Ангел с чернозема

Ангел  с  чернозема




          Ночь закутывала их гибкие молодые тела, словно в одеяло. Лето почти прошло. Урожай убрали. То тут, то там, на полях торчали холмики стогов. Он и она нашли приют в пряном сене.
           - Когда мы с тобой встретимся? – спросил один голос.
           - Не знаю. Если мать приедет завтра, то мне придется весь день помогать. К поминкам готовиться надо. А что дальше будет, и вовсе не знаю, - ответил второй.
           - Где она ночевать-то собирается, дом-то сгорел?
           - А шут ее знает. Может, у соседей, а может в сарае. Его огонь только чуток лизнул. Стоит себе.
           - Ты любишь меня?
           - Возможно…
           - А если серьезно?
           - Люблю.
           - А если мать с собой заберет, мы встретимся еще когда-нибудь?
           - Как звать будешь…
           - Тогда встретимся. Обязательно встретимся…



Глава 1.
           Это было время, когда потихоньку увядали такие организации, как комсомол и пионерия. Они, конечно, еще существовали, но уже не было, как прежде  порицаний на линейках, не было жестких правил. Появилась некоторая свобода у молодежи. О неприличном поведении все же говорили, где-нибудь в узкой компании, с такой же маской на лице, как когда-то рассказывали страшилки в пионерлагере. Девушек, конечно, парни тискали в углах темных подъездов, но так, чтоб без посторонних глаз. Поездки на картошку, походы, все это приветствовалось молодежью. Битва за урожай? Покорение горных рек, вершин? Я Вас умоляю!
          Надвигалась сексуальная революция. Кое где в домах стояли иностранные кассетники. На полках лежали кассеты не только советского производства и не просто кассеты, а с зарубежной музыкой. В семьях, где кто-нибудь был задействован в первых кооперативах, уже стояли и видеомагнитофоны. Первые «Том и Джерри», первые эротико-порнографические фильмы. На полках шифоньеров можно было уже спокойно иметь джинсы. А в родильных отделениях рождались мальчики и девочки с вычурными доселе именами: Сусанна, Анжела, Роберт, Эдуард. Маши и Вани задвинулись очень далеко, и надолго.
          Когда Марина Смирнова, десятиклассница, активистка, комсомолка и просто красавица забеременела, это был позор на всю школу. Ей пришлось уйти из нее. Вскоре родилась дочь, вопреки моде, девочку назвали Светланой, за золотые кудряшки, синие глаза и румяные щечки. Видать, папаша был смазливым товарищем.
         Как дальше сложилась судьба Марины, никто из одноклассников не знал. Родители спрятали ее вместе с народившейся внучкой в деревне, пока не утряслись страсти. Вначале, все гадали, кто же тот счастливчик, ставший папашкой маленького ангела? Но, разговоры потихоньку затихли. 
          Однажды, кто-то из одноклассников  прочел в газете: «выпускники 19.. года, … школы, давайте встретимся». К объявлению прилагался адрес ресторана, число, время и подпись – Смирнова Марина.
     Весть разлетелась довольно быстро. Долгожданный день настал.


          - Долго ты будешь канителиться? Мы опоздаем! – возмущалась Марина, ожидая, кода дочь соизволит, наконец, обуться и расчесаться, еще раз, перед зеркалом в прихожей.
         - Я вообще не понимаю, что мне делать на этой вечеринке, тем, кому за тридцать, - недоуменно ответила она.
         - Потом поймешь. Хотя, зачем тебе понимать. В этом мире правят мужчины. Наше дело – им нравиться и ублажать их.
         - Господи! – заломила руки дочь, - что ты опять задумала? Когда все это кончится, и ты, наконец, встретишь мужчину, который будет воспринимать тебя серьезно? А еще, запер бы тебя в доме и держал возле себя. Одни гулянки на уме! – златокудрая восемнадцатилетняя девица взглянула на женщину в невероятно тяжелых золотых серьгах, накрашенную несколько вульгарно. Да-а, скоро в магазинах начнутся перебои с поставкой косметики. Мамаша подправляет макияж раз по сто на дню, постоянно накладывая на лицо тонну туши, пудры, теней, румян. За раз вымазывает полтюбика помады и выливает на шею флакон омерзительно сладких духов.

