Мачеха

Я не хочу никому называть своего имени, пусть эта история останется анонимной. Мне ещё жить и я не хочу, чтобы этот груз оставался навсегда со мной, хотя возможно это не в моих силах. Если плохим людям, это понадобиться, они вынут этих скелетов из моего шкафа и будут плясать на костях, чтобы ещё больше сделать мне больно.
   
Той осенью меня изнасиловали. Какие то ублюдки, наверное, не из нашего района их даже никто не искал. Это случилось после школы, вечером, совсем недалеко от моего дома. Скрутили руки, чуть не сломав, ударили по лицу, подставили холодное лезвие ножа к губам. Затащили на стройку, там только два этажа возвели.  Разорвали мои лосины вместе с трусами, использовали, по очереди, прямо на грязном полу. Потом ещё глумились, плевали, тушили сигаретные бычки, обзывали грязными словами. Накуралесившись они ушли, бросили меня как ненужную вещь.

Отец всеми силами старался, чтобы я побыстрее забыла это. Уже как пять лет мы жили с отцом без матери, она оставила нас тихо, на своей кровати. Но ничего просто так не проходит, прежде всего, нужно было время и его забота. Но как на зло у него начался раскручиваться его бизнес, он стал зарабатывать сумасшедшие деньги и всё время пропадал на работе. Скорее всего, эти деньги сделали его ненормальным, больным, и от этого своего безумия он познакомился с ней. Моей мачехой.

Эта женщина, порочная и развратная, она как призрак, вошла в нашу жизнь из того финансового потока который обрушился на нас, который ни каждый, в состоянии выдержать, и остаться нормальным.

Я был поражена загадкой, что сблизило моего отца с этим морально грязным существом. Но он влюбился в неё, и всё время проводил только с ней.  Львиная доля всё равно отдавалась работе, а она гуляла, сутками, вела самый распущенный образ жизни.

Обычно приходила с гулянок ночью, иногда раздетая, до нижнего белья, её привозили на машине незнакомые люди, иногда в другой одежде, в которой уходила. Всегда пьяная или под действием наркотиков.

Чтобы ещё больше развеселится, мачеха начинала рассказывать всё моему отцу, даже не обращая внимания, что я была здесь рядом. Я затыкала уши, слушать эту матерную брань было невозможно, только смотрела то на неё, то на лицо своего отца. Которое, то бледнело, то краснело от злости и не понимания, покрывалось испариной пота. Выражение лица мачехи было донельзя развратным и злым, она, то кривила губы и плевалась, то разражалась диким смехом, но я видела, что она получала удовольствие, причиняя страдания моему отцу.

Но он не мог ничего поделать, он слишком сильно любил это чудовище и боялся потерять. Может даже отец любил её больше, чем меня. Мне это было очень неприятно и пугало, эта нелогичность, его вид сидящего в кресле в халате, в очках с газетой и она распростёртая на полу и сидящая с расставленными ногами с сигаретой в губах, отвратительно пьяная.

Отец давал ей любые суммы, которая она только могла выдумать, он был готов на всё. Было страшно, куда это всё могло завести.

В ту ночь, она пришла очень поздно, я слышала её несвязную речь, как на орала на отца и била посуду, кидала в стену бутылки. Потом всё смолкло. Я заподозрила что-то неладное и не напрасно.

Она пришла ко мне наверх, качающаяся,  со стаканом спиртного, в одном коротком расстегнутом халате на голое тело. При том, что её ноги все были грязные,  волосы  висели как тряпка,  от неё воняло рвотой. Краска на лице растеклась, и она была похожа на нелепого клоуна.

- Не спишь? Ну и правильно, нахуй надо. Выпьешь? – начала она. – Да я присяду, что морщишься. Сейчас ****ь по уху получишь, как твой отец. Хочешь? Тогда пей!

Я сделала небольшой глоток, в стакане было много льда.

- Мне завтра рано вставать, - от отвращения я дёрнулась всем телом.

- Выспишься. Но том свете выспишься, - мачеха присела на кровать.

Через открытый халат я увидела её гладко выбритый лобок и висящие худые груди. Тело всё было исцарапано, особенно внизу живота.

