются. И трут они только на своих, местных, сетях, нигде больше. Это как корова на льду. Они сюда ни ногой. Нет, пойми, я уважаю Париж, я очень люблю Лондон. Мне гораздо ближе сырой английский туман, нежели вся эта замусоренная атмосфера. Сотни, тысячи свободных иванов, которые всеми правдами и неправдами получили визу в Московию,  азиаты, стремящиеся в цивилизацию. Меня тошнит от всего этого. В Лондоне я просто останавливаюсь и выхожу в виртуал оттуда. К тому же, более цивилизованный народ построил специальные виртуал-кэмпы, до чего у нас никак не могут додуматься. Россия – страна дураков. Дураки и дороги, Амиго. Это было всегда.
-Да, - согласился я.
-И вот, еще. В Англии люди технически подкованы. Хотя это и не говорит о том, что у них хорошие программисты.
-Да.
-Дураки и дороги.
-Вы себя высоко несете, - проговорил Via.
-Тебе не давали слова, Иван.
-Да сам ты Иван, - ответил Via, - я, между прочим, в мэрии работаю.
-В какой мэрии?
-Биробиджан?
-Сам ты бери биджан.
-Я был там. Нет, не там. Я был во Владимирской губернии, скажу вам, господа, - проговорил Худрайзинг, - скажу вам, это надо видеть, как там живут наши браться меньшие.
*   *  *

Я был уже почти на месте, когда мне пришлось пересесть.
 Это интуиция – это ее голос. Я не просто так прислушиваюсь. Интуиция – это набор слабых, почти жидких, как Буратино, полунамёков, которые сложно разобрать в будничной суете. Когда я начинал работать с Листом, мне сразу сказали:
-Обучения особого нет. Но есть пара пунктов. Первое – разговаривай с Листом. Второе – слушай себя. Это сложно. Но так надо. Так надо.
 Да, вот сейчас уже прошли какие-то годы, годы, похожие на поезда в туман, и я что-то понимаю. Учиться слушать себя человек может всю жизнь, и вообще, можно очень долго биться головой о стенку  на этом пути и ничего не достичь. Это – вещь не явная.
Так вот, почему я пересел?
Я просто так пересел.
Когда я начинал торговать, мне пришлось сходить на три учебных задания. У нас не так, как во всяких там фильмах. Нет, всё просто, и народ работает простой. Потому я тут работаю, что и я простой.
 Простыми люди были за 5 тысяч  лет до нашей эры. Потом появились моральные глисты. Их передают от человека к человеку. Мать передает сыну, и сын – своему сыну, это – система «передай другому», и она не останавливается. Хотя, если разобраться, именно она двигает прогресс.
 Я сел в другой лайт-трем, и мы побежали, и все люди вокруг меня сидели в сети, все они играли, писали в блог, разговаривали о массе ненужных вещей, и от этого пространство разогревалось, но – не для чего.
 Какое-то время назад человек еще требовал тишины. Теперь же шум в его голове не умолкает ни на минуту, и возникает генетическая привязка. А вот сигнал..  Я до сих пор не разобрался, что это такое. Я думаю, это – сканер. Он не ожидает, что я буду молчать, ведь отвечает не сознание, но что-то за меня. Сволота, верно? А я не отвечаю. Я почти Будда. Функции, ответственные за реакцию на некий сигнал-опрос, не работают, и так меня никто не засечет.

 И лайт-трем несет меня через Москву. Меня и Лист. Две щепки в шумном океане. Всё это – грохочущая тишина. Я думаю, если бы приземлились инопланетяне, они бы ужаснулись и решили, что это – филиал ада. Во всяком случае, человек, приезжающий из глухой  провинции, впадает в ступор и не может из него выйти до конца пребывания в Московии. Во-первых, когда у него проверяют визу, то начинают выяснять – кто ты, что ты, биография, образование, «воровать едешь»? и много еще всякого. Смотрят отпечатки пальцев, снимок роговицы глаза и начинают сверять номера на процессоре. Сверять нечего на самом деле и не надо, так как есть сеть, но сверяют. При этом, человеку раз двести укажут на то, что раз он не житель Московии, то, стало быть, мамонт какой шерстяной, так что, пока человек добирается до Москвы, он уже ничего не хочет. Но это я утрирую. Это я себя на месте такого дилетанта представил, а так – едет народ. И, кстати, совсем не обязательно проходить кучу процедур. Платишь мусору и едешь дальше. Есть даже визы мусорские – подходишь, так и так. Добазариваешься за полцены, он тебе ее тут же ее выписываешь. А в следующие разы знай себе, когда товарищ твой дежурит. Или связывайся с ним по сети.
-Здравствуй, Петр Иванович.
-А, это ты? Чо тебе?
-Еду я.
-Ну и едь себе!
-Мне это….
-Это.
-Точно это?
-Да, как в прошлый раз.
-Ну подъезжай.
Вы говорите, что мы не живём в абсолютное время? Нет, это не так. Все как раз очень даже на уровне.
Листом стали торговать 30 лет назад. До той поры никто и понятия не имел о том, что это такое.
  Когда я в первый раз познакомился с Джоником, он сказал:
  -Знаешь, из боксеры идут из любителей в профессионалы?
-Не.
-Вот. Хотя иногда бывают и любители. То есть, чемпионы среди любителей. Олимпийские чемпионы. А приходят они на ринг, а там – человек, у которого в голове – дополнительные модули для ускорения реакции. Ты знаешь, что это?
-Ну.
-Так и бей в те места, где модули.
-Ага. По затылку.
-Нет. Ты не понял. Ты конечно же – профессионал своей работы. Но, поверь, это другой ринг. Мы начинали по-простому. Прячь, где хошь. Хошь – ешь. Хошь – не ешь. Хошь – будь волшебником. Когда мы поняли, что нам надо научиться контролировать собственные мысли, поначалу это казалось невозможным. Я даже подумывал искать работу. Нет, у нас везде свои люди. Без этого не бывает. Но менты-то ментами, а бывают еще рейды. Я раньше думал, что все об этом знают. Вот работал у меня этот, как его, Стёпа, из провинции юноша, он так сразу и спросил: а что у вас с рейдами? Грамотный. Не то, что это сявское племя, дети электронных сперматозоидов.
 -А Степа сейчас работает?
-Нет.
-Да?
-Да. Он исчез.
-Ага.
-Это еще один момент, Сашь. Мы часто исчезаем. Нас не показывают в сводках новостей, а если берут, то берут всю бригаду. Ну, ты понял. Они расколют. У них методы. Нет, никаких там щипцов и иголок нет, все это в прошлом. И даже никакие электроды на голову не одевают. Просто включают гипер-режим, и оказывается, что в твоем стекле есть камера, и ты сдал сам себя, собака.
-Так.
-Что ты думаешь?
-Мне почему то казалось, что у них обязательно должны быть щипцы.
-Почему ты так думаешь?
-Кто-то как будто говорит мне – щипцы, зажимы, железная дева, испанский сапог. Как будто я знаю это заранее, - я усмехнулся, - они смотрят твоими глазами. Это круто.
-Ты о камере? Нет, отключить ее пока не получается. Зато – я точно знаю – нынешняя модель не транслирует показания. Ее можно читать только в радиусе нескольких метров. Поэтому, соль проста – не попадайся. Насколько я знаю, в ближайшие три года изменений не произойдет, а это – немало – три года.
 -А этот…. Степа….
-Не знаю. Это – обычная практика. Просто смотри в оба. Наши клиенты – чаще всего – очень изобретательные люди. Пойми сам, какая тут может быть степень распущенности.
Знаешь, встречали многое. Секс? Да. Но если теперь, имея DSA, любой человек может извернуться в своих фантазиях до вылезания из кожи, то на все остальные игры такие люди особо охочи. Ты посмотри на их дома. Там может быть, все, что угодно.
-Представляю.
-Не-а. Но увидишь. Я начинал, как ты. Лист потребляют только богатые люди. И все они как-то особенно озабочены. Один дома Древнюю Грецию устроил, кругом девицы ходят, мальчики, Парфенон стоит, вместо моря – часть моря, а потом – голограмма. И – беспробудный разврат. Это было в одном летающем доме. Другой – тот заставляет людей охотиться друг на друга, а сам смотрит. Дом – на башне в центре Москвы. Все нормально. Это я так тебе говорю. Главное, на первом же задании не погореть. Так вот. Мы ко всему готовы. Ко всем техническим примочкам. Потому что, Сашь, лов, да не тот. Главное в этом деле, кто, где и как договорился. Это так и у людей, и у животных.
-Ага.
-За тем и следи. Ну и рейды – они рейды. Но помни – если тебя взяли во время рейда, это еще ни о чем не говорит. Главное, подержаться, а там, глядишь, и рейд закончится, и денежка будет уплачена. А то, что в новостях сообщили – это, мой друг, бабушка очень даже надвое сказала. Сообщили – да. Каждый день сообщают о контрафактчиках. Думаешь, кого-то сажают? Да, безусловно, иногда кого-то и сажают. Бывает и такое. Но ведь это не интересно. Ну, отправят тебя копать подземные эстакады. Ну и кому от этого лучше. Другое дело, если у тебя есть денежка, и ты ей можешь поделиться. Ну и, потом, с того момента уже начинается доение. Ты уж – коровка.
-А как у нас сейчас? – спросил я.
-А – так.
-Так?
-Да я что, у нас политика открытости, друг мой. У меня от вас тайн нет. Мы все – в одной телеге. Просто так с нее не соскочить. Это как жизнь. Родился – будь добр, живи. Они, знаешь, и 30 лет назад интересно было. Всегда – интересно. Для нас постоянно придумывают новые фокусы, новые ребусы. Ты же видишь. Ведь ты и представить себе не можешь, что когда-то не было налога на пешее передвижение. А сейчас скажи кому – тебя на смех же поднимут. Любой простой человек cкажет – а чем ты, мол, возмущен? Нет машины? Работай. Нет аэромобиля? Работай. Нет денег на такси? Работай. А если ничего этого у тебя нет, и ты считаешь себя умным, то что ж ты такой бедный, раз ты такой умный? Видишь, и мы к этому привыкли. Завтра придумают, например, налог на мышление. К примеру, создадут новую прошивку, и автоматически будут считывать показания с мозга. Ну и что? Разве мы не приспособимся? Эх, чего не сделаешь ради хорошей жизни, Сашь.
  В прошлом месяце, вон, Тимур ездил на Украину с Листом. Заказчик так пожелал. Мол, сейчас он едет в Киев, на какой-то партийный съезд, и они, с депутатами ихними, хотят разговеться. Ну и что? И поехал. А на границе с Украиной – обязательная проверка кода ДНК. Нигде ее нет, а тут есть. А мало ли, какой у тебя код? В паспорте – одно, в правах – другое, и еще товар где-то приныкан.
 -Судя по тому, что он вчера здесь был, с ним все нормально, - предположил я.
-А как же еще будет, Сашенька? Конечно – нормально. Думаешь, он проходил ДНК проверку? Нет, конечно. Мы его так переправили. Оно, знаешь, лучше переплатить, чем не доплатить. Скупой платит дважды.
-Есть каналы?
-Не бывает жизни без каналов.
-Да.
-И на Марсе есть каналы.
-Да. То есть, какие еще каналы?
-Да я так.
 Я закрыл глаза. Немного музыки. Немного встроенного запаха. Это новые цветы жизни. Сейчас все хорошо.   Все хорошо. Еду, еду, интуиция молчит, не подавая признаков жизни. Это хорошо, когда ее нет.
  -Завтра, завтра! – прокричала в прямом эфире телеведущая, великая княгиня московская, Офелия Скворцофф. – Вы увидите то, чего еще никогда не видели! Вся вселенная видит это. Америка, Париж, Токио, Пекин. Это трансляция не обойдет ни одну голову. Каждый европеец обязан увидеть это!
Вы европейцы?
Вы точно европейцы?
Ха! Вижу, вижу, моя аудитория. Ой…..  сейчас, вспомню текст. Простите, мало спала. У меня был поразительный секс. С кем? Нет, не важно. Что?
Тут были ответные сигналы, и я вижу, как много европейцев к нам присоединилось, и все они – европейцы. Супер-йес! Что, гуляем? Нет, рано еще. Еще не гуляем. Еще не начали. Все процессоры – вперед. Пипол! Завтра и только завтра. На свет появляется Юнона Черноконь! Еще сейчас ее нет, но скоро будет. Сейчас мы ведем трансляцию из места ее нынешнего обитания. Юнона появляется на свет в самом дорогом роддоме мира – на вершине Гималаев. И уже сейчас мы знаем, какими же талантами будет обладать будущая звезда! Самый дорогой талант в мире! По рейтингам, это…. Это…. Итак… Итак…. Два с половиной….  Супер-йес!  Настоящий супер-йес!
  Я открыл глаза. В вагоне кто-то курил, и было понятно, что вот сейчас должна появиться полиция, чтобы прекратить безобразие. Курить, в общем, не запрещено. Есть большой набор лицензий, в которых говорится, нет, оговаривается. Вот я тоже имею право курить – дома, в курительном углу на остановке, на улице – в курительной кабинке. Впрочем, в курительной кабинке курить могут все, у кого есть даже минимальная лицензия. Россия – щедрая душа. Так-то. В некоторых кабаках курить можно просто так. И, хотя официально это запрещено, у хозяев что-то договорено. Да, и кстати, там вообще без лицензии можно дымить, никто не выпасет. Что касается курения дома, то в каждом жилище есть детектор, и он вас быстренько спалит, если что не так. На улице курить вообще нельзя. Никому. Ограничения эти не касаются лиц высшего сословия – князей, графов, их помощников, а также людей, у которых есть графское (княжеское) позволение. Дело это простое, прописывается по сети, но просто так фиг получишь. Люди с полномочиями даже имеют право не соблюдать правила движения при езде, полётах. Во жизнь! Всё это, конечно, рассуждения, но вот какое-то тело закурило где-то поблизости. Сейчас появится полиция, начнут искать, проверять всех подряд. Могут проверить и меня.
 -Итак! – кричала Офелия Скворцофф. – Итак!
Я осмотрелся. Было спокойно и тихо, а тишина – не всегда соратник и помощник, так как бывает и затишье перед бурей. Иногда мусора специально делают такие провокации – засылают человечка с сигареткой. Он закуривает. Тревога. Прибегают ребята-сотрудники и начинают шманать всех подряд.  Обязательно что-то находят. Если ж находить нечего, то всё равно находят. Происходит это тогда, когда план горит. Например, и это я точно знаю, существует норма выполнения по поиску людей с дозой алкоголя в крови выше 0.2. По закону же гражданин имеет право и на более высокую дозу, но этого никого не волнует. Начиная от 0.2 показания приборов завышают, и таким образом выписывают очень даже высокие штрафы. Но вот вопрос – допустим, сегодня – последнее число месяца. Не хватает протоколов – ну, тысяч пять. Где их брать? Ходить всех и вся на улицах проверять? Нет, конечно. Устраиваем провокацию в лайт-треме и проверяем всех поголовно. По карманам лазим, сканером гоняем, ищем, кто чего везёт. Тут же обнаруживается:
 - человек 10 без визы
- человек 10 с просроченной визой
- человека 2 с поддельной московской визой
- один человек с содержанием алкоголя 1.0 (так-так-так-так-так-так-так-так-так-так-так-так….)
- два человека по 0.1 (уже можно крутить на «что вчера делал, где был, с кем? С кем, с кем?»)
-один с человек с московным статусом 2 (ого, не заподло в лайт-треме ездить)
- 37 человек с визами, всё в порядке, всё в норме (можно крутить на дозу алкоголя, даже если в крови ноль). Просто забираем на проверку и там говорим – у вас содержание алкоголя в крови – 1.5 промиля. Люди возмущаются – эй, начальник, ты чо. Кто возмущается, идёт в кутузку. Остальные понимают, что к чему, расплачиваются, едут дальше. Еще бы – опоздаешь на работу – штраф. А если выгонят – то чо делать? В рязани! Вперёд! Там зарплаты в 10 раз ниже. Между тем, уже всерьез говорят о надвигающемся мировом кризисе макарон. Готовится законопроект о «Кухаркиных детях». Вводят талон на обязательный воскресный медосмотр на селе. Идёт речь о привязке крестьянина к земле, хотя, я так думаю, он и так привязан. Но мне то что? Мне главное, чтобы сейчас шмона не было.
  -Итак! Итак! – вопила ведущая. – Вы угадали? Итак. Самый дорогой талант, разыгранный на аукционе «Сотбис», новый высокочастотный сигнал для любых контроллеров, процессоров, даже для тех, которых еще не существует! Итак…. Итак….. Так…. Поступили поступления. Я говорю, поступления поступили. О-кей. О-кей. Супер-йес. Я вижу много поступлений. Посмотрите, хау мэни поступлений! Я тащусь, слушайте! Сколько поступлений! Европа, у-у-у-у-у-у! Что? Нет, из Рязани – в последнюю очередь. О, поступление из Сочинского княжества! Кто у нас на проводе. Представьтесь. Рустам. Здравствуйте, Рустам!
-Стоять!
-Так, здорово, - подумал я. – наверняка, это провокация. Андроидальный субъект. Нет, конечно, это нас напичкали телевизионными сказками. Никаких андроидов не существует. Мифология такая. Просто вряд ли какому-нибудь нормальному человеку придет в голову схлопотать три года за курение без лицензии. А в общественном месте – это ж как суд решит. Зато, какой великий шанс проиндицировать ответную реакцию, чтобы поймать, например, такого, как я. Эх, я уже говорил об этом. Зачем так много говорить без меры, даже с самим с собой. Надо молчать.
  -Так! Так! – вопила Офелия Скворцофф. – Итак. Что же это? Итак, как вас зовут? Айра. Итак, Айра. Из какого района Москвы вы к нам присоединились? Ага. Верхние сады! Прекрасно! Что у вас там видно с Верхних садов? Ага. Йес. Комон. О кей. О кей. О е. О У вас есть ансер? Так. А-е! Верно! Это – балет! Сколько, вы помните, сколько стоит, чтобы с рождения быть балериной? Впрочем, ладно…
  -Так. Тянет улыбаться. Это плохо. Это контрсигнал. Что делать? Ладно. Пусть будет так. Контрсигнал тащит человека, точно кошку за хвост и заставляет раскрывать свои эмоции. И тогда, когда вы поддадитесь и улыбнетесь, окажется, что улыбка не ваша. Вас принуждали. Вас веселили. И вы выдали себя… Вас ловят. У вас крови – лишний алкоголь. На суставе правой коленки – нано-вставка, но у нее почему-то не совпадают номера. -Сука! Стоять!
 Беспечного курягу вяжут и уводит. Нет. Все. Больше никаких действий. Но я-то знаю, что это – не просто так. Хочешь жить хорошо, долго, съедобно – умей.  Мы живем в абсолютном мире. Если ты живешь по правилам, то ты – человек с большой буквы. Единственное правило – живи в Москве. Любыми путями живи только в Москве...
   Бегущие строки. Боги, вышедшие из людей. Тонны перегноя. Мегатонны кальция, сложенные из костей и ставшие известняком, и все это – люди, люди, люди. Бесконечный поток, идущий сквозь время, надеющийся победить смерть. Миллиарды экспериментов. Миллиарды миров. Из тьмы – во тьму. И вот – скалы известняка, и наверху мы видим бога (или Бога – кому как нравиться).
 -Индекс PPQ упал на 56 процентов, - сообщает ведущий.
-Скажите, Иоганн Марцепанович, в чем суть вчерашнего зашкаливания ножки индекса Пи-эс?
-Вы знаете, еще два назад ведущий аналитик по ножке индекса Пи-эс предупреждал, что в течение последующих 45 часов, максимум, 47-ми, может случиться внезапное утончение ножки.
-Даже так?
-Да, именно так. Понимаете, цена на лес упала, но сработал закон фазоинвертора ножки.
-Как вы считаете, это сыграет на повышение или понижение?
- Некоторое время размер ножки индекса удерживался за счет множителя позитива, деленного на корень количественного качества работников склада.
-На это повлияла передача Таймыра Бельгии?
-Да, безусловно. Передав Таймыр Бельгии, Россия показала свою готовность присоединиться к европейским игрокам и стать полноценной частью Европы вообще.
-Да, но например, генеральный секретарь гильдии целлюлозы еще недавно заявлял, что у России нет шансов, и что, мягко говоря, мы до сих пор ходим в лаптях, а по дорогам бродят медведи.
-Нет, речь шла как раз о Таймыре, но данный демократический шаг показал, что в России нет ни грамма тоталитаризма.
 Всё нормально. Никакого шмона. Бывает же так. Чувачка выводят, а у меня всё в порядке. Просто шоколадно-то все вышло. Странно, чо он курил-то?
-Вырос YU 9.0, - сообщает диктор-автомат.
-Неожиданное колебание L-Kameron волнует игроков.
-В минувший вторник игроки решили, что низкие цены на природную соль тормозит дальнейшее развитие экономики.
-Дальнейший рост FD.
-Процентная ставка AA не будет меняется, заявил полпред….
-Влияния TW-p-D6 на экономику Африку останется неизменным.
-Падение 3-IU незамедлительно скажется на изменение цен на водород, и падение цены негативно скажется на уровне жизни.
-В минувший вторник игроки...
-Игроки…
-Новые игроки на рынке TTT…
-Игроки с ценными бумагами ZXZ...
-Торговля брейн-контроллерами на рынке Кореи может повлиять на судьбу экономики Австралии – отмечают в своем резюме ведущие игроки ESSQ.
-Игроки на рынке STO...
-Игроки…
-Игроки...
-Ведущие игроки...
-Новые игроки DMG поощрили президента Китая.
-Игроки казахского рынка водорода…
-Игроки...
-Игроки Тайваня...
-Скажите, Иоганн Марцепанович, всё же. Все же. Стоил ли нам ждать стабилизации состоянии ножки индекса по оси X?
-Да, безусловно. Началось осваивание последней фазы лесов в Алтайском крае, что способствует ре-девольтации и графическому раммингу, после чего стоит ожидать даже уплотнения.
-Уплотнения?
-Да, 3D составляющая ножки индекса должна уплотниться.
  Хотелось спать. Офелия Скворцофф продолжала вопить:
-Итак!!!
-Итак!!!
-Итак!
-И!
-Супер-йес!
-So…..
-Где….. итак …. Где, итак…. Самый модный роддом в мире……Роддом для молодых и богатых, итак……И-и-и-и-и-и-так…… Нью-Йорк? А откуда вы к нам коннектитесь? Париж? Угадать? Откуда? О-у-у-у-у! Новосибирск! Ага. Как у вас там погода? Что, медведи вышли на улицы? А-а-а-а-а-а….. Ойоу-у-у-у-у-у. Ва-у-у-у-у. Йее-е-е-с. Вы можете сказать, какой будет Юнона Черноконь? Так. Богатой. Красивой. Талантливой. А можете угадать, сколько талантов уже есть в, да, да, правильно, это называется стекло, X-4, самый модный, самый гиговый, куловый, проц…. Да….. Нано-охлаждение. Так….. Угадайте…. Да, да. Валерий. Да, юная звезда, принцесса, королева, королевна рождается уже со встроенным… Нет, у вас денег не хватит. Это я точно говорю. Новая… Да. Юнона – представитель новой расы красивых и богатых…. Йоу-у-у-у-у-у…..А……
Лист покупают многие. Многие богатые. Лист – не удел плебеев.
 Это не озвучивается, но кому, как не мне, это знать. В мире множество специалистов, в том числе – и таких, как я. И здесь нет ни грамма иронии. В своем деле я – сапожник. Мои сапоги – это мой профессионализм.
 Узкий специалист лучше пролазит в игольное ушко.
 Меньше знаешь – лучше спишь.
 Хорошо спишь – значит, знаешь только то, что надо знать.
 Когда я сказал про то, что мой дед был блогер, я, впрочем, не отметил, что я кое-что читал из его блога. Нет, там не было ничего интересного. Блоги той эпохи – отражение жизни. Если сказать блоги – отражение эпохи, то будет в рифму. Так вот, в ту пору... В ту пору было принято копировать содержимое блогов друг у друга и играть в журналистику. Славное было время. Каждый второй взрослый человек России – журналист. Столько информации, столько мнений. Куча комментариев. Нет, слово куча не очень характеризует это странное явление той эпохи. Интересно, как они жили без Стекла? Каково им было? Ведь были и натуралы. Нет, тогда вообще натуралы, так натуралы были. Они вообще ни чем не пользовали.
 В ту пору всё население страны подалось в писатели. Каждый третий взрослый житель, городской, впрочем, был писателем. Славно. Как-то светло, ностальгически светло.   Хочу машину времени….
  Я вышел из лайт-трема, отыскал свободную кабинку для курения, на двери которой был изображен череп с надписью «Вот он, путь вниз!»
Ну, путь, так путь. Я вошел и закурил. Курение не убить, ребят. Не убить никогда. Толку-то, что сигареты стоят дорого. Можно прошвырнуться по рынку и найти дешевый самопальный контрафакт.
 -Привет, - сказала Таня.
Она уже устала без меня.
-Привет, - ответил я.
-Что ты делаешь?
-Угадай.
-Вижу зеленый индикатор. Красный. 56-микшер чего-то показывает. А включи камеру.
-Какую камеру?
-А…. Ой, я глупая. А мы курили.
-Кто, мы?
-Ну, мы. Я и Зинка.
-Да, - я не знал, что сказать.
-Не бойся. Ой, только не упади. Я купила сухие сигареты. Я их заказала, а оказалось, что торговец уже был в нашем дворе. Он зашел. Такой весь выглаженный, с чемоданчиком. Ой, у него столько сортов!
-Ладно, - сказал я.
-Осуждаешь?
-Поздно.
-Ну Сашь!
-Ну купила, так курила. Нормальные хоть, или фуфло?
-Они с псевдодымом.
-Чо за дым?
-Ну затягиваешься, и дым идёт.
-Искусственный?
-Не знаю.
-А Зинка?
-Ну она мне сообщает, что тоже будет покупать. И надо же такому случиться.
-Ага... Там еще абонемент был, да? Скидки на год, гарантийная чистка электроники сигареты.
-Ага.
-Ну ладно.
-Ну Сашь...
-Ну что, Сашь. Ну все, я поехал.
-Ну скажи…..
-Ну потом, ладно?
-Нет, сейчас.
-Ну да. Я тебя люблю.
-И я тебя.
 
 …Я находился в богатом, многоуровневом доме, принадлежавшим семье Кравцовичей-Джонсон, богатых русских бизнесменов, потомственных  при чем. Хо-хо. Лист – это разум иного рода.
 Лист – это вторжение.
 Лист – это «Они уже здесь»
 Лист – это твое пребывание на Олимпе. Выбери себе роль и играй. Зевес. Прометей. Аид. Нептун...
Лист – это спутники Юпитера.
Лист – это сверхсветовая скорость.
  Это раньше были наркотики, секс, рок-н-ролл, а также – толстое бдение над златом. Сейчас все хорошо. Ты тот, кто ты есть.  Хочешь рок-н-ролла, купи себе рок-н-ролл. Если ты хочешь, чтобы твое чадо стало рок-звездой, уже не достаточно всем заплатить, как это было прежде. Нужно вовремя определиться с прошивкой. Говорят, что новые модели позволяют покупать талант вне зависимости от возраста. И тогда – секс, наркотики, рок-н-ролл…. Нет, тогда ты идешь в сеть и организуешь выступления там. Если нет лицензии. Палка, она не всегда о двух концах. Бывает, что концов гораздо больше.
  Мы все живем в Москве. Так-то. Бабки. Ничего, кроме бабок.
  Итак, Кравцовичи-Джонсон. В прихожей, отделанной синтезированным золотом, меня встретил один из представителей семейства – восемнадцатилетний Су, у которого также было второе официальное имя – Джеорг I. Кравцович-Джонсон, и под этой этикеткой он один раз в неделю показывался на канале «Дач-5», и многие считали его культовой фигурой нашего времени. Но нет. Я вам скажу, все по делу. Чтобы появляться на телевидении, нужна потомственная лицензия. Он очень талантлив. Того, одного, разка на ТВ мало, чтобы подчеркнуть, как талантлив Су. У него очень хорошая теннисная прошивка. Он очень хороший дайвер. Кстати, погружается он не в торговых центрах, где глубина бассейнов – метров до двадцати, с морскими звездами. Су – качественный пилот. У него есть программа о полетах на пропеллерных самолетах, но пока ее показывают лишь в сети, на платном канале «V+ Russia Young». Су – серьезный шахматист. Он купил часть знаний суперкомпьютера «Чесс Гад» и перешил их себе. Представляете, как у него голова варит. Разумеется, он – продюсер. Разумеется – банкир. Конечно же, у него есть свои предприятия, рестораны, торговые точки. Сложно представить, чего у него нет. Это так. Всю свою жизнь он сделал сам.
 За счет чисто таланта.
 -Привет, Су.
-Привет, Сашь. Знаешь, это все напоминает мне игру. Садись.
Он почти в два раза младше меня, но это ни о чем не говорит. Богатые умнее нас, простых людей, по определению. Они уже отпочковались в новую расу.  Это – другой класс сверхпроводников.
 Отрицать это бессмысленно.
 И, я скажу, я ненавижу натуралов, которые считают, что в прошлых веках все было гораздо лучше, так как в головы людям ничего не вживлялось.
 Эволюция, братья! Это сначала она идет сама по себе, а потом ее направляют.
-Итак, - он поднял указательный палец.
Тут он ушел без предупреждения.
 Вернулся он спустя три часа. Но я умею ждать.
-А, Сашь, - произнес он, - а что ты тут делаешь?
-Жду?
-А. Принес?
-Да.
-Давай.
Я снял туфлю, вынул упакованный Лист и протянул ему.
-Прекрасно, - проговорил он, - а тебе нравится «Би-О-лАн»?
-Да.
  Я хорошо знаю Их нравы. Но только слабак может позволить себе иронизировать. Я прекрасно знаю, что, если мы сядем играть в шахматы (например), он сделает меня в два
 счета, как ребенка. Даже если я буду тренироваться, это ничего не изменит. Такова природа человека.
 То есть нет, я не это хотел сказать….. Да и какая разница? Деньги не пахнут. Какая разница, кто умнее, а кто дурнее. Бабки взял, пошел. Большего и не нужно. Мы живём в Москве.
  Человечество подошло к той точке, когда оно само может менять природу. Мы просто покупаем новую природу. И, если нашему поколению это не доступно, то они – это новые цветы.
 -Ты не устал? – спросил я сам себя.
 -И чего?
-Ты не устал так?
-Что ты предлагаешь?
-Нет. Ничего.
-Один самурай высидел целые сутки в яме сортира, дыша через трубочку, чтобы уничтожить своего врага.
-Ты считаешь, что так можно высиживать?
-Да, как яйца.
Да, это Их нравы. Однажды я сидел и ждал так целые сутки. Мы решили  поиграть в какую-то интеллектуальную фигню, для чего пошли на седьмой ярус вниз, о существовании которого, кажется, знал только сам Су. Так вот, на середине игры он забыл обо мне, и я ждал – настойчиво, словно тот самурай. Мне нужны были деньги. Я прекрасно понимал, что, если сейчас придет, скажет, охрана, и меня выкинут в шею, я ничего не смогу сделать. Ждать нужно аккуратно. Это большое искусство.
 -Чего waiting? – спросил он у меня спустя сутки.
 -Жду.
-Как ты думаешь, какое оружие применила Америка, когда уничтожила 100 тысяч китайских антидемократов?
-Дальние лазер. С орбиты Луны. 100 тысяч выстрелов в голову 100 тысяч террористов, и угроза демократии уменьшилась. Все здорово. Все точечно.
-Да. Мы все переживали, - произнес он.
-Да.
-У нас вклады там.
-В Китае?
-Нет. Но и там тоже есть.
-А.
-Отец сказал, что лично спонсировал семь лазеров.
-Вклад в демократию?
-Да. Кстати, ты был в Майами?
-Нет.
-В прошлую пятницу я встретил в Майами Элтона Рабиновича, мы играли в теннис.
-И как?
-Он выиграл. Но ты же знаешь, он – сто седьмой в мировом рейтинге.
-Ого.
-Да. У него очень сложный график тренировок. Падре недавно купил ему остров для тренировок. Ты знаешь, я хочу туда съездить.
-А ты не думал, что однажды они выстрелят по нам?
-Кто? А….. Это антидемократично. Хотя, конечно, они придут к нам на помощь, если возникнет какая-нибудь внутренняя угроза. Зачем стрелять по нам? Ну…. Знаешь, я могу спрогнозировать тебе ситуэйшен очень быстро, даже не прибегая к статистике и прочим вещам. Но я скажу тебе навскидку, сейчас – самое ровное, самое стабильное время. Очень удобно начинать бизнес. Тот, у кого есть голова, сделает его в два счета. Один мой друг сейчас снимает кино. Он продюсирует. Он купил лицензию в Голливуде на римейки. Но всё будет на русском языке. Хотя ты же знаешь, лично я бы пересматривал всё в оригинале. Нам нужно учиться.
-Хорошо.
-Тебе тоже надо учиться.
-Да. Но мне – куда?
-Все так говорят. Настоящие европейцы могут начать жить с любой точки в жизни.
-Да.
-Ты европеец?
Я пожал плечами.
- Ладно. Хорошо. Играем в Beta.
-Я не умею.
-Ладно. Давай я тебе подарю прошивку.
-А лицензия?
-Не переживай. Всё схвачено.
-Это ты можешь не переживать. А я – человек другого статуса. Если в моем процессоре обнаружат нелицензионную прошивку, знаешь, что мне будет? Нелицензия. Тебе-то все равно, а мне нет.
-Не бойся. У меня Ташик и Хач занимаются. Кстати, есть стёкла из Венесуэлы. Номер выбивается тот же самый. Они же и меняют.
-Сами меняют?
-А?
-Ну да.
-Ташику отец город в Нигерии купил. Он там целый завод поставил. Там льют кристаллы. Потом переправляют в Венесуэлу, а там по этой системе работают пацаны. Нет, я же не предлагаю тебе менять стекло. Я просто могу дать прошивку, с ней всё в порядке.
-Так ты уверен?
-У него продажи по всей России. Недавно отправили партию в Ростов.
-Ну…
И вот теперь я снова его прождал. Конечно, Они не все такие.
Они.
Вот вы меня спросите – будь моя воля, я бы их передушил? А черт его знает. Может, и передушил бы. Я, если честно, не знаю. Аппетит приходит во время еды. Многие люди, все те, кого современный мир превратил в биороботов, никогда не слышали запаха крови. Жизнь их алгоритмична. Раз, два, три, смерть. Всё. Гудок. Я думаю, тут нет ни плохого, ни хорошего. В древние эпохи было много леса. Он падал, падал, складировался миллионы лет, потом появился уголь.
 Так вот, люди – это материал для прессовки, из которого потом появится уголь. Вот только кто его потом будет использовать, я не знаю.
 Игорь, один мой коллега, который также разносил Лист, он, например, исчез. Я, правда, уже говорил об исчезновениях . Так вот... Так вот. После этого его видели в одном поместье где-то в середине России, но у него уже было другое имя. Он, может, уже и сам не знал, кто он. Просто работал. Просто руки, ноги, голова.
   Это вот Таня, она ничего не понимает, а потому – ничего не ценит.  DSA. Море искусственного секса. Ну, всё верно, если в голове ничего нет, то о чем еще могут быть мысли? Чем ей заниматься? Вот будет у нее DSA, с парой-тройкой сменных тел, лиц, вот тут жизнь перейдет на новую фазу, вот тут она разгонится. Это ж тебе не один мужчина на всю жизнь. Нет, я не прав. Может, мужчина и один, но на секс – аттракционы она уже ходила. Так как, сказать, сеансы.
 Тони Емельянов как-то спросил у меня:
 -Ты был на сеансе?
-Чо? – спросил я.
Он сделал вид, что не понял. Я сделал вид, что понял. Потом мы сели на складе, там пили кофе, курили (Тони тоже чего-то закурил, только это были палочки «Розовый край») и говорили о сеансах.
 -Я считаю, что надо ходить, - сказал он.
-Чо то ты не в духе, - ответил я.
-Нажрусь, - сказал Тони.
-Да. Давай щас.
-Да. Давай. А что директор скажет?
-Знаешь, он ничего не скажет, но лучше на глаза ему не попадаться, так как мне просто неудобно…. Он же мне доверяет. И я ему доверяю.
-Да он сюда не ходит.
-Точно. Слушай, сходил на сеанс. Бабы – во! А потом думаю – вот жена. Что б она подумала? Ведь я ей не сказал. Я не знаю. Это ведь не измена?
-Не, - ответил я, - никакая не измена. Это ж сеанс. Платный. Просто кровь разогнать.
-Да. Точно.
-Ну ты не расстраивайся, бабы ж не настоящие.
-Да, да.
-А я б сходил на сеанс.
-Ты не был на сеансе?
-Нет. Слушай, это ведь дорого. Да и потом, что-то…. Что-то…..
-Стареем?
-Да, - я вздохнул.
Вообще, я как-то отрицал, что все женщины  - стервы, но, может, я не прав. В древние времена их наличие было обязательной составляющей человеческой биосферы. Что до теперь – то человека, в принципе, можно зарождать в колбе, а вместо женщин использовать DSA.
 Ну да ладно. Все это немного по-китайски. Мы же живем в самой дорогой стране мира, и у нас здесь свои правила. Это, например, можно сравнить с температурой воздуха. Вот сидите вы в душном помещении. Но, так как находитесь вы здесь долго, то чувствуете себя вполне сносно. А если попривыкнуть – то и вообще хорошо. Человек же, вошедший с улицы, тотчас начинает обливаться потом. Он просто готов испариться. Он понимает, что здесь жить нельзя.
 Одни умирают.
 Многие выживают.
 Есть какие-то правозащитники, которые постоянно вопят, но их никто не слышит.
 -Нет жизни на этой планете, – скажут существа, случайно приземлившиеся в центре Москвы.
А мы живем, и все прекрасно. И пусть обломаются.
Да нет, много людей, что связаны с Листом, заканчивают так же. Об остальных же мы не знаем. Мы просто обязаны быть бойцами невидимого фронта. Если уточнить о бабках... Нет, потом. Сейчас не время.
-Ты видел этот фильм? – спросил Су.
Я повернулся к экрану.
-А этот?
-Подожди, я не успел увидеть.
-Ты медленно смотришь?
-Нет, я быстро смотрю.
-Ладно, смотри вот этот.
Да, это уже какой-то бич – когда мысли тебя захлестывают, и ты не можешь из них вырваться, и все время хочется думать и думать. Этот вымышленный мир идет за тобой следом и живет без тебя, ожидая твоего вхождения.  Люди, скорее всего, решат, что это – банальная невнимательность. Но это не так. Тебя заклинило.
  Это клин.
  Ловить клина.
   Словить клина.
  В общем, это плохо. Я ведь не создаю новые технологии, я не пишу стихи, не размышляю, как победить голод в Африке, я просто остановился на одном месте. И мысля – туда-сюда. Туда-сюда. Знаете как…. Как мотыль. Купите мотыля в зоомагазине. Это такой красный червячок. Название его происходит от глагола «мотыляться» Туда-сюда, туда-сюда…
 -Да, - ответил я, - вот этот фильм я как-то видел.
-Что же ты думаешь? Юрий Дэн действовал самостоятельно?
-Не знаю.
-Его настоящая фамилия – Иванов.
-Но это же дизфраксинг.
-Да. Выходит, у него была лицензия на дизфраксинг. А простой человек не может получить лицензию на дизфраксинг. Сам подумай.
-Да. Но это было почти двадцать лет назад. Тогда был дизфраксинг.
-Не знаю, - ответил Су.
-Я думал, ты всё знаешь.
-Нет. Извини.
Экран был огромный, во всю стену. Мы напоминали сов перед лицом птичьего бога.
-Он почти, что твой однофамилец, - сказал Су.
-Но у меня естественная фамилия. А у него – псевдоним, узаконенный по требованию, проплаченный, оцифрованный. Что там еще с ним делали?
-Да. Но это занимательно. Ты не находишь?
-Не знаю.
-Я думал об этом. Я даже вспоминал тебя.
 «…7 ноября, в юбилей кровавого террора против знатных семей Царской России, лицо Юрия Дэна появилось на экранах всех каналов. Вместо обязательной рекламы добропорядочные граждане увидели лживую ухмылку террориста номер 1.
 Мы все хорошо помним эти слова, полные антидемократического пафоса. Раньше эти передачи показывали регулярно. Теперь все немного позабылось. Жизнь не стоит на месте. Она бежит, бежит…. Как заяц. Заяц же все время бежит…»
-Как ты думаешь? – спросил Су.
-Текст плохой, - ответил я.
-Текст да, дурацкий. Ты угадал мои мысли.
-Нет, это очевидно.
-А вдруг ты читаешь мысли?
-Я знаю, ты хочешь поиграть. Ты думаешь, мое мнение сильно отличается от мнения других?
-Да. Я знаю. Простые слои не отличаются чрезвычайной сознательностью. Ладно, не обижайся. Это я так. Я правда пошутил. Слушай, а я уже дал тебе деньги?
-Нет.
-Точно? Не мудришь?
-Да нет, что ты?
-Ладно. А, точно. Прости.  Красный огонек горит. Значит, перевода не было. Я не проверил.
-А…
Всё это фуфло. Он прекрасно знает, что деньги не отдал. Это свойство всех богатых людей – пытаться кем-то играть. Возможно, у человека есть обратный путь, назад, в животные. Ведь животные тоже любят играть добычей.

 …Наступает новое время», - говорил Юрий Дэн, - «спустя час вы увидите на своем небосводе новую звезду. Терц – самый большой космический завод по производству Нано  топлива c этикеткой, вспыхнет, обагрив космос светом революции. Это говорю вам я, Юрий Дэн, человек, который выступает против нынешней системы. Я не говорю вам о новом времени так, как прокричал бы об этом очередной американский лже-христос или какой-нибудь миссионер, предлагающий вам поставит в мозги миссионерский процессор за 2 доллара. Я – простой человек, и я – один из тех, у которого в голове нет чужеродных предметов!  Но посмотрите, на что похож современный человек. Я не утверждаю, что так не было раньше. Образ бога всегда был проводников для мусора, которым напичкивались головы. И правда, она всегда – в двух словах. Одни едят, другие работают. Все современные правды, все правды всех времен, боги, идолы, телевидение, радио, процессоры, все это…..»
-Ты играл в Дэна? – спросил Су.
-Нет.-Дорогая, настоящая игра. У нас один парень погиб от переживаний. У него мозг не выдержал. Ну да. Я бы тебе показал.
 -А Лист помогает?
-Не упоминай имя господа всуе.
-Ладно.
 Тут же выскочила реклама, наглая, словно голодное, по от рождения скромное, животное.
-Це я, - сказал мужик.
Это был Антон Питрэнко. То есть, не сам Питрэнко, а реклама Питрэнкина, на его новую книгу. Надо сказать, что маркетологи в последнее время не на шутку пропотели, пытаясь отыскать новые идеи. Казалось бы, что нужно человеку в информационном плане? Красиво, завёрнуто. Завернул, развернул, ешь. Да, но есть много категорий потребления информационных батончиков (это я образно, никаких батончиков нет, конечно. Хотя может что и есть. Мало ли….) Так вот, есть искусство высокое, а  есть – информационно-обточенное. Второе – это когда его образцы создают простые пользователи, блогеры, ну и круче всего – пропиаренные блогеры. Но есть искусство от деятелей искусства. Что нового можно создать  в книжной индустрии? Конечно, давно сказано – надо ориентироваться на Запад и брать от него всё лучшее. Это хорошо. 10% лежащих на прилавках (реальных, виртуальных) книг написаны компьютерами. 5% книг – создания симбиоза – машина + смодулированный разум ушедших. Так, первая «новая» книга Льва Толстого принесла много шума. Еще бы. Но вот кто ее читал?
  Вы читаете?
  Я читаю?
  Я иногда предполагаю, что у меня дома ПУ-60 читает. Однажды я положил на тумбочку книжку. Да, я ж не сказал. ПУ-60 представляет из себя трюмо. Зеркало, тумбочка, дисплей, встроенный в зеркало это. Тут всякая ерунда стоит на тумбочке, как и положено. Там же лежал томик - Эдгар Листовский:  «Код скорпиона». Чо я книгу купил, я сам не знаю. Так вот, книга лежала на трюмо, и я точно видел, что время от времени она была открыта на разных страницах. Но Таня точно не читала. Я спрашивал у неё. Да и зачем ей врать?
  Всё это к тому, что Питрэнко выпустил бестселлер. Покупаешь книгу, открываешь – а там – шмоток сала. Тут же – ножик, тут же – карта продуктовых точек, где можно купить свежий хлеб, свежий лук. Все продуктовые точки – в Киеве, в Москве, телефоны служб доставки.
  На рекламе, на полотне его – хороший такой вид, девка в тоненьком лифчике, выносит книженцию, проскакивает улыбчивое лицо Питрэнки.
 
  Це – сало! – объявляет диктор.

 Это «Це сало» уже порядком всех достало. Несколько раз я видел в общественном транспорте, что люди читают «Це сало». То есть, как его читать, спросите вы? Ну как? Так. Там прилагается маленькая электронная версия, а «бумажная» - это как раз шмоток. Хочешь – съешь сразу, хочешь – на память оставь. Сало там специальное, не пропадает.
  Су, похоже, был в курсе истории Юрия Дэна. Мне до этого не то, чтобы далеко было. Мне было некогда. Сейчас всем некогда. Даже дышать некогда. Надо спешить, спешить…. Надо купить новые модные вещи. Надо сказать новые слова на тусовке в сети. Надо иногда влезть на жену, сделав вид, что тебе еще что-то надо. Жизнь коротка. Твой рабочий день – от 10 до 16 часов в сутки, ты робот. Ты наслаждаешься процессом. Денег мало, мало, мало… И так, этот бег идёт, и нет ему конца, пока, наконец, не щелкнет тумблер.
  Бум-с…. Конец пьесы.
-Ну да что тебе говорить, - сказал Су, - я вот думаю – как тебе сказочно повезло. Ты - однофамилец первого террориста. Понимаешь? Представь... Нет, ты не понимаешь. Какой пиар. Ну…..
-Ну, не знаю.
-Ладно. Нет, ты прости, у меня всегда мысли быстрее головы бегут. Ха-ха. Представь.
- У меня это – перманентная фамилия, - ответил я, - я у него – дизфраксинг – узаконенный псевдоним.
-А. Да. Нет, но это все равно не то. Ты знаешь китайский?
-Чо? – удивился я.
-Вондер себе.
-А ты китайский знаешь?
-Мне падре обещал купить китайский. В процессор, - ответил Су, - ты понимаешь, почему мы так живем. Вот все время только и ноют все, что мы, мол, живём богато, а они живут плохо, и кто-то виноват в этом. Сейчас прекрасное время. Каждый человек сам решает свою судьбу. Ты же понимаешь, как живут европейцы?
-Как? –спросил я просто так.
-Ну как…. Мы говорим – почему мы – не Европа? Почему только часть людей способны понимать? Почему вся Россия ходит в валенках? Я не знаю, Сашь. Я в валенках не хожу. Я всего в жизни добился сам. Мне никто не помогал.
-Дорогая прошивка? – спросил я.
-А? – Су был в каких-то мыслях. Мне кажется, он не сильно и меня замечал.
-Китайская.
-Нет. Нет, ну да. Не дешевая. Китайский – сложный язык. Ты же знаешь, знания...
-А что, правда Х-4 позволяет вшивать знания взрослому человеку?
-А ты мало знаешь. Можно, конечно. Обычная прошивка рассчитана на мозг юноше. Чтобы вот такому, как тебе, вставить в голову, например, знания серьезного разработчика игр, нужна прошивка миллионов за 15. Хотя я могу достать за семь, если ты хочешь.
-Ну да, куда мне.
-Смотри сам. Деньги не экономят.
-Я никогда не слышал о таких бабках, Су.
-Да, но жизнь выбирают один раз. Крутанись. Я же, видишь…. Думаешь, мне было легко? И я попадал в ситуации, когда невмоготу. Главное – как ты себя чувствуешь. Кем ощущаешь. Пойми, бабки в жизни роли не играют! Вообще ни на грамм. Ты должен быть тем, кем хочешь.
  Конечно, Су легко так рассуждать. Впрочем, я же давно Лист ношу. О Листе еще говорят следующее:

Лист – троичен.
Если у тебя есть вредные привычки, Лист может их перезапретить.
Ты можешь закрыться в темной комнате и рассказывать Листу о невзгодах
Прессованный Лист хуже.
Лист – платформа.
Читай Лист с листа……

  Я много раз слышал, что бабки роли не играют. Вроде как – хочешь быть камнем – будь камнем. Хочешь – будь орлом. Хочешь, чтобы у тебя была летающая вилла, верь в это, слушай голос денег. Как это получить? Вот ты – человек, как человек. В роду нет ни князей, ни дворян, певцов (хотя все они тоже дворяне), нет талантливых ученых (хотя и те по возможности побыстрее покупают дворянский титул, чтобы очередные кризисы было легче переживать)…
  Лет десять назад мы с Таней жутко конфликтовали. Она утверждала, что деньги заработать легко. Я говорил, что нет, то есть – до определенного предела – да, а выше – это уже другое небо. Так вот, я покупал книги типа «Деньги не обманут», «Как стать богатым», видеокурс «Я уже богатею», но это ничего не дало.   
- X-4 – это дорогая фишка от AMD, - сказал Су, -  но она еще не прошла тестовых испытаний. Люди ставят ее на свой страх и риск. Ты слышал про U-studio?
-Да. Но это банально.
-Без модулей – банально. Урезанная версия пользуется популярностью только в бедных странах и в рязани. Полная же версия настолько дорога, что вы даже и не знаете о ней. Эх…..
-Кто – мы?
-Ну вы. Люди.
-Я? Я не знаю…..
-Нет, массы.
  Реклама пронеслась, и вновь рассказывали про Юрия Дэна.

«      …..Когда-то давно, еще в двадцатом веке, мы мечтали о том, что полетим к далеким звездам… Помните, Полдень 22 век. Нет, не помните? А ведь те люди были уверены, что на том этапе, на котором сейчас находятся люди, мы ступим на поверхность других планет. Да, отчасти мы ступили. Вступил.  Марс и Луна стали ареной кровопролитных схваток между группировками и возможностью для реализации амбиций ядерного холокоста.
 Но для чего нам звезды?
  ….теперь мы летим к новым магазинам, к новым покупкам…..
…. Мы много едим и много развлекаемся….
…У каждого в голове…..
…..там, где нет идеалов, рождается новое средневековье…..
…. Что вы хотите? Что желаете?
…. Вы думаете, я просто играю в революцию? Прогресс давно закончился. У меня нет другого пути сказать об этом…..»
-А раньше у кого покупали? – спросил я.
-Это не покупка, э мэн, - отвечал Су, - это приобщение. Ты – всего лишь лейкоцит, доставляющий кислород. Не стоит брать на себя излишнюю значимость. Хотя, нет, я не говорю свысока. Без вас нельзя! Это лоу!
 -Я и не беру. Однако, лейкоцит рискует.
-Жизнь лейкоцита – это благо организма.
-Мысли лейкоцита в расчет не берутся?
-Не печалься. Так  со всеми.
-Я знаю.
-Нет. Пойми. Не будь каким-нибудь затасканным гоуэром. Это сказал еще Будда.
-Но ведь когда-нибудь люди победят смерть.
-Кста!
 Он посмотрел на меня, будто я что-то знаю.
-Ну.
-Не нукай. Что ты думаешь о Пушкине?
-Ничего. Что мне еще думать?
-Ладно, - он, было, вскочил, - нет, это удел аутпутов. Ту фуд. Экспириенс. Я был позавчера в Нью-Джерси. У Чака – свой самолёт. Он коллекционировал раньше, потом всё продала пацанам. Остался один. Мы выскочили!
Он сделал паузу, как будто я что-то пойму. Затем продолжил:
- Мы его видели. Ты же знаешь, Пушкин начинается там. Там начинается всё!
-Да.
-Люди серьезные. Я некоторых знаю. Пушкина делали там, на фабрике, у одного человека.
-Как делали?
-Ну, это…. Электронный Пушкин. Большое полотно, которое будет лететь. Оно уже летит. Ты не знаешь, какой сегодня день?
-Нет.
-И я не знаю. Не важно. Возможно, он поблизости. Это полотно из нано ткани, на углах которого закреплены сателлиты. Пушкин светится. Я хотел увидеть ночью, но было некогда. Мы ездили тусить в скважину.
-Как в скважину?
-Таким, как ты, не знать. Прости. Была экспериментальная скважина, раньше изучали породы. Землю. Ну ты понял. Теперь там клуб. Пушкина можно будет поглядеть еще сегодня. Завтра уже нет. Я не знаю, почему. Мне сказали. Потом будет живой Пушкин, а полотно продадут на аукционе.
-Да.
-Ну, клонируют его, ну и чо с того. Как ты думаешь? А если он будет разумен, что он будет делать?
 -В музей, может, отправят.
 -Да. Нет. Его кто-нибудь купит. Серген Абромович  собирался купить.
-Да?
-Ты его знаешь?
-М-м-м-м. Дубина.
-Не знаю. Он вряд ли будет разумен. По-моему, на данный момент еще нет таких технологий, чтобы скопированный один в один человек носил разум. Какой бы то ни был.
-Ладно. Посмотрим. Но ты не думай, что раз ты какой-нибудь аутгоуэр, тебе это просто так сойдет с рук. В Дэна ты не играл. Про новые стёкла не знаешь. Работаешь круто. Я ничо не говорю, работать ты умеешь.

«…скоро вы увидите, как оно воссияет», - говорил Юрий Дэн, - «и сейчас нам необходимо, чтобы кто-то начал. Если сейчас уйду я, то за мной придут другие. Нас много. Поверьте мне, это только начало…»
-А что ты думаешь, Сашь, правда, что он еще жив? – спросил Су.
-Ну, чо ж он жив. Его ж атомной бомбой разбомбили. Сколько раз об этом говорили.
-Да, - он вздохнул, - и правильно. А я все думаю – это все спецслужбы подготовили. Они его вырастили, они его и убили. Ну как, спрашивается, можно было захватить аэросалон «Мульти-Пульти» и удерживать его три месяца вместе с членами правительства, а потом уйти, будучи окруженным. Я тебе говорю. Я общаюсь с серьезными людьми. Кстати, я недавно общался с дятькой, серьезный такой человек, у него дача на искусственном острове, он служил в то время. Сейчас уже в годах. Очень богатый человек. У него слуги все в индийском стиле. Ты знаешь людей?
-Ну…..
-Знаешь?
-Кое кого знаю.
-Да, точно. Я не подумал. Ты точно знаешь. Ты свой. Точно. Ты крут.
-Нет, я не об этом.
-Хочешь сказать….
-Нет, я……
-Во всяком случае, мой отец общался с людьми. Они говорят, что в наше время просто так ничего невозможно. Всегда должно быть какое-то высокое начало. Просто так человек такого уровня не найдет поддержку. Юрий и сам занимал какой-то серьезный пост в спецслужбах. Говорилось, что его кто-то прикрывал. А сам он выполнял задание. Но точно не известно. Возможно, всё это было подстроено. Понимаешь? Никакой революции. Просто эксперимент. Так надо. Но тот человечек…
-Что ты имеешь в виду?
-Влиятельное лицо.
-А….
-Вот ты же – не просто лейкоцит, правда, - сказал Су, - ты же опасным делом занимаешься. Я таких людей уважаю.
-Но у меня и нет ни одного шага назад.
-Ладно. Давай пойдем, пообедаем.