          - Такая большая, красивая, свежая, как кукла Барби, - Марина внесла несколько неудачное сравнение, - а не можешь понять всех моих добрых намерений.
          - Когда они у тебя были добрыми и что я должна понимать?
          Они вышли из подъезда и сели в вызванное на дом такси.
          - Мои одноклассники, в особенности ОДНОКЛАССНИКИ, - выделила старшая женщина сильный пол, - добились большого успеха в жизни. Я хочу помочь тебе в твоей выбранной профессии.
         - Думаю, ты ошибаешься, - парировала Светлана, если ты говоришь о карьере фотомодели. Это ты хочешь меня видеть в глянцевых журналах. Меня прекрасно устраивала работа на сахарном заводе.
         - Светочка, солнышко, с твоими данными и работать с сахаром? Ездить на завод каждый день из деревни? – Марина была возмущена до предела, - я не могу представить, что моя крошка горбатится…
         - Ты бы раньше обо мне так заботилась, - перебила ее дочь, - просто удивительно, что ты вдруг обо мне вспомнила. Как прикажешь тебя называть на людях, матушкой?
          Марина поджала губы. Конечно, она понимала, дочь была права, обвиняя ее в последнем высказывании. Но время не воротишь. Да и что тут говорить, Марина не принадлежала к тем женщинам, которые посвящают себя детям. Она была той, которая могла лишь принять должное: от своих родителей она забрала уже взрослую дочь. И то, в наследство, после их кончины.
            Все же совесть женщины приоткрыла завесу, заставляя ее что-то дать девочке, чем-то наградить за ее нелегкое детство. Вот она и решила, разбиться в лепешку, но пристроить чадо в теплое местечко. А может, она решила немного потрудиться, дабы в очередной раз избавиться от родной кровушки. Мол, пристроила, и слава богу. Ах, какая я молодец, можно и о себе подумать!
          - Привет, привет, - расточала госпожа Смирнова улыбки и поцелуи одноклассникам.
          Надо сказать, что во время учебы, их класс был весьма дружным, что является редкостью в человеческом обществе.
          - Знакомьтесь, Светочка, моя дочь. Не удивляйтесь, она зовет меня как угодно, только не матерью. Что поделать, молодежь…
          - И не говори, Марочка, - откликнулась ее школьная подружка Людочка Харламова, - мой Кристиан такое из школы принесет, аж уши в трубочку сворачиваются.
         - Ну и имечко ты дала ребенку, - фыркнула третья собеседница, - за что ты его так не любишь?
        - Очень даже люблю, - обиделась Людочка, - муж настоял, назвал в честь какого-то футболиста или хоккеиста, не помню.
        - Дикость какая-то!
        - Я Светочку тоже хотела Алисой назвать, но мать так по роже съездила, я перечить не стала, зарегистрировала ее, манатки собрала и свалила в Москву.
       Ее окружили бывшие одноклассницы, им очень хотелось узнать, чем занималась Марина все эти годы. Но распространяться она не стала, а пригласила всех в зал с колоннами, где стояли столы, поставленные буквой П. В дальнем углу трое музыкантов тихонько играли интеллектуальный джаз.
            Мужчины, - бывшие одноклассники горе-матери сидели в креслах и на диванчиках в противоположном углу. Посередине стоял обшарпанный журнальный столик, на ней стеклянная пепельница, уже полная окурков и сигаретного пепла.
          Официанты суетились, стараясь побыстрей накрыть столы, давая возможность собравшимся рассесться по местам.
          Светлана, тяжело вздохнув, огляделась: стены зала украшены безобразно вычурной чеканкой. Колонны облицованы вонючим пластиком. Потолок – отвратительно неровно обклеен пенопластовой плиткой. Ну, хоть светильники оказались современными и приятными. Только, похоже, в некоторых из них отсутствовала лампа. Пожалуй, их деревенский клуб выглядел более презентабельно. Здесь же, много ненужного и тяжелого.
          М-да, впечатляет», - съязвила про себя девушка. Она обернулась на кучку одноклассниц матери. Их голоса то понижались до шепота, то взрывались в хохоте, да в таком, что мужчины оборачивались. Они говорили комплименты, приглашали к себе. Дамы улыбались, но отмахивались. Им пока было не скучно и в женской компании.
          Мужчины, вовсю, дымили. Практически все были одеты в деловые костюмы. По круглым, масляным лицам, можно было судить, что им хорошо живется. Здесь, наверняка были бизнесмены, юристы, может, еще кто-нибудь из приближенных к власти. Но, наверное, как и в любом классе, были и те, которые служили где-нибудь в каких-нибудь войсках, вкалывали простыми слесарями, плотниками, токарями. А вот по тем двум… можно спеть печальную песню. Явно не вылезают из бутылки.
          Светлане наскучили эти две кучки и она, выйдя из зала, спустилась вниз, к уборным. Рядом с ними висело внушительного размера зеркало с полочкой, на которую девушка швырнула маленькую сумочку и, найдя в ней пачку «Парламента», взглянула в свое отражение. Кривя губами и строя рожицы, она передразнила родительницу:
          - Светочка, солнышко… Тьфу, век бы этого не видеть и не слышать. Что я здесь делаю, что я в этой Москве потеряла? Боже, как я хочу в деревню, - прохныкала Светлана, сунула сигарету в зубы и чиркнула зажигалкой.
          - Курить вредно, - сзади на нее смотрел высокий мужчина. Не сказать, что красавец. Зато весь его вид подтверждал сегодняшнее благополучие.
         Телосложение довольно крепкое. Широк в плечах. Светлокожий. Волосы темно-русые, начинающие редеть. Глаза светло-карие. Нос – несколько длинноват. Губы тонковаты.
          - Минздрав меня предупреждает об этом каждый день. Не думаю, что Ваше замечание что-то изменит в моем поведении.
          - Ишь, колючка, какая!
          - Что получиться, если скрестить ежа и ужа?
          - Что?
          - Колючая проволока, - ехидно дала ответ девушка на загадку.
          - Понятно. Твоя манера держаться не подходит ангельской внешности.
          - Ну, - Светлана пожала плечами, затянулась еще раз и, затушив окурок в кадке с каким-то деревом, от бедра прошествовала к лестнице, ведущей в зал. Бросила через плечо, - воспитания мне должного не дали, и Вам не стоит начинать им заниматься. Потому что – поздно.
          Мужчина шел сзади. Он немного поотстал, дабы полюбоваться молодой особой.
          - Не припомню никак, что вы учились со мной в одном классе, - проговорил он, когда они поднимались по последним ступенькам.
         - Этого и не было, - чуть повернув голову, молвила она и вошла в безвкусно  обрамленную чеканкой залу. Одноклассники Марины уже сидели за столами с поднятыми бокалами, в которых искрилось шампанское. При их появлении все, как по команде, повернули головы.
          - Алексей! – радостно выкрикнул мужчина в очках, сидящий за столом, - А это кто с тобой?
          «Боже правый!», - подумала Света, - «Марина меня только что представила. Одно слово – мужики. Кроме себя никого не видят. Теперь надумают неизвестно что. Как меня это бесит!». Девушка подошла ближе и улыбнулась, как учила ее мать, во все зубы. Глаза ее выражали скуку. Но этим бездельникам не до нее, как и ее матушке. «Кто бы мог подумать: она заботится о моем будущем. Однажды выиграв конкурс красоты на пресловутом сахарном заводе, она должна попасть во все глянцевые журналы. Бред! Вовсе ее не заботит, что дочка будет кем-либо в будущем. Ей хочется погреться самой в лучах славы. Чтоб все говорили, что она прекрасная женщина, которая вырастила такую принцессу. А дальше что? А ничего, наиграется и увлечется очередной пассией. Все это уже пройдено. Четвертый десяток человеку, уже не переделать!»
           - Женечка, я же представляла ее всем вам. Это моя доченька Светочка.
           Светлана чувствовала себя манекеном в магазине или каким-нибудь экспонатом в музее, - так на нее все смотрели. Хотя, поглядеть было на что. Золотые локоны волнами спускались на спину. Они были настолько блестящими, что в лучах солнца, а в данном случае, в свете ламп, аж сияли. Темно-синие глаза все время невинно и смущенно созерцали окружающих. Никто,  всматривающийся в их глубину, не мог понять, какие мысли роятся в этой хорошенькой головке.
          Носик небольшой, губы в меру пухлые, все также растягивались в холодной улыбке, открывая широкие ровные зубки, поражая своей белизной. Стройная, высокая фигура – пропорциональна. Черное вечернее платье спускалось до щиколоток, дразня мужчин разрезом до бедра, в котором, то появлялась, то исчезала ножка. Низкий треугольный вырез на груди и обнаженная спина заставляла их глотать слюни.
         Светлана решила, что на нее достаточно поглазели, и присела на один из стульев за стол.
         - Мой ангел, Вы совершеннолетняя, вам можно предложить шампанское? – спросил Алексей.
         Девушку в детстве не баловали. Когда же Марина забрала ее из деревни, она тут же стала познавать столичную жизнь. Марина закидала чадо шмотками, научила вести себя за столом, сама дала попробовать спиртное и сигареты.
         - Я предпочитаю мартини в это время суток, - намеренно жеманно ответила она. Мамочка будет довольна.
         Мужчина оглядел столы и, найдя нужную бутылку, произнес:
          - Что Вы еще предпочитаете в это время суток?
          - Ложиться баиньки.
          - Не рановато?
          - Самый раз.
          - Ну, я думаю, Вы сегодня сделаете исключение, - блеснул глазами «ухажер».
          Сзади подошла Марина. Светлана поняла это по резкому запаху ее духов, перебивавший нежный аромат духов девушки. Она наклонилась к дочери и зашептала в ушко:
          - У тебя дар, родная моя, на тебя клюнул нужный человек. Если ты не сглупишь, он сделает для тебя все. Не стесняйся, вей из него веревки. Но аккуратно. Женщина должна быть хитрой.
          - Ты в своем репертуаре, - ответила Света, откинувшись на спинку стула. При этом на изящной шейке блеснула золотая цепочка с кулоном из лунного камня, казавшийся в то мгновение насыщенно голубым.
          Женщина кивнула и, улыбнувшись, прошла к дивану, где ранее сидели мужчины и курили. Сев боком, чтоб можно было, не поворачивая головы, посматривать на окружающих, она закурила.
          Алексей встал, и галантно поклонившись Светлане, взял ее за руку. Девушка отметила, что на руке нет кольца. Не женат? Надо быть осторожной. Мужчины могут и не носить знака верности жене. Был у них в деревне случай: приехал новый врач. Поселился, работать начал. Шуры-муры с одинокой медсестричкой завел. А она от него понесла. Все спрашивала, когда они отношения узаконят. Он ей: «вот родишь, не идти же в церкву с животом, да и вообще…» А как день родин настал, приехала в деревню акушерка. Оказалась, законная супруга доктора. Не до смеху всем троим было. Про то, кто кому кем приходится, быстро по деревне расползлось, что было! После того случая, в больнице осталась только старая повитуха, баба Рая, да бывший практикант, Мишка Сивухин, что на терапевта выучился к тому времени. А докторишка тот, его жена и полюбовница с малолетним ребенком в разные стороны разъехались. Стыдно было на людях показаться.
          - Здесь играет замечательная музыка, может, потанцуем? – спросил Алексей, - Вы умеете танцевать?
         - Разумеется, - улыбнулась победительница конкурса красоты сахарного завода и легко встала. При этом отметила: мужчина с ней, практически, одного роста (девушка надела туфли на высоченном каблуке.
          Они вышли в центр танцевального пространства. Светлана постоянно ощущала неловкость: Алексей слишком тесно прижимал ее к себе. Бедра то и дело терлись друг о друга. Посмотрев на партнера, она тут же отвела взгляд, заметив плотоядный блеск в его глазах. «Вот, маньяк!» - подумалось ей.
          Наконец, танцевальное пространство заполнилось парами. Музыка сменилась. Девушка решила, что он ее отпустит, не тут-то было.
          - Вы прекрасно танцуете, Светлана, хорошо чувствуете музыку. Обещайте, что протанцуете со мной весь вечер.
          - Я никому ничего не обещаю, но так и быть, еще один танец я вам подарю, и вы нальете мне еще бокал мартини, - сдерживая поток эмоций, проговорила Света. Как бы сбежать из этого «Содома».
          «Мне от него ничего не надо, что возомнила себе Марина? Я что, должна окрутить его? Было бы кого. От него дурно пахнет спиртным. Его руки какие-то потные, липкие. И вообще, зачем мне он, этот человек, который настолько лет меня старше? Быть при нем погремушкой? Ну, нет, надо подумать, как отсюда сдернуть!»
          - Ты такая красивая, нежная, невинная, неземная… - шептал лысеющий кавалер.
          «Боже, как он ошибается, если бы он знал! Какой у меня характер, какие мысли роятся у меня в голове. Или он, как и все мужики считают женщин безголовыми, падкими на толстые кошельки?»
           Девушка смущенно улыбнулась. По крайней мере, ему так показалось. На самом деле, улыбка была вымученной.
           Музыка, наконец, закончилась. Света, облегченно, и довольно громко вздохнув, оказалась высвобожденной из объятий потных рук. Однако Алексей перехватил ее ладонь и увлек к креслу. Посадив рядом с матерью, он осведомился, что будет пить очаровательная Смирнова старшая.  Мамаша расплылась в улыбке, которую дочь называла не иначе, как «на 50 долларов», и промурлыкала, закрывая его ладонь своими пальцами, ногти которых, после похода к маникюрше, приобрели кроваво-красный оттенок.
           - Шампанского.
          Марина проводила его взглядом и заметила:
          - Вы здорово смотрелись в танце, я так рада!
          -Чему?.. Марина, что за игру ты затеяла?
          - Не отбрыкивайся от него, девочка, - не ответив на вопрос дочери, продолжила она, - если у вас разовьются отношения, твои успехи выльются в блестящую карьеру. Помни об этом!
          - Ничего не перепутала? – возмутилась Светлана, - ты хочешь подложить меня под него?!
          - Тише. Если такое случится, тем лучше. И не надо меня осуждать.
          - Кто бы мог тебя слышать…
          - Угомонись и нацепи улыбку на свое очаровательное личико, - перебила ее мать, увидев, что Алексей возвращается к ним с двумя бокалами вина и стаканом с коньяком для себя, - мы можем многое, когда отдаемся в мужские руки. А этот экземпляр – превосходная для тебя кандидатура.
          - Чудовище! – задохнулась от негодования девушка, но пришлось прекратить перепалку. Повернувшись к ухажеру, она произнесла, - Вы как раз вовремя, мне просто необходимо выпить!
          Девушка решила вести себя так, чтобы матери, хоть немного, стало за нее стыдно. Выпив залпом шампанское, предназначенное Марине, она тут же запила его мартини и, вытащив сигарету, закурила, никого не стесняясь.
         - Мариша, ты спокойно относишься к пагубной привычке Светочки? – кавалер, похоже, был шокирован.
         - Она уже взрослая девочка, что я могу поделать? – кокетливо пожала плечами мамаша. Да, нынешняя молодежь другая, но, моя дочь прелестна, ты не находишь?    
         - О, да, она – ангел! – садясь рядом со Светланой и нежно обнимая ее за плечи, произнес он, - ты не возражаешь, если я провожу ее после вечеринки?
         - Ты действительно этого хочешь? – жеманно проворковала Смирнова старшая.
         - Я влюбился в твою дочь!
         - Ну-ну, ты для нее староват.
         - Не скажи… - они обсуждали Свету, словно ее здесь не было. Это ее возмутило. Но, она ничего не могла поделать.
         Одноклассники продолжали вспоминать былые времена, хвастались положением в обществе, своими знакомствами и связями. Показывали фотографии своих детей. Потом, начались песни под гитару. В конце все упились. Кто отплясывал, что стены дрожали, кто скатился под стол в рвотных спазмах.
         Светлана очень устала от этого общества. Поняв, что больше не выдержит присутствия Алексея, девушка попросила принести ей кофе «глясе» и шоколад. Стоило ему повернуться в сторону бара, как та соскочила с дивана и кинулась к выходу, бросив на ходу матери, что она очень хочет в туалет. Но ей было все равно. Женщина уже вешалась на шею своему бывшему соседу по парте.
         Света простучала каблучками по мраморной лестнице и, толкнув дверь на улицу, с наслаждением вдохнула свежий воздух. Так, только бы поскорей удалиться от ресторана. Поймать такси – не проблема. Очень хотелось домой. Лишь бы ее не хватились. Добежав до угла, она остановила машину с зеленым огоньком и назвала адрес. В салоне автомобиля было довольно уютно. Работал кондиционер, из магнитолы лилась приятная инструментальная музыка. Водитель оказался простецким разговорчивым парнем.
          - Сбежали с вечеринки?
          - Да, надоело.
          - Приставучие мужики? – парень отметил превосходный вид Светланы.
          - Хуже некуда, - коротко отозвалась она.
          - На такой тип женщин, как у Вас, они очень падки, - кивнул водитель, останавливаясь на красный свет светофора.
          - Надеюсь, Вы кидаться не будете? – принужденно улыбнулась девушка.
          - Не хотите, не буду.
          - Не хочу. Спасибо.   
          Они оба замолчали. Машина тронулась с места. Ночной город прекрасен в любой стране мира. Кругом темно, огоньки фар машин, реклам, свет от окон, иллюминация цветомузыки уличных дискотек сливаются и бегут при быстром ходе автомобиля. Да-а, это не деревня. В это время в деревне уже все спят. У Светланы дух захватывало. Она вновь ощутила себя маленькой девочкой возле новогодней елки в клубе.
            - Конечная, - объявил парень.
            Света выскочила из легковушки и забежала в подъезд. В прихожей трехкомнатной квартиры, она скинула туфли. Ноги затекли. Неприятная усталость стекала с лодыжек. Скинув платье и повесив его на стул, она вошла в ванную. Скорее в душ и спать. Не привыкла еще по ночам шляться. Это мать может явиться под утро, а она в такое время уже десятый сон видит.
          Ополоснувшись под струями прохладной воды, Света поняла, что замерзла, захотелось еще сильнее спать. Вот и теплое одеяло, мягкая подушка. Ну и вечерок! Сможет ли она спать и не переваривать его, не видеть во сне одноклассников матери, которые расточали улыбки, а после, в уголке, перешептываясь, перемалывали друг другу кости. А этот противный Алексей…
          Вопреки ее неприятным ожиданиям, девушка провалилась в царство Морфея без сновидений.

