Глава 31 романа Преуспеть на Тверской Вл. Лазаря

/ с позволения автора/




  Хозяин говорил до жути прямо:
    — Акционеры недовольны тем, как ты ведешь дела. Невозврат кредитов за три последних года составил двенадцать миллиардов. Это пугающая цифра. Партнеры из Сибири требуют твоей отставки. В противном случае они грозят перевести свои счета в «Империал». Без сделок с алюминием мы не продержимся и двух недель. Водопад зеленых обрушится на наших конкурентов, а мы пойдем ко дну. Надеюсь, ты понимаешь это?
  Пинегин слабо возражал:
    — Нас подвела Балтийская компания. Деньги от сделок с алюминием лежали без движения. Казалось очевидным достроить корабли…
  Горский нахмурил брови:
    — Они еще на стапелях?
    — Суда спустили на воду — два сухогруза и четыре танкера — на два месяца позже установленных сроков. По утверждению компании, корабли заказывал Кувейт. Контракт был аннулирован. Балтийцы пытались сплавить танкеры Саудовской Аравии. Опять прокол — арабы предпочли норвежские суда.
  Владелец банка перебил его:
    — Прежде чем давать им деньги, надо было сделать сравнительный анализ кораблей. И если в мире существуют лучшие — в три шеи гнать просителей.
    — Рогожин, мой заместитель, подробно изучил документацию. В ней говорилось, что начинка и сами корабли — прорыв в судостроении. И эти чертовы посудины с руками оторвут. Раньше нефтедобывающие страны охотно брали суда такого класса. Кроме того, предполагалось, что будут сняты ограничения с Ирака. Они бы оптом закупили корабли. Компания вернет кредит, но ждать придется долго.
  Хозяин глянул на него с иронией:
    — Как долго — месяц, год?
    — Может, год, а может — два.  — Пинегин пожал плечами. — В конце концов, эту флотилию раскупят наши пароходства.
    — Наши пароходства не в состоянии купить прогулочную шлюпку, — съязвил хозяин. — Из-за просрочки, по условиям Договора, вся эта флотилия переходит к нам. Надо вплотную заниматься их продажей. Сухогрузы — предложить Китаю, крупнотоннажные суда им позарез нужны. А танкеры продать в Панаму. В этих странах у меня  «подвязки». Сбыв корабли,   мы снова выйдем в лидеры.
  Пинегин вскинул на него глаза:
    — Если сделки состоятся, ты защитишь меня перед Советом?
    — Я попытаюсь, —  Горский улыбнулся. — Молись, чтоб соглашение было успешным, — добавил он, вставая.