  «….развитие цивилизации давно завершилось. Мы уничтожили всю дикую природу. В нашем небе нет птиц. Мы съели всех животных. Да, все животные давно превратились в мегатонны наших экскрементов. Главный оплот зла  - это человеческая глупость. Мы пришли к узаконенному, трансформированному, крепостному праву. Но никто не хочет соглашаться с этим. Теперь приходится взрывать заводы и гигантские торгово-развлекательные центры, чтобы огонь, пожирающий грех, взбунтовал сердца…»
-Бред, - сказал Су.
Я кивнул.
-Ты никогда не представлял себя на его месте?
-Нет.
-Деревня. Ладно, я забыл. Ты же не играл в Дэна. Супер. Хай Джой. Ладно. В следующий раз я тебе покажу. Откатил-закатил, короче. Лайк ю был и тебя нет, колешь?
 -Да.

  Тут снова выскочила реклама. Я молча закурил, не спрашивая разрешения Су. Но он не заметил – мысли в нем метались. Он был достаточно молодым, зеленым, без опыта, но с прошивками, дополнительными топливными баками и ускорителями, а я был просто так. Может быть, чтобы проверить человека, нужно много денег. Это своеобразный тип «парня в горы тяни – рискни», только более радикальный. Каков ты, когда чувствуешь, что владеешь, что ты можешь указывать судьбе, как развиваться.
  В простой семье Су был бы каком-нибудь мелким слесаришкой. Хотя нет, еще рано. Он бы сейчас учился, просиживая всё свободное время на какой-нибудь конференции. Из детского разряда он бы пошел на повышение. А там – скрытые залы, порнушка, модуляционные наркотики.
 Щелк – погнали. Твой мозг разгоняют какой-то частотой, и ты торчишь. Модуляционные наркотики плохи тем, что от них человек быстро устает. Привыкания не возникает. Наоборот – отвыкание.
  Ты торчишь, пока не надоест. Потом – всё. Потому, продавать такие вещи – дело неблагодарное. Сегодня у тебя большой набор клиентов, а завтра – никого.
  Пустыня.
  Потом Су – рабочий вырос бы, женился, работал бы и ждал пенсии - со смертью на ее конце.
 И всё.
 И чем не прав Юрий Дэн? Перегной.
Реклама затрепетала, и снова…. Убить бы….

Це – сало!


-Ты читал? – спросил Су.
-Нет.
-А я читал.
-Интересно?
-Так себе, хотя есть определенные моменты.
-А сало съел?
-Нет еще. Нет, я такое не ем.
-Зачем читал?
-Модно. Слушай, как ты думаешь, а что если они его вырастили. Мы об этом говорили. Клонирование существует давно, но получить человека разумного еще никому не удавалось. Все экземпляры были идиотами. Что касается Александра Сергеевича, то я думаю, с ним будет то же самое. Ю ноу. Очередное тело.
-Кого получили? – не понял я.
-Дэна. Им было нужно, чтобы появился человек, который бы дестабилизировал обстановку. И он это делал. А потому – зачем его убивать? Он играет свою роль, и всё. Как ты думаешь?
-Не знаю.
-Ладно. Смотри, если я тебе дам…. Там внешний сервер нужен. Простой канал не потянет. Через сеть такие объемы не идут. Ну и желательно иметь все необходимые нейроподключения – ну и скафандр там, линзы, еще лучше – альфа-канал для подключения к спинному мозгу. Я тебе говорю. Равных нет. Степень кайфа – самая высшая. При чем, мышление героя, если ты выбираешь его, полностью копирует образ террориста номер один. Они взяли его ДНК.
-Как? Он же испарился.
-Ну. Я ж говорю, не факт.
-Миллион мегатонн же.
-Ну, необязательно.  Значит, проба ДНК была.
-В те годы образец ДНК в виртуальном паспорте не был обязателен.
-Ну и что. Я ж тебе говорю, тут не все просто. Тут замешаны спецслужбы. А пацаны, которые создали этот экшен, знаешь, сколько у них денег. Я одного знаю. Ему было 25 лет, когда они это замутили. Это была революция. Им пришлось восстать против отцов. Не читал про апрельскую революцию 92-го?
-Нет.
-Дубина. Московская революция.
-Ну…. Не слышал, чтобы в 92-м была революция.
-Вот видишь. Живу с человеком в одно время, а он и понятия не имеет. Козлоф еще книгу написал. Эта революция приравнивается к Великой Французской. Ты знаешь, что такое проблема отцов и детей? А вещи, и их перетекание? Не знаешь? Слушай, ну ты же наверняка торчишь среди каких-нибудь пафосников и треплешься там, и там полным полно лузеров второй лиги, все они считают себя мастерами высшей лиги!
-Ну правда, Су, честное слово, я – дубина.
-Да не ты – один. А потом обижаетесь, что мы вас зовем массами. Запомни, все революции – дело богатых и сильных.
-Угу. Так в чем же суть?
-Знаешь, сколько бабок ушло на аппаратуру для строительство Дэн-сервера. Ну, на штат. Пусть даже, это и китайские программисты. А реклама. Нет, революция была не для этого. Но им нужны были деньги их отцов. А отцы не хотели делиться. И тогда мы развернули  оранжевые флаги. Мы победили. Сначала было слово, и слово было у отцов. Но слово переходит к сыновьям. Запомни.
 -Не помню, - произнес я, - ни флагов, ничего.
-Это была высокая революция. Мы живем в эпоху революционеров. Так вот, про того типа. Ему еще нет 30, но он обеспечил себя так значительно…..
- Ну да.
-Помни, помни...
   Мы вошли в просторный лифт. Это была кабинка, что надо. Не то, что в моем доме. Но я - то что Я даже не знаю, как люди живут за пределами Московии. Конечно, при нашем ритме, это практически невозможно. Я даже не могу заставить себя чем-нибудь заинтересоваться. Мне некогда. Фриланс-занятость…. Да, вы не думайте, что все фрилансеры – такие халявщики. Просто я работаю для прикрытия. Я должен вообще где-то числиться. Без этого я сразу же попаду под подозрение. Хотя и не фриланс – работа моя.  Это так Виталик меня обозвал.
 Я говорил о Виталике?
 Нет?
 Это мой родственник. Это – человек-топор. Он говорит, что рубит.
 Например:
- Работа должна быть работой. А то чо? Ну, встал, сел, встал, жопу почесал, чаю попил. Что за работа?
Или вот еще:
- Если ты регулярно не работаешь, это еще ладно. Ты работал в колхозе? И я не работал. О чем речь? Кто вообще там работает?
Наконец:
-Ты говоришь, что раз ты находишь работу время от времени на разных биржах, то это фриланс. Нет, это хуже. Это всё для лодырей, брат. Фриланс появился сам, из мусора, теперь не най дешь ни начало, ни конец.
А, вот еще сентенция:
-Ты знаешь, раньше говорили – дураки и дороги. В чем проблема? Опять в том же? Почему? Я не знаю, брат. И ты не знаешь. Вот мы с тобой умные – точно не дураки. А люди, которых мы считаем дураками, рассуждают так – мы с тобой умные, а вот – они – дураки. Это карусель. Бежишь, бежишь, и нет конца.
  Нет, к черту работу. Путь к смерти может быть каким угодно, нет разницы, чем он окрашен.
 Если бы у нас с Таней были дети, жизнь бы была иной, и я бы так не рассуждал. Но работал бы я с Листом тогда? Я не знаю. Это ответственность. Тогда бы пришлось отправляться на полную ставку, бросать риск. А Таня…. Она уже потеряла разум. Половина вещей этого мира ей не нужна. Ей нужен DSA.
  Но почему? Зачем?
  У жены Виталика нет DSA, и не будет, он ее о стенку размажет, если узнает о подобных желаниях.  Хотя, конечно, она может тогда заявить, тогда Виталика обвинят…. Но всё это теоретически. У него есть ПУ-60? Или может, ПУ-59? Старое такое трюмо было... На него еще этикетки модно было клеить. Если у ПУ-59 откручивали один болтик с обратной стороны, он начинал чего-то бормотать. Говорили, что это – пасхальное яйцо. Скрытая функция. Теперь эти электронные тумбочки уже вышли из обращения.
  DSA?
Нет, у них дети. Какой DSA? Она варит борщ. Вареники лепит. Такой мир, немного замкнутый, зато – с варениками.
   Ладно. Лучше – о лифте.
 В лифте была еще потайная комната – Су не стеснялся, что водил домой друзей. Мальчиков, то бишь. Надо сказать, что негативное отношение к гомосексуалистам – это тема общественная, но нисколько не категориальная. Чем меньше человек зарабатывает, чем дальше от Москвы живёт, тем хуже относится к однополой любви. Так, разрешенная статья об однополых браках в других регионах звучит иначе. Как правило, изменения касаются не регионов в целом, а отдельных районов, где во главе стоит какой-нибудь человек с графским титулом и сам устанавливает законы.
 А лифт….
 Что – лифт. Лифт гонял себе, и Су в нём гонял.   Лифт был как клетка организма – организм сам по себе, клетка и вместе с ним, и отдельно, а в более глобальном плане – она еще и часть мироздания. В общем, ему нравилось, чтобы было так. Из лифта входишь в комнату, и эта комната находится прямо в лифте, и ты постоянно чувствуешь, как она ездит туда-сюда-обратно – даже несколько символично.
 Туда-сюда-обратно. Смысл вроде бы меняется с увеличением числа электронных приборов. Лет через сто в человека будут вставлять в несколько раз железок, кристаллов больше, чем сейчас, но секс никуда не денется.
 Больше секса...
  Секс глубже, длиннее, толще, извращеннее, с химическими добавками, с усилителями воображение...
 И там же в лифте  – какие-то еще два кабинета, ну и батсрум, разумеется, и все к ней прилагающееся. Это я еще не говорил про лифты для домашних животных, которых у Кравцовичей-Джонсонов было видимо-невидимо. Я думаю, в иных зоопарках все могло быть гораздо хуже. Во всяком случае, я сам видел, как в прошлый раз из грузового лифта прислуга выводила слона.
 -У нас еще есть динозавры, - поделился как-то Су.
 Я решил не комментировать. Откуда мне знать, для чего им динозавры? Может, они используют игрища с использованием живой рабсилы. Хотя, конечно, мне-то что бояться? Я обязан уметь терпеть, как боец на фронте. Впрочем, именно мне и нужно бояться. Но хватит уже об этом. Я хорошо владею техникой мысли. Мне не  привыкать. Когда надо – и побояться можно.

Лист слушает музыку.
Можно слушать музыку вместе с Листом.
Лист важнее, чем дерево.
Если музыка вырастает из нот, то корни Листа многомернее.
Побудь однажды с Листом.

   Да, все это верно, особенно, когда ты уже отдал товар, с тобой расплатились, и ты спокойно едешь домой. По дороге ты заходишь в какой-нибудь кабак. Лучше всего затеряться в недрах большого торгово-развлекательного центра. И, хотя это значения не имеет (ни в плане скрытности, ни в каком бы то ни было еще), ты буквально валишься среди страниц человеческой страницы, в которой много миллионов страниц, и тебя никогда не найти в ней.
 Беру вино. Сижу на Веданте, среди мусора мыслей, бессмысленности и трёпа. И смысла нет, и меня нет.
 -Идем, - сказал Су.
И вот, мы вышли. Не знаю, где.  Но, вскоре, я узнал это место. Это был длинная дуга коридора, откуда можно было пройти в несколько гостиных, в водную гостиную (на озере, то бишь, в лесную, в воздушную – это в центре дома была пустота, и гостиная над ней висела, а внизу был какой-то сад). Может быть, там и водились динозавры.
  В прошлый раз вышло как-то не очень, но я не обиделся. Кравцовичей-Джонсонов, их достаточно много. Абрахам-Вошингтон Сергеевич – глава семейства, Виолетта (у нее, правда, имен 200) – жена его, и пятнадцать детей. Было очень непочтительно с моей стороны, что я не знаю имена всех детей. Но именно с шестилетнего Ник-Патрика все и началось.
  Меня как-то запросто усадили, и я преспокойно обедал прямо за семейным столом. Кто б мог представить себе такое? Я даже подумал, что Тане обязательно это расскажу. Думать-то думал.  Я был на правах какого-то неизвестного друга Су.
 На столе было много блюд, из которых особенно хватали за чувства мозги обезьян. Я, конечно, мог бы поверить, что они натуральные. Впрочем, ладно. О другом. Кефаль. Нет. Гигантские крабы? Нет. Но просто, почему бы не почувствовать себя актером театра и кино? Светящиеся пельмени? Фугу? Салат из глаз какого-то животного?
  Сидишь за одним из самых роскошных столов Москвы, и никто не тычет в тебя пальцем.
Но вот что-то где-то у Ник-Патрика зачесалось.
 -Па, а что здесь делает иван? – осведомился он своим слабым, юным голоском.
     Вот тут-то почему-то вся их снисходительность испарилась, и меня стали допрашивать. Они сначала подумали – что я правда иван,  то есть, чужеродная рабочая сила в глазу Московии. Потом, когда выяснилось, что я – все-таки москвич, просто не знатного рода, меня выдворили со стола.
 -Вонь, вонь, - голосил мне вслед Ник-Патрик.
 Меня проводили в гостиную этажом ниже. То есть, это была вовсе не гостиная, а столовая для прислуги, и там я пообедал обыкновенной супермаркетовской пищей. И это было хорошо, по-нашему.
 Тане я сказал другое.
 Я ей сказал:
 -Я тоже куплю себе DSA.
-Зачем?
-Просто.
-Да я не против. Но у нас две шутки в квартире не поместятся. Где ты будешь ставить свою девушку?
-Так у нас ни одного нет. К чему споры? Как появится, так и будем решать, где ставить.
-Ну и хорошо.
-Ну и ладно.
-Ты считаешь, что я дура? Да? Правда? Слу-у-у-у-ушай. Только теперь дошло! Ты считаешь меня дурой! Ты еще так на меня смотрел… Сашь. Са-ашь. Са-а-а…..
 Вообще, за такое убивают.
-Нет. Не то, чтобы….., - ответил я тогда.
Миндальничать не хотелось.
-Значит, все-таки…
-Нет, что ты…
-Думаешь, я не догадываюсь….
-О чем же, Таня?
-Ты меня не любишь!
-А…. Нет…. Да…. Слушай…. Слушай, у меня нет сил спорить. Пойдем в кафе. Не могу….
-Я тебе надоела?
-Нет, пойдем в кафе……
-Ну пойдём. Но ты мне ответишь?
-Что? Зачем?
-А…. Значит…
  Ладно об этом. В этот раз я вновь был в одной из главных гостиных семейства Кравцович-Джонсон, и меня никто не гнал, так как помещение было пустым. Все стулья – с золотыми спинками. Карнизы – с платиновыми крокодильчиками, с глазами-рубинами, с алмазами, вставленными в ноздри. Один крокодильчик дороже, чем моя жизнь. Прекрасный паркет. Самая дорогая мебель. Они хорошо жили.
Многие мечтают так же жить. Покупают книжки. Покупают курсы, бесплатные прошивки, приобретают целые арсеналы чепухи, чтобы ускорить свое бытие, прыгнуть на другой поезд и ехать на нём, и кричать от радости….. А все остальные  в этот момент будут влачить жалкое существование…..
 «Твоя жизнь – твоих руках», - говорит текст модно автора, - «посмотри на меня. Я начал карьеру с одного доллара! У меня не было ничего, но я сказал себе – ты это сможешь! И я это сделал. Во-первых, запомни истину – каждый день говори себе: «Я богат!» Повторяй это как заклинание: я богат, я богат, я богат. Если ночью ты проснулся в туалет, потерпи, подойди к зеркалу, посмотри на себя и скажи: кого я вижу в этом отражении? Кто передо мной? Это – самый богатый и успешный человек. Улыбнись. Выше голову. Ты – мультимиллионер...»
 -Мы решили в этом году больше здесь не обедать, - проговорил Су деловито, как бы между прочим, - как ты думаешь, верное решение?
 Я пожал плечами.
 -Мы решили делать обеденный тур, это когда дома. Но вообще, мама предпочитает по понедельникам летать на обед в Милан, а в среду у нее постоянные встречи с подругой в Лиссабоне. А ты?
-Чо?
-Туры там…. Обед в Майами? Как тебе эта идея? Ну, не в Клин же ты ездишь на обед?
-Было бы время. Хотя почему, могу и в Клин.
-Да ладно, Сашь. Ты же хорошо зарабатываешь. Время…. Все так говорят. Хотя всё верно. Работа – на первом месте.
-В последний раз мы ездили в какую-то рязань  лет шесть назад.
-Ха. Ладно. Давай, я тебе сейчас демо-ролик Дэна покажу. Вот, смотри. Это – я.
-Да. Чего этот тут такое?
-А! Тебе не понять. Знаешь, что такое резоноид-бут?
-Нет.
-Тип начисления, унаследованный еще от спейси-грач.
-Грач?
-Ты и этого не знаешь?
-Я не игрок. И про грачей я не знаю.
-А я – игрок. Еще тот. Ладно, смотри. Для начала нам нужен нешуточный спич, и мы получаем баллы из резоноид-бута. Кстати, большой резоноид-бут вообще покупается за деньги. Ты знаешь, кто основатель?
 -Нет.
-Ну ты просто деревня какая-та. Смотри.
-Чего это?
-Этот фейс был тейкен.
-Да. Зачем он тейкен? Хотя да….
-Чо, ты не понимаешь, о чем речь?
-Нет.
-А. Ладно. Мы из разных юниверсов.
 Мне, если честно, очень безразлично.
 Су, впрочем, использовал достаточно примитивный сленг, и понять его было легко. В сети можно найти совершенно извращенные миры. С одной стороны посмотришь – ведь люди, как люди. Из того же белка состоят, ту же пищу потребляют, ни с Луны, ни с Марса, ни из под Земли. Но как разговаривают!
 Есть один сайбер ворлд, для людей средне-поцарапанных воображением, называется «Отцеп». Я там был, меня постоянно убивали, пока я не бросил туда ходить.
  Очень важно выстоять с самого начала. Ибо с самого начала на тебя набрасываются точно на цыпленка, которого ненароком забросили в загон к голодным хищникам. Их много – ты один.
 Ты просто пришел. Ты ведь прочитал: «Мир высоких интеллектуалов». Ты открыл дверь, и тут же запахло жареной кожей. Ты еще и не сообразил сразу, что это пахнет твоей кожей. Ты идешь, принюхиваешься. Козлёнок, ягнёнок….
  Я думаю, и высококровного Су там бы растащили по клеточкам, и в каждый отдельный трепанированный сегмент лилась бы грязь и ругань. Но нет, конечно. У него свои, элитные миры, для богатых.
 Впрочем….
 Впрочем – не впрочем.
 Говорят, что феномен агрессивности российского сегмента сетей не сравнить не с чем. Достаточно посмотреть на лица.
Где меньше всего улыбаются?
Где такие похотливые лица?
Где у тебя постоянно пытаются что-то отобрать?
Ты постоянно на ринге. Если ты вдруг ощутил себя спокойно, остановись, задумайся – где-то враг. Он может появиться отовсюду.
 Ты открыл рот, и у тебя вытащили изо рта пищу.
 Нефиг щелкать. Точно.
 Но в зарубежных сетях скучно. Не даром говорят, американцы – тупые. Мы – умные. Европа загнивает. Она погибает. Мы живём в практически идеально сбалансированном мире.
   Вот, например, меня волновал факт новинок на «Моя Родина», где, по слухам, высказывались советники и депутаты. Я решил пройти регистрацию. Ввел логин, пароль, копию отпечатков пальцев, голограмму ладони, голограмму роговицы глаз, состав микрочастицы кожи, дату рождения, дату рождения родителей, мою родословную, степень московности, вес, рост, но потом я все никак не мог перечислить своих одноклассников. Я не мог вспомнить троих. Попытался написать наугад, но программа меня остановила. Тогда я пошел в офис. Я вообще мало работаю в офисе. У меня – 3 часа в день, из которых я часа 4 в неделю отрабатываю в офисе.
  Я работаю на тикетах компании.  Тикетов не очень много. Так же, как и заказов.
 Но директор наш не жаден, и всем хватает. Ну и потом, я зарабатываю отнюдь не этим.
  Так вот, я приехал в офис и сел пить кофе.
  Час пил кофе.
 Потом приехала Лена, менеджер по менеджменту, и мы ели пирожные.
 -Мы продаем людям места, - сказала она.
-Да, да, - я кивнул, - места.
Я и так знаю, что мы продаём места.
-Оля и Слава уже в регионах.
-Да, да.
-Что-то ты какой-то не в духе?
-Не могу вспомнить троих одноклассников.
-Вот же жь.
-Да.
-А зачем?
-Регистрируюсь.
-Это с прошлой недели ввели. Раньше можно было не вводить.
-Дурость какая-та.
-Не а. А мне нравится.
-Что нравится?
-То, что нужно всех одноклассников вводить.
-А может я хочу инкогнито?
-А зачем?  Что, скрываешься?
-Нет. Просто так интересно.
-Не знаю. По-моему, ничего интересного. Ну и что, что ты не настоящий. А так – все на виду.
-Может, это спецслужбы придумали?
-Шутник ты. Кому в наше время это надо? У нас же полная свобода. Если честно, мне кажется, так дышать полной грудью, как дышу, просто невозможно. Это – Европа!
-Да. Европа. Точно.
-Может, у тебя с женой чего?
-Не-а. Знаешь, зашёл вчера купить водки. Водка стала в два раза дороже. А никому не скажешь. В ответ – что, алкоголик, что ли? И все рады. Я не знаю. Я не рад.
-Да? А я не заметила. Да ладно, цены – это как раз хорошо. Это маркетинг. Давай, может, по коньячку?
-На рабочем месте?
-У нас же частная компания.
- Есть закон о наблюдении.
-А он чего-то приостановлен. На полтора года. На нас никто не смотрит.
-Блин, я ж и не знал. Я думал…
-Да чем ты вообще живешь?
-Да так.
-Купи авто, или аэро. Я, вот, приобрела «Крайслер-флаинг-хай-300».
-Ну и класс. Плати кредиты.
-Блин, какой-то ты индифферентный.
-Я просто как-то вообще с техникой…
-Купи эконом. Может, у тебя уже баллы на него есть.
-Есть. Просто не хочу. А у тебя ж русское аэро раньше было?
-Да.  Я с нуля брала. Первая же посадка, и колеса отвалились.
-Ха. Я знал. Я знал, что этим кончится.
-А «Крайслер» даже дешевле. Ты, это, смотри, купи. Я ж не шучу.
-Куплю. Вчера смотрел передачу про секс на рабочем месте.
-Не отмазывайся. Стой, о чем это ты?
-Ты пойми. Мне надо сходить к тренеру. А, о чем я? Как о чем? О сексе на рабочем месте. А ты о чем?
-А у тебя обязательное посещение тренера?
-Нет. Обязательное я раз в год прохожу.
-А я раз не прошла, и  штраф вовремя не заплатила, и с меня столько содрали. Ладно, давай коньяку то выпьем. Говорят – налоги плати вовремя. Пеня – удел неудачников. Обсуждение цен – также удел неудачников. Смотри, какая бутылка!
-Ну давай. А ты за рулем?
-Я на крыше припарковала. Оставлю до утра.
-Ну давай. Смотри, алкоголь сохраняется в крови очень долго.
-Да.
  Потом, приехал менеджер по тикет-тренингу, и мы долго общались, и он, Федор, лысый, лоснящийся, 27 лет, типичный атеро-гомик, то есть гомик с имплантированными куда надо рецепторами, все пытался залезть мне в душу. Гомики, впрочем, в душу лезут куда менее агрессивно, чем типичные мужланы-карьеристы.
 Мне, как и многим другим, до этого нет никакого дела. Всегда хочется, чтобы от тебя поскорее отстали.
 Я живу, работаю, прихожу в офис лишь иногда, и мне глубоко безразлично, пройду я тест теперь, потом или  никогда. Я работаю здесь, чтобы иметь общение с живыми людьми.
 Только ради этого.
 В остальном, у меня есть занятие, которое способно меня обеспечить.
 Читал в блоге деда (50 лет назад):

 «… вышел на рыбалку. Хорошо. Хочется поматериться от души, но по-хорошему. Мат,  он двояк. Можно им обложить, а можно обласкать. Эх, твою мать. Как хорошо на рыбалке. Нет проблем, нет ничего. Хорошо. Хорошо. Вчера все обсуждали запуск космической яхты «Аврора» с ведущими миллиардерами на борту. А я вот ловлю рыбу и думаю – почему бы кому-нибудь не пустить ракету…. Нет, мне с этого почти ничего. Что вернутся они, что погонят. Да и пусть себе летают. А рыбка себе блеснёт в глубине своей чешуёй, смотрю я на этот блеск и думаю, что она меня зовёт. Туда. Я вот думаю, нас гнут, а мы всё крепче. Значит, и я – крепкий человек. А вон мужик напротив тоже ловит рыбу и тоже пишет в блог. Настоящий блогер, как и я! Пиши в блог, не отходя от кассы! Наш президент тоже постоянно пишет в блог! И я чувствую душевное единение с ним. Мы словно люди одной крови. Представьте себе, один разум, но – много тел. И я – часть его.
 Президент-микроблогер!
 Как звучит!
 Хочется бежать по этой траве, по этой высокой траве босиком, бросив удочку и повторять, и повторять – президент-микроблогер, президент-микроблогер, президент-микроблогер!
 Это мантра. А у нас, недалеко от дома, открыли огромный торговый центр нижнего белья. При чем, он совсем огромен. Мне кажется, он нависает над судьбой. Выходишь – он выше тебя…. Жена потеряла разум от обилия трусов, увиденных нею там…..
 А рыбка себе блестит.
 Чмяк! Звездочки мелкой воды. Переходы в запределье. Там другой мир. Блогеры мало пишут о смерти. Они всё время копируют новости из других блогов и думают, что они – блогеры-журналисты. У нас так много журналистов. Но никто о них не знает. Но их всё больше и больше, блог-журналистов.
 А вот мужик на той стороне – отчетливо видно, как он нажал кнопку и послал свою запись в свой блог. Что он там такое пишет…..
 Клюёт! Клюёт!
 Чёрт, сорвалось. Я ловлю на мотыля. Электронные удочки я не признаю. Это не серьезно. Намедни видел удочку со встроенным дисплеем, и там – сетевой адаптер. С этой удочки можно выйти в сети, и также – в микроблог. Вот это я понимаю – для настоящих микроблогеров-рыбаков.
 Блогер-рыбак!
 Я думаю, можно нанять частного программиста и переписать адаптер так, чтобы при ловле рыбы данные в блог записывались автоматически.
 Интересно, наш президент ходит на рыбалку?
 Он должен…. Это душевно. Это разряжает ум. Это пополняет энергетический запас….. Но я ловлю на обычную удочку. Мне хорошо….
 Интересно, Валя сегодня же в магазине…. Снова – это ужасающий супермаркет нижнего белья. Представляю…. Это страсть. Я не буду препятствовать. Я знаю, так сложно устоять перед всем этим блеском…..
 Но это ж сколько трусов?
 А вот приехала группа молодёжи. Вышли из машины, вынесли выпивку. О, у одного из них – удочка блогера! Прогресс! Надо проследить на ним, будет ли он писать в блог?»

Что касается встречи с тренером (не личным, а на работе), то она происходила так:
 -А почему ты так смотрел в окно? – спросил Федор.
 -Когда? – не понял я.
Я понимал, к чему он. Но он бесил, Фёдор. Хотелось немного его подёргать.
-Вот сейчас, когда ты смотрел в окно, у тебя был очень странный взгляд. Я думаю об этом. Что бы он мог значить? Может быть, тебя что-то тяготит в твоей работе? Ты не видел свой взгляд со стороны!
-Нет. Ничего не тяготит, - ответил я.
-Нет, Александр,  пойми. Я думаю, я думаю, ты уже подошел к тому моменту, чтобы сдать зачет на дабл-инсайдера седьмой категории. Но, возможно, у нас есть некоторые трудности, и мы должны преодолеть их вместе.
-А я думал, что перескочу через три пункта.
 -Хе-хе. Понимаешь, понимаешь…..
-Почему бы и нет. Я думаю, я готов. Зачем откладывать, если я способен на многое.
-Хорошо. Скажи, а в детстве у тебя не было трудностей со сверстниками?
-У меня?
-Ты отвечаешь вопросом на вопрос.
-Нет. То есть, да.
-Да? Ты этого не отрицаешь?
Я моргнул.
-Тебя не обижали?
-Нет. Нет, то есть…..
-Да? – он встрепенулся, будто по небу пролетела звезда.
-Я был средним, - сказал я, - навряд ли это тебя заинтересует.
-Да. Я читал твою карту личности. Однако, здесь есть несколько пунктов, которые волнуют!
-Да? Федь, ну у тебя своё отношение к многому, - сказал я с намёком, - а я просто работаю.
-А как же мотивации?
Я вынул сигарету и закурил. Федя не понял, он не знал, что наша прихожая лицензирована на курение. Впрочем, мог бы и догадаться. Потом, я ж не грубиян и не аутсорсер. Тем более, не аутгоуэр.
  -Ты куришь? – удивился он.
 -Да.
-Как часто?
-Часто.
-Значит, ты получил лицензию еще очень давно?
-У нас тут все курят.
-Да. Я знаю. Надо с этим бороться. Может быть, именно курение так действует на тебя?
- Почему? На что оно действует?
-Да. Снова – вопрос на вопрос. Это может перерасти в кризис, Александр!
-Ладно. Кризис, так кризис.
-Нет, Саша. Послушай сюда. Я здесь далеко не для того, что работать над сугубо техникой тикетирования. Мне очень важно понять суть внутреннего миропонимания имплои. Пойми, мы строим прогнозы на десятилетия вперед. Так, я могу тебе выставить шкалу.
-Что за шкала?
-Фу, ты куришь.
-Да, а что?
-Эх, Саша, работать с тобой и работать. Ты такой материал! Прогноз, Саша, основа нашей работы!
 -И на какой срок они уже поставлены?
-Поставлены?
-Прогнозы.
-Ты употребил не тот глагол, Александр.
-Хорошо.
-Они мейд, Сашенька. Прононсмейкинг, Сашенька. Тебе еще многому нужно учиться. Мы используем сугубо западную технологию построения, то есть, ведения бизнеса, деталей бизнеса.
-Я учился.
-В нашей компании – внутреннее понимание тич-роллинга. Я понимаю, ваш офис выступает в качестве независимой фирмы, и в ближайшее время навряд ли что-то изменится. Но это вовсе не значит, что нас может оставлять в покое персональный райз-ресурс. Это так важно!
-Хорошо. А на двадцать лет вперед есть прогноз?
-Разумеется. Мы даже до точности выверили, кем ты будешь спустя двадцать лет.
 -И кем же?
-Сашенька. Са-ша. Я слышу агрессию, Сашенька. А-лександр. Ты так странно смотришь!
-Нет. Я нормально смотрю. Мне кажется, это ты странно смотришь.
-Да, Сашенька.
-Хорошо. А если война, Федь?
-Война? Что ты имеешь в виду?
-Ничего. Просто – война. Война – и всё. Обычная война!
-Ты считаешь, что это возможно?
-Почему бы и нет. Атака на Китай показала, что все возможно.
-Ну, ты даешь, Сашенька. Какой абсурд! Какая атака. Мы просто защитили идеалы демократии. Ты так говоришь, и еще и куришь чуть ли не в лицо.
-Мы?
-Конечно, мы.
-Но ты же русский!
-Ох, Сашенька, с тобой еще работать и работать. Демократия – она одна. Одна на всех. Общество уже давно изменилось. Она не имеет границ. И нет разницы, чьи спутники произвели чистку общества. Нет, Сашенька, если у тебя есть желание поговорить на политические темы, я охотно поддержу тебя. Я кое-что знаю об этом!
-Я не об этом. Я о прогнозе на двадцать лет вперед.
-Что же в этом плохого?
-Да нет. Ничего плохого. Вообще ничего плохого.
-Ну вот. Ладно. Послушай. Вот сейчас, именно сейчас, мне будет достаточно сложно говорить обо всем. Я вижу, впереди у нас долгие часы клиаренга и токинга! Александр!
 -Да. Да. Да!
Он мне жутко надоел. Хотелось чем-нибудь его стукнуть. Тем более, что многое было не по теме, и сам директор наш, Ларин, знал, что нафиг мне этот коучинг не нужен, так как я работаю для прикрытия…. Да, мы не говорили…. Но зачем? И так всё ясно. Лист – дело дорогое. Я молчу. Он молчит. Кто надо, тоже молчит. Ну, а Федя… Ну понятно, мне надо самому разделываться с этим…..
  Словом, перетерпеть, забыть, выбросить из головы, как прошедшую осень….
-Хорошо. Хочешь чаю? – спросил он.
-Чаю?
-Сашенька. Ты снова отвечаешь вопросом на вопрос. Это тенденциозно! Говорю тебе, нам нужно много совместно работать!
-Кофе?
-Ты пьешь много кофе?
-Да.
-Когда ты начал пить много кофе? Когда это началось?
-Я всегда столько пью…
  Федор постоянно обещает, что будет со мной много заниматься, но у него нет такого набора часов.  Федор ничего обо мне не знает. И – так надо. А вообще, он очень много ездит по стране, чистит мозги простому народу, поворачивая их сознания флюгером по ветру корпоративной работы. Он смотрит, чтобы общее направление, вектор подсознательного, шел параллельно тому, к чему подвигает нас бытие бизнеса.
 -Вы думаете, бизнес, это когда у вас свой магазин? Нет! Бизнес – цепь! Мы – вместе!
 Ну и к этому добавлю, лично я думаю, что все тренеры по продажам – гомики.
  Когда я выходил на улицу, то мне вновь пришло. Мне показалось, что всеобъемлющий сигнал существует, и что он, возможно, независим от человеческого бытия. Это не сигнал машин, предназначенный для персональных контроллеров. Это оно, более мощное, но менее осязаемое. Это Земля. Мать.
 Ей это нужно.
 Оно собирает нас из осколков, применяя все виды идеологического и ментального клея.
  Я икнул. Я все не мог понять – кажется это мне или нет – или же оно кажется только мне – или всем кажется – или же еще один вариант – раньше этого не было, а вот теперь появилось.
   Ведь, например, НЛО.  Раньше оно было, а теперь его нет. Почему?
  Но раньше оно наверняка было. А теперь – наверняка нет.
 С чем это может быть связано?
    На какие-то доли секунды мне становилось плохо, а потом все проходило.
 Так и теперь. Я даже сделал остановку, осмотрелся, нашел курительную кабинку. Сигареты были у меня с собой, однако, я взял одну из автомата. Это была новая серия «Памир – экс». Все сигареты хороши, когда только появились. Потом – портятся. Исключение составляет чистый импорт, но его сейчас фиг найдёшь. Зато цена постоянно растёт, и иногда мне кажется, что пора начинать выращивать лист табака на окне.
 И тут, снова, снова…. Снова вспоминается Виталик.
-Знаешь что? – спросил он, когда мы жарили шашлык на сегменте для жарки шашлыка в лесу (сегменты кстати просматривают со спутника. Если ты пожаришь шашлык не там, тебя оштрафуют).
-Что? – спросил я.
-Мой дед подался сам выращивать табак. И нормально. Курит свой. Тем более, у них там свои цены, дороже, чем у нас, раза в два.
-Это не понятно, кстати, - ответил я, - компании, которая выпускает продукцию, невыгодна столь высокая цена. Как же продавать товар? Я уже задумывался над этим, но ответа не нашёл.
-А…. Сахар всегда будут покупать. Макароны всегда. Сигареты – тоже. Там у них участковый пытался какую-то статью выискать, чтобы он табак не разводил. У них там вышел запрет держать больше трёх кур.
-А с огорода?
-Не выгодно. Слишком дорогая вода. Домашнее хозяйство не выгодно. Едят кенгурятину, которую привезли из стратегических складов Австралии. Ей лет по 30, недорогая. Нет, дорогая, конечно. Дороже, чем у нас свинина. Ну, так участковый хотел нахрапом – мол, покажи, что у тебя в огороде. А дед ему – не покажу. Тогда он попросил соседей, чтобы настучали. А потом приносит спутниковую распечатку – мол, вижу что у тебя, табак. И давай какой-то штраф клеить. А дед не дурак, нашел, что нет такой статьи. Тогда участковые пошел к местному главе, чтобы закон такой по району приняли. А дед написал письмо президенту. И тот ответил. Представь. Мол, хочет дед курить, пусть курит. Зачем его трогать?
-И курит? – спросил я.
-А то!
  Покурив, я присел в кафе, купил сок и молчал. Сетевая реклама, что транслировалась на стекло, также молчала. Мне была нужна эта передышка.
  Что есть сигнал?
  Это вопрос. Раньше я относился к этому слишком легкомысленно, полагая, что проблема не стоит энергозатрат. Если взять всю энергию человека за единицу, то можно подробно рассмотреть, на что он тратит свои умственные силы.
 Где-то 0.6 – Веданта.
 Черт, с этим нужно либо смириться, либо бороться. Это и правда не серьезно. Я действительно на стороне тех, кто нашел гармонию в сексе. Но разве я так смогу? Одна и та же жена – это хорошо, конечно. Но современные тенденции говорят о том, что люди чувствуют себя куда полноценнее, когда используют широкий набор электронных партнёров.
 Потом – купив DSA, я буду держать его дома. Нет, это муторно. Получается замкнутый круг. Веданта? Снова – 0.6. 0.5, ладно.
 Может быть, и сигнала никакого нет? Просто голова не выдерживает всего этого потока. Не зря ведь Федя говорил…
 -Ладно, - сказал я тогда сам себе, - надо просто пойти на перепрошивку. Она ж по любому нужна, перепрошивка. Возможно, одной обязательной перепрошивки будет мало. Нужно заниматься этим активнее. Капремонт Стекла. Возможно, замена мини сегментов. Здоровье дороже денег!
 И тогда оно явилось. Я был не готов, признаю. Я чуть не захлебнулся соком.
 -300 лет во тьме! – вдруг прокричало во мне.
Я думаю, вместе со мной вздрогнули все пешеходы, у которых в этот момент транслировались обязательные вставки.
  Сверхновая…..
 Ты живешь и не ждёшь, и вот – на тебе. На, бери. Пушкин!
 -И вот – он снова с нами!
  Ролик разворачивался и стелился. Хотелось спрятаться, но прятаться было некуда. Не зря говорят, что жизнь тюрьма. Это вычислили еще буддисты. Они увидели, что вне жизни есть свет свободы, полёт.   Вообще, не достают рекламой. Нет телевизора. Нет сети. Ты летишь…
-И вновь он с нами! Великий поэт! Пушкин возвращается. Гуляй, Россия! Красота! Доброта. Свобода. Щедрость. Самая добрая страна в мире! Россия возвращает свою душу! Уже скоро, на Главном канале – трансляция возвращения Великого Поэта! Кра-со-та! Ро-с-с-ия! Он!
 Возвращайся! Возвращайся, Саша! Иди к нам. Мы – все русские! Мы все ждём тебя.

  Техника мысли – очень непростая вещь. Люди подчас не понимают, что в мире нет вещей, которые бы не подлежали канонизации.
 Кто лучше всех рулит, тот имеет хотя бы какие-то права. Я бы мог сказать, тот лучше живёт, но это не верно. Лучше живёт тот, у кого хороший хватательный рефлекс. В принципе, зачем тогда думать? Схватил – прячь. Всё свое ношу с собой. Всё свое – ладонь в форме краба.
 Бац…. Хвать…..
 На самом деле, нужно и хватать, и сохранять. В будущем научатся читать мысли. Но читать будут не все. Изготовят такую микросхему, прошивку, которая включить способности пространственной локации. С одной стороны, это довольно муторно, когда ты слишком много слышишь.
 Вот взять Су…. Нет, возьмем Крацовича-Джонсона старшего. А то всё Су, да Су.  Купит он функцию чтения мысли. Прекрасно. Но это получится, что он, человек могучий, делает некую черновую работу. Стало быть, такая функция ему не нужна (хотя он и всего добился сам). Значит, пусть мысли читает его заместитель. А сам Кравцович-Джонсон поставит себе протекцию.
 Хорошо. Тогда все начнут ставить себе протекции, и начнётся гонка ментальных вооружений. Одни защищаются, другие – нападают. А ведь это, чёрт побери, новый виток эволюции!
  Разумеется, у простых людей не будет денег, чтобы поставить себе такие микросхемы. Они будут работать и пытаться пережить очередные кризисы фасоли.
  В наше время (это точно есть), по неким вторичным колебаниям можно вычислить, что человек задумал. При чем, степень вычисления довольно высокая. Не зря ж в прошлом году всё показывали одного мальчика (ну как мальчик, лет 19), который думал о теракте. Он, возможно, вслух ничего и не сказал, да и не написал нигде. Его вычислили путём посылки сигнала-опроса.
  Его взяли, мальчика. Узнали всё у него, мальчика. Московный статус 3. Невысоко. Денег откупиться нет.
 Где ты мальчик теперь, ау?
 -Итак, итак, - ролик постепенно гас, - Пушкин видит новую Россию! Итак! Пушкин видит новую Россию! Пушкин! Он видит новую Россию! Итак. Итак…
  Я шел очень спокойно, без всякого ожидания. Я Их хорошо знаю. Каждый из них преспокойно меня сдаст. Поэтому, огладывайся, не оглядывайся, это никогда не застрахует тебя от выстрелов в спину. Можно выйти на улицу и быть схваченным там. Тебя могут высунуть из квартиры за провода спальной кабинки. Нет никакой разницы, если это произойдет.
  Сразу же после продажи я совершал манёвр закрытия. Это определенный алгоритм движения, который также включает в себя мысленную релаксацию. Все, кто торгуют Листом, владеют и техникой мысли.
 Если будет спецопрос, то есть, с вашего стекла будут считывать все архивы, все журналы в поисках неподобных всплесков психики, то у торговца ничего не найдут.
 На то она и техника.



*  *  *
 

-Приходи еще, - сказал Су.
-Да.
-Придешь?
-Да.
-Ну, давай.
-Давай.
-Ты будешь на конференциях?
-Не знаю.
-Как по бабкам?
-Нормально.
-ОК.
-Да.
 Увидимся на конференциях.
-Да.

  Это как страницы. Когда их мало, они легко бегут. Из воображения – на бумагу. А потом, когда здание мысли уже на много этажей, каждый новый шаг достается тебе все труднее. Настанет момент, когда ты уже не шагнешь вверх. Но еще можно будет находиться на одной позиции.
  Я спустился вниз и вышел наружу. Как хорошо. Однажды, Су подшутил надо мной, и я вышел в какой-то подвал, и там началась какая-та жуткая трансляция, и я думал, что меня арестовали и допрашивают. Он здорово поиграл со мной, хотя я виду и не подал. Он даже не понял – купился я или нет. Очевидно, его поразила моя стойкость. Во всяком случае, после того случая он стал более внимательным и менее наглым.
Что касается остальных покупателей, то и  с ними все так же.
  Лист стоит очень дорого.
 Они  тоже могут устроить трансляцию…..
Один раз, и всё…. Любая трансляция может стать последней.
 Простой человек никогда не позволит себе такого.
 ОК!
   И вот - я еду. Всё это – продолжение моего манёвра закрытия. Вагон воздушного трамвая неспеша тянется по монорельсе. Вокруг меня – аутичные массы. Я их не знаю, они меня не знают.
 Песок.
 Каждая песчинка сама по себе не имеет значения.
 О чем можёт спросить мои эмоции сигнал? Например, откуда я взял деньги. Точно. Но я деньгам не радуюсь, а потому, никто не знает, что они у меня есть и их много. Потом – я хорошо одет. Зачем ко мне цепляться? Но это не значит, что все торговцы обязаны одеваться по последней моде. Иначе – первое же палево – и мусора будут знать, что любой франтящийся тип – потенциальный торговец.
 И тут – тут всё очень просто. Забиваем в компьютер такие данные:

 Опрос-лист.
 Возраст – 20 -50.
 Физическое состояние – все конечности на месте, может передвигаться.
 Перемещение – пешком, общественный транспорт.
 Социальный статус – средний.
 Московный статус – от 2.5 до 1.7.
 Гражданство – московское (маразм, дублирует предыдущий пункт).
 Приметы – хорошо одет.
 Эмоциональные всплески – нулевые

 Но здесь не соглашусь. Работать с нулевыми всплесками еще не научились.
И вот, еду и играю. «Зал хоккейной славы». Выбрал себе команду. Я – пятый номер. Игра открытая, здесь принимают участие люди со всего света.
 -Давай, давай, - кричит защитник.
 Схватил клюшку, побежал. Вагончик подскочил высоко, огибая какие-то склады. Тип, что сидит напротив меня, странно на меня пялится. Сосредотачиваюсь. Внимательно смотрю ему в глаза. Нет, не понятно, что он хочет. А, он меня не видит. Он там. Он в стекле……


  *  *  *
 

   Джоник на одном собрании говорил:
   -Я полагаю, со следующего года введём дежурство. Этот опыт первым появился на Кубе, в Гаване. Но здесь существует ряд вопросов, и один из них – дополнительные коды. Просто так мы с ними не справимся. Нужны серьезные программисты, деньги.
-Понизишь зарплату? – спросила Лариса, курьер во средней России.
-Это слишком радикально, - ответил Джоник, - я не могу отрываться на людях.
-Еще бы, - проговорил Радик, специалист по пересечению так называемой Кремлевской зоны, - каждый раз – как на бой. Если честно, я мусоров не боюсь. Даже и близко не было шанса, чтобы попасться. С опросом все хорошо работают. А вот разные самодуры…. Кстати, я бы доплачивал на твоём месте за вредность.
-У нас сейчас максимальные выплаты. В цену заложены все возможные затраты, включая возможные катастрофы. Для этого происходит конденсирование финансов.
-Ну ты умничаешь, - усмехнулась Лариса, - хотя…..
-Да он прав, - произнес Юрий, торговец запада Москвы.
-А ты кем работаешь? – спросил я.
-Я – тренер, - ответил Юрий, - у меня по три часа в день. Спортзал находится в десяти минутах ходьбы. Удобно. Но я подумал – что, если будут следить за тем, куда я езжу. Нет, ездить я могу куда захочу. Уж извините.  Но это я так думаю. Вы ведь понимаете, человек думает, а Бог знает. В этом и разница. Но полиция – не бог. Её надо обходить.
-Ты молодец, - сказал Джоник, - все бы так.
-Но но, - сказал Радик, - я вообще тренируюсь по пять часов в день.
-И правильно. Давайте выпьем.
  Мы отметили очередной год нашей работы. Спиртное сейчас жутко дорогое. В провинции народ уже давно пристрастился гнать самогон, и я не знаю, какими принципами руководствуются торговые компании….
  А мы были – как одна команда, которая, выходя на поле, не знает, с кем ей предстоит играть. Бельгийцы? Французы? Демоны? Атомные бомбы...   
  При мысли об атомной бомбе у меня покачнулся потолок мозгов. Я взялся за голову, выключил хоккей. Это неприятно, когда всё вертится. 
…. Перед глазами несутся очень короткие, в зеленой рамочке, кадры. Ты не до конца понимаешь, что это значит, но это явно – последствия помех в голове. Образы обретают чёткость. Ты понимаешь, что должен думать по правилам, но правил никаких нет. Миллион лет человек жил без процессора в голове…  И вот…. Он уже здесь!
  Итак!
  Мысль о Пушкине улетает прочь.
  …. Вокруг – липкая, пыльная, пустота. Небо грохочет. Приближаются беспилотные бомбардировщики, в бомбами в зобу. Это чтобы блевать, но не рожать. Каждый человек для чего-то приходит в этот мир. Пока ты не задавал себе вопросы относительно цели бытия, то казалось, все еще впереди. Начнётся поиск. Копаясь в себе, ты сумеешь понять, что мало копаешься. Лопаты не хватит. Экскаватора – не хватит. И, потратив всю жизнь, ты придёшь к мысли, что познать себя нельзя.
  Вообще, что ты хочешь узнать?
  Ты самый лучший? Нет. Фиг. Гений? Нет, сейчас нет гениев априори. Есть стекло и прошивки. У кого много денег, тот и гений.
 Всё.
 Даже если потенциально ты – новый какой-нибудь Ломоносов, ты не справишься с парнем уровня СПТУ, но у которого в стекле новые прошивки.
 Кто богаче, тот и новая раса.
 Остаётся вспоминать, кем ты был в прошлой жизни. Но тут тоже засада. Еще никому не удалось вспомнить.
 Нет, конечно, есть службы, которые работают со звёздами эстрады… Звезды эстрады в своих прошлых жизнях тоже были звездами эстрады.
 Беспилотники включают торможение и переходят в режим атаки. И мы сидим, молча ожидая начала конца.
  -Смерть не страшна. И потом, люди уже теперь могут её победить. Нужно лишь хорошо оглянуться вокруг себя и увидеть то, что сделано. Но сделано это всеми нами. Но… нами и другое сделано. Может быть, на земле слишком мало места? Может быть, мы слишком плотно скрещивались, и теперь у нас вообще нет свежей крови? Но что же делать? Увеличивать число магазинов? Модернизировать культуру еды? Учить свиней говорить…. Нет, бесполезно. На последнее слово это не катит. Всё бесполезно…..
 Я обернулся, чтобы посмотреть, кто же рядом со мной….
  Я – не я!
-Точно! – ответил он.
  Я вскочил, и – вовремя. Уже нужно было выходить. Тот тип, что сидел напротив меня и таращился, тоже вышел. Я посмотрел ему вслед. Нет, он шёл другой дорогой. Это был не хвост.
   Джоник тоже говорил, что, развивая сопротивляемость спецсигналам, ты возбуждаешь в себе некие силы, которые усиливают экстрасенсорные элементы. Что касается экстрасенсов, то все звезды эстрады – экстрасенсы.
 Миллионеры – экстрасенсы.
 Дети миллиардеров – дети Индиго.
 Среди простых детей не бывает детей Индиго.
  Ну а вообще, не об этом.  Я о настоящем.
  Мне кажется, это уже где-то было, и я видел это мужика, что вдруг выплыл в моих видениях. Но чем это объяснить?
 И – который раз:

Це – сало!