Глава 2.
          - Ну, вползай же, - подталкивая пьянущего в стельку мужика, проворчала Марина, - надо ж было так нажраться! Хотя, может и к лучшему.
          Алексей сел на трюмо. Казалось, если он ляжет, то его все равно будет штормить. Попытался снять туфель носком одной ноги.
          - Этак туфлей тебе надолго не хватит, - заметила женщина, садясь на корточки, развязывая шнурки его туфель.
          Гость то и дело смеживал веки. От него уже давно не пахло приятным лосьоном, только спиртным, куревом и потом. Марина с трудом сняла с него пиджак, из кармана которого торчал галстук, жилет, сорочку, носки. Разбросала все по дороге в комнату дочери.
          Буквально таща его на себе, она привела Алексея в ее комнату и уложила рядом с девушкой. Раздела до конца и накрыла одеялом. Вещи кинула тут же. Обойдя кругом кровати, Марина подошла к Светлане. Приоткрыв одеяло, отметила, что она спит как всегда, нагишом.
          Мать вышла на цыпочках из спальни. Пройдя на кухню, достала из мешка, лежащего в раковине, оттаявшее сердечко курицы. «То, что надо», - она волновалась, но должна, как считала, довести свой план до конца. Вернувшись в почивальню, она вновь приоткрыла одеяло, и на уровне ягодиц Светы (девушка лежала на боку), положила на мгновение ливер. На простыне образовалось кровавое пятнышко. Забрав сердце, Марина вышла и плотно прикрыла за собой дверь.
          - Вот и все, попался Лешенька! Не обращал в юности внимания на меня, значит, станешь зятем. Должна же я обеспечить жизнь и себе и Светке.
          Мара ликовала. Ну, кто, если не она раскрутит бедолагу Морозова. Кто, если не она, вытащит неразумное деревенское дитя в светское общество. Еще ночь. Погоди, Алешка, утро тебе покажется не таким светлым. Оно будет как жуткое похмелье. Хотя, похмелье тоже будет, но помноженное на «обстоятельства».
          Смирнова старшая потянулась и нырнула в постель. Поворочавшись, она села на кровать: Светка может понять, что это дело сфабриковано. Интриганка встала, положила в гостиной на диван подушку, оставила на ней след от головы, небрежно бросила покрывало. Перенесла вещи гостя из прихожей в залу, раскидала. Теперь, можно и на боковую.   

          -Твоя работа? – вместо приветствия, обратилась к матери девушка.
          Отгоняя сон, женщина пыталась вспомнить, чем могла вновь раздраконить дочь.
          - О чем ты? – пытаясь придать голосу невинность и участие, спросила Марина.
          - Твой дорогой Алексей спал со мной в одной кровати, - воскликнула девушка, туже затягивая узел халата.
          - Что?!
           - Хочешь сказать, нет? Кого ты лечишь, ты ведь была не против! – по детскому личику покатились огромные слезы.
          - Он что-то сделал?
           - Я не знаю, не помню, спала крепко. Выпила много, наверно. Череп разламывается, - всхлипнула дочь.
           Мать встала с ложа, накинула халат и, взяв девушку под локоть, потащила ее к ней в комнату. В ней царил кавардак, оставленный ночью Мариной. Морозов спал и улыбался во сне, голова скатилась на подушку Светы. В воздухе витал плотный, тошнотворный запах перегара. Срочно раскрыть окно! Задохнуться можно.
          Марина откинула одеяло в сторону. Голое тело одноклассника было расслаблено. «А он еще ничего, остальные в его возрасте уже животы отрастили».
          «Какой ужас! Но нет, не настолько я пьяна была, чтобы не почувствовать», - морщила носик девушка. Вид голого Алексея, чуть было не заставил ее посетить туалет. «Нет, такое, я бы точно почувствовала».
         Мамаша полностью откинула одеяло. На месте, где спала Света, красовалось кровавое пятнышко. Марина перевела взгляд на своего ребенка. Лицо белое, как мел. Руки трясутся. В глазах слезы. Она вывела Свету из комнаты, подала стакан воды, усадив на угловой диванчик в кухне:
          - Я укладывала его в своей комнате, - стараясь придать горечь голосу, поведала мать.
        - Я уже поняла… - девочка вновь залилась слезами, - какой ужас!
        - Не реви, слезами горю не поможешь. Утрись.
        Девушка шмыгнула носом, подтянула к подбородку ноги и уткнулась в колени.
        - Я его ненавижу!
        - Что ж, ненавидь сколько хочешь, но теперь, он будет вынужден на тебе жениться, иначе пойдет под суд, - потирая пальцы, уже спокойно ответила Мара.
        - Никогда!
        - Не горячись. Как это ни неприятно, но эта ночь пойдет тебе на пользу!
        - Ты везде ищешь выгоду, да? – с жаром спросила Светлана и вскочила на ноги, не обращая внимание на то, что сбила табурет. Он грохнулся на пол.
        -  Не ломай мебель! – крикнула вдогонку женщина убегавшей дочери.
        Через минуту она услышала звук захлопнувшейся двери. «Что ж, самое время будить будущего зятька». Смирнова прошла в комнату дочери и вылила из ковшика холодную воду прямиком на макушку Морозова.
          - Вставай, горе-любовник! – гаркнула она ему в ухо.
          Мужчина резко сел и схватился за гудевшую голову. С волос стекали ледяные струи.
          - Ты понимаешь, Морозов, что ты наделал? Я вообще, готова убить тебя! – наигранно орала Марина во все горло, изображая из себя озабоченную мать униженной, испорченной им девочки.
         - Нет! – Алексей взглянул на нее, старательно прикрывая свою наготу промокшим одеялом. – Что я здесь делаю?
        - Это я тебя должна спросить! Где я тебя укладывала?
        - Не помню, - часто моргал он.
       - Так я освежу твою память, - воскликнула Марина, - я укладывала тебя в гостиной, а теперь ты находишься в спальне моей дочки.
       - Ты хочешь сказать, что я переспал  с ней? Мне понравилось?
       - Кретин! Я это так не оставлю! - Женщина отвесила ему подзатыльник.
       - Она была девственницей?
      - …
       - Может, она сама отдалась.
       - Угу, - с сарказмом вставила она, и пришла ко мне утром вся в слезах и соплях. Да она  в истерике билась.
       - Где она теперь?
        - Убежала. Прогуляться, - уже немного успокоившись, ответила Смирнова и тут же охнула, - А ну, как чего с собой сделает! 
        - Она на такое способна? – озабоченно осведомился Морозов.
        - А кто ее знает?! – женщина сунула ноги в тапочки и как была в халате, так и выскочила за дверь.
        Светлана сидела на лестнице и курила одну сигарету за другой. Голова раскалывалась. Девушка взглянула на мать и отвернулась.
        - Солнышко, я говорила с ним, - присаживаясь рядом, достала сигарету Марина. Закурила.
        - Ну, и…
        - Сидит, размышляет. Пойдем в дом?
        - Не хочу.
        - Что ж ты, так и будешь здесь сидеть?
        Девушка ничего не ответила, затянулась и швырнула бычок в мусоропровод.
       - Давай, возвращаемся. Надо решать, что делать дальше, - Марина встала и, спустившись с трех ступенек, вошла в квартиру.
       Светлана посмотрела на прикрытую дверь. Хорошо прокрутила маман, умница! Вот только знала бы, где совершила ошибку. Подцепила ей хорошую партию? Ну-ну. Он, такой подлый, невинности ее лишил? Ай, молодец Марина! Ну что ж, можно и поиграть! Главное, не переусердствовать. Она поднялась и последовала примеру матери.
        Она заметила Морозова, с которым провела всю ночь в одной постели. Он уже был одет в изрядно помятые брюки и рубашку, расстегнутую до пояса. Грудь густо покрывали светлые курчавые волосы, отличительная черта мужчин, не страдающих от отсутствия тестостерона в организме.  Вид у него, как одежда, помятый. Мужчина пил рассол из стакана. Рядом стояла банка с прошлогодними маринованными огурцами. Понятное дело, бабкино соленье. Марина никогда к таким изыскам руку не прикладывала. Увидев девушку, он отставил питье и упал перед ней на колени.
          - Ангел мой, прости, я не знаю, что на меня нашло. Если б я провел бурную ночь со зрелой женщиной, возможно, это было бы не столь важно для нас обоих. Но ты… Я сделаю все, что б ты перестала страдать. Чем скорее мы поженимся, тем лучше!
          - Придержи лошадей, Морозов! Пойдут разговоры между знакомыми. Столько свидетелей вчера было: ты ухлестывал за Светочкой. Сразу в ЗАГС? Нет, ты поухаживай за ней сначала. А то сразу будет понятно, что ты, кобель, мою кровиночку в постель затащил! – Марина сорвалась на истеричные нотки.
           - Какой ЗАГС? Вы что, все спятили? – задохнулась Света, в ее планы идти под венец с мужланом, тридцати с лишним лет, совсем не хотелось.
          Смирнова старшая жестом пригласила их сесть за кухонный стол, наливая три чашки густо заваренного кофе. Светлана не знала, куда деть глаза. Эти двое недоумков сейчас начнут решать ее судьбу. Ну-ну, послушаем, что опять придумала разлюбезная родительница. Иногда в ее вероломной голове созревали такие мысли!.. Сделаем выводы. Не обязательно ведь следовать ее советам.  Марина села рядом с «провинившимися» и начала повествовать:
          - Так, о чем я говорила? А! Так вот, люди будут шушукаться. Но если ты, Алексей, сделаешь как я скажу, можно будет объявить о свадьбе. Итак, - она откусила печенье и отпила из чашки, - я тебе говорила, что Светуля выиграла конкурс красоты, у себя, на заводе. Но ведь это – не предел. У нее все данные, ей место на подиуме. Ее фотографии должны находиться в глянцевых журналах, которые покупает элита. О ней должны писать в газетах. Разумеется, она должна посещать светские мероприятия. Естественно, под руку с тобой. Тебе ведь тоже не повредит реклама. Ты – человек не последний. О тебе заговорят. О Светланке. А потом, глядишь, в газетах статья: известная модель Светлана Смирнова выходит замуж за завидного жениха Москвы Алексея Морозова. Свадьба позволит тебе пригласить нужных людей, Свете – новые связи в ее модельной жизни. Да, и пока вы не расписались, держи руки при себе. Хватит нам сюрпризов.
          - Ну, Смирнова, тебя понесло, - качал головой Морозов, - когда Светлана станет моей женой, она будет домохозяйкой. Никаких подиумов. Мы просто тихо расписываемся и все!
        - Да нет, дорогой, сначала ты сделаешь то, что я сказала. Вот после свадьбы, пожалуйста. А до того, не порти характеристику ни мне, ни моей девочке.
           - Ну, - хохотнул он, - о своей характеристике-то ты не заморачивайся, уже подмочила ее в свое время.
          - Не перечь! Тебе что слабо, да? Я же прекрасно знаю, что ты спонсируешь некоторых кутюрье. Что, не можешь под эту дудочку о будущей супруге побеспокоиться?
          - Хорошо, хорошо! Уговорила.
          Морозов достал из кармана пиджака мобилу, потыкал кнопки и вышел из кухни. Светлана с Мариной сидели за столом и буравили друг друга глазами.
          - А моего мнения здесь вообще никто спрашивать не собирается, а? – спросила девушка.
          - В твоем положении положено молчать, - отрезала мать.
          - Ты хочешь, чтобы твоя дочь всю жизнь стояла у плиты и ублажала ненавистного старикана?
          - Н-ну, он не старикан!
          - Пока, но годы идут, моложе он не станет. Любимей, между прочим, тоже! – начала кипятиться девушка.
         - Тише, он уйдет, мы обсудим этот вопрос. А пока, надо подождать. Алешка многое для тебя сейчас сделает. Улыбайся ему, даже если не хочешь.
    