   * * *
  Обстановка в штаб-квартире «южных» была нервозной.
    — Что он сделает? Сообщит в милицию или передаст свой пакет? — Князев остановил свой взгляд на Дьякове.
    — Горский по натуре трус — примет все наши условия. Если он двинется в ментуру, мы срубим их под корень. Он отлично понимает это.
    — А Рита Визбор? Она не позвонит в прокуратуру?
    — Не позвонит, — заверил Дьяков. — Зачем ей неприятности?
  В кармане Князева затренькал мобильный телефон. «Глория боится темноты», — сказали в трубку. Это был условный знак.
    — Все идет по плану, — усмехнулся Князев. — Парни умыкнули девочку. Звони папаше — у тебя с ним свои счеты. Если бы не он, ты мог бы быть министром. Голова у тебя светлая…
  Дьяков потянулся к телефону.
    — Валерий Юрьевич?
    — Он самый, — раздалось в наушнике.
    — Узнал меня? — Дьяков сделал выразительную паузу.
    — Как не узнать? Голос у тебя особенный. Когда-то мы работали в одной конторе… — Магнат заметно нервничал.
    — Было дело, — согласился Дьяков. — Но если мне не изменяет память, ты ужасно не хотел, чтобы я там закрепился. Всячески выдавливал из той структуры. И методы были не людские…
  Магнат прокашлялся:
    — Ты затаил обиду на меня?
    — Да как сказать… Там было теплое местечко. Вы оттуда стартовали высоко! Но может быть, это и к лучшему. Теперь я частнопрактикующий юрист.
    — Вот-вот, — Горский ухватился за его слова. — Кто старое помянет…
  Дьяков не дал ему договорить. Он резко сменил тему:
— Твои люди доложили, что они не справились с заданием?
  На том конце послышалось сопение:
    — Что ты хочешь этим сказать?
    — Охранники не очень-то пеклись о безопасности Сабины. — Дьяков помолчал. — Советую уволить ротозеев. И впредь не набирать растяп.
    — Значит, это вы… вы украли мою дочь, — прохрипел магнат.
    — Девочка скучала на каникулах. И мы решили, что небольшая встряска ей не помешает, — Дьяков откровенно издевался. —   Поварится в другой среде — и разродится новыми шедеврами. Как говорят искусствоведы, с каждым новым впечатлением художник прогрессирует, растет…  Но может быть и по-другому: те поделки, которые она собралась выставлять, станут для нее последними. Это зависит от тебя.
    — Сколько вы хотите за ее освобождение?
    — Мы не грабители и не разбойники с большой дороги, — видя, что Горский напуган до смерти, Дьяков сбавил тон. — Мы можем миром разрешить конфликт.
    — Это как? — с усилием сказал магнат.
    — Передай свой бизнес. Пай в банке и акции завода в Ачинске.
    — Кому?
    — Андрею Рогожину. С твоей подачи, его выберут директором. Пинегин-то не больно тянет, судя по тому, как промахнулся с кораблями. — Дьяков помолчал. — Запомни, тебя никто не принуждал. Это должно выглядеть как соглашение друзей. Выйдешь из банковского дела — и вечером встречай дочурку. Кинешься в РУБОП или к ищейкам — забудь о ней.
  Горский тяжко вздохнул:
    — Компаньоны не поймут меня.
    — Строптивых, непонятливых возьми на карандаш... — чеканным слогом, продолжал юрист. — Никто не пикнет при подписании бумаг. Все будут чествовать тебя, а кое-кто и аплодировать, выкрикивая здравицы.
    — Когда я должен сделать это?
    — Завтра в полдень. К тому времени все документы будут в офисе. Как только ты поставишь свою подпись, чадо двинется домой.

                * * *
  В камеру протиснулся широкоплечий рыжий парень. Ухмыляясь, он поставил на столешницу утюг. Затем,  прошуршав пакетом, расправил перед ней атласную черную косынку.
  Сабина с ужасом отпрянула. Ее будут пытать! Об этих штучках у отморозков она читала в книгах. Ее обезобразят — ни один мужчина не взглянет на нее. Сердце бешено стучало, перед глазами плыли желтые круги.
    — Чего ты мечешься?— осклабился верзила. — Погладишь свои шмотки и поедешь к маме.
    — Вы отпускаете меня? — с сомнением спросила Горская.
    — Слишком много суеты из-за тебя, — недовольно процедил бандит. — В горшок верзаешь… еду из ресторана подавай. Потакая твоим прихотям, я трое суток не виделся с марухой. Как знать, может быть сейчас, пока мы тут стоим, за нею увиваются мои приятели? Было бы справедливо не миндальничать, а пристегнуть тебя в браслетах к батарее. Но я не из таких…
    — Сюда я не просилась, — резонно заметила она.
    — Поступил приказ собрать тебя в дорогу. Твой предок выкупил тебя — продал свой бизнес. Так что не трясись — гладь юбчонку и раскрашивай физиономию. Пусть видят, что ты была в приличном обществе.
    — А мои картины? — вспомнила Сабина.
    — Они не пострадали — через квартал мы бросили твой «мерс». То был лишь отвлекающий маневр. — Он подергал за концы косынку.
    — А это для чего? — нахмурилась она.
    — Чтобы не зыркала по сторонам, когда пойдешь к машине. Дорогой будешь в ней, а перед постом ГИБДД наденешь темные очки. В пути не дергайся. Легавый остановит — улыбка до ушей. Как будто мы одна компашка. Поняла? У первой станции метро мы высадим тебя.
  У Сабины отлегло от сердца.
;