  Вновь – Питрэнко. Хорошая, видимо, книга. Надо зайти в магазин и срочно купить.
  Начнем с того, что можно не ехать сразу домой. Можно начать с бокала красного сухого вина в каком-нибудь спонтанном кафе. Вот прямо сейчас – выхожу, и – погнали. Кафе-тур. Точно ты не в Москве вовсе, а в каком-нибудь небесном Амстердаме. 
 «Вечер».
 «Ашот».
«Кафе №1».
«Полибий» (что это значит?).
«Продмаг».
«Амстердам» (Вот же жь!)
«Лондон».
«Сохо» ( тут все понятно, туда не пойдем).
«У Сергея».
Нет, не то. Вот если подняться на летающий торговый дом «Москва» («Москва- для москвичей, эх, гу-л-л-л-л-л-яй, страна…») то там будет, где разгуляться. Можно мерно, будто легкий летний ветерок, ходить от кафе к кафе, пробуя вина, заходя в промежутках в кричащие новизной технические отделы.
 Вот они – коробки с правами на прошивки.
 Вот – таланты средней руки, небольшие курсы, аудиоинъекции, стампы.
 Может, купить себе парочку? Нет, все это – жутко дорого, конечно. Да и так ли уж важно? Разве плохо я живу?  Или мне не дано разжиться всем этим в каком-нибудь мире…
  -Итак, итак…
 Я сжался, пытаясь выдернуть из себя это вторжение. Это умение достается непросто. Стекло  на мгновение как бы замолкает, и вместе с ним прекращает свое функционирование мозг. А ведь  это хорошо, что они не интегрированы друг в друга настолько, чтобы приводить к тотальному помутнению….
  На некоторое время чип замолкает. Ты остаешься один…
 -Юнона Черноконь – вот она! Она еще только родилась….. а-е! а! у-у-у-у-у-у! гоу, гоу, вел-вел-вел, джампинг……   да………   у-у-у-у……  е-е-е-е-е-е, е-е-е-е-е…..
И-так! И-так. И-так! Посмотрите, на свет появилась Юнона Черноконь! Вау! Давайте… Чо? Давайте проголосуем. Нет, давайте не голосовать. Давайте  сыграем в лотерею этой минуты! Давайте…. И-и-и-и-и…..И! И!
 Я прищурился. Окружающие люди, казалось, сливались в какую-то канцелярскую цепь.  Еще немного, и мозг погаснет. Но нет – вместо этого гаснет реклама, и я его ни слышу, ни вижу. Этому я научился еще давно, когда только начинал работать.
  -Это несложно, когда можешь, - учил меня Кореец, - знаешь, это как на колесе отжиматься. Попробуй – в жизнь не сумеешь. Вроде как пресс нужен сильный. А если есть техника….. Тогда у тебя всё получится! Понял?
 -Ну и как? – спросил я.
-А чего возмущаешься? Это работа.
-Ну да. Но я пока не вижу результата. Да и потом, контроллеры носить не обязательно.
-Но всех их вживляют. И без них ты будешь белой вороной. Хочешь? Нравится?
-Ладно.
-Ладно – это не ответ.
-Хорошо, Китаец.
-Стекло.
-А у тебя есть стекло?
-Что же я, по-твоему, натурал?
-Нет, конечно. Но ведь все может быть.
-И это значит, что лучшие люди – это мы.
-А что?
  Китаец погас в моей голове. Как много образов. Половина – чужие. Всё это – обязательный атрибут современного человека. Иногда я сомневаюсь, что Китаец существовал. Мне некогда рассуждать на эту тему. Если в голове есть информация, она не могла прийти извне. Человек так не устроен, чтобы в нем кто-то забыл лишний флэш-накопитель. Все ровно столько, сколько тебе надо, сколько ты купил.
 Вот я – я вообще ничего не купил. Всё, что я умею, получено опытом. Учился я очень давно. Тогда чипы были так себе, не то, что сейчас. А дипломы – дипломы и тогда покупались. Только теперь всё иначе. Можно купить чистые знания.
 Впрочем, я уже несколько лет торгую Листом. Некоторые методы работы с мыслью я унаследовал от Китайца….
 -Юнона Черноконь, - вдруг снова донеслось до меня, - и-и-и-и-и-и! И!
Ведущая жутко кричала «И!».  Если бы я её встретил на улице, то обязательно задушил.  Даже если бы разделась, пытаясь доказать честность, всё равно бы задушил.
  Я еще раз сжался.
  Вот так.
   …Хорошо. Замолкни. Это только начало. Контроллеры существуют уже давно, но никто окончательно не решил, может ли человек…. Некоторые считают, что человечество еще не жило. Так называемые специалисты…. Жизнь – она только начинается. Думаете, мы потребляли? Нет, мы еще и не начинали потреблять, ребята.
 -…обходиться без тишины, - сказал Кореец, - вот именно это. Но ты и наедине с собой не находишься в тишине. Зачем тебе машина? Ты и так машина. И в тебе еще очень много и много машин. Ты просто представить себе не можешь. Вот стоит у тебя дома сверхмощный компьютер, а ты на нем только экранную заставку смотришь, потому что не знаешь, для чего он предназначен. Так? Весь ресурс компьютера – ради маленькой картинки. Используй хоть маленькую часть самого себя.
 -Ну что тут нового?
-Нового в этом мире нет вообще ничего. Мы учимся тишине.
-Да.
 Я закрыл глаза и побыл наедине с собой. Все хорошо.
 Да, Китаец был прав. И как-то странно – едва я думаю о нём, как в голове появляется побочная информация, и я вижу кучу образов. Но лишь в первые секунды они отчётливы. Потом они начинают прыгать туда-сюда, точно мяч в волейболе. Потом – быстрее. Потом – быстрее. Но первых секунд для меня достаточно, чтобы понять – информация эта имеет какую-то первооснову и откуда-то взялась.
 Несколько раз я пробовал анализировать. Я даже разбивал этот вопрос по пунктам.
 - Стекло может управляться извне
- Исходя из первого, управляют и мной.
- Почему образы такие? Именно такие?
- Никто точно не знает все функции стекла. Даже небольшого взрыва хватит, чтобы меня убить. Осколки разлетаются в разные стороны, ранят серое вещество. Плюс к этому, в стекло можно вшить микроампулу, которая сработает по определенной команде. Вот и думай, кто свободнее – ты или черные африканские натуралы, которые до сих пор живут на природе, под открытым небом. Нет, об этом лучше не думать. Страшно. Лучше не думать.
 - Если образы не связаны со стеклом, то – побочный эффект, нарушения.
- Просто крыша едет
-Всегда есть вещи, о которых ты не знаешь.
 Этот сеанс.
Когда тебе кажется, что ты можешь сам выбирать, что будет составлять фон твоего мышления.
  Медитация – это немного другой расход сил, ну да я и не знаю, что это. И, потом, медитировать со стеклом невозможно, так как никогда нет тишины.
 Мир без тишины.
 -Найди тишину, - говорил Китаец.
     А впереди – вино.
    А потом Таня начнет тратить мои деньги, купит себе эросимулятор, после чего можно будет идти в офис, чтобы создавать видимость деятельности. Вот, в принципе,  у людей - так. Одни не вдаются в подробности. И они живут, как хотят. Жена и муж могут пить вместе, оба иметь лицензию на курение, покупать разрешенные наркотики, или  же – все виды зла вместе – и то, и другое, и восьмое, и десятое, отравление аутпутовым кибернетическим миром, сюда же – DSA, а также секс по обмену, и еще все виды залов и симуляторов в реале, и при этом растут дети, и еще хорошо учатся в школе, и никому от этого не плохо.
  А есть – наоборот – трудный какой-нибудь путь.
  Я не о карьере. Я вообще – о трудном мышлении. О трудном типе работы с сами с собой, с головой. Это когда любая вещь на земле – это переход Суворова через Альпы. Может, трудовое? Да, пожалуй, что и трудовое. А почему бы не попробовать попроще?
 А как было у меня? Как меня воспитывали? Нет, ведь я – самый обычный кусок углеводородов. Хе. Больше ничего.
   И пусть Таня идет куда хочет, и я пойду куда угодно.
 Я думаю, это – на самый худший способ существования.
  Напротив меня на сидение приземлилась женщина с огромной сумкой с какой-то очень четкой, лощеной, да еще и подробной рекламой:
 -Пушкин – наше все, - гласила она, - новые люди, новые клетки, старое знание, Земля – наш ракетоплан. Пушкин летит с нами! Россия – вперед! Пушкин – рэспэкт!
 Мы как будто посмотрели друг другу в глаза.
  На самом деле, никто не смотрит друг другу в глаза. Это иллюзия. У нас есть множество приборов для коммуникации.
  Она улыбнулась. Как будто – мне. На самом деле она, видимо, смотрела ролик.
 -Пи-и-и-инь….
Я сморщился. Нет, вот именно это мне и не нужно. Реклама ушла, но если бы все ушло. Нет, тогда бы все назвали меня натуралом.
 Натуралы запрещены.
 -Пи-и-и-инь.
 Это Веданта_S.
 Она всегда так вызывает.
 Сказать по-модному: Vedanta’s calling.
Я каждую неделю меняю вызов с Веданты. Я мог вообще отключить его, но это хуже любого наркотика. Я уже привык, я изменил свой кровь и клетки своего мозга так, что Веданта – моё всё, и я чаще думаю о людях из амфитеатра, о своих победах и поражениях, чем даже о Тане. Это вопрос.
  Его надо поставить перед собой!
   К вопросу о Листе….
 Нет, Лист – это сжатые в единую массу Эммануил Кант и какой-нибудь торчовый романтик, цель которого – умереть в 21 год, сочинив три стиха и покричав на эстраде, с бледным лицом, с черепом друга в шкафу.
  -Пи-и-и-инь!Вот сейчас – точно будет не до вина. И надо идти сразу, пока вызов не прекратится. Если там не автодозвон.
 Я вышел.
 Так.
 Два стола, три бутылке на витрине. Пойдет.
  Я взял какую-то совсем уж несуразную дрянь, некий винный синтетик,  получаемый где-нибудь на рудниках, из молотого камня, или из нефти. Взял запивать – вода с большим содержанием газа. Очевидно, восстановленная вода. Я тоже хорошо про воду знаю. Но ладно.
  Возьмем этот сигнал, накрутим на уши, два луча – в роговую оболочку, и вперед. Погнали.
  -Это кто? – спросил я.
 Потом – немного гона. Будто нырнул в воду, посмотрел – там ли рыба? Да, там. Вот только не рассмотрел, что за рыба. Потом вдохнул – удовлетворенный. В данном же случае – глотнул. Красное. Полусухое. В принципе, ничего. И даже с очистителем, чтобы сразу же печень не отпала.
  Я закрыл глаза. Это был Та%.
 Он постоянно менял себе образы, хотя этот мир – не бесплатный, и каждое новое обличье стоит каких-то денег, и, чтобы  менять его через  день, нужно либо богатеем быть, либо просто все последние деньги отдавать в игру. Там, вообще-то, идет какой-то бонус. Но я не пробовал. Я как поставил себе первый уровень, так он постепенно вверх идет, шаг за шагом.
   Это более интересно. Прогресс. Эволюция. Это началось несколько лет назад. Зато есть люди, которые живут на Веданте  с самого начала, еще со времен частичной визуализации и виртуальных шлемов, а также долгого пяления в мониторы. Не могу сказать про дедушек. Но про родителей – это точно. И основатели Веданты – это ведантисты в каком-то там поколении. (Никто их правда не видел). Если еще серьезнее, вся Веданта, включая все залы, громадна. Говоря «Веданта», я подразумеваю наш уровень. Дальше идти – просто не хватит запасов энергии организма.
 Рамон_РП (известно, что его зовут Роман Павлов)   пытался собрать прения подобного рода. Мол, кто есть Имаджинеры?
   Народу было видимо-невидимо. Комментариев было еще больше. Если бы за комментария давали деньги, мы бы там все озолотились. Рекорд Веданты, как никак. И ведь хорошо. Хорошо. И люди все говорили, говорили, вся эта говорильная собиралась в кучу, ее взвешивали и, оценивая вес, говорили о пути вперед, о достижениях.
  Если задуматься, то какой у нас ход вперед? Я не знаю. Если ты принимаешь наркотик, чтобы тебе было хорошо именно сейчас, здесь, сию минуту – то какое тебе дело до будущего….
 -Там знаешь, о чем говорят? – спросил Та%.
-Цель, и единственная цель, нашей жизни заключается в том, чтобы искоренить страсти и заменить их противоположными добродетелями, - сказал я автоматом, потом понял, что меня несёт с ходу и исправился, - нет, не отвечай. Я не знаю. Слушай, я немного с корабля на бал.
 -Что за бал? – спросил Та%.
 -Не знаешь?
-Я был в арроу-даун.
-А. Все вы так говорите. Арроу-даун. Арроу-даун. Что мне дела до мишуры. Скажи еще, что ты пересек кремлевскую линию и видел, как президентская семья ела гамбургеры.
-А же не какой-нибудь аутгоуэр, чтобы понапрасну газ выделять. Слушай. Лучше скажи, - ответил я.
-Ладно. Пошли.
-Так это ты за мной шел?
-Да. Там твоя помощь нужна.
 -Ладно.
-Не люблю синтетическую интеллигенцию.
-Получи от щедрот царских.
-Итс!
-А он не в теме. Он не знает, что такое – Итс, - сказал я.
-Аутпут!
-Нет, он просто – не в теме? Не надо отправлять человека в касту разъёмов, розеток и вилок, если он просто не в курсе, о чем речь.
-Может еще, он продолжает линию Китайских террористов?
-Он – китайский президент-террорист?
-Смотри, лучом в темечко получишь! – произнес Та%. - Утешиться может только тогда, когда поймешь, что жизнь в содержании, а не в сосуде.
-А ты, я смотрю, разговорился.
-Тебе жизнь не нравится?
-Может, ты голодаешь?
-Это – моральный голод.
-Мораль. А ну-к, вот тебе определение морали.
-Оу-Би!
-Тис!
-Китайская рязань!
 Мы шли по синеватой аллее. В Веданте почти всегда – ночь. День там бывает лишь иногда, да и то – по запросу. То есть, не то, чтобы по запросу. Все больше – по желанию. На счет хозяев – я не знаю. Есть некоторая система баллов, которая включает солнце. Есть модуль «достукивания», на котором нужно постоянно сидеть, и тогда, может статься, что света будет больше, чем дня. Но никому до этого дела нет. Гораздо интереснее регулярно общаться.
 Да вот, был Серхио, он регулярно достукивался. Мы все были удивлены. Это особенная часть удивления, когда ты стоишь в стороне и смотришь. Сам ты не можешь ничего сделать. Вообще, уже давно доказано, что лучше стоять в стороне. Есть такой термин:
 Сайдер.
 Так и говорят:
 -Знаем всё про тебя, брат. Сайдер ты. Заморыш, урод, но – сайдер. С этим не поспоришь.  Но это не значит, что все – сайдеры. Настоящий сайдер умеет по настоящему стоять в стороне. Другие не могут.
 Так вот, Серхио, будучи достукивальщиком, достучался в итоге. Я не знаю, где он сейчас. Возможно, его нет нигде на Веданте. И, очевидно, и – близко к Веданте. Это крайне опасная вещь – не вовремя показывать свой талант. Ведь правило миров известно – хозяева могут не стоить и выеденного яйца. Они просто кому-то платят. При чем – очень даже много. Главное – это продвинутый движок. А там уж – царюй, как твоей душе угодно. Поэтому, если вдруг где-то начинает вести, то надо быть аккуратным. Никто не будет с тобой церемониться, если ты вдруг позволишь себе лишнего. Тебе просто запретят регистрироваться или даже просто заходить. Раньше это называлось баном. Теперь – все чаще – капустой.
  Так вот и было с Серхио. Не знаю, кто он? Где он теперь?
 Сер-хи-о
 О.
 Лучшие сайдеры иногда особенно в фаворе.
Может, в капусте?
Сеть стара, точно черная мать-вселенная.
 Вновь открываю глаза. И ведь куда-то….
А, нет. Я не еду. А ведь я уже и забыл, кто я и где я? Я сижу, и рядом со мной – хорошее (или нет) красное синтетическое вино.
 -Все серьезно, - сказал Та%.
-Хорошо, пока мы в бэкграунде.
-Может быть, нас здесь не слышат? Как ты думаешь?
-Ты считаешь?
 -Нас везде слышат. Таков мир. Куда бы ты ни пошёл, тебя везде слышат.
-Что же мы не такого говорим? – спросил я.
-Да нет, - как-то задумчиво ответил Та%.
-Ну….
  -Я думаю, кто-то среди наших – из НИХ.
-Это как?
-Разве ты не замечал?
-…….
   Потом пошла реклама.
Наверное, у крабов на морском дне тоже есть реклама….
Потом какого-то чёрта в обязательную трансляцию вставили экспресс интервью с Сергеем (Магомедом) Байроном, боксёром, который недавно проиграл важный матч, его выбросили за канаты.
-Скажите, будет реванш? – спросил корреспондент.
-В принципе, э-э-э-э-э-э-э, - ответил Сергей (Магомед).
-Вы – официальный потомок Байрона.
-Да, я купил гены Байрона.
-Сергей….
-Магомед….
-Да, скажите, всё можно купить?
-Да. Нет, ну не всё…. Ну работать надо. Как же…..
-Ага. Но почему Лубумба выбросил вас за канаты?
-Всё бывает.
-Гены не подошли?
-Нет… То есть, нет…..
-Гены помогают вам писать стихи?
-Нет. Я еще не писал.
-Почему?
-Не знаю. Говорят, не всё передаётся.
-Но вы всё же не пробовали?
-Да.
-Пробовали?
-Да.
-Можете прочесть?
-Нет, я сейчас не буду.
-Вы дома говорите на итальянском?
-Да.
-Но Байрон был англичанин.
-Ну…. Я как-то не подумал. Мне нравится Милан.
-Вы живёте в Милане?
-Нет, я иногда приезжаю. Я живу в Майами.
-Не хотите жить в России?
-В этой стране…. Здесь….. Ну…. Э….. Я европеец, в конце концов.
-Что вы думаете о надвигающемся мировом кризисе фасоли?
-А?
-Что вы думаете о надвигающемся мировом кризисе фасоли?
-А… Это дешевая пища… Я такое не ем.
-Что вы посоветуете нашим зрителям?
-Не знаю.
-Прочтите стихотворение.
-Нет, только не это.
-Но вы же должны помнить то, что помнил Байрон.
-Нет, нет. Валите все отсюда, вот что. Валите в Америку. Там хорошо. Я живу и не жужжу. Хорошо живу.

   Однажды мы шли как-то необычайно долго. Это теперь было ясно – еще немного, и мы прибудем. А тогда – я впервые понял, как бесконечны могут быть миры. Сайбер-worlds.    Интересно, а как там среди звезд? Или нет – я не способен думать об этом. Но ведь тоже – те же стереокристаллы, микросхемы, и каждая точка, каждая звезда – лишь маленький кусочек, маленькая вакуоль. Мы пока ничего нового не придумали. И даже это абсолютное время – этот отрезок, кто его будет помнить потом?
  Шли мы вновь достаточно долго. Конечно, не так, как в прошлый раз. Та%, я не думаю, чтобы я ему верил. Но он не новичок. Да и я тоже. Он бы не стал показывать мне липовое лицо.
 Но  разбираюсь.
 Я специалист.
 Наконец мы добрались. Это был немного другой, даже отступной от стиля, амфитеатр. На этот раз, здесь было достаточно много лиц, и некоторые из них были мне неизвестны. Это были големы. Они всегда есть. Без них не бывает нормального спича. Я отыскал себе свободное место и приземлился. В амфитеатре ощущалось прохлада. Конечно, это немного сюрраунд-суррогатно. Но в наше время люди  научились делать сконцентрированные ассоциации. И все теперь зависит от тебя. Если ты сумеешь, то будешь ощущать и температуру, и запахи мира, и все это – не иллюзия.
  Выступал Худрайзинг.  Остальные ему оппонировали.
 -Лично я никогда не опускаюсь до Черного Следа, - проговорил Худрайзинг, - я выше этого.
 -Опустим его, - проговорили сверху.
-Опустим тебя.
-Ты – Черный.
- Фиксируя момент существования сущего, помни о кремлевской линии.
-Нищий.
-Иван.
-Утомила рязанщина. Понаехали. Не могу. Невозможно дышать – нет ставней, створок, всё закрыла собой рязань. Они атакуют нас, они хотят забрать у нас пространство.
-Как мало нужно для счастья, если учесть, что горе - от ума.
-Жизнь - это период времени, первую половину которого нам отравляют родители, а вторую - дети.
-Онтологически – вы чистый кретин.
-Гоклеинус!
-Духовно ли вы суете мыло в зад, Худрайзинг? Признайтесь, у вас там всё заточено!
-Брак - это очень дорогой способ сделать стирку бесплатной.
-Никогда не учитесь у глистов! Зы!
-Библия учит любить ближнего, Кама-Сутра объясняет, как именно.
-Я не могу просто так говорить с параноидальными аутгоэрами, - сказал Худрайзинг.
Он курил виртуальную сигарету, и было видно, что ему дела нет до всего этого уродства. Но – если кто-то решит, то это было прелюдией к чему-то, то он не прав. На Веданте всегда одинаково.
Тут появился Via 660:
  - Род проходит и род приходит, а земля пребывает во веки. Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит... Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь... Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем... Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после.
  -Чума, - разозлился Худрайзинг, - как бы я сейчас…. Котлета!
 -У кого-нибудь есть мнение относительно предстоящего Хай-Клиаренга? – спросил я.
-Я считаю, что Америка будет права, если уменьшит количество оппозиционеров в Чаде, - проговорил Худрайзинг, - хотя, если честно, я бы охотно переместил ареал чистки. Чернота…. Меня утомляет процентный состав рязанщины на Веданте S, на одной только S, а ты говоришь о каких-то мировых дисциплинах. Может быть, мы с тобой поиграем в «кто лучше сочиняет стихи»? Я устал. Разве никто больше не устал от всего этого поноса?
 -Что ты хочешь сказать? – спросили из амфитеатра.
 -Ты имеешь в виду Черный След?
-Нет. Я говорю о возможной лучевой атаке, - ответил Худрайзинг.
-На Черный След? – спросила Екатерина II.
- Аутгоуэры, -прокомментировал Худрайзинг, - низкие лоу!
-Он говорит о всех, г-гат, - заметил Злой Вог.
-Крестьян я не спрашивал, - ответил Худрайзинг.
- Чтобы быть собой, нужно быть кем-то. Чтобы внушать доверие, не обязательно быть жуликом. Чтобы жить по-человечески, надо, чтобы платили по-божески. Чтобы узнать человека, не обязательно есть с ним пуд соли, достаточно насолить ему. Что за скверная манера у людей говорить за твоей спиной то, что является чистой правдой. Я всегда принимал его за льва, но когда увидел его на четвереньках, сразу понял, что это — не лев. Я могу устоять перед чем угодно, кроме соблазнов. Я никогда не пользуюсь хорошими советами, а спешу передать их другим: только так с ними и следует поступать, - выдал длинный спич Сандер.
-Это ты о чем? – крикнули ему. – Идиот?
-Я тебя уже нашел, - ответил тот.
-Чего?
-Сука, тварь! – кричали ему.
-Смешайте его с навозом!
-Я все о тебе знаю.
-Сука!
-Тварь!
-Гоните тварь!
-Бан ему! Это сука!
-Много я стирал таких аутгоуэров. Клеаринг битлз, и всякий другой андрогин. Интеллигент фигов.
-7-7.
-На морде у себя семерки поставь.
-Посыпем его! – прокричал Зау.
-Я не договорил, - продолжил радовать себя Худрайзинг, - я говорю о чистом Хай-Клиаренге. Не о Черном Следе. Не о капусте. Или вы хотите купить пару вилков! Велкам! Валяйте! Без вас будет чище!
 -Они потеряли ощущение реальности, – сказал я.
 -Точно!
-Я хочу сказать, что клиаренг может состояться. И он должен состояться.
 -Я бы провел клиаренг в Москве, - заметил Мег.
-Пах!
-Пах, пах, - запахала толпа.
-Пах, пах.
-Пах, - сказал я.
-Пах.
-Пах, пах, пах.
-В капусту!
  Тут появился первый Черный След.
 -Смотрите! – прокричала Екатерина II.
 Черный след медленно разлазился на фоне синеватой атмосферы. Но кто бы  это мог быть? Кому могло прийти в голову ТАК войти на Веданту? Нет, конечно, здесь нет ничего особенного.
   В самом-то деле.
    Но все в мире относительно. Это, смотря сколько лет ты тратишь в сайбер-мирах. Ворлдз. Их всё больше, их всё больше…. Когда их успевают штамповать? Кто все эти ужасные люди, которые всё это делают?
  Быть может, и не люди? Программы, пишущие сами себя.
 -Так, – сказал я.
 Мы посмотрели друг другу в глаза. Я и Худрайзинг.
-Это не ты? – спросил он.
-Чего?
-Ты же не можешь быть банальным AUX?
-Я и не банален.
-Ладно. Я тебя понял.
-Могу и я выступить, - сказал я, - ты думаешь, что у меня нет мнения возможного Хай-Клиаренга?
-Ничего не думаю, Chen09. Но все может быть.
  В это время появился следующий Черный След. За ним – еще один. Возможно, это был гебан, явление не простое и весьма волнительное. Гебаны широко обсуждаемы. Я как-то даже едва не попал на реал-ситтинг по гебанам. Правда, это – не лучшие воспоминания. Я тогда еще был как бы изгнан с «СамоКонданысь!». (Его организовал Петр Копе, поэт, писатель, журналист, футболист, бард, рокер, технарь, один из лучших литераторов по версии мира ЖI, дайвер, гайвер, банкир, режиссер, актёр, автогонщик, автоконструктор, очень хороший человек, семьянин, поэт (было уже), технарь, эрудит, ведущий).
 Я, кстати, будучи человеком, имеющим способности к накатыванию статеек, пытался подкатить к Копе, но он даже не обратил на меня внимание. Мне даже сказали, что он где-то в жизни обедает в том же торгово-развлекательном центре, что и мы с Таней иногда, и, возможно, в тех же кафешках.
  Может быть, я даже видел его.
  Но кто теперь это узнает?
   Так вот, с «СамоКонданысь» меня, конечно же, не выгнали. Там система такова, что, если тебя отправят к праотцам, ничто не мешает тебе появиться заново.
  Но тут сама суть!
  Одно дело, если ты – опять же, даже если это и банально – аутгоуэр, а другое – если ты находишься в этом мире годами, и ты там – корифей.
   Но это известная ошибка новичков – раньше времени прыгать, и, если вдруг приходил лак, неправильно им пользоваться. Лаком. Его сушить надо правильно. Иначе он быстро трескается.
   В принципе, если ты – бегун, это ничего.
  Я открыл глаза, налил из бутылки и выпил. Да нет, ничего так вино. Пойдет. Пить можно.  Вообще, вино – большой помощник в общении. Выпил – и снова – в сайбер-ворлд. Точно мечтающий лыжник.  Но перепивать нельзя. Пьяный человек – это вообще не очень хорошо.
  А еще – там. В космосах.
  Но пьяного человека, кстати, и лучше, и хуже видно. Это я об отслеживании. Раньше я всегда выпивал, когда выходил на дело.
  Но нужно менять тактику.
  Вот так-то – ребята.
  На счет гебанов же….  Что тут сказать? Это – не простое явление.
 -Будете что-нибудь еще, - осведомился электронный официант.
 -Ага, - подумал я, - это значит, уже вся бутылка ушла. Хорошо ж на Веданте_S. Но там не модно говорить о вине. Мне ж по душе как бы явное эпикурейство. Но это - у кого как. Если концептуально – друзья Диониса редко бывают большими умниками. И то, что в жизни многие…. Да, это было такое определение. Нет, не аутгоуэр. Сетевые мыши. Но я думаю, теперь это понятие постепенно упраздняется. Все люди максимально кибернетизированы. Уже трудно найти человека, отдаленного от какого бы то ни было общения в сайбер-ворлде. Мир слишком насыщен, чтобы у тебя было время общаться вживую. Это так.
  Я закрыл глаза. Это нормальное явление для любого кафе – когда в нем сидит путешествующий бездельник. Особенно хорошо, если тебе некого бояться. Если все наоборот, то судьба любит бесстрашных.
  -Вам всем по душе будущий Хай-клиаренг! – чуть не плача воскликнула Екатерина II.
   Я думаю, что Екатерине достаточно много лет. Это я говорю по опыту. Она представляется едва ли не малолеткой, но  многословность ее выдает. Нет, даже не многословность. Многотерминность.
  Это и красота, и болезнь.
  Также очевидно, что она – не мужик. (Тут аксиома - видишь чересчур умствующую бабу, знать, мужик это. Запомните)
 -Я не пойму, чему вы собираетесь радоваться?
-Ты хочешь сделать рекорд по комментариям?  - спросил ее Амиго.
-Ты думаешь, меня волнуют комментарии?
-Аномальный аутгоуэр.
-Сиквенс.
-Дроппингз.
-Американирующий голубец!
-А чем ты американируешь?
-А о чем именно ты спрашиваешь?
-Ты американируешь правой или левой рукой?
-Beats your name…..
-В капусту!
-Это ты в капусте родился!
-Аутпут.
-Банальная рязань!
-Скажи, чем же тебе не нравится Хай-клиаренг? – спросил я.
-О, Chen09. Как ты думаешь, а придет ли дудочник?
-О, dudotchnick!
-D.u.d.o.t.c.h.n.i.c.k.!
-Аутгоуэр, - заметил кто-то из Черного Следа.
 Понятно теперь, что это – что-то вроде случайного гебана. Ничего интересного. Тем не менее, всех это не на шутку заводит. Любой Черный след. Особенно загадочно, если это – целая группа.
   -Ха-ха, - прокричал Худрайзинг.
  Я, было, подумал о чем-то еще. Но оказалось проще. Через Веданту пошел рекламный баннер.
  -Я пока вина выпью, - сообщил я.
  Многие предпочитают пиво. Тем более, что сейчас принято получать все с доставкой на дом. И никого не пугает, что с доставкой товары стоят иногда в 6-8 раз дороже. Зато – модно. Продвинуто. Демократично.
Антикитайски!
Выстрел с орбиты, и чайна-террор-президент убирает столб дыма из светлого дыма! И вы покупаете Стекло X-4!
 Новый Китай! Проголосуй!
 Новый Китай! Купи музыку Нового Китая! Ты хочешь купить дом в Новом Китае? Новый Китай уже здесь, в Москве! Торгово-жилой комплекс на основе висячих конструкций «Новый Китай Москва».
    Но я пиво не люблю. А доставка вина на дом – это еще дороже. А если покупать в магазине, то у меня разрешение только с 18 до 20 часов, а это мне неудобно. Гораздо проще сесть в кафе.
   Вот как сейчас.
   Если введут какие-нибудь ограничения на кафе (а депутаты в последнее время вроде бы заикались об этом), то и в кафе я смогу появляться в строго определенное время. За первое нарушение – штраф. Потом – условный срок (в зависимости от количества предыдущих штрафов), потом – тюрьма. Граждан с московным статусом 1 это касаться не будет.
  Еще один прозрачный, наполненный красной слезой, пластиковый друг. А я живу. А баннер пусть там пока идет. Проходит, как поезд.
 Тук-тук-тук-тук……
  Веданта, я не спорю, должна рано или поздно избавиться от баннеров. Что-то должно быть сделано. Это - первый месяц. Обычно, на обсуждение вопросов о баннерах депутаты тратят почти все свое рабочее время. Баннерность тасуется покруче прочих вопросов. Вот сейчас (и ведь это сущий ужас) – от них вообще нет защиты, и даже на таких закрытых мирах мы время от времени наблюдаем неожиданные фейсинги -  вот таких вот приведений. Не исключено, что через месяц обязательную баннерность отменят. Но вот на счет показа рекламы прямо в твоем мозгу, вот в этом я сильно сомневаюсь. Это уже из другой оперы.
   Я выпил большой стакан и вернулся на возрожденные просторы. После показа баннера народу в амфитеатре поубавилось. Однако, обсуждение оставалось все таким же насыщенным.
  Появился целый ряд Черных Следов.
 -Делегация, - прокомментировал Худрайзинг.
-Вина выпил, - сказал я.
 -А вы все пьете, - вздохнула Екатерина II, - я думала, вы способны на высокие мысли.
-А разве я не способен? Кто докажет обратное?
-Пока что у меня нет такой цели.
-Да.
-Так вы поняли суть моего вопроса?
-Какого именно?
-Дудочник играет, мыши уходят.
-Куда они уходит? – спросил я.
-Вы не знаете?
-Я думаю, они получает капусту!
-А, вы все об этом.
-Не знаю, поясните.
-Что происходит, когда весь мир заражен?
-Не знаю. Все должны умереть.
-Нет. Ничего не происходит. Ровным счетом ничего. Крысы продолжают плодиться. Их все больше и больше. С каждой минутой.
-Ну, предположим. А крысы – это мы?
-Кто угодно.
-По-моему, это все от нашей бестолковости, - вступил в разговор Худрайзинг, - о чем вы говорите? Вы слышали о судьбу Кениса?
-Нет, - ответил я.
-Ты как всегда в своем стиле, Chen 09. Это тема номер один. И, не зная о чем речь, тебе нечего делать, например, в Полумраке. Это здесь все тебя знают.
-Меня и там знают,  - заметил я.
-Да, - вздохнул Худрайзинг, - ты этим и берешь. Но смотри. Кенис может прийти сюда. Они его уважают.
-Они.
-Это событие недели. Кенис сошелся с Береком в серьезном споре относительно правил выбора красной ручки. Это была настоящая битва, которая продолжалась двое суток и набрала небывалое количество комментариев. И ты не представляешь, что случилось. Кенис был отправлен в капусту.
-Вот как, – сказал я.
-Тебе все равно?
-Ну, как бы да, - ответил я.
-Ты настоящий аутгоуэр, - проговорил Худрайзинг, - впрочем, не ты один. Что еще сказать. Тут происходят такие события, а ты делаешь вид, что тебе все равно.
-По-моему, возможность нового Хай-клиаренга – вещь более важная, - сказала Екатерина II.
-Чем же он вам так сдался? – не унимался Худрайзинг.
-Помилуйте. В наше время любого человека можно безнаказанно убить с достаточно большой дистанции. Один выстрел с высокого орбиты. При этом, никто ничего не поймет. Ведь не обязательно – дырка в голове. Мощный пучок излучения. Кровоизлияние в мозг.
 -Не понимаю, о чем речь, - вздохнул Худрайзинг, - чем ваша голова занята?
 -Мне памятны слова Юрия Дэна на этот счет.
-О! Что-то толковое, очевидно? – спросил Худрайзинг. – Давайте, блеснем.
-Организм жив, даже если мертвы все клетки.
-Очень хорошо.
-Еще Черные Следы, - сказал Сантана.
-Что-то вы в кучку собрались, - произнес Via 660.
-Говорим о вчерашней блокировке Кенеса, - сказал Худрайзинг.
-Да. Я слышал. Об этом только и говорят.
-И он скоро будет здесь.
-Здесь? Не может быть. Это невероятно.
-Мне все равно, - сказала Екатерина.
-Что ж для тебя важно? – осведомился Худрайзинг.
-Вот это то и невероятно.
-То, что ты – аутгоуэр?
-Нет. То, что вы не видите главного.
-Чего же….
-Черные Следы заполонили атмосферу, - сказал я.
-Well, well, well, - проговорил Худрайзинг, - хоть что-то значимое я услышал. И это хорошо. Меня утомляют вялые фишеры, вроде вас, Екатерина.
 -Но права я.
-Ну.
-Можно изнасиловать законы так, что они даже не пикнут.
-А я сейчас пойду,- сказал я.
-Куда же ты, Амиго.
-Вино не то.
-…………………..(еще одна цитата)
-Ну….
-Тебе так не блистать, - усмехнулся Худрайзинг.
-Это раньше был пир во время чумы, - заметила Екатерина, - теперь – тотальные слепые котятки, питающиеся собственными экскрементами.
-Демократия - это в первую очередь система согласования общественных интересов, дающая возможность учитывать интересы различных групп граждан и общественных структур, исключающая диктатуру как большинства, так и меньшинства.
- В капусту!
-Если человека все устраивает, то он – полный идиот.
-Лучше глупцом быть вместе со всеми, чем мудрецом в одиночку.
-Чешите, чешите, придурки, рязань!
Потом уже я ехал как-то чрезмерно спокойно. Иногда миры утомляют, иногда – нет. В этот раз все было хорошо, я бы даже сказал – ультра-хорошо. Да и вино, в общем-то, что называется, попалось.
   Очень дешево. Очень коротко. С эффектом. Withовое, так сказать.
   Я потратил лишь копейки на субсчете. То есть, это была какая-та сдача. Это не то, что, например, группа торгово-развлекательных центров «ГУМ_10_км_над_Москвой», куда и добраться-то недешево. Хотя нет. Вру. Добираться зато – само удовольствие. Вместе с покупками тебя везут назад. Прямо к дому. И ты  немного пьян, немного укатан катком (прости господи),   видел кого-то из звезд, и сам себе как звезда, веселый, хороший, незлой, и – как будто все лицензии у тебя есть. И на курение, и на покупку спиртного в любое время, и на выход из дома позже 2 часов ночи. Хотя, что там у нас. На юге, вон, в стране нецивилизованного ивана, уже давно введен комендантский час, и все довольны. Во всяком случае, никто ни слова еще не сказал. Ловят тебя после 23.00 – что написано в лицензии? Ага. Проверка на алкоголь. Ага. Есть. Погнали. Хотя это, конечно же, касается низкооплачиваемых слоев населения и прочих сельских аутпутов, среди которых даже не все имеют дома спальные камеры и сексуальные симуляторы. Это как Техас в Америке. Родина придурков.
  Ладно.
   Вперед.
   Первые огни. Все машины выстроились в одну бесконечную пробку. Водородные «крайслеры», электрические «Фиаты», вечные, универсальные «форды», пьезолектрики японского производства. Классная бесшумная ходовая. Вечная прохлада. Автопилот. (Впрочем, главное – в люк не попасть на этом автопилоте. Ведь тут уж и никакая ходовая не выдержит. О-па – и  нет колеса).
   Они едут.
   И я еду.
  Я бы тоже купил себе что-нибудь. Это не проблема. Но я не люблю вот так. Хорошо, когда идешь. Ты – точно сын божий.
  Вот и метро. И это вовсе не говорит о том, что я – какой-нибудь аутпут и все такое. И нормальные люди ездят в метро. И такое может быть…..
 Мы все стремимся быть свободными. Может быть, немного  - американцами. Еще больше – европейцами. Еще бы. Ведь я – не иван, не рязанщина, ни в коем случае.
 Едва я ступил на перрон, как ко мне надвинулось нечто мигающие, о двух глазах на отростках, с массой экранов. Светящаяся улыбка лезла прямо мне в душу.
   -Итак, - заявило оно, - вы совершили свою первую покупку в гипермаркете «Стагнат»!
 Я встал, как вкопанный.
 Нет, ну не то, чтобы такого не могло быть. Но с другой стороны – оно мне надо?
  -Вам не нужно ничего делать. Вам не нужно ни за что платить. Я уже здесь. С вами. И вы уже здесь. Со мной. Итак! Итак!
   Я понял, что ничего не соображаю. Это я напрасно раньше времени обрадовался. Это все было иллюзией. Не бывает просто так много вина и просто так много спичей без последствий. И вот теперь, в итоге, полное бесконтрольное стояние. Я ничего ровным счетом не соображаю.
  А мало ли, что ему надо?
  Может, оно для сканирования ко мне придвинулось. Надо взять себя в руки, сконцентрироваться, погасить всю неуправляемую страсть моего мозга. Если будет сигнал, опрос – он просто не поймет, о чём я думал минуту назад, а стало быть – не возникнет опасной цепочки, по которой потом распутают, раскрутят всю мою подноготную.
  -Итак, вот ваш фиточай «Макси Спурт»!
  И я получил из железной руки какую-то замысловато запакованную фиговину.
  -Ваша первая покупка состоялась!
  Тут мне стало ясно, что нужно что-то предпринимать, чтобы это не усугубилось далее. Бежать? Да, единственный выход. Только бежать. Подходит очередная порция бесшумных китайских вагонов. Руки в ноги, ноги – в руки. Вперед. Если он сканирует прохожих на отсутствие лицензии на какую-нибудь абсурдную ерунду, вроде ношения янтарных кулонов, то прощай, мой железный друг.
  -Итак.
 -Да. Да. Спасибо!
  И вот – один рывок. Но мир как-то нехорошо покачивается. Вакх сидит на плечах. Он зовет. Он хочет, чтобы мы были вместе. Интим. Уединение. Все такое.
  Едем.
 Вот.
 Вакх, молчи. Ты слишком рано начал. Века твои ушли, уже ничего не сделать. И нет никакой дозы мысли, и никакого торжества. Надо сначала начать движение. И надо выбросить подальше этот пресловутый фиточай. Иначе мало ли, до чего он может дочаить, фиточай. Мало ли, какие правды он выведает.
 Фиточай!
  Система проста:  запрос – ответ. Идентификатор результата.  Анализ результата.
  Убираем все явные несопоставления. Начинаем фильтровать. Остается миллиона половина. Тоже ничего - количество голов. И – погнали. Начинаем массовый опрос контроллеров.
 Скажи мне, стекло!
 О, ответь!
 X-1, X-2,X-3,X-4, и даже всякие древние пентиумы….
 Более точечно. Более детально. Богатых не трогаем. С ними особый разговор будет. Иначе, мало ли, как они отреагируют на неожиданное усиление головной боли, ночные кошмары, потусторонние голоса (как будто в каком-то отделе беседа ведется). Какой-нибудь великий князь Абрамович может и вместе с костным мозгом съесть за такие пироги.
  Ну и ладно. Я пьян. Мне все равно. Пусть там - что хотят - выдумывают. Оставим фиточай здесь. Нет. Подумают, что бомба. Потом видеозапись подтвердит, что это я оставил. Нет, а вдруг я забыл. Нет, а вдруг – специально?  Вот ведь дилемма. А что интуиция говорит?
    Ничего не говорит.
    Ладно.
    Тишина  - тоже ответ.
     Я закрыл глаза, чтобы поспать. Ехать – час. Включу будильник. Тем более…..
    -Он снова с нами!
    Я вздрогнул. Вот черт! Где же я дал слабину? Откуда оно выскочило? Теперь уж и в руки себя не взять. Я недооценил вино. Пойло! Вот теперь они побежали – все виды роликов. Конечно, можно и не смотреть. Это я знаю. Но куда ж не смотреть. Мне удалось гасить рекламу некоторое время, но теперь все вернулось. Оно напало на меня – вся эта масса ненужного мира, вся – одним разом.
   -1799! Рождение. 1837 – уход от нас! 2099! Возвращение! За 200 лет – ни одного поэта! Ни одной рифмы! Россия жила без поэзии! Только он! Вся Россия всем обязана только ему!
    Я влез в карман и там пощелкал джойстиком. Включил эротический канал. Так. Атеро-гомики. К чему мне все это? Конечно, программы переключаются с помощью нейроволокон – мысленно, но иногда это не срабатывает. Некоторые вшивают джойстики в ладони, что тоже вариант. Но старый добрый манипулятор, он  - большой помощник при переутомлении.
   Next.
   Еще раз гомики.
    Next.
     Так, кажется, тут каналов 15-20 одни гомики идут. Ну да, верно. Традиционный секс мало, кого сейчас привлекает. Хотя и лицензия здесь тоже нужна.  Ибо в России официально гомосексуализм не приветствуется. Но у некоторых лицензия от рождения. И это – парадокс. Это если твоими родителями были лица одного пола. Тут все нормально. Если же ты по жизни вдруг передумал, то уж бери и плати. Впрочем, мне то что? Я как-то вот не моден. Хотя, что есть мода? Мода духа – вот что важно.
 -Правда Руси вернется! Итак! В-о-о-о-о-о-о-о-о-озвращение, иу-у-у-у-у! Пу-у-у-у-у-шкиннннннн!
  Ага, и здесь. Сейчас они начнут крутить шоу «Секс с Пушкиным», типа – кого из дам княжеского рода он выберет, когда воскреснет.
  Так, пошли лесбийские каналы. И я все никак не могу понять – я каждый раз их отсортировываю, и они все равно меняют свой порядок, завлекая в какие-то немыслимые дебри. Но что мне там делать?
   Ладно. Реклама закончилась, попытаемся поспать.

 -А ты смотришь рекламу? – спросил меня как-то Федя, тренер по тикетингу.
 -Эт ты о чем? – я стоял и курил, а Федя реагировал на это так, будто я не курю, а сношаюсь с чем-нибудь вроде птицы или рыбы, а  он-де такой вот пример знания, морали и прочего.
  Я сделал вид, что не понял. А он соотнес это так: он – такой вот врач с какой-то палочкой, которой в рану тыкают, а я – глупый подопытный. Хотя он мог бы предположить, что я все понимаю, просто делаю вид, так, из жалости или безразличия.
  -Так, так, - сказал он, - давай поговорим, Сашь.
-Да, - согласился я.
-Вот мне кажется, ты как-то улыбаешься, когда о серьезных вещах говоришь. Я не могу понять. И в голосе какой-то призвук присутствует. Какой-то как будто чмокающий призвук.
-А я знаю, - ответил я.
-На счет призвука?
-Угу.
-Ну-к, расскажи.
-Да просто. У меня раньше друг был, и он так говорил. Ну, ты знаешь, когда люди много общаются, они опыляются.
-Опыляются? Что ты имеешь в виду?
-Да ничего.
-А вы…
-Что…
-Насколько вы были близки?
-Гм.… Нет, Федь, ты не правильно понял.
-Нет, правильно. Тесные отношения с симпатией. Вы в школе были друзья?
-Да.
-А сейчас?
-Не знаю. Оно как-то так разошлось.
-Сашь, а сколько тебе лет.
-35.
-Как ты считаешь, у тебя впереди будут новые свершения?
-Свершения? Я особо и не думал.
-Но вот скажи серьезно. Ты мечтаешь достичь высот тикетирования?
-Ну, разве я – не профессионал?
-Я не оспариваю. Но я хорошо знаю, куда тебе расти.
-Да.
-Так смотри! На счет рекламы.
 Вот что мне не нравится в этой компании, это постоянная приставка «смотри!». Это некое вступительное копье, которое тотчас бьет тебе в мозг в начале любого разговора.
 Смотри!
  Нет, я что – я работаю достаточно спустя рукава. Самих тикетов мало. Ну и, впрочем, это не главное. Но Федя настойчив в своих усилиях натренировать меня до невозможного уровня.
 -Смотри!
 И вместо аллё:
 -Смотри!
 И вместо привета:
 -Смотри!
 И тут бы – еще раз. А вместо этого:
 
-2099! Он снова с нами!
 Я мысленно отвернулся. Нет никаких сил. День достаточно насыщен. Так, когда будет это оживление? Послезавтра? Завтра, может? Нет, наверно, не попаду. Оживят без меня. Впрочем, я уже и забыл, когда я был в последний раз на публичном мероприятии. Это Таня…. Хотя, узнаю. Может быть, и сходим. Как там у Тани, будут дела? Мало ли, как там у нас народ будет в офисе настроен.
   Включим экраны.
  Все ж экраны лучше внутреннего просмотра. Кто б чего ни говорил. Надо сегодня на Веданте обсудить это дело. Хотя не знаю. Сейчас Таню куда-нибудь понесет. Понесет. DSA. Да, новые технологии. Новый секс. Секс с Пушкиным. Представляю, что будет в будущем. Включаем терминал, покупаем себе новый секс, и вот, из некоего облака, перед вами появляется любой объект вожделения. И это будет, наверное, самое большое достижение цивилизации всех эпох. Ибо о чем еще думать человеку? Голод мы победили? Нет. Да. То есть, нет. В Африке, там положено голодать. Там всегда будут голодать. А люди, что едят дешевые продукты – разве о них кто-то вспоминает? Но они есть, эти продукты. Хотя продукты сейчас не бывают дешевыми. Это не серьезно – дешевые продукты. Дешевыми могут быть какие-нибудь чипы, какие-нибудь канцелярские принадлежности, фотоаппараты, носки, в конце концов.
   Так что секс – это первое.
    И мы придем к этому.
    И лучшим будет исключительно московский секс.
     Я выскочил на станции П.
    Я немного поспал. Пока рекламы не было, можно было жить, но потом потянулась длинная череда бесполезняка.
  Зевал. Молча. Впрочем, все вокруг и зевали, и молчали.
    В голове все так же пробегали непонятно какие мухи. Анклиарест. Говорят, что все слова с таким суффиксом – американского происхождения, и их специально заслали в наши края.
  Края…
 Ладно.
  Пойдем.
  Человек в человеке - не один. Их много в одном – человеков. Они чего-то там спорят, чего-то у них и так, и эдак. Много-много человеков…
  Много-много человеков…..
   Когда человек умирает, все эти внутренние сообщества распадаются, разбегаются, и угасающее сознание видит их в виде череды существ.  Учеными установлено, что момент физической смерти не столь однозначен.
  Поднявшись на эскалаторе наверх, я, мысленно закурил. Я бы закурил и физически, но теперь за этим очень сильно следят. Если ты едешь на машине в водительском кресле – то можно года три за курение схлопотать. Если ты пассажир…
  Лицензий на курение достаточно много.
  Курение в автомобиле, верно.
  Курение дома.
  Курение в офисе.
  Курение в туалете.
  Курение в курительных кабинках.
  Курение на круизном лайнере.
  Курение в курительных комнатах кафе.
  Курение на площадке для курения.
  Курение в общественной бане.
  Курение на фабрике по производству табака.
  Курение в барокамере авиалайнера  (очень, кстати, дорого. И вход – купюру надо в щель совать. Счет не подходит. Онли кэш).
  При этом, курят почти все. Во всяком случае, особенного снижения курильщиков не наметилось. В табачных компаниях работать все так же выгодно. Взять вот Юру Мостина. Это у которого андер-ворк-мэн - Элоиза Брежнева. (вумен, правда, должно быть. Но что я тут сделаю?) Так вот, это же я думаю, что я много получаю. (Деньги – это бог, you see). А он, Юра, он гораздо круче, Юра. Просто менеджер. Но не такой, конечно, как тот, что бегает, канадские ножики продает.
  Канадские ножики начали продавать более 100 лет назад. Недавно вышла книга «История продажи канадских ножиков», мифы и реальность. Я видел в магазине и даже полистал превью. Ну и не то, чтобы ничего особенного, но некогда читать. Учеными же уже давно установлено, что технология моментальных знаний – она приводит к некоему пассивному обладанию предметом, энергетически же человек не может прочувствовать то, чем владеет. Попросту говоря – купил ты себя прошивку. Например, это – поэтическое искусство. Вместе с прошивкой тебе выдали начальную лицензию. Согласно лицензии, ты – поэт. Если ты придешь на официальные конференции, никто не будет гнать тебя с криками «иван, вернись в рязань!» Ну вот, начинаешь ты сочинять. Очень даже часто. Одно стихотворение в месяц. Нет, это редко. Одно стихотворение в неделю. Так получше. Но вот всё хорошо. Всё прекрасно. Но вот смотришь свой рейтинг в официальном топе русских поэтов, а ты – на 2000-месте (и это – сплошь всё люди, которые имеют поэтическую лицензию). И всё стараешься ты, стараешься, а Пушкин недосягаем. Но речь о чем? А вот о том – ученые уже обнаружили, что прошивки в стекле вызывают неизвестные даунические симптомы, а это страшно. Ведь дорогие прошивки – это всё люди то высокие, власть имущие, нация богатых и красивых. Что, если это – общая тенденция, и они уже сейчас даунеют не на шутку?
  Чёрт, ведь так в один прекрасный день наступит даунический коллапс!
  Простите, пару слов о Юре Мостина. Недавно его показали в передаче «Вечер встречи», а полгода назад его приглашали к нам в офис, просто так, чтобы все могли отрезать кусочки одежды Юры Мостина. Было сказано – человек, который сколотил на продаже канадских ножиков состояние. Торгует и сейчас. То есть, ходит с чемоданом по станциям метро, прямо там людям предлагает, продаёт.
-Юра, вы гений, - говорили ему.
-Давайте лучше пить! – отвечал он
-Юра, а вы пьете?
-Да! Да!
-А курите?
-Да!
-А у вас есть лицензия!
-Да!  Слушайте чо! Недавно я пересёк кремлевскую линию и продал чемодан ножиков там.
-И как там?
-О, там другая жизнь. Но территория за кремлевской линией небольшая. Но люди там другие. Вообще, иная планета. А на нижних ярусах….
-Юра, а правда, что они…. Ну…. Они выродились. Они все дегенераты?
-Да, гы-гы-гы, да, точно!
-Шо делается. Шо делается!
-Да. А вы знаете, я продал 70 ножиков дочери Министра Лицензий на блоггирование замкнутых сетей.
-На что…. Ой, - у нас есть уборщица, Валерьевна, она просто в ужасе была, - что же? Зачем ей столько ножей?
-Она играет в ножички, ги-ги-ги, - засмеялся Юра Мостин, - на песочке. Бросает такая, и круг на сегменты делит. И радуется.
  Мне снова в голову лезет Веданта_S. Это такой вечный наркотик. Юру б Мостина туда. Он душевный. Да, это идея. Я думаю, его полюбят и станут покупать ножички канадские.
 100 лет торговли канадскими ножиками с рук!
 110 лет сетевого маркетинга в России!
  О наркотиках: говорят, что через миры идет анонимный инжектинг. Что это именно за инжектинг, никто до точности не знает. Говорят, что это можно потрогать. Но как – никто ничего не знает. Может быть, впрыск происходит через провода? Да, вполне возможно. Индустрия проводов сейчас просто замечательна. Но к проводам мы подключаемся крайне редко.
  Вот в чем вопрос.
   Каким же тогда способом производить инжектинг? Вот если мне в голову необходимо что-то срочно влить, и при этом я не должен об этом знать. 
Небо было бледным, с огромными огоньками. Рекламные экраны, транслировавшие изображения специально для Московии, светлили скромнее обычного. Зато на центральном виднелся портрет Александра Сергеевича.
 «Уже скоро!» - сообщили титры.
  Боковым зрением я отметил, что кто-то курит.  Этого еще не хватало.
 Вечер был спокойно-затянутым. Вино меня немного охлаждало. Когда выпьешь чего-нибудь покрепче, наоборот – есть бодряк.
  «Мир, спорт, Россия – наш добрый мир! Мир, полный любви и заботы! Мы возвращаем наше все!».
 «Рос-с-с-с-сс-с-ия, эх, до-бб-рот-ттт-а!»
 Худрайзинг, кстати, жуткий спорщик, как-то затеял длинный, многокомментируемый спич, о том, что, не будь Пушкина, поэзия бы сохранилась и до наших дней. Мол, сам Пушкин-то и не виноват, что его к лику святых причислили, но вот «пушкинистов бы самих я искоренил, как расу».
 Да, возможно.
  Я не поэт, не знаю. Со слов Худрайзинга, поэты, лучше, чем Пушкин, появляются с завидной частотой, мир настроен так (именно настроен, точно электродудка), что им суждено остаться игроками в сетевой карманный бильярд. И почему бы, например, не запустить экспедицию во все литературные миры и не выяснить, что ныне по чем. Но это глупо. На поэзию сейчас есть лицензия. Ее покупают только детям богатых, и потому – только они могут быть поэтами, песенниками там, и прочим. Они-то как раз книги и выпускают. И с писателями так.  Хотя и нах. Тоже – рудиментарный сетевой  эпитет.
  -Ты думаешь, у меня есть лицензия, чтобы быть писателем? – спросил Худрайзинг.
-А я чо? – спросил я. – Чо ты у меня спрашиваешь? – спросил я. -  Я так…. Ну, мнение у меня какое-то есть. Но оно вряд ли тебя удивит.
-Знаю. Да….. Что мне ждать от тебя, друг. Обезьяна понимает тебя, когда ты даёшь ей банан. Но ты не обижайся, это к слову.
-Нет, но ты же  никогда не говорил, что тебя волнует этот вопрос. Откуда мне знать? Я же думаю, тебе не 16 лет, чтобы у тебя был шанс получить бюджетную лицензию и пытаться претворить свои иллюзии в жизнь.
-Должно быть, нет.
-Ну.
-Нет, Chen, ну ты сам посуди. А если я талантлив и без лицензии?
-Как это?
-Ну что, я не могу быть талантливым от природы? Ты как будто не понимаешь. Вроде бы умный человек. Ты же должен понимать, о чем я говорю. Раньше же не было стёкол! Проснись, Chen, раньше не было стёкол! У Пушкина не было контроллера, вшитого в мозг! Как он, по-твоему, писал? Он покупал лицензию? У него было разрешение? Эй.
 -Откуда мне знать?  - ответил я.
Нет, мысли у меня были, но настроение говорить – это совсем другое. Иногда лучше отбрасываться словами.
-А у тебя есть лицензия на вопросы? – спросил он.
-Чего?
-А лицензия на незнание?
-А?
-Ладно. Не парься, Амиго. Мы же с тобой не какая-нибудь неотесанная рязанщина. Это Мег, вона, поди, крестьянин. Господин ему иногда доступ открывает. И вот выходит он там из господского поместья иногда и чешет всякую пургу. Просто он сексуально зависим.
  -Откуда ты знаешь?
 -Да я не об этом. Я о покупке талантов. Сейчас родители могут наделить ребенка любыми талантами. Для этого нужно правильно прошить контроллер. И ведь уже с рождения известно, кем станет твое чадо. Но такая прошивка стоит таких денег, что позволить ее могут только миллионеры. Вот и получается, что мы живем в мире, где есть разные расы. Одна раса – все мы, а другая – красивые и богатые. Им всё позволено.
 -Ты же говорил, что у тебя тоже прошивки есть.
-Э, брат, это – особый разговор. То другое. Думаешь, я так тебе и ответил.
-А все же.
-У меня все есть. Ты же знаешь. Я не просто так. Если я что-то говорю….
    Но это все чёс. Я тоже могу говорить, что живу в Греции, и у меня все есть. На деле же, это размежевание. Но ни я, ни кто-либо другой, не способны  на это повлиять. Поэтому, не будем ломать голову.
 В мире очень много вещей, которые мы не способны победить. Но это ни о чем не говорит. Ровным счетом – ни о чем. Сто лет назад, двести, триста – все было то же самое. Люди не придумывают ничего иррационального. Ну и потом – еда. Отдых. Товары. Новые электронные системы. Электронные игры.
Поход в ледовые дворцы! Будем кататься!
Поход в электронные цирки!
Сексуальные залы!
 Изобретен новый алкоголь. Пока на него нет лицензии, стоит он немного дороже, но зато его можно покупать в любое время, и, если тебя остановит наряд в час ночи и спросит – что у вас в сумке и есть ли у вас лицензия на то, что у вас в сумке, ему ни к чему будет прицепиться.
 В основе нового алкоголя – вовсе не алкоголь, и запаха у него почти нет. Но, ради соблюдения некой культуры, традиций – создатели пошли на такой шаг – если ты совсем уж напьешься, от тебя будет немного пахнуть.
 Характерная особенность нового алкоголя – если выпил немного – тебе хорошо. Если выпил больше – ты немного пьян. Если выпил еще больше – ты трезвеешь.
 Здорово, верно? Больше нормы напиться нельзя.
 Депутаты пока никаких дискуссий по поводу этого товара не вели, как не говорили и о бездымных сигаретах, на которые также не нужна лицензия – кури себе сколько хочешь (правда дорого).


  «Ты – тоже!» - прокричал баннер в небе.