          - Алло, Серж! Привет, узнал?
          - Тебя забудешь… Конечно узнал, дорогой. Ты какой-то озабоченный.
          - Ну, что ты! Все в полном ок! У меня к тебе маленькая просьба.
          - Все, что пожелаешь!
          - Есть одна привлекательная цыпочка. Но не просто цыпочка. Она моя невеста.
          - Ого, все так плохо? – послышался смешок.
          - Не ржи. Я влюблен! Понимаешь, думал, никогда в жизни, а тут… Ну, да ладно. Отставим лирику. В общем, мне надо, чтоб ты вывел ее на подиум.
          - С ума сошел? У меня столько кукол, куда мне еще?
          - Ты, малость, не понял. Светлана – не кукла! Она моя невеста! Очень обаятельная и живая.
         - Понимаешь…
         - Не надо мне лапшу на уши весить. Ты забыл, кто твой спонсор?
         - Нет, - стушевался Серж на другом конце города.
         - Вот и ладненько. Когда мне привезти ее?
         - Думаю, мы попробуем ее сначала у Леонида. Подъезжайте к нему через пару часов. У него как раз закончатся съемки. Девчонки разойдутся.
        - Хорошо. Приедем.

          - Ну, вот и все, - проговорил Алексей, входя в кухню, где уже остыл в чашках кофе, - через два часа нас ждут. Что ты по этому поводу думаешь? – спросил он у «невесты».
         - Разве у меня есть выбор? – с издевкой фыркнула девушка, - когда приступать к игре на публику?
         Марина с Алексеем воззрились на нее. Мать не могла поверить в удачу. Как все же легко, оказалось, привязать их друг к другу. Дочь будет устроена в жизни, и ни в чем не будет нуждаться. Она же сможет вновь попытаться наладить личную жизнь. Что же до их чувств, друг к другу – все приходящее. Если любовь у Светы так и не проснется к мужу, заведет, втихаря, любовника.  Вопрос в другом. Сможет ли зятек вести монашеский образ до свадьбы. Если нет, то сказочка  о неземной любви, в глазах окружающих, рухнет, стоит ему только появиться с какой-нибудь вертихвосткой. А Светку если уложит? Ох, и поймет, что его обманули. Придется следить за ними обоими. А там, видно будет. Еще что-нибудь придумаем.
          - Собирайся, поехали! – проговорил он.
          - На чем? – осведомилась Марина, - ты же вчера был пьяный в стельку. Твоя машина до сих пор на стоянке у ресторана.
         - На такси. Я отвезу Светочку. Она покрутится перед камерами. А я пока заберу свою машину.
         - Слушай его, дочка. Он твой будущий муж.
         - Ты права, теща, - пошутил он.
         - Только попробуй меня еще так назвать! – погрозила ему кулаком Марина, - и не смей мамой называть, мы все же одногодки.
        - Ладно, ладно, - засмеялся Леша, шутливо поднимая руки, словно сдаваясь. Его настроение явно улучшилось.
        Светлана пошла к себе в комнату, не взглянув на них. В душе все бурлило. В животе начались спазмы. Она чувствовала, что увязает в трясине и скоро та совсем ее скроет. Однако отступать некуда. Только играть все будут по ее правилам. Они еще не знают, что задумала Светлана Смирнова!

Глава 3
          Через два часа она была в студии. Собравшиеся вокруг люди были довольны ее типажом.  Девушке нанесли легкий грим. Привели в порядок волосы. В черном вечернем платье (ворот лодочкой, узкие рукава), подчеркивающем гибкое молодое тело и стройные ножки, Светлана крутилась перед фотографом. Удивительно, но здесь, в свете софитов, перед камерами она чувствовала себя словно рыба в воде.
          - Еще пара кадров и заканчиваем, солнышко. Устала? – поинтересовался смешной рыжий фотограф с коротенькой бородкой, но без усов. Он смахивал бы на английского гнома, если б не был высоким и сухощавым.
         - Нет, но как скажете, Леонид. Мне так и не сказали Ваше отчество, простите.
         - Да чего там, - махнул рукой фотохудожник, - зови просто Леней, я привык. А если не станешь кочевряжиться, как другие, вообще подружимся.
         - В смысле, кочевряжиться?
         - Ну, понимаешь, приходит новая моделька, нянчишься с ней пару месяцев. А она потом раз… Начинает из тебя веревки вить. Каждые пятнадцать минут: то поправьте ей губы – помада течет, то дайте ей отдышаться, то она сегодня не выспалась и не в духе, и так далее.
         - В таком случае, подружимся. От меня Вы этого не увидите.
         - В таком случае, переходим на «ты»?
         - Запросто!
         Девушка заметила в проеме двери знакомую фигуру и игривое настроение испарилось. «Ну вот, теперь он всюду будет пасти меня. Кошмар!»
         - Ангел мой, улыбочку, - вернул ее к работе Леня, - прекрасно, умница. Ты просто находка!
        Фотограф отщелкал кадры и отпустил ее. Светлана направилась в гримерку. Но, не успев залезть в душ, заметила вошедшего «жениха». Прикрывшись спешно простыней, Света попятилась к душевой. Вот теперь, она действительно испытывала страх.
        - Выйдете! – потребовала она.
        - Но… - пытался возразить  Морозов.
        - Мне позвать охрану?
        - Это же смешно, ангел мой. Меня здесь все знают.
        - Нет! Это не смешно. Вы помните, хоть что-нибудь из того, что говорила Марина?
        - Конечно. Кстати, почему ты называешь мать по имени?
        - Не твое дело, - огрызнулась Света, перейдя на «ты», - выйди.
        Он почесал лысеющий затылок, горько усмехнулся, но вышел. Смирнова сполоснулась, договорилась с Леонидом о следующей встрече. Предстояли серьезные съемки. Сегодня были пробные работы, плюс, подписали контракт.
        У входа в студию стоял Алексей, опираясь на капот своего «мерина» черного цвета. «Терпеть не могу черные машины», - подумалось девушке.
           Он был уже в другой одежде, но стиль – вновь, деловой. Весь отутюженный, накрахмаленный, начищенный, надушенный. Светку чуть не стошнило от этого лоска. Заметив ее, он вынул из салона букет белых хризантем – еще один ненавистный пунктик. Хоть бы поинтересовался, какие цветы она любит.

