Это случилось в Царском Селе. Истории 1-2

Я поступил в заочную аспирантуру в Ленинградскую  консерваторию, но ездил  на уроки к своему руководителю домой в Царское Село – г. Пушкин. У него были проблемы с сердцем, и он переехал туда  с Невского по требованию врачей.


После уроков он всегда шёл со студентами на длинную пешую прогулку. И я, конечно, никогда бы не увидел столько замечательных памятников архитектуры и истории, если бы не эти ежедневные марш-броски по 15-20 км (наверное, они-то и помогли моему учителю дожить до 89 после десятка инфарктов).


К  его горькому сожалению, весь бульвар Алексея Толстого, где ему дали квартиру, был новостройкой с абсолютно одинаковыми башнями-близнецами. И особенно мучительным для него было наличие «профессорской помойки» (как он её называл) прямо под его окнами. С утра до ночи люди из окружающих башен выколачивали там вонючие вёдра, подымая в воздух тучи мух из контейнеров – это было постоянным аккомпаниментом, под который он был должен работать с учениками над  Бахом, Шопеном, Моцартом... 
«Люди же не смотрят на стены в своей комнате, они всегда смотрят в окно» - жаловался он. «А я в окно могу видеть только помойку. Вот и выходит, что меня поселили на помойке, и я на ней живу!»


Однажды я собирался прямо после урока улететь к родственникам в Казань и пришёл к своему учителю с огромным рюкзаком (от него до Пулковского аэропорта было совсем близко). Как раз к концу урока вернулась из магазина его  домработница с замечательными апельсинами в сетке (тогда - диковинная невидаль для Казани). Сказала, что очереди за ними пока ещё почти нет – только что привезли, и я немедленно помчался в этот магазин вместо запланированной с учителем часовой прогулки  по паркам в оставшееся перед отлётом время.


Очередь «уже была», и я купил заморские фрукты с определённым риском опоздать на мой рейс. Прибегаю, запыхавшись, чтобы схватить мой рюкзак, звоню, стучу, а мне  учитель дверь не открывает.  Я понимаю, что расстроил его своим отказом участвовать в прогулке, но неужели же он способен отомстить мне за это таким подлым образом? Ведь я же всерьёз могу опоздать на самолёт, даже если такси сразу поймаю. Стучу кулаками и ногами – никакой реакции, как будто вымерли все в квартире. А, может быть, так оно и есть? Ведь после нескольких инфарктов в любой момент может произойти последний!


Колочу громче, выходит сосед. Объясняю ситуацию, и он соглашается, что дело  выглядит плохо. Даёт мне большой нож с плоским ломиком, чтобы я попытался открыть английский (с защёлкой) замок, отдавив дверь от притолоки. А сам идёт вызывать тем временем милицию и скорую помощь. Мне удаётся и отдавить, и открыть, но внутри дверь заперта ещё и на цепочку  и, главное, в нос мне ударяет через щель сильный запах табака и водочного перегара. Мой учитель  никогда не пил водку и не курил, и, конечно же, не мог внезапно закурить и запить из-за какого-то  там отказа студента пойти с ним на прогулку.


Совершенно ошарашенный отхожу от двери к подоконнику и вижу....Нет, наоборот -  Я НЕ ВИЖУ ПОМОЙКУ. Тут до меня доходит, что я  второпях забежал в точно такую же, но «неправильную башню». Выскакиваю из подъезда на улицу и вижу номер дома «20» вместо «16».


Через несколько секунд я уже сижу в такси, которое вызвал для меня мой учитель к подъезду его дома номер 16 и даже заплатил водителю за простой и погрузку моего рюкзака в багажник. «Что с тобою случилось, мы уже тут давно все волнуемся?» - спросил он меня. «Со мною  - ничего!» - ответил я  цитатой из Ленского (опера «Евгений Онегин»). А ведь могло, и ещё как могло...


История 2-я

В СССР не хватало бумаги, и было очень трудно подписаться на интересный журнал или газету –  кому-то удавалось только по блату или большому везению. Поэтому многие соседи таких счастливчиков считали себя несправедливо обиженными и крали эти издания из почтовых ящиков, выламывая их замки.


Мой учитель никакого замка на своём почтовом ящике вообще не имел, как и какой-либо подписки. Но тем не менее и ему дверцу его ячейки выломали, и она висела на одном гвозде (забитом в неё из соседнего ящика-ячейки в качестве оси, на которой она поворачивается). Для того, чтобы выпрямить искорёженный второй гвоздь и забить его опять в дверцу на прежнее место, необходимо было открыть дверцу соседней ячейки, а вот на ней-то замок был, да ещё и наружный, висячий.


Пошёл я к соседу, чтобы попросить его открыть эту дверцу. Заметил, что в отличие от очень приветливых и вежливых ленинградцев,  живут тут, в Царском Селе (г. Пушкин),  вокруг моего учителя настоящие психи и хамы. Одна из соседок в это время как раз собиралась было выйти из своей квартиры на лестницу. Но, заметив меня, вместо обычной для питерцев улыбки захлопнула вдруг дверь, да с такой силой, что штукатурка над дверью треснула и на пол  посыпалась.


А другая, наоборот, заходила в подъезд с мороза, с улицы. Разглядев меня в полумраке подъезда (лампы тогда тоже крали – дефицит)  развернулась и с диким воплем умчалась назад на улицу, прямо как будто вампира с кровью на клыках увидела.


Да и хозяин ячейки повёл себя тоже  странно, если не нелюбезно. Сначала кто-то очень долго разглядывал меня в глазок, затем я слышал несколько минут страстного шёпота, и уж лишь затем мужской голос мне сказал, чтобы я не уходил, а подождал, «пока он вытрется после душа и оденется». Да только это вытирание с одеванием у него полчаса продолжалось. Он всё только к двери подходил, да меня спрашивал: «Вы ждёте? Не ушли?». Жду, конечно, куда же я денусь, если без его участия не могу дверцу своему учителю починить.


Тут внизу раздаются вдруг шум, топот, крики: «Он ещё там, не выходил!» Влетают в подъезд милиционеры в бронежилетах. Кричат мне: «Стой! Не двигаться! Документы!»
Объясняю им, кто я такой, и чем тут занят. За документами мы идём  на этаж выше, к учителю – они у меня в пиджаке на стуле висят. Милиционеры учителя знают – он местная знаменитость.


Извиняются за задержание и объясняют своё и соседей поведение. Оказывается, уже несколько недель какой-то маньяк или сумасшедший ходит там у них по подъездам и бъёт молотком по голове тем, кто ему откроет дверь или на пути попадётся. А у меня-то в руках - молоток...