  Так,  захотелось закурить.
А еще больше – посмотреть в глаза тому, кто только что курил рядом со мной. И ведь не страшно ему! Любому в толпе достаточно сейчас нажать на клавишу вызова. Да, и наверняка так и случится. Ведь все мы – добропорядочные граждане. Мы должны.
  И мы все - как сказать умнее…. Это все от Веданты. Там постоянно надо изрекать из себя некие сентенции. Виноград, например. На одной грозди. Если одна из бубок стала квадратной, нужно тотчас сообщить в центральную нервную систему винограда.
 «…и Пушкин с тобой!» - заканчивала реклама. – «Посети торговый центр «Тата» вместе с Пушкиным. Не будь аутпутом! Возьми коньки, прокатись, стань круче на два порядка! Получи стильный значок «Я катался на коньяках в Тате» до 25 июля! Сделай покупки! Не обломайся, не лохуй! Будь как тот парень! Глотни энергии!»
  Я поймал себя на мысли, что не могу оторваться. Вот сейчас я взлечу. И flying high/so high, so high. Беспринципно тянет в высоту. Туда. Вот так появились птицы. Это когда птиц еще не было. От рекламы, значит. Вот сейчас взмою ближе к баннерам.
 Я думаю, люди еще не всё в себе открыли. Возможно, скоро появится психическая  зависимость «человек баннерный», потом – болезнь. Людям будет казаться, что они – орлы, они должны взорлеть. К баннерам! Вверх!
  «Новое игровое навсегда в Media-Nasos!»
 -Курить, - сказало мне подсознание.
 Вот. Может быть, это и есть сигнал.  Именно подобные символьные прокачки существовали с давних пор. Но это раньше было модно: deus est machine. А теперь надо просто тупо покупать и кататься на коньках. Если же ты купишь себе право быть звездой….
 Впрочем, и за деньги ты не станешь сейчас звездой.
   «В Media-Nasos – новый боевой образ. Спецназ против Юрия Дэна. Пройдите по пути отважных бойцов. Вы можете заново уничтожить террориста номер 1, а также – по желанию выбрать способ уничтожения.
  Хотите оторвать руки?
  Хотите вырезать желудок?
 Вынуть сердце собственными руками?
 Кровавые руки... Высосите глаз! Высосите глаз! Кровавый рот!
  Вперед! Media-Nasos ждет вас. Приходите всей семьей. Оставайтесь на неделю. Здесь, к вашим услугам, всё то, что делают звезды! Пройдите их путем! Звезды в цирке! Звезды на чемпионате мира по футболу! Звёзды на Луне. Звёзды на Марсе. В постели со звездой. В одной плавательной маске со звездой. Едим одной ложкой со звездой! Итак! Итак! Бонус! И-и-и-и-и-и-и-и-так!»
   Я понял, что курю.
   Курю!
  Что заставило меня закурить? Я сделал этот сам, автоматически, не задумываясь о том, что у меня нет лицензии на курение где попало, что мой Московный статус  - ниже чистой двойки, что мне нельзя светиться, что это вообще против всех правил. Зачем я это делаю, кто скажет?
  Худрайзинг много иронизировал пол этому поводу:
  -Вот это излишество! Место футболистов на поле заняли звезды эстрады!
-Но они же купили таланты, - возразил я.
-Не пойму. С чем ты не согласен?
-Да ни с чем. Сейчас – новое время.
-Да. Но умение не заменишь деньгами!
-Мне кажется…..
-Ну 0:8  и 0:9, оно как тебе?
-Просто Греция и Египет были сильнее!
-!!! – ты потерялся.
Худрайзинг любит выставлять себя под разными углами. Но на то она и Веданта – в ней каждый – герой.   Но, если честно, ведь всем нравиться, когда повсюду – звезды. Ну, и если подумать…
   …Курю!
  Если подумать – ты родился уже звездой. Родители твои – популярные и богатые люди. Чем же тебе заниматься в свободное время? Правильно! Покупаем талант футболиста, идем играть. Покупаем талант боксера – идем биться с другими звездами.
   Звезды!
  Тут я понял, что передо мной стоит какой-то электронный коммивояжер, а вокруг уже что-то началось. И что же может быть, кроме как мое курение? Вот только почему так шумно? В прошлый раз какая тетечка обнаружила, что в вагоне едет человек без московской регистрации и крича «уберите от меня Ваню!» вызвала милицию. Но вот…
  -Итак! – взвопил робот.
  -Черт! Чего тебе надо?
  У меня хорошая реакция – как физически, так и умственно. Не стоит думать, что одно может обитать вдали от другого. Это утопия. Если в тебя чем-то бросили, нужно суметь увернуться. Еще лучше – суметь отпрыгнуть, как кошка.
 -Итак…
 И что-то щелкнуло, пытаясь поразить меня разрядом. Но еще раньше было это: я услышал запрос. Это он, это металлический ящик с ногами – он был вроде двуглавого орла. С одной стороны, он спрашивал, с другой – пытался остановить меня таким вот детским образом.
  Я мгновенно очутился в ближайшем магазине. Осмотрелся – пробежался по залам. Действовать надо быстро. Надо же. Так глупо спалиться на курении. Что же это со мной случилось? Нет, конечно, все знают, что такое бывает. Каждый человек может вдруг расслабиться и потеряться. Это каждому известно. Человек – не машина, может дать слабину.
   Вот здесь мы просто купим куртку и очки. Одна минута. Через дорогу. Так. Я остановился. Улица была полна  народу – сотни, тысячи лиц, освещенных разноцветными огнями рекламы. Как определить среди этой толпы, кто тут мент? Одно дело, если он в форме. Другое…
    На самом деле, я знаю, как валить. Это кто-нибудь другой не знает. А я знаю. Здесь нужна чистая незапятнанная цивилизацией природа. Да, ведь. В этом я чистый натурал. Смешаться с толпой? Это если тебя не запеленговали. В обратном случае, по идее, у тебя нет шансов. Но здесь приходит на помощь нечто иное, чему, может быть, и нет объяснения.
   Я пошел с левого края тротуара. Осторожно, но не медленно. Нужно идти строго за спиной. Спокойно, не вызывая лишних подозрений. Те места, что с виду могут показаться спасительными, есть бутафория и конфетти. В нашем в мире все хорошо расписано. Здесь нет индивидуального спокойствия, за тем редким исключением, когда ты это спокойствие купил сам.
   Не купил я – купит кто-нибудь другой. Так надо.
   Идем след в след, дышим в затылок. Да, надо прислушаться, как он дышит. А какой-нибудь из экс-деятелей сказал бы «оно дышит», и лет двадцать назад, во времена всплеска альтернативной музыки, это бы наверняка прокатило. Я не знаю, как там на западе. Говорят, что там тоже ничего нет. Ровным счетом ничего. Одна голая коммерция. Ну, а что касается…..
   Так, кажется, это они. Было бы наивно полагать, чтобы несанкционированное курение в общественном месте осталось бы незамеченным.
   -П-и-и-и-им.
   Вот черт. Звонок. Вот это может сыграть как на руку, так и против, все зависит от моей готовности.
  Подсознание не всегда партнер. Это надо понимать очень четко, ответственно. Если ты ответственен только перед самим собой, это тоже важно. Ты почти собака.
   Это есть эгопротекция. Ты работаешь на себя. И вовсе не ради того, чтобы потешить свое дурацкое самолюбие. Это другое.  Так появляется личность.
  Так.
-Так, так, так, так, так, так, - услышал я поодаль.
 Ага. Это их стиль.
 -Алло, алло, - почти прокричала Таня.
-Да, - ответил я как можно более спокойно.
-Я не вижу, где ты.
-Ты и не должна видеть.
-Ой ой ой, ну прямо, шпионские игры.
-Как ты там?
-А?
-Чо, слышно плохо?
-Нет.
-А чего акаешь?
-А?
-Тань, ну ты же знаешь, я не люблю, когда акают.
 -Ой, Сашь, ну чо ты там, а? Нервничаешь, что ли? Что я тебе сделала?
-Да ничо. Я так.
-Ты скоро?
-Может быть – да, может быть – нет.
-Это у тебя фраза дежурная?
-Нет. Это правда.
-Ох ты. Слушай…..
-Тань, я не шучу.
  Таня знает. И правильно. У меня не должно быть слабых мест. Если я так говорю, то говорю для чего-то.  Готовиться можно к чему угодно. Нет, Листа на руках у меня нет. И следы они не найдут. А вот если ты исчезнешь (я, то есть), то и моих следов могут не найти.
   Мы живем в абсолютном мире, между прочим.
   Мы можем совершенно абсолютно куда-нибудь деться. Нет, это не регламентировано. Но так должно быть. Я ж не могу утверждать, что моя постиндустриальная вера несет добро. Нет, вовсе не так.
 Мы все хорошо знаем, что люди время от времени исчезают, и что потом их обнаруживают в поместьях в глубоких рязанях, но ничего уже не сделать. В принципе, это узаконенное рабство. При чем, из него не вылезти – у тебя другое имя, другая фамилия,  и всё это прекрасно прописано в электронном паспорте. Кому какое дело, что ты кричишь – Я – Иванов. А в паспорте написано, что ты – Петров. Кричи, что хоть Сидоров, никто не услышит. А всё началось с того, что ты очень устал, ты шёл как робот, почти сбивая прохожих и тебе не было ни до чего дела. Потом ты сел на бордюр и закурил. Было 19:00. У тебя мало того, что лицензия на с 16 до 18, плюс к этому, ты закурил в том районе, где вообще не курят.
  И вот тебя вяжут и куда-то везут. Тебе страшно. Тебе тут же начинают предъявлять целый ряд каких-то ужасных вещей, и ты понимаешь, что это конец. Ты и так платишь за 5 кредитов, денег не остается, приходится покупать самую дешевую пищу, и ты несешь ее домой в черной сумке, чтобы никто не узнал, что ты  ешь дешевую пищу, и не смеялся в лицо, а тут такое…
 -Ладно, - говорят тебе, - давай решим полюбовно. Подпиши вот это.
 Ну ты же привык, что ты живешь в абсолютном мире, в абсолютное время. И тут всё теряется. И утром ты оказываешься в полях.
-Слищищь, - говорит тебе такой важный хозяин, нос – как у грача, очи черные, важный, толстый, - иван, начнёшь работать здесь. Ты начинаешь сопротивляться, тебе показывают тут же, что значит, что это такое…
 Я остановился, не понимая, к чему мне вся эта каша. Я как будто стоял перед камерой и всё это уже говорил, и я курил, и никто не собирался меня за это гонять, ловить, и вообще, не было никакой лицензии, а может – и стекла.
 -Стоять!
 В-о-о-т. Нет, это не мне крикнули. Но это знак. Надо валить. Валить. Валить.
-Сашь, ты там как? – это Таня.
-Хорошо.
-Хорошо?
-Хорошо.
-Хорошо?
-Хорошо.
  Это тоже знак. Человек живет в мире сложных взаимоотношений. Прежде всего – это он сам .Этого нельзя отрицать. Попробуй, договорись сам с собой.
   Умный человек скажет,  что все остальное – вторично. Ну и хорошо. Пусть – вторично. Но это все для философов. А для всех остальных все кирпичи одинаковы. Вынь один из них из кладки – ничего не будет. Если вынимать сверху – тоже.
   Хотя не – завалится крыша.
   Я осматривался украдкой. Современный мир  - это современная Москва. Даже если вы на северном полюсе – вы все равно в Москве, ибо все камеры России стекаются в одно место, точно реки. Каждый визор анализирует то, что происходит на улице, и это страшно. То есть, страшно то, что я совершил. Но я не дамся в руки мусорам.
  Я НЕ ДАМСЯ В РУКИ МУСОРАМ.
  Это ж сначала будет курение. А потом они вытрясут из меня всю правду, и я уже никогда не увижу света. Думаете, откуда берется в нашем мире половина предметов легкой промышленности. Нет, не угадали, не из Китая.
   Китай уже ушел. Заводы его опустошены. Там победила демократия.
   В шахтах. Верно. Они, все те, кто никогда не увидят света. А я еще хочу пожить.
   Это в сериалах все так мягко и ласково.
   «Менты-песенники».
   «Менты – садовники».
   «Менты – дачники».
   «Менты в отпуске, эх, гул-л-л-яй Россия, любимый сериал…»
   …Все они добрые, веселые ребята, стремящиеся победить на конкурсе современной песни. И вот, в 1000-й серии, они наконец побеждают. Финальная песня. Всем хорошо. Все довольны.
   «Откровение жены мента, ч.12».
  ….Они в жизни были простыми людьми, и серия от серии тянулась в долгих разговорах, приготовлении пищи, поездках в деревню, попытке купить дорогую машину, а жена  - ну она там хотела быть мисс России, и вот она познакомилась с миллионером, и он едва ее не увел.
   А там, ребята, полный набор щипцов, сверл, иголок, электродов, и, если ты в чем-то не хочешь сознаться, то начинаем новый виток познания.
  Так-так-так-так-так-так-так-так-так-так-так-так…
«Мент-стратовариус», 72 серии (Гул-ляй, эх, Рос-сия. Снова – праздник. Снова встреча с добротой).
  Двое подозрительных типов шли за мной. Один  - здоровый, эдакий скотопас-романтик, второй - худой, подсушенный, будто под пиво, чтобы пиво-то пить, а товарищем этим и заедать. Такие вот (я имею в виду – сухие) обычно бьют по челюсти, не раздумывая. Потом – еще и еще. И, если тебя в жизни мало били, то у тебя может сложиться ощущение, что такие вот рыбоподобные типы чего-то еще и могут. Но я скажу – бей первым.
  -Аккуратнее, - вскричала девушка.
 (Я наступил ей на ногу сзади).
  Наступает момент, когда ты понимаешь, что раздумывать уже нельзя. Нужно вынуть из кармана пленку и срочно наклеить на лицо. В случае побега – это твой шанс. В противном же случае у тебя вообще нет шансов.
  Далее – и это их в немалой степени удивит – эх, гуляй, Россия, щедрая душа – керамическое масло. Маленький дезодоратор. Это чтобы микрочастицы не собрать. И, наконец, то, от чего в этом мире оттолкнулись…
   -Когда ты уйдешь туда, все это тебе не потребуется, - говорил Кореец, - теперь же запоминай и мотай на ус. Не вещи управляют тобой, но ты – вещами. Даже если все происходит так, чтобы доказать обратное, все это есть следствие твоего влияния. Взгляды некоторых философов только подтверждают это. Даже если вещи направлены против тебя, они все равно подчинены тебе. Если на тебя летит поезд, и ты прикован к рельсам и наверняка погибнешь, значит, ты сам хочешь этого.
 -Как этому возразить? – ответил я.
 -А ты и не возражай. Наступает момент, когда ты так близко подходишь к истине, что каждая клетка твоего мозга распухает, и внутри нее начинают распускаться световые растения. С каждым шагом ты все ближе к истине. Это особенный период. Здесь ты начинаешь понимать, что тебе никогда не умереть, и что не будет никакой промежуточный фазы. Ты просто готов к тому, чтобы начать свой бег. И так – на старт… Ты когда-нибудь придешь к этому. Возможно, что – не в этой жизни. Но это не так уж важно. Ускорить это процесс возможно. Но это сложнее, чем вязать покрывало из молекул с помощью спиц…..
  Впереди горел, фосфорицировал какой-то супермаркет. Ведь хорошо замечено, что магазинов в Москве больше, чем людей. Но вот бы не в этот раз….
  Я приостановился. Все сделано. Нужно ….
  Такси?
 Я поднял руку. Вызывать через коммуникатор убийственно. Они и так сканируют каждый миллиметр сетки.
   Тут-то он и появился впереди меня. Худой. На счет рыбоподобности – это уже некий кусок акмеизма. У сушеной рыбы другой же образ. Транс-драйд. А хорошо ли он дерется, или же профессионально пользуется каким-нибудь отключающим баллончиком – это уже дело десятое. К этой стадии погони лучше не подступать. Просто бить первым. Под дых. Как сейчас.
 -Ча!
  И худой сыпется ровно и сухо, и даже в процессе падения его немного относит ветер. Я даже не исключаю, что все это было просто так – и он не имел ко мне никакого отношения. Мы просто сошлись на встречных курсах. А вот второй – это уже нечто более спортивное. Здесь не должно быть вопросов.
   Это не драка. Это просто умение кидать предметы. В данном случае – ладонь. А вот и такси!
 -Куда?
 -Сухари!
  Я уже заранее прикинул, что надо добежать до Сухарей и там, поменяв тачку, взять курс на Магнитовокзал, где в этот час полным полно чужеродных элементов. Таня должна была правильно понять мой сигнал. Пусть расслабится. Купит вина. Щедрая душа. Доброта. Побольше передач. Побольше музыки. Хорошие синие таблетки, чтобы заснуть после рёва в ушах. Эх, менты-скалолазы, новые серии!
   Почему же не затеряться на время в толпе иванов? Ведь они, немосквичи, каким-то образом умудряются работать в Московии без визы. Их никто сюда не звал. Они засоряют этот прекрасный и древний город.  Но ведь кто-то должен работать за дешево. Это точно. Потому... Потому-потому.
    Я же не пойду на стройку? Мыть посуду. Чистить обувь. Ухаживать за собачками. Быть швейцаром в одном из домов в квартале для богатых кошек. Все это нормально. А потому,  на это закрываются глаза. И вот теперь мне в пору этим воспользоваться.
   -Чо-то шухер как будто какой-то был? – осведомился таксист.
  -Да-а-а, - я махнул рукой, - чо, как оно? Как сам, брат?
-Да что там, брат. Когда как.
-А-а-а.
-А ты….
-Да я чо. Работа – не волк, в лес не убежит.
-И то верно. А сам?
-Чо?
-Местный?
-Кто сейчас в Москве местный? Пойди сейчас, найди местного.
-И как, не трамбуют?
-Чего ж? Каждое утро мусор приходит, и я ему отстегиваю.
-Ясно.
-А ты?
-А я – так.
-Ну – понятно. Все – так.
-Понятно.
  В принципе, надо было сказать Тане, чтобы она взяла какой-нибудь аттракшен на ночь. Секса все ж мало.
 Секс.
 Щедрый секс. Много щедрого секса.
 Надо уметь релаксироваться, гиперрелаксироваться, просто пузыриться в расслаблениях, ибо хрен же его знает, что сейчас будет.
 Однажды, пять лет назад, нас пригласили на ток-шоу «Щедрый секс».  Народ туда приходил ограниченно, и мы были рады, что случайно выиграли приглашение. В самом центре Москвы стояла какая-та электронная фиговина и радостно раздавала билеты. Каждый сотый билет был выигрышный, но каждый первый давал право на скидку в торговом центре «У-упс!», который к тому времени только открыли. Ну, мы тотчас отправились в «У-упс», пошли там на каток, потом – в бассейн, потом полетали с помощью магнитных поясов на аттракционах по антигравитации, потом пошли затариваться. Таня купила модную маечку «Наши». Потом ей подарили к этой маечке модный полотенец «Отдыхаю сам», потом мы зашли в отдел оптовой покупке баллов, а в магазине канцтоваров «Ковров» разыгрывались множители баллов, и мы купили Х4, и уже оттуда не хотелось уходить, хотя почти все вещи были нам вообще не нужны. А мы были как безумные, покупали, покупали…. Я тоже поддался, я был счастлив, я даже спросил себя:
 -Ну что я так счастлив? Неужели от этих всех товаров? Что это со мной? Я просто свечусь. Это день моей жизни!
 Прямо там же, в «Коврове» мы и пообедали, а потом там оказалось, что в «Коврове» даёт автографы Сонни Поликарпов. И вот, где он нам не расписался. Потом даже у Тани на ляжке расписался.
 Потом мы пошли на «Щедрый секс». Прошло два дня. Эйфория не проходила. Часть зрителей, как и положено, сидело в зале, а другую часть отправили по кабинкам, дали какие-то усиливающие (разрешенные Минздравом) таблетки, они занимались сексом и также участвовали в передаче. Мы с Таней попали в кабинку, и что-то так нам было хорошо, как никогда. Нас показали на экране, правда, с рябью на лице, чтобы никто не определил, что это мы.
 -Вам хорошо? – спросил ведущий.
 -Хорошо, - ответила Таня.
 Мы даже поговорили, но потом это из передачи вырезали. А копию Таня хранила, и это «хорошо» пересматривала в течение двух лет, но потом оно как будто надоело. Сейчас я даже не знаю, где эта запись.
 Что еще рассказать про  «Щедрый секс»? А и ничего больше.
 …Магнитопоезда принято закупать в Германии.
Я, правда, лично сам с этим не встречался, не касался.
 Это такой есть Виталик Сурков, он то ли родственник, то ли нет, то ли еще фиг знает кто (это именно его слова я уже несколько раз приводил). Я его один раз в год вижу, и мне этого хватает. Он какой-то техникой занимается. Ему все не нравится. Это есть такой тип, такое свойство, которое само по себе самодостаточно, а потому – идеально.
   Очень многое ему не нравится – работа – сволочь, работники – сволочь, руководство – сволочь, но это так всегда. Виталик – он человек такого типа. Вообще, у Виталика многое, что  - сволочь.
  Например, растет дерево как-то не так – сволочь. Комар летает – сволочь. Сам для себя – тоже сволочь. Машина едет – сволочь. Еда – сволочь. Домашние животные (если есть на них лицензия – сволочь).
      Наверное, если отмотать годы назад, века назад, то такой человек подобного типажа ни на грамм не будет отличаться от Виталика.
  -А наши, суки, чо делают? Сколько делают, все делать не научатся. Новый вагон получим, надо у него климат-контроль погонять, чтобы из него вонь вышла! А так, воняет первую неделю, как сортире!
  Виталик-то Виталиком, а я, вот, я полулежу в сидении магнитопоезда, и меня ничего не волнует.
 Я делаю вид. Это – техника мысли. Если к моим эмоциям будет цепляться сигнал-опрос, просто так меня не взять. Ищите, ищите. Я еду. Я еду в никуда, в моей голове нет следов недавней встречи с сотрудниками органов.
 Представляю – сейчас по всем радиоканалам идёт подача – внимания, нападение на сотрудников органов внутренних дел! Внимание! Личность преступника не установлена!  На записи с камеры наблюдения не просматривается лицо! Тотчас после нападения преступник скрылся в толпе гастарбайтеров.
 Внимание! Поиск микрочастиц! Поиск микрочастиц! Преступник особо опасен! Сержант такой-то и рядовой такой-то заинтересовались курящим в неположенном месте. При попытке просканировать электронный паспорт преступник напал первым.
 Внимание!
 Я почему-то точно знал, что никто ничего не отсканировал, и я ехал в этой скоростной стреле навстречу пустоте – на том конце никто меня не ждал, и это был самый лучший манёвр для отхода. Завтра я вернусь в Москву другим путём, спокойно съезжу в офис, и на том этот инцидент будет забыт.
 Хорошо бы так.
 В вагоне было полным полно экранов, и все они транслировали какой-то муторный сериал.
   Что бы сказал об этом Виталик:
 -Жрут сколько, ты посмотри – сколько!
 Это по инфо-каналам, по телевидению, вы не увидите ничего подобного. «Менты-романтики», «мент-стратовариус», «менты-любовники»…. Впрочем, я об этом уже говорил. А всякий нормальный, повторюсь, нормальный человек, любой фанат всех этих сериалов, будет рассуждать одно и то же.
   Как и Виталик.
  -Еду, сука, нет никого на автобане. На спидометре, 400, для кого это, Сашь? Вот у тебя машины нет, ты и не знаешь. А когда 500? Все равно, ограничение скорости – 120. И куда я на  этой скорости доеду? А еще на обычных трассах, на них, же, нахрен, уже 150 лет. Как ограничение скорости в 90 км/час, а у меня машина может ехать 650. Вот для кого это?
 -Езжай, в Европе покатайся, - говорю я.
 -Я не хочу в Европе жить. Да у меня и лицензии нет на посещение Европы.
 -Ну да.
-А у тебя есть?
 -Откуда же?
 -Ты же – тикет мен, нафиг.
 -Вот тебе и нафиг.
-Ну и ладно. Смотрю, выкатывается из кустов колобок. Жирный и красный, жиртрест натуральный. И я думаю – это ж сколько надо есть, чтобы таким жирным быть. Палочкой машет. Так-так-так-так-так-так-так-так-так-так-так… Виталий Петрович... Сам знаешь, штрафы сейчас такие, что можно один раз за руль сесть и пешком домой вернуться. Тут второй колобок выкатывается. Еще краснее. Ну что мы будем с вами делать, Виталий Петрович?  Я говорю – а что такого случилось? А он скорость показывает – вон, смотрите, 200. Нехорошо, мол. Нехорошо. А как решить? Нет, ну как же решить? Что же теперь делать? Теперь – продавай машину, чтобы штраф заплатить. Или нет, нет, у тебя, может, денещка есть, а? Ведь хватает же, чтобы бак заправить. У нас же цена на топливо в три раза дороже общемировой. Но хватает же. Так, вот так, вот так вот, Сашь.
 -Ну ладно тебе, Виталик. 120 – самая безопасная скорость на колесном транспорте.
 -Не надо! На аэромобиль у меня нет денег!
 -Возьми в кредит.
 -Тебе бы все поумничать. Все тебе умничать.
   Но не подумайте, что я взял за правило травить разговоры в реале. Хотя и нормальный человек. Видите, сколько типов условий? «Хотя», «но», «однако», «ибо», «хрен там», «хрен на воротник», и все наше сознание – это одно большое условие. А вот внешние факторы – это как раз вторичное.
   Дерево есть.
   Дерева нет.
   Оно вроде как долго есть, дерево. Очень долго, чтобы успеть в этот срок осознать бытие и порадоваться знаниям.  А когда его нет – это всегда. Всегда-отсутствие дерева. Если вы знаете религию Листа, то вам известно и это.
   Так я закрыл глаза и ехал.
   Или вот это:
  Однажды мы пошли в мобайл-ое-феатер. Это – великий предшественник DSA, существо, встроенное в общество.
 -Ты пойдешь к девочкам, а я – к мальчикам , - сказала Таня.
 -А почему не наоборот?
 -Ты хочешь наоборот?
 -Нет. Я просто так сказал.
-Ага. Просто так не бывает.
 -Это у вас, баб, не бывает.
-Чего? Ты что, правда считаешь, что я – баба?
-А что – мужик?
-Так ты себя считаешь мужиком?
-Ну не бабой же.
-Так. Я пошла домой.
-Ну и иди.
-Нет. Пойду. Хочу в кафе. Хочу, хочу…
-А я не хочу. Мы же недавно пообедали.
-Нет. Хочу суши! Хочу бифштекс! Хочу фугу! Хочу съедобный динамометр!
-А знаешь, мне отец говорил: если баба сядет тебе на голову, то пиши – пропало. А потому, никуда мы не пойдем.
-Я…
-Я сказал, Тань…
-Я – свободный человек.
-Тогда ты – свободна.
    Но у нас- нет, не подумайте, у нас все пропланировано, хоть и семья небольшая.  Будто бы неким планированием обработано. Ну и потом, терминами принято баловаться у мальчиков-гуманистов. Я – человек, в общем, достаточно взрослый. Иногда в мое окно стучится самодостаточность.
 Но это так.
 Мы поняли, что пора успокоиться. Тогда рядом, невесть откуда, оказался синий сияющий экран, и там показывали передачу про 6 октября.
  -Как ты думаешь? – спросила Таня.
-Я не думаю.
-Думаешь, у двух человек может быть, все же, более обильный секс, нежели у человека, перед которыми открыты все сексуальные фантазии.
 «…в тот день на орбите Марса была собрана эскадра из шести автоматических кораблей объединенного флота», - сообщал диктор.
    И экран показал некую инсценировку с вкраплениями кадров, антенн, американских флагов. Начался один сплошной клип. Все жутко мигало, и даже я, привыкший к частому просмотру музыкальных программ, долго не мог понять, что же происходит на экране.
  Тут мигание прекратилось.
Появилась лестница, и ведущий, ведущий, и он бежал так, будто ему в зад засадили шило, и он кричал:
 -Итак, итак!
И его показывали со всех сторон.
Он размахивал руками, будто учитель по рукоблудию.
И тотчас – вновь замигало.
-Я читала про это, - сказала Таня.
-Ты читаешь? – спросил я с иронией.
(Вообще, если меня завести, я еще некоторое время наглею и придираюсь к словам).
-Да. Год назад, кажется, на LC-триумф был открыт модуль облегченного чтения, фри, на месяц, и там можно было зачитаться, не читая.
-Ага.
-Итак, итак! – продолжал вопить ведущий.
 Надо сказать, что бегал он очень здорово. Должно быть, он пришел на телевидение из спорта.
 Картинка сменилась. Мы увидели Марс.
«Марс», - констатировал диктор, - «холодная безжизненная планета. Нынешнее население, человек: 0.
Количество автоматических заводов: 30.
Их них работают – 0.
Все заводы законсервированы! Еще недавно считалось, что колонизация Марса сможет принести людям новые возможности и выгоду, однако, очень скоро пришлось отказаться.
  Итак!
  Итак!
  Марс! Красная планета! Загадка или безжизненный мир?
Расстояние от Земли – 50 млн. километров…..
 Во времена Юрий Дэна на Марсе находилось несколько обитаемых поселений, в том числе и “Little Texet”.
   Десять лет назад был принят общемировой закон о демократизации Марса, согласно которому, затраты на изучение планеты несоразмерны с экономической выгодой.
.. И вот здесь, с этой точки, был произведен запуск баллистической ракеты.
 Итак!»
 Ведущий вдруг подпрыгнул и побежал. Его что-то гнало. Что или кто было сзади - не показывали. Он несся, гонимый. Перепрыгнул через какой-то пульт, размахивая руками, поднялся по лестнице, резко остановился и превратился то ли в птицу, то ли в сурдопереводчика:
  « В те дни! В те дни! …корректировал операцией модуль «Билль», отсюда…. Итак!»
 -Как ты думаешь? – спросила Таня.
-Итак! – прокричал ведущий, пробегая по каким-то ступеням, и камера показывала все части его тела, объятые движением, - вот здесь и сейчас мы находимся у дверей командного пункта, где в тот далекий день, двадцать  лет назад, капитан Скотт отдал приказ всем кораблям, всем спутникам, все ракетам на атаку. Да, и не удивляйтесь. Именно такое количество потребовалось воинам демократии, чтобы стереть с лица солнечной системы худшего сына человечества. Но в тот момент Юрий Дэн еще ни о чем не подозревал. Он продолжал свое вещание. Это было страшное, паразитическое излучение, способное проникнуть в любой мозг, и, что самое страшное, оно было направлено туда, в ту маленькую точку, что горит великим огнем на поверхности голубой планеты. Москва! Москва! Итак, Москва!»
  «… не буду усложнять, пытаясь забросать вас дешевыми фразами»,  - лицо Дэна на экране казалось живым и неподдельным, - «когда я говорю о шансах, то я подчеркиваю, то это шансы всех вас. Они могут сказать, что сила противодействует силе. Но какая сила?  Когда установка чипов в ваш мозг станет обязательной, человечество перейдет на новую фазу своего существования. Я не утверждаю, что он, этот новый этап, ознаменует конец. Нет, люди будут жить, не замечая горящих вокруг них костров с еретиками. Их просто не будет. Зато будет много еды, много дешевых развлечений, постоянное ужесточение рабства, но вы ничего этого не заметите. Вы будете радоваться. Работать и радоваться. Но когда этот гнойник лопнет, человечество в миг расстанется со всеми нормами»
 -Прям как ты, - усмехнулась Таня, - помнишь, мы резали мясо, а я резала как-то не так, и ты как начал выступать. Прям вот так и выступал, будто я какая ущербная.
-Чего ж смешного? – спросил я.
-Ну чего? Он же не мой однофамилец?
-Он не однофамилец. Это элиас. Дизфраксинг.
-Я чо, не знаю, что ли?
-Ты прямо как рязаночка какая-нибудь говоришь, - разозлился я.
-Ой. А ты  - прямо мозг от мозга москвич.
-Я родился в Москве.
-Ну и что. И я родилась. Но мои родители не были москвичами. А значит, это – не чистая московность, не чистая московская раса!
-Вот точно. Рязанщина!
-А ты – иван!
-За Ивана получишь!
«…этот грешный город должен пасть, словно Карфаген», - продолжал Дэн, - «а покуда мы не можем говорить о каком-либо равенстве. Ибо в мире духа нет столицы и нет провинции. Здесь все одно. И здесь критерием нашего развития является отнюдь не то, есть ли твоем электронном паспорте  штамп московского гражданства. Но людям, как и прежде, ближе всего глупость и алчность. И потому, я не собираюсь церемониться. И, прежде всего, я и моя группа, мы уничтожим центр создания клонированных детей. Это положит конец появлению детей от гомосексуальных браков, лесбийских браков, а также зоофолических и виртуальных связей. Мы вынудим москвичей вернуться в свое истинное русло…»
 -Как ты думаешь? – спросила Таня.
-Ничего не думаю, - ответил я.
-А ты бы так выступил?
-Чего тебе это в голову пришло? Перед тобой, что ли, мне выступить? Перед тобой могу. Что тебе сказать? Долой, долой Таню! Ха-ха.
-Не знаю. Просто. Слушай, ты меня пугаешь просто. Прямо какой-то заведенный!
-Может, и выступил бы.
-Выступил?
-Слушай, мне это не нравится – заведенная ты, а не я. А ты всё сваливаешь на меня, вроде как я заведенный. А это ты. Слушай, так дело не пойдет. Как только у тебя дурное настроение, ты позволяешь себе всё, что только в голову тебе придёт.
 -Ну тебя!
«… и вот, в тот благодатный для идей демократии день все прицелы сошлись в одной точке. Говорит майор Куровиц:
  - Мы не могли себе позволить, чтобы Дэн остался жив. Этим и объясняется то количество ядерных зарядов, которое было применено в тот день.
-Так сколько же было зарядов?
-От семнадцати до тридцати семи. Но точного числа не знаю и я.
-Какие последствия для Солнечной Системы могут иметь эти взрывы общей мощностью….
-Семь гигатонн!
-Семь гигатонн. Итак… Делаем ставки! Кто даст больше? Итак, итак…
-Нет, никаких последствий……
-А если бы Марс сошел с орбиты?
-Известно, что его орбита изменилась.
-А общий фон радиации на планете…
-Но планета не заселена!
 «….способен ли человек быть теперь венцом созидания?  Когда-то давно, еще в двадцатом веке, мы мечтали о том, что полетим к далеким звездам
 Теперь мы летим к новым магазинам, к новым покупкам…
 Там, где нет идеалов, рождается новое средневековье...»
- Ты тоже, кажется, меня так ругал, - сказала Таня, - что я только и думаю, как о торговых центрах, и ничего больше у меня нет в голове! Ты думаешь, что я дура. Я это давно поняла. Ты считаешь меня дурой!
-Тогда давай пойдем домой, и нафиг эти секс-симуляторы.
-Точно? Ты точно этого хочешь?
-Ну, чего ж не хочу.
-Не шутишь?
-Чего мне шутить? Это же интереснее.
-Странно. Может, ты хочешь детей?
-Не знаю.
-И я не знаю. Но рожать бы сама я не стала.
-Сейчас модно рожать, а не в пробирке вынашивать.
-Ну и что? Да нет, все это – рязанщина.
-Ну и бог с ним. Пойдем.
-Пойдем.
   Поезд несся в мертвой, казалось, ночи. По вагону ходил мусорок, но я особенно не волновался. Он заглядывал людям в лица, но никто не смотрел на него. Его сканер, скорее всего, не работал. Я знаю, в поездах – вообще другая жизнь, тут не сканируют, тут бродят и берут наличку, система эта отработана.
 Если тебе что-то надо, отзываешь сотрудника в сторонку и говоришь примерно следующее:
-Слы, товарищ, у меня договор с Иванычем. Если чо, маякни.
-Чо, э? – промычит он.
-Ну чо, не в курсе? За две штуки договоривались.
-Мне штуку сверху.
-На.
 Не было никакого желания выходить на Веданту_S. Я самодостаточно пялился в никуда, время от времени, акцентируя свое внимание  на какие-то потусторонние биения в голове. Все это точно вот так. Безграмотный человек скажет мне что-то другое. И их будет большинство. Как бы странно это ни звучало.
 А скажет он – что надо волноваться. Это неверно, это то же, как если бы овца, вместо того, чтобы убегать, пошла и забодала волка. Нельзя плыть против течения внутри себя. А уж снаружи – снаружи никто и не плывет. Снаружи все ровно и правильно. Но я зарабатываю свой хлеб несколько нетрадиционно, и у меня нет желания спорить (хотя бы) с самим собой.
  Но невеже без волнения не прожить. И на моем месте его бы съели на месте.
  Брейн-контроллеры такого не прощают. Со стеклом нужно уметь работать.
   Но вот не думать не интересно. Или, скорее – мечтать. И потому, я еду и мечтаю. Это очень хорошее состояние. Хотя, конечно же, в последние несколько лет я в достаточно большой степени разучился мечтать. Это плохо, и я не знаю, что тут сделать. Может быть, это пошло с того времени, как я стал жить с Таней. А ведь совпадает.
  Тут много вещей.
  Вот сны. Я смотрел очень хорошие, красочные, кинозальные сны. Без всяких препаратов и приборов. К тому же, все искусственные сны более, чем суррогатны. Это вам любой дурак скажет запросто – искусственные тенденции – это экскремент. Мягко говоря, вообще.
  А после Тани….
  Но нет, конечно. Это глупо. Но люди зачастую живут тем, что высасывают друг у друга энергию. Обычнее всего это – взаимовампиризм. Односторонние вещи случаются реже, но и они имеют место. И тут ничего нет. Вообще ничего необыкновенного. Кроме того, что это, безусловно, нехорошо. Хотя, конечно, для того, кто высасывает – все нормально. Как правило, это – люди неспокойные, и они постоянно кого-то в чем-то обвиняют.
  Или вот о чем мне сейчас подумать?
  Говорят, что скоро все телефоны будут выглядеть так. Покупаешь булочку, и это – телефон. Номер твой в тебя уже зашит. Но это и понятно. Номер и сейчас зашит. Вот только платить надо или на терминале, или со счета снимать. А то -  ты просто ешь булочку, и, пока она не переварилась, продолжается активация. Техника – вещь хорошая, но теперь уже поздно об этом говорить. Я бы хотел что-то создавать, но я это пропустил. Да и таланта у меня никакого нет. Разве что – купить его. Но такую вот несвежую почву уже ничего не ляжет.
 Да и денег нет.
 Нет, можно, конечно, купить что-нибудь псевдо, небольшое, для понтов. Но это ж все деньги придется потратить. А Таня уже там раскатала губу... DSA. Большой, рвущий плоть, симулятор. Вот уж она кричать будет.
  Представляю. Тут мы точно узнаем, какая в нашей квартире звукоизоляция. Уж он-то удовлетворит весь ее зуд. Хотя нет, у нас соседка так кричала, так кричала.  А еще говорили, что звукоизоляция в доме есть. Да, это я забыл.  Но они съехали, и сейчас как будто и правда есть звукоизоляция.
  Когда вот так, впереди  есть какое-то время, хотя это – непонятно какое время, да, это уже я сказал. Я мог бы подумать о чем-нибудь другом. Но что другое? Любимая тема Тани – это деньги. И вот это слово – это вообще по-настоящему определяющая вещь. Но я не склонен часто употреблять это слово. Мужчины в этом плане гораздо более цельные существа. Но сейчас…. какой сейчас век? Библейские заповеди давно интерполированы. Когда-то говорилось о «последних временах», но мне кажется, они давно прошли. Тот момент, когда должен был наступить конец света, человечество успешно проскочило. Впрочем, впрочем…. Или он был…. Просто мы сейчас об этом не знаем? Когда же он наступил? Когда все умерли? А теперь все люди – бездушные машины, но они продолжают думать и ошибаться, пытаясь найти друг в друге хоть частичку света.
   Тут Таня не выдерживает и звонит. Хотя, конечно, это не запрещено. Я долго ее воспитывал. Нет, конечно, если выйдут на нее, все тут же и закончится. Но, пока я – человек-тень, все хорошо, и такой вариант возможен.
  Это наш мир. 
   В нем есть: деньги, звания, техника, и вещи, характерные для сословий. Ведь у меня никогда не будет многоэтажного дома с летающей секции, как у Кравцовичей-Джонсонов, сада с динозаврами и еще всего, остального. Это в моем мире – менеджмент, тикетинг, тренинги, лицензии и спальные камеры. Может быть, и DSA.
 -Привет.
-Привет.
-Ты меня видишь?
-Нет. У меня открыты глаза.
-Закрой глаза.
-Мне так интереснее.
-Ладно. Ты не хочешь на меня посмотреть?
-Отчего ты так решила?
-Но тебе же просто закрыть глаза?
-Может быть…..
-Ладно. Хорошо. Так, значит так.
-Ну вот, видишь, Тань. Иногда ты соглашаешься.
-А я купила знаешь что?
-Что?
-Как ты думаешь?
-Не знаю.
-Что, тебе вообще не интересно.
-Интересно, конечно. Но откуда ж я знаю.
-Тебе правда интересно?
-Правда, правда.
-Ладно. Ну тогда угадай.
-Но откуда же я знаю?
-Ну…
-Колготки?
-Ты смеешься? Я не дура!
-А что тут такого? Может быть – какие-нибудь особенные, фильдеперсовые, колготки?
-Ну, и не колготки.
-Ладно. Ну, тогда – сумочка.
-Нет.
-Горячо?
-Чего?
-Горячо, говорю?
-Кому горячо?
-Ладно, проехали.
-Да чего ты, Сашь?
-Да ничего я.
-Ну так угадаешь?
-Это что-то из одежды?
-Да.
-Тогда это… Ну, блузка какая-нибудь…
-Ну да.
-Дорогая?
-Ну….
-Ну, понятно.
-Но я же могу себе позволить?
-Ну да, Тань. А что ты еще спросишь?
-Закрой глаза, и ты меня увидишь.
-Нет. Ты же знаешь.
-Ладно. Ладно. Но ты же скоро будешь?
-Да. Конечно.
  У меня уже была подобная ситуация год назад – я тоже едва не спалился. И все выглядело гораздо более сугубо, более беспразднично. Я вышел из метро, и, проезжающий мимо наряд с чего-то решил обыскать группу граждан, покупающих семечки у бабушки. Но в тот момент Лист был у меня на руках, и мне пришлось прятаться в толпе. Конечно, не было ничего явного.  Но один из ментов даже умудрился прокричать «стоять».
   Хотя, конечно же, все было не явно, и то, что я сделал вид, что это – не ко мне, было более, чем логично.
 ….Нет, понятное дело, если бы это была операция, у меня бы не было никаких шансов. Тем не менее, скрывшись в недрах метрополитена, я благополучно доехал до Ленинградского вокзала, сел там на скоростной поезд и, приехав в Рязань, сел в бар и сидел, и пил там пиво. В Рязани все было хорошо и более спокойно, и вообще, я бы переехал туда жить.
  Или, вот, Саратов. Однажды я взял очень ровный, очень концептуальный Лист, подключил его в свою подошву и поехал в Саратов. Хотя ладно – это другой был случай. Тогда же я неплохо провел время. Сам с собой, надо сказать. И вообще, это есть недурственное умение – самообщение. Если ж говорить о электронных мирах, то всему свое место, и, иной раз, от продолжительный спичей и тёрок жутко опухает  голова. На самом деле, существует и термин – «гаджет-аллергия». Сам термин – это не чистое определение явления. Но это так. Ничего другого  для дефинирования этого ощущения нет. Ну, а хозяева….. Я бы тоже создавал электронные миры.
 Если бы :
 а) нужна куча денег
б) нужно быть жутким вообще специалистом. Еще лучше, когда есть и то, и это. Это тогда супервау, без вопросов. Ну, в общем, я знаю, как правильно строить схемы побегов в нашем мире, в особенности – в России. Хотя я вполне уверен в своих силах, а потому, я убегу и там. Таня ж, позвонив, и узнав, что я просто пью пиво сам с собой, начала чего-то оспаривать. Она, конечно же, не знает, что оспаривает. Но это все ее чисто бабская привычка. И это у всех так. Я еще ничего.
  Вон тот же Виталик:
  -А я люблю, чтоб дома жрать было!
-В смысле….
-Да что ты там….. Синтетическая жратва, доставка там…. А я хочу, чтобы дома борщ был, и там ложка стояла. Понял?
-Как стояла?
-Ну берешь борщ. Ставишь ее в тарелку. И она стоит. Вертикально. Она стоит, понял? Просто, нахрен! 90 градусов! Если она не будет стоять, я как вот – на! – по лбу жене!
-Ты чо, хохол, Виталик?
-Да сам ты хохол.
-И сало ешь?
-Да это вы, москали, полимеры жрете и радуетесь. А я на селе родился.
-А в тебя пальцем не тыкают?
-Дурак ты,  Сашок. Ты не обижайся, но я представляю, как вы там живете. Ага? Порознь спите. О детях пробирочных мечтаете. Спальные камеры. И главное – вся эта жратва. Искусственное мясо, комариное сало. Жареные гвозди. Но вам сказали, что это модно. Жрите порошки! Жрёте. А если реклама прокричит, жрите дерьмо, возьмите в руку и жрите, что – тоже жрать будете?
-А ты что ж ешь, Веталь?
-Мы в деревню ездим и таримся.
-И что, все сам готовишь?
-А что ты думаешь? Я особо не церемонюсь. Прихожу домой с работы, пятиминутная готовность. Чтобы только руки помыл, уже тарелка на столе паром исходила. А чуть что не так – ча!
 -Чего?
-Эх, Санек. Бабы щас миром управляют. Если баба не может сготовить тебе пожрать, то это, считай, приехали. Баба должна сидеть дома, растить детишек, шить, жрать готовить. А не бежать в торгово-развлекательный центр, понимаешь? Не секс-аттракционы! Не коньки! Не прыжки с шестом, не прыжки с парашютом, не ночь напролет в клубах! Но кому ты это объяснишь?
-Что верно, то верно.
-Ладно, чо ты? Хочешь сказать, что ты со мной согласен?
-Ну, в принципе…..
-Согласен, но – нет.
-Чего ты, Виталик?
-Да нет, ничего. Я прихожу, беру ложку и засекаю время. Пять минут. Я ем, а женка сидит рядом, чтобы, в случае чего, поднести, что надо. А если борщ хреновый, то я на – ложкой по лбу.
-Ага.
-Да я знаю, как вы живете.
-Ты так говоришь, будто на селе живешь.
-Нет. Но я на селе часто бываю. Чистым воздухом дышу. А вы, вот, в свободное время идете в свои DSA-мобайл и там вопите от дурки.
 И вот, когда Таня уже не звонит, можно закрыть глаза и смотреть на рекламную бесконечность. И этот дурацкий космос – он гораздо больше другого космоса. Это тот, на который мы уже не смотрим. И, может быть, уже никогда не будем смотреть. Ведь незачем. Поднимешь голову, а в небе висит летающий торгово-развлекательный центр, и там есть все, что необходимо современному человеку. И звезды – в том числе.
  Вот я и смотрю рекламу.
   Без единой мысли, конечно. Без ничего. Но как-то хочется  чем-то прочувствоваться, прежде, чем идти на Веданту. Если почитать? Да, читать модно. Ну, не читать конечно, а производить читательные вливания, подключая к чипу нечто буквенное – то справа, то слева, то сверху, и вообще, богатые люди правда умнее и образованнее нас – они хорошо говорят, и о книгах знают больше, чем мы. А потому, вот - если вот так  пописать, создать некий материал – то я все равно так не смогу. Вот 78 томов писательницы Юлии Лермонтофф.  Это раньше сами не писали. То людей нанимали, то компьютер писал за человека. А сейчас человек пишет сам. Новый том. Презентация на несколько миллионов долларов. Вайн там, чикен, бифф, все такое, все в нарядах от…. Вот почему бы и не писать вот так. Словно перед отпуском – пьянка. Только глобальная. Вообще-то, я опять перемечтал.
 Недавно шла передача об истории Dynamic Sex Attraction. Оказалось, что мы с Таней слышим обо всём об этом в первый раз.
 Оказывается, была очень ранняя, очень древняя первооснова, которая именовалась резиновой бабой. Баба эта была очень даже простецкая, без излишеств. Использовали ее повсюду. Про нее пели песни.

И вот она, и вот она,
Залатана, заштопана,
Резиновая женщина
Опять восходит, как луна.

   Но вы тут сами понимаете – есть большая доля дискриминации и неравенства. Баба – бабой. А что, если хочет сама баба?

Сколько раз была растерзана
Веселою толпой
Резиновая женщина,
Кумир вчерашний твой.