          Всю следующую неделю девушка пропадала в студии. Ее первые фотографии приветствовали страницы журналов, чем радовали Марину. Она ходила задрав нос, будто смогла достать звезду с неба. Даже перестала здороваться с соседями.
          Алексей приходил каждый день, дожидался окончания съемок, вручал букеты. Хризантем больше не было. Видать, будущая теща провела политинформацию зятьку. Рассказала, как доченька, придя домой с пробных съемок, сунула их в помойное ведро вниз головами.
          Вся неделя проходила по заведенному графику: съемки – цветы – ресторан – репетитор (мать настояла на изучении английского и французского еще тогда, когда приволокла свое чадо в столицу) – сон.
         Наконец, суббота. Хочется, конечно, понежиться подольше. Но у нее другие планы. Мать, похоже, нашла себе новую жертву для любовных похождений и вновь не ночевала дома. А может, со своим любовником отсыпаются в спальне Марины. Чего гадать-то. Все равно раньше полудня они не пересекутся. Нужно потихоньку смотаться куда-нибудь. Очень не хочется видеть и слышать Алексея. Пора что-то предпринимать. Она не сможет делить с ним свою жизнь. Не сможет лежать рядом с ним в одной постели, не говоря уже кое  о чем другом. Бр-р! Боже, в какую опасную игру она играет. Такое и в кино не покажут… хотя, чего там только не показывают.  Девушка решила не расслабляться. Солнце уже стояло довольно высоко. Оно пробивалось сквозь пыльное стекло, подбадривало, надрываясь как будильник: давай, вставай!         
          Света выскользнула из-под одеяла, постояла под колючими струями воды. Они прекрасно массировали плечи, шуршали и стекали по резиновой шапочке. 
          Девушка надела простенькие синие джинсы, белую маечку и тенниски. Собрав волосы в хвост, и прихватив полуспортивную молодежную сумку, она выскользнула на площадку. Мальчишка с верхнего этажа поднимался по лестнице.
          - Лифт не работает, - предупредил он.
          - Что опять случилось?
          - В нем какая-то старушенция застряла. Пока ее вызволяли, что-то сломали.
          - Как обычно… - затянулась Светка сигаретным дымом, - ни дня без приключений.
          - Угостишь? – кивну на пачку, спросил пацан.
          - А тебе не рано?
         - Нормально, - беря пару сигарет из пачки, произнес он, - своего ждешь? Видел его, из «мерса» своего выходил. Сейчас уж, наверно к подъезду подходит.
         Светлана посмотрела сквозь немытое подъездное стекло. Парень прав. Морозов пересекал игровую площадку. Только не это. Нужно сматываться. Девушка проводила взглядом удаляющегося соседа.
         - Димка, - окликнула она его, и тот остановился, - сотню хочешь?
         У мальчишки загорелись глаза. Кто ж откажется. Светлана сунула купюру в ладонь подростка.
         - Это за то, чтобы ты провел меня отсюда в другой подъезд через чердак, - она заметила, как Морозов скрылся с глаз. Значит, вошел в подъезд. Сколько времени пройдет, чтобы понять – лифт не работает?  Сколько он потратит его, чтобы дойти до восьмого этажа?
        - Ты что, бежишь от него? – парня так и распирало от любопытства.
        - Держи, - она сунула Димке еще сотню, - это, чтобы не задавал лишних вопросов. Веди.
          Они кинулись на последний этаж, потом, вверх по железной лестнице на чердак. Парень схватил Светлану за руку и поволок к самой дальней двери, где-то позади, за углом.
          - Подожди, мы столько дверей пропустили, и они все открыты. Зачем ты приволок меня сюда? 
          - Эх, вы, взрослые! Когда вы заканчиваете школу, попросту, тупеете. Вы перестаете думать как мы, дети. Лезь, сейчас объясню на пальцах.
          Они оказались на девятом этаже последнего подъезда, который был словно чужим, так как дом имел вид сверху буквы «Г». Как ни странно, но дверь подъезда выходила на улицу, а не на двор, как другие.
          - Теперь, надеюсь, ты поняла, почему я притащил тебя именно сюда, - осведомился мальчишка, гордо вскинув голову, будто Суворов, одержавший победу над французами.
         - Спасибо, теперь у меня есть шанс выскочить незамеченной, - девушка порылась в сумке, достала пачку «Парламента», почти целую, и сунула Димке, - это тебе, за молчание. Никому?
         - Как рыба об лед! – козырнул Дима, - Ты не скупишься, я выведу тебя и из подъезда. Прими это как благодарность за бумажки и курево.
         - Зачем? Шуруй домой!
          - Страховка. – Он подтолкнул ее к лифту, нажал на кнопку первого этажа, - слушай сюда: сейчас доезжаем до первого этажа. Я иду первым, ты за мной.
         - Ты что, мальчик, фанат агента 007? Кино насмотрелся?
          - Хочешь, чтобы твои денежки уплыли просто так? Да он тебя сцапает, как только ты выйдешь из дома.
          - Ладно, тогда посадишь меня на какой-нибудь транспорт, чтобы можно было доехать до метро.
          - Нет проблем, крошка!
          Не прошло и пяти минут, как Светлана оказалась в маршрутке. Только подумав о том, что ни к чему были эти шпионские игры, она заметила выезжающий седан Морозова из двора. А Дмитрий оказался прав. Все-таки как быстро покинуло ее детство. Дети бы давно уже поняли друг друга. Если она затеяла прятки и салочки с Морозовым и матерью, надо в этом деле поднатореть.
          Светлана зашла в один из кафетериев и уселась в дальнем углу. Заказав завтрак, состоящий из фаршированного блинчика, черного ароматного кофе, сваренного в турке и ягодного желе, она огляделась.
          Довольно мило. Здесь она еще не была. Да и в этот район не заглядывала. Где-то в этих краях живет Люба, бойкая девица, которая размалевывала ее лицо всю прошлую неделю. А не зайти ли к ней?
          Позавтракав, Светлана все-таки ее отыскала. Она жила в однокомнатной квартирке, в аккурат, напротив кафешки. Похоже, в ней никто не убирался, по крайней мере, год. Люба смущенно заулыбалась.
          - Не обращай внимания на беспорядок. Никак не успеваю заняться квартирой. Сплошные разъезды. С таким режимом, я не только не вымою здесь половицы. Я не выйду замуж. А если такое случится, муж сбежит от такой неряхи.
          - Две недели назад я была в Каннах. И сразу кинулась в работу здесь, в студии. Кстати, на тебя запрос пришел. Семимильными шагами идешь по ступеням славы, - Люба, пританцовывая, подошла к комоду и взяла папку. Место, где она лежала, четко контрастировало с остальной столешницей. Пыли здесь, наверно, килограммы.
          Визажист вынула конверт и протянула Свете.
          - Что это?
          - Ты мечтала о поездке за рубеж?
          - Конечно! – горячо ответила девушка.
          - Ну вот, тебе предстоит лететь в Сидней.
          - Так далеко? – Светлана радовалась как ребенок. Это шанс избавиться от Морозова.
          Необъяснимое чувство, заставляющее Смирнову тяжело дышать и при этом ощущать себя птицей, парящей высоко над облаками, захватило ее.   Голова закружилась. Перед глазами, словно ожили сумчатые звери: кенгуру, грызуны и бог знает, кто там еще. А какой, интересно, там климат? Ведь это южное полушарие. Другие звезды, те, которых нет в России. Слезы радости навернулись на глаза.
          - Ты не представляешь, как я счастлива!
          - Представляю, потому, что сама как-то пережила подобное. Кстати, - вспомнила Люба, у меня сюрприз.
         - Да?
         - Угу, смотри, ты становишься знаменитой, - она выложила перед Светланой пачку газетных вырезок. На снимках была она и ребята из команды. Но больше всего снимков было с Алексеем. Что только не писали эти журналисты, надо же, какая фантазия! «…с этим человеком нашего ангела связывают нежные чувства» или еще «…эта прекрасная пара никак не объявит о помолвке. Алексей Иванович, отвечая на заданный вопрос, ответил, что у Светочки контракт, но в скором времени они оба выделят время для свадьбы и свадебного путешествия в укромный уголок земного шара».
          - Вот урод! – брякнула Светка.
          - Что-что? – изумилась Любаня.
          - Урод, говорю. Кто позволил ему говорить такие вещи!
          - А разве вы не любите друг друга?
          - Люба, а по мне не видно, да? – сетовала девушка.
          - Я думала, это показушное…
          - Только не говори никому, ладно?
          - Угу, - со вздохом ответила визажист, - но зачем тогда все это?
          - Морозов – причуда моей матери. Она спит и видит, когда он станет ее зятем. Возможно, он тоже не ровно ко мне дышит. Но я…
          - Ясно, можешь дальше не объяснять. Значит, нужно помочь тебе от него избавиться.
          - Не ввязывайся, сама что-нибудь придумаю.
          - Да ты послушай, тебе карта в руки выпала. Этот Алексей – больша-ая шишка. Но… нет никаких проблем узнать о его планах. А возможно, поменять. Не вечно же он будет в Москве. У него куча разных заводов и концернов. Насколько я помню, у него завод в Ялте. А не отправить ли нам его туда?
          - Каким образом? – что-то всколыхнулось в душе Светланы. А Люба, оказывается, еще та авантюристка.
         - Например, я связываюсь с ним по телефону-автомату или по левому мобильнику, когда он не в офисе. Мол, я – секретарь ялтинского завода, возникли проблемы, управляющий просит подъехать в самое ближайшее время.
        - А лететь мне когда? - уловила мысль Смирнова.
        - Во вторник. Три дня на сборы.
        - Уже два с половиной, - посмотрев на изящные часики, подаренные Алексеем на днях, проворковала «невеста».
        - Ух, симпотные! – восхитилась новоявленная подруга.
        - Часы? Да! Только подарены нехорошим человеком.
        - Им? – Люба ткнула пальчиком в газетную вырезку, где Морозов улыбался своей избраннице.
        - Угу…
        - Часы дарить – плохая примета для влюбленных.
        - Знаю, но мне это на руку, - девушке надоел бардак в квартире Любы и она, не заметно от ее глаз начала стирать пыль первой попавшейся марлевой тряпочкой, расставлять фарфоровые статуэтки.
          - И я верю, такое со мной уже было. Рассталась с парнем, - она заметила Светины потуги облагородить ее жилище, подключилась к уборке.
          - Значит, я тоже с ним расстанусь. Люба, в конце концов, у тебя есть старые шорты и майка?
         - Есть.
         - Тащи, переодеться надо. Сейчас твоя халупа засверкает!

