Приём

* * *
Сегодня у меня особый вечер –
Для непростых гостей простой банкет.
Я принимаю тех, кто уж далече,
И тех, кого сегодня с нами нет.

За маленьким столом большие люди.
Кому Всевышним многое дано.
Кого мир просвещённый не забудет.
С кем выпить я мечтал уже давно.

Всё чинно здесь, хоть и не без веселья.
Мне этот антураж ужасно люб!
Вот – рядом Пушкин, дальше чуть – Есенин,
За ними – Пастернак и Сологуб.

Цветаева, Ахматова и Друнина…
А вот – я современников нашёл:
Высоцкий, Вознесенский, Ахмадулина…
Хоть, слава богу, Евтушенко не пришёл.

Налил по стопке всем – нет места для кручины.
Баркова тост – слова его просты,
Но смысл их по известной всем причине
Я не могу здесь привести, прости!

Потом, конечно, Пушкин отличился –
Экспромт его был, как всегда, остёр!
Талант его совсем не затупился,
Хоть больше двух веков прошло с тех пор.

Высоцкий песню новую представил.
Потом ещё – народ не отпускал.
И даже Пушкина смеяться он заставил.
Тот подошёл к нему, его облобызал.

Шёл тост за тостом в темпе. Осязаем
Гостями на столе моём ландшафт.
И Пушкин вдруг сказал мне: «Слышь, хозяин,
Давай с тобою выпьем брудершафт!»

Я офигел! –  Сам Пушкин! Мне! такое?!
И буду с ним на «ты»?! То не обман?
И его руку обводя своей рукою,
Ещё не веря, выпил свой стакан.

И крякнув, как любой мужик крещёный,
Он вилкой гриб солёный подцепил
И мне признался несколько смущённо:
«А я ведь раньше водки и не пил…»

«Ну, извини, - теперь уж я смутился, -
Твоё «Аи» бюджет обрушит мой!»
«Я не к тому. Ты что! я удивился,
Что после этой водки я живой!»

Сказал и добродушно рассмеялся.
И вдруг спросил: «Ты пробовал писать?»
И тут я окончательно смешался.
Что мэтру мне великому сказать?

Но в паузе моей он разобравшись,
Потребовал: «А ну-ка, покажи!»
И в сборничек мой маленький вчитавшись,
Сказал мне просто: «Знаешь, не тужи.

Не всем же быть маститым, корифеем.
Твой стих кому-то тоже ведь хорош.
Твори. К нам не спеши. Там у Орфея
Своих хватает – бездари всё сплошь!

Шлифуй свой слог. Я попрошу у Феба,
Чтоб он продлил тебе твои года…»

И понял я: мне не попасть на небо!
Я на земле останусь навсегда.