Эспрессо. Ботинки

 Медицина точкой отсчета алкоголизма определяет частоту и количество употребления спиртных напитков и наличие болезненного к ним пристрастия. Общество же предпочитает относиться к данному вопросу более лояльно, и идет на поводу у собственного самолюбия, добавляя к медицинским критериям цифру 40 градусов. То есть, если пить много водки, станешь алкоголиком. А пива или какого-нибудь джин-тоника можно пить сколько влезет. И без этой маленькой поправочки вышло бы, что все население, начиная от десятилетних детей и заканчивая глубокими стариками, сплошные алкоголики. Ведь наш человек пьет пиво почти каждый день, много и без него жизни себе не представляет. Ну а в праздники медицина вместе со своими точками отсчета вообще тихо курит в уголке.

 А был Новый год. И все распоясались еще за неделю до праздника, и к самому событию тренинг достиг такого успеха, что никакие болезни в организме у среднестатистического человека завестись не могли из-за полной его дезинфекции. Но самое обидное, что теперь для достижения эйфории количество выпиваемого существенно увеличивалось.

 Новый год – праздник длинный, перетекающий из ночи в день и опять в ночь, и в этом калейдоскопе все уже не помнят, какое число. И где-то на третьи сутки Рома понял, что он не алкоголик, от веселья устал и четвертый день тусить ему совсем не улыбается. И отправился домой. Но праздничная программа на этом для него не закончилась и последний аккорд оказался не лишенным забавности. И вот, абсолютно потерявшись в пространстве и времени, спотыкаясь в темноте и скользя на заледенелых ступеньках, наш герой заходит в подъезд. В руке пакет с пивом для отца и апельсинами маме. Внимательный сын, не забыл о родителях. Поднимается на четвертый этаж, ставит пакет перед дверью, открывает замок своим ключом, и здесь же, не входя, разувается, чтобы не шуметь в квартире. Пока что логичность его поступков сомнений не вызывает, чего не скажешь о дальнейшем поведении. На пластинке обнаружилась царапина, иголка подпрыгнула и музыка заиграла сначала. Рома поднялся еще на четыре этажа и стал открывать дверь своим ключом. В это время его мама вышла водички попить, увидела приоткрытую дверь, ботинки и пакет, поняла, что сын чертовски хорош и лег спать, забрала все в дом и захлопнула дверь.

 А на восьмом этаже у Ромы никак не получалось открыть замок. Хозяину квартиры видимо тоже не спалось и он открыл Роме сам. Сказать, что Рома офигел, значит ничего не сказать. Скорее всего мужик этот сам был не в лучшей форме, промычал что-то и на этом общение закончилось. В глаз не дал и на том спасибо.

 Минут пять Рома чувствовал себя артистом кино. Но камер вокруг не обнаружилось, а площадка была отнюдь не съемочная, а в не понятно каком доме. Затем стало очень холодно и источником этого холода были ноги: Рома стоял на цементном полу в носках.
В оцепенении Рома стал спускаться по лестнице, пытаясь отыскать в памяти момент расставания с обувью. Но тщетно. Дойдя до низу, он заглянул за входную дверь на всякий случай, но ботинок не было и там. В его опьяненное сознание начала проникать вся жуть происходящего: он босой в чужом подъезде. Ночь. Мороз. Следов ограбления не ощущается. Из гостей что ли босиком ушел? А почему только сейчас замерз? Трезветь начал? Позвонил друзьям: нет ботинок. Решил такси вызвать.  Сказал, куда ехать хочет. А откуда забирать то вас? А фиг его знает. Пить меньше надо, молодой человек. Короткие гудки.

 В общем, часа через полтора рассвело и первый собачник вывел бобика на прогулку. Сосед оказался. Рома его как увидел, расцеловать готов был. Прямо как пленный, перешедший линию фронта. Наши! Родимые! Слава Богу! Живой!
 
 Естественно, двухчасовое топтание на промерзлом бетоне даром не обошлось. Простудился Ромка, болел долго. Но ничего, организм молодой, крепкий. А во время болезни от скуки стал он почитывать медицинскую энциклопедию. Да так увлекся, что летом поступил в мединститут. Выучился на психотерапевта, успешно закончил ординатуру. И теперь Роман Петрович, автор двух монографий, работает в частной клинике. Лечит от пьянства по новейшей, собственной методике.