начало, сырое

 У меня дрожали руки. Я дышал на свою ладони, отчаянно пытаясь разогреть их, но, казалось, моё дыхание совершенно не отличалось от температуры в камере. Я проклинал, ненавидел каждую секунду своего прибывания в этом проклятом месте, искал спасение в молитве, в покаянии, но я не чувствовал себя ближе к Богу, не ощущал себя освобождённым и мне не становилось легче. Видимо даже сейчас моя вера в него была не настолько глубока. Я просил о скорой свободе, но каждый раз, шепча молитву, я "спотыкался" на слове "свобода" и произносил "смерть". Меня не страшила смерть, меня пугала моя абсолютная готовность к ней. Я потерял надежду...хотя и обманывал себя, что она ещё теплиться в моём сердце и что я ещё жив благодаря ей уже столько времени...сколько времени?... Я был таким глупцом, я знал свою ошибку, которая повлекла и все остальные, знал в какой момент нужно остановиться, но азарт...нет, жажда! Безумная жажда, которая  не позволила бы мне остановиться и теперь. Я так много терял и это происходило так последовательно, что я верил- в итоге меня ждёт небывалая удача.
Меня зовут Марко, и теперь, когда я обещаю приближение своей кончины, хотел бы поведать вам свою историю.
Я родился во Франции, совсем рядом от границы с Бельгией. Тогда для меня не существовало мира, в понятии бескрайних простор от Атлантики до Африки, а был свой, крошечный. В нём был моя деревня, семья, долгие купания в реках и короткие походы в город на рынок. Город назывался Дюнкерк и являлся довольно крупной торговой точкой.
Иногда, когда я с матушкой ходил в город , я видел порт, море и корабли, там было так оживлённо, так не похоже на нашу размеренную, не спешную жизнь. Эти люди говорили очень громко, кричали, смеялись, их жизнь была насыщенна событиями, знакомствами, страстями....я не знал этой жизни- я жил в деревушке где все друг друга знали, не делали кроме работы ничего. Иногда кто-то умирал, кто-то рождался, но более... Я как будто жил в какой-то комнате, где делал дела в определённом порядке и определённое их количество, но глядя на море, я как будто отодвигал пыльную занавеску и видел нечто настолько непохожее на моё существование, что у меня захватывало дыхание и я не думал о том как это прекрасно, я чувствовал это. Но мать забирала меня домой, назад в комнату и я опять жевал яблоки бегал на реку и не думал о море.
Я плохо помню свою семью. Меньше всего я помню своего отца- он был лесорубом и от него всегда пахло лесом, да так сильно, что кажется сам лес не имел такой насыщенный аромат.Моя матушка...Она была из тех женщин, что всю себя посвящала воспитанию. Не была скупа на советы и похвалы, никогда не ругала. Знала о каждой нашей шалости и целовала каждую ранку, полученную в ходе нелепых детских приключений. У меня была ещё старшая сестра, её я совсем не знал. Я бы совершенно не знал о ней, если бы не разговоры взрослых, которые, впрочем, не любили расспросов о ней. Видимо её судьба была невыносимо постыдной для них.
Лучше всего я помню свою младшую сестрёнку-она была младше меня на 4 года. У неё были красивые русые волосы и большие, серые глаза. Её звали Маритт и она была самая прекрасная девчушка в нашей деревне. У неё были розовые щёчки и здоровый цвет лица, хотя мы так часто голодали... Матушка шутила, что у неё 2 проклятия- мёд и банты. У мёду у неё была страсть с детства, а эти красивые узелки она полюбила после того, как ей соседская девушка показала как их завязывать. С тех пор она начала всюду завязывать бантики- верёвки, тонкая одежда, полотенца- всё, всё было завязано аккуратно и красиво.
Были трудные времена и я в 14 лет ушёл работать в порт, как когда то ушла моя старшая сестра. У нас так часто поступали, хоть и разбивали сердца и семьи.
Я нашёл работу у Айно- он держал огромную рыбную лавку и был самым успешным в рыбном деле. В порту у него было 3 здания- 2 склада и магазин. Ещё несколько лавок по городу и на рынке. На него работало огромное количество людей и с каждым он говорил сам, давал задания или отчитывал. У него было невероятная память, так как он помнил каждого из нас по имени, откуда мы и наши слабости. У нас были рыбаки, продавцы, грузчики, много женщин, которые солили или коптили рыбу. Иногда, когда для меня не было работы, я помогал чистить её и доставать икру.
Айно был необычным человеком, помимо того, что он был нашем хозяином и платил нам деньги- он был всем нам другом. Он был высок и худ, имел светлый, порой казалось прозрачный, цвет лица, тёмные волосы. Видно было, что он не здешний, но когда ему задавали вопросы о его родине, он отвечал что не помнит о ней ничего, уж очень давно он покинул её. Однако когда взгляд Айно останавливался на горизонте, его глаза наполнялись такой глубокой тоской, грустью о чём-то незримом, что мы все делали выводы, что он помнит свою родину, но не может вернуться. Возможно ли то, что он был преступником на своей земле? Я не знал, но не осмелился бы спросить это у кого либо и, тем более, у него.
Иногда, когда в наш порт привозили слишком много груза, Айно отпускал нас подработать, разгружая их. Тогда нас нанимали на двух- трёхчасовую работу и платили за неё больше, чем она того стоила.
 Я любил эти дни. Тогда я впервые почувствовал запах духов и незнакомых фруктов. А ещё увидел восхитительную посуду и ткани. Такие вещи привозили не часто и надолго у нас не задерживались. Мы их относили от корабля к склада и, позже, от склада к другому кораблю. Я видел столько прекрасных и необычных вещей, но никогда не смел прикоснуться к ним. Не потому что мои руки пропахли рыбой, и, от прикосновения, я бы испортил эти вещи, хотя и не без этого... Нет, я был убеждён, что не достоин касаться такого чуда человеческих рук. Я работаю в порту в забытом уголке франции, а эти вещи были созданы самыми воодушевлёнными мастерами в самых разных уголках мира. Люди, создавшие это великолепие росли с мечтой, выросли в учении и создали нечто прекрасное. Прекрасное проделало далёкий путь и ещё много проделает во времени. Я не смею порочить эти вещи своим прикосновением.
Иногда груза было слишком много и Айно сдавал на несколько дней часть своих складов. Тогда я мог смотреть на Прекрасное часами...