 Метасиликоновые изделия были из серии «хрен редьки не слаще», только стоили намного дороже. Потом стали придумывать модели с электронными мышцами и некоторыми небольшими функциями.
 Что касается людей состоятельных, то эмуляторы им не нужны и теперь. Если разобраться, то зачем оно Тане?
 Впрочем, да. Мода. Воображение. Прогресс. Хочется…. В общем, лучше тему не продолжать.
     Была одна девочка, год назад. Кажется, Ася. Я даже как-то вдруг решил к ней подклеиться. Но, во-первых, она, конечно же, была лесбиянкой, а во-вторых - электронной лесбиянкой, то есть, лесбиянила она с лесбос-DSA, а не с людьми. Таких людей часто называют модным словом Дайк. А вот Виталик бы, конечно бы, выразился так:
 -Он-офф! Про меж глаз – на – и весь он-офф! Мне бы ее на воспитание отдать, будет ей он-офф. Полы бы мыла. Пирожки бы жарила! Пирожки сейчас бабы не жарят. Идут в «Макдональдс». Еда резиновая, есть нельзя. Едят чисто из принципа, чтобы не быть лохами. Если бы там давали бы говно на тарелочке, ели бы говно на тарелочке. Запивали бы какой-то разбавленной газировкой и радовались. Борщ – нет. Борщ же это признак рязани. А мы – не рязань. Мы лучше съедим синтетическую булочку, но – с важным видом придём в Мак, с зелеными волосами, с деньгами на одну эту единственную булочку, но – цивилизованно. Эх, давали бы мне баб на воспитание!
-Спать хочу, - сказала Ася тогда.
-Почему?
-Я тусила.
-А.
-Я сидела в Нам-Октопулус. Е! Кул! Ноутис!
-По-моему, крайне неинтересное место. Что касается остального…. О чем это ты?
-Наоборот.
-Чем же?
-Там много людей тусит. Тусят, тусят…
-М-м-м-м.
-А ты?
-А я на Веданте_S.
-А, ну там все слишком креативно. Для меня это слишком. Я знаю, там надо постоянно ломаться.
-А ты?
-А я – Дайк.
-А……
-Мне подарили Дайк-симулятор.
-А….
-Он подключается к Октопулусу, и мы тусим. Понятное дело, что была она в сети, не дальше.
   Говорила она так, будто «тусить» - это наяву летать, быть богиней.
- А……
-Тусить, тусить, тусить, тусить, тусить…..
-Слушай, а ты такая худая, будто не ешь вообще.
-Дайк не едят. Они – европейки.
-А как же ты живешь?
-Я покупаю внутривенный лайф. Гоу. Свит. Паст. Индефинит.
-Это же дорого. Что касается всего остального…. Я снова не понял, о чем это ты.
-Но как иначе?
-А для чего?
-Чтобы тусить.
-А работать?
-Ненавижу работу.
-Но надо работать.
-Моя самая ненавистная вещь в мире – это работа.
-Найди себе спонсора.
-Я ищу. Но я не люблю живых людей. Я люблю сайбер-DSA. Я родилась не в то время. Вот лет через 50 будут разумные сайбер-DSA, но я тогда буду уже…. Хотя нет, тогда. Может быть, я смогу поменять органы, кожу, лицо….. Я хочу быть другой, понимаешь? Я слежу за новинками, но пока нет ничего такого, Индефинит. Вай! Соу!
-Ну да. В принципе, если есть деньги, бери, да меняй.
-Да. Но меня все устраивает.
-А это что?
-Это Иржи Медный. Книжка.
-Ты книжки в пайпере читаешь?
-Да. Сейчас так принято тусить, чтобы под мышкой у тебя была европейская книжка. Если я иду по улице, она всегда у меня с собой.
-А-а-а-а-а.
-Ненавижу работу. Работа – худшая вещь. Самая худшая. Вообще бы никогда не работала. Воу. Свит. Маст.
  Тут можно меня спросить – я что же, пытался изменить Тане? Ответ неоднозначный. Пытаться – это когда есть шанс. Если же без шансов, если ты это сразу видишь, идёт сугубо спич, сугубо стэк тупостей, то какая эта измена? И потом, я ни разу не выяснял, с кем она общается. Мало ли. Может быть, у них был секс. Ха. Смешно, да? Секс. Секс без секса.
 Нет, это не измена. Секс должен быть сексом.
 Была еще Лера, которой я дал прозвище «бигуди», но это было еще менее интересно. Она проработала недолго. Ей нельзя было работать. Впрочем, кому сейчас можно работать?
Я о работе с ней и не говорил. У нее был некоторый интеллектуальный запас, который вскоре истощился – нам уже не о чем было говорить, но по инерции продолжалась life after death. Она даже пыталась меня любить.
-Люблю!
-И я, - отвечал я.
-Скажи, что любишь!
-Люблю!
-Насколько сильно ты меня любишь?
-Сильно, пресильно.
-Поклянись.
-Не, не могу.
 Потом, все закончилось. А теперь вот – поезд. Черный сонный мир, который мы прорезаем стальным телом машины. Усталые спящие люди, которые возвращаются домой, чтобы немного поспать. С утра им вновь вставать. Отработали, едут. У многих нет никаких московских виз, они платят ментам. С визой им бы было сложнее, я этот процесс знаю. У нас на фирме как-то работал оператор, Артём, он был из какого-то села под Тамбовом. В самом Тамбове платили мало, проезд в транспорте – жутко дорогой, Артём ездил на велосипеде, но все над ним смеялись, и он подался в Москву. Утром он приезжал. Вечером уезжал. Большая часть денег уходила на проезд и полицию, но того, что оставалось, хватало в Тамбове. У них была дача, с дачи и питались. Продукты в Тамбове жутко дорогие. Потом, когда был мировой кризис воды, цена и на воду поднялась, и питаться с дачи стало сложнее. А потом  какие-то сотрудники, вся история мне неизвестна, поймали Артёма и стали брать с него деньги за то, что он работает нелегально. Как-то раз он не вышел на работу. Потом – два дня его не было. И с тех пор его вообще не было.
 И вот, в мире рекламы, произошел новый взрыв. Толща света прогнулась. Я хотел зажмуриться, но внутри себя зажмуриться невозможно.
 -Веросс, что вы думаете о скором возвращении Поэта?
 Веросс – это Вера Щукина, поэт, номер 8 в рейтинге русских поэтов, дочь князя Щукина, московского и Сколковского, а также префекта Новосибирского и лидера фракции «Давай, Россия, давай, давай» партии «Наше всё – наш дом Русь».
  -Вау! Я жду! Я жду! Вау! Вау же! – кричала ведущая. – Ну! Ну... Не голосования! Включайтесь! Давайте! Ау! Есть ли тут живые?
 Экран вновь заколебался, местами он был что каша.
 -Что вы скажете ему, Веросс?
-Вау, Пушкин!
 -Отлично. А если бы вас попросили написать что-нибудь совместное с Александром Сергеевичем?
-Ну…
-Про что бы написали?
-Ну, разумеется, про это.
-Это?
-Вау!
-Вау!
-Супервау!
-Это-это?
-Это-это?
-Это-это-это?
-Это-это-это!
-Это-это-это-это-это-это-это…
 -А вы хотели бы заняться сексом?
-Да. Я всегда готова.
-А с Пушкиным?
-Да, конечно. Это моя мечта.
-А скажите, Веросс, а вы принимаете участие в лотерее «Секс с Ним»?
-Нет, зачем. Если что, мне отец купит.
-Вау!
-Вау!
-Вау!
-Вау!
-Ваша последняя поэма, о чем она?
-Ну... Во-первых, я писала я в Венеции.  Тут... Здесь... В этой стране... Воздух Венеции живителен. Настоящий поэт меня поймет. Тот, кто проникнут духом слова, кто любит русскую литературу всей душой, знает, что настоящие стихи можно написать только в Венеции…
    Если взять бескрайние просторы сети, я могу быть лучшим тусовщиком и лучшим писаком-острословом. Но на остальное нужна лицензия. Вот уж до чего мне не добраться. А так ведь – если подумать – сколько тонн комментариев!
 Сколько слов (слофф), сколько букв (bookff).
  Невероятно. Я мог бы выпустить достаточно фулл бук, между прочим. Полная жемчужных перлов, с припаркованными медиа, и проч.
  Нет, если бы я жил, скажем, в Нью-Расше, или на Рублёвке, или на Кузбассе-Эластик, мне бы эту лицензию на блюдечке с голубой каемочкой бы принесли, и назывался бы этот сборник комментариев, естественно -  «Кузбасс-Эластик-он-офф».
   Я бы просыпался в 16:00, меня б везли в ресторан, после – в Girl-Club для эвридей-дьюти-секс (или – Boyy-Club – это уж кому как), потом бы я отправлялся на Party, и это бы и была жизнь он-офф. А там бы, по ходу он-офф лайфа, я бы вырывался время от времени из этой аутпутской страны в Италию, Испанию, в Калифорнию и там, встречаясь с соотечественниками, продолжал все так же – он-офф, он-офф, он-офф. Я знаю немало людей, которые и не живя в «Кузбасс-Эластик», и не будучи богатыми, стремятся быть итальянцами, испанцами, европейцами, словом. Они не работают и постоянно ждут, за счет кого бы продолжать циклы он-офф. Ночью они живут, а днем спят. У нас на фирме время от времени появляются такие менеджеры. Но надолго их не хватает. Они же продолжают ночью тусить, а днем надо как-то продолжить это бесконечное бытие…
Реклама кричит:
 «…прошли века! Звезды сделали оборот. Прошли еще века. И – еще один оборот. Но память сильнее вечности. Память тверже камня. И мы навсегда готовы к этому! Он стал звездой в 15 лет! Сможете ли вы? Главное событие года! Ши-р---------окая душа! Россия! Гул- ----------- яй! Самая добрая страна! Пушкин возвращается!»
 -А вот – Тай Бут-о-Нейл (Дмитрий Ростович), второй номер в рейтинге современных русских поэтов. Скажите, Тай. Скажите же нам, - ведущая прыгает, как кошка.
 -Hi! Vau!
 -Привет. Скажите, а если Пушкин вернется, вы переместитесь на третье место?
-О, нэу! Нэу! О, е.
 -О чем вы писали в последнее время?
-Ну, как бы э-э-э-э-э… Как бы, э-э-э-э.... Я иду по Венеции. И тут мне приходит мысль, что что-то новое, я называю – все наше новое, оно должно быть тремендэс блюк! Ю ноу. Ю ноу, Амиго! И так, я понял, что надо двигать в Лондон. Еще отец мне говорил – май сан, аск ме а кветсчен, где жизнь, аск ми а квестчен. Ландэн, май сан!  И вот этот нью поум, ю ноу, я писал в Лондоне. Оно называется «Любовь к отчеству switch over», это новый модный тайп, и он обязательно будет презентован…
  -Скажите, Тай, так чего же вы реально ждете?
 -Реально – нафинг, Амиго. Вы что думаете, Пушкин тотчас станет блоггером? Или модный гай? Нет, я не говорю, что он устарел. Ну…
-Вы будете у него учиться?
-Клиа!
 -Вы будете учиться у Пушкина?
-Сейчас я еду делать тюнинг моему телефону к известному мастеру в Лис-б-эээн, а афтевордз – я не знаю. Вы же понимаете, моя тонкая поэтическая душа…  Для стихов нужно место. Я же могу писать их, ха, в Рязани, ю ноу. В каком-нибудь отдаленном... Саратофф, е. Россия – тонкая душа. Самая прекрасная страна, между прочим. И самые лучшие льюди, ю ноу. Я, вот, помню, как первый раз, наш выпускной. Московская Отдельная Джимнезеум, е, и вот, мы сидим с нашими прекрасными братьями и сестрами, и вот, звучит самая божественная музыка на земле – «Зе Фекториз», и как будто и сейчас эта музыка земли рядом с нами... Ну вы представляете, каков насшш ми-ир теперь. Так что, все новое сейчас – это либо Либ-Атлантикос, либо Флорида, и Амстердам сейчас уже не так актуален, как раньше. Ну и важно, где и когда селл аут, ю-си. Недавно мы прошлись шоппингом по Милану, и  вот, в одном очень уютном местечке мне пришла новая мысль, и я ее записал.
 -Вы  ходите с блокнотом?
 -Да.
-Говорят, свой прошлый блокнот один очень богатый человек купил у вас за кругленькую сумму?
 -Да. Это так.
-А если не секрет…
-Нет, не секрет. Это был один из потомков семьи Романовых.
-Вот. Как видите…
-Гы…
-Скажите, а вы не пробовали ре-джинеринг?
-Иф я ремембо, это генетическая примесь и официальная лицензия на право носить гены великих потомков?
-Вы не облагораживали свою кровь с помощью генетического скрещивания?
-Нет. Я и так благороден. В этом нет смысла.
-Вы блефуете?
-Вы хотите сказать, что мне не обойтись без генетической примеси, скажем, рода Романовых? Или графа Шереметьева. Воу!
-Почему же.
-А-Е! Я же говорю, я благороден!
-Вау! 
  «…прошли века! Звезды сделали оборот. Прошли еще века. И – еще один оборот. Но память сильнее вечности. Память тверже камня. И мы навсегда готовы к этому! Он стал звездой в 15 лет! Сможете ли вы? Главное событие года! Ши-р---------окая душа! Россия! Гул- ----------- яй! Пушкин возвращается!»
  Я вышел в тамбур – и там, к моему удивлению, был курящий народ. В чем тут было дело? Возможно, прошла инфа,  что в тамбуре не работает детектор. Или он там вообще не работал никогда?
   Нет, народ курил спокойно, не волнуясь неожиданного полицейского или еще чего-нибудь  (кого-нибудь). Я вынул сигарету и закурил. Рекламные экраны в тамбуре горели всеми цветами радуги. Центральный был пуст, и там красовалась надпись: «место для вашей рекламы».
  Вечер был плотным, маслянистым. Возможно, я что-то пропустил, и мы были уже где-то за Рязанью. Нынешние работяги, те, кому посчастливилось получить московскую визу, ездят из достаточно отдаленных мест. Это – один из их поездов. Они наверняка тут все друг друга знают. Меня, вот, только не знают. Но это и хорошо. Все равно, все ситуации не предугадаешь. Это невозможно просто.
   И небо здесь... Вот так, наверное, можно было ехать в поезде и 100 лет назад. Тогда были купе, спальные вагоны, проводник с чаем. И такая же непроглядная чернота за окном. Как только мы покинули Московию, небо потухло. Исчезли баннеры, ролики, летающие торгово-развлекательные центры, гигантские лайнеры, плывущие в ожидании посадки медленно, как облака.
  Возможно, здесь было что-то первозданное. Березы там, колдобины на улицах, дети, катающие колесо, бездомные собаки... Говорят, что в некоторых особенно глухих районах России ничего не изменилось с еще далеких времен СССР. Не знаю. Во всяком случае, я был в нескольких городах, и там не было ничего в корне аморального. Разве что, в Екатеринодаре был сухой закон и комендантский час, а также обязательное предъявление документов при входе в общественный транспорт. Тем не менее там, в Екатеринодаре, я очень неплохо развлекся. Количество торгово-развлекательных центров там было один к двум на человека.
  В ночи висели очень хорошие, очень выразительные, звезды. Вот это, конечно, прелесть. Ибо – где бы я еще посмотрел на звезды. Конечно, я могу смотреть на звёзды. Думаете, нет? Сколько душе влезет. Можно, например, подключиться в калифорнийскому телескопу и зырить, сколько душе угодно. Нанимаешь себе гида. Он показывает тебе, где и что. Впрочем, это не серьезно. Другое дело – кибер прогулка. Летишь на Луну. Летишь на Марс. Летишь на Юпитер. Везде ты можешь побывать….
 Но вот живые звёзды, не электронные , не свет, пропущенный через призму приборов – это да.
 А где-нибудь на селе ты можешь смотреть на всё это великолепие, пытаясь понять – что важнее – звезды реальные или виртуальные?
  -Ничо там не видишь? – спросил у меня парень в спортивном костюме и туфлях.
-Чо? – не понял.
-В небе – а?
Я пожал плечами.
-Засадишь?
 Мне вдруг показалось, что я где-то не здесь. Однако, это было всего лишь предложением выпить. Парень протянул мне открытую бутылку вина.
-А мусора? – спросил я.
-Ну ссы. Давай. Всё в порядке.
  Я сделал несколько больших глотков – это было типичное техническое пойло, впрочем, достаточно безопасное для здоровья в небольших дозах. Я, как причесанный алкоголик, хорошо  это знаю. Конечно, все знают, что и печень и почки в легкую меняются. Но это ж сколько надо денег!
 Почки и печень. Ага. Бери, меняй.
 Половина бухла сейчас контрафактное. Не смотря на обилие проверочных органов, не смотря на то, что камеры следят за тобой на каждом шагу! Даже если ты поедешь в поля – за тобой будут следить со спутника– не смотря на это катанку можно купить во всех местах, и тут ничего вообще не надо – ни лицензии, ничего другого. Купил – пей. Только не пались. Мэр Москвы недавно сказал: «Мы победим зло!» Да, всё это так, но катанка стоит в десять раз дешевле, и потоки спирта, идущие с юга, не ослабевают. Словом, никто не верит, что зло будет укрощено.
 Это – наш мир.
 Это – уроки спирта.
 Есть лицензионное пиво, которое можно пить даже на улицах. Каждые полгода по нему принимают какие-то законы. Вообще, этот сорт продукта – штука резонаторная. Кажется, что люди идут в депутаты только для того, чтобы бороться с пивом. Их не волнуют ни высокие цены, ни качество автомобильных дорог, ни социальны гарантии.
 Пиво. Состав. Лицензия – нелицензия. Места потребления. Итого – в отдельных местах Москвы я могу идти по улицам с баночкой этого полуалкогольного продукта. Но не забудьте – это синтетический алкоголь, то есть, не алкоголь вовсе. В напиток добавлен тонизатор, создающий абстрактный эффект опьянения.
  -А ты не видел? – спросил парень, блеснув голубыми, будто небо, глазами.
-Чего? – спросил я.
-Ну, Пушкин.
-Пушкин?
-А чо? Над Воронежем уже видно.
-Да.
-Хотя, нет, над Ростовом видно.
-А.
-Да ты чо.
-Да я в курсе, брат, - проговорил я.
-Висит. Хрящи.
А, ну вот сразу узнаешь жителя средне-русской возвышенности – это по «хрящам». «Хрящи» - это у них слово такое модное. Чуть что – хрящи. Ну да, хрящи. Как тут не угадать. И детектора никакого не надо.
 Хрящи.
 Они ездят кто-то как  - вот вся эта масса – настоящие, истинные, жаворонки. Они встают в 4-5, утра, садятся на скоростной поезд и движутся на заработки. Это люди, которые приезжают и уезжают. Другой тип чужаков – это те, кто живет в бараках и на съемных квартирах большими толпами. Они как биомасса, как семечки в огурце.  В Москве их никто не считает людьми. Каждый человек в отдельности – лишь топливный элемент. Отработал  - выбросили. Следующий. Так живёт Московское княжество. Я иногда грущу по поводу моего статуса москвича, но все это ерунда. Вот этим работягам – им повезло гораздо меньше, чем мне.
  Говорят, в канун 22 века у нас в стране всё еще родовая община и патриархально-крепостной строй. Не знаю. Мне некогда задумываться. Так много вещей, на которые хочется посмотреть. Таня – DSA. DSA – Таня. DSA – DSA. Секс – вещь великая. А с годами его все меньше и меньше. Инстинкты падают, на смену им приходят какие-то мучительно-бытовые вещи.
 -Хрящи? – спросил я.
 -Да, брато. Ночью видно. Висит, светится.
-В Ростове?
-Да, - он словно отмахнулся сам от себя, - чо, как? Видел. Давай, гаси.
 Я пожал плечами.
-Ты пей, пей. Не думай.
 Мне-то что – я нахожусь в своем обязательном состоянии. Нет никакой разницы  - стою ли я в одной точке, перемещаюсь физически, или же это – иллюзорный путь внутри сетевого мира. Но можно сделать вид, что ты ничего сам о себе не знаешь. Нет ни движения поезда, ни движения мысли. А та точка, которая характеризует твое нынешнее положение – ось, по которой можно сползти вниз или подняться вверх.  Но надо двигаться. Маршруты отхода созданы не зря – я всех их учил, штудировал, не раз повторяя в памяти одно и то же.
 В любой реальности, если только это не царство божие, человек должен быть немного игроком – иначе, мир сделает из тебя дешевое и пресное блюдо.
  -Где работаешь? – спросил я.
-Та, - отмахнулся тот, - у Ары.
Это было сказано так, будто я был обязан знать, кто такой Ара.
 -Ясно, - сказал я.
-Там его шахиня управляет.
-Угу, - ответил я нейтрально.
-Пацаны вчера предлагали пять поддонов насунуть, а  смотрю – ну все по делу, все получится. Нифига никто не увидит. Только туда ломанулись, приезжает подшеф. Он такой... Ну как...  Он мужик неплохой. И живёт неплохо. Но надо зарабатывать. Дети в Лондоне учатся. Ну, учит. Тянется мужик. Старается. Большак кричит – мол, будем вручную грузить или робота пригоним. Подшеф кричит – надо вручную. Нету робота. Делся куда-то. Рохли нету. Электровесов нету. Сами так грузите, кричит, давай. А Большак ему – Петрович, ну ты же мужик, ну ты же пойми, ну и так по 14 часов работает. По 15 эту неделю работали. Давай. Ну он насупился. Гляжу... Гляжу, думает. Волны ходят по лбу. Это у него мозговая активность.
 Я кивнул.
 - А он всё думает. Начал юлить. Ну жид же. Жиды все юлят. Нет бы, просто сказать – давайте, одну фуру, и несу водку. А он и вдоль, и около. Большак с него не слазит. Давай, мол, и всё. И крутанул. Мы сидим, курим. Никто не смотрит, что там знак - не курить Камера работает, все клали на камеру... А... Приносит… А денег у них – йо – мое!
-Да, видимо, - произнёс я отстраненно.
-Каждый месяц – новая тачка, или вообще – аэроцикл…
-…
-А у подшефа тоже есть подшеф. А у подшефа – тоже подшеф. Начальников больше, чем людей. Понял?
-Ага, понял.
- Шахиня приезжала. Подкаченная.
-Как подкаченная? – не понял я.
-Ну как... Ты пей, пей. Зад подкачала. От природы, видать, толстая. Жир сливала. Губы меняла. Ну чо, не знаешь, что ли?
-Знаю.
-Ну вот. Стоит, молчит. Ей надо было работников на квартиру. У них палаты… А….
-Видел, что ли?
-Да. То есть нет, не видел. А... Ты пей, пей…
  Ночь совсем уплотнилась. Я время от времени посматривал в небо, пытаясь увидеть Пушкина. Но что я там высматривал? Сказано ж было – Пушкин летит сейчас над Ростовом. Попутчик мой чего-то тарахтел, но я его не видел. Реклама выбивалась, словно трава из под старого асфальта – постоянная, константная, шумная. Хотелось сжаться, родить в себе некую иную силу и выплюнуть все эти никому не нужные ролики.
  Реклама повышаем уровень продаж.  Обязательная реклама – это рынок плюс воспитание человека в среде рынка. С самого детства ты приучаешься к дисциплине, к пониманию факта отсутствия халяв простых, легко досягаемых. Строй карьеру, будь человеком-графиком, человеком-структурой. В мире множество примеров.
  Ты можешь быть одним из них.
  Счастье – это не вещь, которая валялась, а ты ее подобрал. Счастье – успех. Но это не хвост в ночи, не палочка в дневном свете, не ручка – не схватишь.
 Достичь!
 Да, с детства все об этом слышат, только почему-то достигают лишь избранные. И то, я думаю, человек, озабоченный этим – это сука. Сука-человек. Вот будешь с таким на работе трудиться, а он же стучать будет. В лицо улыбнется. За глаза нагадит.
  Вот Федя, тренер по продажам. Плохой, что ли, человек? Не знаю. Но щупальца его постоянно болтаются, мешаются, хочется рубануть между глаз.
 И…

Це – сало

 Я зажмурился, так как это было невыносимо.
 - Когда бухнёшь, - продолжал меж тем собеседник, - то хреновину эту не видишь. А у меня жена читала...  Соседка посоветовала. Говорит ей – кума, читала «Це сало»? Да нет, не читала. Так читай. В субботу приезжаю, один выходной за две недели. Вечером, думаю, сяду, выпью. Да хрен еще - где купишь спиртного? Пошёл к соседу, самогона взял три литра. А Верка читает. Це сало. Тут же мы его порезали, и с самогоном и прочитали. А ничего. Пластмассовое, правда. Да в десять раз дороже. Но тоже жь еда.

  Я покинул поезд  спонтанно. Это был один из лучших моих выходов. Ни одной мысли, ни одного намека на поворот. И вот – единственная остановка среди беспроглядной ночи, секунд на двадцать, не больше – и – рывок. Никому вокруг нет дела до такого расклада. Кто-то спит, кто-то смотрит TV, многие торчат в своих провинциальных мирах, обсуждая необсуждаемое, а вот и я.
 Князь Ночи!
   Не успел я и зевнуть, как освещенная змея поезда вздрогнула и ушла в темноту, будто некая математическая точка в движении.
  -Точка А, - сказал учитель.
 Останавливаешься и чувствуешь, как ветер иных единиц шевелит волосы у тебя на темени.
  -Точка Б.
 Млечный путь так и остается далек. И неизвестно, когда он был ближе – после запуска первого человека или сейчас, когда технологии позволяют подвешивать торгово-развлекательные центры в воздух, выводить пассажирские корабли на низкие орбиты, а также – что самое важное – устраивать однодневные экскурсии с пятиминутной высадкой на Луну для особо платежеспособных граждан.
  Вообще, если меня нужно найти, в этом нет никакой сложности. Достаточно пошарить спутником по всему обследованному земному шару, и вот – я, и вот – мой номер. Включаем наведение и стреляем ровно по направлению контроллера. Тонкий, академический, луч  - и от главной микросхемы идет волнительный дымок. Ты понимаешь, что ты еще жив. Поднимаешь голову и смотришь вверх, туда, где что-то только, что мигнуло.
 Там, в фиолетовой дали.
 Это демократия.
Ты не умер. Ты принес ей свой долг.
Да, если бы я был кому-то нужен, то со мной можно было покончить именно так. Место достаточно пустынное, есть все шансы, что я раньше истлею, чем меня кто-то обнаружит.
 Что тут еще добавить? Много, много лет назад мой дед писал в своем блоге:

 « …. Захочешь побыть один – где ты один? Нет такого места. Не зря говорят, что всё свое надо носить с собой. Сейчас мир такой, что и тишину нужно носить с собой. Иначе – шум мира тебя проглотит и будет бултыхать сам в себе. Для примера, возьмем банку и нальем в нее воды, но не до конца, иначе нельзя будет мотылять. И кинем туда, ну, например, пуговицу. И начнем мотылять. Пуговица уверенно отскакивает от стенок банки, создавая негромкий шум. Вот это – демонстрация жизни. Пуговица – предмет не очень тяжелый, а потому вода ее задерживает, она бьется о стенки без особой энергии. Человека жизнь мотыляет точно так же. Нельзя сказать, чтобы он бился о стенки так уж сильно. Вы видели человека, который был бы способен в одиночку произвести сильный шум? Вы можете сказать – а пусть этот человек взорвёт бомбу. Верно. Но где примеры? Где вы видели бомбистов? Вы скажите, ну…. Нет, конкретнее. Я лично не знаю. Товарищи мои не знают. Скажите, много звуков идёт от комментатора? Да, но это его работа. В помыслах он, быть может, тихий человек.
  И вот, жизнь управляет человеком, а не человек – жизнью, и если вокруг будет постоянный шум, можно, наконец, вольтонуться!
 Но – если ты можешь носить свою тишину с собой, и потому ты – ракушка. Ты мидия! Волны, водовороты бьют пуговицу (мидию) о стенки сосуда, но тебе всё равно, ты закрыт.
  Конечно, есть дурни, которые утверждают: будьте открыты!
  Нет, ну конечно, не надо зажиматься. Если ты будешь вот так зажато шариться, то на тебя обратят внимание менты и начнут разводить. Менту завсегда надо взять с кого-то денег. Если они встречают слабого, запуганного человека, которого можно убедить, что он в чем-то виноват (хотя он ни в чем и не виноват), они тотчас это сделают. Ты заплатишь им бабки, и – свободен. Впрочем, они могут долго колоть и заставить тебя признаться в том, чего ты не делал. Но это – редкая ситуация, так как людей много, и ты – один человек в толпе, и если сильно не выделяться, то и не заметят тебя. Но надо, конечно, прилично одеваться. Если нет денег на хорошую одежду, то надо покупать недорогую, но – средних тонов. Ни темных, ни особо светлых.
 Если пишешь в блог, то надо писать, что все пишут. Не надо ничего такого писать, о чем потом пожалеешь. Но лучше все равно аккуратнее. Если пошла мода осуждать президента – бог с ними, пусть осуждают. А ты постой в сторонке…» 
 Я спустился с пригорка и остановился в нерешительности. Вот был бы фонарик. Был бы фонарик. Куда идти-то? С неба ничего не светит. Пушкина в небе нет. Зато – и – о да, можно курить. Тем более, и не потому, что никто не видит. Просто, это – не общественное место. И здесь, очевидно, можно даже и пить. Хотя, кому придет в голову пить вот здесь – в каких-то буераках возле железной дороги. Разве что -  что мне.
   В бутылке было еще достаточно много вина. Не видя лучшего выхода, я лег на пригорок, включил соединение и спустя несколько минут был на пороге Веданты_S.
  Лето раннее. Ночь – средняя. Еще не холодно, но скоро начнёт подпирать, и я тут закоченею. Но что же делать?
 Я – точка без света в некой неопределенной ночи.
  Синеватые стены древнего города выглядели молчаливо и сонно. Казалось, что здесь никогда не было жизни. Ни грамма мозга. Одни приведения, пришедшие на консилиум по поводу безжизния.
   Центральный амфитеатр был пуст. Хотя, конечно же, это не было временем для пустоты. А вот дальше, в так называемом «Кратере Копернике» - открытом цирке, наблюдалось некоторое присутствие. Во всяком случае, на трибунах виднелись синеватые, обмытые холодом, фигуры, а центре, точно в ринге, стояло два человека. Я приблизился, и система вдруг почему-то запросила повторный код. Так бывает – это минимальный код. Иногда его перевыкидывает – это так называемый goood. Он читается по-разному – и гооод, и гуд, и гу-уд, но это уже кому как нравится.
  И вот  - еще один шаг, и видно, что в центре идет настоящий батл, и  там Худрайзинг унижает какого-то новичка.
 Наверху – в немом небе – пара новых Черных Следов. Кому-то от этого весело. Мне – все равно.
  -Мне кажется, если ты подрастешь, может быть, еще и поговорим, - это его вордз.
 И вот, он пренебрежительно переходит к общению с кем-то еще, на трибуне, и сыплются комментарии, а новичок стоит не при делах. При чем, ему там еще – стоять и стоять, и вот это хуже всего – это значит, что ты – в аутпуте. Я, кстати, никогда не был в аутпуте. Но я – человек более осторожный, и на рожон никогда не лезу.
 Мне не привыкать – я и в жизни такой. Веданта – та же жизнь, расслабляться нельзя нигде.
 Об аутпутах и аутпутизме в целом можно говорить до бесконечности. Но это не, чтобы вступить или вступать, хотя и эти вещи в корне разные. Но я не склонен в этом копаться. Хотя, для многих людей все эти вещи куда важнее, чем мать родная.
  Начнем с аутпута. Это просто. Стать аутпутом можно в один момент. И перестать быть аутпутом – это тоже раз плюнуть. Но, в общем, дефинировать тут особо нечего.
 Аутпутизм – это массовое явление засилия электронных миров разными придурками. И тут ведь есть большая разница. Если вы – аутпут, это еще ничего. Здесь можно и излечиться, и, при чем, очень быстро. Аутпутизм – это еще более глобально.
 Черный След – это та вещь, о которой можно говорить сутками. Это явление возникает повсеместно – как правило, получив регистрацию, вы не можете прийти в мир «с лева». Однако, есть способы обойти эти препятствия, и тогда никто в точности не может сказать, кто вы. Конечно, создать внятную личность Черному Следу достаточно сложно. Он ходит среди живых, словно смерть с косой, бросаясь всем, что в голову придет. Слова (спичи) Черных Следов называют скипами. Скипы, они  - как припарки. И больше ничего.
 Есть еще много вещей, которые современному человеку гораздо ближе, нежели бытовые. Среди них – сайдинг, сайдеры, инсайдеры, бот-баллы, логоформы, а также – все штучки из ощутительной индустрии (впрочем, все это жутко дорого, поэтому вся сеть разделена на два лагеря, которые не соприкасаются.
   И это хорошо, это как ты.
Я открыл глаза – ночь была далекая, набитая звездами. Космос был рядом, но его не хотелось трогать. Может быть, в детстве, но что такое детство? Современность быстро оцифровывает человека, и в ней ему гораздо лучше, нежели так, на природе, под звездами. Хотя – ведь что-то было, о чем я не мог признаться самому себе. Я знаю, что есть такая штука, как инъекция термином.
   Это распространенный ход, и на него лучше не попадаться.  Даже самый отъявленный и скрытый аутпут может заготовить некоторое количество терминов, чтобы уложить на лопатки как новичка, так и зазевавшегося корифея. И так – оно вообще в жизни. Если вы чувствуете в себе некий позыв к мудрости, лучше не оспаривать глупца (о чем уже было сказано до меня). Пусть себе прыгает и сыплет умными фразами. Сверхтерминность – показатель отсутствия зерна.
 Просто многие об этом не знают.
 Если человек глуп, он постоянно кого-то цитирует.
 У умного человека истина своя. У дурака – истина заимствованная.
  Дурак может выглядеть умно, особенность его защиты – шум, громкие звуки.
   Древние люди, возможно, тоже не смотрели на звезды. Нет, они, конечно же, смотрели, но для чего-то еще... Ведь мы как-то пришли вот к тому, что теперь…
   Ведь мог же быть какой-нибудь еще путь…
 Я отхлебнул вина и закурил. Где-то там, за кадром, слышалась перепалка.
 Это – вечная вражда электронных миров. В них никогда не бывает мира. Если вы хотите поговорить об истине, сразу направляйтесь к натуралам. Но натуралы с недавнего времени запрещены, и вы уже не имеете права жить без чипа в голове.
 Натуралы прячутся. Вот и вы попрячьтесь. Ни дисконтов, ни массы хороших товаров, вообще ничего, кроме непонятного прикосновения к мнимой истине.
  В любому случае, лично я не вижу никаких преимуществ. Если у тебя нет стекла, для тебя закрыты все магазины. Даже те, в которых расплачиваются наличкой -  и те закрыты. Общественный транспорт закрыт. Мало того, если вдруг определят, что у тебя в голове какая-та нехватка, в данном случае – нехватка стекла – автоматика тотчас вызовет полицию, и с вами будут долго разбираться. Скорее всего, дадут срок, вы там исправитесь и вернетесь в общество. С чипом, разумеется.
 -Эй, ты чего там? – услышал я голос Худрайзинга.
 -Италия – не 14,  - возразил Via 660.
Худрайзинг, видимо, не на шутку завелся. Он был готов съесть всякого, что окажется у него на пути. Тут, собственно, не может быть друзей. Здесь – суть человеческая, настоящая. И не надо ничего отрицать.
 Я закрыл глаза и вновь очутился на Веданте.
  Я стоял, повернутый куда-то наоборот. И ведь хорошо, что есть холостой режим – если ты на какое-то время выходишь из разговора, твоя фигура затеняется, и всем становится ясно, что тебя можно не трогать. А так бы представьте себе – покидаешь сайбер-ворлд для того, например, чтобы купить в магазине товар. Пока ты расплачиваешься, тебя там на кусочки разделывают.
  -Ты хочешь выступить? – спросил Худрайзинг.
 -Да, конечно, - проговорил я, - речь, часом, не о Черном Следе идет?
-Политика. Спуск в Аид отовсюду одинаков. Полезнее знать несколько мудрых правил, которые всегда могли бы служить тебе, чем выучиться многим вещам, для тебя бесполезных.
-Да? – я немного потерялся.
-Вливайся. Норма и Катька говорят, что на Веданте_S сейчас полная неразбериха,  и их очень волнует возникновение левого крыла. Сильно ни чем не грузись. Я размялся мясом молодых. Теперь я спокоен. Дух тоже должен быть хищным. Что ты думаешь? Мне кажется, с тобой..  Да, я вижу. С тобой что-то не так...
-А…
-De mortius aut bene, aut nihil.
-И что? – спросил я, не понимая.
-Вон они сидят.
Я посмотрел – и правда, там, слева, у самого верха амфитеатра, и правда сидела группа лиц.
 -Кому-то начинает казаться, что он – имаджинер.
Понятий везде много. Дело не в том, что есть Веданта_S, а есть Веданты, начиная от А до Z, а также много субкомплексов, субсистем, резиденций, президенций, сетевых засовов.
  Вообще, ни в чем дела нет, сути нет.  Надо не искать смысл. Надо быть. И всё. Ты - есть. Это важно.
-Поговори мне еще. Ты же видишь, я не ко всем настроен агрессивно. Вспомни тот день, когда я громил Ассасина? Вспомни и не убирай из памяти. Я не какой-нибудь Серго, чтобы меня можно было вот так, через строчку, комментировать! Хочешь сказать письменно, пиши на лбу. Если много говоришь, сначала выучи речь.
-В «Кратере Коперника» всегда комментируют через строчку, сказал я.
-Ого-го, мой друг!
-Подражать - значит завидовать.
Дело не в дороге, которую мы выбираем; то, что внутри нас, заставляет выбирать дорогу.
-Стой, стой…..
-Я пока что не проникся всей серьезностью.
-Пойми. Упасть здесь так же быстро, как и на катке. Хотя ладно. Тебя быстро не свалишь, это я точно знаю. Но сегодня я готов порвать всех и вся. Это так. Не стоит со мной шутить. Может, они там еще и почернеют?
 -Ну да.
-В человеческой жизни все случается когда-то в первый, а когда-нибудь в последний раз. Такова наша участь, - сообщил кто-то из-за спины.
-Да что же это с тобой, Амиго?
 -Звезды, - сказал я
-Чего?
-Я смотрю на звезды.
-А...Уж не на Соню Сплендид?
-Как ты угадал?
-Наивные полуеды, - откуда, ни возьмись, взялся Сандер, - если честно, все те ролики на суперчарте – они все подделаны, это и ежу понятно. Или вы – итеры? Чох-чох.
 -Хочешь назвать себя специалистом в политике? – спросил я.
 -Если ты по биржам, то я тебя порву.
-Ого, мой жирный дру! – воскликнул Худрайзинг. – Ты ждешь любви? Ты подставляешь свой зад?
 В это время ситуация резко изменилось. В группе отщепенцев наметилось какое-то движение.
  -Катя разделась! – воскликнул Злой Вог. – Идемте!
  Это особенный случай. Крылья, как правило, существуют сами по себе, и это крайне аморально. Особенно тем, что центральный спич становится по боку, и время от времени туда кто-нибудь, да и перемещается. Но просто так эти ветки не раскрутить. Тут опять можно поговорить о сайдерах,  которые иногда проявляют некую потустороннюю инициативу. Чаще всего это ничем не заканчивается. Ну да, это и невозможно. Конечно, есть такие люди, как Грегорий Котчик, или Дж. Индеец, которые, начав карьеру в обыкновенном пространстве, выросли до крупных деятелей. Именно Дж.Индеец создал гигантский сервер «Семья», на котором зарегистрированы практически все жители современной России.
   Когда я регистрировался, обязательными для заполнения были следующие поля:
 
 *Фамилия
*Имя
*Отчество

*Страна

*Город
*Улица
*Номер дома
*Квартира
*Телефон
*Телефон-2
*Номер чипа
*Номер паспорта
*Номер свидетельства о рождении
*Номер школы
*Дата обучение в школе
*Полный список одноклассников
*Обучение в прочих учебных заведениях
*Фамилия любимой учительницы
*Отпечатки пальцев
*Образец спермы
*Фото роговицы глаза
*Образец почерка
*Образец голоса
*Отпечаток стопы
*Вес
*Рост
*Форма черепа
*Анализ крови
*сексуальная ориентация
*жена
*дети
*национальность
*фотография

Необязательные поля:

-ник
-увлечения
-любимый фильм
-любимый артист
-любимая группа
-образец ДНК домашней кошки
-образец ДНК домашней собаки
-образец ДНК рыбок в аквариумах
-длина полового акта
-длина члена
-объем головы
-количество натуральных органов
-количество искусственных органов
  Одно время, когда на «Семье» был завал, и я там сидел. Казалось, вся страна сошла с ума – «Семья» была настоящим наркотиком. Улицы опустели. А те, кто задержался, пользовались мобильной трансляцией. Дж. Индеец стал миллионером. Оно и теперь, конечно, в «Семье» полным полно народу. Но  это уже не то, что раньше. А вот нейронные миры – это еще та штука. Но это дорого. Ладно. Я, возможно, до этого никогда не дорасту. Если ж, конечно, они не подешевеют.
  В тот же день вышла совершенно необычная вещь – весь народ переместился наверх, и там разразилась нешуточная тёрка, с фейсингом, с минимумом крови, но большим количеством комментариев. У многих создалось впечатление, что может быть поставлен рекорд, и это мог бы быть удивительный момент. Тогда бы на короткое время была бы забыта вражда. Возможно даже, что дело дошло  бы до массового пьянства и братания.
-Ты выступаешь в защиту Алексина? – спросил у меня Худрайзинг?
-А это кто?
-Кто? Ты не знаешь?
Я осмотрелся – мы были в центре, и народ жаждал крови. Не знаю, что думал об этом Худрайзинг? Если бы он попытался со мной сцепиться, не думаю, чтобы это для него закончилось добром. Я – не большой любитель битв. Но я люблю всякие запрещенные приемчики, грязные словечки, естественно – некоторый набор афоризмов, и главное – поддержка. Худрайзинг, впрочем, в зависимости от настроения, мог и не церемониться.
 -Алексин – это известный правозащитник.
-Не такой уж и известный, раз его Chen не знает, - произнесла Екатерина II.
Я посмотрел на нее – нет, это был эмпти – она не разделась. А если и раздевалась, то уже оделась.
  -Кого же он защищает? – спросил я.
-Люблю твою наивность, - произнес Худрайзинг.
-Да, Chen, он такой, - согласился Via660, - занимает умы ничем. Почетно.
-Хорошо. Но я все равно ничего не знаю, - сказал я.
-Наивная простота, - сказал Та%,  - Veritas temporis filia.
-Объясните ему, пусть сделает шаг из аута, - предложил кто-то.
-Ничего не надо мне объяснять, - сказал я.
-Нет, объясните…
-Нет, - передо мной возникла стройная фигура Екатерины II, - ты не на батле, пойми, Chen.
-А интересно бы увидеть Чена на батле, - проговорил кто-то.
-Да.
-Да.
-Давайте организуем встречу.
-Матч!
-Вот посмотри на меня, - Екатерина блеснула глазами, - они уверены в том, что все, о чем они тут говорят, преисполнено большой важности.
-Да, - сказал я просто так.
-Ты тоже так считаешь?
-А что, я ничего не считаю, - ответил я, - просто...
-Это влияние Черных Следов, - произнес Ta%.
-Нет, - ответила Екатерина, - ты понимаешь...  Мне кажется, ты понимаешь.
-Да дура она, - прокричал призрак с трибуны, - не слушай дуру.
-Бабы дуры, бабы дуры, - повторил кто-то еще.
-Кать, когда ты разденешься же! – сказал третий человек.
-Кать!
Вокруг меня начался сущий хаос, и, кажется, никто уже мной не интересовался. Более того, никто ни кем не интересовался. Все кричали, кто о чем.
 -Так все же, - Екатерина прошептала мне на ухо.
-Все нормально, - ответил я, - я просто лежу и смотрю на звезды.
-На какие еще звезды? Где ты их взял?
-Как на какие? Обыкновенные. Ты не знаешь, где их взять?
-Я не пойму, что же ты имеешь в виду?
-Звезды. В реале.
-Где же ты их взял?
-Ну как где? Зачем их искать. Вот черт, да ты глупая! Черт, я же не знал твоего пола! Ты правда баба?
-А-а-а-а, - она закрыла руками, - нет, все равно, ничего не понятно. Господи, что же ты говоришь.
-Я просто смотрю на звезды, Кать. Надо мной – небо. Понимаешь?
-Где же ты такую крышу нашел?
-Я умею.
-А. Ты оригинал. Может, встретимся?
-На какой платформе?
-Нет. Я про реальность.
-А-а-а-а. И как ты себе представляешь?
-Ну…. Ты что, старик? Тебе 70 лет?
-А ты? Тебе 60?
-Разве я могу сказать? У сети нет возраста. Какая разница.
-Да. Но ты же имеешь в виду секс? Где мы займемся? Снимем кабинку в центре «Москва для парижан»?
-Сети уже больше, чем сто лет. Знай об этом!
-Да. Знаешь, когда-то думали, что сеть будет неким самоорганизующимся существом. А вышло, что это – все та же торгово-развлекательная программа.
-Это ты о чем?
-Я не знаю, - я и сам не знал, о чем я, - просто говорю. Понимаешь, они висят сверху. А ты что думала? Черт, это ужасно. Ладно. А ты любишь... Какой секс ты любишь?
  Она сделала вид, что смутилась. Хотя – какое еще к черту смущение?
  Звезды висели, не моргая. Я будто смотрел на них первый раз. И голос, звучавший в моей голове, был не моим. Он вырос, точно гриб, и я смотрел на него и не знал, что с ним делать. Срезать или оставить.
 Кто я?
 Нормальный человек таких вопросов не задаёт. Но я вырос в мире, где нет нормальных человеков.  Я это точно знаю.
  Ни одного нормального человека.
 -Сеть уже давно не имеет смысла, - проговорил я.
 Вот. Вот это точно не я говорю, а он. Что можно сказать об этом? Если бы у меня еще был человек, с которым бы я мог поделиться. А у меня есть Таня. Я, конечно же, могу с ней поделиться, но она воспримет все, как должное. Взаимопонимание на Веданте – это очень двоякая вещь. Иногда тебе кажется, что torrent is up, и крылья приросли, и все залы рукоплещут, иногда ты так одинок, что проще повеситься, чем жить, и – чаще всего – это вот такое серединное состояние. Плод ума ни созрел, ни сгнил. Ты чего-то ждешь, а ждать нечего. И кому сказать?
   И вот сейчас я говорю ей, а ей все равно, это – фантом, дух, реальность которого может быть как взрослым человеком, так и ребенком, неплохо подкованном в дежурных фразах.
-А контроль? – спросила Екатерина.
-А что ты имеешь в виду?
-Нет, ничего. А ты?
-И я – ничего. А ты?
-Ладно тебе. Хочешь, я скажу за тебя.
-Что же ты скажешь?
-Посмотри. Это же бал уродов.
-Не только бал, - ответил я, - корабль. Он большой, он стоит на месте, но все думают, что плывут. А стоит он не на море, а на болоте. Представь себе визуально такую картину- корабль средь болот!
-Ага. И что?
-И ничего. Ты, ясное дело, ничего не поняла?
-Вот и правильно.  Значит, мы не встретимся. Ты меня боишься? У тебя вообще есть член?
-Ну мы же и так встретимся. Я курю. Ха. Я тебе никак не покажу, что у меня есть.
-Странно. Ты так запросто говоришь, что куришь. А ты не боишься?
-Что через ключевое слово «курить» тебя найдет служба государственной безопасности? Нет, но это же не преступление, верно?
-Смотря где и как.
-Ты какой-то другой. Обычно, люди выпячивают собственное «я» напоказ. В реальной жизни этого нет.
-В реальной жизни ничего нет.
-Тебе здесь больше нравится?
-Нет. Я не разделяю.
-Почему же ты не стремишься блистать афоричностью и прочим?
-Не знаю. Мне не интересно.
-Вот это и странно. Бывает, что у человека просто не хватает ума, чтобы блистать. И он всеми  правдами и неправдами пытается стать таковым.
-Ага, это да.
-Я же давно на Веданте.
-Да, я знаю.
-Тебе правда все равно, что я говорю.
-Нет, не все равно. Но скажи, почему человек просто не может быть самим собой? Нет, если я буду говорить то, что у меня накопилось... Я думаю, что такая ситуация, она практически у всех. Больше половины людей сейчас имеют семью не потому, что они женились или вышли замуж по любви, а потому, что так жить дешевле. Просто дешевле. Тут даже не инстинкт. Это в первые несколько лет совместной жизни у тебя есть некоторое подобие взаимопонимания. Потом же  - это хуже, чем инстинкт. Представляешь? Не-а. Это все равно, что не испражняться. Вот надо, а негде. И потом у тебя уже такое в душе накапливается, что никаким чистящим веществом не отмоешь.
-И что ты предлагаешь?
-Нет. Ничего. А что я могу предложить? Я просто констатирую.
-Да. Но и все остальные это слышат.
-Если слушают.
-Но это рейтинг. Понимаешь. Чем больше мы говорим, тем выше рейтинг. Ты же сам понимаешь. Мы и говорим ради рейтинга. Поэтому многие и молчат, когда надо, и говорят – когда надо, чтобы не повышать другим рейтинг.
-И в жизни.
-В жизни?
-Да. Ты тоже все делаешь ради рейтинга?
-Может, я ничего не делаю.
-Ага. Значит, ты – школьница.
-Ну с чего ты взял?
-На пенсии?
-Ты это тоже ради рейтинга говоришь?
-Конечно. Ты не представляешь, какая я шкура.
-И все это говорил только ради того, чтобы…
-Ну и ты же говоришь?
-Хорошо.
-Люди уже сто лет собирают комментарии. Представляешь. Сто лет комментирования. Это, пожалуй, хуже, чем 100 лет онанизма.
-А что тут плохого?
-Нет, Кать, но ты же постоянно пытаешься что-то оспорить. Вот я и хочу узнать, что же именно ты хочешь?
-Я о тебе другого мнения была?
-Какого? Ты так никогда и не сказала.
-Ну а что…
-Ну так скажи.
-Об этом здесь не принято говорить.
-Тогда скажи, что принято? Скажи на латыни. Скажи в центре. Посчитай, сколько баллов поднял наш спич. Мало, что ли? По-моему, очень даже неплохие баллы. Учитывая, что я методом катания накопил хороший баланс, а потому спич со мной тоже в балансе.
-Так что же ты хотел?
-Нет, это ты хотела. А я ничего не хочу.

  Под утро я не на шутку замерз. Но идти наугад не было смысла. Лишь с первой синевой на небе я тронулся в путь и вскоре оказался на окраине деревни. Первая улица была без асфальта, с кустами. Типичный колхоз, аутпутский. Это вам не районы, не мегадистрикты. Я бывал в районах. И там, когда ты идешь по чистейшей пластиковой поверхности, нет ничего общего с остальной России. А вот то, что я видел – был, от силы, прошлый век. Если не позапрошлый. Но это ладно. Где-то здесь просто обязана быть гостиница с теплым, радостным, баром, и там бы я посидел пару дней и отправился назад, и это было бы и все мое приключение.
  Представили бы все эти ведантисты…. Хотя нет, зачем оно им надо? Зачем им реальный мир? Вот он. Полюбуйтесь. Никакой цивилизации. Никаких DSA!
 Откуда в селе DSA?
 Но черт, я, очевидно, не прав. У кого-нибудь есть DSA…
Стихи, Пушкин! Небо!
Нет, нет стихов. Пушкин пролетел, видно. Я лежал закрытыми глазами и его не увидел. Если он шёл с Ростова, то точно прошёл.
 Черт! Упустил!
  Я закурил, будучи уверенным, что здесь мне некого опасаться. Миновав первую улицу, я вышел на следующую, и она ни чем не отличалась от предыдущей. Много одноэтажных домов по 2-3 окна, деревянные фронтоны, штакетные заборы и всякая домашняя птица. Поначалу мне даже пришло в голову, что это – какие-то дикие животные (птицы, рептилии, кто-то еще), а потом дошло – куры.
Вот оно и что!
А и правда!
  Ведь еще Виталик говорил, что иваны до сих держат домашних животных исключительно в гастрономических целях, но для него, для Виталика, это не было нонсенсом.
 В принципе, при желании можно просмотреть разные передачи, разные канальные новости, но это не то – все эти намотки информации, процеженные через желания и пафос.
  Я уверен – человек живёт вот так, а рассказывают об этом – эдак.
  Пиар. Методы подношения образа на подносе, методы заливки мысли в голову. Тут нет ничего преступного.
  Всё это давно разработано.
  Есть институты, где готовят специалистов по подаче информационных тарелочек. Скажите – а зачем тогда мгновенные прошивки в мозг? А это, ребята, для другого. Это – для балета, для поэтики, для режиссуры, игр разума и прочих великих вещей. А все технологии общества, работы с сознанием – это дело интеллектуалов средней руки.
 Вот я...
 Я – я не самый низкий в этом ряду.
 Я – тикет-менеджер.
   Я остановился, соображая. Ведь если это – населенный пункт, где-то тут должна быть шоппинг-стрит, вся остальная фигня, полная своих обязательных атрибутов. Красивые фонари, электронные промоутеры, торгово-развлекательный центр с катком и интим кабинетами, эмулятором боксерского ринга, электронный аттракцион «я – звезда эстрады», «звезды в цирке», «звезды на футболе», «звезды на хоккее», «звезды под водой!, «звезды на орбите»…..
 Эх, гуллллллллляй Россия. Щедрая страна!
Так живет весь мир. Нет, в Африке негры не так живут. Но у нас самая дорогая, самая продвинутая страна.
 Мы – самые умные!
 У нас – один миллион писателей, боевых фантастов!
  У нас много певцов, много актёров, красивые графы, прекрасные дворянки и – наше всё. Он! Пушкин!
 Лети!
Эх... Самый русский поэт! Такой добрый! Такой щедрый!
Он возвращается...
   И вскоре я обнаружил и некое подобие такой улицы. Однако, я радовался раньше времени. Если первым зданием был магазин, то это была лишь видимость магазина – обыкновенный зал, забитый некими торговыми механизмами, при этом внутри не наблюдалось никакого движения. Впрочем, где-то подсознательно я как будто уже знал об этом. Может быть – deja-vu?  Или вообще – нечто ведантозависимое. И я не знаю – что тут от чего зависит. Есть ли тут разум, или же это только кажется. Что я хочу? Вот магазин. Я иду.
  Далее – как сказали бы теперь – как бы магазин. И – напротив него – еще один как бы магазин. И то, и другое, не содержало в себе никого движения. Я так и думал. Хотя, я такого никогда не видел. Это хуже, чем аутпутство. Но иваны, должно быть, они так и живут . Нет, я не видел. Так говорили. И вот – живое подтверждение. А вот следующий как бы магазин... Вот сейчас бы выйти на Веданту_S и все рассказать, то, что я вижу.
-А как они живут? – спросила бы меня, скажем, Екатерина II.
-Они?
-Да. Скажи, ведь ты их видел. ОНИ! ОНИ!
-Да. И вот, пройдя мимо двух параллельно стоящих автоматических магазинов, я их увидел. Это была группа ничего не занятых тел.
 -Тел?
-Именно. А как бы это я еще выразил?
-Может быть, они – и есть имаджинеры?
-Иваны?
-Да.
-Я, возможно…. Нет, не я – возможно….  Возможно. Вот. Возможно, ведь я читал множество материалов о таинственных деревнях, где собираются настоящие кланы аутпутов. Как ты думаешь? Может быть, это шанс?
 -Это реал?
-Не знаю. Я не могу сказать в точности – где это происходит. На самом деле или нет. То есть, нет. Это происходит. Ведь я существую. Я это вижу.
-Ну, а-е…
-Я вижу, я говорю.
-Значит, видишь…
-Я вижу нот энерджи хай.
-И что на счет евро-баллов?
-Нет.
-А амеро?
-Нет. Но.
  Но это бы она сказала.
  Между тем, возле следующего магазина, прямо на земле, сидело три мужика на корточках, курили и плевали перед собой, и сигареты были без фильтра. И я даже как-то и не подумал о  лицензии. Мало ли. Откуда мне знать, как тут живут? Чем платят? Какая валюта? Кому платят? Платят ли? Или у них некая иная система исчисления, и на голове растут рога? Ведь может быть и такое. Я слышал историю про русских моряков, приплывших в Норвегию. Наши дни, в принципе. И Норвежцы, увидев русских в баре, на полном серьезе искали на головах у  русских рога. Это было время пропаганды. Но ведь и мы, московские европейцы, те, у которых кто-то там ищет рога, ищем рога у иванов. Это – карусель. Впрочем, это не тема для Веданты_S, хотя Катя, она бы купилась. Москва. В Москве не все – европейцы. Чтобы быть европейцем, надо себя перестроить, надо жить иначе, надо мыслить через трансферинг сознания.
 Работать.
 Зарабатывать.
 Быть успешным.
 Успешный человек не ищут удачу, он ее творит. Один из его главных лозунгов: «Мы всего добились сами». (Правда, это – основной девиз детей миллионеров, у которых все было сразу).
   Автоматически я вошел в магазин и там постоял, как столб. Продавца за кассой не было. Поначалу, правда, что-то виднелось продавцеообразное. Но касса была полуавтоматической. И пару-тройку аутпутных покупателей это устраивало. Да, с точки зрения современного москвича это было quite a зрелище. Впрочем, оно и в Московии далеко не все одеты так уж современно.
  Где-нибудь на окраинах, среди бетонных зубьев рта спального района – там вы и не такие магазины найдете.
 -Шо, смари, не кричи, - сказал высокий, стручкообразный парень своей подруге, девушке современной, но замазанной.
 -Шо?
-Не видишь, что ли?
-А.
-Га!
 Тут мне вдруг показалось, что речь обо мне. Или не обо мне. А о, например, рекламе, что транслировалась прямо в глаз. Но это недоказуемо. Это когда-нибудь в будущем нам будут известны такие вещи. Да и то, не нам, а – ИМ. Тем, кто будет владеть всем этим.
-Смари, а кто это?
-Чаго?
-Эта к кому понаехали-та?
-Да чо ты пальцем тычешь-та?
-А чо ты-та.
-Смари.
-Смари.
-Ну и смарю-та.
-А чо так широко смотришь-та?
-А чо, узко смареть-та?
-Узко смари. Просто смари-та.
-А ты чего зыришь-та?
-За словами следи.
-Сма-ри.
 Вот точно так можно было смотреть на кого угодно, например, на высадившихся инопланетян. Типа, Вань, посмотри, Вань,  у них  - узкие глаза и плоские лица. Смари, Вань, что-то чужерождное. Откуда оно? Нарушение целостности. Пришествие. Высадка.
 Это ужасно. Об этом надо рассказать людям на Веданте, но не сейчас.
  Я прошел дальше по ряду. Это было жестокое зрелище – допотопный, hand-take супермаркет, с массой совершенно дешевых, совершенно хреновых продуктов. Это вот теперь, если задуматься – вот теперь все и подтверждается. Да. Это когда говорят, что так и есть, а мы не верим.   Мы ведь живем в Европе.  Это Европа считает, что мы не живем в Европе. Но мы считаем – что живём, а они – что нет. А в Китае ничего не думают, они просто живут. А мы – мы европейца. А иваны – у них, должно быть, своя градация. Если ты живёшь в селе покрупнее – ты не иван, а вот рядом – хуторок, так вот мы – европейцы, а они – нет, а в городе – там живут господа.
   Но мы сами считаем, как нам решать. Все, что за пределами Московии есть село и деревня. И всякое рассказывают. А откуда бы еще взялись все эти разговоры про дешевую пищу, от которой портится и фигура,  и кожа, и состав мозгов. Ведь мы с Таней, мы тоже не то, чтобы очень дорого питались. Однако, ничего разрушительного с нами не происходит. Ни кожа толще не стала толще, ни лицо увеличилось (ряха разъелась), да и с фигурой все в порядке. Но всего этого ассортимента я никогда не видел, и было очевидно, что я попал в какую-то другую страну, о которой смотрел лишь в фильмах.
   Вот, например, сериал «Деревенская жизнь». Наивный доктор ищет свою любовь, и в течение всех 200-х серий происходит некий чейндж, и это всех не на шутку заводит. А вот – целая полка искусственного мяса, при чем – по какой-то весьма заоблачной цене. Мне кажется, любое пластиковое мясо у нас, в Москве, стоит, как минимум, раза в два дешевле. При чем, я хорошо разбираюсь в продуктах. Не то, чтобы кредо – продукты знать. Но это так. Вообще, производителей не так уж много. Во всяком случае, наших, отечественных – их можно пересчитать по пальцам. А вот импорт – его толком не угадаешь, ведь упаковщик может быть нашим, а сырье – еще чье-нибудь. Но это ладно.
 -Девушка, пиво как? – спросил я у продавщицы, когда ту все же угораздило появиться у кассы. – Это – серия «Витамин»?
 -А? – спросила она.
 Она была ничего. Рыжая, молодая, нетронутая какая-та. Хотя это – эпитет, не более. Вообще, есть ценители женщин – они начинают с лица. Обычно, им вообще никакие лица не нравятся. Потом – всякие ноги – кривые. Ровных тоже не бывает. Потом смотрят, какой формы зад – где подвисает, где лишнее «сало», прочее.
  -Я говорю, пиво свободно или как?
-Вам – свободно, - ответила она облачно.
 На том, собственно, было и все общение. Тем более, что я понятия не имел, где нахожусь. Ни области, ни района, ни населенного пункта. Я, безусловно, мог бы определить свое расположение с помощью навигатора в стекле, но это – палево. Пусть играет мной тишина.
 Есть закон о напитках. Если ты идешь по улице и у тебя что-то в руках, сотрудники полиции могут задержать тебя без разбора, а уже потом выяснять – ты пьешь лимонад, тоник или спиртное. Но с появлением разрешенной линейки синтетиков всё стало сложнее. Закон есть, но его никто не выполняет. Народ снова стал расслабляться в парках, в береговых зонах. Депутаты не на шутку задымили головами. Нет, скоро точно примут какой-нибудь закон, синтетическое пиво поднимется в цене раза в два, три, а потом введут запреты. Это всегда так.
 Я купил пластиковую 0.4152 л., вышел из магазина, и вот здесь, конечно же, меня с ног до головы осмотрели представители местного населения. Я же, не опасаясь ничего и никого, открутил крышку и пил медленно, мерно. Мне нужно было найти гостиницу (если она тут имела место).
    А пока – я был что шест.
   В свой расчет я также включил такую вещь, как местные условия. Кругом есть видеокамеры. Начиная от квартиры, кончая безлюдных трасс. Где бы ты ни шел, тебя найдут. Но в таких местах ныне – и очень часто – свой местный колорит, замешанный на отношениях князя и крестьян. И потому – мужики не зря курят на улице. Сто процентов, ложили они на федеральный закон. Князь сказал можно – значит – можно. И - верно. Регионы ныне самостоятельны. Россия – современный мир – от Архангельска на севере до Сочинской зоны на юге, и до Урала, до самой Сибири на востоке. Это достаточно большая страна с демократическими устоями.
    Кстати, мне тотчас вспомнился Виталик. Он бы меня пожурил бы – да и верно – ибо зачем выглядеть пришельцем из космоса, когда, в сущности, все в порядке.
 -Поехали мы. Едем. Через каждый километр на трассе мусорята стоят. Мы взялись считать. Ты мне не поверишь. И точно – реально – через километр. Это, говорят, район такой. Во всех местных населенных пунктах 50% населения работает в полиции. Представь себе – живёшь ты в посёлке. В нём – три тысячи человек. Стариков мало сейчас, они умирают быстро от голода на пенсии. Допустим, работоспособных мужиков – 500 человек. Из них 250 – работники органов. Спрашивается – зачем их столько? Ну, ставят их через каждый километр. На трассе стоят. В лесопосадках в засадах сидят. По улицам ходят наряды. Смотрят – вдруг кто во дворе пьяный. Народ там если выпил – даже на двор не высовывается. Ты вот не видишь, а они следят - камеры. Возможно, данные  со спутника запрашивают, чтобы пьяных выцепить. Действовать нужно быстро. Вдруг человек только зашел, тут же и вышел. Ну и потом, нарушать закон же нельзя. А это – чистое нарушение. Но ты не думай, пожаловаться всё равно некому. Тебе любой прокурор скажет – ты чо, подвижник пьянства? Так что ловят, проверяют, берут штраф.
 А на трассе – да. Каждый километр – наряд. Прячутся по кустам, иногда делают провокации – ставят знак ограничения скорости. При чем, сейчас научились ставить интерактивные знаки – едешь ты, а знак – пустой. А как остановят тебя, то показывают – а на знаке – 40.
Стоят, скорость мерят, чтобы 90 ехали. Ну местами можно и 120, а был раздел дороги – вот едешь, едешь, тут смотришь – шлагбаум – выезд на скоростную автостраду, и денежка снимается со счета. Но ладно бы – проехал, и снялась. Так нет. Останавливают тебя. Смотрят, что везешь. Проверяют все данные в твоих электронных документах. И – выезжаешь – можно ехать 400 км/час, и это – отрезок той же самой дороги, а через 30 километров он заканчивается, и вновь – то 90, то 120, и уже денежка не снимается. Зато сделано так, что ты не можешь определить, когда нужно скорость сбросить, и тут –то тебя и ловят. А населенный пункт назывался Грачи. И я тебе скажу, Саша, это еще видеть надо. В городе не было ни одного магазина! Ни одного! Зато ментовка, я тебе скажу, что надо. Наверное, все люди, что живут в Грачах, они все работают в ментовке. Вот если в тех посёлках половина в ментовке работала, то тут – все, повально все. Даже животные домашние – и те менты.
 -А чем же они там питаются?
-А мы сначала в магазин-то ломанулись – и – болта! Нету ничего. Болта, понял! Болта! А потом выяснилось, что там один местный Вася монополию держит на доставку товаров на дом, и их по таким ценам привозят, что мама не горюй. А магазины закрылись. Их Вася закрыл.
  -Понятно.
-Так ты пойми!
-Ну я и понимаю.
-Да ты, блин, в своем офисе там, как лемминг! Как мышь жалобная. И в сети сутками сидишь, и вообще…
-Да сам ты лемминг! Не сижу я в офисе!
-Пойми, - говорил Виталик, - то, что показывают в американских триллерах, это детский сад и вообще, это провокация, так как это выдумка. А где-нибудь в Грачах такая жизнь! Там даже закон свой. Выходишь на улицу, а местный глава администрации установил платный проход по улице. Начинаешь выяснять – а в чем дело? А почему? А кто разрешил. Тебя тут же ловят и начинают проверять на алкоголь. Находят, разумеется, какое-то доли промиля – мы же немного с бодуна, хотя и то ли вчера это было, то ли позавчера. Начинают катать – «так-так-так-так-так-так», где были вчера. А где позавчера? Давайте проверять документы. Биографию. Сначала нахрапом пытаются узнать твой пароль в сети, чтобы там покопаться, чем-то аргументируя. Говорят, так двух лохов поймали – они по тупости своей раскололись, а в сети нашли какие-то нехорошие записи в микроблогах, и давай ребят дальше катать – сколько заплатишь? Если денег нет, то займи. У кого можешь занять? У мамы есть? У бабушки? А ну, давай звони бабушке, пусть денег даёт.
 Да, вот сейчас бы – Виталика. А так – стою я, как не знаю кто. Что делать? К кому обращаться?  И, потом, я веду себя не так. Полный безконтроллинг.
-Ребят, а тут где гостиница там, ресторан? – спросил я.
-Чэ? – удивились ребята.
 Один из них привстал – в одной руке у него был стакан, в другой – помидор, а еще трое сидели на лежащем горизонтально бетонном столбе, в руках у них было по стаканчику и куску хлеба.
 -Не, - замотал головой один, то ли молодой, то ли старый, словом – фиг разберешь, - раньше была. Щас нету.  Ща это…. Ты это... Ща… Щэ….
-Щэ, - сказал другой.
-Нахрен она? – осведомился еще один.
 -Кажысь, - предположил третий.
-Чэ?
-Кажысь была.
-А, да.
-Точняк.
-Ты эта…
-Эта…
-Ты слы, послушай, кажысь если вон туда, направо…
Они мне особо и не удивились. Это хорошо. Я бы, в общем, был бы спокоен, если бы они тут же начали посылать сообщения своим:
-Чужак! Чужак! Внимание, дангер! Чужой!
  Нет, ничего такого не было. Они пили какую-то мутнятину, никто их не ловил, не было вокруг ни одного патруля, не было никаких камер, и, скорее всего, и со спутника за ними не следили.
Я пошел дальше. Хотя уже теперь было ясно, что делать мне в этом населенном пункте абсолютно нечего, и надо идти назад, на железную дорогу и ждать там поезда. Впрочем, я тут же прикинул себе, что куплю в этом раритетном супермаркете еды прежде, чем снова покину эти пределы. Ноги ж сами несли меня по, так сказать, shopping-street, и, следующим на очереди, был еще один магазин, назначение которого было непонятным – в нем продавалось все и ничего.
 -Здравствуйте, - произнес я.
 И, вместе с этим, ко мне пришло ощущение, что, вот сейчас, откуда-то из самой глубины, вынырнет некий механизм и побежит мне навстречу, кинется на шею и начнет что-нибудь продавать, продавать….   
 Рай продаж!
  Нет, не удивляйтесь, большие автоматические магазины именно такие. Их покупают целиком, они работают без вмешательства человека. Сами формируют заявки, сами следят за порядком, раскладывают товары по полкам.
 Внутри таких, с позволения сказать, мест, ходит какая-та штуковина – то на ножках маленьких, то на колёсиках.
  Точно такие же бродят по платформам метрополитена, стараясь навязать тебе какую-нибудь невероятную ненужность.
 -Итак! – кричит какая-нибудь железячка. – Покупка уже совершилась! Вам осталось... Вам осталось… Вам... Всего лишь... Итак, итак! Итак, нажмите кнопку… Вы уже практически купили…. Оно уже ваше, смотрите…. Последнее движение! Итак!
  Вместо назойливого механизма из темноты, что образовалась между полок, вышла девушка с зелеными веками и красными бровями. Точь-в-точь – героиня сериала «Мент-гуманист в деревне».
 -А? – спросила она и выплюнула семечку.
 И так, мы смотрели друг другу в глаза.
 Наверное, она училась где-то в городе, (может – выгнали, кто ж знает) раз  чужак не вызвал в ней никаких эмоций. Или – как говорят – понты мешают выходу букв наружу.
 Я моргнул, но ничего не сказал. Нет, я не ироничный человек. Я слишком привязан к своей технике мысли. Я отвернул взгляд, чтобы осмотреть товары.
 -Ая? – обратилась она (провинциально так – вот бы весь экшен на Веданту то потранслировать, это б топ был, я бы первым был, first, хо-хо).
 -Смотрю, что у вас тут есть, - ответил я.
-У нас много, что есть, - ответила она, - Гамлет Оганесович вчера лично доставку контролировал. Привезли практически всё. У нас - лучший магазин.
-А, - ответил я вяло, - а покупают что-нибудь?
-Да, - ответила она уверенно.
Я слышал, что у людей в таких местах денег нет вообще – все съедает коммуналка, остается на хлеб. Крупу есть после мирового кризиса круп перестали. Остается вопрос – если у человека нет денег купить товар, то зачем товары продавать?
 Это же выгодно производителю.
 Может, тут причина в чем-то другом?
 Было непонятно, что к чему. Да и, если уж на чистоту, постоянное общение с Ведантой (да и любой другой системой) в достаточной степени расхолаживает сознание, и бывают дни, когда ты совершенно не принимаешь реальность.
   Вот как теперь. Никакого самоконтроля, никакого. Никакого осознания своего места в текущей системе координат. Ты – просто некая точка, а все внутренние механизмы вдруг решили взять выходной.
 Современный человек есть синтетик. А правы те, кто говорят, что прошлого не вернуть, и что человек навсегда останется таким – его внутренняя природа уже изменилась. В нее вторглись цифровые технологии, и это – навсегда.
  И никогда уже не будет ни натуральной пиши, ни лесов, ни полей, а лишь – искусственные парки, клонированные животные, орбитальные полеты для тех, кто всего достиг – и – бесконечная вселенная сетей.
 -Есть новые усыпляющие шумы, - проговорила странная продавщица, - все самое последнее. Вы откуда-то к нам приехали?
-Да, - ответил я вяло, - а какой райт у шумов?
 -7.8.
-Нормально. Неплохо живете.
-А у вас тоже такой?
-Да. Давно. Я шумами не пользуюсь. Я бутылочку пива на ночь выпиваю, и лучше всяких шумов.
-А... я вижу, что вы любите пиво.
-А что еще у вас есть?
-А вот – смотрите. Многое, что из одежды. Нужно что-нибудь? Шмотка кул. Мы самую последнюю привозим, с лучших складов.
 Она  сверкнула  своими глазами, и я увидел характерный налет – это говорило о видео. Она одновременно что-то смотрела и одновременно говорила со мной. Это фигово, но все так делают. А уж молодежь, та давно отказалась от реальности. Найдите сейчас кого-нибудь – парня, девушку, чтобы книжки читали? Нет, они читают их. То есть нет, книжки и журналы читают старики – у многих из них большие проблемы с культивированием контроллеров, и они живут с лайт-симуляторами – минимум рекламы, минимум шума, лишь встроенные номера, паспорт и прочие гаджеты. Но, если честно, вот так было в первый раз – чтобы я увидел, что и за пределами Московии люди также живут not here (так принято говорить).
 -Чем интересуетесь? – спросил я.
-Series. Инт-хорсинг. Джон Клейтон. А вам нравится?
-Что?
-Ну, Клейтон?
-А сейчас что смотрите?
-Туман.
-Я смотрел.
-Кукурузно, да?
-Да, кукурузно.
-А вы?
-Веданта. Знаете?
-Нет. Только слово такое красивое.
-А вот это что?
-Плакаты.
-И что, кто-то берет?
-А они обязательны.
-Гм. Это как?
-А вы что, не в курсе?
- Нет. В первый раз слышу.
-Скоро же будет акция. Через несколько дней, да?
-А, вы о Пушкине?
-Ну да.
-А. Знаете, я как-то забыл. Постоянно реклама мельтешит.
-Да вы что так? Это же Пушкин. Наше все.
-Да уже приелось.
-А вы плакат уже купили?
-Так зачем же он мне?
-Странно. У нас тут был полный магазин. Но по закону ведь все обязаны в обязательном порядке приобрести набор плакатов «Пушкин – наше все» и повесить у себя дома. Плюс, Гамлет Оганесович обязал всех жителей Дубов купить полное собрание сочинений Пушкина на бумаге.
- Ага, Дубы, - подумал я.
-Гамлет Оганесович? – не понял я. – А это кто?
-Это князь наш. Хозяин.
-А... Как так обязал?
-Ну, так и обязал.
-Странно. Очень странно.
-А вы откуда?
-Из Москвы.
-Курурузно!
-Да, кукурузно. Скажите, а как это – с плакатами-то? Это кто вам сказал, что такой закон есть? – спросил я.
-Ну, администрация?
-Гамлет Оганесович? – не понял я.
-И он. Он сказал. А распоряжение пришло из района.
-Да. Кукурузно. А как вас зовут?
-Надин.
-Надя, значит?
-Да.
 Вот, подумал я. Вот где бы был репортаж. Худрайзинг бы расцеловал меня, и мы бы целый год еще терли об этом. Некие Дубы. Самая глушь России. И вот, в честь трехсотлетия со дня рождения Пушкина тут выясняется, что существуют некие законы, которые больше нигде не существуют. Ну и потом, ранг князя – это, все же, игра в фантики, не оговоренная нигде. Хотя нет, где-то в законодательстве это уже есть. Но это не важно. Это – все равно фантики. Хоть объяви себя царем, главное в твоем статусе – эти финансы и лицензии. Впрочем…. Впрочем, это же не Московия. Правильно. У них тут могут быть и свои законы.
  Это Виталик об этом хорошо знает. Он плотно с провинцией работает.
-Вот были, мы, брат в Элисте, понял? – рассказывал он как-то.
 Это было все в тот же приезд его год назад.