- Слушай, - продолжила она, - что я хочу у тебя спросить. Как тебя поймали то, глупышка?

- Вы о чём?

- Ну как тебя выебли? Как тебя трахнули? На шару, - она залилась смехом и расплескала из стакана.

- Я не помню, я всё забыла, оставьте меня, - ответила я с ужасом. – Вы пьяны, идите спать.

- Слушай, а ты кончила?  - не собиралась уняться она. – Ну, скажи, а? Тебе понравилось? Ну, всё это дерьмо? Темнота, чужие люди, их запах пота, мат который был их речью, вонь, от грязного угла, где тебя отодрали. А? Ты, наверное, мечтала, чтобы тебе так сделали? А, нет? Тебя же это понравилось сука, я по глазам вижу? У тебя глаза шлюхи.

Я сотрясалась, единственное, что я хотела, чтобы этот кошмар закончился. Она впилась в меня своим злобным взглядом и пила им, то страдание, которое причиняла, как вино. Я закрыла лицо руками и беззвучно кричала в себя. Я не могла поверить, что отец мог рассказать ей про этот случай, мы условились, что об этом никто не должен знать. Почему? Может когда они занимались сексом, он сказал ей это на ухо, чтобы её ещё больше распалить, чтобы она кончила сильнее, от этого извращённого сладострастия. Это было очень подло.

- Ты, наверное, спишь и видишь, чтобы всё это повторилось? Да? Я угадала? На меня смотри, - она плюнула мне в лицо. –  Только чтобы их больше было, да? Мечтаешь? Дрочишь тут в комнате, и смакуешь, их члены, как они тыкались тебе в рожу. Что молчишь?

Она обняла меня своей холодной рукой, её хрип прозвучал в самом ухе:

- Хочешь я тебя трахну? А? Ты сладкая, - она потянулась ко мне.

Я вскочила с кровати и закричала, чтобы было сил, мне показалось, что я оказалась в том страшном дне. И безумный кошмар превратил всё моё тело в пульсирующую рану.

- Ты дешёвая тварь и место твоё на помойке, - мачеха выплеснула остатки из стакана мне в лицо. – Спи, тебя ждет будущее шлюхи.

Шатаясь, она ушла вниз.

В тут осень я заболела нервами. Всё мне напомнило о том ужасе, а погода особенно. Я не могла выходить на улицу, завесила окна, и всё время проводила в постели борясь с лихорадкой и забывалась больными длинными снами. Казалось, я никому была не нужна. За мной ухаживала нанятая сиделка, отца совсем не видела. Обида на него не прошла, но чувство, что я совсем забыта было ещё тяжелей.

Но в один день всё для нас изменилось. Мачехи не было около недели, это для неё всё таки большой срок. Но отец не особенно волновался, он только ждал, когда она придёт и снова всё расскажет, а может и придумает больше. Это чувство унижения своего достоинства, от этих гадких паскудных рассказов, чувство мерзости и грязи, которая была совсем рядом, наверное, это было важно для их ненормальных, извращённых отношений.

Но она так больше не пришла в наш дом. Был только звонок из полиции, о том, что её нашли, где и в каком состоянии. Мачеха была мертва. В этот раз она загуляли не с теми людьми. По всему им показалось мало пускай и даже очень причудливого секса, и поэтому они её стали убивать. На найденном, на дороге голом трупе обнаружили десятки страшных ран, ноги и руки были переломаны во многих местах,на запястьях следы проволоки, горло несколько раз перерезано, лицо сильно изуродовано. Их изобретательность в жестокости не знала границ.

Её хоронили в закрытом гробу.

Отец горевал месяц, молча, сидел за письменным столом, вечером поднимался ко мне в спальню и целовал в лоб. Но смирился с этим  фактом довольно быстро, похоже, он подозревал, чем всё должно было закончится. Она это и хотела, достигнуть предела своих чувств.

После утери своей роковой любви, после месяца бездействия, бизнес пришёл в плачевное состоянии и окончательно обанкротился. И мы зажили, как и прежде, спокойно, тихо и размеренно. Моя память же осталась запертой в глубоком шкафу.