Глава 4.
          - Где ты шляешься? – Марина красила перед зеркалом глаза, снова собираясь на гулянку, - Алексей разбудил меня сегодня. Потом каждый час названивал. Ты смотрела на часы?
          - Я что, не могу прогуляться без твоего драгоценного Леши, - взвинтилась дочь, бросила на трельяж сумку, посмотрела на часы и добавила, - всего-то, половина девятого.
          - Позвони, поговори с ним, - несколько нечленораздельно прогундосила мать, измазывая тюбик помады на губы.
         - Не горю желанием, но так и быть.
         Девушка сняла трубку со стационарного телефона и набрала номер. Морозов тут же ее сорвал. Складывалось впечатление, что он только и делал, что сидел возле аппарата и гипнотизировал его.
         - Да, я! – отозвался резкий низкий голос.
         - Это я, чего хотел? – Светлана вложила в слова налет скуки.
         Мать затихла. Ясно дело, подслушивает.
         - Ты где? Я тебя потерял! – он, явно, психовал.
         - Я дома. Терять меня не надо. В таком тоне разговаривать тоже.
         - Я волновался. Где ты была?!
         - Я не обязана перед тобой отчитываться. По крайней мере, пока.
         - Ладно, об этом потом. Сейчас приеду.
         - Не стоит. Говори, что хотел? – она вовсе не хотела провести с Алексеем романтический вечер.
        - Мне только что передали, что в Ялте проблемы. Завтра вылетаю.
        - Отлично, долго будешь отсутствовать? – девушка еле подавила ликование. Неужели проделки Любы?
        - Не знаю, - проворчал он, - почему не хочешь встретиться?
        - Ложусь спать, - она очень артистично изобразила зевок.
        - Но, мы не виделись сегодня!
        - Не трагедия, - безразлично отозвалась Света, - позвонишь из Ялты, поговорим.
        - Избегаешь меня? – тревожно спросил Леша. Он сам себе удивлялся: так запасть на девчонку, чтобы ревновать, ходить за ней по пятам, требовать отчета в действиях и поступках, изнывать от отсутствия возможности прикоснуться к ней. А так хотелось вопреки запрету Марины затащить ее на ложе и любить, любить… Не выпускать ее из объятий. Это явно проклятие. Сколько женщин побывало у него в объятиях, столько скандалов и истерик он перенес, расставаясь с ними.
          - Отнюдь…
          - Спокойной ночи, любимая, целую тебя, - уже нежно прошептал он.
          - Угу, взаимно, - проговорила Света, скорчив смешную рожицу, и положила трубку. Подняла глаза на Марину, - послушала? Легче стало?
         - Как ты со мной разговариваешь?! – взбунтовалась мать.
         - Как всегда. Я ложусь спать. Долго не гуляй.
         Девушка направилась в комнату и закрыла за собой дверь. Она вспомнила откровенный разговор с Любой:
        - Ты в курсе, что Морозов поругался с Сержем по поводу тебя?
        - С Сержем?
        - Да. Он настоял, чтобы ты работала у него, иначе никакого спонсорства на показах. Сержу пришлось избавиться от одной кандидатки. Дочка какого-то дельца. Тоже метила на это место. Ничего, миленькая. Но, не такая яркая как ты.
        - Ближе к делу, Люба, - торопила Светлана.
        - Серж с ее папашкой замутил какой-то левый бизнес. Его дочка на подиуме, у Сержа – прибыль с дела. Сечешь?
        - А тут, получается, влезает Морозов, подсовывает ему меня…
        - Верно. Серж, получается, кинул дельца. Делец обозлился. Серж кипятком на ботинки ссыт.
        - Значит, и моя песенка может быть спета, - догадалась Смирнова.
        - Здесь, - она отдала конверт, - запрос тебя в Сидней, виза, два загранпаспорта. Один на твое имя, второй – на чужое.
        - В Сидней-то под каким именем лететь?
        - Под своим. Там покрутишься, а потом – исчезни. Денег тебе заплатят за показ и за предыдущие съемки много. На первое время – хватит.
        - Все ясно. Тем лучше. Два охотника. Один заяц. Пока разбираются, чья добыча, заяц тикает на все четыре стороны. Земля большая.
          Светлана упала на кровать. Усталость заволакивала все тело. Запрос – в кармане. Есть задача, есть решение. Морозов на время устранен. Еще один плюс. А дальше – видно будет. Скрыться, исчезнуть! Веки отяжелели, и девушка забылась сном.
          Утро настало, казалось, сразу, как только она уснула. Неужели Света так долго спала? Прокравшись в спальню матери, девушка обнаружила ее пустой. В гостиной, на кухне и в самой ванной было тихо. Совсем неплохо побыть одной. Младшая Смирнова поставила на плиту чайник и закурила.
          Так, в холодильнике пусто, на столе только фрукты. В магазин идти не хотелось, готовить тоже. Налив чашку кофе, она задумалась: завтра – понедельник, надо появиться в студии. Собирать вещи будет некогда. Значит надо заняться этим сейчас. Причем, не дожидаясь, когда объявится мать. Не зачем ей знать о планах доченьки.
          - Марина? – девушка позвонила ей на мобильник.
          - Ну что ты меня будишь в такую рань… - услышала Светлана ее охрипший ото сна голос, посмотрела на часы: полдень. Ну, для матери это действительно, рано.
          - Извини. Я хотела бы узнать о твоих планах на сегодня. Когда домой вернешься?
          - С какой целью интересуешься?
          - С целью наживы. Шутка. Хочу компанию пригласить домой.
          - Хо-хо, - засмеялась родительница, - в таком случае, к вечеру.
          - Мы не долго, часиков до восьми, не против?
          - Очень даже «за». Наконец-то. Делаешь успехи. Запомни, детка: не надо тосковать по благоверному. Пусть он зарабатывает, ездит по командировкам. Уехал – сделай себе праздник души и тела.
          - До вечера, - решила закончить разговор девушка, иначе мать снова начнет учить ее беспутной жизни.
          - До вечера, солнышко.
          Весь день Светлана наглаживала одежду, складывала ее в чемодан. Напевая себе под нос веселые песенки, сидела в плетеном кресле на балконе, курила «Парламент». Пару раз ходила в кафе поесть.
          Марина заявилась, как и было уговорено, вечером. С очередным ухажером. Хорошо, что к этому времени чемодан уже собран и лежит под кроватью. Накинутый плед, скрывает его от любопытных глаз.
          - Леша звонил? – спросила она сходу.
          - Еще нет, - отозвалась Света. Но тут телефонная трель перебила их диалог, - легок на помине.
         Марина взяла трубку.
          - Ле-ешенька! – растеклась вареньем мать, - Как дела? Все утряс? Что? Никто не вызывал? А кто тогда звонил?
          Мара помолчала, украдкой взглянув на дочь, которая отвернувшись, улыбнулась (а так хотелось расхохотаться).
           - Здесь, рядом. Даю.
            Мать передала ей трубку и прошла в кухню. Тишина. Похоже, вновь обратилась в слух.
           - Алло. Это я, - оправившись от давившего смеха, произнесла девушка.
           - У меня здесь котовасия творится…
           - Да, я поняла, - вновь подавила смешок  она.
           - Когда будешь дома? – придала своему голосу озабоченность Светлана и скрестила пальцы.
           - Билетов на Москву нет, вплоть до четверга.
           - Ничего, так бывает. Прилетишь в четверг.
           - У тебя хорошо получается.
           - Что?
           - Многие женщины начинают переживать, ревновать. С таким характером работы, как у меня, моей жене нужна выдержка.
          - О, все в порядке, - ответила Светлана и, сделав над собой усилие, выдавила, - милый.
         - Я заканчиваю разговор, карточка на нуле.
         - Хорошо, свидимся, - вздохнула с облегчением она и про себя добавила, - может быть. Как этот человек не поймет, что он мне противен.
         Повесив трубку, Света обернулась. Марина отошла от дверного проема вглубь кухни и включила кофеварку. Так и есть, подслушивала. Вот бестия! Ничего, скоро отдохну от этих родственничков.