В магазине у Айно было Был небольшой стол, где где морякам, только что сошедших на землю наливали выпить. Эта задумка должна была соблазнить их потратиться ещё до похода в портовые гущи, но они предпочитали сразу отправиться к крепкой выпивке, дракам и женщинам, так что чаще всего за этим столом сидели днём дети, чьи матери спорили о ценах на продукт.
Однако в один из летних вечеров к нам приехал небольшой бриг без знамени. Мы все знали что это значит, но мы привыкли к таким гостям. Особенность того вечера заключалась в том, что к нам зашёл  юноша и заказал к столу разбавленного рому. Так он просидел у нас с час, тратя свои деньги и теряя здравость рассудка. Рассказал нам, какой он бывалый пират, что он чуть ли не капитан и убил много много людей. И нас убьёт, если захочет. Только он не хочет. И саблю он оставил на корабле.  Видимо разговоры о сабле на корабле немного прояснили его разум и он бросился к причалу, где стоял его корабль. Стоял. Бриг ушёл практически сразу как наш герой вышел на сушу. Тот долго томился на причале, видимо всё ещё не мог толом осознать всю трагичность своё положения.
Вернувшись о не проронил не слова.

Он прогулял все свои деньги в первые же дни своего прибывания в нашем порту и каждый вечер не проходило драк, скандалов или страстей без его участия. Через 4 дня он пришёл к Айно просить работы. Айно не хотел его брать так как он уже был наслышан о крайне скандальном новичке. Однако гость проявил себя как неплохо рабочий. Он договорился с, что новичок проработает неделю бесплатно и, если всех всё устроит, он останется у Айно в "строю". Гостя звали Марселон и он был самым красивым юношей и самым безрассудным хвастунишкой которого знали наши края. Со временем он стал мне самым близким другом и самым интересным собеседником.
Мы вместе делали практически всё. Часто после работы ходили в кабак "Риссак". Он был там влюблён в очаровательную Камиллу- молодую танцовщицу, певицу. Она была открыта и невинна, хотя её тело знало мужскую ласку, она была по своему чиста. Добрые глаза и широкая улыбка очаровывали всех мужчин. Грозные моряки становились рядом с ней мягким и обходительными, а застенчивые юнцы весёлыми и общительными. И теперь я не могу вспомнить о ней без улыбки.Она была для всех и не принадлежала никому.  Была самая тонкая и самая безграничная. Марсел бегал за ней как мальчишка, дарил подарки, рассказывал о своих приключениях и дрался с соперниками. Впрочем ухаживал как умел. Она была с ним весьма сдержанна, улыбалась ему, но было очевидно что она не подпускает его к себе...Сложно было сказать о её отношении к нем, ведь всё равно её чувства к нему были иными

-Марко, ты думаешь о своём будущем?-спросил меня он однажды.
Думаю ли я о будущем?..Я думаю о завтрашнем дне, о том как надо заработать денег,думаю о том что буду есть и куда пойду вечером. А о том, другом будущем, я не думал совсем, я не строил планов.
-Немного..
-А я вот думаю...Почти каждый день я живу завтрашним днём или следующим годом...А вечером всё меняется. Я вижу Камиллу и хочу остаться именно в "сейчас" с ней.- Марсел помолчал.- Я хочу уехать отсюда...Я напишу Камилле, что буду ждать её завтра на причале после захода солнца. Если она придёт мы будем вместе счастливы. Если нет, то мне нет смысла терять тут время и я всё равно уплыву...Марко,... ты пойдёшь со мной?
Эта была возможность наконец оторваться от земли...но тут всё что у меня есть, то, чего может и не быть на том конце.
-Я не знаю...я подумаю- Я чувствовал, что еле сдерживаю себе от от того, что бы не ответить сразу "да". Я заставлял себя подумать об этом.