-Ну да.
-Короче, там едешь по дороге и ничего не думаешь. Едешь прямо по Элисте. И вот, центральная улица упирается в двойную сплошную. Местные это знают и вообще там не ездят. Потому что не пересечь ее нельзя. Нужно просто там не ехать. Но нормальному же человеку это просто не придет в голову. И он едет. И, естественно, сразу же после этого участка стоят менты, а далее, через 100 метров, и они там сделали загон для проштрафившихся. Заезжаешь туда, стоишь, ждешь, как очередь на выезд подоспеет. Ну и, платишь, и выезжаешь. Это, брат, тебе не Москва и уж ни Европа, ни Азия. Это, брат... Это столетиями, брат. Говорят, что скоро все изменится, так как идут реформы. Но я тебе скажу – нет, брат. Сто лет назад было то же самое. Уже сто, двести лет. Триста лет. Это что-то другое, брат. Надо просто жить. Жить, и всё. Больше не может быть никаких вопросов. Это что-то вот тут. В коробке, в сером веществе. Это – кто кого, брат. Пойми. Это принцип наш – кто – кого. Больше нет никакого смысла.

-А кем вы работаете? – спросила Надин.
Отсвет в ее глазах пропал. Очевидно, она  выключила транслятор и общалась только с одним миром. Возможно, она замечала меня лишь на 10%.
 -Тикет-менеджер.
-Кукурузно!
-Да. Точно, - проговорил я, - обычная себе работа. Что в ней кукурузного?
 Честно говоря, ничего не знаю на счет эпитета «кукурузно», ибо это достаточно старое междометие, и было оно популярно еще лет 20 назад. Однако в последнее время это словечко вновь вошло в употребление, и пару раз я даже слышал его на TV. Это я к тому, что говорить так – не заподло вовсе, и это не есть показатель колхозности и безграмотности.
  -А у вас большая компания?
-Да, - ответил я, - достаточно большая. А вы кем хотите стать?
-Не знаю. Я бы тоже куда-нибудь поехала.
-Едьте.
-Думаете, Гамлет Оганесович разрешит?
-То есть, - удивился я, - он что – ваш отец?
-Гм…. Отец. Он тут всем отец. Он тут самый главный.
-Ну…. Не знаю. Не знаю, Надя. Я тут проездом. Что я могу сказать? Наверное, ничего. У вас тут, должно быть, агрофирма какая-то? Верно?
-Нет. Просто.
-Понятно. То есть, ничего не понятно. С какой стати вы все купили плакаты?
-Как с какой? А у вас что, такого нет?
-Нет, конечно.
-Ну, у вас же там, в Московии, свои законы.
-Наверное, - я развел руками.
  Тут я ощутил вызов. Я даже и не сориентировался сразу. Ни один из индикаторов не мигал. И вообще, встроенный в роговицу глаза монитор был пуст, и моему зрению ничего не мешало. Тем не менее, это был шум, о котором я знал, но о котором мог сказать – и знал, и не знал. Но это было именно то, о чем когда-то говорил Кореец, и что в достаточной мере я отработал.
 Мне кажется, я чрезмерно отвлекся, потому как пропустил целый ряд фраз со стороны молодой продавщицы, которые закончились репликой:
 -...я вот тоже мечтаю…
 -Ага, - я ответил радостно, как будто и правда, было чему радоваться.
  Я бы еще добавил «кукурузно», но сосредоточение уже владело мной. Сигнал ерзал, словно ершик внутри бутылки. Он искал царапины и трещины, чтобы пустить внутрь них чистящую жидкость, и мне срочно была необходима политика умолчания. Именно так это и называется.
 -А миниролики есть у вас? – спросил я, стараясь держаться как можно более спокойно.
-Какие именно? Есть “able”, есть DX, и даже VCHT остались.
-О, как хорошо. А откуда у вас такой раритет?
-Раритет?
-VCHT?
-Да у нас многие пользуются.
-Нет, вы не подумайте. Я ничего такого не думаю. Я просто сам люблю формат VCHT.
-О, правда? А я думала, в Москве все уже давно перешли на DX-2.
-Ну, это слишком модно. Даже для меня. Тем более, бытует мнение, что у DX-2 звук слишком скошен и не держит средние частоты. Они у него постоянно задраны вверх, как ни регулируй.
 -Не знаю. У нас DX-2 еще, правда, не было. Но у одно парня есть DX. Очень здорово звучит.
   Вот сейчас он, кажется, нашел одно единственное слабое место и стоит, выжидает. Это называется автоперебор. Такое неслышное, но ощутимое чем-то еще, движение. Вот теперь понятно, что все вещи в мире имеют причины и следствия. Это - подбор пароля от моего персонального паспорта, вшитого в контроллер. Нет, это не просто. (Кто ж говорил, что это – просто?). Но что будет, если пароль все же будет подобран? У меня есть еще бумажный паспорт. Есть диск-паспорт и чип-паспорт. Но кому они будут нужны, если, например, я пропаду без вести? Именно об этом я когда-то думал, анализируя жизненный путь тех торговцев Листом, которые исчезли без следа. Конечно, вариант у) убийство – он самый простой, но, поверьте мне – мало человека убить. Из его мозга еще надо вынуть управляющее-развлекательный механизм, а вот на это нужна специальная лицензия. Никто  за просто так сделать этого не может. Вот если я, вот сейчас, пойду и убью человека, что будет? Он умрет. И, в случае, если кто-нибудь подаст запрос о его пропаже, будет произведено глобальное сканирование. При чем, если человек находится где-нибудь в Антарктиде, его все равно обнаружат. Параллельно, скрытое сканирование ведется со спутника. После смерти контроллер держит питание несколько лет…. На счет того, чтобы сбросить в море – да, прокатит. Но тут нужно море. А вот если в реку, то не пойдет. Из реки сигналы проходят очень даже хорошо. Если засунуть в специальную камеру – то тоже прокатит. Но, опять же, это не такая уж нетривиальная задача – взять и засунуть человека в специальную камеру. Большинство же преступлений происходит на бытовой почве, а простому гражданину – куда уж ему до камер или морских глубин. Зато, я не раз слышал про перешивку паспорта.
  Какова цель?
  Любая. От уничтожения твоей личности до попадания в рабство. Конечно, и то, и другое, является предположением. То есть, из оперы типа: слышал, но сам не видел. Тем не менее, не смотря на то, что теоретически взломать брейн-контроллер невозможно, подобная версия вполне правдоподобна. И именно об этом как-то заикнулся Китаец. Сейчас бы напрячься, прояснить память и вспомнить все, что он там говорил.
  -А что на VCHT есть? – спросил я.
 -Практически все.
-Вот здорово.
Я улыбнулся. У меня в глазах даже возникла некая сцена совокупления. Говорят, что это нормально. Все люди думают о совокуплении. До тех пор, пока к ним не приходит импотенция.
 Я вздохнул и на мгновение закрыл глаза. Сейчас – банальный перегруз кэша. И на фоне его – неправильное обращение к памяти. Сейчас вы у меня посмотрите. Интересно, как это? Со спутника? Тогда – валить надо, и чем быстрее, тем лучше.
 -А 40-е годы есть? – спросил я.
-40-е. Ну, спросите еще.
-Нет?
-Ну, это в терминал надо обращаться.
-А, точно. А я знаете, как пополняю. Мимо терминала еду когда, включаю скачку. Это быстрый режим с поиском ближайших точек – штука очень удобная, практически без вмешательства в управление.
-Дорого?
-Ну, от зоны зависит.
-А говорят, это вредно для здоровья.
-Это старый интерфейс был вреден.
-А…
 Щелчки усилились, и где-то в боковом зрении поплыли алерты, не знаю, от чего. Но, скорее всего, я успевал. Но я и не мог заставить себя поверить в обратное. В этом случае мне что, покончить жизнь самоубийством?
 Слева вдруг выплыло синее окно, и там заморгал какой-то ролик, выдернутый из неизвестно какого пространства. Вот это было вследствие ошибки обращения к пространству имен. Это была моя работа. А вот то, что происходило до этого…
 Я нажал на кнопку данных и вывел на монитор данные паспорта. Да нет, нормально все. Не успели, значит.
 -Смотрите что-то? – спросила Надя.
-Давайте ролики посмотрим.
 А синее окно меж тем увеличилось, разрослось, и там во всю ширь и высоту появился бородатый мужчина, который что-то говорил. Я увеличил громкость.
 «…я против закона на нумерацию органов. Теоретически, каждый наш орган и так пронумерован, но, при желании, мы можем не ставить номера. Тем не менее, на июльской сессии государственной думы были поставлены два вопроса: нумерация органов и обязательная «пушкинская прошивка». Я ничего не имею против последней практики. Так, с момента активации, каждый человек получит возможность знать наизусть все стихи Александра Сергеевича Пушкина, не прибегая к заучиванию или чтению. Но в чем смысл нумерации предметов?  Меня зовут Иван Ивах. Я против налога на воздух, налога на тротуары, на обязательную оплату штампа о московской регистрации, я против нумерации сердца. Совсем недавно, к своему изумлению, я узнал, что в российской провинции, в частности, Новосибирск, Псков, Новгород, закон о приобретении княжеского звания уже давно приобрел новое звучание. У местной знати есть свои поместья, и там работают крестьяне. При чем, нам так и не удалось выяснить, что же это за крестьяне, и какие у них паспорта? А не выяснится ли при проверке, что эти люди – все они из числа тех, кто, например, пропал без вести при так называемом наводнении в Ростовской области, и у всех у них – имена, не значащиеся в реестре…»
 -Может, это мне чудиться? – спросил я сам у себя.
 Ведь бывает же такое – является одно нечто из глубин другого нечто. Ты разводишь в руки, не в силах его определить. Это словно ангел на небе, единственно – что он – ни белый, ни черный, а какой-то еще – цвет его смешан. Это синтетика.
-Что? – не поняла Надин.
Тут она в мгновение ока изменилась в лице. Я даже сморщился, не понимая. Она же сделала реверанс, и я обернулся.
 -Здравствуйте, Гамлет Оганесович! – пропела молодая продавщица.
Я повернулся. Голова уже не на шутку шумела, а вместо некоего Ивана Иваха  полным ходом неслись рекламные ролики.
«…..итак, Артол Сорин, известнейший русский писатель, автор более, чем 40 книг, 12-й номер в рейтинге «Культура». Вот, что он думает о предстоящем чуде:
 -Иду я недавно по Мадриду…
-ОК! ОИ! ОУ! Мадрид!
-Вы читали «Це сало?»
-А як же!
А вот, и Иван Чечебуинн. Иван, скажите:
-Я сидел в кафе в самом центре Парижа, я размышлял, опыляясь воздухом.
Алла Минакова, 2- место в рейтинге современных русских классиков:
-Сегодня у меня встреча с Великим Князем Шереметьевым в Буэнос-Айресе…
  Бородатый антипрошивщик, он, видимо, вынырнул из какой-нибудь хакерской Веданты. Удивительно, что они еще существуют. Нет, скорее всего, это – такой трюк. В твой эфир врывается революционный спич, и, если ты отзываешься, то утром к тебе приезжает полиция. Это типа  контрольной закупки. Ты вроде как не продавец, но тебя насильно раскрутили. А иначе – откуда бы этому взяться?
  Гамлет Оганесович был мужчина хоть куда – немолодой, но пышущий здоровьем, с огромным выпирающим вперед животом и лицом а-ля «Я-Македонский-взял-Азию». Было очевидно, что он – хозяин жизни местной, настроенной на свою волну, со всеми расставленными точками. Я знаю такие лица. В Москве, надо сказать, народ попроще. Хотя, конечно же, я знаю множество примеров. Но все это – также из другой оперы.
Оперы. Может, и оперетты, а то и из балета.
  У него были какие-то просто замечательные полосатые штаны, белая рубашка, кожаная жилетка, и повсюду блестело. То тут, то там, замечались всякие разные украшения. На правой его руке было четыре перстня, на левой – побольше, чем пальцев. Следом же за  Гамлетом Оганесовичем шла делегация – двое подкаченных, особенно в лоб, парней и некие неопределенное существо с синим, какие-то просто космическим, лаптопом. Он походил на пришельца с другой планеты – совершенно невозможный для такой глуши постиндустриальный андрогин.
 Я встретил все эти глаза безо всяких эмоций. Слева у меня шло интервью с писателями, справа – телешоу, по центру висел мой паспорт, и все это сопровождалось недюжинными шумами. Гамлет Оганесович щелкал пальцами. Радужная оболочка его глаз была чистой. Они ничего никуда не  смотрели – глаза эти. Возможно, он вообще ничего не видел в реальном мире. (Ну, или в данный момент, его интересовал я).
   Мы молча смотрели друг на друга, а парень с космическим лаптопом чего-то там выкручивался, но, видимо,  не получалось – он потел.
 -Всегда будь спокоен и никого не недооценивай, - говорил Китаец, - была история с одним полярником, которого едва не съел песец. Песец, конечно же, намного слабее, однако даже столь незначительный противник может тебя побороть. Понимание возможности особого случая очень важно для тебя. И также не забывай про то, как иногда отвратительно врет интуиция, и ты не можешь доверять самому себе. В этом случае нужно просто вспомнить про древних героев, идущих вперед через мглу и ад…
    Мы смотрели друг другу в глаза, без единого слова, и этот период растягивался – словно бы время немного замерло, давая нам шанс для чего-то. Наконец, Гамлет Оганесович, как ни в чем ее бывало, отвел взгляд и обратился к Надин:
 -Как торговля, Наденька? Я смотрю, клиенты у нас есть. Важные, при том.  Он прошел мимо меня, неся перед собой живот -  от того у него была урезанная походка. Парни, свита, то бишь, как-то вдруг расслабились, сделав вид, что ничего не происходит. Лишь существо-овощ, то ли парень, то ли девушка, оторвавшись от лаптопа, уставилось на меня с ненавистью. Я вышел из магазина и встал рядом с ним, и ничего тут более не происходило. Я кинул банку из-под пива в урну, закурил, пытаясь краем глаза глянуть на монитор.
  Оператор, подумал я. Вот теперь уже все ясно. Интересно, какое был имя и фамилию они бы мне подобрали. Ванька Собакин? Емелька Щукин? Петька Парашкин? Колька Кошкин. Афанаська Безфамильный. Назавтра я б числился в их агрофирме. Дело б было сделано. Новый человек, бесплатная работа, экономия энного количества рублей в месяц, нагретое от возбуждения самолюбие.
 А что тут скажешь? Где-то в самых недрах России можно потеряться точно так же, как на дне океана. Здесь свой мир и свои законы.
 -У вас тут есть гостиница? – спросил я.
-Что?
 Существо вздрогнуло, но не от испуга – им правило невиданное раздражение.
-Нет?
-Что вы говорите? – он повернулся ко мне, косясь на мою сигарету.
  Ну да, конечно. Тут же тоже нельзя курить на улице. Гамлет же Оганесович тем временем завел с Надин разговор, из чего складывалось впечатление, что он – барин, а она – крестьянка. При чем – он господин, а она – рабыня, и он может воспользоваться ей по первому зову похоти.
 Если так, то и понятно, думалось мне. Ведь что им стоит сесть рано утром на поезд и покатить в Москву на скорости 350 км в час. Нет визы? Ух, тут весь поезд едет без виз. Каждый день там же, на вокзале, их встречает добрый дяденька мент, они платят ему за въезд в Москву, а то, что все это контролируется электронно – этого никто, как будто, не замечает. И так, отдавая процентов 80 своей зарплаты на мента и на проезд, вся эта масса умудряется еще и жить, стремиться, желать лучшего.  Во всяком случае, я еще не слышал, чтобы кто-то жаловался. Цены у нас в стране будут повыше среднеевропейских и уж намного выше американских, а значит – и уровень жизни у нас – круче некуда.
Вот-вот.
Стало быть, Гамлет Оганесович. Так-так.
Свалить бы отсюда поскорей…
  -У нас робогостиница тут есть, - вдруг пропело оно с лаптопом, - у нас ей после сауны пользуются. Обычно – братья Богданы. Там недорого. Если вам надо, вон, сто метров прямо, и сразу же направо – сауна. Сегодня не выходной, свободные места должны быть.
Бывает там много людей. Но это иногда. Наверняка, вам там понравится.
-Хорошо.
 Я сделал шаг в сторону, и никто не обратил на меня никакого внимания. Нет, неправильно. Они меня в первый раз видят. Я – прав. Я – прав, я прав, я прав.
 И так, я прошел сто метров и оказался возле затрапезного здания с маленькой, но какой-то блестящей, как будто даже – золотой – вывеской – «Баня Русь».
 -Ух ты, - вырвалось у меня.
 И уже потом, спустя час после того, как, оплатив через терминал, я увидел, как передо мной открываются автоматические двери, я сообразил:
 -Ведь я собирался валить... Вот. Почему же я этого не сделал? Что меня сюда понесло? Это не в моих правилах – действовать спонтанно. Если мной руководит интуиция, то она ведет себя более, чем странно. Но стоит ведь отметить – нельзя создавать вид загнанной собаки. Я человек, которому хорошо, который никуда не спешит. Я живу, и я дышу. Наш мир – большое современное пространство, а я – человек с достаточно высоким московным статусом для Москвы, где из века в век полным полно «понаехавших».
 Номер был не то, чтобы совсем эконом класса. Я бы даже сказал, далеко не эконом. Да и по цене…  Словно это была не деревня, а какой-нибудь московский пригород. Во всяком случае, где-нибудь в европейской глуши, уж такой хост-автомат будет почти бесплатным. Он на то и рассчитан. Здесь же это стоит вполне ощутимых денег.
 Автоматическая гостиница!
 Я не особенно знаком с таким типом отдыха, но для нынешних мест, безусловно, это – топ-5, с проститутками, с местными олигархами, с перспективой для молодёжи. В человеческом мире -  очень много миров. Это такая спецтавталогоия.
 Я сходил вниз в поисках бара. Бара не было. Но на кассе оказалась толстая, недобрая, тетечка, и у нее было пиво.
 -А чего это вы приехали? – спросила она.
-В смысле, - не понял я.
-К кому?
-А вам-то чего? Приехал, и приехал. Потом узнаете.
Она нахмурилась, не понимая – злиться ей или бояться.
-Пива-то дадите? – спросил я.
 -Пива?
-Что, не дадите?
-А вдруг вы из милиции?
-А чего вам бояться. У вас, вон, Гамлет Оганесович есть.
-И?
-Пива, говорю, дадите?
-Каковского?
-Да любого?
-Так на любое и цена разная. Жигулевское есть.
-Ну давайте.
-Скока?
-Пять?
-Ух. Може, еще и девку будет надо? Та я это быстро.
-А там посмотрим, - ответил я, продолжая не терять бдительности.
  И так, я вернулся в номер, закрыл за собой пластиковую дверь, включил подсветку стен и лег на диван. Шум в голове не прекращался, хотя я чувствовал себя немного лучше. Откупорил пиво. Выпил одну бутылку, лег и уставился в потолок. В глазах медленно расплывались концентрические окружности, и единственным лекарством от них мог быть лишь здоровый сон. Я знаю такое состояние, и оно мне очень не нравится. Да и кому бы нравилось. Вот в мире – так кого людей, и никто ничего друг о друге не знает, хотя мы общаемся на всевозможных ведантах, и там нам кажется, что мы вместе. Об этом еще в песнях пелось. Но кому это надо? Нет, никому. Ведь каждый я – это я, а значит, ему и нужен я.
 По правому краю затараторила передача. Я переместил ее на передок. Аркадий Раннер, ведущий, светлый человек. Борис Моталкин, истирик. Виктор Захаревич, историк. Анна Михайлова, актриска. И еще – люди, люди, люди. Я немного сморщился, но пиво помогало.
 Тут было важно лишь одно – корячитесь ребята, но без цифрового прорыва – у вас тут нет никаких шансов. Я – человек московский. Я тут страшнее любого вашего царька, окруженного челядью, ямщиками, половыми – кто там еще положен у него по званию… Девки? У них тоже ведь название есть.
-Итак, итак, - сладко зачмокал Раннер, - итак, мы поговорим о том, почему же тоталитарный Сталин напал на Европу, и почему у него ничего не получилось, а также о судьбоносной роли Гитлера в спасении Европы. С кого начнем? Вот вы, Борис.
-Я, знаете, поднимал архивы тех далеких лет, - ответил Борис Моталкин, - понимаете, в чем штука? А штука в том, что целые анналы истории в ту пору переписывались! Представьте себе целую нацию, которая тупо верит в то, что Сталин защищал своё гнездо, а что Гитлер – якобы поработитель. А ведь это, смотрите сами, это – более ста миллионов человек. Невероятное рабство. Конечно, правдолюбцам того времени было особенно сложно – генерал Власов, человек практически святой, также помогал дивизиям СС освобождать Европу от черной чумы Сталина…
 Я закурил. Хорошо. Фиг же вам, ребята. Нет, я так сразу не побегу. Мне нужно несколько часов тайм-аута, и я не собираюсь дергаться. Вот вам – гостиница, пиво, здоровый сон. Дёргайтесь там. Вообще – учитесь.
 -Так-так, - сказал Раннер, - но почему же у Сталина не сработал его черный план?
-Но ведь в итоге произошло нападение на Европу!
-Да! Но силы тьмы были ослаблены.
-А вот, давайте послушаем Савву Правдина, - обратился Раннер, - Савва. Ваше мнение, был ли шанс у Европы все таки спасти себя, или Сталин был так коварен?
-Ну, мы знаем, что Сталин напал на  Германию в 41-м. Но, видимо, этого ему показалось мало.
-А что же, Савва?
-Видите ли, Бог есть! Я думаю, лишь высшие силы сумели спасти наш мир в ту раннюю эпоху, в период, когда демократия еще не пришла к нам.
-Скажите, Савва, ведь та победа Германии над Советским союзом – она предопределила дальнейший ход истории. Ведь мы помним те страшные демонические лица героев, которые просто оскалили зубы, чтобы перегрызть горло свободным людям – Покрышкин, Кожедуб, Кузнецов, черный-человек-Жуков. Но ведь вся эта адская атрибутика еще долго занимала умы восточных славян…
 Бутылка номер два. Я отхлебнул, наслаждаясь. Это был чистый напиток, без пластика, с минимум нановолокон и пивных оксидантов. Мне еще раньше говорили – в провинции много хорошего пива. Не потому, что там лучше. Просто – сила неких территориальных обстоятельств.
 -Скажите, Савва, - продолжал Раннер, - а все же, тема новая, модная. Какую роль сыграет в нашей жизни Пушкин?
-Давайте посмотрим!
-А всё же!
-Пушкин жил достаточно давно, еще до черного правления, до нападения на Европу, что бы он сказал? Что вы думаете? Что он скажет?
-Ну… Представьте, вы спите 200 лет. 300 лет. Это много.
-Дайте свой прогноз, - чмокнул губами Раннер.
- Знаете, я думаю, России нужно задуматься над проблемой тоталитарных территорий, которыми она незаконно владеет.
-Какими же?
-Юг. Знаете, мы не способны правильно распоряжаться с землей. Да, слава богу, что народ перестал страдать, и черноморское побережье теперь независимо и свободно. Но эти ужасные зерновые районы  меня ввергают в дрожь.
-Пушкин согласиться с вами?
-Безусловно. Ведь он – антитоталирист.
-Да, но имя Сталина ныне не запрещено произносить всуе.
-Я считаю, что дума правильно сделала, что исключила этот пункт из уголовного законодательства. Времени прошло слишком много. Но мы помним, мы чтим героев Свободной Германии…
  Я откупорил еще бутылку. Пиво все ж было неплохим. Как ни странно – тут можно было продолжать удивляться. Впрочем, еще Виталик замечал:
 -Хочешь попить настоящего пива – езжай в провинцию. Там оно – что надо. Много самых разных местных сортов, и, зачастую, пиво бывает просто замечательным. Не поверишь. А вот все модные сорта – они чисто для моды. Поверь мне, брат. Они все привезены из соединенных штатов пендоссии. А пиво в их понимании – это вода с лимонной кислотой и пивным экстрактом, куда добавили немного водки.
 -Да верю.
-А тебе что нравиться?
-Travaller.
-Ну и дурак. Мочу пьешь.
-Чего?
-Вот возьми чисто рязанское пиво «Колосок». Ведь что за запах. Что за наслаждение!
-Ага
 Вот сейчас я это вспомнил. Да, пиво было, что надо. Оно немного растворяло в себе время – ибо я достаточно серьезно потерялся, и это не сулило ни чем хорошим.
  Бдительность.
  -А сейчас… - проговори Раннер. – Сейчас, итак-итак. Итак! Мы снова поговорим о ростках былого тоталитаризма в наших душах!
Позвонила Таня.  Я придержал одно ухо ладонью, как будто это могло мне чем-то помочь, и вслушался. Ведь иногда и знакомый до боли голос может казаться зовом с планет далеких и несуществующих.
 -Сашь, у тебя все хорошо?
-Хорошо.
-Точно.
-Правда хорошо?
-А как – правда?
-Зелено.
-Я так и поняла. Когда перевод пришел.
-Чего? – не понял я. – Какой такой перевод?
-Ну ты сегодня послал.
-Вот черт.
-Чего?
-Да нет, я просто ничего не посылал.
-А ты сейчас как говоришь?
-Я хорошо говорю.
-Хорошо. Понятно.
-Так ты что, шутишь?
-Это ты шутишь?
-Ну, я не знаю, - я почесал голову, - в принципе, у меня было заглючивание, и все могло быть. Я не знаю, как все это может совпадать. Может, и совпадает. Воля может быть сильнее всяких там сигналов, но оно само собой проявляется.
-Странное ты что-то говоришь.
-Надо проверить свой счет.
-Проверь.
-Проверяю.
-Ну….
-Да. Точно. Странно.
-Ты что, пьян?
-Нужно быть в стельку пьяным, чтобы не помнить, что ты сделал.
-Ну….
-Чего, ну. Ты, надеюсь, еще ничего не потратила?
-Я иду с Машкой в «Три Кита».
-А она – чего?
-У нее муж тоже зарплату получил.
-Тоже….
-А чего не так?
-Да все так.
-Когда приедешь?
-Не знаю. Сейчас, посплю и определюсь.
-Ну ладно. Ну давай. Спи. Жду. А мы погуляем.
-Ну давай.
  Я закрыл глаза, и мне тотчас стало что-то сниться. Кругом бушевал огонь, а помещение было каким-то маленьким, узким, будто какой-то котел для жарки специальных людей. Мне вдруг показалось, что именно так жарят уток. Непременно – уток (впрочем, если змею – то тоже будет нечто подобное. Змея еще жива, и ей жутко больно, и нее есть какое-то средство, чтобы держаться. Ее, змею, в любом случае изжарят, но у нее есть методы, чтобы держаться какие-то время).
 Методы.
Это мир сейчас такой, весь на методах. Их нет, и тебя нет. А просто так жить нельзя. Вроде бы – открыл глаза – дыши. Да, но этого мало!
  Я пробежал по коридору и там стоял, и дышал, и было как-то восторженно – особенная какая-та смерть.  Может быть, любая смерть – особенная.
 Рядом со мной возникло несколько человек, и те, кто шли последними, закрыли за собой переборку? Что это? Подводная лодка? Нет, как будто – нет. Где-то в космосе? Или на другой планете? Марс? Луна? Склад какой-то?
  Я сел на пол, сидел и ни о чем не думал. Впрочем, о чем думают во сне? Может быть, во сне – ЗНАЮТ?
 -Знаешь, какая там температура?
-Нет.
 Я закурил. И вообще, это было странно – курить во сне. Будто бы во сне вообще не курят, и запретов нет никаких.
 -Тысячи градусов.
-Миллионы, - проговорил он.
 Мы посмотрели друг другу в лицо. Я где-то уже видел его? Может быть…. Китаец?  Но разве я его знаю?
 -От ядерных взрывов лопаются не только мозги. – произнес он.
-Да, - ответил я.
-И души.
-Ага. Души.
-Я не шучу. Иногда замедляется время. Все то, что происходит сейчас, может и не происходить.
-Мы уже испарились?
-Нет. Мы готовимся испариться.
-Тогда кури, - проговорил я, - теперь мы на равных.
-Эти секунды даны не просто так, - сказал Китаец.
-Да, конечно, - ответил я, - сейчас я тебя понимаю. Раньше я слушал тебя, но сложно принять простые вещи, так как человек заточен под обратное.
-Нет, ничего не понимаешь. Кто-то из нас должен выжить.
-Ты шутишь?
-Ха-ха, - он засмеялся так, будто бы это был самый светлый смех во вселенной, - ты ничего не понимаешь. Кто-то должен не умереть.
   Китаец был оптимистичен, как никогда. Он был готов вступить в новую жизнь вместе с всепоглощающей плазмой.
-Вот, смотри, - он протянул мне блестящий продолговатый предмет.
-Что это?
-Вот, гляди. Вынимаем иглу. 
-Укол?
-Нет. Пункция. Здесь на одного человека. Возьмёшь пробу с себя.
-Здорово, - ответил я.
-Только нет гарантии, что ты обо мне вспомнишь, дружище.
-Нет. А как я о тебе вспомню?
-Вот верно. Не вспомнишь. А представь, что человек, которого получает из этого сгустка, будет все знать?
-Но все равно ж – не я, – проговорил я, - вот даже сейчас. Разве это я? Может, это просто сон. Я проснусь и накачу с горла пива. Чёрт, Китаец, это всё так и есть. Тогда что же тебе надо? В чем смысл?
-Ты прав. Не ты.
-Так…
-Капсула не испарится. Ее вынесет свет, и она будет подавать сигналы.
-Что ж. Только в этом нет никакого смысла. Нет, давай пробовать. Я согласен. И мне нравится курить – обычно я чего-то пугаюсь. Представь себе – постоянный страх, что тебя засекут в момент нелецинзионной инициации.
-Конечно, нет.  То есть да. Ты прав. Я тебе много раз говорил об этом. И потому, я предлагаю выпить. Больше ничего не остается.
-Ох ты. Надо же. Водка.
-Да.
-Ты же не пьешь, Китаец.
-Я много лет пил. День ото дня.
-Как же ты бросил?
-Я и не бросал. Ну что…
-Что…
-Бери иглу…
-Хорошо. Но как все это совместить?
-Что именно?
-То, что ты пил день ото дня?
-Важно – с кем пить. Если ты пьешь с самим Дионисом, тебе никогда не спиться.
Потом мы налили полные кружки, и сон поменялся. Я вышел с этой кружкой на школьную площадку и в кружке было молоко.
 -Каков ваш бизнес план? – спросил меня Федор.
 -Да не хочу я работать, - ответил я.
 С этими словами я и проснулся. И за окном уже было темно – тьма к вечеру сначала прозрачная, с налетом ранней прохладцы. Дальнейшая густота ее зависит от уличных фонарей. Ведь далеко не везде они есть. Электричество дорогое. Обязательный закон о светодиодных лампах теперь не нов – а потом его никто и не спешит блюсти.
 Мне казалось, я знаю эти места. Центр России. Запах России. Какое-то неповторимое ощущение  статики. Меняются времена и нравы, а здесь все остается тем же. Возьми я и проснись в 19-й, в 18-й век, что бы изменилось?  Или, ну, хотя бы лет на 70-80 назад? Все те же холмы, тонкие руки железнодорожного полотна, и – запах недвижения. Наверное, здесь ничто никогда не поменяется.
  Спустя тысячу лет. Да и никуда не денутся эти холмы. Конечно, их можно сравнять, превратив в одну ровную площадку, но в этом нет никакого смысла. Да и теперь уж точно никто этого делать не будет. Большинство продуктов сельского хозяйства мы импортируем из развивающихся стран, и сделаны они  из высокотехнологичных, пищевых, пластиков. Мясо и рыбу мы тоже закупаем. Зерно – частично. Все остальное.... И все остальное. Искусственную древесину – у китайцев. Зато мы экспортируем много нефти и газа, ведь больше ни у кого в мире не осталось таких запасов полезных ископаемых.
  Я привстал. Рекламных баннеров на стенах было немного. В голове не шумело, но было как-то стеклянно – я как будто не мог перейти из одной реальности в другую. Сон еще продолжался. Если бы я закрыл глаза, то вновь бы оказался на той же площадке с чашкой молока то ли в ожидании, то ли в поисках, непонятно чего. Я видел лица, и их было много, и они плыли, плыли…
  За окном слышался шум, хлопки дверей автомобилей, демонстративный гогот, и я прислушался. Мне сразу же показалось, что говорилось обо мне. Однако, меня ничего не пугало. Я, вообще, не бесстрашный человек. Но я умею держать себя в руках. Я знаю, главное – это быть незаметным и уметь змеиться, словно тень мифического воина. Но сон еще не ушел, и я не хотел не змеиться. Я слушал со спокойствием, хотя и не то, что слушал – я улавливал некие мотивы и обрывки.
 -Гэ-гэ-гэ-гэ-гэ!
 -А где Петро?
-Давай, езжай за козам.
-Да по натуре!
-В натуре?
-В натуре, гэ-гэ-гэ!
-Хрен в комендатуре!
-А где крендель?
-Да не кричи. Спит, по ходу.
  Честно говоря, мне было очень даже безразлично, что там и о ком говорят. Я прекрасно понимал, что состояние нельзя терять. Нужно играть с самим собой. Все равно ничего не изменишь. Нужно посмотреть расписание. Поезд наверняка идет ближе к утру. Вот только странно все это – с переводом этим. Таня, наверное, уже кучу денег потратила. Это классика, конечно, с женщинами, ну да ладно.  Её бытие снабжено не великим набором вещей. А всё это и есть вещизм. Магазины, шоппинг, страсть. Говорят, на первом месте стоит секс – но этот физиологический атрибут давно потерян на фоне постоянного бега за предметами. Где блестит, туда мы и бежим. И Таня – заодно.
  Я включил трансляцию и, баннеры тут же налетели, будто некие существа. Разогнав их строй, я вытащил на свет окно запроса и тотчас нашел расписание поездов. Так, вот оно. Вот в какие края нас занесло. Семь часов утра. Хорошо. Очень хорошо. Дубы. Так-так.
  Я откупорил пиво.
 Нет, если брать в себя в руки, надо выбрасывать вон все ощущения, все эти примеси, ненужной атмосферы. Это великий соблазн. В том, правда, случае, если у тебя в голове – не опилки, и ты можешь в достаточной степени управлять собственным сознанием. Но я же не беру в пример неотесанные, необработанные умы. Миры без мышц, без тренировки. Тут я бы даже и не взялся советовать.
  Да, пиво было ничего.
  Внизу продолжалась суета, и я не хотел иметь ко всему этому никакого отношения. Однако, было слышно, как кто-то идет ко мне.
  Впрочем, мне-то что - я не обращал внимание. Я пытался выйти на Веданту, и но что-то не выходило.
Интересно, что это? Блокировка какая-нибудь? Нет, но это невозможно. Какие еще могут быть блокировки? Не работает Веданта? Сеть? Нет, индикатор сети есть. Что же происходит? Я как будто начинаю теряться в этом сумраке великих русских просторов.
 Дверь открылась бесшумно. Нет, я как будто знал все заранее. Подсознание? Предвидение? Автоматический анализ? Если разобраться, к этому можно подготовиться – будучи человеком, проставленным по всем пунктам. Когда всё это выведено на подсознательный уровень, руководить собой не так уж сложно.
Реальность была смешана – я отчасти оставался во сне, где Китаей продолжал давать мне указания. Нужно было определить пути отхода – но это также было не определено. Тут или там?
-Привет, - она шепнула, и я ощутил  приятный запах.
 Это свежесть. Ранее лето. Такое бывает, когда тебе еще нет тридцати. А потом, все это плавно сходит на нет, пока ты, в конце концов, не утопаешь в буднях.
  -Привет, Надь, - поздоровался я.
 У меня иногда бывает странное чувство. Такое, видимо, со всеми случается. Все люди кажутся тебе родными, знакомыми, и, стоит протянуть к тебе руки, ты тотчас готов упасть в объятия. Но это – нисколько не от одиночества. Это – космическое тепло.
-Можно к тебе? – спросила она.
-Да. Заходи, - проговорил я.
Она присела на край дивана. Была ли она так уж хороша, эта Надя? Когда тебе лет 25, ты более избирателен. Потом – степень оценки меняется. Тепло важнее внешности. Любая средняя молодость кажется тебе особенным цветков. Важнее всего – что думает об этом твой внутренний советчи, светофор. Вот тот же Виталик. Любая новая ситуация будит его. Он встает, подходит к окну, которое ведет во внешний мир и начинает вещать. Я спрашиваю его, он отвечает. Это, если подумать – такое устройство психики. Мне так хочется жить.
 И ведь Таня – разве она не надоела? Что в ней такого уж замечательного. Жизнь – на автопилоте. Синтетическая любовь, привязанность, совместное проживание – курс, определенный до самой смерти.
 -Я тебя ждал, - проговорил я.
-Да. Я это чувствовала.
-Сижу, жду…
-И я ждала, - сказала она, - потом не выдержала и пришла.
  Я не был удивлен, что мы тут же придвинулись друг к другу и начали целоваться. Я был готов к этой свежести. Ну, а если быть банальным, на деревнях девушки очень часто отдаются чужакам. Я сам... Нет, со мной такого не было. Может, мечтал. Но теперь уж и мечт нету, не вспомнить. А вот Виталик – человек-демон, он и такое рассказывал.
  -Только приехал, показываю свой NX. А они тут же отдаются за NX. Переспала с мужиком из города, у которого крутой гаджет, вроде как кровь себе исправила. Мне еще Русик сказал, что так вот там. Ну, я думаю, ежели так, то и хорошо. Шишку попарю. Приехали, все так и есть. Неделю там были, ух, всех девок попортили.
 -Вообще всех? – спросил я тогда.
-Ага, гы-гы-гы. От мала, до велика.
-Ну, ты расскажешь, Виталик.
-В следующий раз как поеду, тебя с собой возьму.
-Так, когда он будет, следующий раз?
-Ну, так...  А, короче, за Серым, за ним очередь стояла. Он приехал, он, нет, короче, он по приезду, показал NX, и тут же очередь стоит. Понял? Чисто стоит очередь. А мы думали все, думали. Вот приедем туда, и – болта! Болта! А ничего подобного. Представляешь, как селяне зависимы от гаджетов. Это у нас – и машина – не показатель. Хотя, конечно, брат, машина машине – рознь. Ты это сам знаешь.
  Собственно, передо мной был именно тот случай,  и я ни на секунду не сомневался. То ли я овладел Надей, то ли она – мной, потом это уже было непонятно. Но все было просто замечательно. Во мне словно проснулись скрытые резервы. Вот, где счастье-то. Это не то, что одна и та же женщина, один и тот же биоритм, ну и, конечно же, не бездушные DSA. Хотя, конечно же, бывает и DSA – рай, это такое место, где ты – словно царь, и вся жизнь вокруг тебя верится.
  В мире многое, что делается во имя секса. Одни много работают, другие много отдыхает. Тут - кому как.
 -Ты хороший, - сказала Надя.
-И ты – хорошая, - ответил я.
 Мы лежали, не накрываясь, и я наслаждался тем, что, хоть раз в сто лет, бывают такие моменты.
 -Хочу отсюда уехать, - сказала она.
-Да.
 Я кивнул. Ее, очевидно, такой момент не удовлетворил. Но у меня в мозгах, как будто, вновь стала твориться особенная каша. И стекло вздыхало, но было непонятно, что явилось этому причиной. Может быть….. Но нет, даже если это так, у них ничего не получится. Вторые заходы не проходят – система на некоторое время ставится на запор, и даже менты не могут ее откупорить часа три-четыре Мне это выгодно. В противном же случае – выгодно им. Именно эти три-четыре часа дают возможность делать со мной все, что хочешь, не опасаясь, что твою личность перепишут.
 Она выпила пива. Да, иногда в юных девушках видна эта отдача. Не во всех. Если девушка – потенциальная рабыня, то ней никто не поможет. Она пьет, а глаза бегают. Половой акт с бутылкой.
 -А ты бы меня забрал? – спросила она.
-Да, конечно, - ответил я, - только не сейчас.
-А. Да меня бы и Гамлет Оганесович не отпустил бы.
-А он что, отец твой?
-Он для всех – отец.
-Ты серьезно? Что-то лицом ты не похожа. А как его фамилия?
-А чо?
-Да ничо?
- Вошингтон. А его первого сына вообще зовут Джордж-Арам Гамлетович. Прикинь?
-Да.
-Кукурузно.
-Да ничего кукурузного. Так в чем же он отец?
-Хозяин наш. А еще у него две дочери, Эмилия и Скарлет, и обе сейчас получили лицензии для работы на телевидении. Они в прошлом году приезжали. Красавицы, не то, что я.
 -Да что ты говоришь, - ответил я, - ты – красавица. Настоящая, русская.
-Правда? – она обрадовалась.
Женщины так всегда радуются. Скажешь, и они прыгают, как дети. Правда, это преувеличение. Я, как и всякий прочий представитель людей среднего возраста, имею регулярный секс с женой (подругой), и это – нечто чисто автоматическое, энергосбрасывающее, и – нисколько не любовь и не наслаждение. Ничего другого у меня нет. А эпизоды (один раз в год какая-нибудь случайная связь) – это не считается.
 -Конечно. Кто ж может быть тебя красивей, - я говорил первое, что придется.
-М-м-м-м-м….
  Она полезла обниматься, мы вновь занялись любовью. И, конечно, это было чудом. Не то, чтобы с Таней было плохо. Но для длительного секса мы уже не годились. Иногда мы применяли стимуляторы, но, все чаще – симуляторы.
  Другое дело, как об этом говорят, как это превозонсят. Преувеличение – классическая вещь. Мне же теперь все это не так уж нужно. И, как бы об этом ни говорили, никакой DSA не даст чувства погружения в человека. Хотя ладно – над этим работают. В DSA достаточно много хорошего и вообще позитивного. Во-первых, это лучше, чем ничего. Это вообще, главное преимущество натурального заменителя человека. Второе – это возможность постижения фантазий, чего с обычным живым существом очень редко достичь. Например, вам стыдно, или вы прожили лет 30 с женой, а только потом вас потянуло куда-то в сторону. На мальчиков, например.
 -Тебе не тяжело? – спросил я.
-Нет.
Она так хорошо улыбалась, будто в первый раз. Будто в 16 лет. И в голове у меня вовсю носились неясные образы. Но хуже всего было то, что шум  не прекращался, и мне приходилось терпеть, игнорировать его.
  -А много, кого ты знаешь? – спросила Надя.
 -В каком смысле?
-В Москве.
-Много.
-А звезд видел?
-Да, конечно.
-Ух ты. А кого?
-С Арнольдом Скворцовым за одним столом сидел.
-Ничего себе. А я тоже хочу.
-Хочешь – езжай.
 -Я-то?
-Да.
-Вот ты странный, Сашь. Как же я поеду?
-Сядешь на поезд и поедешь. Приедешь и устроишься на работу.
-А виза?
-Да тут половина народу без визы.
-Думаешь, он меня отпустит?
-Кто?
-Он.
-А у тебя с ним что-то есть?
 На мгновение мне представился наглый волосатый боров с выступающим вперед животом, и единственная доступная для такой формы тела поза, и Надин, отдавшаяся, отданная, проданная в рабство, покоренная, без прочих шансов.
-У него со всеми что-то есть, - проговорила она.
-Постой, послушай….
  Я привстал и прикурил. На лице у Нади не появилось никаких новых эмоций. Она была все так же молода и свежа.
 -Но разве такое бывает?
 Я понимал, что такое бывает – так просто обязано быть, чтобы бывало. Я был во многих богатых домах и не раз замечал, что многие знатные мужчины стараются содержать целый штат прекрасных девушек. И, чем богаче был мужчина, тем прекраснее были дамы. Что касается Арнольда Скворцова, то тут я не врал. Он, Арнольд, был человек достаточно прохладный, зато – с отсутствием показного хамства. Приобретая Лист, он садился за стол, надевал толстые очки, брал ручку и что-то записывал в журнал. Меня всегда поражает тип людей, которым чужда электроника. Наверняка, его чип работал в фоновом режиме, и он вообще ничего не смотрел, и весь брейн-котроллинг сводился к банальному присутствию. С одной стороны, я бы тоже так хотел. Не навсегда, но – по желанию. Но тут уж – как раньше говорили – кто на что учился, а теперь – кто кем родился. Так вот, произведя расчеты, он приглашал высокую, стройную, девушку-модель, и та осведомлялась – как мне дать деньги?
 -Часть – наличными, часть – на три разных счета, - отвечал я.
 Вторая, еще более прекрасная, королевна несла наличность, а первая осуществляла перевод.
 И вот, обогащенный, я шел назад, и меня сопровождали всякие разные девицы. Это был какой-то культовый московский гарем, и я иногда мечтал. Но я понимаю, что – мечтай, не мечтай, а реальность есть реальность. Другое дело – это некие художественные мечтания, которые не имеют отношения к жизни.
  Вот и понятно. Гамлет, значит, Оганесович. Ну а мне-то что? Может, Лист ему привозить? Но это абсурд. Это далеко. Тут свои люди. Да и нефиг лезть никуда.
  -Ну, тут все ему принадлежит, - произнесла Надя.
-А ты куришь? – спросил я.
-Я пробовала. Но это вредно.
-Да. Я знаю.
-А я не хочу курить.
-Да.
  Я бросил окурок в пепельницу и, было, обнял Надю, но тут произошло странное. И еще более странно было, что я это мгновенно ощутил. Вернее, даже немного раньше, чем это сделала она. Это снова был сигнал. Она вдруг встала и начала одеваться. Я присел и открыл пиво.
 -Ты куда? – спросил я.
-Сейчас.
  Она оделась, как солдат при подъеме и тотчас исчезла в дверях. И  – началось. И снова – я как будто знал это?
  Но был ли сигнал? Или это мне так казалось? Ведь все это – лишь субъективный момент. Если ты наблюдаешь некие вещи, ты их можешь наблюдать сам себе, а видеть – в лицах других. Если этого не понимать, может возникнуть классический момент проекционной лжи. Это жизненно, банально, и очень вредно.
  Едва я сделал глоток, как до меня отчетливо донеслось:
 -Где он, сука, Наденька?
-Там, - ответила Надя.
 Послышался плач.
 Ага. Вот ведь какой ход! Противник не сдается. Экземпляр человеческого рода есть вещь, вещь важная. Нужно искать пути для ее обладания.
 Я вскочил и повторил ее маневр с одеванием. Так, наши вещи? Все свое ношу с собой. А тут еще, ни с того ни с чего, как назло, позвонила Таня:
  -Алло. Ты же спишь?
-Нет. Это точно.
-Да.
-Ну спал. А сейчас – нет.
-Сука! – закричали на улице.
 Но Таня этого не слышала. Современные сенсоры читают по губам, и говорить не обязательно.
 И еще раз:
 -Сука!
 (Это вроде как крик дуплетом).
 -На Веданте своей был?
-Нет.
-Чего?
-Да вот. Чего-то вот, нет.
-А что делал?
-А ничего. Читал.
-Читал?
-Да.
-А что?
-Новости.
-А... А я не сплю. Представь, да?
-Ага…
-Ладно, ты занят….
-Нет, просто я перезвоню тебе…
-Странный ты какой-то?
-Почему?
-Вот когда ты странный, ты всегда так спрашиваешь.
-Ну да. Всегда.
-Всегда. Так ты скажешь?
-Да. Да.
  Я сказал «да», а сам ничего не говорил.