          На следующий день команда во главе Сержа решала план поездки. Оказалось, Светлана летит в Сидней с Леней. Остальные остаются в Москве. Люба была права. Маэстро решил-таки от нее избавиться. Не мытьем, так катаньем. После Сиднея, он отправлял ее в Токио, где будет проходить парад звезд подиума от разных домов моды. А потом, домой. По подсчетам Сержа, девочка будет отсутствовать недели две – три.
          - В Сиднее вы будете вместе, - вещал модельер, - потом, тебя, ангелочек мой, будут ждать в Токио. Полетишь частным самолетом. Леонид возвращается домой. Его ждет очень плотная работа.
         «Вот она, развязка, - сообразила девушка, - частный самолет, говоришь? Ну-ну, посмотрим, кто кого!».
          Работники студии собирали одежду, в которой должна дефилировать Светлана. Косметику, аксессуары. Шла обычная рабочая суматоха.
          - Светик, милая, я знаю, что тебе нужно отдохнуть перед вылетом. Но я очень прошу, задержись, - просил фотограф.
         Интересно, а он в курсе событий? Он, на чьей стороне?
         - Конечно, - согласилась она.
         Мужчина открыл коробку, в которой было сложено какое-то текстильное изделие: сияющий белый шелк, белые перья.
         - Что это?
         - Люба поможет тебе. Накрасит, оденет, - он оглянулся на модельера и шепнул, - она все расскажет тебе.
         Значит, знает. Значит, со мной. Хотя…
         - Нужно сделать несколько кадров, - продолжал Леня будничным тоном, - все-таки,  нас не будет здесь некоторое время. Оставим всем визитную карточку. Соскучатся, посмотрят, а?
         - Ох, и рыжий ты лис, - засмеялась Света, - хорошо.
         Она прошла в гримерку за визажистом. В святая святых Любани ей было поведано:
         - Леню не бойся. Это он передал мне то, что я тебе накануне сказала. Он поможет тебе остаться в живых. В план Сержа это не входит.
         - Не дура, догадалась.
         - Ленька тебе симпатизирует, - прошептала визажист, румяня ее щеки, - у него есть какой-то план. О нем ты узнаешь на месте. Не удивляйся тому, что у вас огромный багаж. Леньчик сказал, так надо.
         - Я все поняла, - кивнула Светлана, - только не по себе немного. Покушение на мою жизнь. Дожила!
         - Постарайся успокоиться. Кто предупрежден, тот вооружен.
         Через полчаса фотограф работал затвором фотоаппарата. Перед объективом стоял, сидел, лежал, летал, качался на качелях, кружился ангел в белом длинном одеянии. Над головой нимб, за плечами крылья. Ангел улыбался. Но в голубых глазах чувствовалась тревога. Золотые волосы, полностью распущенные сияли при свете ярких ламп. Минимум косметики на лице. Щечки-персики, нежно-розовые губки.
         
          Домой Света вернулась поздно. Марина отсутствовала. На трельяже лежала записка: «Буду завтра вечером. На работу уеду прямо от Михаила». Это, видимо, тот субъект, на котором она вчера весь вечер висела. Ну что ж, очень даже замечательно! Не надо объясняться куда дочь понесло на ночь глядя. Слез расставания не будет. Про жениха ни слова, ни вздоха. Нужно, пожалуй, записку написать: «Улетела навстречу своему счастью. Встретимся в следующей жизни».
          Кстати, навстречу своему счастью без денег не улетишь. Света задала запрос мобильному банку.   Ага, зашли. Хорошая сумма. Надолго хватит.
         
Глава 5.
           Вот и аэропорт. До вылета еще много времени. Но, что делать двум молодым людям, не имеющим близких, в четырех стенах своего жилища. А у Светланы и того не было. Они сдали багаж, и зашли в бар.
           - Люба мне все рассказала. Сейчас нас никто не услышит? Ты можешь мне все рассказать?
          - Рассказывать особо нечего. Прилетим в Сидней. Ты поработаешь. А потом, мы устроим тебе перевоплощение в другого человека. О карьере модели придется забыть. Потому, что Светланы Смирновой не будет на этом свете.
         - В курсе. Меня хотят хлопнуть. Частный самолет, один пассажир. Серж придурок. Даже мой сосед по подъезду, Димка, понял бы, что намечается.
        - Это тот, что тебя через чердак провел?
        -Уже знаешь?
        - Да, знаю. Люба поведала, что терять тебе нечего. Морозов тебе, как кость в горле.
        - Угу. Только ни он, ни моя матушка понять это не могут. Гляди, - она достала из небольшой сумочки пачку нераспечатанных конвертов, - ты знаешь, что Марина подстроила этот фарс с будущей свадьбой?
        - Мать? Я в шоке!
        - Вот именно! А каким образом! Якобы, нажравшийся до поросячего визга Морозов, меня изнасиловал, когда я спала. Я конечно тоже «приняла на грудь», но не настолько, чтобы не проснуться в такой ответственный для женщины момент в жизни. Понимаешь?
        - Пока нет. Как она все это обставила?
        - Не знаю, как на простыне оказался кровавый след, да мне как-то, все равно. Беспорядок, - любой натворить может. Мужика раздеть – Марине это раз плюнуть.
          - А если правда, ну, он тебя…
          - Я тебя умоляю! Вот, письма…  она прятала их от меня. Парень у меня в деревне остался, понимаешь? Я подарила свою невинность ему, мы любим друг друга уже давно. Каждый месяц я писала ему письма и спрашивала, почему он не пишет. А он писал. Только ответы оставались непрочитанными. Марина их у себя в спальне прятала. Случайно, перед отъездом нашла их. Накануне решила я взять ее чемодан в дорогу. Он – поприличней будет. Открываю его, а… а там письма, - голос ее сорвался, на глаза  навернулись слезы, нос защипало.
          - Не реви только. Сядешь в самолет, почитаешь. А прилетишь, письмо напишешь. Объяснишь все. Телефон-то его знаешь?
         - Сотовый там не особо-то берет. Поэтому, никто из жителей в нем не нуждается. А стационарный его семья еще не поставила. Деревня ведь. Он, хоть, из зажиточной семьи, а возможностей не особо много. Пока кабель протянут, пока номер дадут. Это не столица.
         - Не волнуйся, - он потрепал ее плечо, - все будет здорово. Выживем. Обязательно!
         - Ты веришь?
         - Конечно, - он протянул ей стаканчик с аперитивом, - выпей.
         Света не стала чваниться. Забрала напиток. Попробовала. Поморщилась. Ничего, расслабляет. Нервы – натянутая до предела скрипичная струна. Еще чуть-чуть… и лопнет, издав последний вздох.
          Вот и посадка. Леонид любезно посадил ее к иллюминатору. Хотя, что там можно увидеть, самолет окружала ночная темень. В салоне оказалось немного душно. Но фотограф объяснил девушке, где кнопка кондиционера.
          Любезная бортпроводница проверила и застегнула замки ремней безопасности. Сняла с верхних полок пледы, укрыла ноги пассажиров. Другая, на двух языках объяснила как вести себя при взлете, посадке, в экстренных случаях. Объявила о том, что после взлета пассажирам будут предложены напитки, музыка, видеофильмы на выбор. Кто не собирался спать, мог воспользоваться данными услугами. Предоставлялись наушники.
          Светлана пила кофе и читала письма. Сколько времени прошло, сколько воды утекло.  Ее Санька обзавелся-таки мобилой. Прилагался номер. Его родители выкупили ферму полностью. Идет строительство. Поднимают хозяйство: коровы, свиньи – не большое количество. В основном птица разная. Ну, и как всегда: сахарная свекла, подсолнухи. Ах, эти подсолнухи, брызги солнца. Они тянутся вверх, все выше и выше. И уже в июле в них можно так спрятаться, что сам себя не найдешь. В степях так же потеряться можно, как и в лесу. Страшно. А еще, у Саньки объявился родственник на Аляске. Парень собирается съездить, проверить обстановку. Потому, что родственник хочет видеть его в качестве наследника. Там у него ферма, недалеко от Джуно. Санька очень скучает по своей возлюбленной и мечтает о встрече.
          - Лень, спишь? – позвала Света своего компаньона.
          - Нет, дремлю и жду, когда начнешь рыдать мне в жилетку.
          - Почему я должна рыдать? – изумилась девушка.
          - Ну, односторонний разговор в письмах… Разве он еще не нашел себе другую подружку?
         - Издеваешься, да? Эх ты, рыжий лис! – скорчила гримасу Светлана. Нет, он все еще любит меня, к твоему неудовольствию. Скажи, в самолете можно разговаривать по телефону?
        - Нет.
        - Жаль. У меня его номер.
        - Поздравляю. И раз случился хэппи-энд в ваших отношениях, давай спать.
        - Давай.
        Она убрала письма, устроилась поудобней и моментально уснула, с блаженной улыбкой на устах.
        Самолет отправился на юго-восток. Прошло не так много времени, и солнце окрасило небо в красный цвет. Сначала тонкая огненная полоса на горизонте вспыхнула пожаром, отделив небо от земли. Потом оно росло, росло, и вот, уже оторвалось от тверди, взмыло вверх. Под крылом проплывало черное море. Отдыхающих еще на пляже не было. Все-таки, на часах еще половина шестого.
          Вот и пассажиры начали просыпаться. Из-за шторки, где все время прятались бортпроводницы, потянулся запах кофе и булочек. Настало время завтрака. Интересно наблюдать за этой церемонией. К каждому пассажиру подойти, толкая перед собой тележку. Наклониться. Поправить плед. Нарисовать на лице дежурную улыбку. Спросить о самочувствии. Подать завтрак, состоящий из вчерашней, но разогретой булочки, стакана сока или минералки на выбор, чашки кофе, чая или какао, салатика на блюдечке из толстого цветного пластика (самолет-международник, одноразовые контейнерочки, рассыпающиеся при малейшем дуновении ветра не допускаются).  Положить столовые приборы, салфетки, зубочистки, пожелать приятного аппетита. Чего вроде бы сложного. Но, пассажиры попадаются всякие. У кого давление, у кого щемит сердце, кого тошнит. Кто-то не выспался и любезности бортпроводницы только раздражают, поэтому, может и нахамить. И это в лучшем случае.  Нет, сложная работа. Здесь нужно быть и психологом и врачом, а бывает и спасателем тел человеческих. И всюду улыбка.
          - Ну и соня же ты, - услышала она слова Лени.
          - И не говори, люди уже завтракают, а я все еще глаза раздираю, - зевая и потягиваясь, промурлыкала девушка.
         - Ты спала, я заказал тебе кофе. Знаю, чай в пакетиках, даже самый дорогой, ты не пьешь. А кофе здесь сносный, пусть и не натуральный. Тут минералка и сок. Не выпьешь, я допью. У меня на высоте всегда горло сохнет.
         - Спасибо. Ты настоящий друг.
         - Оценю, когда отблагодаришь за избавление от твоих врагов.
         - Ой, Лень, а как? – заморгала часто Света.
         - Да никак, не забывай просто. Звонить будешь, и ладно. Не бойся, не спалишься. На телефоне, в контакте, ты будешь под другим именем.
        - Я не боюсь. Ты – мужчина умный, не допустишь этого, - рассуждала она.
        - Ладно, - он запихнул остаток булочки в рот, поэтому понять его было тяжело, - жавтакай, а то оштыэт.
        - Не говори с полным ртом, - хихикнула она, - подавишься.

