Бедные дети богатой страны

Это происходило лет десять назад, но самое страшное заключается в том, что это происходит сегодня...Вне времени...У меня начинались практические занятия по основам психиатрии, и на две недели меня прикрепили к Московской Областной Психиатрической Больнице. Огромная территория, старые корпуса с решетками на окнах. В этих стенах когда-то лечились известные люди, художники, писатели, чьи фамилии часто упоминают врачи в рассказах студентам. Сама больница, как и многие московские ЛПУ, требует капитального ремонта, ибо условия, в которых содержатся больные просто не допустимы. Я боялась дотрагиваться до изношенной мебели, по которой стаями носились почти ручные тараканы, не могла пить из чашки, в которой ночью суетились муравьи.
 
А тазы и белье, с которыми пациенты ходили мыться, больше походили на антиквариат из блокадного Ленинграда. Но это, на самом деле мелочи, не заслуживающие внимания, по сравнению с детским отделением. Когда я вошла в детскую палату, даже не палату, а игровую комнату, я надолго потеряла дар речи. Я забыла напрочь истинную причину своего визита в это заведение. Описать невозможно: совершенно пустое помещение, решетки на окнах, телевизор с рогатой антенной времен СССР, по стенам три маленькие низкие банкетки и один подбитый вражеской армией танк, и...человек пятнадцать детей...младшая группа, очевидно... самому старшему ребенку четыре года... Неумытые, нищенски одетые, писающие и какающие в штанишки, потом бегающие с мокрыми попками по несколько часов, они производили впечатление брошенных в клетку котят, которыми торгуют около метро бизнес-бабушки. Каждый ребенок предоставлен самому себе. Есть санитарка, возможно, даже мед. сестра, которая за ними присматривает, женщина внушительных размеров неопределенного возраста в застиранном халате некогда белого, а сейчас грязно-серого цвета. Она восседает по центру банкетки и смотрит телевизор. Десять часов утра. Повтор мексиканского сериала. Грызет семечки. Малыши такие разные, шумные, тихие, спокойные, агрессивные. Одни возятся друг с другом, другие сидят по своим уголкам, третьи монотонно качаются вперед и назад на банкетках, оглушенные действием медикаментов, разрушающих их психику еще сильнее. Нет сомнения, что у половины детей не найдется истинного психиатрического диагноза. Их диагноз-отсутствие родительской любви, полноценного воспитания и следствия - правильного развития, соответствующего возрасту. Многих их них добрые мамы и папы просто сбыли сюда, чтобы отдохнуть от назойливых чад. Им там по областным селениям и так жизни нет, а еще дети, требующие внимания. Я подошла к девочке и, едва сдерживая слезы, помню, зубы стискивала до боли, аж скрипели, попыталась взять ее на руки. Крошечная и легкая, как перышко, в красном сарафанчике, она протянула ко мне худые ручки. Ей три годика, почти не говорит, отстает в развитии умственном и физическом, но...она умеет улыбаться !Она улыбалась мне! Я играла с ней, тискала, смешила, но женщина в сером халате одернула меня."Студенты ходят...приучите их...кто потом, когда вы уйдете отсюда с ними сюсюкаться будет?"Я, правда, не смогла подобрать слова, чтобы ответить ей. Повторяю, это не детский дом, не Дом ребенка, это всего лишь больница, куда этих детей поместили на время. Вечером я не шла, я летела домой. Ничего не помню, ни троллейбуса, ни метро, ни маршрутки, ни людей, спешивших куда-то по своим делам, пробегающих мимо меня в толпе...мимо...Конечно, они не знают, что сегодня у меня началась практика в этой больнице, что я сегодня увидела бедных детей богатой страны, страны, которая не может обеспечить их игрушками, одеждой, едой...Эти люди, бугущие мимо, они не знают, что есть такие дети и такие больницы...Игрушки! Когда-нибудь я стану обеспеченной женщиной и куплю им игрушки. Ведь у них там всего один танк. Детям нужны игрушки. Кого мне сейчас в двадцать лет попросить купить им игрушки? кто станет меня сейчас слушать и кто услышит? На следующий день я попросила о переводе в другое место. На меня махнули рукой и поставили "зачет".Я не успела опомниться: практика по детским болезням, Филатовская детская, а потом, потом Дом ребенка...Я не могла поверить, там было еще хуже. Малютки в железных кроватках, совсем одни, брошенные родителями и лишенные всего. Как их пеленают, как одевают, чем кормят...Господа министры, попробуйте один раз в жизни еду, которой кормят этих детишек. К ним не подходят, когда они плачут, их не качают на руках, когда они засыпают, их не прижимают к груди, когда они хотят ласки. Все они чем-нибудь болеют, бритые, измазанные зеленкой, в синяках, они самостоятельно учатся вставать в кроватках и падают, и бьются крошечной головкой о эти железные прутья. Позднее я слышала разговор санитарок и сестер в другой больнице. Оказывается, работать в Доме ребенка очень престижно, и туда не прорваться. Они говорили, да, вот так вот открыто говорили о том, что там на кухне можно тащить домой еды столько, сколько унесешь, что там можно тащить еще много всего, что это не работа, а золотое дно. Этих крошек иногда удочеряют или усыновляют. Но и с этим возникает множество проблем. Кто же их возьмет, таких заморенных и страшненьких? Не бывает своих или чужих детей, бывают просто ДЕТИ...Им нужны родители, тепло, любовь, забота, ласка и...ИГРУШКИ! Купите этим детям ИГРУШКИ! Мы же такие богатые. У нас есть Кремль, Красная Площадь, недвижимость строится со скоростью звука, открываются магазины с дорогими товарами...иномарок на дорогах так много, что пробки стали нашими лучшими друзьями...у нас даже есть Рублевка...А у детей в сиротских приютах и больницах нет игрушек! А еще у нас блондинки купаются в шоколаде, и брюнетки имеют коллекции обуви, стоимость которой такова, что игрушек бы хватило не на одно детское учреждение...наши женщины так хотят быть красивыми и тратят тясячи евро на баночки с кремами...а наши богатые мужчины так хотят быть презентабельными и завтракают, обедают, ужинают в ресторанах...меняют машины, покупают дома, содержат жен и любовниц...Но согласитесь, игрушки стоят намного меньше...А детям, у которых нет родителей, нет достойного содержания и воспитания, им нужны хотя бы игрушки...Когда я училась, я старалась работать, чтобы меньше зависеть от родителей. По выходным я консультировала покупателей в дорогом женском бутике. Как-то утром к нам зашла женщина с девочкой. Она оказалась воспитательницей в детском доме. Она попросила, если это возможно, принести какие-нибудь вещи из дома для детей. Я взяла у нее телефон и пообещала перезвонить. Я обзвонила и обошла всех своих знакомых и собрала такую гору вещей и игрушек, что отвозили их в два захода. Еще я, помню, накупила им всякой всячины, тоже на собранные деньги. Прошла неделя. Ко мне в бутик пришла воспитательница с той же девочкой. Крошка протянула мне помятый пакетик с конфетами. Оказалось, в детском доме по субботам детям дают конфеты, по одной на каждого ребенка. И эти дети, все малыши, собрали конфеты в подарок для "доброй тети".Когда они ушли, я сидела с конфетами в руках и рыдала. Мы можем столько дать нашим бедным детям богатой страны, что даже не можем себе этого представить.
Я до сих пор наивно думаю, что многие не знают ничего о сиротках, заключенных родителями в стены детских домов...Я видела столько человеческой боли, когда работала в больнице, но она не может сравниться с болью, которую ежедневно терпят дети, лишенные любви...и игрушек...