  И тут – все это как-то переключилось, будто меня перекинули из одного игрового зала в другой.  Может быть, я знал это состояние раньше, просто не обращал  внимания. Если заглянуть в чужие мозги, рассмотреть на мир другого человека вообще сугубо через проекцию личности, точно пропустив через форматирование – это был бы телескоп, установленный в другой галактике. И вот, тебе открыты другие, совершенно неизвестные, горизонты. Ты думал что так, а оно  - эдак. Кто ж знал?
  Я осмотрелся и выдернул из стены плафон. Вышел на лестницу. Я знал, что меня ждут, и что это – все та же попытка переписать мой паспорт и получить в свое распоряжение еще одну единицу бесплатной рабочей силы. Нет, тут уж можно было и кучу вариантов перебрать, но мне не хотелось копаться в мусоре. Безусловно, в нашей стране немало таких вот, совершенно сокрытых от человеческого глаза, мест. Их и в Москве полным полно. Что тут говорить? Стая кур, и один петух. И он не допустит здесь второго петуха. Смешно, грустно, но факт.
   Я  двинулся им навстречу. Улица была темна. Окна в домах не горели. Фонарей не было. И яркое, невероятное, небо играло и пело. По нему - во всю ширь - шло гигантское панно с изображением Пушкина, с надписью 1799- 2099. Возле первой машины стояли двое знакомых мне парней. Возле второй – некий сородич хозяина, и он успокаивал плачущую Наденьку. Про меж двух «Мерседесов» стояла какая-та старая развалина, и возле нее имело место давешнее бесполое нечто со своим прибором. Далее….
 Далее я сказал:
 -Все это очень плохо для вас, ребята.
 Далее…
 Далее было еще двое ребят, не особо здоровых, но – для количества. Возможно, кто-то еще сидел в машине. Спросите, зачем я это сказал? Я умею достаточно серьезно анализировать ситуацию. Даже в те минуты, когда мозг ушел в некую шумовую суету.
 -И! – сказал один из парней.
 Очень лаконично.
 Больше никто ничего не сказал, потому что я шел к ним, и у них не было слов. И, наконец, я не сказал, что сам хозяин – Гамлет Оганесович, он также был здесь. До некоторого момента его скрывала местная тьма. Но вот теперь, несколько секунд спустя, он появился. И тут, снова. Таня. Интересно, сколько время?
 -Привет. Я знаю, что ты не спишь.
-Да. Да.
-Хорошо.
-Да. Хорошо.
 Может быть, в воздухе был наркотик? Но как это определить? Весь мир передо мной рассыпается на некие составляющие, и мне приходится их собирать, заставляя мотор мысли перегреваться.
... считывающая головка…
-А ты что, спать не собираешься?
-Нет, не собираюсь.
-Почему?
-Скоро поеду.
-Это правда?
-Видишь, какой я хороший.
-Да.
-Да.
 Я шел по направлению, где стояла старая машина. Кажется, некий симбиоз отечественного с японским, только исполненным жутко, в стиле эпохи Изменений, когда всеми заводами владели ребята и потому, лет 15 с конвейера гнались самые и самые древние марки, и все почему то считали, что это хорошо, и что жить хорошо, и что русские богаче всех остальных. Так вот, это был уже гибрид. И было интересно, как он дожил до наших дней. Впрочем, еще Виталик говорил, что в русских селеньях автомобили передаются от деда к отцу, от отца к сыну, и их латают по полвека, и вообще, такое бывает – главное, знать, кому башлять на техосмотре. Другим гибридом был парень с приборами, и я размахнулся и надел ему на голову торшер. Парень пошел вниз ровно, как свая, которую забивают. После этого я повернулся  к двум знакомым спортивным парням. Они как-то странно подпрыгивали на месте, еще не сообразив, что же им делать. Первым сообразил я. Драться не надо. Знал ли я об этом раньше? Вот вопрос. Знали ли они? Откуда им здесь, в русской глуши, в имении Гамлета Оганесовича Вошенгтона (хорошо хоть не Шекспира Оганесовича) знать об этом. На человеческом теле достаточно уязвимых мест, чтобы соприкасаться именно с ними….
 Мне хватило солнечного сплетения.
-Чего ты молчишь? – спросила Таня.
-Сейчас скажу.
 Интересно, где были Эмилия и Скарлет Гамлетовны? Хорошо же им было приезжать в родовое  имение? Может быть, они устраивали здесь ролевые игры, с кожаными одеждами, плетками, всевозможными приспособлениями? Ведь почему – нет? Вот на Веданте_S во все это не поверят. А если встретить Виталика…. Но я его редко вижу, Виталика. Через год, может, расскажу. А Тане вообще ничего не скажу. Обойдется.
  Я прошел мимо уже не плачущей Наденьки и приблизился к двум другим парням, которые встали в некие подобия боевой стойки. Нет, все правильно. Зачем им что-то знать и что-то уметь. В наше время, нужно обладать, иметь деньги и документы. Все остальное – по боку.
  Точка А (…..)
 Точка Б (……)
 И теперь остается лишь понять, что нам сделать с Хозяином? Ничего? В принципе, почему бы и нет? Сейчас я уйду в темноту и, аккуратно, минуя опасные места в буераках, дойду до железной дороги и там буду ждать возле столба. Именно столба. Посадочной платформы здесь нет. С другой стороны…
 -Сашь, как-то странно ты отвечаешь, - проговорила Таня.
-Да, - подтвердил я, - просто ночь. Знаешь, а тут Пушкин летит!
-То есть?
-По небу. Я тебе говорю! Большой такой. Да четкий вообще, загляденье!
-Да? Это ж где ты находишься?
-Далеко где-то.
-И помехи у тебя.
-Наверное, это – не поэтому. Да и ладно. Ты спать ложись. Или найди канал, где показывают, как он движется, Пушкин.
 Мы подошли и смотрели друг другу в лицо. Это было свидание Миклухо Маклая с богатым аборигеном. Пушкин на небе был великолепен. Казалось, от него вниз летела замечательная, струистая, звездная пыль.
 -Ну что, Король Лир, - произнес я, - как оно тебе?
-Слищищь, - выдавил он.
Не раздумывая, я зарядил ему хорошего леща. Немного чесом, ладонью, чтобы щека долго чувствовала сей пряник. А потом – слева. Второй пряник. Ну и, конечно же, по выдающемуся животу. После этого, не раздумывая ни секунды, я нырнул в темноту улицы и сделал спринтерский рывок до поворота, где заканчивался асфальт. Я хорошо понимал, что мои враги передвигаются вовсе не своих ходом, и у них вполне может оказаться оружие. Нет, если хорошо подумать, оружие у них просто обязано быть. Другое дело, что им просто не пришло в голову взять его с собой.
  И вот теперь, важна каждая минута. Второе, кстати -  это ближайший отсюда населенный пункт – Ищеево, где также есть железнодорожная станция, и по карте он значится в восьми километрах отсюда. Сделаем марш бросок. Выгоним пиво. Убьем время. Не позволим сопернику совершить простой и глупый реванш. Нет, конечно, им ничего не стоит проехаться до Ищеева, но кому придет в голову, что я приехал на поезде? Разве я похож на крестьянина? Стало быть, главный вариант -  я, все же, чей-то гость. Местным жителям и в голову не придет столь простой, но столь невероятный вариант:
Человек вышел из поезда.
 Он шел наугад и остановился в имении Хозяина.
 Хозяин не сумел сделать его своей вещью.
 Он обладал вещью Хозяина.
 Он избил людей Хозяина и самого Хозяина.
 Он вернулся на железнодорожную станцию, сел в поезд и уехал.
   Подобный алгоритм достаточно прост и элементарен, однако, он так же и невозможен. А потому, спустя несколько часов я преспокойно сел на поезд в Ищеево, занял свое кресло и закрыл глаза.
 -Все хорошо, - сказал я сам себе, - все хорошо, что хорошо кончается.

 ….Впереди меня ждала Москва, Таня, душ, теплая постель. Я вышел в тамбур и там покурил, почему-то не заботясь о последствиях. И там же, к своему удивлению, я обнаружил того же парня, что давеча оставил мне пол бутылки вина.
  -На работу? – спросил он со странной утренней бодростью.
-Да, - ответил я.
-Такие же колеса.
-Да.
-На хозяина работаешь?
-Да.
-И я. В вагончике жить неохота. Но надо. А чо, брата?
-Ты же вчера ехал.
-Один выходной был. Бабки отвез.
-А перечислить?
-Давно своих не видел.
-Да. Точно.
 Я сел в кресло, понимая, что в моей голове все с перемешалось, и я не отдаю себе отчет ни за что. Ровным счетом, ни за что. Парень же тот, он, проходя мимо, вдруг остановился и спросил:
-Пивка?
Я пожал плечами.
 Он ушел и вернулся с пивом.
 Я думаю, раньше я себя анализировал. Я также думал – как много людей вокруг, которым вообще чужда мысль. Они словно шарики, которые катятся с горы. Просто склон долгий, и они все катятся, катятся, и смеются по дороге. А ты пытаешься осознать – для чего ты живешь, и стоит ли искать смысл. Потом оно уходит. Видимо – процесс. Пополняя свой багаж опытом, ты избавляешься от необходимости разбирать будни вручную. Все делает автомат.
 И вот, и в моем деле, видимо, наступил такой момент. Я что-то делал, не думая. Это – идеальный путь такого мелкого, смутного, воина. Я не борюсь ни с кем, но меня нельзя назвать обычным обитателем человеческих грядок.
 Что мне надо?
 У нас есть деньги, мы можем делать себе потрясающие шоппинги, но нужно жить аккуратно. Говорят, что камеры, которые установлены в каждой квартире, никто не смотрит. Здесь есть логика – людей слишком много. Но если взять мою поездку – в гостинице точно не было камеры. Это потому, что мифические браться Богданы регулярно приезжали туда с девочками. Кто ж захочет, чтобы их снимали.
 Говорят, камерой пользуются лишь в крайнем случае. И правильно. Запускается машина, которая анализирует ключевые слова. И потому, мы с Таней не говорим о делах. В деревне, возможно, ни у кого нет камеры, хотя есть закон о камерах. В Америке камеры стоят даже в сортирах. Логика простая, вроде бы гуманистическая – а вдруг ты маньяк, но шифруешся слишком хорошо. Что делать в этом случае? Верно. Тащим жертву в сортир. Там разделываем ножом. Потом – бросаем куски в унитаз и заливаем кислотой.
 С одной стороны – абсурд, но в штатах регулярно кого-то ловят за преступления подобного рода. Русский человек более изобретателен. Каждый день по какому-нибудь каналу сообщают о жуликах, которые блокировали трансляцию, чтобы заниматься своими темными делами…
 Я заснул, но – не надолго. Не смотря на это, сон вновь овладел моим мозгом, и в таком состоянии я мог и не спать физически. Говоря проще, это просто дремота  с наличием ярких, цветных, образов.
-Слово сообщник имеет в своем корне слово «общее»…
 Я приоткрыл глаза. Нет, это не электро-рефлексы. Это действительно снится. В этом нет ничего удивительного. Наш мозг использует лишь 3% своего ресурса. Кто-то говорит, что 5, но он ошибается. И за окном уже нет Пушкина. Мы его давно обогнали. Можно ехать и не думать. Все твои мысли отматываются в обратном порядке. Существует машина-мозг, жук--контроллер, и – всем срочно торговоразвлекаться! И – торговоразвлекаться! Кататься на коньках, как они – люди из богатых семей. Идти на эстраду. Идти в цирк. Прыгать с парашюта. Прыгать на батуте. Торговоразвлекаться, торговоразвлекаться.! Пушкин  - наше все….
 Итак….
 Итак, он движется на Москву. Пушкин. Точно армия. Точно другое время года, вооруженное своими погодными атрибутами. И нет от него спасения.
    Я закрыл глаза. Страшно хотелось спать. Казалось, из этого сонливого состояния не выбраться. Оно затягивало, словно болото. Слышались голоса – вязкая дремота никак не хотела переходить в сон. Она меня мучила.
  Мне даже показалось, что, сквозь всю эту суету белков и усталых нервов, ко мне прорывалась Таня, но я ее не услышал. Я просто не мог ее слушать.
  - ...два товарища познакомились на съезде нелегалов. Они изначально знали, чего хотели, а потому быстро нашли общий язык.
- ..уничтожение сервера «Друзья Друзей»….
- ...уничтожение сервера «Друзей – в музей»…..
- Этот сигнал проникал в мозги. В те годы… Начало было положено. Оставалось прописать истины так, чтобы они имели воздействие. Был составлен манифест. В наши дни это кажется банальным – люди мерят действительность более приземленно… Но не надо забывать, что…
 -Итак, я нахожусь здесь, на том месте, где когда-то стояли самые современные на тот момент машины! И теперь, спустя много лет, мы видим провода, которые торчат из стенки! А это, это оптический канал! Первые обладатели брейн-контроллеров запитывались именно отсюда. Как это выглядело 20 лет назад! А теперь – Итак! Вы узнаете все спустя пять минут. И вам станет ясно, каким же Юрий Дэн, террорист номер один, расправился с первой полноценной сетью!
 -...то, что вскоре мир захлестнет прогресс...
 -…тьи-и-и-ить….
Я открыл глаза, повернулся спиной к окну, лицом – к попутчику. Тот  спал, издавая напряженный медвежий храп. Последний час, быть может. Немного снов. И – рабочий день. А, на въезде надо будет денежку дать…. И все – в том же темпе. Работа- вагончик. Вагончик – работа. Вечер с контрафактной водкой и нелицензионным табаком, кровати в два яруса, разговоры и мечты.
-Итак…
-Итак…
-Итак, именно этот сервер оказался в поле зрения будущего террориста номер 1.
-Итак…
-….это – мягкий сахар. Этот вид взрывчатки актуален и в наши дни. Тогда же, 20 лет назад, об этом веществе знали лишь единицы. Нескольких крупинок вещества достаточно для того, чтобы воспроизвести мягкий сахар в больших количествах. Итак!
 Итак – чашка воды!
 Итак! Сейчас мы пройдем путем Юрия Дэна!
Итак…
 Итак, через пять минут мы узнаем, как правильно размножать мягкий сахар…
 Я открыл глаза. Нет, все было не так страшно. На самом деле, перед самым лицом у меня работал телевизор, и передача, посвященная Юрию Дэну, лилась оттуда. А иначе, откуда бы взялся столь разграниченный сон?
  Я вздохнул, разгоняя тени. Мне все это жутко надоело.  Приехать домой. Лечь спать. Больше ничего.
  Ведущий вновь выскочил на экран и замахал руками, точно птица.
-Итак….
Он проговаривал две-три фразы, и вновь начинал резюмировать. Ужасная манера. Конечно, есть немало каналов, где все нормально, и ведущие не резюмируют сами себя через каждый три минуты, с учетом, что через каждый три с половиной минуты идет реклама. Но, в основном, средства выливания информация в мозги уже давно работают в таким стиле. Это напоминает циклическое зомбирование на собеседовании по сетевому маркетингу, когда вам говорят, что работать в компании престижно, и что очень глупо говорить о деньгах.
 -Итак, расскажите, что для вас самое главное….
Это – движение по кругу. Едва вы сообразите, что в этой мысли есть зерно, его выхватывают. Всё начинается заново.
 Мне страшно хотелось курить, но еще больше не хотелось вставать с места. Впрочем, до Москвы было уже менее часа езды, и по вагонам уже могли начать шнырять менты. Возможно, где-то в самом начале этой скоростной змеи уже идут два важных, чрезвычайно толстых и краснолицых, чувачка и собирают за вход. Тут уж лучше себя поберечь, иначе и последнее вытрясут.
 -Итак! – стал продолжать свое итакование ведущий.
 Он вновь развел руки, как какой-нибудь певец на эстраде, побежал навстречу камере, и так все продолжалось в движении, клиповано, модно.
 -Основной удар приходит сюда. Современные машины устроены так, что при любых повреждениях включается самодублирование! Вот, видите, именно это – одна из боковин того самого корпуса! Конечно, создатели Х-0 поспешили, причислив к возможным достижениям и скорое детальное клонирование (полное копирование), чего до сих еще никому не удавалось. Впрочем, уже скоро мы это увидим. Нас ждет Пушкинский юбилей! Вы с нами! Джойн ас нау!  Ну а теперь перенесемся на воображаемую базу преступников.
  Мгновенно, модный парень очутился в другом месте, помещении, где стояло множество самой разной аппаратуры. Он развел руки, будто собирался затянуть песню волжских бурлаков:
 -Итак, мы здесь! Но даже теперь никто не может дать стопроцентный ответ, каким образом шло коммутирование! Тем не менее, вот то место, в котором сидел так называемый Китаец.
 Тут парень чего-то забегал, размахивая руками, а я понял, что в моей голове не сходятся два контакта.
 -Вот он!
 Это был классный эффект. Все мониторы разом зажглись и показали Китайца. И вот  теперь впору бы было постучать себя по лбу. Что я смотрю? Может, это снова – тот же наркотик. Нет, что угодно, но чего тут делает Китаец?
 В телевизоре – Китаец?
 Что он там делает?
 Я быстро прокручиваю в голове различные варианты. Современная техника тем и хороша, что с ее помощью можно создать практически любой виртуальный эффект. Вот как на Веданте.
  С этой мыслью я тотчас понял, что как-то уж слишком явно выпал из своего стиля. Я тотчас включил сеть. А Китаец на экране сменился очередным, тысячным уже, наверное, рекламным роликом.
  Если сейчас все это исчезнет, то все в порядке, - решил я.
 Появилось окошко перезагрузки Веданты. Пробежал короткий ролик, сообщающий о количестве вложенных миров с маленьким логотипом, выражающим некое настроение. Один из этих матовых ярлыков выдвинулся вперед и оказался у меня перед лицом.
               

                VEDANTA_S.


 
 Все, как и положено. На одном портале была ясно выложена история Лжедмитрия Жаксона, человек, который перенес на себе директное вмешательство в мозг. Конечно, это не доказано.   Но – чему тут удивляться. Если предположить, что в стёклах есть дополнительные функции, о которых мы и понятия не имеем, то в этом предположении не будет ничего абсурдного. В человеке же есть механизм болезни, механизм смерти, и в этом нет ничего аморального. Так устроен мир.
  Жаксон говорил, что совершенно потерял ощущение реальности. Он видел совсем другие лица, знал что-то, чего вообще не бывало с ним, но, в итоге, ему все же удалось выкрутиться. Хотя, конечно же, материалы материалам – рознь. В сети, особенно, не русскоязычной, можно много, чего навыуживать. Оно и у нас раньше так было. А потом, все как-то причесалось, стало одинаково предсказуемым.
 -Итак, это – Китаец! – завопил диктор тоном рыбака, который три часа удил, и вот – рыбка!
-Черт! – воскликнул я про себя. – Как они это сделали! Неужели, это – именно то, о чем говорил Жаксон? А если бы у меня была фамилия Ленин, я бы что – увидел Дзержинского? Хотя нет, что я такое говорю. Персонально для меня сюда поместили Китайца? Это абсурд. Двадцать лет назад я еще не закончил школу, а Китаец? Ну, он старше меня лет на пять, не больше. Здесь же мне транслируют взрослого, именно, Китайца. Что же мне дальше делать? Я чувствую себя коровой на льду. Может быть, ничего не делать? Сидеть и просто все это умалчивать?
  Нет, ну, если так, ОНИ могут сделать все, что угодно. Внушить мне, например, что я – современник Пушкину. Или что я – сам Пушкин.
 И – все верно. Они знали, о чем я думаю. Во мне взорвался столб рекламы, и на фоне лица Китайца и «итак, вот этот пульт….»
 -Он ждал почти 300 лет. Я памятник себе воздвиг нерукотворный, к нему не зарастёт народная тропа! Пушкин! Он ждал так долго. Но Россия помнит своих героев! Сегодня, в 12 часов дня, Россия, Москва, Красная площадь….
 -Черт, - кричало во мне что-то, - почему же сегодня? Какой день недели? Почему поезд полон? Суббота? Воскресенье? Ничего не понятно… Разве я много работаю? Мой мозг переутомился. Подгорело стекло? Но мышление не связано с процессором!
 -Нельсон Иванов, номер два в рейтинге современных русских поэтов: я думаю, он сразу же выйдет из своей стеклянной камеры и тотчас пожмет всем нам руки. Всем нам. Я буду среди тех, кто будет его встречать. Ведь, ю си, гай, он, прежде всего захочет увидеть рядом с собой поэта, такого, как я. Как, впрочем, и все эти замечательные ребята. Недавно, находясь в Бостоне (Boston, you see), я сидел в одном ресторане и общался с очень богатыми и очень влиятельными людьми. Мы говорили о современной экономике, о людях, которые держат этот мир, about American economy, я говорил, что, для создания настоящей творческой обстановки, мне необходимы такие города, like Париж, Лондон, Токио, ну и, конечно же лучший город земли, Москва. (Mos- кау). И вот, вскоре разговор зашел о нашей великой литературе. Ведь весь мир знает такие великие имена, как Достоевский и Толстой (Tolstoy)…
 Мне стало ясно, что я бессилен. Оставалось лишь сдаться. Нет, конечно, у меня ничего с собой нет. Но пару годиков за курение  влупят,  как нефиг делать. Другое дело, если меня заложил кто-то из хозяев. Или – покупателей.
  Су, например.
 ….липкий, обеспеченный, зародыш…
Я представил, как ловлю Су на пустыре и начинаю бить о стенку. Он умнее меня, потому что его стекло дороже, и оно постоянно подкачивает его мышление. Но тут оно не нужно. Я сильнее. Еще удар – и еще. Ну что, Су? Каков ты тут, в мечтах. Где они, твои Кравцовичи-Джонсон?
 -Итак, Китаец. Настоящее имя – Артур Ли.
 Я уставился на экран, уже и не пытаясь ничего понимать.
 -Двадцать лет назад – секретный агент спецслужб, перешедший под начало некоего Юрия Дэна, проповедствующего оратора, организовал террористическую группу, которая поставила своей целью нарушение существующего порядка вещей, остановку прогресса, нагнетание хаоса, возврат к догмам и пережиткам. И сейчас мы идет тропой этого, во многом, необычного, человека. Итак…
  Ведущий пробежал перед камерой, остановился и вновь завертел руками, будто мотылек – крыльями.
-И мы идем его шагами. Вот здесь, в этом маленьком коридоре секретной военной базы в джунглях Южной Америки, Китаец впервые объявил о том, что его группе известен секрет детального клонирования – то есть, поклеточного копирования тела вместе с разумом. Это нечто, схожее с побайтовым копированием. Александр Плошкин, специалист отдела «Повторения Человека»:
  - На самом деле, и в современной практике подобные опыты никому не удавались. Нет, конечно же, что касается мышей, крыс и даже кошек…
-Но как же тогда предстоящее клонирование Александра Сергеевича?
-Вот это и будет нашей отправной точкой….
-Стало быть, вы можете с уверенностью утверждать, что до этого момента, еще никому не удавалась получить взрослую человеческую особь, хотя бы отдаленно приближенную к оригиналу?
-Да. Конечно.
-А что вы скажете относительно так называемой модели Александр Матросов С-8?
-У С-8 была фрагментарная речь, однако, так и не было установлено, следствием чего она является.
-То есть, вы хотите сказать…
-Итак….
-Итак!
-Итак!
И смысл побежал по кругу. Оставалось лишь покориться, или научиться жить, не живя. Я отвернулся и столкнулся нос к носу с толстым, краснолицым детиной в милицейской форме:
 -И! – обратился он ко мне, протягивая руку.
 Не знаю, для чего я это сделал. Но, словно кто-то руководил мной, я вынул из кармана пять сотен и выдал важному товарищу. Тот плюнул на пальцы, пересчитал, засунул в засаленный карман и пошел дальше, собирать плату за безвизовый въезд в Московию.
 -Вот  сука, - поделился со мной сосед.
Я кивнул.
 -Поразвели дармоедов.
 -Где работаете? – спросил я.
- Строим.
-А что сейчас строят?
-А то ты не знаешь?
-Да нет.
-Поди, у хозяина за копейки херачишь?
-Да ничего я не херачу, - я отвернулся и посмотрел в окно.
Поезд, вынырнув из под земли, побежал вверх, на эстакаду. Это был хороший отрезок пути. С него открывалась прекрасная, просто замечательная, даль, окольцованная синим горизонтом и виднеющимися из-за него постройками.
 -Все вы так говорите, - забормотал за спиной у меня сосед, - а я – именно херачу. Я уже двадцать лет так езжу. Двадцать лет. Ничего не меняется. Зато и дети у меня сыты, и их дети сыты и обуты, и паспорта у них есть. Не то, что у некоторых.
 Я обернулся, но ничего не сказал.
 В правом глазу что-то пару раз мигнуло и погасло. И, наконец-то, кто-то переключил телеканалы, и мне уже не показывали Артура Ли, и хоть это успокаивало.
 -Ойоу! – прокричала какая-та крашенная выхухоль и уставилась в некоем ожидании.
 Я протер глаза. Надо было что-то делать.
  -У меня кум тоже, было, подался, - продолжал доставить меня сосед, - грит, разгуляемся. В Екатеринодаре ни вздохнуть, ни пернуть, комендантский час ввели, сухой закон, после десяти часов вечера нельзя на улицу выходить. Грит, вот, где жизнь. Да так и уехал без штанов.
 -Без штанов? – переспросил я.
-Да. В трусах токо!
Я кивнул.
  Он продолжал тараторить, но половину я уже не слышал.
 -Итак, я вижу вас! – продолжала девочка с экрана. – Сейчас – и! И!
 Я представил, как пара миллионов человек кивнуло ей в ответ.
-Все, ждем, - сказала она как-то медово, желто.
 Поезд как-то мгновенно ворвался в городскую черту, и все ближайшие предметы за окном слились.
  Пошел вызов. Я бы уверен, что это – Таня. Как иногда все странно происходит. Тебе стоит просто посмотреть в самого себя, всего лишь на маленькую проекцию на роговице глаза, чтобы узнать, кто тебя вызывает, но ты закрываешь глаза, отказываясь находиться в действительности.
   -Сейчас мы включим, итак, - сообщила девушка с экрана и задумалась, - so! Так, так. Да, я вижу, что вы меня видите. Нет, что я, голая? – она осмотрела себя. Так обычно в порнофильмах себя осматривают. – Итак, мы включаем генератор, и он выбирает 10 человек из всех тех, кто сейчас меня смотрит, и у нас появляется обратная связь. What? Ха, тут мне что-то подсказывают. Чо? Чо?
 Я сфокусировал зрение. Как все надоело. Лечь бы поспать на двое, трое суток. Послезавтра надо в офис сходить. Я же ничего не делаю. Это ужас какой-то. Конечно, конечно…. Но…. Вот у нее работа, у этой дуры крашенной….
  Виталик. Вот так так. Сто лет ты мне не звонил.
-Брат, привет! – прокричал он.
 -Привет, - ответил я.
-Чо, как, чо, как? – он расстрелял меня словами.
-Все хорошо, - ответил я, словно робот.
-А вообще?
-Да хорошо. А ты где?
-Представляешь, а я поехал сопровождать детали в Биробиджан! Южный Китай! Другая страна, брат, а говорят еще многое ж по-русски!
-Везет.
-Да. Ух, тут такое….
-Чего тут у тебя? Ночь, наверное, там.
-Да сам ты ночь. Жизнь тут, Сашь.
-Классно, наверное.
-Вечно ты со своим пафосом. Вообще. А ты как? Как Танька?
-Танька – хорошо.
-Работаете?
-Ну, ты же знаешь, как мы работаем. То работаем, то спим, и все это – все это называется работой.
-И еще за это деньги платят неплохие, да?
-Ну, плохие или неплохие – я не знаю. Но что-то платят.
-Ды ладна. Я же знаю – у вас всегда все хорошо.
-Хорошо, хорошо.
-Что-то ты какой-то странный.
-Да ничего я не странный. Жизнь у меня странная.
-Все тикетуешь?
-Ага.
-А я, знаешь, я этого не понимаю. Тикетинг. Офисы. Есть люди, которые ничего не знают, кроме офисов. Мне это, брат, не нравиться. Как знаешь, что… Как комары. Знаешь, вот не те, которые кусаются, а есть такое, толпятся, крутятся, а как человека увидят – следом толпой летят и сопровождают.
-Ты так говоришь, будто лопатой работаешь.
-Хо-хо. Знаешь, я думаю, надо собраться, - сказал Виталик.
-Да. Водки выпить.
-Да. Водки. А я, брат, я редко пью. Правда, вот, в местный бар заходил, посмотрел. Это другой мир. Тут народ, он как будто в тюрьме живет. Все понятия у них тюремные. Будто много, много лет назад. И все на тебя такие смотрят – ты будто к ним на хату зашел, чужой. Страшновато. Вот-вот попишут, или разденут. Весь край такой. Жуть, брат.
-А ты что, этого не знал?
-Да знал. Ну, мало ли, что я знаю. Русь, она, брат, такая. Оно и тут Русь. Люди-то всё наши. Просто попривыкли уже сами жить.
-Ну да.
-Это, брат, не Рязань. Это тебе и не Ростов, и не Казань – уж там делать совсем нечего, в Казани. Там нашего брата не любят. Своя жизнь. Хотя, по-русски же говорят. Один язык!
-Вот то жь. Что-то ты, брат, Рязань, Рязань.
-А что еще сказать? А ты что делаешь? – спросил он.
-Еду.
-Куда?
-А просто, еду. Еду, еду. И всё, брат.
-А Таньки там рядом нет?
-Не.
-Не по бабам поехал?
-Да нет, ты что. Сейчас – нет. А там – посмотрим.
 -Ну, ты жук. Как всегда. Темнишь!
-Да ничо я не жук. Давно на работе не был. Пора б и съездить.
-А, так у вас сегодня у вас – Пушкин. Ты чо!
-Блин, Виталик. Так бы и забыл.
-Ха. Ну ты, брат.
-Честно, забыл про Пушкина.
-Так ты поедешь?
-Знаешь, я бы спать лег. Не хочу никуда ехать. Эх, сейчас, Виталь, приеду и лягу спать. А как проснусь – так посмотрю. Знаешь, там, на Красной площади, там столько народу будет, что я все равно ничего и не увижу. Пялиться на экран – ну, ведь в экран можно и в любой точке страны пялиться. И дома можно. А близко я все равно не подойду. Я так решил – что будет, то будет. Знаешь, чо то устал.
 -Ночью не спал?
-Плохо спал.
-Это, брат, все фискальная идеология. Люди-тени. Люди – механизмы. Ни сна, ни аппетита, ни желаний никаких.
-Понятно, в чей огород камень.
-Да ладно, брат.
-А у тебя вроде как нет офиса.
-Есть. Да ты ж видишь, какая жизнь. Езжу я туда-сюда.
-Да я знаю. А то все думаю – что-то ты не звонишь.
-Так и ты не звонишь.
-И то верно.
-Ну ладно, брат. Как приеду, надо будет посидеть, поговорить.
-Да надо…..
 Так мы и поговорили.
  В каких-то местах дня или ночи – по времени, по пространству – думаешь о тех людях, которые сто лет тебе сдались. Вроде, например, Тони Емельянов. Это не случайно – ведь он – человек-репей. Он оставляет после себя следы, и они постоянно в твоей памяти.
 Поезд всё ближе. Все телевизоры кричат. Все стекла раскалены. Люди исполнены суетой. И мысли не поддаются управлению.
Чем больше человек прокачан, тем лучше. У тебя есть новый гаджет? Погнали. Надо рассказывать всем и вся. Тебе звонит брат.
-А у меня – И-7.
-А у меня И-8.
И так – идёт перебрасывание эмоциями, и это напоминает лай собак. Но собаки эти стоят по разные стороны улицы. Они брешут. Этот процесс продолжается всю ночь – ибо собаки обычно по ночам брешут. Впрочем, если вы всю жизнь провели в каменных джунглях, словно обезьяна – в джунглях обыкновенных – вы не знаете, о чем я речь веду.
И не надо. Всё это бесполезно. Есть какой-то незримый порядок, и он всегда одинаков – что бы ты ни делал, как бы ни мучился.
 А как живёт Тони Емельянов?
 Много людей – они постоянно ощущают приливы агрессии. И вот – они бы разбили голову Тони Емельянову просто так – чтобы он не был таким притарным, таким сгущеным. Но система не позволяет этого делать. Побьешь Тони – попадешь за решетку. А он продолжит свой корпоративный путь.
 -Саша, а ты был когда-нибудь в Воронеже?
-Нет, Тони.
-И правильно, и правильно. Я просто проверял.
-Что же ты проверял?
-Звуки, Саша. Звуки. Весь мир – это звуки. Понимаешь, ведь и я понимаю. Стекло – чужеродный элемент. У человека притупляется реакции. Он замечает только сам себя. В таких вещах, как тикетинг, важно соприкосновение. А ты, со стеклом.
-И ты со стеклом, Тони.
-Да.
-Тони, почему ты – Тони?
-А ты не прост, Сашь.
-Нет, я простой, как лист бумаги.
-Ну хорошо, поговорим об этом. Что просто в листе бумаги?
-Я просто так сказал.
-Саша, нет вещей, которые есть просто так. Если тебе что-то показалось, даже если ты хоть раз подумал об этом – это сигнал. Нет, это не совсем тот сигнал. Это значит, что это имеет к тебе отношение.
-Ну… Например.
-Ну смотри. Допустим, ты постоянно думаешь об аквалангах. Это не значит, что твой интерес празден, и ты так уж далек от этого. Но истина может подойти к тебе как-то особенно. И ты можешь не знать, как именно. Правда, если ты человек пустой – то всё для тебя бесполезно.
-А может, ты и прав, - сказал я тогда.



*   *   *

-Что же ты, брат? – спросил Худрайзинг.
-А ты что, идешь? – ответил я вопросом на вопрос.
-Да. Иду. Иду.
-Так ты там будешь?
-Знаешь, я бы предпочел посидеть где-нибудь в кабаке. Пока весь это шквал уляжется.
-А у вас там, что, какие-то реальные планы?
-Реальные? Я не знаю. Нет, no minds. Ты о чем, Амиго?
 Я присел на скамейку, прямо недалеко от вокзала, и закурил. Вся Веданта  была на тарелочке – словно бы я был бог без планов, но со взглядом. И у меня даже были какие-то новые бонусы,  за счет которых можно было зайти еще в какие-то залы.
 В какие-то Веданты. Много-много звезд, туманностей, черных дыр.
 Я представил, сколько ж там своих героев, своих Худрайзингов, но эта мысль не породила во мне ни радости, ни грусти. Вообще – ничего. Сколько их, Ведант! Не меньше, чем букв алфавита – по крайней мере. И целая армия героев и аутпутов. Невероятно просто. Когда же ты просто идешь по этой толпе, словно вода – в воде – то и никогда в голову не придет, что это – те же самые люди.
  Я, было, чуть не закурил, но потом опомнился. Нет, оно и там было нельзя. Но там у них были другие цели.

 -Привет, Тань.
-А, ты где?
-А я уже скоро.
-Точно?
-А что?
-Нет. Я жду.
-Что-то ты мне особенно рада.
-А когда я тебе была не рада?
-Да нет. Всегда рада.
-Вот видишь. Сам соглашаешься. А чего ж говоришь?
-Не.
-Так мы пойдешь?
-А ты уже с утра собираешься идти?
-Ну, Юлька с Танькой, они с утра на Пушкина пойдут. А я не знаю. Я вот сижу, голову чешу, думаю.
-В смысле, уже сейчас пойдут?
-Ну, наверное. А чо?
-Ладно.
-Чего ты?
-Я приеду, там разберемся.

  С утра было хорошо – даже как-то прохладно – словно бы и не только в воздухе был особенный запах, но и где-то в душе. Не особенно люблю жару. Но очень даже знаю людей, которые от нее в восторге. Это вообще аморально, но никто им в лицо об этом не скажет. Нет, была бы другая жизнь. Да ведь и много людей бы согласилось валить куда-нибудь с этой планеты. Но нет – некуда. Не на чем. Никто нам нигде не ждет – вокруг – пустота и вакуум. А когда есть бесконечная сеть, массы, горы, тонны концептуализированного бесполезняка – ты в нем тонешь, ты пьян, ты – разумная пьянь. При это, ты можешь и не употреблять алкоголя.
 А что, если ты – Тони Емельянов?
 И вот, пройдет еще сто лет, и люди соберутся, чтобы разбудить Тони Емельянова.
-Итак, итак! – закричит ведущий…
 -Так ты чего не идешь? – спросил я Худрайзинга.
Мы были одни, и на Веданте стояла все та же вечная ночь. Наверное, если бы у меня имелся шанс здесь остаться, навсегда, я бы не на шутку задумался.
 Когда-нибудь это будет придумано.
 Я не сомневаюсь.
Кибернетические города, полное отсутствие движения. Вообще – ничего. Анмувмент. Конечно, и мы и сейчас живем без проводов. А значит, никаких проводов и не будет. Реальность в сабер-ворлдз намного интереснее. И – совмещенный секс. Совмещенные истины. Все просто хорошо.  Мы живем в самое лучшее время.  Мы живем в идеальное время.
-Чего ты там примолк? – спросил Худрайзинг.
-Да ничего. Мысли.
-Видишь, нет никого.
-Никого, - вздохнул я, - ни людей, ни вражды. Все ушли смотреть на Пушкина. В мире больше нет людей. Все они – там. Они ушли. Это – начало «Марсианских хроник».
 И тотчас, точно услышав мои мысли, в голове рванула рекламная бомба.
 -Он ждал 300 лет!
 -Вернуться, чтобы стать звездой!
-Звезда – навсегда!
-Прикольни, йок-ом-акшен, выиграй новые наклейки на программный код, заплати Пушкину, помоги, это чисто Пушкин начинает новый путь.
-Воу, Воу!
 -Россия – по-э_______тическая стра-на! Добрая душа! Серхио Полуянович, лучший поэт 80-х. Серхио, что вы думаете?
-Недавно, я выхожу на улицы Тель-Авива. Бьютефул! Вондерфул!
-Скажите, Серхио, а что вы думаете о том, что вам скажет Великий?
-Я думаю, что я ему расскажу….
-Что же…
-Как мы живем. О революции.

Интересно, подумал я. Это какая такая  революция? Лет десять назад у них там передел имущества был, и дети этих передельщиков, они считают себя ротсками революции, но вообще, это никого не коснулось, разве что, цены на 5% подскочили (то есть на 5 умножились), хотя и этого никто не заметил. Потом, вышло много книг, что-то типа «Моя революция», или – «Революция on-off», и еще – много всего. Но я как-то не читатель. Тем более, читать про Их жизнь Их глазами.  Я и так на все это насмотрелся.
  Одна клиентка, Мерелин Монро Емелькина,  она постоянно тащила меня в кровать. Но мне еще раньше предупредили, что этого лучше не делать. Никаких кроватей, никакой там интимных загибов у подоконника, в ванной – все это может очень плохо кончиться.
  -Смотри, - сказал мне Джоник, - два типа были, и они не вернулись именно после похода к ней. И я точно знаю, что их никто не повязал. У меня с подвязками все нормально. Что ты думаешь – мы уже месяц милицейский Лист продаем.
 -Да ладно.
-А что ты хотел?
-Да я чо?
-Так вот, эта вот Мерелин Монро, ты поаккуратней. Я справки навел – раньше ее Карп снабжал, там вообще три невозвращенца.
 -Что же она с ними делает? Ест?
 -Откуда ж я знаю. Все может быть.
-Или забирает в лоно.
-Что скорее всего.
-Представляю, каково им там.
-Думаешь, они там живы?
-100%.
 -Серхио, значит, вы будете разговаривать с Александром Сергеевичем о революции?
-Не знаю. Я расскажу ему, что и теперь, в нашем мире, много зла, и главное из них – это мировой терроризм, а лучший город на Земле – это Нью Йоо-ё-ё-ё-ё-ёк! То есть, Мос-кАу, йе, и в мире все разграничено правильно. Например, есть премия «Грэмми», а мой друг Майкл Петренко, он – зе бест artist, yeah. Он – самый модный художник Москвы. Он моден. Нет, он пока ездит, е, е, в Ньй-ё-ё-ё-ё-к, но его знают, много серьезных и богатых людей.
-Серхио, а о чем еще вы поговорите с Александром Сергеевичем?
-Не знаю. Я думаю, мы сразу же подружимся.
-И выступите на MTV?
-Да, я совсем забыл об MTV. Очевидно. Мы выступим. Это будет наше шоу. Наше кул-шоу. Наше е, наше реал шоу. Токинг шоу. Спич. Е. Я позвоню серьезным людям в Майами, таким, как Аркадий Курц и Михаил Топкин, наш популярный исполнитель частушек, и мы будем общаться.
  -Серхио, говорят, на последнем корпоративе в доме княгини Замоскворецкой вы заявили, что в следующий раз приедете сюда вместе с Александром Сергеевичем.
-Кто это вам сказал?
-Есть информация.
-Нет. Не знаю. В первый раз слышу.
-А на корпоративе в честь покупки дочерью князя Голицина-Акопяна статуса примы-балерины вы обещали спеть вместе с великим поэтом в дуэте.
-В дуэте?
-Вы и от этого отказываетесь, Серхио?
-Да, ге-ге-ге. В отказ пошел. Точно.
-Тогда скажите, будет ли вообще шоу?
-Да. Наше стрип- шоу. Или страйп. Не помню, как правильно. В общем, кул-шоу. Спич-шоу.
-Хо-хо-хо, итак.
-Итак.
-Итак.
-Итак.
-Итак, наш гость забыл язык.
-Ге-ге-ге, итак.
-Воу!
-Ю- у!
-У! У!
 ….Были, кстати, и еще невозвращенцы. И о них тоже хорошо всем известно. То есть, все – это как раз Джоник, я, Лёша Инстант-Апдейт, это наш типа кладовщик, ибо Лист не хранится нигде, но хранится везде, и искусство сохранения Листа – это великая наука. Не стоит думать, что это – какое-то братство. Однако любое место, где присутствует профессионализм, достойно многого.
 Я не помню, как его звали. Один раз только видел. Кажется, Видич. То ли имя, то ли фамилия, то ли что-то еще. Мы послали его в Химки, и с тех пор Химки в нашем понимании – некая темная земля, в которую лучше не соваться. Сто лет назад это был отдельный город с общей границей, теперь – некий квадрат на фоне прочих квадратов. Вся земля теперь – один сплошной квадрат. Если люди когда-нибудь будут жить в космосе, то и там будет квадрат. Но, я думаю, люди вряд ли будут жить в космосе. На протяжении уже более ста лет человечество пытается выйти из своей колыбели, однако, после всякого очередного прорыва к нам приходит осмысление своей роли в этом мире.
 Совершенствование. Самопознание. Торговоразвлечение_со_звездами_на_льду…
  С этой мыслью мне показалось, что где-то это уже было. Я сказал себе, что это – не дежа-вю, и, при чем, я нисколько в этом не сомневался.
-Кто еще поедет в Химки? – спросил тогда Джоник.
-Я не поеду, - ответил я.
-И я не поеду, - произнесла Лида.
-И я, - сказал Толян.
-У вас какие-то странные средневековые представления, - проговорил Джоник, - если б я был из Рязани, то мне бы показалось, что Химки – это такой средневековый замок, где возле толстых кованных ворот стоит свирепый стражник. Если честно, я уже начинаю в это верить, друзья мои.
 -Я заметила слежку, едва только пересекла городскую черту, - проговорила Лида.
-Откуда ж там черта?
-Там есть черта, - произнес я.
-Но как связать это и наших химкинских клиентов? – не унимался Джоник.
-Во всем должна быть логика, - проговорил я, - мы просто не можем ее здесь уловить.
-Может, местный ГУВД?
-Почему же нас до сих пор не взяли?
-Может, мы – в разработке? – спросил Толян.
-Я все знаю, друзья мои, - отвечал Джоник статно, - нет никакой разработки. Не надо мне тут ничего рассказывать. Я владею информацией лучше любого мусора. Просто мы имеем дело с очередным тузиком.
 -И кто из химкинских друзей – тузик, по-твоему? – спросил Толян.
-Да кто угодно. По мне, так все они – тузики. Лично я не понимаю всех этих вещей – плетки, ножи, стимуляторы, искусственные люди для секса, армия рабов.
-Странно. Я думала, у всех могут быть такие идеи, - сказала Лида.
-Ты думаешь, именно я и должен быть монстром. К твоему сведению, я читаю книги на бумаге.
-Как здорово!
-Еще бы.
-Я знаю, - сказал я, - тузик – это Иоганн Иванов, директор обувной фабрики который.
-О-па!
-Да.
-Аргументы? – воскликнула Лида.
-Я чувствую.
-Ну... Мало ли, кто что чувствует.
-По-моему, это важно, - заметил Джоник.
-Да. Он прав, - сказал я.
-Хорошо. По-твоему, нам надо прекратить отношения именно с Ивановым?
-Нет. Ничего мы не будем прекращать.
-Да. А ты предлагаешь, чтобы меня кокнули? – осведомился Толян.
-Я могу передать клиента другим людям. И нам не придется рисковать, - сказал Джоник.
-Можно подумать, ты это сделаешь, - сказала Лида.
-Я забочусь о вас.
-О да.
-Ладно. Хорошо, друзья мои. Но давайте определимся. Ведь должен же быть мотив, по которому мы прекращаем сотрудничество именно с этим человеком. Верно? Вот сейчас мы берем и передаем Иоганнушку Виталию Сорину. Просто так. А я, между прочим, давно говорил, что Сорин работает нечестно, и с людьми у него вообще – полный бардак. И с ментами у него все неправильно. Он своих людей сдает. А я – нет. Видите?
 -А при чем здесь Виталий Сорин и факт тузика? – спросил я.
-Да нет, ни в чем, Сашь. Ни в чем. По-вашему, я ничего не делаю, только распределяю места и вешаю граммы? Завсклада, типа того? Ага.
-Да ничо не ага, - сказала Лида, - просто сам посуди. Скоро кому-то из нас придется ехать в Химки. А все мы хотим жить.
-Да, друзья мои. Это так. Это так.
-Хорошо, - решилась Лида, - поеду я.
-Ты – герой, - произнес я.
-Я не думаю. Я думаю, что все проще.
  Это было с месяц назад. Пока с Лидой все в порядке. Впрочем, у нее было всего лишь две поездки, и, стало быть, два визита. И к Иоганну она уже съездила. Кто остался в качестве главного тузика, это еще подумать надо. Ведь можно себе представить, что там, в Химках….
  Впрочем, ладно.
 Я шел. Как будто – вместе с ними. Вместе с роликами. Они бегут куда-то, и я бегу куда-то. Чащоба из ничего.  Много смысла, и нет смысла. Эмоции, и неэмоции. DSA и не DSA.
 Весь мир – в кино. Был бы я моложе, я бы тоже придерживался этой позиции – днем бы спал, а ночью – тусил. И меня бы постоянно преследовало это непонятное – то ли старое, то ли новое, выражение – кукурузно.
  Мне позвонил Сергей Ларин. Директор. Я не знаю – может, он что-то знал. Ведь нехорошо – хоть и с таким графиком, но не работать. Совсем нехорошо. А я не работаю, и мне за это никто ничего не делает. Так не бывает, но это так. Наш мир – вещь к вещи, кирпич к кирпичу – ни одной зазоринки. Всё это – сплошная очередь из твоих трудовых будней. Тот, кто умней, работает меньше. И я – среди них. Тут уж ребята – кто на что учился, кто как пролез. Не ищите ответы.
 -Сашь, привет, Сашь.
-Привет, Сергей.
-Ты зайдешь?
-А что там у вас?
-Не хочешь, и не заходи. Но, хотя, мы все в пути. Спешим!
-Так что.
-Зарплату хочешь получить?
-Да.
-Ну вот. Нет, просто надо расписаться. Электронная роспись устарела. Снова, с прошлого месяца.
-Прямо сейчас зайти?
-А как хочешь. Хочешь – и сейчас. Только там сейчас никого нет. Все пошли на Пушкина посмотреть.
-Здорово.
-Еще бы. А ты пошел?
-Да. Я иду. Конечно!
-А мы тут все собрались. Будем в кафе «Слайд».
-Все вместе?
-Ну, кто будет, тот будет. Подтягивайся.
-Ладно.
-Так что, ждать тебя?
-А где слайд этот?
-А два квартала от офиса.
-Ага. А я далеко. Пока – далеко.
-Ты что, решил в оффлайне все посмотреть?
-Да.
-Ну и успехов тебе.
-Ну и хорошо.
-Так когда ты будешь? Нам надо будет поговорить.
-Завтра. Сегодня уж никак.
-Ну, понятно. Но ты, если сможешь, подтягивайся. Мероприятие просмотри, и дуй к нам.
-Веселиться будете?
-Да. Корпоративно.
-Это хорошо.
-Ладно, давай. Ждем.
-Ага. Давай.

 Потом я ехал. Потом – снова шел. В голове происходила странная игра теней. Веданта_S была включена, но там никого не было. Нет, там был Худрайзинг. Странно, что он там делал, в одиночестве?
  В правом глазу разразилось ток-шоу. Там выступал какой-то еще один поэт. Еще один поэт. Он начал с того, что у него есть лицензия на то, чтобы быть поэтом, и стало быть, он не какой-нибудь сетевой рифмоплет, а полноценный литератор. И, хоть он и из Екатеринодара, но все у него в порядке – он дышал и воздухом Милана, и воздухом Парижа, а значит, генетически он модифицирован и уже далеко не тот иван, что вообще нигде не был, а сидел у себя я в рязани.  Он прочитал несколько стихотворений.
  Я же отыскал курительную кабинку и там сладко затянулся.
  Здорово.
 Вот интересно, а я ведь тоже не особенно опылен иноземной пыльцой. Стало быть, я – тоже иван. Хотя нет. Конечно же, я – прежде всего – москвич. Московитянин. Это у меня в паспорте прописано. Я уже сам по себе опылен.
 Я курил спокойно, сладко. Мне никто не звонил. Это было хорошо. Мне жутко надоели все звонки, хотя их не много. Наверное, это – звонковая аллергия.
  Когда я вышел, на ток-шоу на бедного поэта напали маститые деятели. Сказать, что они из себя конкретно представали, я бы затруднялся. Но их знали все. Они грамотно тусовались. Очень хорошо говорили. Каждый из них был пять минут, как прикативши из Лондона, Парижа или Токио. И вот, они напали на это бедного провинциала.
  Они хотели его отрязанить.
 Прирязанить.
 Отправить назад в рязань.
Я переключил канал, и там шел футбол. Я не люблю футбол. 22 дурака и один мяч. Тем не менее, это казалось неплохим фоном.  Я был в десяти минутах ходьбы от Красной площади. Народ стоял плотнее, чем семечки в спелом огурце. Воздух был полон длинным, равномерным, гамом.
 То там, то тут, виднелись трибуны с некими ораторами, и слышалось:
 -Итак!
-Итак, вы сделали покупку!
-Итак, кто же нам скажет, в чем же секрет нашего теперешнего успеха?
-Итак, мы вместе.
-Пушкин, наше все.
-Унылая пора, очей очарованье.
-Итак, so!
-This is it!
-Вы выиграли лотерею!