          Прошло еще несколько часов. Перелет оказался тяжелым, длинным. Устали смотреть фильмы, слушать музыку, спать и есть. Чем еще заниматься? О книжках они не побеспокоились. Все время до регистрации просидели в баре, хотя можно было бы зайти в киоск. Но, как говорится, после драки кулаками не машут.
          Наконец, посадка. Вот она – земля с неведанными зверушками. Земля, которая должна разлучить двух людей. Земля, которая убьет одну женщину и родит другую.
          О боже! Да лишь бы все получилось!
          Оказавшись на трапе, Светлана поежилась. Накрапывал дождик. Другое полушарие. В Москве – почти лето, а здесь – глубокая осень. Она натянула на себя теплый жакет и направилась вместе с остальными пассажирами к автобусу, который доставил их до здания аэропорта.
          - Хорошо, хоть снега нет, не хватало еще простудиться, - буркнул напарник.
          - А бывает?
          - Редко, считается аномалией, но случается.
          Получив вещи, они сели в такси, которое доставило их в пятизвездочный отель, имеющий, как ни банально, название «Сидней». Впервые увидав такое великолепие, Смирнова еле сдержалась, чтоб не ахнуть. Номер она получила отдельный, с видом на набережную. Не большой, но уютный.


          Начались изнурительные дни. Приходилось ходить по подиуму, наматывая километры. И все на каблуках. Что делать, у каждого своя работа. К концу дня ноги ныли и жаловались хозяйке. Но на следующий день пытки продолжались. Организаторы показа оттачивали программу. Пока в зале не было зрителей, коленки не подгибались от страха. Но что будет, когда зал будет полон? Нет, нельзя об этом думать. Нужно четко помнить: где и как она должна пройти, когда остановиться и как встать, дождавшись других моделей. Когда расстегнуть, когда снять жакет. Когда и как повернуться.
          А по вечерам она позировала фотографам. Ей предложили, попутно, сняться в рекламе нижнего белья и после короткого раздумья, она согласилась. Все-таки, ей придется расстаться с этой работой. Деньги нужны будут. Так почему бы их не заработать уже сейчас?
          Дни слились в один, нескончаемый, выматывающий. Но вот, настало время парада. Зал украшен корзинами цветов, наполнен зрителями, журналистами.
         Визажисты, стилисты трудились над каждой моделью, словно над очередным шедевром мирового искусства. Девушки вертелись перед зеркалами. Кто-то курил, кто-то подтягивал чулки. Некоторые любезничали с мужчинами, которые также демонстрировали модели одежды. Никто никого не стеснялся. Девчонки могли ходить вокруг них обнаженными.
          Заиграла музыка. Провозглашена вступительная речь. Первая партия манекенщиц под бурные аплодисменты вышли из-за кулис. Следующая - на подходе.
           Через три минуты появилась темнокожая Карен, на ходу скидывая туфли, расстегивая жакет. За ней, молочно-белая англичанка Джейн, сбросив горностаевую шубку, отдалась в руки помощников. Ее тут же начали переодевать, переделывать макияж, прическу. Третья – китаянка Фа Ли, никак не могла стянуть с себя узкую, тонкую, как вторую кожу юбочку.
          Светлана вышла на подиум. На ней были бархатные сапожки, заканчивавшиеся над коленом, юбка имела косой крой с длинной бахромой. Жакетик в крупную шотландскую клетку. Волосы причудливо уложены вокруг головы. Девушка дошла до конца длинного помоста, остановилась, слегка наклонив стан назад. Легким движением расстегнула пуговицы на жакете, почти обнажив нежную упругую грудь. Вспышки фотоаппаратов давно уже перестали ее шокировать и заставлять щуриться. Они лишь отдавали приказ улыбнуться.
          Развернувшись, Света дошла до середины и вновь остановилась, обернувшись на девяносто градусов, расставив ноги, сев на бедро. Мимо прошли две американки в шортах из полиэтилена кровавого оттенка и белых прозрачных блузах разного покроя.  Дождавшись, когда они вернутся, Светлана пошла к кулисам.
        В следующий раз девушка вышла в деловом костюме, потом в плаще на почти голое тело. Далее, демонстрировала неприлично открытый пляжный костюм.
       В финале, она вышла под руку с итальянским модельером в свадебном платье, расшитым жемчугом, открытой спиной и диадемой в волосах. Их окружали все девушки и юноши, демонстрировавшие одежду на параде. Шквал аплодисментов обрушился из зала.

          На вечеринку она не пошла. Вместе с Леонидом поднялась к нему в номер, уселась в кресло и начала внимать каждому его слову. Он волновался. Она тревожилась. Но, то будущее, которое они ожидали, наступило. Завтра молодые люди расстаются навсегда.
          - Чемодан собрала?
          - Да.
         - Деньги получила за показ?
         - Получила.
         - За рекламу?
         - Естественно.
         - Главное, не бойся. Потому, что я сам боюсь.
         - А ты не трясись. Я сама трясусь.
         - Вот и поговорили…
         - Ага, утешили друг друга… Выпьем?
         - Давай.
          Они допили на двоих полбутылки мартини, который растягивали в течение всей недели, закусили оливками. Светлана ушла к себе в номер. Звонила по мобильнику. Завтра они выписываются, с самого утра. А дальше…

Глава 6.
          Раннее утро не хотело просыпаться. В воздухе сонно парили мелкие снежинки. Холодно, ветрено. Погода не летная. Но в аэропорту уже стоял маленький частный самолетик. Он должен выполнить свой последний рейс. Летчик получил указание от шефа, залез в кабину. В ней тепло. Машина давно прогревается.
          Ну вот, наконец-то. К самолету подъехал джип, марку он не разобрал. В салон заглянул мужчина. Смешная рыжая бородка обрамляла его узкое лицо.
          - Эй, водила! – крикнул рыжий.
         - Водила, это не ко мне, ну да ладно. Приехала?
         - Да, погоди минут пять еще. Усажу. Уж больно хорошо вчера погуляла. До сих пор невменяемая. Я ее усажу, а ты помоги с багажом, ладно?
        - Ладно, - вздохнул летчик, - никакого покоя.
        Пока рыжий копошился в салоне самолета, пристегивая ее к креслу ремнями безопасности, летчик уложил в багажное отделение чемодан и сумку.
        - Ну что? – спросил он.
        - Спит. Хлопот не будет. Лети спокойно. Не забудь выпрыгнуть. Удачи!
        - Спасибо. У тебя когда рейс?
        - Отменили. Не летная погода.
        - Это точно. Не летная.
        Самолетик набирал ход. Все быстрей и быстрей мчался он по взлетной полосе. Оторвался, покачался и взмыл вверх, спрятавшись в снежной вуали австралийской зимы.
        Где-то не далеко от острова Фрейзер машина исчезла с радара.
        Авиалайнер с рейсом Сидней-Москва вылетел только после полудня. В салоне сидел довольный собой мужчина с рыжей бородкой. Обратно он летел налегке. С ним был кофр и небольшая дорожная сумка. Чемодан, который он привез в Австралию, с разобранным манекеном в белом парике нырнул в соленые воды.

        Морозов вернулся из Ялты не скоро и злой. Дела все-таки на заводе нашлись. Узнав от Марины, что невеста пропала, он не находил себе места. Перечитывал и перечитывал последнюю записку. Потом бросился звонить Сержу. Тот успокоил его:
        - Ну что ты так переживаешь? Сам просил устроить ей жизнь модели. Девочка работает. В Сиднее, на данный момент. Кстати, сегодня будет показ. По ОРТ показывать будут. Можешь на нее полюбоваться.
       - Чего не предупредили-то? – проворчал спонсор.
       - Я считал, что она тебе все расскажет, вы ж близкие люди.
       - Не позвонила, - отозвался Алексей, - говоришь, на ОРТ? Я посмотрю.
           Лететь за ней он не мог. Дела в городе, к тому же, модельер предупредил его, она там ненадолго. Уже нынче должна быть в Токио. А уж потом, через неделю, домой. За такое время он и чихнуть не успеет, не то, что вылететь в страну Восходящего Солнца.
          Вечером он уселся перед телевизором, включил ОРТ. Действительно, трансляция из Сиднея. Прекрасная Светлана шествовала по подиуму и призывно улыбалась. Откровенная одежда, казалось, ее вовсе не смущала. Алексей в бешенстве сжимал и разжимал пальцы. Хватался за сигарету, ломал карандаши, лежавшие на журнальном столе. Ревность – признался он себе. Зачем он согласился на эту авантюру? Не лучше ль было просто жениться на девчонке, повесить на нее домашние дела. А теперь она ходит по подиуму почти голышом и миллионы мужиков пялятся на нее.
          Он сходил в супермаркет, купил бутылку «Горилки», свежий номер АиФа. Вернулся. Парад закончился. Пока голубой экран рекламировал кучу ненужных вещей, Морозов открыл бутылку, глотнул из горла, уставился на первую страницу газеты. Фотография его невесты. Статья под ней рассказывала о том, как проходил парад моды. А так же о том, что в нем участвовала восходящая звезда подиума Светлана Смирнова. Теперь ее ожидали в Японии.
          Реклама закончилась. Начались новости. Татьяна Миткова вещала:
          - Сегодня ночью, потерпел крушение частный самолет, направлявшийся из Сиднея в Токио. На борту самолета находилась Светлана Смирнова, восемнадцатилетняя фотомодель, которая принимала участие в параде и снялась в рекламе нижнего белья. Самолет упал в воды Кораллового моря, не далеко от острова Фрейзер. Тела модели и пилота не найдены.
          На экране была изображена Светлана, последняя фотография из студии. В белом одеянии ангела.
          Морозов рухнул в кресло. Газета выпала из рук.

          Часом позже, в гостинице города Джуно, что на Аляске, мобильник «словил» СМСку: «не верь тому, что говорят обо мне, завтра встретимся». Молодой человек радостно вздохнул, провел пятерней по волосам и, подойдя к администратору, на школьном французском спросил:
         - Где Вы посоветуете провести романтический вечер с любимой девушкой? У нее завтра день рождения.