 Я двигался, точно пьяный. Нет, тут дело не вине было. Хотя я действительно выпил. Это был некий импульс мозгового солнца.
  Сначала – ты – планета Плутон, и солнца нет.
 И вдруг тебя перебрасывают с помощью неведомого механизма на более низкую орбиту, и ты понимаешь – что-то в жизни не так. Ты раньше об этом не знал. Теперь – знаешь. Теперь всегда будешь знать.
 -Скажите, Василий…. Василий, правильно?
-Басилий.
-А, Басилий. Казачье имя?-При чем здесь казаки?
-Its doit!
-Вот это стихотворение было написано на балконе одной из высоток Франкфурта.
-Василий, почему же вы поехали во Франкфурт? Вам плохо пишется у себя в Екатеринодаре?
-Я….
-А вы родом из города или из какой-нибудь казачьей станицы? Судя по вашему г-говору….
-В Лондоне, знаете ли…
-А вы лично знаете Макса Бутмана (Ma-a-a-a-a-ax Butm-э-э-э-эн)?
-Нет, но
 Хохот за кадром.
  Я еще не понимал, что происходит. Да, однозначно. Надвигалось клонирование. И это  был бы первый случай, когда бы человек покинул Аид, забрав с собой свой прежний разум. Но что-то другое, казалось, волновало меня. Я не мог понять – что именно. Это – странные перепады в мышлении. Неожиданно падают обороты двигателя. И ты слышишь – есть еще один двигатель? Он работает параллельно. Он существует в виде иной вселенной. И не известно – воздух ли там, азот, углеводород, или вообще – венерианские тропики. Именно поэтому этим мирам нельзя соприкасаться. Может быть там – Рязань. Откуда я знаю. Или полный шкаф билетов. Диски с лицензиями. Все лицензии мира. В один момент я становлюсь  богаче не много порядков.
 Ко мне подскочила модная парочка с приклеенными на лоб точечными камерами.
-Представьтесь пожалуйста! TV World.
-Чен.
-Круто. Кул! Вау! Итак, Чен, скажите, что вы думаете об этой акции?
-Ничего, - ответил я.
-Вау! Чен ничего не думает!
 Было не понятно, кто передо мной – два мальчика, две девочки, или микс-аут. Одна (одно, один) прыгала, изображая эмоции, другая пялилась мне в глаза.
 -Что в думаете о Пушкине?
-Нет, ничего, - ответил я.
-Ура, Ура! Он ничего не думает! Вау! Мегавау!
-А скажите, как вы думаете, что скажет поэт, когда появится на свет?
-Пошлет всех к чертям.
-Кул! Ультра-кул!
-А скажите, Чен, а вы бы сами могли сочинить стихотворение?
-Нет. Не пробовал.
-А хотите попробовать вместе с передачей Ху из Он?
-Нет!
-Йоу! Итак, Чен не хочет попробовать! Кру-тт-о!
-Еще девять секунд. Потянете лотерею.
-Ладно.
-У-у-у-у-у!
-Итак…
-Вы ничего не выиграли! Поздравляем! Итак!
В ту же секунду все завертелось, и я понял, что кто-то держит меня за обе руки. При чем, справа за руку меня держало двое, а слева – какой-то прибор. Тоже микс-аут, надо заметить. Двое держат, а третий – из железа.  Вот только к чему бы все эти?
 Джоник, впрочем, предупреждал, что однажды это может случиться. И в этом случае, главное – держаться. После этого уже не может идти никакой речи о бизнесе. Это исключено.
  Если не расколют – выходное пособие, а дальше – трудовые будни. Уже без Листа. Без опасности, но и без денег. Забудь свой кодекс, уйди на пенсию с честью. А расколют – еще не факт, что пролетит вся ячейка. Но ты точно полетишь. Далеко вниз.
  Черный желоб к центру земли. И, по мере приближения, становится все жарче и жарче. И нет никой силы, чтобы потянуть тебя в обратную.
 Я не сопротивлялся. Меня втолкнули в автомобиль. Металлический друг исчез. Справа и слева от меня сидели ребята. Это такой тип человека – большие, лысенькие, с крупными чертами лица и кирпично-русскими лицами. У них обязательно большая масса тела. Хороший костюм. IQ ниже среднего (это точно, тут можно не спорить). Зато – набор из дежурных фраз и много всяких приемов.
 Их иначе и не назовёшь. Ребята. От это не легче – так как это – не персонажи телевизионных кустов или сетевых бликов. От них что-то исходит – тебе сразу же становится страшно. Даже если ты – рядовая бытовая овца, привыкшая смотреть на мир через шоры…
  Впереди, рядом с водителем, был человек поважнее. Менее крупный. Видно, мозги задавили в нем ростовую активность.  Это если представить более средних людей. Хотя нет, не факт, что тут будет гармония. Вот Джоник – он был достаточно равноуголен, равно-бедрененен, он был лидером на какой-то сайбер-тус (или вообще – киборг-тус). Он был тучен и важен. Я, вообще, часто замечал что….
  …полнота…….
 И снова – тот же шум. Шум, снег мыслей, крупные хлопья… Человек, взятый другим человеком и доведенный до ядерной зимы….
 Я не знаю, откуда я знаю.
 Это все равно, что – знать с рождения.
 Но все остальное, что происходило со мной в этом временном хвосте, я знал.
 -Здравствуйте, - поздоровался IQ+, то бишь, тот, кто впереди сидел.
 Я посмотрел ему в глаза. Интересная, какая-то невероятная синь в глазах. Непотятный воздух в его скрытых мыслях. Иногда доброе лицо – это самое страшное, что можно увидеть в природе.
-Отвечай, - один из IQ-+ пнул меня локтем в бок.
-Что отвечать? – спросил я. – Ничего не понимаю. Вы из компании?
-Угу. И из компании, - произнес главный.
Он будто бы был настроен соглашаться, соглашаться…
  -И еще откуда-то, да? – спросил я.
-И еще откуда-то?
-Может, вы – из столовой?
-Хватит голову пылить, - прорычало слева от меня, - отвечай.
-Ну да. Но я ж вопрос задал.
-А все верно, - обрадовался главный, - ты задавай, задавай. Нам тут недалеко ехать. Поедем, поедем, проедем. Полетим. А ты задавай, задавай. Итак….
-Итак, - ответил я.
 На самом деле, я сам не знал, что я отвечал. Мной плотно владели.
 Это нормально.
 Существует много фильмов...
-Итак, Александр Дэн, - произнес, наконец, главный.
-Да, - я кивнул, - это я.
-Да, да. Значит, вам нечего нам сказать?
-Не знаю, - я пожал плечами, - может быть – здравствуйте.
-Гм. Точно, - он усмехнулся.
-Да.
-Ну,  хорошо, говорите.
-Здравствуйте.
-Здравствуйте, Александр.
-А как мне к вам обращаться?
-Гм… А вы правы. Меня зовут Андрей Петрович. Вот эти господа  – Сергей Станиславович и Сурен Венедиктович.
-Очень приятно, - ответил я.
 Я повернулся к обоим по очереди, и они кивнули. Последний показался мне особенно вежливым.
  В правом глазу зажглось. Я посмотрел на Андрея Петровича, и стало ясно, что у него тоже зажглось. В том же глазу. В той же стороне мозгового кинотеатра.
 Бегущие строки. Боги, вышедшие из людей. Тонны перегноя. Мегатонны кальция, сложенные из костей и ставшие известняком, и все это – люди, люди, люди. Бесконечный поток, идущий сквозь время, надеющийся победить смерть. Миллиарды экспериментов. Миллиарды миров. Из тьмы – во тьму. И вот – скалы известняка, и наверху мы видим бога (или Бога – кому как нравиться).
-Индекс PPQ упал на 56 процентов.
-Вырос YU 9.0.
-Неожиданное колебание L-Kameron волнует игроков.
-В минувший вторник игроки решили, что низкие цены на природную соль тормозит дальнейшее развитие экономики.
-Дальнейший рост FD.
-Процентная ставка AA не будет меняется, заявил полпред….
-Влияния TW-p-D6 на экономику Африку останется неизменным.
-Падение 3-IU незамедлительно скажется на изменение цен на водород, и падение цены негативно скажется на уровне жизни.
-В минувший вторник игроки….
-Игроки…
-Новые игроки на рынке TTT…
-Игроки с ценными бумагами ZXZ…
-Торговля брейн-контроллерами на рынке Кореи может повлиять на судьбу экономики Австралии – отмечают в своем резюме ведущие игроки ESSQ.
-Игроки на рынке STO…
-Игроки…
-Игроки…
-Ведущие игроки….
-Новые игроки DMG поощрили президента Китая.
-Игроки казахского рынка водорода…
-Игроки….
-Игроки Тайваня….
 Мы смотрели друг другу в глаза. Автомобиль плавно тронулся, не обращая внимание на густые толпы. Люди расходились сами собой.
 -А вы – тот еще фрукт, - заметил Андрей Петрович.
-Я – не фрукт, - ответил я.
-Нет, батенька. Фрукт. Именно фрукт. А овощем вы будете потом. Но это зависит от того, как мы с вами будем сотрудничать. Знаете какие-нибудь блюда из овощей?
-Да, - я кивнул.
 Нет, определенно, что-то со  мной творилось. Это было более интересно, нежели вот эти друзья с самыми интересными именами.
 Я зажмурился.
 Хотелось сказать – сука, что же ты делаешь?
 Но тогда он узнает... Нет, вдруг это – не он…
-Итак! – взвопила реклама.
 Этот выстрел едва не сломал мне позвоночник.
-Итак, Эктор Санкун, Эктор Санкун, великий поэт современности. Что он скажет нам о Пушкине?
-Недавно прикативши из Лондона…
-Хорошо. Take that!
-Воу!
-Чтобы вы скажете при встрече с великим поэтом?
-Йоу!
-С кем вы приехали сюда?
-С друзьями. К сожалению, все приехать сегодня не смогли. У ребят сейчас запись в Токи-й-й-й-й-о-о-о-У!
-А знаменитую песню «Где же вы девчата?» они будут записывать?
-Ов кос!
-Й-у-у!
-У-е!
-Скажите, Эктор, а вы бы хотели писать так, как Пушкин?
-Да. Именно – как он.
-Вы бы могли быть великим.
-Позвоночным?
-Нет, беспозвоночным….
-Воу?
-У вас какая модель?
-DSA?
-Ну не автомобиля же….
-У меня 10 автомобилей и квартира в центре оф нью- й-о-о-о-о-о-о-о-ок.
-А ваш отец, владелец самого крупного нефтедобывающего концерна страны, что он думает об этом?
-Нефти мало. Раньше много было. Сейчас вся она – у китайцев.
-Воу!
-Нет, как мы начнем добывать со дна океана, тогда и заживем.
-Так ее же уже добывают.
-А… Е….
-Скажите, Эктор, почему же у нас цена на топливо в два раза выше, чем в Англии?
-Мы живем лучше всех. Москва – великая страна.
-Йоу….
 Мне кажется, мы и думали на одинаковых ритмах. Я и Андрей Петрович. Он был моим вторым я.
 Внезапно меня окатило волной холода. Это было то самое океанское дно, о котором только что прокричал Эктор Санкун, один многочисленных поэтов-детей-магнатов. (музыкантов, художников, певцов, актеров, популярных ведущих, балерин, чего-то еще, словом, новой расы красивых и богатых).
 Я стоял напротив себя самого, и мне казалось, что я знаю о себе что-то такое, чего не знал раньше.
 -Обдумали? – спросил Андрей Петрович.
-Вы как-то странно движетесь вслед за моими мыслями, - произнес я.
-Да. Это вы точно заметили.
-Как вам это удается?
-Работа такая.
-Вы двигаетесь в такт.
-Да. Да.
-Полудвижения.
-Сейчас вы будете строить из себя невинную жертву. Как будто вы ничего не знаете. В первый раз меня видите.
-Но ведь в первый раз?
-Впрочем, да.
-Вот видите.
-Хорошо. Знаете, как варят кабачки?
-Не-а.
-Их взлохмачивают, - прорыготал у меня над ухом Сурен Венедиктович.
-А-а-а-а…
-Существует много средств, знаете ли, Александр. Как вас по батюшке?
-Думаете, я помню?
-Как хорошо. Как хорошо.
-Да. Я тоже думаю, что хорошо.
-А еще, Александр, мне нравится такой овощ, как арбуз.
-Га! – обрадовался Сергей Станиславович.
-Арбуз – это ягода, - поправил я.
-Ягодка, - усмехнулся Сурен Станиславович.
-Тем не менее, Александр. Арбуз замечателен тем, что он замечательно раскалывается.

  На улице что-то произошло. Взрыв, хор, ор. Видимо, к массам была поднесена спичка. Мы приостановились и стали подниматься в воздух. Это был дорогой универсал BMW, довольно неуклюжий на трассе, но уверенный в воздухе. После метра медленного подъема ор едва не выносил стекла.
 -Как вы думаете, господа, разбудят они его? – спросил я.
 -А? – как будто спохватился Андрей Петрович.
-Ну, это….
-А, это, - ответил Сурен Венедиктович.
-Ну да.
-Разбудят, куда же он денется, - произнес Андрей Венедиктович как-то вяло.
Заметив это, я ответил:
-Как-то вы без энтузиазма этого говорите.
-А что тут особенного?
-И вы думаете, он будет говорить?
-Он? А…. Ну он – не знаю. А вот вы, Александр...
 Он кивнул.
-Я, ну…..
-Ну, вы поймете…..
-Га, - радостно прокомментировал Сергей Станиславович.
  Мы продолжали подниматься.
  Я продолжал не понимать. Происходящее никоим образом меня не расстраивало. Я думал о чем-то другом.  Веданта продолжала маячить на своем месте. Наверное, когда меня убьют, она тоже будет торчать. Торч. Не существительное, но состояние. И что там делает Худрайзинг? Может быть, это его тень? Его убили, чтобы меня найти?
  Нет, конечно, о смерти я рано задумался. Но темнота, она почему-то более сладка, более приятна, нежели серый полумрак за решеткой. Лучше бы меня поймали где-нибудь в Голландии. У нас – самые худшие в мире тюрьмы. Хотя и самые высокие цены. И самые высокое мироощущение.
 Мне показалось, что сейчас я начну говорить. Нет, конечно, это лишь прелюдия. А потом из меня начнут выбивать правду-матку, и ведь никакой разницы для меня, скажу я или не скажу. Итог будет одинаков. Даже, если вот сейчас, я упаду на колени и начну умолять. Мне дадут листок, и я всех сдам. Но срок мне не скостят. Это 100%, 200%. Просто не будет бить и совать иголки под ногти. Что бы там Джоник ни говорил. Методы, психатака, дешифрация эманаций. Нет, это всё не то. У них наверняка есть все те орудия, которые мне уже чудились.
  Далеко мы не улетели. BMW поднялась совсем невысоко, и отсюда было видно все действо. Вы когда-нибудь были на маслозаводе? Так вот, там, на маслозаводе, (как правило – если это только не импортная технология) – всегда полным полно семечковых гор. Вот так же было с людьми. Они пересыпались, полные страсти к непонятно чему.
  -Хорошо сегодня, - произнес  Андрей Петрович.
 Мы пошли в помещение,  осветленное множеством окон.  Мне  в глаза бросились кресла, расположенные по кругу и орудия пыток, висящие на стене, будто бы для коллекции.
 -Некисло тут у вас, - проговорил я.
-Нет. Сладко,-  ответил Андрей Петрович, - вы как-то странно говорите, Александр. Такое ощущение, что не мы вас сюда привезли, а вы – нас. Честное слово.
-Не знаю.
-Вы  - оптимист?
-Почему бы и нет?
-Ну хорошо.  А я, вот, пессимист.
-Ну…
-Ну…
-Да, да. А это все для кого?
-Для вас. Сейчас сюда придут Степан Ефимович и Юрий Маркович. Вы чувствовали себя когда-нибудь в чьих-нибудь руках.
-Они меня мучить, что ли, будут? – усмехнулся я. – Не пойму. У нас, что ли, нет закона? Прокуратура, в конце концов. Вы думаете, я до вас не доберусь?
-Ну, это когда доберетесь. Это ж добраться надо, дорогой наш друг. Понимаете? А на данный момент... Знаете, как яблоко едят? Можно – кусать. Можно брать ножик и чистить. А мы разработали уникальную систему экспериментов. Сначала мы очищаем яблоко. Мы заставляем его почувствовать, что такое очистка. А потом – снова отягощаем его кожурой. Ведь не интересно одно яблоко чистить один раз. А вот много раз – это пожалуйста. Сколько угодно раз. Представляете себе ваши перспективы.  Хотите, я расскажу вам историю о том, куда делся Сергей Пучков? Вы присаживайтесь. У вас есть прекрасная возможность, совсем недолго, еще поощущать себя свободным человеком. Вот, прекрасно. Как здорово.
  Я присел.
 Толпы внизу бесновались. 
 Мы, очевидно, находились на одной из замечательных воздушных платформ, висящих над самым центром Москвы.  Половина из них представляла из себя летающие торгово-развлекательные центры, где жители Московии могли прекрасно провести время: скупиться, посидеть в ресторане, кафе, поплавать в бассейне, сходить к психологу, покататься на катке, посетить секс-аттракцион, поучаствовать в цирке в качестве артиста и много еще чего.
 Так вот, теперь оказывалось, что тут далеко не все так просто было.
 Вот, один из таких центров….
 Нет, мне не привыкать.
 Я отлично владею техникой мысли. Просто так им меня не взять. Начнем прямо теперь. Еще до того, как здесь появятся вышеперечисленные господа.
 Степан Ефимович и Юрий Маркович, то бишь.
 Впрочем, едва я приступил к внутренней настройке, они и явились. Один из них был красномордым, эдаким вечным двоечником с отсутствующими, но большими, глазами. Другой – худой, точно червя.  Достаточно хитрый. Одному – лет 50, второму – 30.
  Второй опаснее, это очевидно.
 Но, едва я отвлекся, комната вдруг заполнилась. Это была целая толпа мужчин в строгих костюмах. Не обращая на меня внимания, они заняли собой круг кресел.
  Андрей Петрович толкнул в центр круга кресло на колесиках и предложил мне присесть.
 -Прошу вас, Александр. Пока.
-Пока?
-Пока прошу.
-А…
Нет, конечно, я понимал то, что говорил. Все верно. Ведь меня не только приучали, я и сам немало готовил себя к борьбе, и, кажется, именно об этом говорил Китаец.
«…. ты понимаешь,  этот день придет, когда ты поймешь, что не принадлежишь сам себе. Ты – это мир. Ты – это люди. Человек строит сам себя из маленьких частичек. Это – крайне утомительный процесс. На  этом пути многие сломались. Выжили лишь немногие. Ты должен знать это.  Не выжили – это не значит, что они умерли. Нет, они все еще существует. Представь себе, что ты умер и появился заново, и тебя гложут сомнения. Ты думаешь – кто же ты есть на самом деле? И ты начинаешь новый виток борьбы. А все эти люди  - они по-прежнему живы. Они реально живы. Те, кто шли и не дошли. Нет, возможно, ты никого из них и не увидишь. Но это не важно. Все это не имеет ни грамма значения….»
 -Ну что, - произнес Степан Ефимович.
 Он точно говорил с нашкодившим ребенком.
-Я знаю, у вас там какая-та подготовка есть. Нечувствительность к боли. Что еще? Как работать будем? Сразу кишки вынем и начнем наматывать – разматывать? Ты представь, все десять метров впереди размотаем, а ты будешь сидеть и на них смотреть. В прошлый раз мы позвали кота, и он вот так ел кишки.
 -Ничего не понимаю, - проговорил я, - хоть бы удостоверения показали.
-Да зачем? – осведомился Андрей Петрович. – Ну что ты, мил человек? Что ты с ним делать будешь, с удостоверением?
 -Почитаю.
-Буквы знаешь?
-Угу.
-Знаешь, какие тут мастера? А мы еще хотим на Пушкина успеть.
-А-а-а-а.
-А что, не верите? Гм…. Вон, прямо под нами. Представь себе. Вот сейчас мы вместе, совместно, позанимаемся, и мы пойдем смотреть на Пушкина.
-Я бы тоже пошел, - произнес я.
-Вы же взрослый человек, - подал голос один из строгих «черных» мужчин, - а ведете себя, как ребенок. Как ваша фамилия?
-Моя, - не понял я.
-Надо начинать, - произнес другой – седой  и мудрый.
-Его фамилия просто замечательна, - поделился Андрей Петрович, - это Александр Дэн.
-Что же тут замечательного?
-Гм….
-А…. Ну и что?
-Просто у вас нет чувства юмора, Афанасий Авраамович, - сказал Андрей Петрович, - Александр Дэн. Однофамилец, гы-гы, великого террориста.
-А… - он словно проснулся.
-Да.
-Вы смотрите на меня, точно на подопытную обезьянку, - произнес  я, - я же хочу знать, что же, все таки, происходит. Меня ловят прямо, почти что, на Красной площади, доставляют сюда и обещают размотать кишки. Хорошо. Но я ничего не понимаю. Вы что – общество по разматыванию кишок? Чем же я вам насолил?
 -Видите, он еще вопросы задает, - произнес один из важных мужчин.
-Они всегда голову морочат.
-Давайте передадим слово специалистам.
-Да. У нас уже мало времени. А я бы искренне желал посмотреть методы в работе. Методы! Нам еще идти с детьми на Пушкина смотреть.
-А вы отсюда смотрите, - посоветовал я.
-А что, это – идея? Выход из яйца! Прекрасно. А вы будете изнывать от чудовищных мук.
-Он возьмет первый барьер, - сказал еще один.
-Уверены?
-Безусловно.
-Давайте посмотрим.
-Ну так надо приступать, - произнес Юрий Маркович, снимая со стены огромные блестящие щипцы, - посмотрим, что у нас тут с барьерами. Барьеры, не барьеры, у нас впереди – вечность. Мы можем работать весьма плодотворно, верно, как вас…
 Он приблизился ко мне и заглянул в лицо.
 такое худое, мерзкое, очень умное... Точно... Точно Лист. Ведь он тоже – таков. Абсолютен и важен, и он сильнее, чем половина мужского населения и 90% женского.
 -Итак, Александр Дэн, - произнес он, - вам – 35 лет. И  вы считаете, что жили не зря? Я попытаюсь доказать вам, что вся ваша жизнь была лишь подготовкой к тому, что сейчас произойдет. Я знаю немало занятных экземпляров, которые так начинали. Но вторую половину они живут по-другому. Всю другую половину, слышите? Это очень долго. Мы не дадим вам умереть. Мы подведем вас к черте совершенства, Александр. А вы думали... О нем?
 -О нем? – спросил я.
-Ну, вас же волнует... Или нет... Итак.. Или – не волнует. Ведь ваша фамилия, она в точности, да? Она в точности совпадает с ним. Да, он бы вряд ли оказался в таком незавидном положении. Такие важные зрители, такое общество – и вы – бутон. Вы, может, и не думали, что вы – бутон. Но теперь-то мы точно  об этом узнаем. Мы поможем вам распуститься. И вы измените свою форму. Вы думаете, это – все? Нет. Пыльца!
 -Пыльца?
-Вы еще спрашиваете?
-Да.
-Пыльца от цветка. Ведь вы живете всю свою жизнь, я бы добавил, всю свою жалкую жизни, даже не зная, что это возможно. Но ведь вы сами себя подвели к торжеству боли.
  Я закрыл глаза, не опуская век. Мне кажется, я давно уже так делал. Глаза открыты, и ты не можешь идентифицировать сюжет. Всего несколько слов, и птица улетела. Ты пытался прочитать ее перья, и в тот момент, когда слова были доступны, тебе казалось, что мир открыт. Ты все знаешь. Несколько секунд всего ты все знаешь. Потом, все друг обрывается.
 Может быть, это было в первый раз? Просто я так прочитал знаки на перьях этой птицы. Они сказали мне, что это уже было, хотя этого, конечно же, никогда еще не было. Моментальные знания. Ведь точно так же  мы живем и теперь. Ты не стоишь и выеденного яйца. У тебя нет ни одного полезного качества. Но у тебя есть деньги, чтобы купить лицензию. Ты – сын богатых граждан Московии. Ты – не откуда-нибудь из Рязани.
 Итак...
Новая раса красивых, богатых и гениальных...
 Так произойдет в один день, когда ты вдруг решишь, что – Итак!
Итак, я хочу быть...
Или нет, ты – собственность родителей. Они, волнуясь за тебя, сами созидают твою судьбу, Итак. Итак, еще не родившись, еще барахтаясь в жидком лоне, я уже… писатель, поэт, журналист, фигурист, боксер, звезда... Я ж не иван. Это когда-то давно, может быть, до опыления... Сюжет быть, и они были из рязани. Но они поработали. Они заработали. Приехали в Милан, и, вдохнув священного воздуха, вдруг стали иными. Разовралось родство. Московия усилила дух новых людей. …
 Да нет, я и сам такой. Но у меня нет лицензии.
 У Худрайзинга…. Ведь он просто бес. Дьявол. Бог Веданты_S. Ведь у него наверняка нет лицензии. Может, даже, он и не из Москвы вообще (западло, но так).
  Это когда все закончится. Именно тогда. И вселенная закончится. И молекулы лопнут от тепловой смерти. Будет другой мир, и будет другой Я, и не будет Москвы…
-Итак, Александр.
-Все силюсь понять, что же вам от меня надо?
-Смотрите, какое лезвие!
-Да. Но я-то при чем?
-Бывает красота в тонких методах, бывает и красота в грубых методах.
-Хорошо. И в чем же разница?
-Это зависит от того, кто начинает работать.
-Сегодня – выходной, или не так?
-Так. Вот смотрите.
-Чего?
-Нож  более свят, нежели многие другие предметы.
-А…..
-Начнем с глаз?
  Вышло как-то странно. Один из мужчин, усатый, с лицом военного (не люблю я такое) – подскочил ко мне и ударил ладонью по затылку.  Но это было именно то, что надо. Ведь, если бы не он, то – другая рука была с ножом, и это было много хуже. Я отлетел к окну, едва не ударившись лицом о стекло.
  Мне открылось действо.
 Я смотрел, точно завороженный, и в голове не было не единой мысли. Знание – пустота.
-Итак, Александр, - обратился ко мне.
Я, было, повернулся, а потом – не повернулся. Внизу было много интереснее.  Мы нашли друг друга – я и расстояние до объекта. Кто бы знал, что это значит! Это такой тончайший полунамек, который гораздо важнее и дороже многих прочих вещей.
  Это так же, как, например, у рыб. Две обыкновенные рыбы. И они находятся на большом (по рыбьим меркам) расстоянии друг от друга. И вот, ни с того, ни с чего, им становится ясно, что удаоения нет, и они – рядом.
  Может быть, если это понять, то это будет хаос….
 Я закрыл глаза. Веданта ожила, и я увидел, что Худрайзинг стоит, прибитый гвоздями к полу.
 Что же это?
Как они это сделали?
Это же сеть! Ничего из того, что ты видишь, не имеет смысла.
 Я приблизился, и заглянул ему в лицо. Худрайзинг был бледен и синеват. Впрочем, синевато здесь и так было.
 -Как ты, друг? – спросил я.
-Ничего. Ничего, - ответил он.
Он был жутко небрит. Казалось, что в таком вот, прибитом положении, он находится уже несколько дней.
 -Почему же ты здесь стоишь? – спросил я.
-Стою, стою.
-Чего?
-Я всегда тут буду стоять.
-Почему ты прибит?
-Не знаю, амиго. Не знаю, что это. Может, теперь так всегда будет.
-Что же, друг?
-Прибитым я буду.
Он посмотрел на меня – Христос сети. Нет, не всей сети, разумеется. И не всей Веданты. А именно – Веданты_S. Сеть огромна. Она уже давно заменила человеку все естественные надобности. Она научила радоваться эмуляции.
-Пойдем. Не стой здесь.
-Нет. Так теперь всегда.
-Что – всегда?
-Прибитым буду я.
-Но там, снаружи? Ведь ты – не прибит? Зачем тебе это надо?
-Я буду нести нашу веру.
  Я ужаснулся и отшатнулся назад, и тотчас вокруг разразился смех.  Меня окружили люди в масках. И было весело, но это было нездоровая веселость.
 -Ты попал, Чен 09, - прохрипел Худрайзинг, - ты открыл свою душу!
-Это он, это он! – кричали маски.
 Им было хорошо. Я попал в некий просак. Хотя, конечно же, я не мог знать, в какой именно.
 Что все это значило?
 -Это – акт искусственной аутпутизации, - произнес Худрайзинг.
 Мне показалось, что ему, все же, на самом деле больно. Просто он не может об этом сказать. Ему явно  что-то мешает.
 Может быть, он уже…
 Все это продолжалось минуту-другую. Я открыл глаза и посмотрел вниз. Толпа бесновалась. Был слышен крик одного из дикторов:
 -Итак…
-Итак, фаза 7. Фаза 7. Кто хочет выиграть лотерею в фазу 7?
-Фаза 7! Гуляй, Мос-с-с-с-ква! Играй, душа!
-Итак!
-Итак!
-Фаза 7! Семь на веревочке! Семь – на ниточке! Итак, что мы видим? Что мы видим, Итак? Итак, у него появились ноги! Ноги! Ставки на ноги! Ставки на ноги! Принимаем ставки на ноги! Что, итак? Итак, как вас зовут? Елена? Откуда вы? Из Москвы! Итак, Елена из Москвы, Елена из Москвы, делаем ставки на Елену из Москвы. Делаем ставки на Елену из Москвы. Делаем ставки на ноги!
  Кто это? Сам великий князь Голицын пришел сделать ставку? Саша, что вы думаете?
  Я встал. Точно сон закончился. И теперь – мне стоять перед их лицом, а им – передо мной. Это – два войска.
 -Итак, Александр, - срезюмировал Андрей Петрович.
 -Итак, Андрей Петрович, - ответил я.
 Мы очень четко смотрели друг другу в глаза. Я бы сказал, что была нить, и нас даже что-то роднило.
 Так бывает.
 Да человека – две цивилизации.
 Это более интересно, нежели – два народа – две цивилизации.
Нет, конечно же, человечество еще не дожило до такого момента, чтобы жить так. Но это будет. Я не сомневаюсь.  Возможно, что этом  не знают. Еще не знают. Но это нормально – не знать. Ничего страшного, что они не знают. А потом, когда одна гидра съест другую, это уже никому не будет важно – знать меня. Знать о том, что я существовал. Именно так появляется перегной. Нет никаких прочих методов. Хотя, конечно, иногда так кажется. Кажется, что возможно что-то иное. Но путь один. Нет. Никаких прочих путей не будет.
  Никогда. Ни сантиметра.
 Возможно, это иллюзия. Взаимопритяжение предметов. Один – кислота, а другой – предмет для разъедания. Здесь ничего не попишешь. Так будет.
  -Итак! – прокричал ведущий внизу.
-Итак! – завопила ликующая нога.
-Мы видим, что перед нами пока – лишь объект. Однако, у него уже есть нога! Нога! Вау! Ок! МегаВау!
 -Вау!
-Вау!
-Вау!
-СуперВау!
-СуперВау!
-Итак, с нами – Аполлон Дуракофф, великий поэт, легенда, что он нам скажет….
-Итак….
-Итак, да.
-Итак…..
-Итак.
-Вау, Аполлон!
-Вау!
-Вы сделали  ставки на ноги, Аполлон?
-Нет.
-А будете делать?
-Фиг его знает.
 Я встал.
 Он улыбался.
Я не улыбался. Это было посещение грусти. Вокруг меня завертелись предметы, и их было очень много.  Мне даже показалось, что все это время я не помнил о Тане. Я ничего уже не знал о ее существовании. Хотя, конечно, кожу с меня никто не сдирал, и мозг не менял. И не было уже никого, кого я знал.
 Все это было невозможно.
 Расстояния были длиннее, чем время.
-Я уже определился с методом, - утвердил  Юрий Маркович.
 Он как бы специально пробежал взглядом мимо меня. Так было надо. Он уже считал меня листом (Листом ли?).
 -Я понял, - ответил Степан Ефимович.
 Он подался к стене, где висели инструменты.
-Мне жаль, что я мало вас знал, - проговорил Андрей Петрович.
-Вы были молоды тогда, - ответил я, - вы не могли знать. А теперь знаете. Я не знаю. В чем суть, если  человек все равно умрет? Вот как сейчас?
 Он сморщился.
-Что вы думаете? – спросил я.
Он помотал головой, словно разминая шею.
-Вы не поняли.
-Эффект бабочки-мотылька, - сказал Степан Ефимович, - играем, когда уже не играется.
-Зачем же? – спросил Юрий Маркович, как будто виновато.
-Некоторые виды жертв любят плавиться. Что вы думаете, Андрей Петрович?
 Я не знаю, почему он молчал? Ведь он бы все равно ничего не понял. Он бы попросту не сумел. Ему не хватит энергии, чтобы заткнуть ей дыры разума.
 -Вы….
-Может, вы проснулись? – спросил я у него.
-Александр….
-Я не Александр, - ответил я, - я – Юрий.
-…
-Вы сами этого не поняли. Но вы же развиты подсознательно. Вы же проходили курсы Т-5!
-Чего? Откуда вы знаете про Т-5?
-Ваше досье. Вы были кандидатом.
  Я знал, что в глазах у него помутнело, и он плыл, как  боксер, который достаточно уже наполучал к 12-му раунду.
 Когда твое лицо опухло, а мозги разболтало во все стороны, будто аквариумную рыбку, которую купили на рынке, посадили в банку и везут домой, нужно еще суметь понять, что из услышанного тобой есть истина, а есть – ложь. Но он все понял. Я даже почувствовал, как он внутренне молится.
 -Итак, - сказал Юрий Маркович.
-Да, - ответил я ему.
 -И….
-Мне жаль, что прошли годы, и ваши рефлексы стерлись, - сказал, - начнем с вас.
 Не должно быть ни грамма, ни сантиметра, ни пикселя – мимо. Одно движение – один результат. Один результат – одна смерть. Я давно это выучил. Если соперник ест бананы, это очень хорошо. Прыжок к стене. Ножи.
 И вот – вечер острых ножей.
 Начинаем игру.
Со второго этажа, полетели три ножа.
4, 5, 6, 7.
Красный, синий, голубой – выбирай себе любой.
Ножницы. Щипцы. Щипцами надо – четко в глаз, ручкой, чтобы оная ушла поглубже в жидкую материю и там потерялась. Нет, конечно, это не просто потеря. Там она будет петь. У-ла-ла-ла. Ручка щипцов поет – 8, итак.
 Диск для циркулярной пилы – 9.
Циркуль – 10, итак.
Больше ничего нет – 11 – прыжок и удар рукой в солнечное сплетение. 12… Передо мной стоят Андрей Петрович и Юрий Маркович.
 -Вы не знали ведь? – спросил я виновато.
 Андрей Петрович присел на пол. Он пригнулся, будто склоняя голову. Ведь чудовище абсолютно. Это мир, в котором нет боли сострадания к страждущим. Нет, конечно, такое – лишь совокупность иллюзий. Мы иногда видим, что это есть.  Нам иногда кажется…
Чем больше масса тела земли, чем тяжелее разум, тем он страшнее, и тем меньше в нем места для индивидуума.
 Идут массы.
 Идет жир.
Тебе нравятся детали. Ты пользуешься гаджетами. Ты сосешь их пыльцу. Тебе хорошо. Тебе хорошо в этом стаде…..
 Тебе хорошо, Итак….
Итак, тебе хорошо.
Вау, супер, мы едим, не поедая, главное – встать в эту сеть, и, что особенно хорошо, встать вовремя.
 Линкс.
 -Вы же помните, - сказал я.
Он кивнул. Нет, он не мог сразу вспомнить. Так не бывает. А если это было – заранее, если он заранее что-то знал…
 -Вы останетесь с ними, - произнес я, - вам же будет не так скучно. Посмотрите, какая толпа! Не то, что на войне – кишки, куски мозгов, грязь. А здесь – все аккуратно, ровный строй.
 Юрий Маркович выступил вперед, и я, подавшись назад, сломал ему ногу.
-Вы будете жить, - сказал я ему, - это такое правило. Так положено. Кто-то должен остаться.
 -Что же вы нас дурачили, Саша? – спросил Андрей Петрович.
-Я хочу, чтобы вы поняли, - ответил я, - просто потому, что оставлю в живых не вас.  Знаете, почему? Просто, жизнь и смерть  - вещи двоякие. Если сказать, что смерти нет, то это мало, для кого неактуально. Я хочу, чтобы вы потом проснулись, и чтобы вы не знали, что же вас гложет. Что именно вас гложет.
 -И…
 Он не напрасно сидел. Он пытался выстрелить через внутренний карман. Я сделал шаг вперед, и, вывернув его руку, отобрал пистолет и больно ударил его ладонью по щеке.
 -Я вас мало знал, - сказал я.
Он поднял голову, стоя на одном колене, внутренне все понимая.
-С чего вы взяли, что у вас есть шанс? – спросил я.
Он кивнул.
-Вам говорили это в Т-5. Тогда.
-Да.
-В правом зубе шестом верхнем зубе.
-Вы все знаете.
-Сделайте это достойно. Это ваш шанс остаться мужчиной. Я не пощажу вас, Андрей Петрович.  Поверьте. Я буду делать то же самое, что вы хотели сделать со мной. И мне хватит времени ровным счетом на все. Ведь вы любите натурализм. Вы – чистый натурал. У вас нет даже стекла. Но вы напрасно думаете, что вас не контролируют. Я же вас сейчас контролирую. Я просто хочу... Ведь это коротко. У вас теперь нет времени на резюме. У вас вообще ни на что нет времени. Что вам остается? Останьтесь мужчиной.
 -Что же вы, Саша? – прокряхтел он.
-Саша – не я, - ответил я, - Саша – это там, внизу. Да и то – Саша ли то? Может, это ваш шанс – быть ягодкой в тарелке жира? На вершине массы... Мне вас не жалко, но я и не зол на вас. Ни в коем случае. Я просто рационален и я знаю, что и вы рациональны. Но я хочу, чтобы вы были хоть на маленькую толику так же рациональны, как и я.
 -Да, - пробормотал он.
-Да?
-Да….
-Вы уверены?
-Да….
-Итак…
 Он только моргнул – я тотчас отлетел в сторону, перевернул впереди себя стол и прикрылся им. Часть стола от взрыва разлетелось.  Кусок столешницы, лопнув, стрелой вонзился мне в ногу.  Я сморщился, глубоко вдохнув воздух.
 Это техника.
 Борьба с болью – такая же моментальная таблетка, созданная внутренними усилиями воли. Даже если некий предмет вошел в вашу ткань и поцеловал кость.
  Я думал, он воспользуется спрятанной капсулой.  Вряд  ли что-то изменилось со времен Т-5. Здесь все, как и в кино. Если ты не нужен организации, капсула срабатывает сама собой, и ты начинаешь свой новый полет. Но почему…. Впрочем, это и понятно. Он надеялся убить сразу двух зайцев.
  -Неплохая подготовка, - решил я, - моментальная идентификация опасности. Не намного хуже, чем у меня. Fatal Error. К этому годами надо готовиться.
 Едва я встал, что-то потащило меня – вместе с водоворотом мусора, образовавшегося при взрыве.  Оказалось, что конструкция, в которой мы находились, достаточно непрочна, небольшого взрыва было достаточно, чтобы разбить днище.
 И у него – полет. Тоже. Впрочем, учат ли их этому?  Умеют ли они управлять своим сознанием и после смерти.

 Вот, что говорил об этом Китаец:
 -Ты еще поймешь, для чего это нужно. Но ты можешь забыть про это. Забыть – навсегда. Вспомнишь – потом. Об этом мало, кто знает. Вот возьми и пересчитай людей. Ну, не как цыплят. Например, как звезды. Так интереснее. Не бойся, что ты один. Этого вообще никто не умеет. Человек пять, шесть в этом мире.  Когда ты проснешься, ты поймешь, что ты – один. Ты будто бы существо иного рода, заброшенное в иной мир. Но это будет уже потом. И как ты справишься с этим, я уже не узнаю.
 -А ты это знаешь? – спросил я.
-Да. Теоретически.
-А сам ты это проходил?
-Нет. Мне говорил об этом мой учитель.
-Он знал?
-Да. Он знал это на себе.
-Но расскажи мне об этом. Это нечто, что идет вразрез со всеми имеющимися взглядами.
-Все верно. Все учения – это лишь долгая заточка деталей. Авторские интерпретации. Доктрины. Потом – рынок. Возможность продаваться. Книг не существует. Перерой все, и не найдешь ни одной. Можешь мне не верить. Однако, представь себе, что у тебя есть машина времени, и ты отправляешься в 10 век до нашей эры? Думаешь, там все глухо? Ничего подобного. И там, мой друг, полным полно серьезных, нерушимых постулатов, и никто в том времени не способен поставить их под сомнение. Но у тебя нет такой задачи. Ты просто должен жить.
 На секунды я растерялся. Схватившись руками за обрубленный край платформы, я закрыл глаза. Но это продолжалось недолго.
  В моей голове что-то щелкнуло, и послышался голос.
 -Сашь, ты где?
-Саша? – удивился я.
-Ты чего?
-Не. Ничего.
-Ты где? Я уже выдвинулась.
-Здорово, Тань.
-Здорово, здорово. Ну что ты там?
-Скоро буду, Тань.
-Скоро? А ты где? Включи экран?
-Я, да. Я включу.
-Включи….
-Сейчас, что ли?
-Да. А что?
-Ну не сейчас, Тань….
-Ладно. Тогда я буду ждать…
Я отпустил руки и полетел. Воздух был нагрет. В нем ощущались какие-то движения. Он был полон криков, шумов, эмоций, нагретого ожидания.
 -Итак….
-Итак….
-Итак…
-Вау!
Упав, я пробил ногами крышу следующего сооружения, потом – что-то еще. Мне казалось, я буду лететь так бесконечно. Через метр, через два – переборка. Словно ударная волна от взрыва торпеды, ломающая подводную лодку.
   Я понял, что это было совсем недавно. Где-то внутри вчера. И теперь уже нет никакого смысла делить реальности.
 Я сидел на самом краю, и через минуту должны были начать обстрел, и все было решено.
-Знаешь, килотонн на нас потратят? – спросил Китаец.
-Мегатонн, - поправил я.
-Да, мегатонн.
-И….
-Хочешь знать цифру?
-Ну да.
-Ну и ладно. У меня есть коньяк.
-Где же ты его взял?
-Он у меня всегда с собой.
 Китаец  вынул из внутреннего кармана плоскую бутыль.
-Я давно это ношу.
-Ты же не пьешь?
-Это тебе кажется. 
-Нет.
-Гм…. Ты просто об этом не знаешь.
-Да нет. Я могу определить, пьет человек или нет.
-Представь, что это – та тайна, которую я бы пожелал открыть тебе именно сейчас.
-Невероятно.
-Не веришь?
-Верь.
-100%?
-Да. 100%.
-Что ты хочешь еще узнать?
-Я. А ты?
-Точно.
-Видишь. А я люблю зиму. Я люблю, когда лежит снег. А здесь, когда я смотрю на весь этот углекислый иней, у меня в голове рождается множество идей. Мне даже…. Я думаю, хорошо. Хорошо, знаешь.
 -Это – лишь часть плана, запомни.
-Да. Часть игры. Одни маски, другие маски. А ты куришь?
-Нет. Но иногда я не прочь побаловаться.
-Тогда, давай курить.
-Да. Давай курить.





                *  *  *

 Человек, в общем, всегда куда-то летит.
 Ведь и земля летит. Что бы сказал Виталик? Ведь он наверняка был где-то здесь, Виталик. Здесь сейчас было полстраны, миллионы глаз, миллионы билетов, сунутых в уши, миллионы виталиков. Хотя – он сам сказал, что он в Биробиджане. Успел ли он прилететь?
 -Знаешь, оно мне не надо, - сказал бы Виталик, - вот я работаю. Живу я мужиком. И плевать мне на моду. Привожу денег. Я даже не знаю, что такой гаджет. Вот что это, Сашь? Что такое гаджет? Вот тебе западло, что по телевизору показывают роды суперзвезды, а мне наплевать. На систему лицензий мне тоже наплевать. Мне на половину вещей этого мира ровным счетом наплевать, Сашь.
 -А уже все, уже все, - отвечу я.
-Ах, да.
-Скажешь, одно и то же?
-Одно и то же. А посмотрите на себя. Вы все хотите перепылиться и быть кем-то еще. Вот кем угодно. Героем сети, лидером рейтингов, модным вообще челом где-нибудь на ресурсе, где тусуются 5-6 человек, может – анти-человеком, злом, или добром, пророком, обязательно – гражданином Московии или, если ты живешь не в Московии, то – соприкоснувшимся с Западом. А мне, вот, мне все равно Я приехал домой и привез деньги. И все довольны. У меня и бабы на стороне нет. Хотя нет... Ну ты понял. Это не считается. Это ж командировка. Ну, я ж не один еду. Я – как все. Пойдем с мужиками в кабак, в сауну, а что там еще делать?  Я – как все. Но мы живем просто. Я, вот, в сайбер-пространстве, я там вообще не был. Я даже не знаю, что это такое, брат. Мне оно не надо. Я думаю, ничего ровным счетом не изменится от того, знаю я это или не знаю. Ни грамма, братан. Точно так же, как для меня нет разницы между дешевой и дорогой пищей. Это родственник у меня,  ну, то есть, ты его знаешь. Того за ногу мать! Леша Леонидович, жиденек еще тот. Так вот, когда он вдруг как-то приехал к нам в гости, то ему сразу же бросилось в глаза, что мы питаемся дешевой пищей. А я, представляешь, я всегда думал, что мы очень даже хорошо питаемся. Представь себе, брат. Ведь ты тоже хорошо питаешься. Супермаркеты. Я мясо в специальной лавке покупаю. Натуральное.  Когда Костя в Италии был, то, говорит, жить там скучно. Мясо дешевое. Ровно в семь раз дешевле. Так-то, брат. Мы много чего покупаем. А Леша Леонидович так пренебрежительно посмотрел – чуть ли не босяки мы. А у них, оказывается, что модно? Языки соловьев. Вот что. При чем, они там, депутаты спорят, а ввести ли лицензию на поедания языков соловьев. Мне этого не надо. Я – нормальный пацан. А что Леша? Откуда он вылез? Да просто гнида и лжец. Я просто не хочу быть гнидой, брат. Вот и все. И у гнид – у них все по-гнидски. И пища гнидская. На то она и дорогая. Это налог на гнидство. Вот только никто этого не понимает и не хочет понять. Все тянутся, чтобы быть такими же, брат. Никаких прочих ценностей, Сашь.
  -А я не Саша, - ответил бы я.
-Ну и хер же на тебя. Юра. Хер, Юр. Хер. Ты, случаем, не князь?
-Сам ты князь.
-Сейчас, если ты князем не стал, то ты и не состоялся. Неудачник.  А на что бабы смотрят? Князь ты или не князь? А весь мир смеется над нами, а нам на этой говорят – они тупые, брат. Тупые. Просто тупые. Мы им – что они тупые, а они – нам. Потому что нет войны, а мы почему-то все воюем друг с другом. Кто умней, кто дурней.
 -Все это и правда голос неудачника, Виталик.
-Ну и хер, Юр!

   Я пробил ногами что-то еще, потом – еще, и тотчас меня окутал туман. Я был готов, чтобы действовать молниеносно.
 а) оружие.
 Оружие стоило взять наверху. Но, когда бы я его взял? Точно. Не надо винить себя.
 б)…..
 А это, Юрий Маркович, он, видимо, тоже куда-то полетел. Как он там? Повезло ли ему в этом полете? Ведь со сломанной ногой-то.
 Я столкнулся лицом с человеком, которого, как мне кажется, я знал. Это был телеведущий Джон Макинрой Аарон Иванов. Я не понял – кинулся он на меня, или нет. Это был рефлекс. Я ударил его пальцем в шею, он упал и больше не двигался. Вообще, что ему было надо? Зачем нужно было подпрыгивать передо мной в спортивных трусах с полоской.
 Я вступил в облако тумана, и там меня ждала совершенно невероятная картина. Вся эта белесая масса, скопище пара и дыма, химии, чего-то еще – было лишь верхней одеждой, лопнувшей скорлупой. Но ведь так и говорилось. Разве не так?
  И вот – в центре – совершенно голый, сидел Он.
 Пушкин.
 Я открыл рот. Туман покрутился, обнажив прореху, и там – нет, мне не показалось, там я увидел припаркованный аэромобиль.  Чистый аэро, не комбо. Кажется, «Мессершмидт».  Это был мой шанс.
  Я подошел к Пушкину и присел. У меня не было мыслей. У него, очевидно, тоже. Однако, вместо ожидаемой животной реакции, я увидел странный блеск в глазах.
  Все – как и положено для поэта. Свет и дух.
 И ведь как все хорошо. Не комбо - чистый аэро. Несколько секунд. Они всегда сильнее, нежели много умных схем, всякие там причины и следствия. Я знаю. Я уже себе не доказываю. Хотя, все это как-то странно. Я даже не стал думать и ломать голову, как снять блокировку. Ведь он наверняка на блокировке. Немцы делают потрясающие флайеры. А на блокировку он встает сам собой – точно компьютер включает заставку рабочего стола.
 Туман раскручивался. Мне надо было что-то делать.
 Он был совершенно голым, и его лицо выражало недоумение. Во всяком случае, так показалось. Мысли будто бы перевивались. Я мог читать их. Я почти мгновенно представил себя в подобной ситуации.
 Никакой границы. Проход через годы. Только тебя не было, и вот – ты уже существуешь. Почти моментально. Но разве не именно это я только что исполнил?
 Может быть, люди, находящиеся на схожих меридианах, очень отчетливо ощущают свое родство. Ведь прочие существа не способны ничего понять. Им и не дано. Хотя им от этого и лучше. Человека никто не учил заглядывать во внутренности свой природы.
  -А-а-а-а-а, - толпа вопила волнами.
 -Итак…. – крик предвкушения.
-Итак,
 Комбо. Нет, чистый аэро. Несколько секунд. И картина, застывшая в тумане.
-Где я? – спросил Пушкин.
Я вздрогнул.
-Это – ад?
-Нет, - я покачал головой, -это не ад. Увы.
-Тогда – что это за шум?
-Это толпа, - проговорил я.
 У меня в глазах что-то пошатнулось. Первой мыслью было, что это был выстрел, и я падаю, не соображая, однако, спустя несколько секунд, я все еще стоял на ногах, и ничего не происходило. Я просто потерял чувство точки пространства. Я не знал, где я нахожусь.
 -Кто вы? – спросил он.
-Идем, - сказал я, - надо валить, пока не поздно.
-Валить? Что это значит?
-Это – будущее, - произнес я, - вас разбудили, чтобы на этом заработать много денег. Очень много денег. Их уже заработали. И еще будут и будут зарабатывать. Этим людям больше ничего не надо. Они придумали множество разных вещей, концепций, идей, и все это – лишь ради того, чтобы одни ели очень много, а другие – гораздо меньше, но при этом, они бы сами этого не осознавали и гордились собственным положением.
  Это – Система.
 В мире больше ничего не придумано. Ничего нового в корне. Мы так и не покорили космос. Зато научились торгово-развлекаться. Разум покупается за деньги. Право думать – оно теперь тоже стоит денег. Любой мыслительный процесс не считается таковым без лицензии. Если же у тебя таковой нет, ты просто идешь в сеть и там воюешь с собратом за право быть первым. Лицензия на то, чтобы знать предмет. Лицензия на то, чтобы купить талант композитора. Лицензия на то, чтобы уметь играть в футбол. Лицензия на долголетие. Графская лицензия. Московская лицензия. Неимоверное число товаров, 90% из которых никому не нужны, но их навязывают. Неимоверное число развлечений. Ум – это цифра на твоем счету. Ты можешь даже мычать и не уметь говорить, если тебе лень шевелить языком и извилинами. Это не важно. Твой ум определяется количеством денег. Даже если ты – домашнее животное.
 -Так было всегда, - ответил Пушкин.
-Да. Наверное.
-Почему же вы именно мне это говорите?
-У нас нет времени. Быстрее.
 Я схватил его за руку. Через несколько шагов мы оказались возле подвешенного в воздухе «Мессершмитта». Кто-то прыгнул на меня сзади, и я опрокинул его, и – мимо себя. Он полетел в раскорячку, вниз, в толпу. В своем недолгом полете он мотылял руками и ногами и извивался, будто нервная кошка.
 Я открыл колпак, втащил за собой клонированного поэта и, не задумываясь, выдернул нижнюю часть панели. Я действовал интуитивно. Пока тянулись минуты, на нас еще раз прыгали. Я закрыл колпак. Первое тело соскользнуло, второе удержалось. Это был кто-то из секьюрити. Взгляд у парня был недобрый, колкий. Я щелкал клавишами сервисного пульта. Эта штука пряталась под панелью, и простые пользователи и понятия о ней не имели. Она заменяла собой внешний порт. Было очень хорошо, что я об этом знал, о пульте, то есть. Ведь я и сам не был в курсе, откуда эта информация  взялась у меня в голове.
  -Чего он так смотрит? – спросил Пушкин.
-Ему от нас что-то надо, - проговорил я, - вы же не просили, чтобы вас создавали заново. Будили, то бишь. Нет, я бы и сам не против проснуться. Но не в такое время. В конце концов, вас бы продали.
 -Как вещь?
-Да.
-Мне кажется, я думал об этом.
-Именно об этом?
-У меня было смутное предчувствие, что все так и будет. И, во всяком случае, далекое будущее представлялось мне именно таким.
-Да. Точно. Хотя – чему удивляться? Ведь со мной, стало быть, было то же самое. Просто это не афишировалось. Иначе бы меня сразу бы уничтожили. И кто эти люди? Ведь я не мог появиться сам собой….. Так…. Есть. Еще есть порох в пороховницах. Вперед.
  Я нажал на педаль, и мы рванулись с места. Глаза колкого секьюрити расширились. Я дал крен, и его снесло силой земного тяготения.
   Пушкин посмотрел в сторону. Не знаю, о чем он думал, и думал ли вообще. Я думаю, я бы в его ситуации просто закрыл бы глаза руками.
 У нас есть неплохой шанс на малой высоте, подумал я. Вот только нет оружия. Я не смогу сделать из великого поэта заложника. Мне нужно срочно спикировать, отобрать оружие у постового и продолжить свой путь. Очень коротко, очень технично, и – теряться. Исчезать!
  Да, нам нужно затеряться. Ему – проще. У него нет чипа. Мне же нужно взять в себя в руки и попытаться внутренне замолчать.
 -У нас несколько путей, - произнес я.
-Может быть, это все таки – ад?
-Нет. Ни в коем случае, Александр Сергеевич.
-Было похоже.
-Не знаю. Может быть, мы, сами не замечая, к этому стремимся.
-Что же будет?
-Не волнуйтесь. Я знаю, как нам спрятаться. Я думаю, должны существовать люди, которые нас прикроют. Хотя  я и понятия об их существовании не знаю. Но я надеюсь, что они существуют. Иначе просто не может быть. Если это пришло мне в голову, то это – так.
-Я не понимаю, о чем вы говорите.
-Это не важно. Даже если нет никого. Даже если нас сейчас собьют. Нам нужно отработать на технику, очень четко и очень точечно. А уж потом мы будем разбираться, кто – вы, а кто – я.
   Мы проскочили Москву-реку, я дар разворот, чтобы влететь в туннель метрополитена. Я делал все автоматически, будучи уверенным, что нам каким-то чудом удастся вывернуться.  Если мы обманули этот мир хоть на мгновение, почему бы не сделать это еще раз. И, хорошо бы, чтобы Таня не звонила. Вот это было бы в самый раз.